355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Артем Рыбаков » «Попаданец» ошибается один раз. Взорвать рейхсфюрера СС! (сборник) » Текст книги (страница 12)
«Попаданец» ошибается один раз. Взорвать рейхсфюрера СС! (сборник)
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 02:40

Текст книги "«Попаданец» ошибается один раз. Взорвать рейхсфюрера СС! (сборник)"


Автор книги: Артем Рыбаков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

ГЛАВА 34

Вспоминает гвардии полковник Трошин B. C.

«…Мы тогда здорово удивились: „Как это втроем атаковать по открытому месту шестерых окопавшихся“?

Мы с Несвидовым залегли в одной из воронок, остальные тоже попрятались кто куда. Я затвор карабина заранее передернул. „Ну, – думаю, – посмотрим, какие вы, товарищи чекисты, страшные“.

Тут командир в свисток дунул – сигнал к атаке подал.

Я в опушку пристально вглядываюсь – противника ищу. Смотрю, вроде что-то за деревьями мелькнуло. Целюсь.

Тут один из них вскочил, но совсем не там, где я ожидал, а метрах в пяти впереди, уже на поляне. Вскочил и вперед бросился. Я его стволом сопровождаю. Дыхание задержал, и только я крючок спусковой потянул, как он раз – и исчез! А я уже курок спустил. Слышу, рядом ударники защелкали – ребята тоже не успели, значит.

Чертыхнулся я про себя и за затвор берусь. Тут гляжу – еще один, как заяц, бежит. Я затвор закрыл, приложился – а нету его. Стрелять не в кого.

Думаю: „Вы хитры, но мы тоже не дурачки деревенские!“ И возвращаю ствол в то место, где первый залег. Сейчас он вскочит – а я тут как тут.

И действительно вскочил! Только совсем не там, а метра на три ближе и чуть в стороне.

„Что за черт?!“ – думаю.

Ну да ладно, народу на нашей стороне хватает – решил я третьего караулить. Он, как я думал, не такой ловкий, раз сразу вперед не метнулся. И начинаю пристально следить за опушкой.

Краем глаза заметил, как кто-то еще на поле метнулся-перекатился. Только я не углядел, первый это или второй был. Опять ударники защелкали. Но по моим ощущениям – впустую.

Минуты две мы так в прятки играли, вдруг слышу, рядом кто-то покашливает. Вначале я подумал, что это сержант наш, но потом вспомнил, что Несвидов от меня по другую руку лежит. Повернулся я, винтовку на себя потянул… Смотрю, а метрах в пяти от меня как будто кусок дерна поднялся, и на меня дуло автомата смотрит.

Встал я, как оговорено было. А он – это лейтенант-разведчик был – траву отбросил и нам в тыл колобком покатился. Несвидов дернулся, на меня вставшего смотрит. А лейтенант на колено привстал и затвор с боевого взвода спустил, а у „ППД“ он громко так лязгает. Ну, Несвидов все и понял – тоже руки в гору потянул.

А когда мы из воронки вылезали, то увидели, как они остальных добивали. Старший лейтенант Окунев, тут-то я уже рассмотрел, метался, что твой сазан в речке. Он к воронке, где двое „наших“ сидело, подобрался и совсем ребят замотал. Высунется – они винтари вскинут, а он опять заляжет, но затвором щелкнуть не забудет. Минуты полторы он их мучил, а потом вскочил и мимо них в тыл пробежал, а ребята как раз перезаряжались. Вот так вот нас уму-разуму учили!».

ГЛАВА 35

После нас с сольным концертом выступил Бродяга, внеся в неокрепшие умы предков еще больше сумбура.

Бродяга. Взгляд сбоку. [40]

Слегка обалдевшие от полученного урока, «наши» окруженцы выстроились на поляне.

– Ну? – спросил Фермер. – Вопросы есть?

– Товарищ майор госбезопасности, – это Несвидов. – А где же так учат? И почему нас так не готовили?

– Хороший вопрос. Учат так в подразделениях специального назначения. Учат долго и трудно. И не всем эта наука дается одинаково. Капитан, сколько лет у тебя первоначальная подготовка была?

– Три года.

– Сколько народу через группу прошло?

– Сто десять человек.

– И сколько до конца обучения дошло?

– Одиннадцать.

