Текст книги "«Попаданец» ошибается один раз. Взорвать рейхсфюрера СС! (сборник)"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

ГЛАВА 22

– Тоха, вставай! Да вставай же ты! – Кто-то тряс меня за плечо.

– А? Что? Сколько времени? – Я проснулся с ощущением, что безнадежно проспал на работу и жена возмущенно будит меня.

Попытавшись вскочить с кровати, я запутался в спальном мешке и чуть не грохнулся оземь.

– Тох, ты что? Приснилось что? – Голос Дока вернул меня к действительности.

Я мгновенно вспомнил: я – на войне! Не на игрушечной, «страйкбольной», а на самой настоящей – Великой Отечественной. Вот уже второй день.

– Серег, я в поряде! Просто со сна попутал мальца… Думал, на работу пора. Чуть Машей тебя не назвал.

– А, понятно… – протянул друг. – Там тебя командир зовет. Сказал – скоро выступаем. Велел раненых к транспортировке готовить.

Выбежав из «госпитального» сарая, в котором меня сморил сон, я торопливо умылся у бочки с дождевой водой и пошел в «штаб».

– А, проснулся? – поприветствовал меня Фермер.

– Ага.

– На, перекуси. Ребята приготовили, пока ты спал. – С этими словами он пододвинул ко мне миску, в которой лежало несколько кусков сала, три вареных картофелины и кусок домашней колбасы.

– Ну, и чай, конечно, – добавил Саша, доставая откуда-то из-под стола закопченный железный чайник. – А пока ты кишки массируешь, мы поговорим.

– Угум. В смысле «Так точно, товарищ командир»! – ответил я с набитым ртом. – За такое угощенье – я вся ваша!

– Антон, кончай паясничать! Или у тебя пара гвоздей все-таки вывалилась и шифер заскользил к карнизу? – Лицо командира выражало нешуточную озабоченность.

– Не, командир, я – в полном порядке! Просто характер такой! Сам же знаешь.

– А, я и забыл за всеми этими скачками, думал, ты действительно «того». Такое случается… Сам видел неоднократно. А штатного мозгоправа у нас, к сожалению, нет. Ладно, лирику – побоку. Помнишь, о чем мы разговаривали?

Я немного поморщил лоб и утвердительно кивнул.

– В голову что-нибудь пришло по поводу того моста?

– Даже если и пришло, то варианта, по большому счету, у нас всего два: работать тихо или громко.

– Поясни?

– А что пояснять-то? Или налет, или тихий подход к объекту. А поскольку мы систему обороны объекта все одно не знаем, то планы сейчас строить – это то же, что пердеть в газопровод с целью увеличения валютной выручки государства…

Саня хмыкнул.

– А мы даже не знаем, что там за мост, – продолжил я.

– Я на карте посмотрел. Хорошо, что нам саперы попались. Вот, посмотри, здесь пометка. – И он протянул мне карту.

Вчитавшись в рукописные пометки, а точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:

– Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трехпролетный, класс грузоподъемности – «тридцать тонн».

– Я примерно то же самое понял, только с пролетами не разобрался, – подтвердил мои догадки командир.

– Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Точнее – трудно. Если он на тридцать тонн рассчитан, то и бревна там – толстенные.

– Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.

– А взрывчатки нам хватит?

– Я посчитал: если пару-тройку фугасов разобрать – то да.

– Ну, так чего же мы ждем?

– Тебя.

– То есть?

– Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал – хорошие накладные заряды получились.

– Да какой я спец! Так, немного почитал там-сям…

– Не прибедняйся.

– Есть не прибедняться!

– Через полчаса выступаем. Ты «Круппа» вести сможешь?

– Уже водил.

– Точно, я и забыл.

– Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.

– Точно, сейчас у Дока бинты возьмем…

– Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастерку милицейскую на полосы порежем?

– А он в чем ходить будет?

– Я ему могу одну из своих курток дать, все равно у меня их три.

