Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 27

Все в кафе ахнули, когда мы с Волковым сцепились в клинче. Он вытащил было пистолет, но я прикрыл его своим телом так, чтобы окружающие этого не видели. Потом схватил ПМ, сунув большой палец между курком и бойком, чтобы выстрелить было нельзя.

– Летов… – прошипел мне Волков.

– Подыграй мне, – сказал я.

На лице КГБшника отразилось настоящее изумление. Впрочем, оно почти сразу сошло на нет. Старик взял себя в руки. Я украдкой повел взглядом по посетителям кафе, застывшим от испуга.

– Все в порядке, – выкрикнул я и полез свободной рукой во внутренний карман куртки. – Я из милиции.

С этими словами я вытащил красную ксиву охранника, не раскрывая, показал всем книжечку.

– Все хорошо, без паники.

– Ты провалишься, – шепнул мне Волков. – Он уйдет.

Я оглянулся на Фомина. Генерал сидел с каменным лицом. Взгляд его, направаленный на меня из-под полуприкрытых век, ничего не выражал.

– Если подыграешь, останешься жив.

– Мне плевать на себя, – Проговорил Волков, с каким-то отвращением.

– Все пойдет по плану.

– Что-то не так, Виктор? – Вдруг спросил Фомин.

Я тут же отобрал пистолет у Волкова, заломил руки ему за спину.

– Нет. Все нормально. Узнаешь его?

– Еще бы не узнать, – ответил Фомин, наградив Волкова презрительным взглядом.

– Пойдем, – я подогнал Волкова к выходу. Обернулся к Фомину. – У нас все в силе.

– В силе, – подтвердил генерал и едва заметно ухмыльнулся.

Под взглядами посетителей мы вышли на улицу. Я открыл дверь БМВ и посадил туда Волкова.

– Опа… – Фурсов, затаившийся на заднем сидении, удивленно глянул на приземлившегося рядом с ним КГБшника.

Фима, сидевший на переднем пассажирском, оглянулся. Быстро-быстро заморгал от изумления.

– Все нормально. Пока движемся по плану, – шепнул им я. Потом обратился к Волкову:

– Сиди здесь. С тобой мы поговорим позже.

– Верни пистолет, – пробурчал он.

– Еще чего. Сиди спокойно. Ты чуть все нам не испортил.

– Это ты, Витя, – заглянул мне Волков в глаза. – Это ты уже все испортил.

Промолчав на его слова, я только захлопнул дверь. Пошел к Фомину, уже занявшему свое место на переднем сидении волги.

– Небольшой казус, – проговорил я ему.

– Я вижу, Летов. Должен сказать, что слухи о тебе не врут. Впечатляюще сработал, – удовлетворенно сказал Фомин.

– Если нет покупателя, то нет и сделки, да? – Подыграл я ему.

Как ни странно, поступок Волкова сыграл мне на руку. Фомин увидел, что я защитил его от КГБшника, и, кажется, убедился в моих «добрых намерениях». А мне это только и было нужно.

– Я слышал о том, что ты с Волковым был заодно, – сказал Фомин.

Я же глянул не на него, а на белокурую блондинку. Это была девушка лет двадцати пяти. Красивая и статная, она, кажется, пошла совсем не в папку. Носила девушка мужскую одежду: джинсы, серый свитер и легкую кожаную курточку. Белые волосы скрутила на затылке объемной дулькой. Выражение ее лица оказалось на удивление бесстрастным. Она и бровью не повела, хотя явно видела, что ее отца только что чуть не прикончили. А отца ли? Да вот черт его знает. От Фомина можно было ожидать чего угодно. Впрочем, от меня тоже.

– Где твой заложник? – Спросил Фомин.

– Сидит в машине.

– Хорошо, начнем передачу? Но у меня есть одно условие: с ней, – он кивнул себе за спину, на девушку, – не разговаривать. Ни о чем не спрашивать. Пусть просто посидит в машине до места назначения.

Я нахмурился и ничего не сказал Фомину в ответ.

