Текст книги "Ледяной коготь (трилогия)"

Автор книги: Артём Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Жаль, что Гилроя уже нет в живых, – с болью в душе сказал Эзраэль, смотря на объятый пламенем рассвета горизонт. – Он бы отдал все, чтобы биться здесь, вместе с нами, плечом к плечу.

– Он никуда не исчезал, – возразил дракон. – Он, как и все, кто погиб в Бурьграде и Эльдорасе, все еще с нами. Его дух, как и духи всех отдавших жизнь за свободу, сегодня будут стоять и биться вместе с нами плечом к плечу. Гилрой бы очень хотел, чтобы в этот день мы проявили отвагу и тысячи искр доблести и мужества зажглись в наших сердцах.

– Хранитель Добра прав, Эзраэль, – молвил Хенгерд, глядя на сияющий пламенем сотен уличных фонарей горизонт. – Наша сила-в единстве и непоколебимой вере в победу. Пока в наших душах горят эти два пламени, ни одному смертному врагу не сломить нас.

Но не успел последний слог слететь с гранитных уст великого полководца древности, как тихую рассветную пору огласил рев сотен медных горнов, донесшийся с покрытых плотным ковром ярко-зеленых трав Кельтерийских равнин. Обернувшись на звучный зов голосистых медных вестников, наши герои увидели потрясающее взгляд зрелище: поднявшись над волнистыми холмами вместе с солнцем, словно восходящая к небесам колесница Афины Паллады, на горизонте, ощетинившись блестевшими на ярком солнечном диске наконечниками копий, лезвиями топоров, обоюдоострыми мечами и сиявшими на лучах Гелиоса стальными мушкетами, показалось объединенное войско двух великих королей Единоземья – Ультера IV и Грышнака III. Позади стройных рядов гномовских мушкетеров и не знающих страха головорезов-орков, походным строем шла главная ударная сила обоих армий: мощные паровые танки, испуская в рассветное небо серые клубы дыма и грохоча гигантскими стальными колесами, плыли на марше по зеленому, словно океан, травяному морю бок о бок с громадным войском бизоньих наездников личной дружины орочьего вождя, ощетинившихся острыми обоюдоострыми топорами и крепкими дубовыми щитами, на которых ярко-красным цветом были нарисованы изображения великих духов Рутрама. Впереди могучих ратей, которым, казалось, не было конца, виднелись великие предводители-короли двух колоссальных армий-восседавший на ярко-белом бизоне и одетый в прочные стальные доспехи Грышнак III, в чьих мускулистых зеленокожих руках багрился ярко-красный щит с рисунком головы вепря и сверкала ярким блеском стали огромная обоюдоострая секира, и выглядывавший из люка головного танка Ультер IV, на мифриловой кирасе которого красовался отлитый лучшими ружейными мастерами однозарядный пистолет. Как только в кишившее стройными рядами облаков-барашков небо поднялись широкие знамена обоих армий, Луминэль приказал своей армии выйти из надежного лесного укрытия. Приказ князя был исполнен почти мгновенно: как только Эзраэль и дракон отвели взгляд от двух приближавшихся воинств, из густого раскидистого леса, сияя легкими блестящими доспехами и позолоченными стальными шлемами, вышли воины-защитники Лориэля. Не успели наши герои поразиться столь чудесному появлению, как откуда не возьмись, с дальних окраин леса показались стройные ряды лосиных наездников и организованные порядки метких эльфийских стрелков. В тот момент, когда формирования многочисленной рати самой миролюбивой расы Единоземья остановились на опушке леса, в небо, как по команде, взмыли десятки неописуемо красивых знамен дружин, обрамленных золотистыми шелковыми нитями.

– Пресвятая Афродита… – пробормотал Эзраэль, восхищенно наблюдая за тем, как три армии величайших королей Единоземья сходятся в одну, чинно идя навстречу друг другу к назначенному месту рандеву и размахивая роскошными полковыми знаменами. – Ни один летописец не смог бы и близко описать нечто подобное. Вы можете в это поверить?

