Текст книги "Плесень"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Рехнулись! Точно рехнулись!

– Почему же? Думаю, они правы…

– Опять двадцать пять! Разве им будет лучше там, где летают споры?

– Может быть. И прекратите истерику, Мих! Возьмите себя в руки, в конце концов!

– Я спокоен. – Тон эсбэшник был угрожающим.

– Знаете, мне тоже все это не нравится. Я боюсь! Да! Но я понимаю, что если расклеюсь, мне конец. И если бы только мне!

Мих пристально посмотрел на него, прищурившись.

– Дожил… ботаник мне лекции читает…

– Не принимайте на свой счет, – огрызнулся Генрих. – Лично я бы предпочел сейчас сидеть в лаборатории и протирать штаны в свое удовольствие. А я с вами тут сижу, так что имейте совесть и уважение.

Полковник расхохотался, привлекая внимание стрелка и водителя. Солдаты молча переглянулись. Буланов удивленно поднял брови.

– Умеешь выражаться, – сказал полковник, ухмыляясь. – Да, да, верно. Вояка ноет, а ботан храбрится. Считаю это ненормальной ситуацией, и обещаю исправиться. – Он снова запрокинул голову и захохотал.

– Договорились.

Дальнейшая его реплика так и канула в лету, потому что в тот же миг по крыше броненосца что-то стукнуло, а потом к лобовому стеклу прилипла какая-то дрянь. В прямом смысле слова – дрянь. Громадная сопля красноватого оттенка, которую некто швырнул небрежно, не целясь, но угодил точно.

– Твою мать! – выдохнул Мих.

Броненосец остановился, когда водитель ударил по тормозам. Полковник тоже среагировал неплохо и немедленно проорал другим экипажам, чтобы прекратили продвижение.

Караван снова встал – Генрих успел подумать, что на этот раз, возможно, навсегда.

В тот же миг на лобовом стекле грязи прибавилось. Громадная гусеница, склизкая, цвета корицы ударилась в него, приземлившись откуда-то сверху, съехала на капот и принялась извиваться. Мих выругался. Генрих почувствовал, что столбенеет. Тварь дергалась, словно опарыш в гниющем трупе и скреблась крошечными лапками о прочный металл.

Ученый услышал чей-то голос, сообщивший стрелку, чтобы тот был готов. Кто это? Буланов огляделся. Оказалось, это он сам, на миг просто раздвоившийся на две независимые личности. Одна до сих пор сидела в ступоре, пораженная ужасом, вторая решила попробовать себя в роли командира.

– Все экипажам, приготовиться к бою, возможно нападение…

Посыпались вопросы, но ученый отключился.

– Еще одна, – сказал Мих, глазами-дырами взирая на то, как черви-гусеницы падают на машину. Вскоре их посыпался целый град. Они ударялись о крышу броненосца, скатывались с нее, пытались зацепиться. Некоторым это удавалось. Выделяя какую-то омерзительную секрецию, "опарыши" ползали в поисках добычи. Могли они учуять, что внутри находятся люди? Вполне. Буланов, во всяком случае, ничуть бы не удивился.

Он посмотрел на сканер. В той зоне, какую он был способен охватить внутри розового тумана, копошились только черви, никого более крупного. Впрочем, это ни о чем не говорило. Крупный зверь мог быть чуть дальше. Откуда-то ведь падали этим слизистые красавчики.

Бомбардировка броненосца продолжалась еще какое-то время. Командиры других экипажей доложили, что у них то же самое. Ждали приказа.

– Если приблизится что-то большое и недружелюбное, стреляйте, – сказал Мих. Разнесите парочку тварей.

Что он мог еще посоветовать? Попробовать наладить контакт?

Водитель включил дворники. Большинство червей уже скатились с капота сами, других сбросило. Слизь размазалась по стеклу еще больше, но струйки чистящей жидкости сделали свое дело. Видимость улучшилась, хотя смотреть было особенно не на что.