– И еще кое-что, – продолжил он. – Как насчет того, чтобы передать мне еще и Волкова? Я бы был тебе очень признателен, Летов, если б ты согласился на такой шаг.

– Только если в качестве заложника, – быстро смекнул я.

Фомин задумался. Потом шмыгнул носом.

– Невозвратного, – решился он.

Как я и думал, после того, что случилось в кафе, генерал стал доверять мне гораздо больше. Он уверовал в то, что мне от него всего на всего нужны только деньги.

– По рукам, – я кивнул.

– Вадик? – Глянул на водителя Фомин, и тот, достав ПМ, щелкнул курком.

Я пошел было к сидению, где ждала девушка, чтобы забрать ее, но Фомин меня остановил.

– Тише-тише. Вадик справится сам.

Мужик, названный Вадиком, крепкий и серьезный, одетый в джинсы и кожанку вышел с водительского. Глянул на меня бесстрастными глазами и пошел обходить машину, чтобы высадить девчонку. Было в этом что-то странное. Она что, не может выйти сама? И почему с ней нельзя было разговаривать? Впрочем, эти вопросы я благоразумно не стал задавать.

– Не забудь связать Волкову руки, – проговорил Фомин. – И еще один момент: о чем вы с ним разговаривали?

– С Волковым?

– Да, – кивнул генерал.

– Только о том, что он идиот и чуть не запорол мне сделку.

Старый генерал хмыкнул.

– Про руки не забудь, – ответил он. – Что б Волков не рыпнулся.

Видя, как Вадик открывает девушке дверь, я направился к своей машине.

– Планы изменились, – сказал я, когда заглянул в салон БМВ.

– Как это изменились? – Шепнул Фурсов.

– Ты еще хочешь его прикончить? – Спросил я у Волкова.

Старик глянул на меня хмурым взглядом.

– Хочу.

– Отлично.

Я выдернул ремень из джинсов.

– Давай руки.

Обмотав ему запястья так, чтобы он мог выбраться, я вытянул КГБшника из машины.

– Мы договаривались, – пробурчал Фурсов. – Ты говорил, что я…

– Тихо. Молчи, если не хочешь, чтобы все пошло псу под хвост.

Я повел Волкова к машине Фомина. Что ж, обстоятельства изменились, и теперь пришлось под них подстраиваться. К счастью, я неплохо умел это делать.

Вадик повел девчонку к нам. Он поддерживал ее за локоть. Девушка же казалась совершенно отстраненной. Создавалось впечатление, что ей плевать как на себя, так и на все, что с ней происходит.

Мужик, названный Вадиком, глянул на путы Волкова, когда мы приблизились.

– Я буду за ним приглядывать, – сказал он очень низким, глубоким голосом.

– А я за ней.

Когда мы обменялись и пошли в машины, я заметил, как заплетаются ноги девушки. Усадив ее в машину, сам я сел за руль, рядом с Фимой.

– Так че? Я заложником не буду? – Спросил он удивленно.

– Нет. Планы изменились.

– Понял, – кивнул Фима.

По договоренности Фомин ехал первым, а мы за ним. Когда к кортежу присоединятся наши люди, меняемся местами, и в голове еду уже я. Правда, я знал, что до этого не дойдет.

Волга Фомина тронулась и вышла на проезжую часть, медленно покатилась по дороге. Фима торопливо завел БМВ и погнал следом.

– Мужики, – уже не прячась от Фомина, начал Фурсов с заднего сидения, – да она под кайфом. Вон, не реагирует ни на что.

– Я догадался, – кивнул я. – Фомин сказал, это его дочь, но солгал.

– У него и правда есть дочь, – кивнул Фурсов. – Но я никогда ее не видел.

– Это не она.

– То есть, он накачал девчонку наркотой, чтобы просто пустить нам пыль в глаза? Неужели думал, что мы не догадаемся?

– Нет, он понимал, что догадаемся. Он что-то задумал. Хочет обмануть.

– И что будем делать? – Нахмурил брови Фурсов.

– Идти по плану. Города он не покинет.

