Текст книги "Дом для рыцаря (СИ)"

Автор книги: Артем Курамшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 13. Рассвет

Варри Глэдд не вошёл, а практически влетел в кабинет шефа.

Захлопнул за собой дверь, перевёл дух.

Времени катастрофически не хватает, а нерешённых вопросов всё ещё слишком много.

– Варри, ты снова опаздываешь! – строго сказал ван Райкаард. – Я жду тебя битых полчаса. Когда же наконец примешь пунктуальность за норму?

– Простите, шеф, готовил отчёт по поискам принцессы. У нас опять проблемы…

– Забудь про поиски! – Ван Райкаард небрежно махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. – И про принцессу тоже! Мы вновь возвращаемся к продвижению Маркеса!

Глэдд замер в изумлении.

– Но, шеф… Мы…

– Никаких «но»! Ситуация в корне поменялась, мы не можем больше рассчитывать на идею с принцессой. Наше единственное спасение – это Маркес.

Глэдд привёл в порядок неровное дыхание. Тяжело поверить: столько сил отдали на поиски – и всё впустую!

– Но почему? – только и выговорил он.

– Не важно. Тебе не нужно об этом знать. – Ван Райкаард указал на кресло, Глэдд послушно присел. – Бросай все дела, перепоручи встречи и прочее заместителям, а сам занимайся только выборами. Маркес должен выиграть!

– Но как? Выборы состоятся менее чем через неделю.

– Ты прав. Времени совсем мало. Поэтому мы имеем право воспользоваться самыми крайними мерами. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?

Глэдд лихорадочно соображает. Что шеф имеет в виду? Подтасовку результатов? Подкуп избирательной комиссии?

Нет, это не реально. Выборы курируются тысячами независимых наблюдателей, не говоря уже о людях Императора. Они не смогут провернуть такое – это уже слишком. Если только…

– Неужели вы говорите о киборгах? – неожиданно догадался Глэдд и тут же замолчал, испугавшись своего предположения.

– В точку! Недостаток голосов восполним за счёт киборгов. – Ван Райкаард деловито улыбнулся. – Твои ребята доработали технологию?

– Точно не знаю. Сказать честно – давно не интересовался проектом… – растеряно произнёс Глэдд.

– Значит, будет повод вспомнить! – Ван Райкаард постучал пальцем по столу. – У тебя есть три часа на подготовку информации по теме, после чего придёшь и доложишь мне.

– Да, конечно…

Эксперименты по дистанционному управлению киборгами проводились не первое десятилетие, хотя официально, разумеется, признаны негуманными и запрещены. В связи с этим, разработчики и производители искусственных людей тщательно следят за тем, чтобы в программном обеспечении не было дыр, которые позволяли бы воздействовать на их творения.

Однако, там, где есть лазейка, всегда работают вездесущие специалисты Глэдда. Несколько лет назад они нашли ключ к киборгам и научились навязывать им своё решение.

Внешне идея представляет собой нечто вроде пресловутого двадцать пятого кадра. Только, в отличие от последнего, реальный инструмент, эффективный почти на сто процентов. Достаточно продемонстрировать испытуемому набор скрытых символов, содержащийся, например, в видеоролике, картинке или музыкальной композиции, как его тут же охватывает непреодолимое и неосознанное желание совершить вполне конкретное действие. Тщательно просчитанная последовательность символов инициирует запуск программ, толкающих киборгов к ожидаемым результатам. И хотя технология ещё далека от совершенства, несомненно, таит в себе широкие, просто – чудовищные, возможности.

После первых удачных экспериментов ван Райкаард зарёкся от применения кошмарной силы. Торжественно пообещал Глэдду использовать её только в самом исключительном случае, который, по всей видимости, сейчас и наступил.

– Если план сработает, твой департамент получит вливания, какие тебе и не снились, Варри! – вдохновенно произнёс ван Райкаард. – Я отдам тебе пятнадцать… Нет – тридцать процентов от ресурсного бюджета министерства!

Глэдд смущённо замялся:

– Не стоит, шеф… Мы стараемся не ради этого…

– Да, ты, несомненно, прав. Главное – нужно завязывать с войной. У неё нет победителей.

Несмотря на высокопарность, слова сказаны от души. Они отражают мировоззрение ван Райкаарда, убеждения, идеалы, к которым стремится.

