Текст книги "Путь к Золотистой (Круг - 1)"

Автор книги: Артем Колчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– А что ты сразу не сказал, давай, переплывем.

Мы тщательно сложили все свои вещи в рюкзаки, которые были не промокаемые. И, держась за них, переплыли на противоположный берег. Течением нас снесло, но немного, не такая уж широкая и быстрая наша речка. Этот берег, в отличие от противоположного, был пологий и заросший густой травой.

Сначала мы с Антоном поставили палатку, оборудовали стоянку и только потом отправились искать вход на станцию. Но не так-то просто что-то найти, если не знаешь, как оно выглядит и где точно искать. Несколько часов мы лазили по зарослям, все исцарапались, но так ничего и не нашли. Вернулись к палатке усталыми и голодными. Кое-как нарубили Антошкиным тесаком дров для костра. Когда же костер разгорелся, нам стало хорошо и уютно, таким уж почти магическим действием на человека обладает живой огонь костра.

Немного отдохнув, мы решили, что сейчас уже самое время для ужина. Антон вытащил из рюкзака металлическое кольцо, натянул на него негорючий мешок. Вместе мы прижали его другим кольцом, приделали металлическую ручку, и у нас получился походный котелок. Я набрал в него воды из речки, а Антон сделал для него подставку над костром. Мы повесили воду кипятиться, а сами снова сели рядом с костром. Так мы сидели молча, пока вода не закипела. Только изредка подбрасывали дров в огонь. Потом, когда вода закипела, начали вдвоем варить ужин из специально прихваченных из дома и мной и более запасливым Антоном концентратов. Получилось у нас какое-то ужасное варево, сразу не поймешь, толи это суп, толи каша, но, тем не менее, пахло это варево весьма аппетитно, наверно больше из-за того, что мы солидно проголодались за этот долгий день. А сейчас был уже вечер и солнце все сильнее клонилось к горизонту. Мы сняли котелок с огня, подвесили на специально подготовленное место, такой уж недостаток у походного котелка, его можно только вешать и нельзя ставить. Тут же, дуя и обжигаясь, мы принялись ужинать.

Но того, как и откуда появился человек, мы все-таки не заметили. Гость шел со стороны берега. И мы наблюдали за ним издалека. Он то скрывался в кустах, то появлялся снова, но было сразу понятно, что направляется он к нам, а не куда-то мимо. Когда же он подошел совсем близко, мы поняли, что это не взрослый человек, а парень лет тринадцати – четырнадцати, длинный, светловолосый и какой-то немного нескладный что ли. Одет он был в толстую и плотную, серого цвета куртку, такие же штаны, на ногах высокие ботинки на толстой подошве, а за плечами внушительных размеров рюкзак на блестящей металлической раме, таких я никогда не видел. На лбу у него блестели капельки пота, а лицо довольно разрумянилось, наверно этот его рюкзак был совсем нелегким.

– Можно я тут, рядом с вами остановлюсь? – спросил он, немного странно и слегка замедленно выговаривая слова.

– Пожалуйста, – ответили мы с Антоном одновременно, и тут же усмехнулись над этим.

Гость тут же опустил на землю свой рюкзак и сел на него. Но сидеть на рюкзаке ему, очевидно, было не очень-то удобно, и он опустился рядом с ним на траву:

– Вы случайно не в Быструю Речку идете? – спросил он, вытирая рукой пот со лба.

– Ага, завтра утром пойдем.

– Я тоже туда иду, мне нужно с одним человеком встретиться. Только я тут никогда не был и дорогу плохо знаю.

– Так иди с нами. Все равно до заката тебе дотуда не дотопать, – сказал я сразу же.

– Вы уж не обижайтесь, ребята, что я к вам так навязываюсь. Просто в вашем... ваших краях я действительно впервые.

Мы тут же заявили, что новым людям мы всегда бываем только рады и не будем нисколько против того, что он к нам присоединится.

– Вода-то в речке наверно холодная? – спросил он, неторопливо расстегивая свою куртку.

– Не а, вполне нормальная. Мы тут недавно купались. Прохладная, но ничего, купаться можно.

– Это хорошо, я вот тогда тоже искупаюсь, а то весь взмок в этой своей робе.

После этих слов он стремительно разделся и уже через полминуты плавал на середине реки.

– Странный он какой-то, – прокомментировал Антон, рассматривая его куртку, – лето, жара, а он как будто вообще из зимы сюда вынырнул.