– Давно пора, а то он своей белой хламидой рано или поздно всех немцев в округе к нам соберет.

Разыскав Дымова, я с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто-лейтенант тут же попробовал прицепить свои «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:

– Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия неподходящие к униформе цепляете, так и еще правила нарушаете!

– Какие правила?

– Вы у кого-нибудь из нашей группы знаки различия видели?

– Нет.

– А документы мы кому-нибудь показывали?

– Нет.

– А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?

– Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка – тоже о-го-го!

– Ответ неправильный. Мы – диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого-нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны.

– Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?

– Так то – при своих. Мы – воинское подразделение, а не банда какая-нибудь. Понял, сержант?

– Да, понял, товарищ старший лейтенант.

Быстренько изведя гимнастерку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».

За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. По команде Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:

– Товарищи, оперативная обстановка требует, чтобы мы как можно скорее покинули это место. И именно поэтому я не могу отпустить лейтенанта Сотникова прямо сейчас. Через короткое время нам предстоит бой с немецко-фашистскими захватчиками, так что сразу скажу: тот, кто не готов идти в бой, – шаг назад!

Все стоящие в строю остались на месте. Обведя собравшихся пристальным взглядом, Саша продолжил:

– Все, я вижу, согласные… А раз так, то вы будете исполнять приказы членов группы так, как если бы они исходили от самого Господа Бога… А для неверующих – от наркома обороны. Ясно?

Раздался голос сержанта Несвидова:

– А что делать-то будем, товарищ майор госбезопасности?

– Обо всем узнаете на месте, – ответил командир. И уже мне:

– Товарищ старший лейтенант, с вами поедут «новички» и сержант Дымов.

– Есть.

ГЛАВА 23

Пока мы тащились по «секретной» лесной дороге, я уговорил окруженцев надеть для маскировки немецкие каски.

– Вы, товарищи бойцы, сказки в детстве слушали?

– Было дело, но при чем здесь это, товарищ старший лейтенант? – ответил за всех сержант Юрин.

– А при том! На немецкой машине и в немецких касках мы будем сейчас, как под шапкой-невидимкой. Любой из врагов, кто случайно нас увидит, подумает: «Вот наши саперы едут куда-то по своей надобности» – и продолжит заниматься своими делами. Понятно?

– А если кто-нибудь поближе подойдет?

– Тут-то ему крандец и наступит! – пресек я разгорающуюся дискуссию.

До Новинок мы добрались без приключений, если не считать таковым езду со светомаскировочными фарами по лесной заброшенной дороге в тылу врага.

Наши подрывники подали сигнал зеленым фонариком из кустов, так что и с поиском наших проблем не было.

Прервав наши радостные «обнимашки», командир открыл военный совет «племени»:

– Судя по тому, что выяснил сегодня Антон, оставаться в этом районе мы не можем, поэтому сегодня поутру мы будем прорываться севернее. Но в качестве прощального привета мы должны подорвать мост у Боублей.

– А шоссе минировать не будем? – поинтересовался Бродяга.

– Нет, поставите только один фугас на растяжке, как страховку от незваных гостей. Да, Шура, я там у тебя в баулах пошуровал, ты уж извини. «Ночничок» нам сегодня понадобится.

Прибор ночного видения у Бродяги был самым крутым в команде. Если большинство вполне удовлетворяли устройства второго поколения, то технически развитый Шура был обладателем машинки поколения «Три Плюс», со всякими примочками типа антизасветки, окуляра переменной кратности и прочим.

– Конечно, но ты сказал, что мы утром пойдем на прорыв…

– Да, в четыре утра отработаем на мосту и покатим себе восвояси.

– Ясно. А нам какие еще поручения будут?

– Сейчас один идет ставить фугас на шоссе, а остальные будут разбирать два или три фугаса, нам для подрыва моста взрывчатки не хватает. Кстати, Шура, проверь, я правильно посчитал? – И командир протянул Бродяге листок с формулами.

