Текст книги "Сорок бочек"
Автор книги: Артем Ледовский
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
– Я тоже тебя люблю. – говорил Пугач.
– И мне кажется, что я тебя люблю. Что-то внутри меня трепещет, как будто переполняет счастьем. Еще секунда, и перельется через край. Я хочу знать, что ты рядом, и всегда можешь обнять меня, а я смогу прижаться к тебе, и жить всегда в гнездышке твоих объятий. Мне будет так хорошо и уютно. Я буду чувствовать тепло твоих рук, чувствовать твой запах и думать с каждым биением своего сердца, как я люблю тебя.
– Я буду думать о тебе, и каждый раз, когда мне придется оторваться от тебя, я буду жить воспоминаниями о мгновениях наших встреч, возвращаясь в памяти к твоей улыбке, к твоему взгляду. Все хищные вещи повседневности будут стараться вырвать тебя у меня, вернуть меня в суету обычных решений. Всей силы их значения не хватит, чтобы оторвать меня от восхищения полнотой моего счастья. Я буду гордиться тобой, и стараться быть достойным тебя. Я буду красивым и красноречивым. Лишь внимательный наблюдатель заметит мое отсутствие в обычном мире событий. Я буду стремиться сократить расставание, чтобы приблизиться к тебе снова, сесть у твоих ног и прижаться щекой к твоему колену. Нам будут не нужны слова, а взгляды, прикосновения, улыбки будут наполнять пространство между нами нежностью.
– Я буду чувствовать, что мы части одного целого. Моя нежность будет дополнена твоей нежностью. Я буду радоваться своим счастливым мгновениям, которые будут одновременно и лучшими твоими мгновениями.
Наше одиночество вдвоем будет комфортным, я буду целостной лишь в присутствии тебя.
– Я не сразу пойму, что я чувствую. Я не буду отдавать себе отчета в своем счастье. Просто жить и стремиться поддерживать состояние, в котором буду счастливым. Но однажды ты скажешь мне, что любишь меня. Я не сразу пойму и дождусь, когда ты скажешь это еще раз. Именно тогда я пойму, что тоже люблю тебя, и я скажу…
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя.
Тема отобрал у Алекса пустой бокал и наполнил его, вслед за этим взялся наполнять и свой.
– Думаешь, он на такое способен? – произнес Алекс, потирая ладонью небритый подбородок.
– Ой, дружище, он еще не на такое способен. – сказал Тема. Он помолчал и добавил. – А видел бы, как он их рисует,
Алекс отхлебнул из бокала и осторожно проговорил:
– Нет, не видел.
Тема поднялся, держа в руке бокал,
– Предлагаю закупиться съестным. Мы ж теперь богаты, как крезы, а быть голодным и при этом богатым… Есть в этом некий оксюморон.
Залпом осушив бокалы, друзья засобирались в путь.
Сухой, подогретый скупым октябрьским солнцем воздух наполнил легкие и прочистил затуманенные пивом мозги. Тема и Алекс крутили головами, рассматривая дозревавший минский день. Суета пешеходов, шум машин диссонировали с ощущениями недавно проснувшихся друзей.
– Похоже, часов пять. – Предположил Алекс и, подумав, добавил. -
Судя по пешеходопотоку.
– Нда. – Согласился Тема.
– А ты не в курсе, какой нынче день недели?
– Точно не знаю, признался Тема. – По-моему, среда или воскресенье.
– Если воскресенье, почему они все с работы идут?
– Значит, среда. – решил Тема.
– С другой стороны, откуда мы знаем, что они идут с работы? – засомневался Алекс.
– Тогда воскресенье. – сурово определил Тема и осуждающе посмотрел на Алекса.
Алекс пожал плечами и принялся подстраиваться под широкие шаги друга. Они остановились перед магазином "Семела", на двери которого висело объявление, выведенное размашистым почерком "закрыто вторник переучет". Алекс подергал ручку закрытой двери.
– Странно. Переучет во вторник, а закрыто в среду.
– Пути господни неисповедимы, – констатировал Тема и двинулся дальше по проспекту, увлекая за собой Алекса.
Двери продуктового магазина "Домовой" были приветливо распахнуты.