– И сколько лет ты сам всем этим занимаешься, если с обучением считать?

– Четверть века уже.

Окруженцы подавленно молчали.

– Вы носы-то раньше времени не вешайте, – ободрил их Фермер. – Тут ведь какие еще особенности есть? Бойца спецподразделения сначала учат таким вот премудростям, а уж потом только по специальности готовят… Ну, там взрывником или снайпером, артиллерийское дело или связь. На все это время нужно. А у вас уже специальности есть. Из меня вот артиллерист почти никакой, а из вас, товарищ Трошин?

– Так, товарищ майор госбезопасности, я ж этой наукой сколько лет занимался!

– Ну, значит, не так много и осталось. Ходить, лежать, в цель точно попадать. А основные ваши умения при вас уже есть. А уж ходить и стрелять мы вас научим, не беспокойтесь.

Народ слегка приободрился.

– Если еще вопросы есть, спрашивайте.

– Товарищ капитан госбезопасности, – это уже ко мне. – А вот вы с двумя пистолетами ходите, это зачем? Автомат ведь лучше?

– Лучше. Но далеко не всегда. Смотрите.

Я выщелкнул из пистолетов магазины и проверил, не остались ли патроны в патронниках…

– Разбейтесь-ка на две группы и разойдитесь подальше, метров на двадцать. Туда… и вон туда… И так, чтобы не напротив стояли. Да, так встаньте, чтоб друг другу не мешать.

Бойцы выполнили мои указания.

– Вот я сейчас вроде как не вижу вас никого, по тропинке этой иду… и вдруг – опа! Гости дорогие! Могу я сейчас по вам из автомата по всем сразу стрелять?

– Нет, ну как же! Не одни, так другие вас и подстрелят, – ответил за всех сержант Несвидов.

– Ну, смотрите внимательно, на кого ствол смотреть будет. А заодно и попробуйте меня на мушку взять.

Так… Приготовились… Они все настороже, руки напряжены, какой-то каверзы ждут. Правильно, между прочим, ждут. Не может, по их понятиям, человек с пистолетом на нескольких противников в лобешник попереть. Уйти, да, может и должен, вот они уже и прикинули, куда я побегу и как. Хотя они лесную сшибку видели, так что внутренне готовы уже. Так, Несвидов уже к кустам сместился, значит, чтоб я туда не ускакал, правильно мыслит, молодец! Зельц настороже, уже чует что-то. Ну, с тебя и начнем…

Кувырок влево! Стволы дернулись – поздно! Левый ствол! Один, второй… Правый, один, этот присел, Зельц, правильно! А так? Есть, милок… Вперед, нырок, встал вразножку, направо, назад, завелись, а бегать-то зачем, есть один… еще… этак вас надолго не хватит… ф-ф-у-у-у… все… Староват я уже для таких фокусов…

– Ну как? Кто в меня попал? – Бойцы смущенно пожимают плечами…

– А я вам куда целился?

– В лоб, похоже… – Это Зельц («А глаза-то горят! Азарт попер, завелся!»). – Ну и я вроде вам в ногу…

– Вроде или попал?

– Не попал.

– Но мог! Опасно ты стоял, я тебя первого мочить наладился, но ты, молодец, верткий оказался, сразу не вышло. Так что, видите для чего два ствола? Почему я между вами катнулся?

– Так мы стрелять так не очень могли, друг в друга попасть можно.

– Ну а мне все едино, в кого – все враги.

– Вот так и вы должны уметь! – Фермер прошелся перед бойцами. – А уж прочим фокусам, как оружие у врага отобрать, задавить его в кустах тихо – это уж товарищи командиры вам подробно все в свое время покажут. Вы и сами спрашивайте, если неясно что, не стесняйтесь.

ГЛАВА 36

Когда Фермер дал команду разойтись, ко мне подошли Дымов и сержант Коля.

– Товарищ старший лейтенант, – начал Зельц, – мне вот товарищ Юрин сказал, что вы трех немцев, вооруженных автоматами, в рукопашной убили. Не покажете, как вы это сделали?

– Ну, пойдем, покажу… Хотя… Товарищ майор, – это я уже Саше крикнул, – разрешите провести с новичками занятие по рукопашке?

– Валяй! Только не покалечь никого…

– Да я легонечко.

