Текст книги "Город беглецов (СИ)"
Автор книги: Артемий Джоча
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Несите это в оружейный бокс номер пять, – офицер Братства Стали посторонился, пропуская идущих по коридору четверых солдат, несущих объемистый деревянный ящик, и двинулся за ними следом.
В пятом боксе уже находились все офицеры, свободные от текущих обязанностей. Солдаты с облегчением поставили свою ношу на огромный металлический верстак, с которого предварительно убрали все оборудование оружейников. Никто из офицеров не решался отдать приказ техникам вскрыть ящик. Шутка ли – внутри находился Враг. Вернее то, что удалось эвакуировать с поля боя, отвоевав в ожесточенной схватке. Все ждали полковника Альвареса и профессора Торпа.
Наконец гидравлика толкнула тяжелые плиты дверей, и в помещение вошел комендант Иридиевых Клыков полковник Мигель Альварес. Его сопровождал профессор Дин Торп, срочно отозванный из своих лабораторий в Новом Честерфилде. По команде одного из офицеров техники аккуратно отжали прибитую гвоздями крышку и, сняв ее, поставили вертикально у верстака. Офицеры, прибывшие с боевых позиций, остались на своих местах, а те, кто все последнее время находился в гарнизоне Иридиевых Клыков, наоборот, подошли ближе, чтобы увидеть вблизи тело Врага. У противоположного конца верстака техники расступились, пропуская полковника. Охрана напряглась, держа оружие наготове. Люди, побывавшие в реальной схватке с Врагом, прекрасно знали, что его обманчивая неподвижность могла смениться молниеносной атакой, казалось бы, полностью уничтоженного воина.
Альварес заложил руки за спину и внимательно рассматривал то, что было внутри ящика:
– Профессор, как вы думаете, что это? Откуда это на Земле?
До сих пор профессор Торп видел только клочья древесной стружки, выглядывающие из-за края ящика, в которую, по всей видимости, упаковали то, что было внутри. Как только ящик вскрыли, в помещении стал распространяться странный запах. Нет, не сожженной или гниющей плоти. Враг не был живым в обычном понимании этого слова. Подойдя ближе, Торп стал рассматривать то, что лежало на дне ящика. На первый взгляд, это была просто куча металлолома. Какие-то перепутанные клубки проводов, разодранные металлические панели, сгоревшая электроника и фрагменты сложных механизмов. О том, что все это некогда было двухметровым кибернетическим солдатом, напоминала лишь пробитая в нескольких местах бронированная кираса и уцелевший манипулятор. Голова робота была буквально смята в лепешку, превращенная в бесформенный кусок металла. Внутри не осталось в целости ни одного фрагмента кристаллического мозга. Иного и быть не могло. Пока мозг механического воина действовал, он оставался опасным противником, даже лишившись почти всех своих конечностей. Единственная уцелевшая лапа-манипулятор оканчивалась странного вида оплавленным агрегатом – все, что осталось от грозного боевого разрядника.
Когда люди на севере впервые столкнулись с найтборгами, об этом не сразу стало известно. Причиной тому было отсутствие какой-либо регулярной связи между опустошенными территориями, на которых расселились остатки человечества. Но со временем участившиеся пропажи караванов породили тревогу, а то, что находили в пустоши смельчаки, вызывало ужас и содрогание.
Пустынники, контролирующие северные земли, предприняли попытку выяснить причину этих событий. Их поисковые партии тоже пропадали бесследно. Сначала это приписывали племенам наддаков, но странным образом варвары сами стали покидать радиоактивные земли, как будто спасаясь от чего-то. А затем прервалась связь c кланом Циан. Те, кому удалось выжить после нападения врага, рассказали невероятную историю. Лэнсмастер Воутворт – командир поисковой группы, посланной на помощь соседям, сначала принял все это за признаки массового помешательства. Но на обратном пути к Центральному Посту реальность заставила молодого командира пересмотреть первоначальные выводы. Только благодаря подоспевшим отрядам Братства Стали удалось отбить беглецов. С тех пор они только отступали, оставляя стойбища, поселки и города. Весть о потере Центрального Поста стала логическим продолжением цепи поражений. Неутомимые стальные воины взламывали оборону людей и зверей, опустошая и без того малонаселенные земли, втаптывая в пыль слабые ростки нарождающейся на стыке культур цивилизации.