Переглянувшись, друзья шагнули в магазин, предвкушая обильные закупки. Тема катил перед собой коляску, а Алекс закидывал в нее пачки с пельменями "Дарья", рыбные консервы, сливочное и растительное масло, сыр, пару банок с красной икрой, хлеб и пряники.
Рассчитываясь на кассе, друзья улыбались знакомым продавщицам и сыпали оригинальными сентенциями, развлекая очередь. Через десять минут, вернувшись домой, Алекс передавал пакеты с продуктами Теме, который раскладывал их аккуратно по полочкам в холодильнике. Поймав брошенную Алексом банку с икрой, Тема посмотрел на ценник, приклеенный к крышке, и присвистнул.
– Я понимаю оригинальность и утонченность вкуса, но тебе не кажется, что покупка икры с точки зрения ограниченности запасов не совсем рациональна?
– Это мне говорит человек, купивший эту самую икру! – возмутился
Алекс. – Я сам полагаю, что покупка икры – это расточительство в нашей ситуации. Однако, пошел тебе навстречу, отвечая твоим желаниям!
Тема озадаченно посмотрел на Алекса.
– Если ни ты, ни я ее не покупали, то как она оказалась среди покупок?
– Наверное, Пугач купил. – предположил Алекс. – Он вообще какой-то странный в последнее время.
Тема энергично закивал, соглашаясь.
– Транжира-Пугач! – осуждающе заключил он.
Разогревая масло на сковородке, подвязанный по пояс кухонным полотенцем Тема рассуждал голосом Дроздова.
– Пугачи, как правило, слетаются на запах пищи. Особенно привлекателен для этих маленьких зверьков запах свежепожаренных пельменей. Готов поспорить на десять пельменей, что уже вскоре они прилетят, оторвавшись от самки, к источнику пищи, выманивая из рук ученых-зоологов самые вкусные кусочки.
Алекс наполнял бокалы пивом из принесенной на кухню бочки и, подхихикивая, продолжал в тон.
– Однако, ты должен добавить, дорогой друг, что, несмотря на большую любовь к пельменям, ни один пугач не набросится на них сразу. Он будет долго принюхиваться и крутить мордочкой. Эти милые зверьки получают особое наслаждение, когда натуралисты упрашивают и уговаривают их взять лакомство в передние лапки.
– Поедание пельменя стремительно и быстротечно. – добавил Тема. -
Удовлетворив голод, пугачи убегают в свои норки, забавно приволакивая задние лапки, заплетающиеся из-за торчащего брюшка.
Друзья весело заржали, живо представляя себе эту картинку, и чокнулись наполненными бокалами. Тарелки с пельменями и бутербродами были доставлены в гостиную. Развалившись с бокалами и вилками с насаженными на них пельменями в креслах, друзья трапезничали, поглядывая то на пустое пугачево кресло, то на дверь. Хруст пельменей перемежался с бульканьем пива. Тарелка пустела, и темнела комната, погружаясь в вечерние сумерки. На тарелке остался последний пельмень, Алекс посмотрел на него осуждающе и забрал у Темы пустой бокал, чтобы вновь наполнить его пивом из бочки.
– Чертово воспитание, – прокомментировал он. – Вечно последний кусочек остается. Куда бы его пристроить?
– Можно в очередную крысиную ловушку. – предложил Тема. – Но я не в состоянии изобретать с полным желудком. Может, покопаешься в глубине твоей энциклопедической памяти на предмет новых охотничьих технологий?
– Я бы с удовольствием, – отвечал Алекс. – Однако, обстоятельства непреодолимой силы мешают мне задействовать свои мыслительные способности по причине их дезориентации. Необходим толчок, причина для следствия, ключ к кладези знаний…
– Сигару? – прервал его Тема.
– А говоришь, изобретать не в состоянии! – широко улыбнулся Алекс.
Друзья раскурили сигары и, окутавшись дымом, приступили к разработке очередной крысиной ловушки.
– Самыми страшными хищниками крайнего Севера являются…
– Люди? – перебил Тема.