Собрав народ вокруг себя, я посадил всех в круг.

– Если есть вопросы, лучше задавайте их сейчас, чтобы потом не отвлекаться.

Руку поднял один из артиллеристов, чью фамилию я не знал.

– Да, что вы хотели узнать, боец?

– Товарищ старший лейтенант, а зачем нам рукопашному бою учиться, ведь винтовки же есть и пулеметы?

– Для начала неплохо бы представиться.

– Боец Кудряшов, товарищ старший лейтенант.

– Поздно. Отныне ваш позывной – «Дед Никто»!

Тот с недоверием посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что все это значит. Однако среди участников семинара были и люди, уже начавшие, что называется, «въезжать» в наш специфический для данного времени юмор. – Дымов и Трошин сидели, улыбаясь.

– Итак, отвечу на ваш вопрос. Рукопашный бой учит в первую очередь двигаться. Перемещаться. Как ударить и чем ударить – это уже дело десятое. Во-вторых, оружие можно потерять, его у вас могут отобрать, оно может, в конце концов, сломаться.

Теперь о движении. Если вы контролируете свое тело, то и любой предмет, контактирующий с телом, вы тоже контролируете. Сержант Юрин!

– Я!

– Дайте мне карабин!

Взяв карабин, я проверил, нет ли в нем патронов. Затем я поднял Юрина на ноги и, попросив его взять еще один карабин, поставил на точку, противоположную той, где сидел Дед Никто.

– Курсант Кудряшов, встаньте!

Тот нехотя встал. А я повесил карабин на правое плечо и продолжил:

– Представьте, что вы меня встретили в лесу и решили задержать. Причем я был настолько невнимателен, что позволил одному из вас зайти себе за спину. Как видите, оружие у меня на плече, а у вас – в руках. Что я могу, по-вашему, сделать?

– Нууу, – протянул Кудряшов, – винтовку с плеча снять?

– Верно. Но это можно сделать по-разному. Можно так…

Я продемонстрировал уставной способ – «за ремень».

– А можно так.

Качнувшись назад, я взялся за шейку приклада и крутанул винтовку вокруг плеча так, что конец ствола пролетел в паре сантиметров от лица Юрина, заставив того в испуге отшатнуться. Сам же я парой мелких, семенящих шагов сместился в сторону, так что в конце трюка ствол карабина артиллериста смотрел на опешившего сержанта, а мой ствол целил точно в грудь Кудряшова.

– Эк вы ловко-то, – одобрительно крякнул Несвидов.

Надо сказать, что подобное скидывание «мосинки» я нарабатывал еще в своем времени, благо, на охоту я езжу и разрешение на нарезной ствол имею. Мне этот трюк показал один егерь во время охоты на Енисее. А ему, как он сказал, показал его дед-казак.

– Сам понимаешь, если правильно делать, у тебя синяк под глазом будет… – Это я Юрину.

– Итак, я всего лишь сделал три шага и два раза двинул рукой, а из проблемной ситуации выкрутился!

– Ну а еще что-нибудь? – раздался голос кого-то из зрителей.

На этот раз я вызвал поассистировать мне Зельца и Дроздова – того окруженца, что с подбитым глазом сидел в сарае.

– Новая вводная. Предположим, вашим соратникам удалось меня обезоружить, а вам надо меня препроводить, ну, допустим, в дверь.

Я жестами попросил зрителей раздвинуться на пару метров.

– Вот дверь. – И я указал на разрыв.

– А ну пошел! – И Дроздов пихнул меня винтовкой.

«Ох, паря, не знаешь ты, что такое туйшоу из тайцзи-цюань!» – подумал я, присаживаясь и мягко «подправляя» направление толчка. Споткнувшись о меня, боец полетел вперед, но, дернув за ствол его карабина, я изменил траекторию его полета так, что он врезался в Дымова, и они оба рухнули на не успевшего отскочить Юрина. Пока они атлетически барахтались в партере, я перехватил карабин поудобнее и два раза передернул затвор.

– Надеюсь, что демонстрация вам понравилась. А теперь пойдемте учиться. Кстати, кувыркаться все умеют? Нет? Сейчас научимся.

Но тут другой артиллерист поднял руку, явно собираясь задать мне вопрос.

– Да. Вы что-то хотели спросить?