Тот, включив фонарик, углубился в расчеты.

В разговор вступил Люк:

– Командир, давай, я с Ваней схожу, для прикрытия.

– Да, иди. Я думаю, с разборкой Бродяга и один управится.

После «летучки» я отправился реорганизовывать боевое охранение на современный лад, одновременно объясняя Дымову, Сотникову и Несвидову, почему это надо делать так, а не иначе.

– Вы расставили бойцов поодиночке. Сколько между ними дистанция?

– Пятнадцать метров, – ответил мне Несвидов.

– А лучше бы их положить парами. В паре дистанция пять метров, между парами – тридцать-сорок.

– Почему?

– Один боец заснуть может, да и в ножи его взять несложно. А в паре они друг друга страховать будут.

– Но на сорока метрах ночью в лесу ничего не видно! – попытался возразить Сотников.

– А видеть ничего и не надо. Надо – слушать! У товарища лейтенанта, ну того, что на минирование сейчас ушел, – пояснил я, – есть специальный снайперский костюм, он его сам делал. Так вот, могу вас заверить, вы его в этом костюме и днем на двадцати метрах не увидите.

– Это что, шапка-невидимка из сказки? – усомнился Несвидов.

– Нет, немного мешковины и мочала да пара метров рыболовной сети, – объяснил я.

– Да не может того быть!

– Сержант, я с вами спорить не буду – утром сами увидите.

Люк и Казачина управились за двадцать минут, еще минут десять мы потратили на сборы, так что колонна наша двинулась в направлении Боублей в пятнадцать минут четвертого.

ГЛАВА 24

Когда до моста, по нашим прикидкам, оставалось километра полтора, мы остановились.

Командир, Бродяга, Люк и я направились на рекогносцировку. Обойдя поселок огородами, мы принялись рассматривать в ПНВ позиции немцев у моста, Фермер спросил меня:

– Я два пулеметных гнезда заметил, как думаешь, сколько народу при них может быть?

– Одно-два отделения, они пока непуганые в тылу.

– В принципе, можно и налетом их взять, – предложил Бродяга. – Вот только как на тот берег перебраться?

Тут мне в голову пришла интересная мысль:

– А если колонной просто подъехать? Впереди на мотоцикле – трое в прикидах фельджандармов: и внимание отвлекают от основной группы, и на тот берег без проблем перебраться можно.

– У немцев в отделении сколько человек? – спросил Фермер.

– Десять.

– И кто у нас такой Рэмбо?

– А можно и техническое превосходство использовать. Предположим, в мотоцикле Люк, Тотен и я. Алик по-немецки отбрехивается на первом посту. Да и на втором – тоже. На том берегу мы с Саней соскакиваем и валим ножами часовых, а Тотен с «ППД» нас поддерживает. Если же они попрут, мы врубим фонари – и их ослепим, и Тотену мишени подсветим. Ну а вы в пятнадцать рыл с десятком немцев справитесь.

– А не очень нагло? – спросил Фермер.

– Командир, я понимаю, что лучше бы по-тихому мостик подорвать, но для этого полежать полдня рядышком надо, подходы наметить. А потом полночи к нему, мостику этому, ползти. А у нас, как ты сам понимаешь, времени практически нет.

– Ну что ж, попробуем сыграть «с листа». Идите переодевайтесь.

Нацепив на себя немецкую форму и повесив на шеи фельджандармские горжетки, мы с Тотеном забрались на мотоцикл и стали ждать Люка. Через минуту он вынырнул из темноты и, окинув нас взглядом, сказал:

– Вы на чучела похожи, а не на представителей полевой жандармерии. Противогазные коробки мотоциклисты на грудь вешают, а не по-пехотному – на задницу! Вообразите лучше, как на кочках они по раме громыхать будут.

Я забыл упомянуть, что Люк в свободное время занимается исторической реконструкцией, да не абы кого, а немецких парашютистов времен Второй мировой, так что мы, не кочевряжась, последовали ценным указаниям товарища.