Мы ехали по Кирова, и прямо перед поворотом в маленький переулок Чичерина, следовавшая оттуда девятка не пропустила москвич на главной и слабо хлопнула его в бочину, перегородив движение. Волга тут же дала по тормозам, застыв перед ними.

Из столкнувшихся машин выбрались два обороновца в штатском и стали ругаться друг с другом. Это был первый этап моего плана.

Из волги тут же вышел Вадик. Пошел к мужикам. Мы остановились за волгой. А за нами уже начала расти небольшая пробка.

– Какого х#я ты творишь⁈ – орал один обороновец на другого.

– Да извиняй, брат, не заметил я, отвлекся че-то!

Вадим подошел к ним и стал крыть матом обоих, мол, растаскивайте свои колымаги, как хотите. В этот момент я тоже к ним подоспел.

– Не заводится, – пожал плечами водитель москвича, по имени Лёня, который сел в машину, попробовал запустить зажигание.

Колымага была с дохлым аккумулятором, разгоняли ее ребята с толкача, и теперь она точно никуда не поедет.

– Чего такое? – Приблизился я.

– Эти двое м#даков перегородили всю дорогу, – надул ноздри Вадим.

– Че? Никак? – Спросил я

– Не, – пожал плечами Лёня.

– А у меня антифриз течет, – второй обороновец по имени Андрюха, показал залитый тосолом мотор. – Видать, патрубок лопнул.

– Сука, – прошипле Вадим.

– Ничего. Объедим, – пожал я плечами. – Вон там, по Чичерина. Крюк будет небольшой. Оттуда уже выберемся на Советской Армии.

Вадим наградил меня злобным взглядом и пошел обратно, к машине. Волга тронулась, заворачивая на Чичерина. Работать нужно было быстро. Я понимал, что Фомин уже начинает что-то подозревать, потому нельзя было дать ему опомниться.

Чичерина была выбрана нами на зря. Дорога тут была гравийная и извилистая. По обе стороны стояли старенькие хатенки. Это позже, в нулевые, землю тут скупят состоятельные армавирцы, и на этом месте вырастут дорогие частные дома. Сейчас же жили тут преимущественно пенсионеры, которые точно не сунутся в заварушку, если уж что-то начнется. А началось скоро.

Не проехала Волга и трехсот метров, как началась стрельба. Стреляли в салоне. Волга резко завернула и ушла в кювет. Съехав с дороги, она оказалась колесом в неглубоком ливневом рву.

Все трое мы выбрались из БМВ и метнулись к машине Фомина. Поравнявшись с водительским местом, я увидел Вадима. Лицо его покраснело, на шее остался кровавый след.

Заглянув в салон, на заднем я увидел Фомина и Волкова. Последний уже душил генерала острой струной, которую тот, видимо, забрал из вещей Нерона. Фомин хрипел и хватался за горло посиневшими пальцами. Очки он потерял, а лицо генералу просто разбили в кровь. Спустя полсекунды, генерал обмяк.

– Готов, – выдохнул Волков расслабляясь. – Готов, сукин сын.

– Нифига себе, – удивился Фима, осматривая тело Вадика. – А дед-то могет…

– Я увезу их, – сказал Волков, пересаживаясь за руль – увезу и избавлюсь от машины с этими двоими.

– Я помогу, – вдруг встрял Фурсов.

– Нет, я сам, – возразил Волков. – Свидетели мне не нужны. Витя, – он обратился ко мне. – Ты меня никогда не видел. Мы с тобой…

– Не знакомы и никогда не встречались, – докончил я за Волковым.

Старый КГБшник поджал губы.

– Прости, что сомневался в тебе. Я думал, у тебя не выйдет. Думал, Фомин раскусит тебя еще до того, как войдет в двери Пальмиры.

– План был бесхитростным, – признался я с улыбкой. – самая важная борьба прошла тут.

Я тронул висок.

– Нужно было убедить Фомина, что ему ничего не угрожает, – продолжил я. И признаюсь, ты помог мне своей выходкой.

– Прости, что доставил тебе хлопот с Нероном, – отвел взгляд старик.