– Да, в каком-то смысле, – согласился Алекс. – Алеуты. Титульный этнос Алеутских островов, названных так в честь верховного божества
– большой рыбы Кътназы.
– Хм! – поразился Тема, шевеля губами, очевидно пытаясь найти общую этимологию, но Алекс прервал его попытки поднятой ладонью и решительно продолжил.
– Алеуты живут в очень сложных климатических условиях. Вечная мерзлота, соленый снег и смертельный океан. Скованные во льдах, они живут охотой и рыболовством. Еды там очень мало, так как она предпочитает жить в более теплых широтах.
Алекс пыхнул сигарой, задумавшись, очевидно, о тяжелой жизни несчастных алеутов. Тема с интересом ждал продолжения, а сигарный дым постепенно заполнял комнату.
– Морж. – сказал Алекс внезапно, Тема вздрогнул. – Впрочем, какое там… Основным источником мяса для алеутов является рыба. Пингвинов они не едят по религиозным соображениям…
Брови Темы удивленно поползли вверх, он раскрыл рот, пытаясь возразить.
– Но есть у алеутов интересный охотничий ритуал. – поспешно произнес Алекс. – Добыча белого медведя. Будучи хищником, медведь не позволяет открыто охотиться на себя. Поэтому хитрые охотники пользуются следующей методикой – они сворачивают китовый ус в пружину наподобие часовой и закатывают его в шар жира. Этот шар замораживают в предельных арктических температурах до твердого состояния на балконах. Такие шары алеутские добытчики разбрасывают вдоль хоженых медвежьих троп. Далее происходит следующее.
Тема подобрался в кресле, его взгляд стал острым и хищным. Алекс, увлекшись идеей, стал рассказывать быстрее, помогая себе жестами.
– Голодный медведь. Он чувствует запах вкусного жира. Идет по нюху. Видит. Вкусный. Ароматный. Жи-и-ир. Глупый медведь. Он глотает его в порыве свирепой жадности. Целиком. Не разжевывая. Попав в горячий медвежий желудок, жир начинает стремительно таять. Китовый ус. Ничем более не сдерживаемый. Стремительно распрямляется, вспарывая нежное медвежье брюхо! Причиняя хищнику травмы, не совместимые с жизнью.
Алекс вкусно отхлебнул из бокала и произнес.
– Дальнейшее – дело техники.
– Ты предлагаешь найти китовый ус, закрутить его в замороженный пельмень и дать его крысе? – Отрывисто проговорил Тема.
– Хм. – Алекс с удивлением посмотрел на друга. – Ну, да. Именно это я и хотел сказать!
– Молодец! Не будем терять время! – Взгляд Темы был полон решимости. – Выпьем по бокалу пива, докурим сигары – и за дело!
Друзья подняли тост за успех нового предприятия и чокнулись свеженаполненными бокалами.
– Опустошили бочку. – констатировал Алекс.
– Алкаши. – осуждающе произнес Тема и отправился на кухню за следующей.
Он вернулся через мгновение с бочкою в руке и сказал, поднимая бокал:
– Пошли! А то все китовые усы разберут.
Алекс опрокинул бокал, допивая пиво, и поднялся, пошатнувшись.
– Ногу отсидел, – извиняясь, объяснил он.
– Это хорошо. – сурово сказал Тема. – Я уже подумал, что ты, батенька, пьян.
– Я?! – Алекс бравурно засмеялся. – С пяти бокалов? Шутить изволишь?
Он жизнеутверждающе икнул и бодро зашагал в сторону темного коридора. Тема, не выпуская бочки из рук, последовал за ним.
– Ты бочку зачем взял? – спросил Алекс, оглядываясь.
– На дорожку. – коротко отрезал Тема, Алекс одобряюще покивал.
– Куда идем? – осведомился Алекс у Темы.
– Наверное, в библиотеку, – предположил Тема.
– В библиотеке есть китовый ус?
– Вряд ли. Но в библиотеке есть информация о том, где его искать.
– Железная логика! – восхитился Алекс.
Друзья шли по коридору в сторону библиотеки. Двери комнат неспешно проплывали мимо, Тема крутил головой, пытаясь сориентироваться.
– Кажется здесь, – сказал он и взялся за дверную ручку.