Когда-то экипаж Конкистадора заложил основы мирного сосуществования пустынников, людей с юга и зверей на этих землях. Вместе они противостояли природе, варварам, работорговцам и стремились поднять из пепла былое величие мира Земли. Сейчас их представители, как и тогда, одиннадцать лет назад, вглядывались в морщинистое лицо Торпа, ища в его глазах ответ, которого он не имел.
– Мне ничего неизвестно о чем-либо подобном, полковник. В любом случае это высокотехнологичные механизмы. Вряд ли сегодня возможно возникновение на планете подобной технологии. Это что-то привнесенное извне или то, что осталось, подобно Конкистадору, еще с довоенных времен. Для изготовления роботов нужны производственные мощности, источники энергии, ремонтная база. Возможно, там, откуда пришли эти создания, сохранилось все это.
– Летописи Братства не упоминают ничего похожего. Тем более это невероятно, если учесть, что дальше на север простираются горячие земли. Там никто не смог бы выжить даже в убежищах, которые защитили людей здесь, на юге. У вас такое выражение лица, профессор, что вы словно о чем-то сожалеете, – полковник Альварес испытующе глядел на Торпа.
Дин Торп тяжко вздохнул:
– Когда-то среди нас был человек, способный ответить на многие вопросы. Возможно, он что-то знал и об этом, – взгляд Торпа стал задумчивым. – Как жаль. Мне так и не удалось узнать его получше.
– Вы имеете в виду Джона Рэмеджа, Посланника? – Альварес как-то странно посмотрел на Торпа. – Вы, наверное, еще не в курсе. Вчера ночью прибыл спайдер из Центрального Поста, а с ним последние новости, в том числе сообщение о странных явлениях в космосе...
Слабый свет настенных светильников едва освещал госпитальный бокс. В темных углах разноцветными огоньками помаргивали медицинские аппараты. Они были похожи на настороженных зверей, готовых в любой момент поднять тревогу, если что-то случится с человеком, за которым им было поручено следить. Но все было спокойно, и мягко светящиеся огоньки перемигивались в темноте, убаюкивая дежурную сестру.
Дверь в бокс тихонько зашипела пневматикой, и в комнату кто-то зашел. Задремавшая сиделка очнулась и, обернувшись, шепотом поприветствовала профессора Торпа. Кивнув, она освободила кресло возле койки с пациентом, стряхнула остатки сна и вышла из комнаты.
Лицо женщины, лежащей на койке, терялось в тенях. Темные впадины на месте глаз, чернота запавших щек и глубокие борозды шрамов на одной стороне лица казались настоящим олицетворением смерти.
Женщина проснулась и повернула голову к посетителю. В темноте глазниц блеснули влагой слезящиеся глаза. Торп хотел повременить с новостями, но понимал, что тянуть дальше нет смысла.
– Центральный Пост пал, Меджис, – Торп напряженно вглядывался в лицо женщины. В сумраке было сложно определить, какие чувства сейчас владеют ей. – Гарнизон покинул периметр и двигается сюда. И еще...
Женщина тяжело вздохнула и закрыла глаза, заставив собраться в их уголках блестящие бусинки слез:
– Да, Дин Торп, не такой финал был мной уготован в Легенде, – в голосе Меджис слышалась боль и сожаление. – Согласись, мы почти воплотили ее в реальность. Но почти... не считается. Время мечтателей прошло. Войны вновь возвращаются на эту землю. Прошлое... Прошлое постоянно преследует нас. Мы бежим от него. Казалось, нас отделило от тяжкого наследия очистительное ядерное пламя. Но что-то пережило это и преследует нас... Извини... Я не дала тебе договорить...