– Грядут великие времена, друг мой-сказал Хенгерд, посмотрев на свое воинство. Вновь окинув взглядом прибывшее на выручку объединенное войско, он с явной настороженностью в голосе промолвил:-Но не вижу я короля земель Эльдотурских, защитника святых земель людей-Пендрагона, и мысль эта яро тревожит мою грешную душу. Где он?

– Пендрагон пожертвовал слишком многим для нашей победы, – раздался знакомый мягкий голос позади нагих героев. Обернувшись, Эзраэль и дракон увидели восседавшего на буром черногривом мустанге князя Луминеля. – Лучшие сыны его отечества пали перед натиском армии врага, дав нам шанс подготовиться к столь великой битве. Именно благодаря ему мы все еще можем сражаться.

– Но как же дух нерушимого братства? – возмутился дракон. – Неужели столь великий король отвернулся от нас в решающий момент? От всего Единоземья? От своего собственного народа?

– Разум говорит мне сейчас то же самое, – прискорбно согласился с возмущениями дракона эльфийский князь, – но сердце упрямо твердит, что нужно верить и надеятся. Верить даже тогда, когда начнет казаться, что шансов уж нет и не будет. И именно в тот самый момент, когда можно сказать: «Вот он-конец!»-произойдет великое чудо, и боги одарят нас милостью. Я уверен, что Пендрагон не оставит нас и придет на помощь.

– Конечно, – согласился дракон. – Он обязательно придет.

К тому времени, когда диалог четырех собеседников начал стремительно разгораться, к опушке Лориэльского леса подоспели силы трех королей. Выстроив войска по обоим флангам эльфийской армии, Грышнак и Ультер спешились и, громыхая тяжелыми доспехами, подошли к стоявшим перед пестревшими разноцветными штандартами батальонами главных сил всего свободного Единоземья.

– Для нас честь вновь биться вместе с тобой, Хранитель Добра, – сказал Грышнак, убрав за спину свой острый топор. – Мой топор жаждет крови! Сегодня мы окончательно разгромим этих выродков, и ноги их больше не будет на этой земле!

– Мушкеты и ядра моих воинов выпотрошат у них все кишки! – воскликнул Ультер, показав свой большой шестизарядный пороховой пистолет. – Мы погоним их далеко за Эльдотур, чтобы ноги их не было на этой земле!

– Смотрите! – вдруг воскликнул Эзраэль, схватившись за рукоятку меча и показав перстом на горизонт. – Они здесь!