Открывшаяся дверь приглашала войти в темную комнату, из которой смердило чем-то очень затхлым, почти сгнившим.
– Ох! – Алекс ухватился за нос. – Это, видимо, не библиотека.
– Да, – согласился Тема. – Не она. А куда же… Наверное, не в ту сторону свернули.
Они огляделись по сторонам. Тема, схватил Алекса за рукав и потянул куда-то влево.
– Давай, попробуем в другую сторону.
Алекс покорно кивнул и двинулся вслед за Темой. Коридор вдруг закончился тупиком с дверью, из-под которой выбивался мерцающий свет.
– Это точно не здесь. – уверенно сказал Алекс.
– Мы-то этого не знаем! – загадочно произнес Тема и потянул ручку на себя.
За дверью оказался небольшой тамбур с какой-то неровной занавеской в конце. Друзья шагнули внутрь, дверь за ними захлопнулась. Из-за плотной, непрозрачной белой занавески доносился какой-то странный шум, как будто там кто-то плакал или стонал.
Тамбур был освещен бликами, словно бы за занавеской горел яркий огонь. Внезапно стало холодно. Холод защипал кожу, а остывший воздух ворвался в легкие так неожиданно, что Алекс закашлялся.
– Там кто-то есть. – прошептал Тема.
– Кто бы там ни был, он уже знает о том, что мы здесь. – сказал
Алекс. – Нет смысла шептаться.
– Ну да, – согласился Тема и отодвинул занавеску, продвигаясь вперед.
Занавеска оказалась тяжелой и волосатой шкурой какого-то большого животного. Алекс безмолвно удивился, а Тема шагнул в открывшееся помещение. Яркий огонь заставил зажмуриться на секунду, глаза постепенно привыкали к свету. В спину Теме тыкался Алекс, запутавшийся в шкуре. Тема сделал пару шагов вперед и остановился, обалдело оглядываясь. За спиной что-то невнятно промычал Алекс. Пол круглого просторного помещения, в котором они оказались, был сплошь устлан шкурами и какими-то шерстяными тряпками. Серо-белые стены из крупных подтекших блоков были местами затянуты сетью и разнообразными шкурами. Посередине помещения горел яркий бездымный огонь, за которым что-то шевелилось. Тема, загородившись ладонью от огня, сделал пару шагов в сторону, приглядываясь. Шевелился сидящий на низенькой скамейке древний старик, лицо которого, казалось, утонуло в морщинах. Глубоко посаженных узких глаз его почти не было видно. Он вдруг открыл рот, в котором не было ни одного зуба, и тоненько завыл.
– Ни фига себе. – откуда-то из-за Теминой спины произнес тихо и внятно Алекс.
Тема оглянулся на друга, показав рукой на старика. Алекс покивал, мол, тоже видит. Старик, не обращая внимания на друзей, тянул высокую ноту, впуская порой неблагозвучные дефтонги.
– Э-э, – произнес Алекс.
– Подожди, – перебил его Тема. – Я сам.
– Хорошо. – легко согласился Алекс.
– Мира вам! – громко и внятно проговорил Тема, прижав ладони к сердцу. – Мы пришли с миром!
Старик все так же выл, мерно раскачиваясь вперед-назад.
– Извинись за беспокойство. – ткнул Тему локтем в бок Алекс.
– Сам знаю. – буркнул Тема и добавил, повышая голос. – Простите нас за беспокойство!
Ожидая какой-то реакции, друзья выжидательно смотрели на старика, переминаясь с ноги на ногу. Задрав брови, Тема продолжил:
– Мы здесь случайно оказались. Не хотели вас беспокоить… Но раз уж так получилось…
Тема беспомощно посмотрел на Алекса, тот одобряюще покивал.
– Вобщем… – Тема задумался на секунду. – У нас тут небольшая проблема. Мы тут хотели спросить…
– Вы не могли бы сказать, как пройти в библиотеку? – решительно и без обиняков спросил Алекс.
Тема, рефлекторно дернув рукой, с удивлением посмотрел на друга.
Тот развел руками.
– Не понимает он! – сказал кто-то весело.