Тот вскочил на ноги и, вытянувшись, сказал:

– Ефрейтор Чернов! – И, заметив, что я одобрительно кивнул, он продолжил: – Товарищ старший лейтенант, а я вот боксом занимался. Сможете меня одолеть?

«Ну ни фига себе заявочки! – мелькнуло у меня в голове. – Хотя, если он мастер спорта или чемпион какой, то противник может оказаться непростой». Много лет занимаясь рукомашествами и не забывая о дрыгоножествах, к боксерам я относился весьма уважительно, ведь, в отличие от «гимнастических эстетов» и «астральных каратистов», во множестве расплодившихся в залах и секциях восточных единоборств, боксеры не слова говорили, а делали дело.

– Отчего ж не попробовать… Только вот правила спортивные я соблюдать не буду.

– Да и не надо! – И он повел внушительной ширины плечами.

«Так, стойка по-нашим временам архаичная – руки низковато держит – на уровне груди… Тяжелее меня килограммов на десять-пятнадцать… Чуть выше ростом… И лет на пятнадцать моложе…» – Я в темпе «прокачал» своего противника.

Чернов сближается со мной, сделав три быстрых приставных шага, и «стреляет» в голову прямым с левой.

«М-да, а вот тактика у тебя, дружок, чисто спортивная…» – И я быстро сажусь пятой точкой на землю. Внешне небыстрым движением не бью, а скорее толкаю двумя вытянутыми пальцами правой руки его левую ногу чуть выше колена. Нога «складывается», и боксер рушится на спину.

Я поднимаюсь на ноги. Публика в недоумении.

Чернов снова на ногах. Показывает прямой в голову и… он хотел меня поймать «крюком с задней», то есть дождаться моего ухода от фальшивой атаки и, мощно рванувшись вперед, «припечатать» боковым. Но вместо уверток и уходов я просто отскочил назад. Далеко, почти на метр. Правда, перед этим я нежно взял кулак его передней руки двумя руками… И немного повернул. Так что сейчас боксер лежит мордой в землю, а его левая рука, натянутая, как струна, позволяет мне контролировать любое его движение.

– Достаточно? – спрашиваю я его. – Или бог троицу любит? – И отпускаю его руку.

Он встает и, потирая зудящую руку, принимает боевую стойку.

«Упорный, но еще глупый», – думаю я и громко и протяжно ору. Что-то вроде «Уууууааааиииииии!!!»

Чернов вздрагивает от неожиданности, и я с короткого подшага пинаю его в центр груди. Но, памятуя о данном командиру обещании, исполняю не «пинок-проткнуть-насквозь», а более гуманный «пинок-закинуть-мешок-подальше». Ножки боксера отделяются от земли, и он улетает за пределы круга зрителей.

Я церемонно кланяюсь побежденному и обвожу присутствующих особым, «значительным» взглядом.

– Еще желающие силушкой помериться есть?

Желающих почему-то не нашлось. И мы пошли бегать, прыгать и кувыркаться.

ГЛАВА 37
Взгляд сбоку. Бродяга. [41]

Мы с Фермером сидели на поваленном дереве и смотрели, как Антон на поляне показывает бойцам некоторые фокусы из своего богатого арсенала.

– Времени нет. – Фермер хрустнул суставами пальцев. – Сколько еще мы тут с ними провозимся? Нет, натаскать-то их до более-менее приличного состояния мы, может, и сумеем. Если немцы не помешают. И еды хватит…

– Есть соображения?

– Ну, какие тут, на хрен, соображения? Фронт далеко и с каждым днем все дальше. Связи ни с кем не имеем, планов противника не знаем. Ну сам посмотри – нас всего-то десятка два, и то если раненых считать. Ну, оружием, слава Аллаху, разжились, патроны на два-три часа нормального боя есть, фугасы вот, гранаты. И что? Что мы с такой сборной солянкой сотворить РЕАЛЬНО можем? Ну, взорвем еще пару мостов, колонны пощиплем… Рано или поздно немцам это остобрыднет, подгонят они полк, обложат лес… Дальше продолжать?

– Не надо. – Тактику немцев по этой войне я помнил, и энтузиазма мне это тоже не прибавило. – Совсем в лесу сидеть – тоже не в кайф. Неделю, ну, дней десять мы на этих запасах продержимся, заодно и народ поднатаскаем. Есть одна мысль…

– Колись.