Торп даже не знал, следует ли ему упоминать о той новости, которую сообщил полковник Альварес. Скорее всего, пустынники наблюдали комету или метеор. Люди не понимали, что Посланник больше никогда не сможет вернуться на Землю. Профессор прекрасно это знал, но если искра надежды позволит воспрянуть отчаявшимся людям – он не видел в этом никакого вреда. Меджис – это другое дело. Она так же, как и он, знала все. Он сам заразился этим суеверием, обаянием Легеды. И теперь боялся, что Меджис разобьет ту слабую иррациональную веру в чудо, которая затеплилась в потаенном уголке его сердца. Но он не знал, сколько еще продержится Меджис, и если что-то поможет хотя бы на немного продлить ее жизнь, то это того стоило.
– Прежде чем покинуть Центральный Пост, наблюдатели сообщили о странных явлениях на орбите. Конкистадор как раз был над нашим сектором. Приборы зафиксировали инверсионный след в верхних слоях атмосферы. Был проведен анализ вектора спуска предположительно космического аппарата. Расчеты указывают на орбиту станции. Странное совпадение..., – Торп замолчал, определив по изменившемуся рисунку теней, что губы женщины впервые за время их разговора сложились в улыбку.
– Ты тоже начал верить. Как легко люди спустя некоторое время начинают отвергать рациональные подходы и факты. Нет, Он не может вернуться, Дин... Выкинь это из головы. Мне ли тебе объяснять, что это просто невозможно, – Меджис видела, как по лицу Торпа пробежало секундное разочарование, и поторопилась сгладить свои слова: – Время героев и легенд закончилось, профессор. Вы, я, пустынники и жители Стоунвила – это те, ради кого Он погиб. Неужели мы не оправдаем его надежды. Нет, Дин, придет время, и мы разметаем этот металлический помет по всей пустоши...
Торп невольно поразился, видя, как жизненная энергия вновь наполняет тело женщины. Ее лицо вдруг разгладилось, а горящие глаза словно освещали жесткое лицо. Так или иначе, но новость, принесенная Торпом, казалось, вдохнула новые силы в больную женщину. Ее убежденность заражала, и Торп вдруг понял, почему Меджис удалось утвердить Легенду среди людей и повести за собой гордых пустынников. Но что-то все равно не давало профессору покоя, постоянно заставляя его возвращаться мыслями к странной новости.
Среди караванщиков, приходящих с востока, бытовало предание о Городе Беглецов. Перед самой войной закрытый городок вдруг в один день опустел, и никто не знал, куда исчезло несколько сотен населявших его людей. Дома остались открытыми, а периметр секретной зоны покинула охрана. Этим не преминули воспользоваться мародеры. Когда грабеж был в самом разгаре, а город пожирали пожарища, на его пылающие улицы невесть откуда ворвался металлический дракон, уничтожающий на своем пути шайки наглых стервятников. А затем и эта адская машина бесследно исчезла. Но после этого насмерть перепуганные мародеры больше уже не решались заходить на улицы сожженного города. Постепенно пустыня поглотила его, и теперь никто точно не помнил его настоящего местонахождения. Пережившие войну люди рассказывали эту смахивающую на сказку историю своим детям, а те, повзрослев, уже воспринимали ее, как неотъемлемую часть послевоенного фольклора. Торп почему-то вспомнил именно эту историю из великого множества бытовавших со времен войны похожих друг на друга преданий и легенд. Она не заслуживала бы никакого внимания, если бы караванщики не упоминали о великом громе посреди пустоши, огненной длани и странном облаке, прочертившем небеса. Эти события по времени подозрительно точно совпадали с наблюдениями пустынников, а место посадки предположительно космического аппарата находилось как раз там, где по слухам находился Город Беглецов.
Задумавшись, Торп не заметил, как Меджис задремала. Он уже собрался было тихонько уйти, решив дать, наконец, отдохнуть уставшей от разговора женщине, но уже на пороге бокса Торп услышал позади слабый голос:
– Кого-нибудь послали к месту предполагаемого приземления? – в этом вопросе Торп почувствовал едва уловимую тщательно скрываемую искру надежды на чудо, желание в это чудо поверить.
Профессор слегка улыбнулся, зная, что его улыбка не заметна в темноте комнаты. Меджис так же, как и он, хочет вновь увидеть Посланника, даже когда объективная реальность не допускает ни единого шанса воплотиться этому желанию. Торп помедлил, отыгрываясь за ту насмешку, которую выказала Меджис в начале их встречи, и проговорил:
– Конечно. Крайв отправила радиоактивный отряд Дрейка.
Но могли ли Торп, Меджис и все остальные предположить даже в своих самых смелых надеждах, что Посланник уже готов был пробудиться от многолетнего сна и вновь, как и прежде, вершить судьбы этих людей...
ЧАСТЬ 3. ГОРОД БЕГЛЕЦОВ.
Джон Рэмедж сидел за столом и ждал, когда жена подаст ужин. На дворе стоял летний вечер, и за окнами было уже темно. Как обычно, главе семейства с трудом удалось загнать с улицы в дом сорванцов сыновей, и теперь они беспокойно ерзали на стульях, ожидая начала трапезы. Внезапно за окнами сверкнуло, а спустя секунду стекла задрожали от раскатов далекого грома. Дождик сначала мелкими каплями неслышно окропил стекла, а затем, все усиливаясь, безудержным ливнем забарабанил по крыше коттеджа. Гроза приближалась, и всполохи молний сверкнули совсем близко. Порывы ветра распахнули створки неплотно закрытого окна и наполнили воздухом колышущиеся паруса занавесок. Рэмедж вскочил со своего места и бросился закрывать окно. Невольно взглянув на улицу, в свете очередной вспышки он увидел стоящую перед домом одинокую фигуру. Жена, только что вошедшая в гостиную, заметила странное выражение на лице мужа:
– Что там, Джон? Закрывай скорее окно и садись за стол.
– Там кто-то стоит. Перед нашим домом...
Жена подошла к окну и вместе с мужем стала вглядываться в расчерченную косыми струями дождя темноту. Очередная вспышка контрастной фотографией высветила пространство перед домом, но призрачная фигура словно испарилась.
– Видно и впрямь показалось, – Рэмедж вернулся за стол, и в этот момент в коридоре послышался стук распахнувшейся настежь входной двери. Ветер ворвался в дом и стал по-хозяйски гулять по комнатам, шевеля фотографии на стенах, загибая на столе скатерть и оставляя на коже людей неприятную влагу промозглой погоды. Рэмедж строго посмотрел на детей:
– А ну признавайтесь, кто из вас не закрыл за собой дверь?
Мальчишки виновато молчали, изредка поглядывая друг на друга. Рэмедж осуждающе покачал головой и, встретив улыбку жены, вышел из гостиной. В коридоре он насторожился, но ничего странного, кроме шума дождя и раскатов грома, не услышал. Приняв неприятный душ из дождевых капель, он уже приготовился было закрыть дверь, как вдруг на порог дома из темноты шагнул человек...
Яркая вспышка молнии высветила женское лицо, покрытое густой вязью непонятных рисунков. Оно показалась Рэмеджу странно знакомым. Это ощущение еще больше усилилось при виде короткого клинка в руке женщины. Вода струилась по ее лицу и, будто растворяя татуировки, темными ручейками стекала по щекам, лбу и шее, появлялась на лезвие меча и черной капелью срывалась с его кончика на землю. Раскат грома умолк, покатившись вдаль, а женщина, вплетая слова в шелест дождя, негромко произнесла:
– Звездный Посланник, ты нужен нам... Настало время вернуться!
Знакомый голос пробудил неясные воспоминания. Память калейдоскопом событий пронеслась в сознании майора, на несколько секунд заставив его позабыть об окружающей реальности. Когда он опомнился, перед ним уже никого не было.