«История нас рассудит, – не раз говаривал ван Райкаард. – Причём, мы будем обвиняемыми. Политические режимы меняются, это вполне закономерный процесс. И мы точно не знаем, какой из них был хорошим, а какой – плохим. Всё, что нам о них известно, – это мнение сегодняшних законодателей политической моды. Мнение о своих предшественниках, и не более того».

Ван Райкаард не сомневается, что будущие поколения оценят действия Боккории как агрессивные и несправедливые.

«Откуда мы можем быть уверены в том, что поступаем правильно? – повторяет ван Райкаард при каждом удобном случае. – Как вообще можно определить, кто тут прав, а кто – нет? Суорийцы – такие же люди, как мы. Они убеждены, что борются за свою независимость. Это преступление – посылать наши войска к ним. Десятки, сотни тысяч погибших – слишком высокая цена для демократии, какой идеальной бы она ни была. Нужна ли она вообще – такая демократия? Ведь этих людей уже не вернуть».

Дилемма не разрешима. Отдельно взятый человек – будь то солдат одной из воюющих сторон, либо мирный житель, которому «посчастливилось» носить гражданство втравленной в военный конфликт страны – всегда лишь маленький винтик, ничего не решающий, ничтожный участник гигантского водоворота, устроенного сильными мира сего. Действия винтика спровоцированы текущей ситуацией, его мнение предвзято и обусловлено мнением вышестоящих инстанций и позицией социальных институтов. По сути – жертва обстоятельств, тех, кто им управляет, тех, которым нет никакого дела до него и его личного счастья.

«К примеру, рядовой суориец, сын своей родины, которому с детства вдолбили в голову патриотизм и прочие ненужные вещи, – с грустью размышлял ван Райкаард. – Неужели, только за это его уже можно убивать? Или он имеет право на существование в нашем, боккорийском, мире? И что это такое – боккорийская демократия? Как может называться демократичным мир, в котором граждане умирают ради планов, разработанных верхушкой этого мира? Будут ли счастливы грядущие поколения, зная, какой ценой всё это им досталось? Как сторона может считать себя победившей, если в сражении погибли люди?»

– Главное, что есть у человека, – это жизнь. Она дарована природой, – задумчиво сказал ван Райкаард. – И каждый уважающий себя человек должен сделать всё, чтобы сохранить жизнь себе и окружающим.

Глава 14. Маленький большой мир

Сначала было пыльно и душно. Воздух, прокалённый красным, необычайно огромным для боккорийца солнцем, обжигал. Кожа покрылась испариной, сухая пыль проникала повсюду, садилась на взмокшее тело и сразу становилась липкой, жирной, грязными струйками стекала под одежду.

Но потом пошёл дождь. Гроза неспешными, длинными раскатами зародилась где-то за горизонтом. Лениво, как будто нехотя, наползла и, наконец, накрыла несущийся в её объятия армейский джип стеной сплошного, густого и свежего, как проточная вода в реке, ливня.

Родерик на пару минут убрал откидной верх автомобиля, и салон наполнился мокрой атмосферой. Когда на дно натекли глубокие лужи, Давид попросил вернуть крышу обратно. Родерик расхохотался, но требование выполнил.

– Замёрз? – пытаясь перекрыть рёв антигравитационного двигателя, кричал Родерик. Высунул руку в окошко, набрал полную ладонь воды и швырнул в лицо товарища. – А я думал, киборгам холод не страшен.

– Боюсь заржаветь! – Не отвлекаясь от управления, Давид вытер лицо рукавом.

Оба дружно загоготали.

В последние часы вели себя непринуждённо и бесшабашно.

Разговор в доме шпионки снял напряжение в отношениях напарников. С другой стороны, найденные там вещи озадачили неприятными мыслями и предположениями.

Что касается Родерика, то никак не мог справиться со смутными воспоминаниями – словно подводные течения, будоражили поверхность его сознания. Давид же – то ли из праздного любопытства, то ли от любви к теориям заговора – строил вокруг Ясмин Лимбург и их задания различные версии развития событий.

В какой-то момент оба устали от мучительных попыток вникнуть в суть происходящего. Настолько, что плюнули и решили не заострять внимания, а просто плыть по течению.