– Кузнецова помнишь?

– Это которого же?

– Того самого, который Герой. Николая Ивановича.

– Ну, помню. И что?

– Чем он сам и его отряд занимались?

– Ну… Разведкой они занимались.

– Ну, разведчики из нас, без связи-то, как из дерьма пуля. Нароем чего, куда девать-то нарытое?

– Ты мне загадки не говори, к делу давай.

– А помимо всего прочего, занимался наш дорогой Николай Иванович индивидуальным террором. И нехило в этом преуспел!

– Ну да, как я сразу не допер! Кого первого мочить будем? Сразу фюрера или уж все-таки с Гудериана начнем? Так сказать, по старшинству? Как с младшего по званию?

– Ты не смейся, я ведь серьезно говорю. Кузнецов вообще втроем работал, ну, агентура ему сведения подгоняла какие-никакие. И то, сколько он генералов завалил и каких?

– И сколько?

– Троих убил, одного тяжело ранил, а одного так вообще – украл. Я уж про прочих молчу, а их тоже нехило набралось.

– Ну, так его же и поймали в конце концов.

– Погиб он при задержании. Но я вот что имею в виду. Сколько у него ребят было? Трое, с ним вместе. И опыта такого, как у нас, не было вообще. Я уж про технику вообще молчу.

– У нас! Это ты у нас террорист, а мы честные спецназовцы.

– Да? И скажи на милость, чем твои действия от террора отличаются? Особливо на войне? Люк в Афган по турпутевке ездил здоровье поправлять? А ты там гидом подрабатывал?

– …

– То-то же. Ты не забывай, я еще в советское время членов Политбюро охранял, так что как охрану ставить и как ее проходить, помню еще. И как и в какой стране это поставлено сейчас и тогда – тоже. А если еще и группу прикрытия и разведки профессиональную подготовить, вон, хоть бы и из них… Боевую группу – это уже из наших. Арта, вон, Люка – в ударную группировку, мы с Казаком инженерное прикрытие соорудим и на отходе поработаем. Да и сам еще, может, на что сгожусь, еще не совсем одряхлел.

– Да уж, ты пожалуй, одряхлеешь! Но вообще мысль дельная, подумаем…

ГЛАВА 38

Пока я прохаживался между занимающимися, контролируя и давая советы, Фермер и Бродяга уединились под «командирским» навесом и о чем-то спорят. «А чего гадать. Надо будет, сами донесут „судьбоносные решения“». Хотя о судьбе нашей задуматься стоило. Ну, сколько мы еще так проскачем, без кола без двора? Неделю? Две? С тесного пятачка у Минска мы вроде вырвались, теперь неплохо бы вдумчиво засесть за карту и определяться с районом и образом действий. Да уж с районом… Буквально с утра вспомнил что-то важное, связанное с Минском, а сейчас из головы вылетело… Ничего, вспомню…

Я услышал, что меня кто-то окликнул по имени:

– …Антон, Антон! Ты что, оглох, что ли?

Поворачиваюсь. Ба, да это же Казачина! «Главвсехнахренподрывтрест» собственной персоной.

– Да, Ваня. Что случилось?

– Отойдем на минутку, разговор есть.

– Секунду… Так, всем отдыхать пять минут. Советую лечь на спину, а ноги разместить так, чтобы они выше головы были. И не курить!

Отойдя на пяток метров, мы уселись на теплую землю.

– Ну, с чем пожаловал?

– Тох, ты только не обижайся, но я вчера схитрил.

– ?

– Ну, когда фугас испытывали.

– И в чем же хитрость была?

– Я пороха не досыпал. Точнее, оставил только треть от нормального заряда.

– А почему?

– Гильзу на полном в пыль разнесет, и на трети заряда видел, как ее разворотило.

– Так на что мне обижаться-то? Ты же для дела. Кстати, а если заряд прикапывать, как, эффективнее будет?

– Да. Точно эффективнее.

Я почесал затылок, а потом выдал на-гора еще одну «гениальную» идею:

– Вань, а я придумал, как нам электровоспламенители сэкономить. Только ты не отвергай ее сразу. Обдумай, ладно?

– Ну, давай, высказывай!