– А может быть и в самом деле из зимы, что тут удивительного, не везде ведь сейчас лето. А от полярных островов досюда на рейсовом дисколете чуть больше часа лететь.

В это время гость уже искупался и выбрался на берег. Он бросил на землю свою куртку и сел на нее, подтянув колени к самой груди.

– Ты издалека? – спросил его Антон.

– Вообще-то да.

– Там, где сейчас зима?

– Ты куртку имеешь в виду? Нет, я ее взял, чтобы на земле спать можно было, она для многого сгодится.

– Ты на дисколете сюда прилетел?

– Не, я пешком иду... из города.

Я хотел было спросить, из какого такого города он идет, потому что никаких городов тут поблизости не было, но не стал. Если захочет, то сам расскажет, а не захочет, так зачем допытываться у человека. Антон же у него спросил:

– Ты есть хочешь?

– Да не отказался бы.

– Так и не отказывайся, вон еще, сколько осталось, вдвоем нам это не осилить. А как освободим котелок, так тогда и чаю сварим.

Наш гость тут же весело и непринужденно согласился и все мы за десять минут выскребли котелок начисто. Я пошел к реке, хорошо промыл пленку, она снова стала чистой и прозрачной. Антон в это время подбросил дров в костер. Дрова, попавшие на горящие угли, быстро разгорелись и над костром снова поднялось пламя. Мы с Антоном снова повесили котелок над огнем и сели на свои места рядом с палаткой.

Солнце висело уже над самым горизонтом, багровым и какимто неземным диском, и почти что не грело. Наш гость зябко поежился, потому что еще после купания, оставался в одних трусиках. Сейчас же вдобавок ко всему появился легкий, но прохладный ветерок, днем бы такой, в самый солнцепек, а не сейчас, когда и без него становится совсем не тепло. Мне и самому стало прохладно и я на четвереньках забрался в палатку, вытащил из рюкзака свою маскировочную одежду. Сейчас она оказалась для меня снова кстати. Антон поглядел на меня и, последовав моему примеру, полез за одеждой. А наш гость ограничился только тем, что натянул на себя свою полосатую майку и сел поближе к огню. Он сидел почти, что напротив нас, огонь отражался в его глазах, а волосы делал золотистыми. Так вот сидели и молчали мы долго, пока не закипела вода в нашем котелке. Когда же она забулькала и запузырилась, мы снова оживились и принялись вдвоем с Антоном заваривать чай.

Солнце к этому времени уже полностью провалилось под горизонт. Начались долгие летние сумерки, хотя сейчас, в конце августа, они были уже не такие длинные, как в июне. Пили чай мы снова молча. Не знаю почему, но получалось так, что всем нечего было сказать. Мы с Антоном не решались говорить при госте о своих делах, а он наверно просто не хотел нам мешать. Когда мы встречались с ним взглядами, он как-то слегка виновато, что ли улыбался. По мере того, как наступала ночь, становилось еще прохладнее. Все-таки осень уже не за горами, а ощутимо подкрадывается к нам с севера, а здесь у нас ведь не незнающий зимы юг. Немного повозившись, гость вытащил из кармана своей куртки древние наручные часы. Механические еще, с движущимися стрелками на двенадцатичасовом циферблате. Деловито завел пружину и спросил:

– Ребята, сколько сейчас точно времени?

– Двадцать два, сорок шесть, – тут же ответил Антон, глянув на свои часы, приколотые к куртке в виде значка.

– Откуда у тебя такой музейный экспонат? – тут же спросил его я, кивнув на часы.

– Подарок, – ответил он, – посмотри, если хочешь.

Я пересел рядом к нему и взял часы в руки.

– Идут, – сказал я, увидев, что стрелка движется.

– Им наверно полтысячи лет, – сказал присевший рядом на корточки Антон.

– Побольше, но ненамного.

– А зачем ты их с собой носишь, такой экспонат лучше дома оставлять.

– Это талисман, – сказал он немного нерешительно, – тот, кто их мне подарил, сказал, что пока они идут, все будет хорошо.

Я вернул ему часы, и он снова спрятал их в кармане куртки. Куртку же накинул себе на плечи.

– Давайте еще чаю попьем, – предложил Антон, – а то вон, сколько наварили, не пропадать же добру.

– Может быть, подогреем, – неуверенно предложил я, хотя и предпочитал чай не горячим, да и Антон тоже не любил пить кипяток. Поэтому я смотрел не на него, а на гостя.