Кроме того, на базе они разжились бутылкой коньяка и всю дорогу потихоньку цедили его из горлышка.

В лагере Ясмин не оказалось – незадолго до их появления покинула обитель беженцев в неизвестном направлении. Догадок по поводу её дальнейшего маршрута не было, и, отчитавшись перед штабом операции, они остановились на расположенной рядом боккорийской базе. Передали фотографии Ясмин командующему базой в надежде, что военные патрули столкнутся с беглянкой. Остаток дня провели в ожидании инструкций и вынужденном безделье.

К ночи штаб на связь так и не вышел. Рассудив, что утро вечера мудренее, Родерик и Давид приняли решение переночевать на базе и наконец-то смогли нормально выспаться.

А утром их вызвали к коменданту лагеря.

Как оказалось, одна из находившихся в лагере суориек узнала в Ясмин свою знакомую. Несмотря на попытку скрыть, боккорийские солдаты заметили её реакцию, задержали и допросили девушку. Суорийка умоляла не делать Ясмин, которую называла Сильвией, ничего плохого. Уверив, что они здесь с миссией спасти Ясмин, Родерик дотошно расспросил девушку.

Та призналась, что общалась с беглянкой непосредственно перед её убытием из лагеря. Также, суорийка точно знала цель путешествия Ясмин – загородный дом, расположенный в трёхстах километрах отсюда. Только там, в стороне от эпицентра военных действий, она могла чувствовать себя в безопасности.

Предприятие по дальнейшему преследованию беглянки выглядело крайне рискованным. Это место находится за линией фронта. Кроме того, с Ясмин по пути могло случиться всё что угодно: могла изменить как маршрут, так и саму цель. Однако спецназовцы передали информацию в штаб и, не дождавшись ответа, выдвинулись в путь.

С воздушным транспортом у боккорийцев существенные проблемы: вертолётов и самолётов не хватает, поскольку в первые дни войны суорийцы нанесли серьёзный урон флоту противника. В связи с этим, Родерику и Давиду выделили лишь наземный джип, который нёс их по выжженной, пустынной, почти безлюдной местности, поливаемой с неба нещадным ливнем.

Линия фронта уже совсем близко. Чтобы отогнать тревожные мысли, спецназовцы всё чаще разговаривают на темы, не связанные с прорывом на территорию противника.

– Может быть, она нас просто боится? – предположил Давид. – Поэтому и скрывается от боккорийских солдат. Что за ирония судьбы – жить в чужой стране, и когда пришли свои – бежать от них!

– Ты слишком много времени уделяешь мыслям о ней, – наигранно безразлично ответил Родерик. – К чему? Сделаем своё дело – и вернёмся на Эмилию.

– Неужели тебе не интересно, почему её так ищут? – удивился Давид.

– Нет, не интересно. Не моего ума дело. Пусть об этом болит голова у того, кто находится в штабе.

Давид оторвал взгляд от размякшей грязной дороги и пристально, с критичным выражением на лице, вгляделся в напарника. Потом слегка улыбнулся и вернул взор к дороге.

– В принципе, это нормально. – Для пущей убедительности Давид кивнул. – Убегать от проблем, замыкаться в себе – что в этом странного? У меня даже есть теория на этот счёт.

– Ну-ка, поведай! – Родерик зацепился за возможность сменить тему. – Выкладывай!

– Мы живём в большом, просто – огромном, мире, – охотно начал Давид. – Разнообразные средства связи расширили его границы до непостижимых размеров. Мы каждый день воспринимаем и усваиваем уйму информации: новости, события, произошедшие на другом конце Галактики. Но парадокс в том, что чем шире становится мир, чем больше коммуникационная составляющая проникает в нашу повседневность, тем меньше внимания мы ему уделяем. Мир в наших глазах как бы сужается. Мы сторонимся его, стараемся не замечать, что происходит вокруг, абстрагируемся, сосредотачиваемся на своём: семья, дом, работа. Какое нам дело до того, что где-то там, наверху, сидят какие-то люди и строят свои планы? А?

– Хм… В этом что-то есть.

– В конечном счёте, мы становимся одинокими, равнодушными и циничными.

– Ну почему же? Если этот маленький мир вмещает в себя то, что не делает нас одинокими, – что в этом плохого? Семья, любимое дело – разве эти понятия из разряда циничных?