Не забыв повязать на руки белые опознавательные повязки, мы уже собирались отправляться в путь, когда к нам подошел Бродяга.

– Антон, на, возьми, – сказал он, протягивая мне «наган» с приделанным к нему глушителем. – Я, пока мы в кустиках отдыхали, немного «сокомовский» глушак доработал. Не скажу, что идеально вышло, но звук глушит неплохо.

– Спасибо! – Подумав немного, я отцепил от пояса кобуру с «вальтером», который я забрал на хуторе, и протянул Бродяге. – А это – алаверды.

* * *

Ну, вот и все, жребий брошен, и наш Рубикон ждет нас! Полтора километра, что отделяли нас от моста, мы проехали минут за десять. Можно было бы и быстрее, но командир решил не рисковать. Я отдал, как и планировалось, свой «ППД» Тотену, а сам повесил на шею немецкий автомат, «наган» с глушителем удалось пристроить в набедренную кобуру, оставшуюся от страйкбольного «Сокома», [29]ну и два ножа – это как водится. За спиной у меня сидел Люк, также вооруженный «тридцать восьмым», для страховки ему отдали и две немецкие гранаты.

Вот впереди показался предмостный пост – все как по учебнику: «грибок» у полосатого шлагбаума, правда не закрытого, чуть поодаль, метрах в десяти, – небольшая караулка и самое главное – пулеметное гнездо, сложенное из мешков с песком и нескольких бревен. Как мы выяснили во время рекогносцировки, мост находился не в самом селе, а метрах в двухстах к северу от Боублей, а дальше, чуть в стороне от шоссе, находилась деревня Мацки и в ней, судя по обозначениям на трофейной карте, и располагалась охранная рота. Так что подкрепление к противнику могло подойти сразу с двух сторон.

От грибка отделилась фигура, плохо различимая в скудном свете фары, закрытой светомаскировочным колпаком, и несколько раз взмахнула жезлом со светоотражающим «блюдцем» на конце. Мы начали притормаживать.

– Эй, камрад! – по-немецки окликнул часового Тотен. – Вы саперов из 173-го ждете?

– Да, еще вчера обещали приехать. Настил на мосту ни к черту, того и гляди развалится.

– Мы их сопровождаем. Вон они – сзади тащатся. В селе есть где остановиться? – Мы уже в трех метрах от часового.

– Да, там полно свободных домов, многие русские убежали на восток.

– Спасибо, камрад.

Я отпускаю тормоз и собираюсь добавить газу.

– Постой.

Я напрягаюсь и опускаю руку к кобуре. Мотоцикл еле ползет на первой передаче.

– Чего тебе?

– Передай Эрику на том берегу, что он проспорил и с него пять сигарет.

Выдыхаю. А Тотен интересуется:

– О чем спорили?

– Он сказал, что до шести утра никто здесь не проедет.

– Тогда с тебя – одна сигарета, ведь мы помогли тебе выиграть пари.

Немец рассмеялся:

– Да уж, с вами, ребятами из полевой жандармерии, шутить не стоит. Своего никогда не упустите. Утром заходи за своей долей.

Я добавил газа, и мы медленно покатили по мосту. Настил, раздолбанный гусеницами и колесами тяжелых грузовиков, легонько поскрипывал. Теперь было понятно, зачем вызывали саперов – мостик явно не был построен с расчетом на проход пары дивизий в день.

Люк тронул меня за плечо:

– А часовой на другой берег сигнал дал – два раза мигнул синим фонарем.

– А ты что хотел, «орднунг». Ну, нам это на руку.

До противоположного берега нашей тройке оставалось метров десять, когда наши грузовики остановились перед мостом.

«Интересно, кто и, самое главное, как будет отвлекать часового болтовней, пока мы не успокоим немцев на этом берегу?» – подумал я.

Однако времени на рефлексии уже не оставалось – к нам шел «местный» часовой. Пора было начинать утренний концерт в стиле «хеви метал».