Я подобрал щепочку и начал чертить:

– Вот, смотри… Берем несколько наших зарядов и заклиниваем их в бревне… Или зажимаем между двумя бревнами. Это поможет от преждевременного разрыва?

– Может и помочь. Смотря чем зажимать будем…

– Веревочной скруткой. Или проволокой. Дальше слушай. Вот здесь крепим электровоспламенитель, а от него делаем дорожки из смеси смолы и пороха. Его у нас, как я понимаю, теперь – хоть на зиму заготавливай?

– Интересная идея. Пойду проверю. Может и сработать.

– А ты вообще зачем подходил?

– Так, извиниться хотел.

Я уставился на Казачину:

– Извиниться? Ну ты, брат, даешь! Но спасибо! Мне приятно.

– Да не за что… Тош, я еще тебя попросить хотел…

– Ну?

– Ты меня отдельно не поучишь? – Я вспомнил, что еще там, в нашем времени Ваня собирался прийти, поучиться, но все как-то у него не складывалось.

– Вань, о чем разговор? Конечно, поучу.

– А то знаешь, хочется соответствовать высокому званию советского «сверхдиверсанта»… – И Ванька лукаво улыбнулся.

Я дружески ткнул его кулаком в плечо:

– Заметано. Через неделю будешь кирпичную стену с одного удара разваливать. Головой. Причем независимо от твоего согласия.

Отсмеявшись, мы разошлись по своим делам: я – к своим «баранам», а Казачина пошел экспериментировать со смолой и порохом.

* * *

Погоняв «курсантов» еще с полчасика, я объявил об окончании занятия. В быстром темпе выдал персональные рекомендации каждому и, довольный собой, направился к командиру с целью получения дальнейших указаний.

Идя по полю, я обратил внимание, что неприятный запах, в самом начале чуть не вырубивший нас, стал менее заметным, хотя, может, мы просто привыкли к нему. А может, то, что мы похоронили погибших, позволило лесному ветерку немного «проветрить» поляну? Размышления о запахах натолкнули меня на мысль, что неплохо бы устроить банно-прачечный день, а то вот уже четверо суток – это с учетом поездки в Минск на поезде и подготовки к игре, – без душа и ванны! И тут я вспомнил то важное, что забыл утром…

«Гиммлер! Твою мать! Через месяц в Минск приедет Генрих Гиммлер. Рейхсфюрер СС будет инспектировать лагерь военнопленных и минское гетто!» – Я читал об этом в какой-то книге за несколько месяцев до приснопамятной поездки в Минск.

Как ужаленный я рванул к командиру.

– Как позанимались? Не сильно бойца помял?

– Саш, не время. Это позже… Я что вспомнил-то! Четырнадцатого, а может, и пятнадцатого августа в Минск приедет Гиммлер!

Саня даже рот раскрыл от неожиданности.

– Бродяга, ко мне! – закрыв рот, рявкнул он. Все-таки реакции и скорости мышления командира и молодые должны завидовать!

Шура-Два нарисовался буквально через пару минут.

– Так, – взял быка за рога Фермер, – ты представляешь, что этот разгильдяй начитанный только что вспомнил?

– Нет, откуда?

– В Минск. Приедет. Гиммлер! – раздельно произнес командир.

– Еп… А не зря мы поутру про индивидуальный террор говорили, не зря!

И, повернувшись ко мне, Бродяга спросил:

– Когда? На сколько?

– То ли четырнадцатого, то ли пятнадцатого августа… – неуверенно ответил я. – Он там какую-то айнзацкомманду инспектировать должен…

– Месяц на подготовку. Нормально.

Фермер задумчиво поскреб заросший подбородок, а потом произнес:

– Так, в течение следующей недели проводим серию диверсий, смещаясь вдоль шоссе на восток, потом делаем крюк и идем на Минск.

– А зачем диверсии-то на шоссе устраивать? – не понял я.

– А мы возможных «кураторов» отвлечем, – пояснил Бродяга.

– Да какие, на фиг, «кураторы»?! Кто о нас знает? Кому мы тут нужны?

– Ты, Тоха, немцев не недооценивай! Они педанты еще те. Это пока за нас не взялись, поскольку мы – «чокнутая бабуся». [42]Но будь уверен, если мы маху дадим, прилетит нам столько, что и поднять не сможем.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю