Текст книги "Плесень"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Прошло минуты две, по его подсчетам, и только сейчас, после некоей таинственной возни у входа незнакомцы вошли внутрь.

Ни один из них не попал в поле зрения Сергея, так что и теперь его надежды не оправдались. Что-то подняло рейдера над полом, и он в буквальном смысле поплыл по воздуху.

Странное и пугающее чувство пылинки поднятой ветром. И это при наличии брони и оружия, которое Сергей так и не выпустил из пальцев. Летел же он к выходу лицом вниз. Вероятно, из соображений конспирации, чтобы, значит, пилоты не попались в поле его зрения. С другой стороны, это было глупо: пришельцы могли бы элементарно закрыть ему веки. Или же применить снова тот чудесный девайс-вырубатель, чтобы лишить Сергея и зрения тоже.

Впрочем, ничего этого не понадобилось. Последнее, что он запомнил перед обмороком, теперь уже настоящим, – яркий свет, как будто просвечивающий мозг насквозь. Мозг и черепные кости. Лужину почудилось, что его растворили в этом самом свете. И он превратился в ничего не значащий фотон в общем потоке, несущийся с немыслимой скоростью в пустоту.

А после света – темнота. Чего и следовало ожидать.

Какое-то время ощущения (возможно, лишь фантомные оставались), но и они пропали. Словно кто-то методично, нажимая на кнопки, отключал тело рейдера от реального мира, загоняя его сознание все глубже и глубже.

3

Чтобы обеспечить Аде доступ к возвышению, которое она сама выбрала, пришлось разобрать один сектор защитного периметра. Обесточили провода под током, отодвинули в сторону комплекс стальных «ежей».

Бойцы СБ встали по обеим сторонам от прохода на "дикую территорию", как ее уже успели окрестить колонисты.

– Опасно, – повторил в который раз капитан Дымов. – Я дам вам еще троих бойцов.

– Я же сказала – нет, – отмахнулась Ада. – Не настаивайте. Если что произойдет, меня успеют вытащить. Ну а если случится что посерьезнее… и пятеро не справятся.

Капитан преграждал ей дорогу, но под холодно-раздраженным взглядом Сальниковой в итоге стушевался и отступил.

– Под вашу ответственность.

– Совершенно верно.

Тильда бросила взгляд по сторонам. Слева стоял Эдуард, слева – Лика. Парнишка держал в руке "флаг". Прямоугольный кусок белого полотна, прикрепленный при помощи проволоки к металлическому стержню длиной в полтора метра.

С этой штукой в руке эсбэшник чувствовал себя явно не в своей тарелке.

"Возвращаемся в средние века, – подумала Ада, – с чего нас всех и поздравляем".

Ховер продолжал курсировать по неведомому маршруту вблизи Бастиона-2 и по-прежнему не выказывал признаков интереса. Можно было подумать, пилоты просто ничего не замечают, но такой вариант серьезно не рассматривался. В поведении летательного аппарата был смысл. Так поступает тот, кто сознательно держится на расстоянии. Вероятно, ждет приказа приступить к активным действиям, или уже получил: ничего не делать.

Связисты до сих пор пытались пробиться и заставить себя слушать. Без толку. Придется дедовским методом, хотя шансов на успех столь же мало.

– Что ж, идем, – сказала Сальникова. – Чем раньше, тем лучше.

Дул ночной ветер. Не холодный и не жаркий. В самый раз для непринужденных прогулок по здешним местам (кстати, на удивление оказавшимся живописными).

Ада еще принюхивалась, не привыкнув к тому, что воздух несет в себе столько ароматов. И не только. Токсины "чернухи", пыль отмерших мицелий, споры красной и коричневой – все это теперь стало безопасным. Во всяком случае, на протяжении этих часов ни у кого никаких симптомов не выявлено. Ситуацию ученые мониторят постоянно.

"Осталось разобраться с вирусом. Последний человек заболел через полтора часа после нашего выхода – и больше не было… Будут ли еще выздоровевшие?"

Ада сделала несколько твердых шагов и очутилась за пределами периметра. Рейдеры топали сзади и по сторонам. Без оружия. Насчет этого капитан Дымов особенно возмущался. По его мнению, солдаты должны были взять хотя бы пистолеты. Сколько Ада ни объясняла, в чем суть миссии переговорщика с белым флагом, солдафон остался при своем. Но председатель все же не позволила охране взять ничего.