Затормозив буквально в метре от часового, мы с Люком спрыгнули с мотоцикла.

– Эрик? – спросил из коляски Тотен.

– Да, это я, – ответил часовой.

– Ефрейтор с того берега передает тебе, что ты проиграл.

– Да, я по… – Нож Люка входит в солнечное сплетение немца. А я вытаскиваю «наган» из кобуры и два раза стреляю в пулеметчика.

«Хм, а Саня не обманул!» – Выстрелы получились как громкие хлопки ладонью.

На секунду замерев, мы прислушиваемся. Вроде все спокойно. Повернувшись к другому берегу, я один раз мигаю «тактическим» фонариком. Понеслась душа в рай!

С того берега доносится приглушенный вскрик. Если бы я не прислушивался, то, скорее всего, и не услышал бы его.

Ночную тишину разорвала очередь из автомата, а вслед за ней грянули несколько винтовочных выстрелов. Дверь «нашей» караулки распахнулась, и наружу выскочил рослый немец. В одной руке у него был карабин, а в другой он держал каску, которую собирался надеть на голову. Проблема была в том, что следом за ним был еще один. Вскинув «наган», я выстрелил во второго и практически сразу после выстрела с подшагом ударил ногой в колено первому. Задний фриц опрокинулся назад, а передний кубарем покатился по земле. Сверху на него напрыгнул Люк и ударил его ножом. В проеме двери показались стволы двух винтовок.

– Алик, давай! – заорал я, бросаясь на землю.

Тотен врубил свой «тактик». Луч белого света мощностью в сто люмен ударил в проем. Немцы замерли, как зайцы, попавшие на лесной дороге в свет фар «уазика». Две короткие очереди «ППД» опрокинули их на землю.

Положив на землю «наган», я вытащил из-под себя автомат и привстал на одно колено. Досчитав до трех, рыбкой прыгнул на другую сторону от двери. В караулке бахнул «маузер», но я слишком быстро промелькнул в проеме для того, чтобы стрелок мог нормально прицелиться.

«Слева сидит», – определил я по вспышке положение стрелка.

Однако соваться в проем мне совершенно не хотелось. Заметив, что Люк заходит с другой от двери стороны, я показал ему на свою каску, затем ткнул пальцем в проем. Как приятно работать с людьми, понимающими тебя по движению пальца! Сашка зацепил карабин одного из немцев, и, надев на ствол каску, выставил ее в проем. Выстрел! Каска, звеня, покатилась по земле. Рухнув поперек дверного проема, я дал короткую очередь. Аллес!

– Люк, помоги Алику до пулемета добраться! А ты, Тотен, фонарь гаси и из коляски вылезай.

Пока ребята добирались до пулеметного гнезда и разворачивали «машинку», я залез в караулку, где, нацепив налобный фонарик, занялся мародерством. Шесть маузеровских винтовок («Странно, убитых только пять, ну да ладно»), «парабеллум», ящик гранат, в народе «колотушками» называемых, несколько коробок с продпайком («Ура, ура!»), «сбруи», котелки…

Когда я вытаскивал на улицу очередную порцию «нажитого непосильным трудом», то увидел, как на мосту разворачивается сценка из какого-нибудь голливудского боевика категории «Б». «Опель» и «Крупп» выехали на мост и остановились каждый над одним из быков. Ребята (по силуэтам я узнал Казачину, Дока и Бродягу, да и сам командир принял в этом участие), надев альпинистские подвесные системы и зацепив карабинами веревки за поручни на бортах грузовиков, практически синхронно соскользнули вниз и сноровисто начали крепить заряды на бревнах опор. В отличие от тех мостов, к которым я привык в своем времени, опоры этого представляли собой не столбы, торчащие из дна реки, а выглядели как ажурные многоугольные срубы, сложенные из не очень толстых бревен. Судя по доносившимся командам, наши ветераны тоже давно не сталкивались с подобными конструкциями, поэтому им приходилось вносить матерные корректировки по ходу минирования.