– Нет, но всё-таки… – Давид хотел прибавить что-то ещё, но прервался и с неожиданным напряжением уставился вперёд.

Родерик последовал примеру и увидел машину, а рядом с ней – группу людей.

Давид сбросил скорость. Родерик взял в руки автомат. До встречи – не больше сотни метров.

– Это наши, – с радостью отметил Родерик, когда подъехали поближе и удалось разглядеть форму. – Едем дальше.

Давид ещё сбавил скорость, поравнялись с джипом, на бортах которого красуются опознавательные знаки Боккорийской Армии.

Прямо за машиной находится другой автомобиль. Возле него, на обочине, – трое солдат с оружием в руках, а рядом с ними – четверо в гражданской одежде, вероятнее всего – суорийцы.

Суорийцы стоят на коленях, прямо в грязи: мужчина, молодая женщина и двое детей лет восьми-десяти. Вода ручьями стекает по их лицам, все четверо держат руки на затылках, вид испуганный и отчаянный.

– Чёрт! – пробормотал Давид. – Что же происходит?

– Не обращай внимания: они делают свою работу. Видимо, это патруль, остановили подозрительных суорийцев.

– Возможно, но разве это повод для того, чтобы вот так держать их под прицелом? Там же дети!

– Ничего страшного! – Родерик строго посмотрел на Давида. – Наверняка есть на то основания.

– Может быть, вмешаемся?

– У нас нет времени на это. Не останавливайся, едем дальше.

Боккорийский офицер, вероятно – старший группы, недовольно оглядел джип, скользнул взглядом по спецназовцам и небрежно козырнул.

Родерик кивнул в ответ.

Когда они уже проехали мимо, боккорийский сержант, видимо, не удовлетворённый ответом допрашиваемых, с силой пнул девушку по лицу, отчего та со всего размаха упала в грязь. Дети вскочили и кинулись к матери.

– Проклятые ублюдки! – с яростью воскликнул Давид. – Родерик, я не могу пройти мимо и не вмешаться! Это явно незаконно!

– Едем дальше! – спокойно и весомо ответил Родерик. – Лейтенант Эрлих, выполняйте приказание!

– Я настаиваю! – Давид съехал с дороги и остановил джип. – Давай просто подойдём и спросим – в конце концов, они могут что-нибудь знать о Ясмин Лимбург, они же суорийцы! – Давид схватил автомат, выпрыгнул из машины и двинулся к находящимся на обочине людям.

Родерику не оставалось ничего другого, как проследовать за ним.

– Лейтенант 134-го ударного полка Эльд! – услышал Родерик, когда приблизился к военнослужащим. – При досмотре они показались нам подозрительными. По-моему, что-то скрывают.

Родерик остановился рядом. Приветливо кивнул старшему сержанту, что держит суорийцев на прицеле.

– Так почему бы вам не доставить их на базу? – продолжает расспросы Давид, с нескрываемой ненавистью глядя лейтенанту в лицо.

– У нас приказ! – ответил тот не менее вызывающе. – Приказ разбираться на месте. В случае особой необходимости – уничтожать на месте всех, на кого падает подозрение в сопротивлении боккорийским властям!

– Мы не сделали ничего плохого! – произнёс суориец умоляющим тоном. – Мы просто бежали – подальше от мест боевых действий. Мы не хотим погибать! Мы не имеем ничего против боккорийского режима! Мы – мирные граждане.

– Заткнись! – рявкнул Эльд. – Тебя никто не спрашивает!

Девушка обняла плачущих детей, заслонила их своим телом.

– Послушайте, лейтенант, – вмешался Родерик, – действительно, может быть, отвезёте их на базу? Там с ними разберутся. Зачем держать людей под дождём? Здесь – не самое подходящее место для допроса, – сказал Родерик крайне миролюбивым тоном.

– Вот ещё! – запальчиво воскликнул Эльд и вскинул автомат. – Разберёмся здесь и сейчас!

– Опусти автомат! – приказал Давид.

– И не подумаю! – возразил Эльд.

Давид неимоверно медленно поднял дуло своего автомата и направил прямо в грудь Эльда.

– Опусти или я буду стрелять! – тихо произнёс Давид.