Как только пристальный взор отважной пятерки упал на почерневший меридиан, по спинам наших героев пробежал обжигающий ледяным холодом пот: несколько минут назад пестревший яркими красками горизонт постепенно исчезал в непроглядной черной вязкой массе колоссальной вражеской армии. Сквозь бесконечные ряды копий и алебард ощетинившееся длинными щитами пехоты просматривались очертания тяжело-бронированных всадников, в чьих одетых в толстые кожаные перчатки руках блестели массивные шипастые дубины. Позади арбалетчиков и лучников, перевозимые мулами, медленно тащились тяжелые катапульты, несшие в своих железных «ложках» смертоносные снаряды. Сверху летели вереницы стай зубастых гаргулий, размахивавших своими рваными, дырявыми крыльями и нагнетавших животный страх у доблестных защитников Лориэля. Казалось, гигантскому воинству не было конца-из-за холмов появлялись все новые и новые полки черной армии Тейноруса, ведомой его верными подопечными. Завидев вдали колышущиеся черные знамена с рисунком красного посоха, военачальники армий приказали своим дружинам строится лицом к наступающей армии. Дрогнули полки, заржали лошади, заревели бизоны, загромыхали железом танки, огласила тяжелая поступь великой армии добра беззвучные окрестности Лориэльских лесов-огромное воинство двинулось на указанные позиции. Кавалерия орков и эльфов и паровые танки гномов встали по обе стороны от выставившей вперед пики и копья пехоты эльфийской и орочьей армии. За ними расположились лучники эльфов и мушкетеры гномов, взявших наизготовку свои ружья. Впереди них встали отважные воины-големы Хенгерда. После того, как оба громадных воинства заняли позиции, на Кельтерийские равнины опустилась гробовая тишина-только ржание лошадей и рев паровых двигателей оглашали окутанные безмолвием окрестности Лориэля. Но, как оказалось, выставленная Тейнорусом армия была лишь малой частью того, что приготовил для доблестных защитников Единоземья темный маг: неожиданно для всего воинства света земля позади порядков пехоты вражеского войска начала раскалываться и трескаться, словно хрупкая детская мозаика, и через секунду из образовавшихся в почерневшей земле пышущих жаром Тартара щелей начали выползать объятые ярким красным пламенем существа, напоминавшие огромных, не имевших ни куска плоти скелетов, в костлявых руках которых пылали гигантские затупленные палицы, выжигавшие неописуемой красоты зеленоволосые поля. Это были те самые титаны Кроноса, которых когда-то, давным давно, Зевс согнал в пылающие бездны Тартара. Их могучая плоть уж сгорела давно в пекле Тартарском, их глаза горели не человеческой отвагой, но всепожирающим гневом и ненавистью к презренным беспризорникам громовержца-Зевса, их ужасающий вид пробирал до кончиков костей, ввергая даже самых опытных вояк в состояние полнейшего оцепенения. Это видели все военачальники, это видел Эзраэль, это видел и дракон. Всеми фибрами своей души он чувствовал, что каждому из отважных солдат, вставших на поле боя в этот судьбоносный день, нужна поддержка, нужна надежда, нужна непоколебимая уверенность в том, что исход этой битвы сложится в пользу великих сил добра, уверенность в том, что завтрашний рассвет ознаменует становление новой, великой эры процветания и вечного мира. Наш чешуйчатый герой был уверен в том, что он нужен солдатам, он нужен тем отважным воинам, чьи закаленные верой в победу и отвагой души нуждаются в том, кто поведет их в последний бой с мыслями о том, что на той земле, где пролилась багряная кровь их изувеченных тел, их сыны и внуки воздвигнут новые, еще более великие города, чем прежде, что в тех местах, где склонились их головы, где души их ушли на вечный покой, заблестят яркие зеленые равнины, что придя в эти места, где уж не будет ни костей, ни пик, а мечи покроются травой, сыновья будут вспоминать о павших, как о великих героях прошлого, принявших вызов силам зла. С этими мыслями, захватившими его разум, дракон не спеша вышел из стройных рядов и, лишь на мгновение метнув взор на почерневший горизонт, обратился к многочисленному войску объединенных королевств:

– Защитники Единоземья! Солдаты… Короли… Друзья… Когда-то давно, в те века, что кровью братской залиты до краев, вы не могли терпеть друг друга, клялись стереть друг друга с лица земли. Я счастлив, что те времена остались в прошлом. Еще никогда столь огромное войско, всенародное воинство, коим окрестят его летописцы грядущего, объединенное общей целью, не собиралось на поле брани, чтобы послужить великой цели! Но еще никогда наш враг не был столь силен, столь опасен и столь безжалостен. Когда-то каждый из вас поклялся защищать, оберегать и любить своих детей, своих жен, свои дома, свои Родины. И не было ни капли лжи и фальши в ваших словах, когда клялись вы грудью стоять за ваши дома, за ваши семьи в трудный час до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего стука ваших отважных сердец. И не было ни единой смертной души, посмевшей усомниться в искренности ваших слов, так как сам Зевс принимал эту клятву верности. И вот, друзья, – пришло то время! Пришел тот самый час, когда нам нужно исполнить обещанное. Враг силен, враг кровожаден и опасен, его силы огромны, его мечи остры, а стрелы стремительны… Но не в силе мышц и не в остроте палиц измеряется сила-нет! Пусть думают так наши враги, опьяненные легкой победой! Сила ваша-в праведности, в духе вашем, в отваге и доблести, в непоколебимой вере в победу! Бейтесь до конца-колите, рубите, грызите, душите, пока не настигнет вас последняя стрела старой карги-войны. Плечом к плечу встаньте, вместе громите врага! В единстве сила, в братстве нерушимом! И пусть запомнят наши враги, убегая с поля боя, что надежда и вера не умирают никогда! Воины, я спрашиваю вас, – готовы ли вы навсегда изгнать врагам ваших земель, чтоб не появлялся он более в ваших домах?