«Наши» окруженцы бодро мародерствовали на противоположном берегу, периодически подтаскивая добычу к кузову «Опеля». Вот двое из них, нагруженные пулеметом и коробками с лентами, двинулись на нашу сторону. «Давно пора! – подумал я. – Если в деревне стоит хотя бы взвод, нам может не поздоровиться!».

ГЛАВА 25

Взгляд со стороны. Бродяга. [30]

– Отряд! Стройся! – негромко, но внушительно скомандовал Фермер. Все наше разномастное воинство быстро вытянулось в цепочку около машин.

– Равняйсь! Смирно!

Все затихли.

– Вольно! Слушай приказ! Грузовик – Казачина за рулем, Док в кузов с ранеными бойцами. Идет замыкающим. Сотников!

– Я!

– Четырех бойцов в кузов – на помощь военврачу. Их задача – прикрыть раненых.

– Есть!

– С остальными – в «ублюдка» (таким нелестным прозвищем Фермер окрестил «предок „Круппа“»), каски надеть, плащ-палатки немецкие – тоже. Поведу я сам. В случае боя ваша задача – подавить пулемет. Это главное. Остальным займемся мы. Вопросы?

– Нет.

– Исполнять!

– Капитан! – Это уже мне. – Подойди.

Я подошел.

– Твой часовой у «грибка», справишься?

– Не вопрос.

– По возможности – тихо.

– Попробую.

– Возьмешь кого?

– Да Дымова и возьму, пускай привыкает. Мы в грузовике поедем, пусть Ваня стукнет в стенку кабины, когда у поста будем.

– Договорились.

Я подошел к машинам.

– Зельц! – Тишина. – Дымов, блин!

– Здесь я, товарищ капитан госбезопасности! – Сержант подскочил, сжимая в руках трехлинейку.

– Со мной пойдешь.

– Куда?

– Слону под муда! Работать будем. Твоя задача – спину мне прикрыть в случае чего. Идешь сзади, слева, на два шага вбок и на три шага сзади. Контролируешь все, что от меня слева и сзади.

– Так это, товарищ капитан, мне бы «наган» мой…

– Ты у нас снайпер? Ночью с полсотни метров в голову немцу из «нагана» попадешь?

– Нет…

– Так и на хрена тебе «наган»? Винтовка надежнее будет.

Я критически осмотрел сержанта. Синие галифе, белая фуражка.

– Фуражку – в кузов. На, возьми, – я протянул ему «балаклаву», [31]показал, как ее надеть и быстро раскатать. Достал из трехдневника камуфляжное пончо.

– Сверху наденешь. Винтовку под накидку спрячь, в случае чего сбоку руки повысовываешь и работай. Стрелять только в случае непосредственной угрозы, когда меня начнут явственно и очевидно убивать. Кого на землю свалю – прикладом по чану.

– ?

– По башке.

– Понял.

Мы быстро запрыгнули в кузов. Впереди затарахтел мотоцикл. Двинулись…

Я огляделся. Док, сидя на полу спиной к кабине, поглаживал руками винтовку, лица не видно – тоже «балаклаву» надел. Кстати, да, пора и мне. Вытащив из кармана черный платок, я привычно намотал на голове чалму и заправил под нее конец платка. Теперь и у меня видны только глаза. Расстегнул клапана и проверил, легко ли выходят из кобур пистолеты. Нож и так под рукой. Дымов сжался у борта, такое впечатление, что и не дышит даже.

Скрип тормозов и стук в стенку! Пора!

Толкаю Дымова и перемахиваю через борт. Слышу, как Дымов тяжело прыгает на землю сзади, а в кузове защелкали затворы винтовок.

«Грибок»! Где он, падла? Вон он, слева.

Так, а где часовой? Не видно, но должен быть у шлагбаума. Тихонечко, вприсядочку, в сторонку от машин, теперь вперед…

Вот он! Стоит, машет жезлом. «Ублюдка» тормозит?! Так кто ж ему там отвечать будет, Фермер по-немецки кроме «хенде хох» и «Гитлер капут» вряд ли что скажет!

Как это у римлян? «Фестина ленте»? Торопись медленно? Чтобы не слышно было.

А медленно и не выходит, он уже около борта! Что-то говорит. Отвечают ему или нет, не слышу. Еще бы пяток метров… Опять говорит, уже тоном выше, недоволен чем-то. Чем, блин?! Отступил на шаг, рука к винтовке ползет… Все! Работаем! Н-н-н-а! «Стрела» рыбкой вылетела из руки. Есть! Не окривел еще… Что-то простонав, часовой валится навзничь. Жив еще! Сверху на него рушится Фермер, ну теперь уж точно кирдык.

Оклик! Слева, из-под «грибка»! Так он не один тут? Блин! Туда!

Словно подтверждая это, под грибком мелькнула вспышка, и пулеметная очередь прошлась где-то в районе шлагбаума.

Бах! Бах! С «ублюдка» ударили выстрелы. Черт, еще свои подстрелят!

Бзынь! А вот это уже у меня над ухом. Дымов постарался, и куда, интересно, он стрелял? Но нет худа без добра, вспышка выстрела слегка подсветила стрелка. «ТТ» дважды дернулся в руке. Хорош! Спекся! Видно было, как его крутануло на месте и опрокинуло. Подбегаю с пистолетами в обеих руках, лежит, добавки не просит. Полплеча как не было.

Бах! Бух!

Так, это уже на том берегу. Топот ног, это через мост мчится Фермер с подмогой, но, похоже, все. Вон, фонарь, это точно наши, тут таких нет. Слепили…

– Дымов! Цел?

– Так точно, товарищ капитан!

– Давай, часового осмотри, нож мой забери и в машинах проверь – не зацепило ли кого?

«Так, а это у нас что за тип? Погоны с просветами, унтер? Черт, не силен я в немецких знаках различия…».

Пулемет – отлично, автомат – это добре, так, подсумок с магазинами – тоже хорошо. Кобура. «А тут у нас что? Опаньки, вот это сюрприз! Унтер-то заслуженный, падла! Был…»

В кобуре у него «ВИС-35», «машинка» серьезная и хорошо знакомая, у меня такой трофейный был. Тот же люгеровский патрон, две сотни метров прицельного боя, мягкий плавный спуск, красота! Я его еще ТАМ ценил, холил и лелеял. На двести метров мы, ясен пень, стрелять не будем, но он и вблизи очень даже неплох. «Вальтер» мне Арт подогнал, так что два нормальных ствола для работы накоротке теперь есть. Так..

– Дымов!

– Я!

– Лейтенант где? Сотников?

– Здесь он.

Топот ног, и они оба подбежали ко мне. За спиной у Дымова торчали две винтовки. В левой руке он держал «Стрелу».

– Держите. – Я передал Дымову автомат с подсумками, «Стрелу» же, обтерев о мундир немца, убрал в ножны.

– Лейтенант, держи! – Я протянул ему его же собственный «наган». – Возвращаю. Хороший ствол, теперь пусть хозяину послужит.

Сотников покосился на унтера, впечатлило…

– Что там, в машинах, зацепило кого?

– Да колесо вроде пробило, а так нет. Целы все.

– Добро, лейтенант, собирайте людей, осмотритесь тут. Только быстро, времени нет. Пулемет оприходуйте.

Сотников козырнул и пошел к дороге.

– Товарищ капитан! – Это снова Дымов.

– Ну, говори.

– Я это, когда стрелял…

– Ну?

– Рано?

– Да как тебе сказать… – В ушах еще звенело от его выстрела. – В целом правильно. Он ведь мог у дороги такую кашу устроить.

У моста раздался свист.

– О, вот и командир. Пошли, Зельц, пора уже отсюда ноги делать.