– Он пригодился бы, если б не сработал первоначальный план. Но теперь уже нет никакой разницы.

– Понял, – строго сказал Волков. – И все же, спасибо. Я не думал, что ты справишься. Ошибался в тебе. Недооценивал. Думал, что ты не сможешь перехитрить Фомина. Теперь я вижу, что ошибался. Жаль, что мы с тобой познакомились при таких скорбных обстоятельствах. Думаю, будь все иначе, мы стали бы неплохими друзьями.

– Возможно, – согласился я.

– Я все равно поеду, – настаивал Фурсов. – Их тут двое, ты один не справишься быстро. А все нужно сделать оперативно. Если Фомин не выйдет на связь, его люди поедут искать старика.

– Это я беру на себя, – сказал я холодно.

– Вот, – Волков достал из машины и сунул мне кожаный саквояж Фомина. – Пусть у тебя будет козырь, перед ними.

– Спасибо.

– А что с девчонкой? – Нахмурил брови Фурсов.

– Подожду, пока отойдет. А там уже посмотрим, куда ее девать, – пожал я плечами.

Фурсов кивнул. Протянул мне руку.

– Ну что, привет, новая жизнь, – с горечью в голосе сказал он.

– Жизнь будет не сахар, – ответил я, пожимая крепкую ладонь уже бывшего ФСКшника.

– Еще как не сахар, – признался он. – Но она, по крайней мере, будет. Останься я верен Фомину, точно не дожил бы до конца недели. А теперь у меня есть шанс. Черт возьми, а жить-то все равно хочется… Как ни крути, хочется… Да только по-другому, по-новому. Если б не ты, Витя, наверное, и нового шанса у меня не появилось бы…

– Ладно. Езжайте, – я глянул на часы, – времени мало. Мне нужно успеть к людям Фомина.

Когда Волков с Фурсовым уехали, мы вернулись на Кирова. Там машину уже растащили, и оба обороновца получили от меня по паре генеральских косых зелени за риск. Все же, они согласились помочь и подставить под удар свои машины. Компенсация, конечно, не заставила себя долго ждать.

Корзуна со Степанычем я подобрал у Пальмиры и все вместе мы отправились за город.

* * *

Большой «Гранд Чероки» стоял у старой неработающей заправки. Под синим козырьком, автоматы из-под которого давно демонтировали, гулял ветр. Слепые, зарешеченные окна кассы глядели темнотой.

Ваня Черноусов, офицер, в звании старшего лейтенанта и по совместительству командир группы, которую взял с собой Фомин, сонно потянулся.

– Что-то они долго, – пробурчал Витя Мазин, глядя на серое полотно дороги, тянущееся в поселок Заветный, что развернулся сразу под Армавиром.

– Скоро приедут, – добавил Серега Черных с широкого заднего сидения.

– Задерживаются, – Согласился Черноусов.

Он снова вздохнул. Сказать, что ему не нравились дела Фомина, это значит ничего не сказать. Уже год он служил у него «под крылом» и прекрасно знал обо всем, что творил генерал. Поначалу, когда Фомин счел его достойным доверия и допустил к своим делишкам, Черноусов был доволен. Денег стало больше, и первые полгода Ваня жил на широкую ногу. Потом надоело.

Последней каплей стало то, что Фомин заставил его пытать одну женщину, чей муж занял у генерала кругленькую сумму и сбежал из города. Фомин пытался вынудить ее мужа вернуться и ответить за свой косяк, однако того и след простыл. Ване грело душу только то обстоятельство, что он не знал, куда делась женщина, после того как он с ней поработал.

Пусть подобное и «грело», но страх ответственности за все содеянное с каждым месяцем сильнее и сильнее давил на Черноусова. Он ощущал, что попал в ловушку Генерала. Теперь ему не отвертеться, ведь один только Черноусов, не считая двух-трех товарищей, знал о том, что делал Ваня по приказу своего начальника.

Ох, как хотел бы Ваня выбраться из этой западни. Не тому его учили старые матерые КГБшники, вроде Волкова, которых становилось все меньше и меньше в рядах новой службы безопасности.

Да нет, были в ФСК и доблестные, самоотверженные люди, с честью исполнявшие свой долг. Да только теперь Ваня не мог себя к ним отнести. Деньги, которые он когда-то предпочел доблести, испортили ему жизнь.

Под грузом сделанного им зла Ваня запил. Не раз и не два, в очередное свое похмельное утро, думал он о том, как чудесно было бы, если б Фомин испарился.

Многие в ведомстве знали, что Черноусов работал с ним. К счастью для самого Вани, никто даже не представлял, что он творил. Исчезни Фомин, он мог бы начать жизнь заново. Уйти со скользкой дорожки.

Ваня знал, что многие, кто работал с Фоминым, кроме разве что Нерона и Фурсова, все бы отдали, чтобы не свернуть на этот путь. Да только дороги назад уже не было. Круговая порука мажет как копоть…

– Едет кто-то, – буркнул Мазин, глядя, как по дороге бежит к ним черный БМВ.

Машина свернула, остановилась в нескольких десятках метров от их Чероки.

– Ну-ка, пойдем, – напрягся Ваня и вышел из-за руля.

Остальные двое оперативников последовали за ним. Из «Бэхи» тоже выбрались люди. Их было четверо: трое молодых и один мужчина лет пятидесяти.

Ваня застыл в недоумении.

Среди четверки вперед выдвинулся один. Высокий и крепкий, одетый в простую тряпочную куртку, он наградил Ваню тяжелым взглядом.

– Вы от Фомина? – Спросил мужчина моложавым, но уже басовитым голосом.

– Это, что ли, Летов? – Буркнул Мазин, глядя на парня.

– Говорит первым. Видать, он, – ответил Ваня Черноусов, потом обратился к приехавшим: – Мы!

– Ты главный?

– Ну я, – Черноусов выступил вперед. – Где шеф?

– Уезжайте, – крикнул парень, который, по всей видимости, был Виктором Летовым.

– Где Шеф⁈ – Повторил Черноусов.

Высокий, светлый с рыжиной молодой мужчина, поднес Летову кожаный саквояж Фомина. Оперативники напряглись.

Летов бросил под ноги саквояж. А потом повторил:

– Уезжайте. Шефа больше нет.

Глава 28

Троица, выбравшаяся из джипа, замерла без движения. Все оперативки покойного Фомина смотрели на нас спокойно и внимательно. Ждали.

– Что с ним? – Вдруг спросил тот, что вышел с водительского сидения.

Это был невысокий, но крепкий мужчина. Одетый в штатское, он носил широкие джинсы и кожанку на черную водолазку. Светло-русые волосы мужчины трепал ветер. Бросал на лоб непослушную челку.

– Его больше нет, – сказал я, перекрикивая шум подъезжавшей машины.

Один из троицы, тоже молодой, но полноватый, непонимающе заозирался по сторонам. Стал топтаться на месте в нерешительности. Видимо, ждал он, что же сделают его товарищи.

– А сумка? – буркнул светло-русый, кивая мне под ноги, на генеральский саквояж.

– Там его вещи. Можете забрать, – ответил я. – К вам у нас нет претензий. Просто уезжайте из города. Но если станете рыпаться, за нами не убудет.

Парни переглянулись, заговорили между собой. С такого расстояния я не мог слышать, о чем они болтают.

– А что, если будут мстить? – Шепнул мне Женя, стоявший по правое плечо.

– Не будут, – ответил я. – Фомин был давно уже им не нужен, но он много знал о каждом из них. И потому мог шантажировать.

– Фурсов рассказал?

– Нет. Нерон. Если бы я ожидал, что они пойдут против нас, Женя, мы бы тут не стояли.

Женя нахмурился. Покивал.

– А где девчонка? – Крикнул третий.

– Девушка у нас, – ответил я. – Она не в себе. Как отойдет, мы о ней позаботимся.

Троица снова стала совещаться. Наконец, светло-русый сказал:

– Вещи мы заберем. Вы нас тут не видели. Мы никогда не встречались.

– Само собой.