Тема и Алекс обернулись на голос. В полумраке помещения на связке шкур сидел парень в потертых джинсах и вязаном сером свитере по горло. Он широко улыбался.
– Не понимает он! – повторил парень. – Он и на своем-то языке не очень. А по-русски тем более…
– Ага. – пробормотал Алекс. – Не понимает…
– Нет. – весело подтвердил парень. – Вы что, бибилиотеку ищете?
– Э-э, да. – неуверенно подтвердил Тема.
Парень улыбнулся еще шире и радостно сообщил:
– Нет сегодня здесь никаких библиотек!
Друзья переглянулись, а парень на каком-то лающем языке произнес длинную фразу, обращаясь к старику. Тот прервал свой вой и открыл глаза, повернув ухо в сторону парня. Глаза его были белесые, совсем выцветшие, невидящие. Он тонким голосом что пролаял в ответ и снова закрыл глаза.
– Шаман говорит, двое ищут третьего, а третий ищет самого себя.
Все трое не освободятся, пока трое не увидят четвертого. – парень засмеялся и укоризненно посмотрел на старика, покачав головой.
Старик склонил голову и тихонько завыл. Тема и Алекс переглянулись.
– А что это значит? – спросил Тема.
Алекс снова ткнул его в бок и сказал громко:
– Все понятно! Спасибо огромное! Мы пойдем, наверное? – он потянул Тему за рукав к выходу из помещения.
Парень, с интересом наблюдая за друзьями, опять улыбнулся. Он сунул руку под груду шкур где-то позади себя и, достав оттуда небольшой сверток из газетной бумаги, бросил его навесом через все помещение. Алекс рефлекторно выхватил сверток из воздуха.
– Удачи вам! – пожелал парень и, хмыкнув, добавил. – Хорошей охоты!
Тема, пятясь за Алексом, кивнул на прощанье, и друзья вывалились из помещения в коридор. Снова стало тепло, запахло центральным отоплением и сигарным дымом. Они двинулись из тупика поспешным шагом. Замелькали тусклые газовые лампы и дверные проемы. Тема, прижав бочку к груди, сказал, замедляя шаг:
– Что же мы бежим-то?
– Да-да, – сказал запыхавшийся Алекс. – Давай, помедленее.
Они зашагали размеренно по коридору, стараясь не смотреть друг на друга, словно бы чего-то смущаясь.
– Странный старик. – произнес, наконец Алекс.
– Да, – подтвердил Тема. – Странный. А что в свертке-то?
Алекс с удивлением воззрился на сверток, который он все это время сжимал в руке.
– Не знаю, надо посмотреть. – Он завозился, разворачивая газетную бумагу, и озадаченно произнес. – Надо же! Серега нам китовый ус подарил.
Двадцать вторая бочка
Тема прилаживал ножки к свежей бочке пива, Алекс крутил в руках краник, высушивая его салфеткой. Наконец, бочка была открыта, и друзья смогли удовлетворенно хлебнуть из высоких бокалов с пенящимся напитком.
Пугач стоял у окна и разглядывал, как луна борется с облаками, стремительно обтекающими ее ярко-желтые бока. Они хотели поглотить ее свет, залить туманом, а она раздигала их невидимыми руками, чтобы вылить свой скупой свет на дощатый пол комнаты. Лена сидела в массивном кожаном кресле, положив руки на подлокотники, и рассматривала тень Пугача, протянувшуюся от окна до самой двери.
– Твоя тень абсолютно не похожа на тебя, – сказала она. -
Бесконечные ноги, никакой головы. И твои руки… Интересно. Тень твоя, а не имеет ничего общего с тобой.
– Это в порядке вещей, – улыбнувшись, сказал Пугач. – Ведь ты тоже моя. Но ты совершенно не похожа на меня.
– Я – это другое. К тому же ты – мой, а на меня не похож.
Сущность любви в дополнении друг друга. Ты дополняешь меня также, как я дополняю тебя. Тень не дополняет тебя, она – это ты, но под светом луны.
– То, что ты видишь во мне, – сказал Пугач, – это я под твоим светом.
– Разве ты другой? Не тот, каким мне кажешься?