– Мне холодный больше нравится, – ответил он.

– Нам тоже, – сказал Антон.

За чаем же гость, совсем неожиданно для нас, сказал:

– Спасибо вам, ребята за все. Я ваш должник, но только не знаю, чем я с вами могу расплатиться.

Мы с Антоном недоуменно переглянулись, мы вроде бы не сделали для него ничего такого, за что принято было расплачиваться. И Антон сказал:

– Если ты так хочешь обязательно расплатиться, то расскажи что-нибудь интересное, чего мы никогда не слышали.

– Хорошо, – сказал он, – только вот что рассказывать. – На несколько минут он задумался, – может быть, что-нибудь историческое, про старые времена?

– Не, исторического не хочется, лучше что-нибудь современное, – сказал Антон. А я, совсем неожиданно для себя, да и наверно для гостя тоже, предложил:

– Можно страшную историю. Про роботов.

Антон искоса посмотрел на меня, но возражать не стал. В глазах же у гостя зажглась веселая искорка:

– Хорошо. У меня как раз есть такая история, и она, эта самая история, наверно вполне страшная. Вообще-то это что-то вроде современной сказки.

Антон наверняка хотел сейчас сказать, что нам уже по одиннадцать лет, и что это не тот возраст, чтобы слушать сказки. Может быть, он хотел сказать что-то другое. Но я его остановил, даже не дал начать. А гость начал рассказывать эту свою сказку:

– Это случилось в этом веке и на этой Земле. В мире, где каждый о чем-то мечтает, но, как и всегда, не всякий может осуществить свою мечту. Но в этом мире уже возможна любая иллюзия.

"По крайней мере, начало у нее вполне серьезное", – подумал я, не переставая слушать.

– В этом мире жили два давних друга. Их дружба началась еще давно, в самом детстве. Они оба рано лишились родителей и воспитывались в одном из городков. В детстве они о многом мечтали, хотели быть всегда вместе и все делать вместе, но потом, когда детство закончилось, каждый нашел свой путь в жизни, и эти пути у них оказались разными. Один из них стал знаменитым звездолетчиком, как когда-то хотел и мечтал. Он прошел по многим звездным путям, видел своими глазами не одну тысячу солнц. Не один раз он бывал на краю гибели, но всегда выходил из этого победителем. Он достиг вершины власти в космофлоте, стал командиром Дальней Разведки и астрокапитаном, но он не был счастлив. Ведь когда-то он мечтал об очень далеких и чудесных звездах, о величайших открытиях, но он не нашел у звезд того, о чем мечтал. Второй из них стал известным ученым, доктором медицины и доктором кибернетики, академиком. И еще он был путешественником, правда, об этом мало кто знал, потому что он никогда не исчезал надолго, хотя и уходил далеко. Но счастливым он тоже не стал, потому что больше всего на свете хотел иметь Дом, Семью, детей. Сначала все это он откладывал на потом, находил более важные дела, а потом понял, что стал уже слишком стар для этого.

Они долго не виделись, много лет, но все-таки встретились. Но встретились они уже тогда, когда оба были старыми. Встретились случайно, но ужасно обрадовались друг другу. Они проговорили целую ночь напролет и словно бы снова окунулись в мир своего детства, вспомнили свои мечты. Они не рассказывали друг другу ничего плохого и плохое отодвинулось. Но того, что уже потеряно, невозможно вернуть, время-то уже ушло. И тогда они поклялись друг другу хоть сейчас побыть вместе и заняться одним, общим делом. И это дело нашлось. Они решили создать робота-пилота, который сможет увести большой корабль в галактические дали, туда, где никто не бывал, где столько загадок, где ждут еще неизвестные братья по разуму. Первый из друзей оставил свою должность командующего Дальней Разведкой, а второй оставил должность директора одного крупнейшего научного центра. И они принялись за новую работу. Эту работу они начали не сначала. Над этим роботом уже давно работали многие ученые, но у них ничего не получалось. Они, эти ученые, создали интеллектуальную, быстро соображающую, но все-таки машину, которая водила корабль хуже даже начинающего звездпилота. Друзья долго думали, как все-таки это сделать, и придумали. Они решили сделать так, чтобы этот робот был как человек, чтобы он был настолько человеком, насколько это вообще возможно. Чтобы он был другом, у которого можно что-то попросить, а не машиной, которой можно управлять. И они сделали этого робота. Маленького мальчика, почти как настоящего.