Сержанты растерянно переглядывались друг с другом и со своим начальником. У лейтенанта вид тоже озадаченный. Казалось, не верит в серьёзность намерений Давида.

– Спокойно! – старясь взять ситуацию под контроль, крикнул Родерик. – Давид, убери оружие!

– Опусти автомат! – не слыша командира, повторил Давид.

– Да пошёл ты! – Нервы у Эльда потихоньку сдавали. – Какого чёрта ты тут командуешь?

– Спокойно! Вы оба, успокойтесь!..

У Родерика была надежда, что всё обойдётся.

Он хотел было прибавить к своим словам что-то убедительное, но тут Эльд допустил роковую ошибку – направил автомат в сторону детей. Девушка сжалась всем телом. Не в силах смотреть в лицо угрозе, она зажмурила глаза…

Выстрелы раздались внезапно. Три или четыре заряда прорезали пламенем мокрое пространство, яркими полосами прочертили линии от Давида к Эльду.

Эльд инстинктивно вскинул руки, словно пытаясь прикрыть раны на груди. Потом на мгновение застыл в нелепой позе, ошарашено глядя в лицо Давида. Автомат выпал из рук и угодил прямо в лужу…

Лейтенант в последний раз окинул взглядом этот мир, обмяк и свалился на землю.

Оба сержанта как по команде развернулись к Давиду, но ничего уже не успели – Родерик вскинул автомат и четырьмя прицельными выстрелами поразил обоих – по два заряда на каждого. Сержанты упали в грязь, к ногам несостоявшихся жертв.

Родерик поднял взгляд и посмотрел на напарника.

– Мне очень жаль… – тихо произнёс Давид.

Он подошёл к Эльду, наклонился, осмотрел, потом проследовал к телам его подчинённых.

– Они все мертвы.

Суорийцы пришли в себя. Девушка, рыдая, обнимала замерших от страха детей, а мужчина, всё ещё не веря в спасение, стоял рядом, прикрывая собой семью от боккорийских солдат.

– Вы знаете женщину по имени Ясмин Лимбург? – спросил у них Давид – просто для проформы, для того, чтобы хоть что-то сказать. – Может быть, когда-нибудь слышали про такую?

– Нет, не слышали, – торопливо ответил мужчина, всем видом выказываю покорность и дружелюбие.

Девушка и дети отрицательно замотали головами.

– Вы свободны, – объявил Давид. – Уезжайте отсюда. Постарайтесь уехать как можно дальше. Километров через двадцать встретите своих. Думаю, там вам будет лучше.

– Спасибо вам! – с чувством сказал мужчина.

Помог жене подняться из грязи, поторопил детей.

Суорийцы сели в свою машину и покинули место происшествия.

А Родерик стоял над телами погибших и не мог поверить глазам.

– Ведь это же были боккорийцы… – повторял он, глядя на стекающие с дула автомата струйки дождя. – Как такое могло получиться…

Давид подошёл к нему и произнёс:

– Дорога в ад вымощена благими намерениями.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Родерик.

– Помнишь, я рассказывал тебе о датском астрономе? Об Оле Рёмере.

– Да.

– Я говорил тебе, что большая часть его многолетних трудов не сохранилась, потому что была уничтожена пожаром, который случился в Копенгагене в 1728 году. А ещё то, что Рёмер, будучи мэром Копенгагена, создал и прекрасно экипировал пожарную команду.

– Да, помню, – кивнул Родерик, его охватило оцепенение. – Странно, что пожарники, которых он так лелеял, не смогли спасти его архив.

– Они не сделали этого потому, что были мертвецки пьяны. Ещё при жизни Рёмера каждый год устраивались смотры пожарных команд. Как раз один из таких очередных смотров они шумно отмечали во время того как начался страшный пожар. Выгорела треть города, а пожарные не предприняли никаких мер для тушения, потому что были просто не в состоянии.

– Как печально, – отрешённо сказал Родерик.

– Путь в ад вымощен благими намерениями… – повторил Давид.

Глава 15. Победителей не судят

Вода омывает стекло витража и от этого кажется разноцветной. Веранда расположена на небольшом возвышении. Подойдя вплотную к стеклу, ван Райкаард взглянул вниз и увидел бурлящие ручьи. Стекая по склону, они образуют целые водовороты.