– Я трехлик. И тот, которым являюсь перед тобой, и тот, каким кажусь под светом луны, и третий – невидимый никем.
– Ты дополняешь меня. – упрямо повторила Лена. – Это самое главное.
– Самое главное – это наша любовь. – возразил Пугач. – Может случиться так, что я не дополняю тебя в чем-то, но любовь перевешивает любое несовпадение.
– Чем же ты можешь меня не дополнять? – улыбнулась Лена.
– Ты любишь порядок, а я разбрасываю вещи по дому. Мне нравится находить что-то привычное в необычных местах. Мир слишком логичен и упорядочен, хочется создать маленький кусочек хаоса. Хаос красив, и это так приятно – описывать красоту хаоса.
– Что же красивого в разбросанных вещах? – удивилась Лена. -
Неужели ты не сможешь отказаться от этого ради меня?
– Зачем отказываться? – рассмеялся Пугач. – Я научу тебя видеть красоту хаоса.
– Неужели хаос тебе дороже, чем я?
– Почему мне нужно выбирать?
– Упорядоченность, порядок – это часть меня. Если ты привнесешь хаос, то ты отвергнешь часть меня.
– Но главное – это же любовь? – воскликнул Пугач.
– Да, главное – это любовь. – согласилась Лена.
Тема допил бокал и протянул его Алексу за добавкой.
– Что будем делать с китовым усом? – вопросил тот, принимая бокал.
– Как – что делать? – изумился Тема. – Делать ловушку на крысу!
– Хорошо. Технология изготовления ловушки такова: скручиваем ус в маленькую пружинку, закрепляем ее замерзшим тюленьим жиром и выкладываем на пути сезонной миграции крысы.
– У нас есть замерзший тюлений жир? – усомнился Тема.
– Давай, проверим запасы. – предложил Алекс.
Друзья поспешили на кухню. Тема открыл морозильную камеру. Алекс придирчиво осмотрел полупустое пространство.
– Почему ты не выбрасываешь старые продукты? – строго спросил он.
– Если бы я выбрасывал старые продукты, шансы найти в холодильнике жир, тюлений или не тюлений, свелись бы к нулю.
Абсолютному нулю, что еще меньше, чем просто ноль. – строго ответствовал Тема. – Признаться, я жир в последние лет десять не покупал. Но возможно, что добрейший Владлен Иосифович создал некий запас.
– Ты совершенно прав! – вскричал Алекс, вытаскивая промасленный сверток из морозильной камеры. – Если меня не обманывают собственные глаза, то это кусочек первостатейного свиного жира.
– Ого! – изумился Тема. – Но, позволь! Ты говорил, что технология предусматривает тюлений жир!
– Нет у нас тюленего жира. – печально сказал Алекс. – За неимением оного будем довольствоваться тем, что есть. В конце-то концов, тюлени – это большие арктические свиньи.
– Не могу с тобою не согласиться. – сказал Тема, рассматривая надпись на упаковке. – Вообрази, срок годности истекает 11 декабря
1992 года. Это восемь лет назад.
– Отлично! Не сработает ус, так отравится. – обрадовался Алекс и торжественно опрокинул бокал с остатками пива.
– Еще по пивку и за дело? – предложил Тема.
– Охотно. – согласился Алекс.
Попивая пиво, друзья разделили работы – Тема выкатывал на ладонях шарик жира, а Алекс старательно сворачивал китовый ус в пружину.
Тема показал Алексу маленький круглый сероватый шарик, Алекс, прищурившись, оценил форму и размер.
– Чуть меньше надо, – сказал он, погладывая на пружинку китового уса и на шарик. Тема послушно кивнул и продолжил раскатывать жир ладонями. Алекс, вытянув шею, внимательно наблюдал за Темиными ладонями.
– Кажется, готово уже. Давай сюда.
– Он немного мягкий. По-моему, не удержит ус. – озабоченно сказал
Тема.
– Такой задачи и нету. Мы сейчас ус туда вдавим, а потом положим шарик в морозильную камеру твоего холодильника, чтобы он там застыл основательно.
– Ага! Гениально! – порадовался Тема.