Долгое время ничего не появлялось. Караван осторожно тронулся, давя колесами громадных гусениц. Внешние микрофоны частично уловили последовавшее за этим странное оживление. Звуки, приглушенные туманом, доносились отовсюду. Появились неясные тени, словно какие-то, весьма немаленькие, твари приближались и быстро отходили назад, проверяя реакцию чужаков. Может быть, принюхивались.

– Ну, есть какие-нибудь мысли? – спросил Мих, у которого вошло в привычку советоваться с Генрихом по "научным" вопросам. На этот раз полковник не лукавил и не отпускал шпильку. Ему хотелось знать.

Ученый поглядел на сканер.

– Никаких мыслей. Таких животных до Метеорита на Земле не было.

– А насчет тумана и почему эти твари в нем обитают?

– Может, это вовсе и не туман. Аэрозольное облако, какой-нибудь газ…

– Метеорит виноват? – спросил Мих.

Буланов повернулся к нему.

– Ну, я подумал, что если эта хреновина, которая свалилась на Рим, принесла с собой не только плесень. А, допустим, зародыши каких-то тварей. Другой фауны. А теперь она размножилась и хозяйничает на планете в свое удовольствие, – сказал вояка.

– Да. Теоретически… Но почему мы раньше с таким не сталкивались?

– Тигры.

Генрих помотал головой.

– В смысле?

– Насколько я помню, до Метеорита тигры жили только в Азии и на Дальнем Востоке. В Латинской Америке не водились, так?

– Так.

– Ну так считай, что мы из Латинской Америки, а приехали в Азию. В гости к тиграм. – Мих криво усмехнулся. – А еще в Азии водятся слоны. Они большие.

– Да… – протянул Генрих, которому понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя. Профессиональный солдафон образно и четко выразил свою мысль, чего Буланов уж никак не мог ожидать.

Но ведь все правильно! Ареалы обитания у видов разные, и даже если они соседствуют, то могут быть четко разграниченными.

Просто, как все гениальное. Не стоило забывать, что Земля изменилась. Теперь это другая планета и мерить ее старыми мерками было бы глупостью. Эти чудовища снаружи вполне могли быть привнесенными извне, как плесень. Кто знает, что происходило на континентах в эти полвека с лишним? Бастионцы обследовали лишь малую часть прилегающей к убежищу территории, собрались крохи знаний, а сколько всего находится за пределом "зеленой" зоны? Рейдеры могли убедиться, что неисследованные земли отнюдь не пустынны. Тут существуют аномалии, погода ведет себя непредсказуемо. Тут на каждом шагу встречаются монстры, которые не приснятся и в кошмаре. Но, самое главное (и ученый был уверен) – червяки на лобовом стекле и гулкие удары об землю, туман и тени лишь капля в море. А само море – впереди.

От этой мысли начинало жечь под ложечкой.

Кто поручится, что этот туман по площади не сопоставим со Средиземным морем? Может, занимает он все пространство отсюда до Балтики, и нигде нет просвета, и всюду внутри него бродят неизвестные твари.

Караван полз не быстрее черепахи, старательно огибая мертвые машины. Свет фар высвечивал "опарышей". Они были повсюду, копошились, ползали друг по другу, словно сражались за лишний глоток воздуха. Они были отвратительными, и Буланов чувствовал ком в горле.

Новые сюрпризы не заставили себя долго ждать. Прямо из-за перевернутой, разломившейся пополам фуры вдруг выскочило нечто вроде стрекозы. У чудовища были крылья, размах которых достигал метров четырех, голова с двумя глазами над мощным челюстным аппаратом, и куча ног. Стрелок не успел вовремя взять монстра на прицел. Тот прыгнул, пронеся тело по воздуху, и врезался в лобовое стекло броненосца. Все, кто был в кабине, закричали. Машина ощутимо качнулась, а летайка сделала попытку прогрызть стекло.

– Вне поля зрения, – доложил стрелок. – Она слишком близко.

– Спокойно, мужик, – отозвался полковник. – Твою ж…

Псевдострекоза дернулась, ударила по капоту чем-то вроде хвоста, состоящего из множества сегментов, и взмыла вверх. Генрих решил, что она шлепнется на крышу, но удара не последовало.

– Смотри, – прошептал полковник, указывая вперед.

Вокруг броненосца скользили тени каких-то созданий. В некоторых угадывались собратья стрекозы, другие были меньшего размера и более пузатые. Были и те, кто ходил по земле, причем размера оказывался немаленького. Нечто, по прикидкам ученого, ростом не меньше пятнадцати метров, прошло прямо перед броненосцем, ненароком ударило груду металлолома одной из ног и скрылось.

Генрих был близок к панике, точно так же, как не так давно полковник. Оставаясь внутри машин, люди были в безопасности, если речь шла об "опарышах" и стрекозах, но как быть с этими громадами? Что с ними прикажете делать? Ученый зажмурился на пару мгновений.

Внешние микрофоны передавали далеко не полную картину, но, судя по звукам, в тумане таился целый мир. И чем дальше продвигался караван, тем плотность местной фауны возрастала. Рейдеры видели целую колонну тварей величиной с кошку, которая пересекала дорогу, спеша по своим делам.

"Жуки! Они похожи на жуков, чью родословную основательно перетряхнули множественные мутации!" – подумал Буланов.

Парад жуков закончился, сменившись толпой низкорослых, похожих на людей-карликов существ с хоботками вместо носа и громадными влажными глазами. Словно слепые, они медленно передвигались впереди и по бокам ползущих машин. Их вялые руки словно что-то искали, а маленькие рты открывались, выдавая почти птичьи трели.

– Что это за гадость! – простонал Мих, но Генрих не ответил. Ему самому хватало впечатлений. Он видел куда больше, чем хотел бы.

Жуткий парад чудовищ, которые словно сбежались сюда не просто со всего континента, а повыскакивали из чьих-то кошмаров, "радовал" все новыми персонажами.

Карлики, хоть и производили впечатление слепышей, под колеса не лезли. Зато туда устремились "страусы", как про себя окрестил Буланов существ с тонкими длинными ногами и шеей? Эти монстры шли толпой, но не разбирали дороги, словно потеряли по пути своего лидера. Броненосец наезжал на них, давил, корежил, но им было нипочем. А потом снова пришла давешняя громадина, ударила то ли лапой, то ли хвостом и исчезла в тумане. На ее место пришли стрекозы, только куда более крупные и уродливые. Они появлялись в пятне света от фар, хватали страусов и карликов и уносили прочь. Некоторые разрывали добычу прямо здесь.

– Кончится это когда-нибудь? – ни к кому не обращаясь, спросил Буланов. Он был бы рад не смотреть и не видеть этого странного монструозного пиршества, но направить взгляд больше было просто некуда.

– Стрелять? – спросил стрелок, еле сдерживая дрожь в голосе.

Мих очнулся, не сразу поняв вопроса. Солдат повторил свой вопрос, сжимая обеими руками манипулятор, которым можно было управлять орудием на крыше.

– Нет, – ответил полковник. – Кто их знает… вдруг стрельба привлечет еще кого-нибудь. Может быть, тех, больших.

"Черт, и верно! – подумал ученый, отчаянно борясь с паникой. Секунду назад из тумана высунулась, словно проверить, что тут есть интересного, громадная жабья голова с выпученными глазищами, каждый из которых был размером с футбольный мяч. Впрочем, эта "красота" тут же пропала, заставив Буланова размышлять на тему, что случилось бы, заинтересуйся она броненосцем.

Однако все, что они видели и с чем сталкивались, померкло по сравнению с тем, что произошло потом.

– Прошли сто тридцать пять, – заявил полковник. – Мы не успеваем…

– И так… – отозвался ученый.

Словно загипнотизированный, он смотрел в туман и в чудовищ, которые то возникали, то исчезали из вида. Движение вокруг машины не прекращалось ни на минуту. Время от времени что-то кричало, выло и издавало рык, потрясающий саму почву. Пробка к этому времени рассосалась, попадался на дороге лишь мелкий мусор, который даже не требовалось объезжать.

Мих велел водителю чуток прибавить газу, но ускориться больше, чем на двенадцать километров они не могли. Слишком опасно. В любой момент из тумана могла появиться какая-нибудь тварь. Если они врежутся в громадину, пиши пропало. Основная масса мелких и средних чудовищ куда-то подевалась. Исчезли даже те слизистые извивающиеся "опарыши". Мих назвал их личинками.

Катастрофа случилась через двадцать минут. Караван шел в тумане, казалось поглотившем весь мир без остатка. Дорога вела в никуда через царство чуждой жизни, в котором человек места уже не было. Бастион не отвечал. Остров Ломоносова словно бы вовсе никогда не существовал.

Генрих то и дело начинал бороться со сканерами, пытаясь заставить их работать как следует, но бросал это занятие. Ловил себя на мысли, что погружается в тяжелый сонный ступор. Его сознание пыталось закуклиться, спрятавшись от внешнего мира. Буланов знал – его силы на пределе.

– Вода! – сказал водитель, первым заметивший, куда въезжает броненосец.

Буланов и Мих оживились. Новая напасть, по крайней мере, сулила хоть какую-нибудь перемену обстановки.

Караван остановился в очередной раз. Передние колеса броненосца стояли в воде. Возможно, это была всего лишь большая лужа, собравшаяся в том месте, где участок трассы просел. Но с таким же успехом впереди могло быть и немаленькое озеро. Или даже чертово море.

Мих велел водителю проехать еще немного вперед. Тот выполнил приказ. Появился четкий уклон, и колеса ушли в грязную воду больше, чем наполовину.

– Тут не проехать, – заключил Генрих. – Ничего не видно. Ночь наступает.

Подползающая темнота в самом деле усугубила положение. Теперь казалось, броненосец окружает темное непроницаемое облако. Свет фар не в состоянии был с ним бороться.

Мих открыл рот, чтобы в очередной раз выругаться, но тут землю неподалеку от машины потряс мощный удар. Броненосец подпрыгнул и закачался. Второй удар последовал через секунду. Полковнику он напомнил взрыв тяжелой бомбы, Генрих же ничего сказать не мог. В голову ему лез исполинский молоток из твердой резины, бьющий по твердой земле.

– Что…

Бах! Бах! Бах! Ударило трижды. Броненосец подкинуло, едва не перевернув.

– Мы уже это слышали, но вдали, а теперь… – Ученый вцепился в скобу над свой головой. – Думал, нам повезет не встретить это…

Чудовища они так и не увидели. Возможно, его потревожил свет фар, возможно, гул моторов. Оно, разумеется, никак не пояснило своих действий. Откуда-то справа возникла громадная тень. Сгустившись, превратилась в огромную, нереально огромную лапу, которая ударила перед самым носом машины и промяла почву. Фонтаны грязной воды взметнулись и окатили броненосец. Генрих закрыл уши руками – крик чудовища рвал барабанные перепонки и словно стремился разорвать мозг. Мих повалился набок, стукнувшись головой о переборку.

Стрелок выстрелил, выпустив очередь по ноге, и разорвав толстую морщинистую кожу, покрытую ромбовидными чешуйками. После этого машину одним ударом подняло в воздух, перевернуло в обратном сальто и бросило на экипаж два, стоящий позади.

Головной вездеход воткнулся ему в крышу, соскользнул, обрушиваясь на бетон. Все, что помнил Генрих из тех жутких минут, это как в краткий миг обрел способность парить над креслом, после чего его шарахнуло по голове. Но он не отключился, хотя боль была адская (надо было все же надеть шлем). Его швырнуло вперед, раздался хруст, капот смялся, несмотря на то, что был бронированный, и закрыл собой половину лобового стекла. Затем Генрих смутно помнил, как перевернулся мир. Словно планета сорвалась со своего места и упала на что-то твердое.

На время он все же потерял сознание, как раз в тот миг, когда громадная лапа ударила по второму броненосцу, задев и первый и снова отправив полет. Выныривая на поверхность сознания, Буланов чувствовал, что кровь залила ему лицо, а сам он висит, пристегнутый к креслу ремнями, и не может двигаться.

Поблизости кто-то кричал – пронзительно, высоко, как женщина. "Неужели это Мих?" – подумал ученый, поднося руку к лицу. Что-то случилось с носом. Сначала он решил, что его нет, но понял, что тот просто съехал набок от удара. Возможно, о компьютер. Черт! Боль была дикая. Генрих заорал, понимая, что машина снова взмывает в воздух и с хрустом и грохотом падает на трассу.

Что-то надавило на кабину, та начала сминаться, стекло лопнуло, брызгая осколками, часть которых попала Генриху в лицо. Чудовище ревело и бесновалось, его голос то отдалялся, то приближался, чтобы отвесить броненосцу еще один хороший пинок. Буланов инстинктивно попытался расстегнуть ремни и выбраться наружу, но не успел. Фургон опять отшвырнуло в сторону, он шлепнулся в грязную воду и начал тонуть.

Генрих скорее ощутил, чем увидел, как в изуродованную кабину вламывается мутная волна. В следующий миг она накрыла его, отбирая дыхание, проникая в рот и свернутый нос. Ученый забился, словно бабочка в паутине. Ремни не хотели отцепляться. Вода прибывала. Буланов сделал последний рывок, полагая, что освободился, и нащупал скобу, которая раньше была на потолке кабины. Скоба оторвалась, оставшись в его руке. Генрих уставился на нее, но увидел лишь темноту, озвученную бурлящей водой.

В этот миг лежащий на крыше измятый фургон пополз вниз по илистому дну затопленной впадины. Генрих закричал. Только на это ему и хватило воздуха.

Дорога

1

Нередко Сергей мысленно репетировал свою смерть, перебирал варианты строил предположения, как закончится его жизнь. Для любого солдата, воина, который посвятил себя защите невинных (именно таким себя видел рейдер), гибель в бою куда предпочтительнее теплой постели.

Сергей страшился перспективы пролежать несколько лет, мучаясь от тяжелой болезни, и умереть, не поставив жирной точки. Такую точку зрения разделяли все эсбэшники. Для них служба была не просто профессией. Каждый тешил себя мыслью, что в этом его предназначение. Ты силен, ловок, смел – так почему не стать элитой? С этой точки зрения отец Сергея умер замечательной смертью. Повзрослев, рейдер стал даже завидовать ему. В анналах Службы Безопасности он навсегда остался героем, спасшим людей и уничтожившим в одиночку одну из самых опасных тварей.

Впрочем, тела отца Сергей так и не увидел. Позже рейдеры ездили на то место, но, разумеется, ничего не нашли, кроме сломанной штурмовки. Мертвый "сатир" лежал там, где сдох, однако труп офицера СБ исчез, став добычей падальщиков.

Себе Сергей желал погибнуть так же. Пусть убьет его не "сатир", не другой мутант, но чтобы не зря, не напрасно, чтобы другие увидели и оценили. Чтобы помнили. И пусть Лика посмеивается над его этими мальчишескими желаниями, пусть называет ребенком. Сергей считал себя правым, а насчет везения, то эту тему старался обходить. Рейдер не застрахован от случайностей. Шансов снискать себе глупую славу взамен героической никак не меньше. Больше всего боялся Сергей именно такого исхода для себя. Свалиться, например, в какую-нибудь шахту во время прочесывания подземелья, попасть под падающее здание, утонуть или сгореть так же, как те парни, что оказались в эпицентре взрыва броненосца. Или еще каким-нибудь диким дурацким способом из миллиона возможных.

Об этом думал рейдер, улавливая сквозь фильтры запах влажной земли. Мысль пришла, по-хозяйски огляделась, и не спеша отправилась обратно, оставив в голове звенящую пустоту. Под сводом черепа потрескивало, будто от электрических разрядов.

"Не хочу умирать… не хочу умирать… мне рано… Не хочу…"

Долгое время Сергей просто лежал на животе, уткнувшись лицевой стороной шлема в грязь. Чья-то рука легла на него макушку, и, странно, он это почувствовал.

Рейдер открыл глаза, не увидев ничего. Визоры были замазаны грязью.

Но система вентиляции шлема работала исправно.

– Просыпайся, соня, – сказала Лика. – Просыпайся.