Он еще раз оглядел своих. Потом медленно пошел мне навстречу. Я вынул руки из карманов. До этого я сжимал в правом пистолет, но когда оперативник тоже извлек руки, держа их на виду, я решил, что не стоит провоцировать перестрелку.

Подняв саквояж, я направился к светло-русому. Сблизившись, мы стали друг напротив друга. Светло-русый внимательно меня осмотрел. Я его. Мужчине, вероятно было около тридцати пяти лет. У него был волевой подбородок и крупноватый ровный нос. Небольшие голубые глаза смотрели из-под едва видимых бровей.

– Молод ты, – вдруг сказал он. – Я думал, Виктор Летов будет постарше.

– Все так думают.

Мужчина поджал большие губы, покивал. Я протянул ему саквояж.

– С Фоминым покончено? – Спросил он вдруг.

– Покончено. Он заткнулся на веки вечные.

Светло-русый обернулся к своим, ждавшим его у машины.

– Понял, – только и ответил он, взяв саквояж.

Когда мужчина направился к своим, я проводил его взглядом.

Захлопали двери. Оперативки погрузились в джип. Ровным тоном зарокотал мотор «Чероки». Машина медленно сдала назад и развернулась. Покатила к неспокойному перекрестку. Остановилась, пропуская грузовоз.

– Неужели все? – выдохнул Степаныч, подступив с левого плеча.

– Все, – ответил я ему. – Едем, мужики. Нам всем нужно отдохнуть.

Несколько месяцев спустя…

Февраль девяносто четвертого года, привычным делом, морозил. Я поднял взгляд к брюху протянувшегося надо мной Урицкого моста. Его каменные плиты-ребра поблескивали от наледи, растаявшей и стекшей с дороги днем и подмерзшей к вечеру.

На пустой улице Мира горели немногочисленные фонари. У обочин дороги лежали хлопья смерзшейся слякоти. Одинокая восьмерка пробежала куда-то вперед и завернула по изгибу дороги. Скрылась за массивом старинных дореволюционных домов.

– Надо же, – прошептал я себе под нос, – уже год прошел. Вот так годок…

Я отстранился от своей БМВ, которую, стоящую у обочины, подпирал спиной. Глянул на часы. Ровно год назад я умер инвалидом и очнулся в своей пятерке. В этот самый день. На этом самом месте.

Боже, сколько ж всего случилось всего лишь за двенадцать месяцев? Иному и на жизнь такого хватит. Мне казалось сейчас, что мне тоже хватило.

С моего пробуждения в молодом теле Армавир стал для нас безопаснее. Нет, группировки никуда не делись. Все также стояла на ногах Мясуховская банда. Армяне все также крышевали центральный рынок, а осколки Черемушкинских братков, бедокурили на промзоне. Изменился я.

Бандиты теперь знали, что к Обороне лучше не соваться. Что с Летовым не стоит ссориться, ведь он достанет обидчиков чуть ни с того света. Репутация стала для меня моим щитом и обеспечивала безопасность.

По городу тянулись слухи о Викторе Летове, от правдивых, о том, что я убрал Косого с Седым, что поспособствовал разгрому чеченской группировки, до нелепых, говоривших, что я переехал джипом какого-то пропавшего американца.

Милиция, хоть и относилась ко мне и Обороне настороженно, не лезла в наши дела. Доказательств у них не было, и хоть следователь Мкртичан, время от времени поглядывал на меня с подозрением, оставил любые попытки копать в эту сторону.

Я знал, что не последнюю роль в этом играли благодарное руководство Армавирского масложиркомбината, щедро спонсировавшее город, и еще не менее благодарный начальник разрушительной системы Сидоренко.

Он, к слову, в следующем году планировал уйти со своего поста и баллотироваться в городской совет депутатов. Решил начать политическую карьеру.

В Обороне тоже все шло хорошо. Если раньше мои люди только стремились выглядеть круто, беря тем самым бандитов на понт, теперь же они и правда представляли настоящую силу. Вооруженные, обученные, обороновцы выполняли свой долг перед заказчиками добросовестно и самоотверженно.

Мы даже сформировали группу быстрого реагирования, возглавил которую Женя Корзун. Фима, в свои молодые годы, будучи любителем оружия, стал замом по боевой подготовке. Он возил мужиков на стрельбище и обучал управляться с оружием. Фима очень гордился, когда его называл нашим местным «замбоем».

Степаныч же, работающий заместителем по хозяйственной части, в декабре расписался со своей Тамарой. А неделю назад мы узнали, что пятидесятилетний Степаныч станет отцом. Надо было видеть лицо старика, когда он нам об этом сообщал. Таким сконфуженным и одновременно счастливым я его еще не видел.

Определенно жизнь стала налаживаться после того, как с горизонта исчезли всякие братки, торговцы оружием и продажные особисты.

Зачем я приехал на то место, где начал жизнь заново? Я не знаю. Просто проезжал под Урицким мостом, направляясь по делам, и увидел тот самый ларек, где год назад встретился с Сашкой Шелестовым. Увидел и остановился.

Какие-то мужики, покупавшие там водку, заметив меня, поспешили скрыться. Но я и не собирался их гонять. Душа требовала остановиться, чтобы вспомнить, с чего все началось.

Я с упоением думал о том, что спас своих друзей. Что изменил их судьбу и им больше ничего не угрожает. Теперь они сильные среди сильных. Мы вместе, общими стараниями сделали друг друга сильными. Что ж, не самый плохой способ пережить девяностые. Пережить времена, когда только силу и уважают.

Мерзлая слякоть захрустела под ногами, когда я направился к ларьку. В форточке большого, защищенного решеткой окна меня встретила та самая старушка-продавщица.

– Что подать? – Спросила она буднично.

– Здравствуйте. Пирожки есть?

– Разобрали.

– А что есть? – Ухмыльнулся я.

– Сигареты и водка.

– Тогда дайте сникерс.

Я отсчитал несколько купюр, протянул ей. Получил и развернул шоколадку. Я не очень любил сладкое, но сейчас, почему-то хотелось съесть ее. Спокойная душа подсказывала, что я заслужил.

Когда вдали Мира загорелся свет фар, я обратил на него внимание. «Тойота соточка» цвета мокрый асфальт медленно подкатила к моей БМВ, стала нос к носу. Я хмыкнул.

Женя Корзун вышел из-за руля своей кобылки, которую прикупил перед новым годом. Прикупил как раз с тех денег, что мы получили от Фомина.

Женя очень гордился своей машиной. Была она семилеткой и выглядела почти как новая.

– Вить, ты че тут торчишь? Я тебя уже обыскался, – пробурчал Корзун, подходя ко мне.

– Шоколадку будешь? – Спросил я, отламывая половину сникерса.

Женя пожал плечами, принял, и вместе, вернувшись к моей БМВ, мы стали лениво жевать свои кусочки батончика.

– Чего ты? Ждешь кого-то? – Спросил Женя.

– Нет. Не жду.

– А что тогда? – Удивился он.

– Просто вспомнил кое-что. Год назад, на этом месте, я узнал, что Шелестов хочет нас развести на бабки на пару с Черемушкинскими.

– М-да-а-а-а… – Протянул он. – Даже страшно думать, что тогда было бы.

– Думать об этом нет никакого смысла. Все ж получилось удачно.

– Ага. Ну, поехали? Дел выше крыши. Так что сегодня мы с Лерой не надолго. Ты ж обещал мне помочь с ремонтом послезавтра. Лерка уже вредничает, хочет на новую хату. С мамой моей жить ей надоело. Надо переезжать. Что ж, зря трехкомнатную квартиру покупал?

– Ну ее можно понять, – пожал я плечами. – На третьем месяце, как никак. Придумали уже, как назовите дитя?

– Если дочка, будет Лизой, – похвалился Корзун. – А если пацан, то Дима. Но Лерка несогласная. Она хочет, что б был Мишка.

– Не уступай ей, – хмыкнул я.

– Не уступлю. Мне Димка тоже больше нравится. А ты ж помнишь, про наш договор? – Корзун ткнул меня локтем.

– Какой?

– Что будешь папашкой красным моему дитю, ты че?

– А… – Я рассмеялся. – Это помню. Тут забудешь. Ты мне чуть ни каждую неделю напоминаешь об этом.

Женя, спешивший до этого, вроде бы притормозил. Он скрестил руки на груди, вглядываясь в ночное небо. Кажется, проникся атмосферой.

– Ну а ты что там с Маринкой? – Спросил он вдруг. – Когда свадьба? На моей то ты погулял. Теперь я на твоей хочу.

– Замуж позвал, – улыбнулся я. – Свадьба будет в марте.

– Надо же, – помолчав немного, добавил Женя. – Наш принципиальный Витя Летов женится на внучке авторитета.

– На бывшей внучке авторитета, – напомнил я с шутливым укором.

– Ну ладно. На бывшей, – хохотнул Женя.

– Перед свадьбой много дел. Грааль продаем, надо сделку доделать. Шнепперсон возится с документами.

– Маринка не хочет там работать?

– Не. Она мечтает по специальности. Хочет адвокатом быть. Уже подыскали ей одного армавирского, что б стажировалась. Опыта у него набиралась. Кажется, Марина хочет полностью откреститься от своего прошлого. Избавиться от Грааля и всех дедовых долей в бизнесах.

– Распродаете? – Спросил Женя.

– Распродаем. Дом будем строить в Заветном. Часть вырученного вложим в Оборону, часть вам.

– Нам? – Удивился Женя.

– Ну да. Марина сама предложила. Говорит, если б не вы с Фимой и Степанычем, меня б уже черт знает, в какой раз прибили бы. Ну, я с ней в этом согласен. Кстати, а че там Фима?

– Да че Фима? Шуры-муры водит со своей Ванькой. Послал ты его девчонку в Краснодар сопроводить, а он, мало того что к ней прицепился, так еще и назад, в Армавир привез. И не боится, что она его на шесть лет старше.

– Фима такой, – снова рассмеялся я. – Ничего не боится.

Речь шла о той самой девчонке, что Фомин когда-то притащил к нам навстречу. Конечно, оказалась она никакая ни дочь ему, а простая девчонка с улицы. Бухгалтером работала в одной краснодарской конторе, а генерал ее похитил, наркотой обколол и притащил к нам, чтоб с толку сбить. Да только не сбил, а, выходит, нашел Фимке невесту.

– Да уж, – Корзун криво улыбнулся. – Был годок так годок. Тяжелый.

– Это только начало, Женя.

– Начало? В каком это смысле?

– В таком. Впереди еще целая жизнь.

– М-да… Это тебе не поле перейти.

– Жизнь летит быстро, – возразил я. – Неуспешен оглянуться. Так что, надо уметь каждому моменту радоваться. О близких не забывать. Понимать, что в них твоя сила и есть.

– Думаю, – вздохнул Женя, – мы это умеем.

– Я тоже так думаю. Ну что, поехали? – Я скомкал обертку сникерса в руке, сунул в карман своей дутой куртки.

– Поехали, – вздохнул Женька. – А то ты посмотри, в гости всех позвал, обмыть открытие второго отделения Обороны в Кубанке, а сам пропал.

– Я за водкой ездил, – улыбнулся я.

– Ага. На другой конец города.

– Что я виноват, что ли, что лучший винно-водочный в центре стоит?

– Ну ладно-ладно. Погнали до дому.

Женя вернулся в свою машину, а я сел в БМВ. Корзун сдал задом, развернулся и медленно поехал вперед по Мира. Я повременил. Включил магнитолу. Пару мгновений порылся в бардачке и выбрал подходящую кассету из моей старой коллекции.

Сунул ее в кассетник и нажал плей. Песня запустилась с середины, оттуда, где я остановил ее в прошлый раз.

Мой полутезка Егор Летов из группы «Гражданская Оборона», с привычным надрывом затянул:

– О-о, моя Оборона! Траурный мячик нелепого мира. Траурный мячик дешевого мира…