В тот момент могло показаться, что даже сами боги Ротодора оглохли от столь громогласного и уверенного клича восторга огромного светлого воинства. Застучали мечи о щиты, заржали лошади и бизоны, испуганные воинственным кличем своих хозяев. И в кличе том был свет сотен звезд, и в кличе том, что понесся по равнинам Кельтерийским, был шум сотен великих волн, и в кличе том, что раздался у непокоренного Лориэля, был вой сотен ветров.

– Тогда вперед! – воскликнул дракон, расправив свои могучие синие крылья. – К победе! За будущее наше! За неродившихся детей и их матерей! За мной!

С этими словами дракон взмыл вверх, и огромная армия трех великих королей, обуянная восторгом и твердой волей к победе, помчалась навстречу врагу. Затрубили горны, засверкали обнаженные мечи, заблестели на ярком сиянии Гелиоса острые пики и наконечники взмывших в небо стрел. Засверкали сотни вспышек мушкетов, загрохотали орудия загромыхавших танков бородатых вояк. За ринувшейся вперед пехотой, полетела на крыльях кары справедливости кавалерия, обходя с флангов огромную, ощетинившуюся копьями и мечами армию. Топот копыт и сапог, казалось, заглушал все вокруг и не было ни единого звука, что был способен затмить его. Армия Тейноруса, в свою очередь, тоже не стала ждать: со стороны темного воинства раздался рев титанов, и колоссальное черное воинство, подняв вверх знамена, ринулось навстречу непокорному врагу. Навстречу титанам Кроноса, размахивавшим своими острыми огненными палицами, ринулись с воинственным кличем воины-големы Хенгерда, вспенивая рыхлую равнинную почву. Все ближе и ближе армии двух сторон мироздания, все сильнее и сильнее дышит Арес в спины воинов, все сильнее и сильнее торжествует Аид, предвкушая обильный урожай, все резвее и резвее рвется с цепи взбешенная смерть, готовясь своими костлявыми руками зачерпнуть сгинувшие души! И вот-столкнулись армии мечами! Грохот щитов огласил безмолвие опустевших равнин! Последний бой за Единоземье начался. Лязг мечей, рев бизонов и ржание коней, свисти сотен стрел и грохот ядер катапульт разорвали дневное умиротворение. Рубили друг друга солдаты, вновь и вновь проливая багряную флегму на золотистые равнины. И летели на землю отрубленные руки, орошая поля кровью кричавших от боли и страха бойцов, и падали на землю обрубки тел павших воинов, и бурлила кровь из пробитых доспехов и шлемов, и катились окривенные головы с золотистых холмов по дорожкам кровавым – карнавал смерти вертелся в празднике войны, словно колесо мчавшейся на всех порах неуправляемой повозки. Бизоны давили солдат, топоры кромсали плоть, копья протыкали тела, мушкеты, изрыгая стаи пуль, нещадно косили ряды армии Тейноруса. Если бы Зевс увидел именно эту местность, он бы подумал, что на Земле кровь заменила воду, и что вместо обширных зеленых полей появилось огромное, залитое кровью море.

Час идет кровавый бой, два, три, но не унимаются соперники: все сильнее и сильнее вонзают окровавленные лезвия в грудь врагам, все сильнее и сильнее рубят друг друга и раскалывают черепа, все больше и больше давят паровые танки солдат Тейноруса, все больше и больше красной плоти оседает на увязших в рыхлой земле железных колесах. И вонзаются мечи, и свистят пули, и рвутся снаряды катапульт. И нет уж более земли под ногами-есть только плоть мертвецов, заснувших непробудным сном в равнинных травах, а вместо ярко-зеленых трав колыхались забрызганные кровью волосы раскроенных черепов несчастных. Свист стрел резал уши, а их обилие в небе после каждого выстрела полностью закрывало дневное солнце. Големы приводили в трепет целые соединения, давя и круша все на своем пути, втаптывая врагов в рыхлый чернозем. Эзраэль рубил всех, кто попадался ему на пути и целые потоки крови захлестывали его, словно ливень пасмурным днем. Вот один сражен мечом карающим, вот другой бравый вояка, разрубленный пополам, падает к ногам нашего героя. Гнев, боль, страх-все смешалось в душе молодого воина. И раз, и два, и раз, и два-всё валятся враги к ногам воина, словно скошенная трава, но видит наш герой, как вступил танк Ультера в бой с титаном. Горят огнем глаза разгневанного приспешника Кроноса, и уж готов он раздробить его на части, но громкий ор бородатого военачальника прерывает скорое победное торжество-разорвавшийся снаряд валит титана с ног, и тот падает на выжженную пламенем Тартара землю. Но не смог нарадоваться своей победе Ультер-в ту же секунду огненная рука титана, появившегося из неоткуда, разрезает пополам железную машину. Взрыв котла! Пламя вверх! Кровь и метал смешались воедино! Уж вытаскивают израненного короля из разрушенной машины, еще скрипевшей своими стальными колесами, но рвется в бой бородатый король! Но кричит он: «Не троньте меня, ибо я сам Ультер, король гномов, и не сбегу я с поля боя, как последний трус!» И лежат уж на земле его стрелки, и горят уж его танки, но рвется в бой гном, воодушевляя своих славных воинов. И бьется Грышнак, и бьется Луминель, и бьется Эзраэль, и свистят пули, и звенят мечи, и бурлит кровь, и слышны предсмертные вздохи-идет бой, идет битва!

Бьется Хенгерд с титаном, крушит его огненные кости, но и титан не промах-все ожесточеннее и ожесточеннее идет схватка смерти, откалываются куски камней и падают, опаленные на землю, и нет уж сил более сражаться, и нет уж воли крушить плоть титана, но не сдается Хенгерд! Крушит он врага своего, валит на землю его, и уж сокрушает что есть мочи своими гранитными кулаками. Но не так-то прост титан-удары за ударами сыплются на грудь отважного предводителя древнего воинства. И вновь, и вновь сменяются победитель и поверженный местами, не в силах одолеть друг друга.

Разят острые мечи эльфийских всадников солдат армии Тейноруса, как ураган, как смерч, кружащий по полю брани, вздымая в небо кровь и пыль. И рубит саблей врагов Луминель, и бьются воины его бок о бок, как братья. Но окружают его враги. Падают один за другим его славные молодые воины в высокую траву. Кажется, что пришел конец князю, не править ему уж своим славным народом в столь славном и великом мире. Уж закрыл глаза князь, чтоб не видеть смерти своих товарищей по оружию, дружинников славных. Уж представил он объятые спокойствием Елисейские поля, как откуда не возьмись к нему на выручку подоспел Грышнак со своим потрепанным схваткой отрядом. Недолго длилась сеча: зарубили непокорных воинов Тейноруса острыми топорами отважные зеленокожие вояки, и оросила кровь убитых врагов опушку славного леса. Луминель, с благодарностью кивнув Грышнаку, взял поводья своего лося и, сжав покрепче кожаные вожжи, помчался к своему войску.

Но не только на земле бренной шел бой. Пока Эзраэль с армией сражались на земле, дракон пытался отбивать атаки с воздуха. Сраженные его когтями и зубами, вопившие во все глотки уродливые гаргульи падали на землю, разбиваясь об окровавленные камни. Но много было уродливых приспешниц Тейноруса, не равны были силы: уж слабеет наш герой, уж капли крови падают с его израненного брюха. Нет более сил биться. Но знает Хранитель Добра, что на него смотрят воины сверху, что не имеет права он сдаваться, не имеет права удирать. Только биться и сражаться до победного конца! Дракон, слизывая еще не запекушуюся кровь со своих губ, разрывал своими острыми когтями уже пятнадцатую чернолапую приспешницу тьмы, как вдруг что-то тяжелое и большое влетело в него со всего размаху и стремительно потянуло вниз. Небо и земля хаотично сменялись местами, голова кружилась, словно брошенная в пекло веселого хоровода, дракон не понимал, что происходило вокруг. Кружится голова… Промелькнула заваленная старыми деревьями опушка. Ветви хлестали исцарапанную морду. Ломались вековые сучья под ударами падавшего вниз защитника слабых и обездоленных. Дракон чувствовал, как сотни острых клинков вонзались в его спину, оставляя на растерзание неизвестному противнику. И вот-земля. И вновь удар пронзил тело нашего героя. Темнота… Тьма завалила непроглядной пеленой синие глаза. Но не долго пробыл во мраке наш герой: придя в себя, дракон ощутил, как что-то, словно нож, проходящий сквозь мягкое сливочное масло, пронзает его покрытое белыми кожаными пластинами исцарапанное брюхо. Протяжный стон вырвался из его израненной когтями груди. Боль была дикой… Казалось, дракон вот-вот погрузится во мрак коварного Гипноса, как вдруг чей-то холодный, загробный голос издевательски захохотал:

– А ты думал я тебя не найду? Подумать только, как глуп стал этот мир… – незнакомец вновь, еще пуще прежнего надавил на грудь. – Неужели боги не нашли более подходящего на роль защитника слабых. Хотя, должен признать, твое умение болтать впечатляет. Но оно никак не поможет тебе сейчас!

В этот момент невыносимая боль, еще сильнее, чем в предыдущий раз, сковала дракона. Наш герой чувствовал, будто тысячи острых, как королевский меч, игл всадились в его многострадальную спину. Он громко закричал от невыносимой боли, огласив излучавшие спокойствие окрестности Лориэльского леса воплем нестерпимой боли. Сердце норовило выскочить из грудной клетки, прорвать оборону двадцати четырех ребер. Дракон ощутил, как его силы уходят, как его могучие крылья медленно опускаются вниз, не в силах гордо держаться.

– Ой, извини: я сделал тебе слишком больно? – вновь раздался голос кровожадного мучителя. – Ничего-потерпишь. А теперь… Узри лик своего убийцы!

В тот же миг что-то повернуло нашего героя на спину, и перед его затуманенным взором появился образ темного дракона, чьи острые когти удерживали доблестного Хранителя Добра на обагрившейся от яркой артериальной крови земле. Гнусно улыбаясь и с издевкой наблюдая за пытавшимся дать хоть какой-то отпор поверженным противником, Смертозуб продолжал мучать поверженного противника: двигая застрявшими в брюхе Хранителя Добра черными когтями, он вызывал дикую боль у несчастного страдальца, что очень сильно забавляло его. Ему нравилось смотреть на то, как мучается его враг, как меркнет свет жизни в его глазах, как нестерпимая боль охватывает тело жертвы его безумия. Наконец, темному дракону надоела эта забава, и в ту же секунду кровожадный и жестокий помощник Тейноруса схватил нашего героя, поднял его над землей и, гневно закричав, со всей силы швырнул доблестного Хранителя Добра в близстоящее дерево. Дракон с такой силой влетел в него, что хрупкий дуб, изъеденный жуками-короедами. переломился пополам. Наш герой, превозмогая жуткую боль от ран, хотел было подняться с земли и дать отпор обидчику, но невозможность пошевелить задней лапой, которая по-видимому была сломана в области бедра от удара о дерево, помешала ему это сделать. Протяжно застонав, дракон устало повалился на землю. Кровь сочилась из его пасти, крошечными капельками падая на влажный темно-зеленый мох. Все тело зудело от ран и ушибов. Дракон чувствовал невыносимую боль в груди, где были переломанные почти все ребра. Было трудно дышать. Хриплый звук, доносившейся из ушибленных легких, проносился по гортани при каждом, даже самом крошечном вдохе. Смертозуб, медленно и уверенно, с гордостью льва, настигшего свою добычу, ехидно усмехаясь и стуча когтями по деревьям, шел прямо к дракону. Он шел не спеша, размеренно, словно уже не волнуясь ни о чем. В его глазах пылал кровожадный взгляд хищника, настигшего свою ослабленную жертву, абсолютно уверенного в своей победе, готового к решающему смертельному прыжку. Когда Смертозуб все-таки дошел до нашего героя, он со всей силы нанес удар своими острыми когтями по залитой артериальной кровью морде дракона, разорвав ему верхнюю губу и выбив несколько зубов. Но наш герой не издал ни единого звука: силы уже совсем покинули его. Шершавый язык чувствовал, как ярко-красная кровь стекает по острым зубам, затапливая поврежденные дыхательные мешки и заливая разбитые ударами темного дракона альвеолы.

– Ну вот, дружочек, – сказал Сметозуб, склонившись над поверженным противником, – кончилось твое нескончаемое везение. Второй раз ты уже не отвертишься. Признаться честно, я думал, что этот бой будет долгим, упорным, кровавым и жестоким, что мы с тобой будем биться несколько часов, не смыкая глаз, вновь и вновь бросаясь друг на друга в агонии ярости, – пока Смертозуб толкал философскую речь, наш герой испуганными глазами искал вокруг хоть какую-нибудь надежду на спасение. – Но, похоже, мне не придется сильно запачкать свои лапы в крови, – в этот момент дракону на глаза попался огромный острый пень, оставшийся от поваленного браконьерами дуба. В его голове тут же созрела идея. – Что можешь сделать ты, мелкое ничтожество, против меня?! Меня, Смертозуба Великого?! Твой час пробил! – Смертозуб занес над отважным Хранителем Добра острую когтистую пятерню, готовясь нанести решающий, смертельный удар. Дракон понимал-нельзя терять ни секунды. Сердце колотилось, как бешеное, раны зудели от невыносимой боли. Но нужно было совершить решающий шаг, чтобы спасти свою жизнь, чтобы выйти победителем из этой жестокой схватки. И вот, собрав свои последние силы, всю волю, что еще кипела в его отважном сердце, Хранитель Добра схватил Смертозуба лапами и могучим чешуйчатым хвостом и, выбив противника из равновесия, повалил его на землю. Доли секунды, и чуткие уши дракона уловили странный треск, за которым тут же последовало прерывистое бурлящее дыхание. Почувствовав, что враг ослабил хватку, наш герой кинул взгляд в сторону Смертозуба. Его постигла незавидная участь: корень насквозь пронзил его черную шею, проткнув синеватую ребристую трахею и сдвинув в сторону окровавленный кадык; из его широкой пасти доносилось хриплое шипение, сопровождаемое тихими звуками булькающей венозной крови; Смертозуб бешеным, испуганным взглядом смотрел по сторонам, пытаясь сделать крошечный вдох, чтобы утолить кислородный голод его могучих легких; его ярко-рыжие выпученные глаза, некогда горевшие нескрываемой ненавистью ко всему живому, теперь с искренним испугом и отчаянием бегло носились из стороны в сторону, словно пытаясь найти тонкую, призрачную ниточку спасения.