– А! – Сергей очнулся, дернул головой, ощутив волну боли, доходящую до макушки. – Лика…

Попытки перевернуться на бок не удались. Сергею почудилось, что на нем что-то лежит. Медленно-медленно он снова поднял голову и посмотрел налево. Пришлось убрать ком грязи, чтобы хоть что-то увидеть.

Кусок обшивки, кем-то отодранный от борта вездехода, лежал на его спине. Сергей вздрогнул, поднял руку и протер визоры. Мир стал куда более чистым, но все равно далеким от идеального. И все же ему Сергей увидел край обшивки, похожий на кусок картона, разорванного руками человека. Обшивки, которую не брали даже пули пулемета-пятидесятки.

Рейдер какое-то время смотрел на это, а потом уронил голову и позвал:

– Лика.

Ее рядом не было. Вообще не могло здесь быть.

Сергей это понимал, однако где-то в сознании остался протест.

Неужели реальность не могла измениться?

Нет.

Сергей оттолкнулся обеими руками от влажной земли, по сути, просто грязи, и попробовал подняться. Обшивка сползла с него, тихо прошелестев. Сжимая зубы, Сергей сел на пятую точку. Должно быть, во время происшествия он заработал еще одно сотрясение мозга вдобавок к первому, отсюда и тошнота, расфокусированное зрение и цветные точки перед глазами. В затылке тупо ныло.

Оглядевшись, Сергей принялся яростно тереть поверхность выпуклых линз. Ему надо было знать, что происходит вокруг, во всех деталях. Черт побери! Происходило здесь, в самом деле, нечто необычное. В двух словах – открылся взгляду рейдера полный разгром. Тотальный. Какого отродясь Служба Безопасности, воевавшая когда-то с бандами неплохо вооруженных мародеров большой численности не знала.

Сергей тупо хлопал глазами и водил головой, очень надеясь, что видит галлюцинацию. Ничего подобного. Все было слишком реально.

Очнулся Сергей в стороне от дороги, примерно в пяти метрах от кромки скоростной трассы. Тут почти не было плесени, и на свободных участках росла самая обыкновенная зеленая трава. Справа от рейдера лежал труп без головы. Броня, оружие через плечо на ремне, только без шлема и его содержимого. Кровь напитала землю возле округлых наплечников. Сергей созерцал труп не больше пяти секунд, после чего переключил внимание на ходовую часть броненосца, которая лежала у края дороги слева от него. Выдранная, что называется, с мясом.

Сергей не понимал, как такое вообще возможно.

На дороге, ближе к краю рейдер заметил и один из броненосцев. Машина была раздавлена, словно картонная коробка. Под давлением она настолько изменила форму, что трудно было понять, где там и что. Толщина этого металлического блина не превышала полуметра.

Сергей запнулся, с трудом сохранил равновесие, пошел дальше. Он не помнил, с какого момента его память задраила люки. Последнее четкое воспоминание было связано с мрачной шуточкой Тины, что твари, наконец, решили поближе познакомиться с новичками. Новички – это, конечно, они, рейдеры, вторгшиеся не на свою территорию.

Бойцы сидели в напряжении, раздумывая, каким может быть следующий приказ. Даже самые отчаянные головы надеялись, что Мих не погонит их наружу, где толпами рыщут мутанты всех мастей, все как на подбор красавцы, от вида которых хочется блевать. Особенно эти – громадины. Их и разглядеть-то толком было невозможно. Когда по земле снова стал колотить незримый молот, Сергей понял, что явился старый знакомый топотун. И тут же Тина выдала свою дурацкую шутку…

– Теперь они хотят познакомиться с нами поближе. Мы тут новички. – Ее голос прозвенел истерикой. Рейдерша оглядела фургон и прибавила: – У кого есть базука, чтобы завалить этого большого парня?..

Страх Сергея сменился злостью, даже яростью. Собираясь ответить чем-нибудь хлестким, что заткнуло бы этой идиотке рот, он услышал грохот. Чьи-то громадные конечности проламывали и давили почву. А потом лязг и хруст. Слева. В той стороне находилась головная машина каравана, командирский броненосец.

Рейдеры замерли, а через секунду на крышу их вездехода что-то упало. Машина накренилась, вздрогнула, как человек, заработавший нежданную оплеуху. Сергей помнил, что попытался за что-то схватиться. Его бросило вперед, и он упал на колени между рядами скамей, вмонтированных в борта.

Дальше…

По небольшому уклону Сергей вскарабкался на бетон. Замер, покачиваясь, у края трассы, и только тогда ему открылась полная картина.

На дороге и по обеим сторонам от нее лежали разбитые вдребезги вездеходы. Некоторые были так же раздавлены громадными ногами, в лепешку, над другими тот же самый деятель поработал зубами и руками, словно стремился добраться до содержимого фургонов. Сверхпрочная броня оказалась для чудовища не прочнее бумаги, и ее обрывки валялись повсюду вперемежку с превращенным в труху оборудованием, боеприпасами и другими вещами.

Разумеется, здесь же были и рейдеры. Трупы усеяли все вокруг. Целых тел было мало. В основной своей массе их просто разорвало и изжевало. В иных случаях от людей остались лишь кости, а некоторых тварь пыталась выковырять из брони, но бросила это занятие на полдороге. Кровь, внутренности, части тел повсюду. Порывы ветра мотали в разные стороны шлейф черного дыма, шедшего от одной из вывернутых наизнанку машин.

– Эй, кто живой?

Сергей двинулся к центру дороги, переключив внимание на яму, оставшуюся от чудовища. Сюда оно наступило своей лапой. И не только сюда. Такие ямы, похожие на воронки от взрывов, только со следами когтей, были повсюду. Рейдер остановился и посмотрел в южном направлении. Именно туда, к темной массе мутировавшего уродливого леса и ушел монстр, когда вволю нарезвился.

– Эй!

Сергей ощутил головокружение и со всего маха сел на потрескавшийся грязный бетон. Дышать было трудно. Рейдер сидел некоторое время, не шевелясь и слушая, как бухает сердце. Паника то подходила, то отступала в холодную тьму. Так не может быть! Просто не может!

Сергей ударил кулаком по куску обшивки, лежащей рядом. До конца еще далеко! Половина пути не пройдена! Так быть не может!

Сергей слушал свой пронзительный рев и даже словно видел себя со стороны. Галлюцинация была яркой, давала возможность разглядеть себя во всех деталях.

"Разве это я? Что здесь произошло?"

Будто он не знал и не понимал. Не хотел знать и понимать…

Что это и есть конец.

Сергей встал и решительно направился к ближайшему вездеходу, напоминающему не просто раздавленного, а растертого подошвой ботинка жука.

Конец? Конец будет, когда экспедиция достигнет Острова Ломоносова. Не раньше. Приказ никто не отменял, поэтому Сергей обязан выполнять свою работу. Даже если умрет.

Следующие несколько минут он не помнил.

2

Живых не было. По крайней мере, из тех, кого Сергей нашел. Естественно, обращал он внимание на целые тела, а, убедившись, что перед ним очередной мертвец, отволакивал в сторону и складывал в ряд.

Пока он этим занимался, странные уродливые птицы кружили над головой, а потом приземлились и стали наблюдать с возвышения. Впрочем, какие птицы? У них щупальца вместо клюва и рога на голове. Твари словно о чем-то переговаривались низкими воркующими голосами. Лужин погрозил им кулаком.

Вдруг осознав, чем занимается, Сергей моргнул, обливаясь потом, и посмотрел по сторонам. Десять трупов растянулись у его ног. Пытаясь вспомнить, сколько всего бойцов осталось в строю после первой катастрофы со взрывом, он ничего не добился. Мысли путались. В горле стоял ком тошноты, а в желудке вертелось что-то отвратительно-холодное.

– Тина!

Разве он надеялся, что девушка откликнется? Или Игорь, лежавший без руки в вездеходе экипажа четыре? Или, может, полковник Мих, чью верхнюю половину Сергей нашел три минуты назад. Шлем с большой головы командира сорвало вместе со скальпом, но лицо сохранилось. Удивленное до крайности. О чем думал Мих в последнюю минут? Пытался ли сражаться? Но что можно сделать мутанту, оставляющему такие следы?

Сергей отнес останки командира остальным. Ногами, вероятно, займется позже.

Рейдер доковылял до края расплющенного вездехода и сел передохнуть. Летающие уродцы подобрались ближе, привлекаемые запахом крови.

– Пошли вон! – Сергей швырнул в них куском обшивки. Падальщики прыснули в разные стороны, неуклюже прыгая по земле, но тут же снова сбились в кучку. Их красные глаза внимательно смотрели на Сергея.

Рейдер выругался и поднял с земли штурмовую винтовку. Прицелившись, он дал очередь, которая разорвала на мелкие части троих мутантов. Обрызганные кровью и потрохами собратьев, падальщики разлетелись. Их голоса были омерзительными. Покружив над местом, залитым свежей кровью, они спустились и начали пожирать то, что осталось от убитых.

Сергей отвернулся. Посидев еще немного, он снова взялся за работу, не совсем, впрочем, понимая, для чего возится с трупами. Мертвым ведь уже все равно, а он тратит силы.

Сергей выбросил посторонние голоса из головы и отправился к лежащему в воде головному вездеходу, из которого вышвырнуло Миха.

Трассу перегораживал участок просевшей почвы, заполненный водой. Сколько здесь существовало это озеро, никто, конечно, не знал, но казалось оно не так уж и глубоким. Если бы не туман, проехать по нему вполне было можно. На другом берегу водоема трасса продолжалась и была, насколько мог судить Сергей со своей точки обзора, вполне приличной сохранности. Да, как всегда, – "если бы". Если бы рейдеры так не спешили, если бы не было тумана, если чудовище не вздумало так некстати выйти из себя и вспомнить об элементарном голоде… Если бы не вирус… Кто остался в живых в Бастионе? Те, кто не подхватил болезнь сразу и считался иммунным, может, все-таки сдались и сейчас доживают последние часы? Сергей надеялся, что в таком случае эти часы не растянутся для них до бесконечности. Или – может быть, у Лики хватит сил не ждать, а воспользоваться оружием…

Сергей полагал, лучшего варианта нет. Пуля оборвет жизнь быстро. И ее, и ребенка. И его, если он отважится… Рейдер вошел в грязную воду по колено и долго смотрел на раздавленный броненосец. Его передняя часть превратилась в месиво из металла и пластика. Из него до сих пор сочилась кровь. Фургон, в котором сидели рейдеры, тоже смяло, и оттуда не доносилось ни звука.

Сергей прикинул – он не мог открыть двери, их заклинило намертво. Да и зачем? Там все мертвы. Кто не погиб от ударов, тот, скорее всего, захлебнулся.

Он поднял винтовку и принялся ее рассматривать, словно впервые видел. Если приставить ее дуло к мягкому месту под нижней челюстью, пуля разнесет голову, вытянув заодно и мозг. Умрешь, даже не поняв, как это случилось. Или к виску. Или к глазу. Результат схожий. Надо только снять шлем. Всего лишь.

Сергей посмотрел на разбитый броненосец, а потом… услышал чей-то стон. Доносился он из расплющенной кабины головной машины. Кажется.

Рейдер усилил чувствительность внешнего микрофона, встроенного в шлем. Стон повторился. Лужин закинул штурмовку на плечо и бросился, поднимая брызги, к машине.

– Кто тут? Живые есть?

Кабина оказалась почти вся затоплена и доступ в нее открывался только со стороны правой дверцы. Между водой и краем смятого оконного проема была щель величиной сантиметров тридцать пять. Сергей заглянул в нее. Генрих Буланов висел, запутавшись правой рукой в пристяжном ремне. Его голова была покрыта коркой крови, опухла с одной стороны, так, что ученого узнать было нельзя. Но он до сих пор жил – именно благодаря ремню, который не дал его голове соскользнуть в воду, где находилось тело.

– Вы живы? – спросил Сергей.

Буланов открыл правый глаз. Левая часть лица превратилась в сплошную гематому. Нос расплющился.