Шагая к возвышению, поросшему густой темно-зеленой травой, она думала теперь, что ее шаг продиктован, скорее, отчаянием, а не здравым смыслом. Невыносимо допустить мысль о гибели экспедиции, принять ее, сказать себе – все было напрасно. Скорее всего – и чем дальше, тем очевиднее, – караван погиб, не проехав и половины пути до Перми.

Если так, может ли Ада позволить себе ничего не сделать? Уже не так важно, островитяне это или кто другой. Им, бастионцам, надо вырваться из ловушки, пока не поздно.

Впрочем, она не верила в успех. Просто не верила.

Возвышение, так хорошо подходящее для подачи сигналов, находило метрах в пятнадцати от периметра. Ада первая взошла на него, рейдеры не отступали ни на шаг. Так и остановились, не совсем понимая, что делать дальше.

Ховер – расстояние метров шестьдесят – медленно фланировал над верхушками деревьев примерно в той же зоне, где его впервые заметили и засняли. Видимость хорошая, подумала Ада, если захотят – заметят.

– Есть какие-нибудь мысли у светлых голов? – спросила она, обращаясь к эсбэшникам.

– Раз пришли – надо делать, – отозвался Эдик. – Но приказы – за вами.

Лика молчала, думая о муже. В лагере уже в открытую судачили: раз экспедиция не выходит на связь, то наверняка погибла. Хотя девушка отчаянно и иногда не без успеха отбивалась от мыслей о Сергее, они то и дело возвращались.

– Может быть, они что-нибудь знают, – сказала она и тут же пожалела, что не удержала язык за зубами.

– О чем? – спросила Ада.

– О наших…

Эдик бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся.

– Я о том же думаю все время, – призналась Сальникова, морщась.

Впадаем в сентиментальность, как выброшенные на необитаемый остров неудачники! Ясно, что скоро конец, но так жалко себя, так жалко!

Ада постаралась скрыть свою гримасу.

– Ладно, если нет гениальных мыслей, то… Эдик, подними наше знамя, – пусть видят. Приступим. Черт… – добавила она, прекрасно понимая, что в этот момент в их сторону пялится слишком много народа. Пропади все пропадом – слишком много! – Цирк какой-то!

Рейдеры улыбнулись. Эдик поднял свой флаг, и он тут же расправился под восточным ветром… в полном соответствии с величием момента.

– Знаете что? – вдруг сказала Ада, разводя руками. – Я забыла мегафон… Надо же им что-то сказать… Проклятье! Почему никто мне не напомнил.

– Думаю, он не нужен, – отозвалась Лика, указывая перед собой. – Они движутся сюда.

Развернувшись, ховер взял курс на Бастион-2. Желтые и красный огни помигивали, словно передавая людям какие-то сигналы.

Неужели пилоты только этого и ждали? Тряпки на палке?

Ада прикусила губу, наблюдая на тем, как машина скользит над деревьями, освещая прожекторами густые переплетения ветвей в кронах.

– Что-то быстро.

– Какие будут приказы? – поинтересовался Эдик, вдруг отчетливо осознавший, что идея эта ему крайне не нравится. – Отступаем?

Был момент, когда Ада решила: хватит, надо уходить, но у нее не хватило сил. Элементарно. Она не смогла бы просто физически добежать до периметра.

– Остаемся.

4

Сергей думал, что видит сны, но не мог поручиться, то это не информация, поступающая из реального мира и причудливо трансформированная мозгом.

Иногда казалось, открывает глаза и видит высокие фигуры, окруженные светом. И тут же зрительный нерв начинал протестовать против такого высокого уровня излучения. Чувствуя боль, Сергей жмурился. Образы приходили, уходили, а некоторые возвращались.

Кроме того, рейдер мог слышать. Не все и не всегда, но четкие обрывки разговоров и звуки технологического происхождения не были галлюцинациями. Почему-то Лужин это знал. Думал, что именно это испытывает человек в полукоматозном состоянии. Оберечен периодически выныривать на поверхность и погружаться вновь. Слышать без возможности ответить. Даже думать без возможности высказаться.