В Боккорию пришёл сезон дождей, и ван Райкаард по своему обыкновению простыл. Случилось это как всегда невовремя – именно тогда, когда нужно находиться в эпицентре бурных, как потоки внизу, событий. Но вместо этого ван Райкаард вынужден отсиживаться дома и ждать, когда пройдёт сухой кашель и отступит противная, невысокая температура.

Технический прогресс ушёл далеко вперёд, медицина стала почти всемогущей, но простуда так и остаётся непобеждённой, своим существованием как бы намекая человеку на его биологическое происхождение.

«А вот интересно, – подумал вдруг ван Райкаард, – бывает ли простуда у киборгов? Или же они не восприимчивы к людским болячкам?»

Мысль показалась любопытной, взбудоражила воображение.

Он почти успокоился. Уже не раздражает состояние, которое минутой раньше было никчёмным и жалким. Хорошо, что современные технологии позволяют полноценно выполнять служебные обязанности, не выходя из дома, удостаивая рабочее место лишь виртуальным присутствием.

И чай – как здорово, что у ван Райкаарда есть чай. Горячий, сдобренный пригоршней обжигающе ароматных приправ: чёрный перец горошком, гвоздика, корица, имбирь. Супруга потрудилась на славу, знает толк в хорошем чае.

Ван Райкаард приоткрыл одну из подвижных створок витража и вдохнул свежий мокрый воздух. Постоял так некоторое время, после чего вернулся вглубь веранды. Присел в кресло-качалку, накрылся классическим клетчатым пледом, протянул руку к плетёному столику и взял горячую кружку.

Когда выйдет на пенсию, обязательно уединиться на этой веранде. Так и будет сидеть здесь и пить горячий чай – дни и ночи напролёт.

Такая у него мечта. Это ли не счастье?

В дверь постучали.

– Да-да, – сказал ван Райкаард и повернулся к двери.

Это был Варри Глэдд.

– Вечер добрый! – почтительно произнёс Глэдд и прошёл внутрь.

– Варри! Спасибо, что пришли! Вы совсем промокли! Снимайте плащ, присаживайтесь, я налью чаю.

– А, ничего страшного, – протянул Глэдд и широко улыбнулся, невероятно обрадовавшись хорошему расположению шефа.

Скинул плащ и осторожно присел на плетёное кресло рядом с ван Райкаардом.

– Какие новости? – спросил ван Райкаард, наливая из чайника горячий напиток в специально припасённую для гостя кружку.

– По последним данным, в выборах приняло участие почти семьдесят два процента населения Боккории. Ожидается, что к концу дня проголосует ещё около десяти процентов. – Глэдд отпил из кружки, как всегда обжёгся и благодарно кивнул ван Райкаарду. – Предварительный подсчёт показывает, что лидирует Маркес – приблизительно шестьдесят восемь процентов голосов.

– Отличная работа, Варри! – похвалил ван Райкаард, своим видом выражая искреннюю удовлетворённость результатом.

– Есть возможность запустить ещё несколько роликов по центральным каналам – думаю, до вечерних новостей успеем, – добавил Глэдд. Как всегда, имеется пара козырей в рукаве – на этот раз в виде сюжетов на отвлечённые темы, в которых скрыт призыв голосовать за Маркеса. – По моим оценкам, это принесёт нам ещё процентов пять-семь. Однако стоит ли лезть на рожон? – осторожно спросил Глэдд.

– Ты прав, Варри, не стоит. Мы и так сделали много. Думаю, вполне достаточно. – Ван Райкаард блаженно прикрыл глаза – свет чуть раздражает. – Нужно поздравить Маркеса с победой.

– Если пожелаете, позвоню прямо сейчас, – засуетился Глэдд. – От вашего имени, разумеется.

– Не торопись, Варри. – Ван Райкаард открыл глаза, протянул руку и похлопал соратника по плечу. – Ты славно потрудился, сделал почти не возможное. А теперь расслабься и отдохни. Как минимум, до понедельника у нас есть время. Кстати, это нужно отметить! – Ван Райкаард нагнулся вбок, пошарил рукой за креслом и выудил оттуда тёмную бутылку. – Нет ничего лучше, чем хороший бренди с горячим чаем. Как ты считаешь?