Алекс закончил манипуляции с шариком и усом, подготовился подняться из кресла, но застыл на секунду. Потом решительно осушил бокал.
– Готово! Пойдем!
Друзья поспешили на кухню.
– Дай-ка мне формочку для льда. – попросил Алекс.
– Секунду. – Тема захлопал дверцами кухонных шкафов в поисках формочки. – А зачем?
– Чтобы ус не распрямился, мы его в формочку для льда положим.
Когда жир застынет, усу уже некуда будет деваться.
– Экий ты коварный, друг мой! – восхитился Тема. – Вот и формочка!
Алекс вдавил шарик с усом в формочку и поместил ее на полупустую полку морозильной камеры.
– Подождем часок. – предложил Алекс.
Они вернулись в гостиную. Тема достал коробку сигар, а Алекс взялся наполнять бокалы пивом. Друзья раскурили сигары, вооружились бокалам с пивом. Алекс взвесил бокал в руке и предложил тост:
– За скорую и мучительную гибель крысы!
– Виват! – поддержал Тема.
После внушительного глотка пива, Алекс пыхнул сигарой, потянулся в кресле и его взгляд заблуждал по сторонам. За окном была глубокая ночь. Интересно, сколько времени, подумалось Алексу. Впрочем, да, здесь же не идут часы.
– А почему ты часы не починишь? – спросил он Тему.
Тема оживился и выдвинулся из глубины дивана.
– А зачем?
– Чтобы знать, сколько времени. – предположил Алекс.
– А ты разве не знаешь, сколько времени? – удивился Тема.
– Нет. – сказал Алекс. – У меня, видишь ли, часов нет.
– Чтобы знать, который час, не обязательно иметь часы. – предложил Тема.
– А ты, стало быть, знаешь?
– Конечно. – сказал Тема. – Сейчас без секунды, как я сделаю хорошую затяжку из этой вкусной сигары.
– Ну, это не оригинально. – сказал Алекс. – Без секунды, как я почешу нос и чихну.
Он немедленно почесал нос и коротенько чихнул.
– Сейчас, примерно, половина четвертого утра. – сказал Тема.
– Как так? – удивился Алекс.
– Да, так вот как-то… – неопределенно сказал Тема. – У каждого из нас есть внутри часы, надо просто научиться к ним прислушиваться.
– Я пробовал пару раз к ним прислушиваться, но всякий раз они ошибались. – сказал Алекс.
– Да, так оно и есть. – согласился Тема. – Сначала ошибаешься, а потом как-то подтягиваешься. Ошибешься на час, полчаса, а потом пятнадцать минут и так далее. Это, как длину на глаз определять.
– Думаешь, у меня тоже получится? – усомнился Алекс.
– Почему – нет? Обязательно получится. Просто тренироваться надо.
К тому же, как по-другому время определять? Здесь часы не идут.
– А ты пробовал их починить? Сделать как-то, чтобы пошли?
– Пробовал. – Тема неопределенно помахал сигарой в воздухе. -
Неинтересно получается.
Пугач смотрел на руки Лены, сложенные на коленях. Указательным и большим пальцем правой руки она потирала ткань юбки, обтягивающую ее ноги, словно бы пробуя ее на прочность или гладкость. Он посмотрел на ее лицо. Голова, склоненная набок, глаза, отведенные в сторону.
Он прислушался к собственным ощущениям. Что-то, прежде наполнявшее его, ускользало. Он сидел на полу напротив ее кресла в неудобной позе, от которой затекала нога и ныла спина. Он встал и подошел к окну. Луна не изменила свого положения. Она также услужливо светила в окно. Облака перестали покушаться не ее свет. В борьбе с ними больше не было нужды. Присмотревшись, Пугач увидел мигающую звезду, пробивающуюся сквозь плотный лунный свет. Мгновенно напряженному взгляду открылись и другие звезды, заполнявшие черное небо.
"…бездна, звезд полна…" – упала на память ломоносовская фраза.
Бесчисленность звезд наполнила взгляд и привнесла знакомое с детства чувство восторга. "Хочу быть звездой", подумал Пугач. "Буду брать свою толику восторга с простого человеческого восприятия". Он улыбнулся собственной мысли.