Мысли текли отстраненно. Лужину казалось, он просто лишился тела, и его перелили в бутылку, чтобы поставить на полку. Впереди – вечность в объятиях пластика.

Возник и растаял образ Лики. Сергей не сразу догадался, кто это.

Что связано с этой женщиной?

Бастион?

Что это?

Чьи воспоминания внедрили ему в голову?

Новый провал.

Покачиваясь на мягких волнах, вовсе ничего не чувствуя, рейдер погрузился на самое дно.

5

– Отрешитесь от мыслей. Не старайтесь сделать сверх того, на что вы способны. Берегите силы для будущего. Для свершений. Для новой жизни.

Голос был женский, мягкий, обволакивающий.

Лужину представлялась нереально красивая блондинка с короткой стрижкой и ярко-красными губами.

Кому она это говорила? Когда? Для чего?

Сергей слышал эти слова не единожды. Возможно, они были только частью большего текста, возможно, нет.

Адресовали конкретно ему? Рейдер не знал. Во всяком случае, его имени не называлось.

– Берегите силы для будущего. Для свершений. Для новой жизни.

Провал.

Часы или дни пролетали, пока Сергей был без сознания, неизвестно.

Часто он погружался в свое прошлое, видел отца, нечетко – мать. Детский сад, начальную школу, затем первичные курсы подготовки кандидатов для Службы Безопасности.

Иногда события были удивительно реальными. Какая-то сила заставляла Лужина снова переживать их, включая и моменты, которые он не против был бы забыть навсегда, стереть из памяти.

Это было больно. Сергей изо всех сил сопротивлялся. Видения и ощущения исчезали, но он не думал, что дело в нем. Рейдер не контролировал собственное сознание и тело.

На долгое время Сергей просто стал никем. Эфемерной суммой образов, соединенных хаотически, безо всякой системы.

Фантомом.

Наверное, думал рейдер, в редкие минуты обретая нечто вроде сознания, это и есть смерть.

Меня все-таки убили.

Смерть – это когда дрейфуешь в пустоте, в вакууме, питаясь прошлым. Когда оно заканчивается, как всякое топливо, ты просто растворяешься без остатка.

Отчасти Лужин хотел этого.

Под куполом

1

С момента исторической встречи рейдеров Бастиона и пилотов ховера прошла целая вечность. По крайней мере, Сергей так думал. По-настоящему же ориентироваться он мог только по своим внутренним часам, которые, конечно, не могли дать точного ответа.

В какой-то момент осознав, что лежат на чем-то мягком, Сергей оторопел. Вечность в объятиях пустоты сменилась вполне реальными ощущениями и звуками. В отдалении пели птицы, однако лесом не пахло. Он был в помещении, где работали климатизаторы и стояли фильтры. Бастион? Не может быть! Разумеется, не может!

Пещеры. Генрих Буланов, падающий на уступе мешком, словно ему прострелил голову снайпер. Яркий свет и гул двигателя. Ховер подлетел к самому входу в пещеры.

"Я все это себе придумал! Только придумал! Нет! Ничего на самом деле не было!"

Резкий толчок буквально вырвал Сергея из глубокого тяжелого сна. В груди была болезненная тяжесть. Ноги и руки стали муляжами, внутрь которых шутки ради залили свинец. Пошевелить невозможно.

Раскрыв сухие губы, Сергей издал стон. Судорога прошла по всем телу, от кончиков пальцев на ногах до макушки. Покалывание оживило нервы, возвращая чувствительность и способность двигаться.

Но двигаться, как вскоре выяснил Сергей, было некуда.

Он лежал на чем-то, прикованный наручниками и кандалами.

"Открой глаза. Пора с этим кончать! Открывай!"

2

Комната. Квадратная. Белые стены, белый потолок, огромное панорамное окно, задернутое тонкой, но абсолютно непроницаемой шторкой.

Сергей лежал на этакой больничной кровати, довольно мягкой и удобной, и был одет в белую пижаму. Босой. Волосы коротко подстрижены, вернее, их почти нет. Отрастающая щетина цепляется за одеяло.

Удобно, спокойно, мягкий свет. И все бы ничего, если бы не железки.

Минуту назад открывший глаза, рейдер отчаянно крутил головой. Рядом с кроватью стояла какая-то штука на подставке. Видимо, аппарат для слежения за состоянием больного. В Бастионе не было таких – этот обходился без проводов, выводя на голомониторы подробную информацию о… пациенте, пленнике, объекте для опытов?..

Сергей дернулся раз, другой, третий.

"Всерьез думал сломать наручники?"

Рейдер сражался еще некоторое время – больше для успокоения совести. Потом затих, откинувшись на подушку. Потолок был идеально белым, чистым, безо всяких изъянов.

– Эй, я здесь один, что ли? Эй!

– Я слышу вас.

Сергей дернулся, застигнутый врасплох. Его волосы, какие уж были, стали дыбом.

Повернув голову направо, он увидел в углу возле панорамного окна кресло, которого раньше не наблюдалось. Ну не было и не было, в общем, невелика сенсация. Авось, не заметил просто. Поражало непонятно откуда взявшееся его содержимое.

В кресле сидел большая (в смысле высокая, в масштабе) блондинка с длиннющими ногами, которые в сознании Сергея вытягивались на километры и километры. Короткая стрижка, волосы – снег с отливом, бровей почти не видно. Глаза – две громадные голубые линзы. Узкое лицо, узкий череп. Маленький рот, накрашенный ярко-красной помадой.

Сергей испуганно закрыл глаза и подождал. Думал, галлюцинация и должна исчезнуть.

Но блондинка, одетая в светло-серый пиджак и короткую юбочку, осталась на месте. Она смотрела на него как-то по-матерински, что ли, отчего рейдер ощущал себя голым. А может, взгляд у нее – рентген?

Сергей еще раз закрыл глаза. Блондинка улыбалась и молчала, словно понимая, что надо дать парню шанс прийти в себя.

– А можно, моим первым собеседником здесь будет кто-нибудь… не такой божественный? – спросил рейдер.

Почему вдруг потянуло сострить – неизвестно. Но какой-то бес, типичный мужской бес, обожающий флиртовать, энергично взялся за дело. Очень кстати!

– Я могу позвать кого-нибудь другого, – ответила блонди мягким обволакивающим голосом. Сергей узнал его. Этот голос часто говорил в его снах-полуяви, советуя беречь силы.

– Нет. Лучше вы. А то явиться какая-нибудь "горилла".

– "Горилла"?

– Такой мутант… – сказал рейдер. – Большой такой… – Он осекся, заметив некоторое замешательство на лице большой девицы (ну и ноги, пропади оно все пропадом!)

– Я не очень разбираюсь в мутантах, – сказала блонди. – Кстати, меня зовут Мона.

– Мона Лиза?

– Пока просто – Мона. Не надо углубляться в официоз. Не люблю.

– Ладно, пусть будет Мона. Красивое имя, а главное – редкое.

Она улыбнулась. Рейдер нервно поерзал. Предстать перед красивой женщиной в таком виде, в пижаме, лежа неизвестно где и с какой целью. С таким чувством, что ты – жук, приколотый к подушечке.

Сергей сглотнул. Его взгляд шарил по комнате. До него стало доходить, в чем причина этого назойливого подозрения. С самого начала рейдер уловил: что-то здесь не так. Но что?

Теперь понял. Все было больше обычного. То же самое, только больше. И большая блондинка отлично вписывалась в интерьер. А он, Сергей – он куда меньше, хотя сейчас четко осознавал, что изменился. Собственное тело подавало ему странные сигналы. Оно было другим. Выше, длиннее, хотя и не могло пока равняться с этой, белобрысой.

"Так этот чокнутый Буланов был прав? Насчет роста?"

– Мы знаем про вас почти все, – сказала Мона.

Сидела она словно позируя для картины или фотографа. Ноги вместе, руки лежат на подлокотниках кресла. Спина прямая. С самого начала не шевельнулась.

– Радует. Тогда вы, наверное, в курсе, что у меня миллиона два вопросов, – сказал Сергей, отважившись снова посмотреть на нее.

Видимо, в этот момент ей надоело сидеть и она решила подняться.

Она поднималась, поднималась и поднималась. Сергею почудилось, что его сердце просто взяло и лопнуло. Наблюдать за этим – тут нужны крепкие нервы.

А, собственно, что? Сергей ощутил головокружение. Ну дылда, ну…

– Мой рост два метра пять сантиметров, – сказала Мона.

Рейдер кивнул, сам не зная чему.

"Это без высоких шпилек на туфлях"

– Ваш… если вас интересует…

– Да.

– Метр восемьдесят семь.

– Что? На десять больше?

– Да. Это не предел. Вы сейчас находитесь на первой стадии.

– Первой стадии чего? – Рейдера затрясло. Дернувшись, он заставил свои оковы лязгнуть.

– Мы называем это Трансформацией, – улыбнулась Мона.

– Кто – мы?

– Успокойтесь! Прошу вас. Напрасная трата сил не приветствуется.

– Что вы со мной сотворили?

– Ничего. Не верите? Все происходит само собой, мы можем лишь наблюдать, изучать. К вашему сведению, если бы не рост, мы до сих пор бы не установили с вами контакт.

Сергей уставился в потолок, пробуя привести голову в порядок. Он не знал, с чего начать.

– Кто все-таки "мы"? Это Остров Ломоносова?

– Да. Остров.

– Пермь?

– Верно.

– Значит, мы к вам ехали… Вы схватили нас, двоих выживших…

– Схватили – не очень корректное определение.

– Да мне плевать! – взревел Сергей. – Где вы были, когда мы звали на помощь? Когда умирали наши дети? Мы просили, а вы ответили: приезжайте, мол, все будет. Но сами знали, что мы не доедем. Нам было элементарно не успеть!

Мона смотрела на Лужина. С явным сочувствием.

– Мы не могли сделать того, о чем вы говорите.

– Не могли прийти на помощь?

– Не могли. Существуют правила.

– Какие?

– Не нужно кричать, Сергей. Прошу.

Рейдер от ярости ударил подушку затылком.

– Там осталась моя жена, беременная. Люди умирают. Возможно… все и умерли.

Блонди склонила голову.

– Я не могу рассказать вам всего. Чуть позже. Скажу только, что ваши люди живы. Эпидемия прекратилась вскоре после того, как они вышли на поверхность.

Сергей заглянул в ее глаза. Пускай эта великанша и относилась к нему, словно он ребенок, но ее взгляд не врал.

– Живы, – прохрипел рейдер.

– К сожалению, меньшая половина. Однако остальные, по нашим прогнозам, приобрели иммунитет. И кое-кто еще.

– Еще?

Мона покачала головой. Дескать, не время.

– А Лика… моя жена. Что вы знаете о ней?

– С ней все в порядке.

– Даете слово?

– Даю. Все, кого мы вывезли, живы.

Сергей откинулся на подушку, едва справляясь с рвущимся наружу ликованием. Глупо, конечно, но что он мог сделать? От радости его буквально распирало.

Понаблюдав за реакцией рейдера, блонди удовлетворенно кивнула.

– Мы встретимся позже, – сказала она и направилась к двери. – Вам нужно поспать.

Но Сергей нарочно звякнул кандалами, чтобы привлечь ее внимание.

– Я тут пленник? Почему прикован?

– Если бы я могла, то немедленно освободила бы вас. Но таков порядок. Ваше вынужденное заточение, тем не менее, продлится недолго.

Снова вежливая улыбка Снежной Королевы. Мона вышла и закрыла за собой дверь.

Сергей некоторое время просто лежал, глядя в стену. Потом перевел взгляд на закрытое шторкой панорамное окно. Интересно, что там? Если он сейчас на Острове, то… наверняка там поверхность. Панорама руин Перми. Или просто что-нибудь сильно живописное.

Вопросов было много, и не только насчет вида из окна.

– Эй! Вы за мной наблюдаете! Да, точно! – громко сказал рейдер. – А я, между прочим, хочу в туалет. И жрать охота еще. Слышите?

3

Все-таки он заснул. Очевидно, островитяне навели на его мозг какое-то усыпляющее излучение. Не будучи ученым, рейдер не мог предположить, как это возможно. Видимо, уровень технического оснащения этих чудиков куда выше, чем бастионцы думали.

Во сне к Сергею опять приходили эпизоды из прошлого. На душе было тяжело и муторно, а еще сильно болели ноги. Словно их вытягивали на дыбе.

Рост. Все рост. Он увеличивается, думал рейдер, голова которого металась на подушке. Объясните мне, наконец, в чем дело?

Где остальные? Я хочу увидеть Лику!

…Он проснулся от точка. Вышел из сна резко и вполне собранный, миновав переходное состояние.

Теперь это была другая комната. Прямоугольная, похожая на офис, а не на больничную палату. Справа – полки с книгами за стеклом, слева камин и картина с пейзажем на нем. Впереди – стол из дерева, старинный и, наверное, безумно тяжелый. Белого цвета тут не было, интерьер выдержали в темных тонах.

И костюм на высоченном человеке тоже был темный. И алый галстук. Волосы зализаны назад, согласно моде еще до Метеорита.

Мужчина сидел за столом, а Сергей напротив него, в кресле, медицинском. По-прежнему пристегнутый железками, старыми добрыми наручниками и кандалами.

"Что ж, эпопея продолжается. Посмотрим, что будет дальше", – подумал Сергей

Встретившись глазами с великаном, рейдер ощутил робость, однако тут же напомнил себе, кто он.

– Доброе утро, – сказал хозяин кабинета.

– Доброе. А это утро?

Окно позади человека закрывала шторка, но снаружи просачивался свет.

– Именно. Обычное утро 12 июня 2312 года. Меня зовут Мирон Петрович Харт. Я – президент научно-исследовательской корпорации Остров Ломоносова.

Президент!..

Сергей взирал на него с изрядной долей наглости. С каждой минутой его сильнее раздражало собственное положение, о котором, кстати, он абсолютно ничего не знал.

Если арестован, где обвинение? Где адвокат? Если нет, то какого…

– Понимаю, вы выходите из себя, – сказал Харт. – Но скоро все закончится, уверяю вас.

– Если собираетесь меня прикончить – валяйте, только быстро. Ненавижу канитель тянуть!

– Почему же прикончить? – удивился Мирон.

– А что?

– Вы здесь для того, чтобы я ответил на ваши вопросы.

– Интересно выходит. Вы забрали не только меня, но и Генриха и вообще, кажется, весь Бастион, но я удостоился чести для индивидуальной беседы?

– Почему бы и нет? – спросил Харт.

– Понял. Тут все странные. Высокие и странные. Девушки за два метра – норма. Чувствую, если в этот кабинетик привести обычного человека, он скажет, что жилище-то великанское.

– Вы тоже растете, – заметил прилизанный. – Скоро догоните нас.

– Кого нас?

– Послушайте. Сохраняйте спокойствие, и я вам все объясню. Договорились?

– Валяйте, все равно мне нечего делать. Но одно условие – я должен увидеть жену.

– Увидите, – кивнул Харт. Его весьма правильное, прямо для картинки лицо осветилось улыбкой. – Для начала же хочу вам кое-что показать. – Он поднялся, что тоже, по мнению Сергея, заняло некоторое время, и нажал на кнопку на пульте, встроенном в столешницу. После этого шторки на большом окне разъехались в разные стороны. – Смотрите!

Сергей скорчил скептическую мину, но в ту же секунду она слетела с его физиономии.

За окно был город.

Даже не просто город, а с большой буквы Город. Стекло, бетон, пластик – все это сверкало в лучах солнца, льющегося через прозрачные сегменты громадного геодезического купола. Сергей скользил взглядом по навесным эстакадам, монорельсам и платформами, ходящим, словно лифты вверх и вниз, от подножий до вершин небоскребов. И куча летательных аппаратов в воздухе. Они летали и не сталкивались, хотя их было много. Это сильнее всего поразило Сергея.

Минуту, наверное, или больше, рейдер просто сидел с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Пермь. Нам удалось закрыть куполом город. Он еще больше, чем тот, который стоял изначально над Островом Ломоносова.

– Как? Когда?

– Строительство купола номер два закончилось пятнадцать лет назад. Параллельно мы отстраивали и сам город. Чистили, ремонтировали, сносили ненужное, строили новые здания. Многое еще на стадии возведения, однако это лишь вопрос времени, – сказал Харт, стоявший со скрещенными на груди руками возле окна.

– И это все время было рядом с нами? – спросил Лужин, чувствуя головокружение. – Закройте!

Прилизанный выполнил его просьбу. Сергей тяжело дышал, чувствуя бегущие по вискам и щекам капли пота.

– Четыреста километров, – прошептал он. – Всего четыреста. Мы… ничего… не знали…

Харт вернулся на свое место.

– Ваш Бастион – последнее убежище на Земле, где еще жили мут… люди. Теперь и его нет. Мы долго наблюдали, а когда и вас поразил вирус, нам стало ясно, что эпоха колонистов, эпоха выживших, подходит к концу.

– Что вы несете?

– С этого момента, Сергей Платонович, слушайте меня внимательно. Я не буду сильно углубляться в детали, расскажу пока лишь основное, но и это будет восприниматься вашим разумом с изрядным сопротивлением. Перевернет картину мира.

Рейдер скривился.

– Пускай. Что мне терять, да?

Харт облизнул губы.

– Что вам известно о Метеорите?

– Упал шестьдесят лет назад, возле Рима, тогдашнем административном центре Южно-европейского сектора Евросибири. На Метеорите оказались споры плесени, которые вдруг начали размножаться. Очень быстро. Сначала погиб Рим, потом зараза поползла дальше, и никто ничего не мог сделать. Год – и цивилизация погибла.

– В общем и целом это верно, – сказал Харт. – На Метеорите действительно были микроорганизмы, сходные с земными микоидами. Попав в нашу среду, они показали феноменальную живучесть и приспособляемость. Богатая кислородом атмосфера сыграла роль катализатора для столь активной трансформации. Результат – нашествие плесени, появление вторичных форм, в том числе и симбиотических. Например, такой, как "краснуха". Внедряясь в организм людей, она находила для себя отличную среду обитания. Но и сама кое-что давала взамен.

– Да. Я видел, – сказал рейдер. – Сколько мутантов породила "краснуха" – кто-нибудь считал?

– Нам известно тридцать семь тысяч видов организмов, которые были когда-то земными, а в результате симбиоза с плесенью изменились. Исследования продолжаются.

– Рад за вас. Вижу, вы тут хорошо устроились. Живете – не тужите. И, кажется, все знаете.

– Не все. Многое.

– Может… откуда тогда взялся Метеорит. Взял и прилетел. Из этого… Пояса Койпера?

Харт улыбнулся.

– Вы правы, он из пояса Койпера, но он не прилетал. Во всяком случае, сам. Видите ли, Сергей, наши предшественники занимались исследованиями астероидов и метеоритов…

– Знаю! Искали следы инопланетной жизни, – прокаркал рейдер.

– Искали, – подтвердил президент. – И нашли. Один из наших кораблей взял на борт метеорит, в котором предположительно могли содержаться микроогранизмы. К слову, таких метеоритов мы собрали множество. Каждый такой отвозили на орбитальную станцию возле Земли. На станции мы проводили исследования. – Харт помолчал. – В итоге, у нас возникал нештатная ситуация. Против нашей корпорации давно вели подрывную деятельность экотеррористы. Эти люди не ограничивались акциями протеста и пропагандой, нет, они шли дальше. Нападали на наших людей, избивали, убивали, захватывали в заложники. Проникали на наши объекты по всей Земле, портили оборудование, совершали теракты, в том числе, при помощи смертников.

– Зачем?

– Экотеррористы считали, что научные корпорации, а в особенности, наша – это зло. Что наши исследования вредят.

– А это так?

– Нет, конечно. – Президент не испугался прямого вопроса, даже глазом не моргнул.

– То есть, вы всем желаете добра?

– Желаем.

То же каменное выражение на лице.

– Ладно, – пожал плечами Сергей. – Не мое дело. Так что там с Метеоритом?

– Экотеррористы проникли на транспортник и совершили диверсию. Напали на экипаж, повредили управление, открыли грузовые люки. Метеорит со спорами плесени выпал, а так как судно находилось на орбите Земли, то он устремился вниз, через атмосферу. Так, в общем, все и произошло. Не знаю… Может быть, террористы добивались каких-то других целей, может, не знали, что мы везем… Теперь уже не выяснить. Короче говоря, с этого все и началось. Разумеется, мы не могли признаться, что Метеорит принадлежал нам, а потом уже было не до выяснений…

– Значит, ваши люди знали про плесень?

– Первичная проверка показала лишь одно – в том куске камня были микроорганизмы микоидного происхождения. Обычно этого достаточно, чтобы захватить объект и транспортировать в лабораторию. Кто знал, что бандиты проникнут на корабль? Такого никогда не было раньше.

– Все когда-нибудь в первый раз, – заметил Лужин.

– Когда мы поняли, что дело идет к катастрофе планетарного масштаба, руководство корпорации приняло решение эвакуироваться с Земли. Ресурсы у нас для этого были.

– А экспедиция к звездам?

– Вам и это известно? – удивился Харт.

– Ага. Что-то там было про созвездие Центавра. И экипаж у корабля – шестьсот человек. Мне Генрих Буланов рассказывал, что это слишком много для простого полета.

– Он и не был простым. Никакой тайны в этом нет, – сказал президент. – Мы первые разработали и запустили проект инопланетной колонизации. Остров Ломоносова в сотрудничестве с некоторыми другими компаниями, которые согласились рискнуть финансами. Денег, кстати, потребовалось немало.

– Значит, эта колония до сих пор где-то там?

– Называется она Центавр-4. За шестьдесят лет население ее увеличилось до тысячи ста человек. Мало, конечно, но мы ожидаем демографического взрыва. И условия на той планете более чем благоприятные для освоения. Если сравнить с Землей, то это мягкие тропики с постоянной годовой температурой. У Центавра-4 большое будущее.

– Рад за нее, – сказал Сергей. – У нашего Бастиона тоже было, если бы не вирус. Значит, все это дело не ваших рук?

– Нет. Разумеется, мы несем свою долю ответственности, однако не мы выбросили метеорит из люка. И кто мог знать, что плесень поведет себя так?

– Верно. Откуда вам, таким крутым, знать?

Президент пристально посмотрел на рейдера.

– Мы говорим о серьезных вещах, Сергей.

– Разумеется. Гибель планеты – серьезно.

– Планета не погибла, – сказал Харт. – Сегодня она вступает в новую стадию развития.

– Опять двадцать пять! Интересно, какую?

– Я продолжу, если не возражаете.

– Чего уж – валяйте.

– Как вам, должно быть, известно, большая часть тех, кто эвакуировался в космос, погибли. По разным причинам. Основная из них – неготовность к такому развитию событий. Но мы все рассчитали заранее. Мы отвели свои станции, которых было немало в Солнечной системе, в безопасное место. Там нас никто не мог обнаружить.

– И вы бросили тех, кому нужна была помощь.

– Бросили? Можно и так сказать. Да. Точно так же, как вы.

– Генерал сражался до последнего! – прорычал Сергей. – У него не хватило времени спасти больше людей. Мы даже в лучшие времена не занимали половину помещений Бастиона!

Харт показал зубы в улыбке-оскале, напомнил рейдеру гримасу "чечеточника". Одного из самых отвратительных мутантов.

– А потом? Вы тщательно выбирали, кого можно впустить к себе, а кто не проходил отбор. Разве нет? – спросил прилизанный. – Екатеринбург был наводнен бродягами. Всеми теми, кто чудом выжил, и вполне имел право на убежище. Многих, очень многих вам удалось бы спасти. Почему Генерал или другие ваши лидеры этого не делали?

– Находились… причины, – пробормотал Сергей.

– Да… болезни. Одичание. Подозрения в мутациях. Явные мутации. Знаете, что случилось? Вы боялись, что бродяги, попросту, отбросы, разрушат ваш уютный мирок. Вы жили в роскоши и достатке, не испытывая проблем. А бродяги, которых вы убивали лишь за попытку приблизиться к вам, хотели немного. Они видели в вас людей, способных помочь. Сильных, не сломавшихся. Спасителей. А вы встречали их автоматными очередями. Не качайте головой, Сергей. Мы наблюдали за вами. Во время Тыквенных Войн ваши солдаты практически полностью уничтожили человеческое население Екатеринбурга. С мутантами вы сражались лишь когда те нападут и, само собой, это была самооборона. Но бродяг вы уничтожали целенаправленно.