Внезапно на горизонте полыхнуло так, что сумрак мгновенно превратился в день. Рэмедж заслонил лицо ладонью от нестерпимого света и сквозь пальцы увидел огненный шар гигантского солнца. Ударная волна ураганом покатилась по улочкам городка, сметая на своем пути дома, припаркованные машины и фонарные столбы. Все это, превращенное в дымящиеся обломки, поднималось в воздух и, кувыркаясь, неслось дальше, порождая еще больший хаос и разрушения. Бежать было бессмысленно. Рэмедж зажмурился в ожидании неминуемой смерти, но почувствовал на коже лишь дуновение горячего ветра и раздражающий зуд от сыплющихся за воротник песчинок. Майор открыл глаза и осмотрелся. Его дом и весь город исчезли без следа. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась бескрайняя пустошь. На горизонте показались темные точки и, постепенно увеличиваясь, превратились в странных наездников, восседающих на спинах гигантских рептилий. Похоже, они заметили одинокую фигуру майора, так как резко вонзили голые пятки в чешуйчатые бока ящеров и те, хищно оскалив зубастые пасти и разбрасывая песок когтистыми лапами, устремились к нему. До Рэмеджа донеслись воинственные выкрики приближающихся всадников, и он вдруг с изумлением различил слова:
– Джон Рэмедж, очнитесь...
– У него кошмар...
– Вколите стимулятор...
– Сейчас...
Ощущение фальшивости окружающего мира затопило сознание майора и неожиданно все вокруг просто исчезло. Остался лишь яркий белый фон, подозрительно смахивающий на экран кинотеатра, на котором только что демонстрировали исчезнувшую реальность. На белом фоне появился темный силуэт и удивительно знакомый голос произнес:
– Ну что, очнулся? Ну и силен же ты, Джон!
Лицо говорившего приблизилось, и потрясенный Рэмедж узнал в человеке генерала Алекса Макбрайта. Тот широко улыбнулся и с облегчением продолжил:
– Не ожидал меня увидеть снова, Джон?
– Алекс...? Где я? Что со мной произошло?
– Ты на Земле, дружище.
– Но я уже был на Земле! Нас атаковали... Я был ранен, а потом..., – сознание Рэмеджа уперлось в глухую стену беспамятства. – Что было дальше? Жена и дети... Я вернулся к ним! Не знаю как, но...
– Ты говоришь загадками, Джон, – теперь подошла очередь генерала изумленно посмотреть на своего друга. – Мы сняли тебя с Конкистадора. Ты был один там, в статисе.
– Забрали с Конкистадора? – Рэмедж совершенно запутался. – Значит ядерная война – это приснившийся мне кошмар?
– Нет, Джон. Война действительно была. Давно. Мы находимся глубоко под землей. Это, – генерал неопределенным жестом обвел пространство вокруг себя, – Нора, в которой мы укрылись перед тем, как радиоактивные ветры отравили воздух, почву и воду на поверхности.
Рэмедж на несколько минут замолчал, силясь окончательно избавиться от кошмара, принять окружающую реальность и увязать воедино лавину обрушившихся на него фактов. Генерал терпеливо ждал, пока Рэмедж вновь не заговорил:
– Значит, Большой Скачок, дежурства и все остальное реально... Но как вы пережили войну? Неужели технологии Большого Скачка удалось осуществить на Земле?
– Только отчасти, Джон. Помнишь наш разговор? Мы вели исследования параллельно, используя информацию, полученную в том числе и от тебя...
– И кто же выжил, генерал? Кого вы спасли? Все те, кто вверг планету в хаос, будут продолжать жить, а наши...
– Ты не дослушал меня до конца, Джон. Атака была молниеносной. Мы были отрезаны от остального мира. Нет, Джон, Нора не прибежище для элиты, – генерал критически осмотрел майора и повернул голову. Рэмедж проследил за его взглядом и заметил в стороне худощавого человека средних лет в белом халате врача, который следил за показаниями медицинских приборов. Тот кивнул в ответ на вопросительный взгляд генерала, и Макбрайт вновь обратился к Рэмеджу:
– Доктор Пэйдж дает добро, Джон. Попробуем совершить маленькую прогулку.
Движение цилиндра лифтовой кабины почти не ощущалось. Огоньки на контрольной панели складывались в цифры, отмечая этажи, уходящие вглубь толщи планеты. Макбрайт молчал. Рэмедж, держась за дугу идущего по периметру кабины поручня, постоянно чувствовал стягивающие кожу плеча эластичные повязки. Память с невероятной четкостью напомнила ему те ужасные минуты, когда пилы челюстей ящера терзали его плечо, и он невольно подвигал рукой, лишний раз убеждаясь, что она по-прежнему на месте. Генерал обратил на это внимание и понимающе улыбнулся:
– Врачам пришлось очень постараться, чтобы вытащить тебя с того света, Джон. Ключица была раздроблена, и в мастерских Норы изготовили титановый протез. Почти не чувствуется, верно?
Рэмедж впервые слышал об этом и тут же задался вопросом – что еще людям генерала пришлось заменить в его теле? Но лифт уже достиг своей конечной точки, и его створки с едва слышным шипением разошлись, открывая выход на решетчатую площадку, подвешенную на стальных тросах под сводами гигантской пещеры. Макбрайт вышел из лифта и обернулся, ожидая майора. В первое мгновение, оказавшись на площадке, Рэмедж подумал, что они отнюдь не спускались вглубь планеты, а, наоборот, поднялись на поверхность и оказались на открытом пространстве – настолько огромным был объем пещеры. Воздух внутри был прохладным, а снизу, деликатно шевеля одежду и волосы, дул слабый ветерок.
– Это естественная пещера, Джон. На нее наткнулись, когда бурили шахты для монтажа реактора, – генерал подошел к краю площадки и перегнулся через перила. – Посмотри вниз...
Рэмедж последовал совету, и уже второй раз за короткое время увиденное ошеломило его. Внизу все пространство пола пещеры занимали маленькие, похожие с такой высоты на булавочные головки, десятки и даже сотни саркофагов. Генерал наслаждался произведенным эффектом:
– Да, Джон, там внизу почти все население нашего городка. Служащие, технический персонал, ученые, их жены, дети и родственники. Всего семьсот двадцать четыре человека...
Макбрайт как-то странно посмотрел на Рэмеджа, и тот почувствовал, что сказанные генералом слова значат нечто большее, чем просто сведения о численности спящих внизу людей. В голове эхом звучала фраза – их жены и дети, жены и дети..., и, наконец, пришло запоздалое понимание. В душе он уже похоронил их, простился, затаил в сердце вину, и вдруг появилась надежда, а генерал, догадываясь, какие чувства сейчас владеют майором, уже шагал к клети подъемника.
Ни говоря друг другу ни слова, они спустились на дно пещеры. Макбрайт уверенно вел Рэмеджа между саркофагами, и майор невольно вглядывался сквозь их прозрачные колпаки в лица спящих внутри людей. Знал ли он их? Наверняка, он встречал большинство из них на улочках их закрытого городка, а может быть, даже водил с кем-то из них дружбу, но лавина последних событий безвозвратно погребла воспоминания о тех временах, и Рэмедж ничего не видел за этими безмятежными лицами.
Наконец генерал остановился и тихонько кивнул в сторону ближайших саркофагов:
– Они здесь, Джон.
Рэмедж приблизился к первому саркофагу и в порыве чувств инстинктивно протянул руку, пытаясь прикоснуться к спящему внутри человеку. Его ладонь наткнулась на холодное препятствие плексигласа, и движения пальцев невольно повторили мягкие изгибы линий родного лица, а капля теплой влаги, сорвавшись с ресницы, бессильно разбилась маленькими искрами о прозрачную поверхность. Алекс Макбрайт положил ладонь на плечо друга и мягко произнес:
– Они все здесь. Наши семьи, друзья. Целый спящий город. Когда стали поступать сведения о бомбардировках поверхности, мы поняли, что заперты в Норе надолго. Мы приняли решение воспользоваться гибернацией. Реактор, спрятанный в глубинах Норы, обеспечивает работу всех саркофагов и систем поддержания микроклимата. Компьютер базы был запрограммирован разбудить людей в расчетный срок, когда, по мнению ученых, на поверхности станет безопасно, а уровень радиация опустится до приемлемого уровня. Это произошло две недели назад..., – генерал замолчал, не решаясь продолжить.
– Почему не разбудили остальных? – Рэмедж почувствовал в недосказанном тень чего-то ужасного, способного разрушить возникшее ощущение чуда.
Генерал как будто весь съежился и впервые майор осознал, что Алекс Макбрайт уже стар, и все перенесенные тяготы отражаются на его лице в виде глубоких морщин.
– На то были веские причины, Джон. Ученым так и не удалось довести свои исследования до конца. Основным камнем преткновения была нестабильность клеток живых организмов, перенесших криосон. Ученые уверяли, что решение проблемы существует. Но это были всего лишь смелые теории. У нас не было иного выхода, кроме как поверить им. Пищи и кислорода просто не хватило бы, чтобы в течение длительного времени выжить здесь всем и переждать радиацию. Люди отдавали себе отчет в том, что играют с природой в смертельную рулетку, но они решились. Когда две недели назад проснулись первые – это были ученые, призванные провести все необходимые тесты. Поначалу появилась надежда, что спасутся все. Как будто клетки пробудившихся были стабильны. Но более углубленный анализ показал, что выводы ученых ошибочны. Процесс распада начинался не сразу, а спустя некоторое время...
– Сколько вам осталось? – Рэмедж вдруг понял весь трагизм ситуации. Генерал и все те, кто пробудился из гибернации, по сути, были мертвецами. Они неизбежно должны были погибнуть, а те, кто спал, могли существовать только так, во сне.
– Для каждого время разное. Но в среднем у нас два с небольшим месяца, – генерал продолжил свой рассказ: – Тогда мы вспомнили про исследования Торпа. Существовала мизерная вероятность того, что профессор и его команда все еще на станции и успешно реализовали идею Большого Скачка. Теперь мы знаем, что им это действительно удалось и ты тому живое доказательство! На худой конец мы могли бы извлечь полную информацию о его технологии из банков данных станции. Именно для этого мы снарядили экспедицию в космос. Нам пришлось разбудить часть технического персонала, пилотов и инженеров. Всего сейчас на базе сорок три активных человека. На Конкистадоре мы нашли тебя. Теперь ты знаешь все, и нам бы очень хотелось выяснить, что произошло с экипажем станции.
– Значит, ты считаешь, что Торп и все остальные при помощи инопланетного корабля оказались на поверхности? Звучит слишком невероятно, чтобы быть правдой, – генерал и ученые уже в который раз слушали рассказ Рэмеджа и пытались выяснить мельчайшие детали событий, свидетелем и участником которых он был. Да и самому Рэмеджу сейчас все это казалось фантастичным, если бы не одна деталь, которую он в очередной раз привел в качестве доказательства правдивости своей истории:
– Я ведь снова оказался на Конкистадоре, а экипаж исчез со станции. Не могли же они просто испариться?
– Но зачем им доставлять тебя на станцию, Джон? – генерал все еще сомневался.
– Возможно, мы недооцениваем глубину Легенды, генерал? – заметил доктор Джонатан Пэйдж. – Все члены экипажа Конкистадора являлись легендарными личностями для народа пустынников. А майор стал олицетворением воплощения Легенды в реальность. Вполне возможно, что они не пожелали просто так дать умереть Посланнику.
– Бред какой-то! – генерал вновь обратился к Рэмеджу: – Неужели в этом мире такое возможно?
– Но согласитесь, генерал, ваше пробуждение не менее невероятно, чем моя история.
– Хорошо, сейчас это не главное, – Макбрайт вновь обратился к руководителю научной группы. – Как продвигается анализ данных с Конкистадора. Это поможет нам решить проблему стабильности клеток?
На лице Пэйджа появилась неуверенность, и он нервно посмотрел на своих коллег. Те отмалчивались, предоставляя ему право сообщить неутешительные новости:
– Сэр, есть некоторый прогресс, но исследования потребуют времени. Необходимо провести массу тестов. Данные отрывочны и мы должны заново проходить все то, что профессор Торп давно отверг или, наоборот, положил в основу своих теорий. Статис-камера, доставленная с Конкистадора, и образцы геля сильно нам помогли продвинуться, но...
Макбрайт не выносил длинных витиеватых объяснений и нетерпеливо прервал ученого, ставя вопрос с пугающей бескомпромиссностью:
– Сколько? Сколько вам необходимо времени, чтобы ответить на вопрос – умрем ли мы или у нас есть шанс выжить!?
– Держите себя в руках, генерал. Мы в таком же положении, как и вы. Боюсь, мы можем не успеть. – Пэйдж выглядел виноватым, но его никто не собирался ни в чем винить. Все прекрасно понимали, что их шансы невелики. Конечно, сейчас в Норе работал превосходный коллектив ученых, но в мире существовал только один человек, который добился успеха. И этот человек, возможно, находится где-то на планете.
Рэмедж слушал этих людей, и противное чувство беспомощности овладело им. Однажды он уже пережил нечто подобное. Тогда он ничего не мог сделать. А сейчас? Неужели нет выхода? Или есть? Рэмедж кашлянул, привлекая к себе внимание:
– А если мы попробуем отыскать профессора? Прошло одиннадцать лет с тех пор, как он покинул станцию. Конечно, может быть, его уже нет в живых, но остальные? Мы может начать поиски с Центрального Поста. Люди Торпа не могли исчезнуть бесследно, если учесть ту роль, которую на них возлагали пустынники.
Собравшиеся люди стали оживленно перешептываться. Уныние сменилось слабой надеждой. Генерал дал указания, и на одной из стен засветился экран, отображая электронную карту материка. Рэмедж указал район, в котором располагался Центральный Пост, и довоенные данные, извлеченные из хранилищ Норы, подтвердили существование станции слежения за пространством в указанном месте. Компьютер прочертил красной линией кратчайший маршрут от Норы до Центрального Поста с учетом прогнозируемого ландшафта и рассчитал расстояние.
– Что может встретиться на этом пути, Джон? Ты был там. Каков риск? – сейчас для генерала Рэмедж был единственным источником информации о мире на поверхности.
– Наиболее влиятельная группировка Братства Стали контролирует значительные территории на юге. Мы можем попробовать связаться с ними, но гарантировать их стопроцентную лояльность я не могу. В остальном же население разобщено, и отдельные группировки постоянно воюют друг с другом. Пустошь наводнена бандитами. Если же углубиться севернее, то можно наткнуться на варварские племена, – майор заметил, как поубавилось оптимизма на лицах его слушателей. – Единственные, на кого я могу положиться – это пустынники. Но контролируемые ими земли невелики, и до них еще нужно добраться.
– Да, мир уже другой, а проблемы все те же. Война ничему не научила людей, – Макбрайт сокрушенно покачал головой. – Осталось решить, кто отправится в эту экспедицию.
– Это должен быть небольшой автономный отряд, оснащенный мобильной базой. Пища, вода, припасы – по возможности все с собой. Двигаться, не останавливаясь. Чем быстрее мы отыщем людей Торпа и вернемся назад, тем выше вероятность того, что они успеют нам помочь, – Рэмедж уверенно посмотрел на генерала. – Разрешите мне возглавить экспедицию. Вам все равно не найти более опытного человека.
Генерал помедлил, но затем согласно кивнул:
– Хорошо, Джон. Я надеялся, что ты предложишь это, – казалось, впервые за долгое время генерала покинуло владевшее им до сих пор напряжение. – Попробуем расконсервировать нашего бронтозавра.