– Сядь передо мной. – вдруг сказала Лена.
Пугач не обернулся. Он больше всего на свете не хотел сейчас отрываться от открывающегося ему вида звездного неба и плавного потока ощущений.
– Сядь передо мной. – повторила Лена. – Я хочу поговорить с тобой.
– Я не хочу уходить от окна. Здесь все так красиво. Подойди ко мне, я покажу тебе небо и звезды, и расскажу про Ломоносова.
– Я хочу поговорить с тобой, – упрямо сказала Лена. – Подойди ко мне.
Пугач с сожалением оторвал взгляд от Луны. Он повернулся, уже собираясь подойти к Лене, но замер, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Мне так хорошо и спокойно здесь. – сказал он. – Совсем не хочу нарушать хрупкий баланс сиюминутных ощущений. Подойди ко мне, и я постараюсь поделиться этим чувством с тобой.
– Ты должен подойти ко мне. – произнесла Лена. – Оторвись на минуту от своих сиюминутных ощущений. То, о чем я хочу поговорить с тобой, намного важнее.
– Важнее всего любовь, – возразил Пугач.
– Не знаю, – неуверенно сказала Лена. – Если ты меня любишь, то немедленно подойдешь ко мне.
– Если ты меня любишь, то не будешь заставлять делать то, чего я не хочу. – ответил Пугач.
– Но ведь это важно!
– Важнее, чем твоя любовь?
– Не знаю, – повторила Лена. – Я тебя люблю, ты должен быть со мной.
– Не обязательно привязывать к себе то, что любишь.
– Как я могу любить то, что не привязано ко мне?
– Любовь взаимна. Не надо привязывать к себе любовь. Она всегда с тобой, если она есть.
– Я хочу, чтобы моя любовь всегда была со мной.
– Нельзя любовь привязать к себе силой.
– Нельзя любить то, что к тебе не привязано.
– Почему – нельзя? Я люблю своих друзей, но не привязываю их к себе. Просто люблю.
– Это – другое.
– Любовь одинакова. Она просто есть.
– Моя любовь другая! Ты должен быть со мной всегда.
– Я не хочу, чтобы моя любовь была долженствованием.
– Любовь – это ответственность. Если ты полюбил, то прими ответственность.
– Любовь – это гармония. Долженствование разрушает любовь.
– Что ж, тогда иди к своей безответственной любви! Мне такая любовь не нужна!
Что-то изменилось в комнате. Пугач растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что стало не так. Изменился свет.
Полутемная комната стала совсем черной. Куда-то пропали заглушенные цветные полутона. Все стало черно-серым. Он обернулся к окну, чтобы найти ответ в лунном свете, и обнаружил, что Луна пропала. Облака затянули все небо, пропали звезды, а свет луны даже не пробивался сквозь их плоную пелену. Фигура Лены стала совсем неразличима в темноте, даже кресла не было видно.
– Ты здесь? – спросил он.
Ответа не последовало.
Дверь гостиной распахнулась, и в комнату вошел Пугач. Он забрался с ногами в свободное кресло и угрюмо уставился на ящик сигар, покоившися на столе. Алекс с любопытством посмотрел на него и, взяв пустой бокал, принялся его наполнять пивом. Тема смотрел на Пугача с нежностью и тепло улыбался.
– Ты знаешь, из чего мы сделали ловушку на крысу? – еще шире улыбнулся Алекс, протягивая Пугачу бокал.
Пугач принял бокал и сделал большой глоток. Помолчав немного, он поднял взгляд на друзей и прищурился.
– Нет. Из чего? – наконец произнес он.
– Из китового уса! – провозгласил Алекс, торжествующе подняв бокал. – Мы закатали ус в кусочек жира, заморозили его и разместили напротив крысиной норки!
Пугач сделал еще один глоток и покивал головой. Тема радостно смотрел на него, держа свой бокал на весу. Пугач завозился в кресле, устраиваясь поудобней.
– Заморозили? – переспросил он.
– Да, – подтвердил Тема. – Заморозили, будь она не ладна.
Пугач осмотрел друзей и виновато улыбнулся.
– Так он же растает через пять минут в комнатной-то температуре.