Наблюдая за тем, как его алчный противник отчаянно цепляется за призрачную веточку спасения, дракон встал с покрытой окровавленным мхом земли и медленно склонился над Смертозубом. Тот уже был не в силах пошевелить ничем, кроме своих глаз. Дыхание становилось все более редким и слабым, подстраиваясь под такто угасающего пульса. Дракон знал, что правильным решением, даже по отношению к такому безжалостному и алчному противнику, как Смертозуб, было бы облегчить страдания последних минут его жизни. Окинув уставшими и измученными глазами лесистую Лориэльскую местность, наш герой приметил небольшой пруд, блестевший на тонких лучиках просачивающегося сквозь пышные кроны Лориэльских деревьев солнца. Бросив взгляд на Смертозуба, который все еще дышал и пытался всеми силами вырваться из костлявых лап смерти, Хранитель Добра тяжело вздохнул и, встав с земли, не спеша пошел по направлению к поверженному врагу. Взяв его на залитые кровью лапы, дракон медленно понес его к глубокой черной топи. Стараясь не замечать того, как борющийся со смертью темный дракон все еще пытается нанести ему увечья, слабо проводя черными когтями по израненному брюху, дракон с каждым шагом приближался к топи, вытаскивая лапы из вязкой болотистой местности. И вот, наконец, перед его усталым взором показалась долгожданная черная топь, на поверхности которой плавали сгнившие островки зеленого мха. Положив Смертозуба рядом с водой, наш герой взглянул в его рыжие глаза. В них читался ни с чем не сравнимый страх, который безуспешно прикрывался показной злобой и ненавистью, вырывавшимися из его испорченной души. В этот момент дракону вдруг стало жалко своего врага. Он видел, как мучается темный дракон, как озлобленная душа его жаждет мести, как пламенное чувство бессилия терзает его изнутри. Наш герой не хотел оставлять Смертозуба умирать в жутких мучениях. Столкнув своего врага в воду, дракон, в последний раз уловив слабеющий взгляд покрасневших глаз, отвернулся и мягко надавил лапой на шею умирающего противника. Хранитель Добра чувствовал, как дергается тело жестокого темного дракона, как бурлят окровавленные пузырьки последнего воздуха, исходящего из поврежденной трахеи, как темные, покрытые еще не запекшейся кровью лапы Смертозуба всеми силами пытаются вырваться из царства Аида, цепляясь за израненные плечи дракона. Но вот, бурление пузырьков углекислого газа стихло, хватка темного дракона ослабела и черные чешуйчатые лапы, выпустив ультрамариновые кисти окровавленных лап дракона, безжизненно сползли на влажный темно-зеленый мох. Схватка была окончена. Тяжело вздохнув и переведя дух после тяжелого сражения, наш герой выпустил тело убитого врага из лап и устало, почти не в силах пошевелить конечностями, облокотился на неподалеку стоявшее дерево. Раны страшно гудели, отдавая частым пульсированием в отравленный схваткой разум; было такое ощущение, что в лапах вместо крови течет расплавленная в гномовской печи железная руда и что веки, застланные пеленой крови, были не в силах сдерживать натиск снов коварного Гипноса. Хотелось спать… Но по звукам ожесточенного сражения дракон понимал, что объединенная армия народов Единоземья все еще нуждается в его бесценной помощи, что каждый из солдат, вставших на защиту Лориэля, ждет, когда появится он, доблестный Хранитель Добра, и поведет его в последний бой. С этими мыслями, дракон собрал все свои последние силы, встал, превозмогая страшную боль, с окровавленного мха и медленно, опираясь на близстоящие деревья, направился к кипящим пламенем ожесточенной схватки Кельтерийским равнинам, где в тот самый момент решалась судьба всего свободного Единоземья.

Трудно было описать то, во что превратилось поле битвы всего за несколько часов после начала сражения: по всей необъятной широте покрытых багряным инеем зеленоволосых Кельтерийских полей простилались огромные вереницы изуродованных мечами и секирами обожженных тел защитников Лориэля, павших в неравной битве с вызванными из преисподней титанами Кроноса. Поле заполонили убитые бизоны и лоси, под которыми лежали изрезанные острыми мечами наездники, развороченные взрывами паровых котлов железные танки отважных горняков-бородачей, из бойниц которых безжизненно свисали обуглившиеся трупы отважных танкистов, не покинувших свои посты даже под страхом неминуемой смерти. Красивые бархатистые штандарты, застывшие в руках убитых знаменосцев, гордо веяли над оскверненными пламенем войны и смрадом пороховых залпов Кельтерийскими полями. Но, несмотря на удручающую обстановку, доблестные силы добра все еще продолжали сражаться с превосходящими силами армии Тейноруса. Стрелы эльфийских лучников и пули огнедышащих гномовских мушкетов стремительно летели в нескончаемые полчища вражеской армии, беспощадно скашивая все новые и новые ряды наступающих приспешников темного мага. Все новые и новые ряды черных солдат падали на влажную траву, но силы были слишком неравны: полки отважных воинов Единоземья таяли на глазах…