– О да, – с довольной улыбкой кивнул Глэдд.

– Давай сюда свою посуду.

Глэдд протянул полупустую кружку. Пока ван Райкаард разливал, задумчиво следил за его действиями. Потом спохватился:

– Касательно Маркеса – из проверенных источников известно, что он уже готовит проект договора о перемирии с Суорией. По планам, в течение двух-трёх недель боккорийские войска будут выведены с оккупированных территорий, а через месяц покинут Полярию.

– Вот как? – удивился ван Райкаард. – Как быстро у него получается! Похвально!

– В свою очередь, суорийцы с надеждой следят за исходом боккорийских выборов, понимают, что победа Маркеса снимет напряжение во взаимоотношениях, приведёт к разрядке обстановки. По последним сводкам, на время выборов приостановили контрнаступление в южном направлении. Наши солдаты используют перерыв для восстановления сил и укрепления оборонительных позиций. Хочется верить, что Маркес успеет объявить о своих намерениях до возобновления боевых действий. – Глэдд отхлебнул из кружки, подумал и подвёл итог: – В целом, считаю нашу миссию удавшейся.

– Ну-ну, это только начало. Впереди ещё много подобных проектов. Приятно осознавать себя миротворцем?

– Ещё бы!

– Предлагаю тост! – Ван Райкаард поднял кружку. – За мир!

– Во всём мире! – вторит ему Глэдд.

Чокнулись и выпили.

– Есть ещё один вопрос, который мы упустили, – тихо сказал Глэдд, искоса глядя на шефа.

– Какой же?

– Как быть с принцессой и её поисками?

– Ах, принцесса… – протянул ван Райкаард и задумался. Наморщил лоб, откинулся на спинку кресла, заняв удобную, свободную позу. – Совсем забыл про неё. В самом деле, как нам с ней быть?

– Я могу отозвать ребят. Скажем, сегодня же выйду на связь и дам отбой, – предложил Глэдд. – Думаю, приказ о возвращении на базу будет очень своевременным для наших поисковых групп.

Глэдд замолчал и посмотрел на шефа в ожидании решения.

– Знаешь, Варри, – произнёс тот после паузы, – не стоит торопиться. Вообще – не нужно предпринимать никаких действий. Предлагаю довериться нашим людям – пусть продолжают поиски. Если найдут принцессу, у нас будет возможность предложить ей вернуться на родину, что лишний раз подчеркнёт смену политического режима и наши мирные намерения.

– В общем-то, да, – подхватил Глэдд, для которого слово шефа, каким бы оно ни было, является истиной в последней инстанции. – Как-никак, Лимбурги всё это время были в изгнании.

– Вот именно! А тут – новый правитель, демократически избранный Президент, новые веяния и всё такое. К тому же, как я понимаю, в ближайшие дни Маркес объявит о начале мирного диалога с Суорией, что существенно облегчит миссию спецназовцев.

– Согласен. Мне кажется, суорийцы не будут шибко сопротивляться продвижению небольшой группки военных по их территории.

– Ну и отлично, – резюмировал ван Райкаард. – Только предупреди, чтобы особо не лезли к принцессе. В том плане, что не надо её похищать или навязывать своё мнение. Нужно встретиться и предложить вернуться в Боккорию. Вот и всё.

– Да-да, – подтвердил Глэдд. – Я понимаю.

Ван Райкаард вновь погрузился в размышления.

– Вот ещё что, – не унимается Глэдд. – Если уж идти до конца, то, может быть, продумаем возможность возврата части материальных ценностей, которые принадлежали Лимбургам? К примеру, Кедомский замок, имение в Зеттоне – это собственность семьи, а право наследования никто не отменял.

– Хм… – Ван Райкаард удивлённо посмотрел на Глэдда. – И ведь не поспоришь. Нужно проработать этот вопрос, Варри! Посоветуйся с юристами – на предмет того, как лучше провернуть подобное дело. Сведения об этом необходимо включить в обращение к принцессе – пусть знает, что предлагаем вернуться не на пустое место.

– Хорошо. – Глэдд достал из кармана блокнотик и сделал несколько кратких пометок.

Ван Райкаард с нескрываемым теплом в голосе проговорил:

– Эх, Варри, светлая голова… Что бы я без вас делал…