– А почему мальчика, а не взрослого? – спросил Антон.

– Потому что они посчитали, что стать человеком можно только, вырастая от младенца и до взрослого. И этот мальчик жил как все и совершенно ни о чем не догадывался. Внешне он ничем не отличался от любого другого мальчишки, не лучше многих, но и не хуже. Как все ел и пил, хотя это и не было ему нужно. Спал, потому что так было запланировано и запрограммировано. Рос, об этом заботились техники, каждую неделю ночью заменявшие ему тело. Он жил у ученого, которого считал своим... отцом. И вообще, он получился самым обыкновенным мальчишкой, человеком. Ученый так сильно привязался к нему, что даже все чаще и чаще забывал, что он не мальчишка, а робот. И в такие моменты он чувствовал себя счастливым, потому что наконец-то обрел иллюзию того, что хотел. Но по ночам, когда он снова все видел собственными глазами, он мучился от мыслей. Что ожидает этого мальчишку, этого человека в шкуре робота. Нужно думать о том, как постепенно рассказывать ему правду. И что будет, если он узнает это сам, не специально, а случайно. Не сойдет ли он с ума от этого ужаса.

– А разве робот может сойти с ума? – спросил я.

– В том то и дело, что он получился не совсем роботом, а роботом с душей человека, и он считал себя человеком. А ведь это страшно – оказаться не тем, кем себя считаешь. Вот все человек, человек, и бац – машина, которой кто-то может управлять и которую могут просто-напросто выключить и разобрать. У которой нет права на жизнь и естественно нет права решать свою судьбу и быть человеком.

В этот момент я отчетливо представил себя на месте этого мальчишки-робота и меня тут же передернуло. И еще мне представилось, что может быть я точно такой же робот, как он и что может быть, это произойдет на самом деле. Внутри у меня что-то несколько раз неприятно сжалось. Действительно страшная история. Я посмотрел на Антона, тот, глядя в землю, поежился. Гость же молчал и тогда я нерешительно спросил:

– Ну и что же было с ним дальше?

– Не знаю. У этой истории пока еще нет конца... Или просто я его не знаю.

Еще какое-то время мы сидели и молчали. Стало уже совсем темно. На небо высыпали все, даже самые слабые звезды. И я, откинувшись, смотрел на эту вечную картину звездного неба. И я снова начал мечтать, что когда я вырасту, то стану звездолетчиком и поведу между звездами большие корабли. Туда, где еще никто не бывал. Я увижу чужие миры, свет чужих солнц будет согревать меня словно свет родного Солнца. Я пройдусь по камням чужих планет, и может быть найду наконец-то далеких братьев по разуму... Я посмотрел на гостя, он сидел, все так же притянув колени к груди, и ворошил сырой веткой угольки в костре. Потом я посмотрел на Антона, а он в этот же момент посмотрел на меня, мы встретились с ним взглядами и улыбнулись друг другу. Антон молча показал мне пальцем на небо, а я кивнул ему в ответ, потому что понял его. Ведь мы еще давно поклялись друг другу стать звездолетчиками и всегда быть вместе. И нам было хорошо сейчас, а история, рассказанная гостем, уже забывалась.

– Спать пора, – сказал Антон даже слегка весело, – а то ведь точно завтра все утро проспим.

– Ага, – ответил я с вздохом и посмотрел на гостя.

– И в самом деле, пора, – сказал он и собрался облачаться в свою амуницию. При этом он едва заметно морщился.

– Сырая ведь, – сказал ему я.

– А ты, откуда знаешь?

– По тебе вижу. Оставь ты ее, иди к нам в палатку, места то вон сколько, на всех хватит.

– Я уж лучше так, привычнее как-то, – неуверенно сказал он.

– Не ломайся, пожалуйста, – сказал ему Антон, – мы люди простые и из простой вежливости ничего не предлагаем. Забирайся сюда, тогда и нам спокойнее будет.

Гость улыбнулся нам и, не говоря больше ни слова, оставил свою теплую одежду и забрался в палатку. Мы с Антоном тут же последовали за ним. Я наглухо запечатал вход и поставил регулятор температуры на двадцать градусов. Потом немного подумал и передвинул регулятор концентрации кислорода, эта палатка позволяла сделать и такое. Антон же включил свет, неяркий светильник, встроенный в потолок палатки. Вместе с ним мы накачали воздух в двойное дно палатки, и оно стало толстым и упругим, как надувной матрас.

– Палаточка то непростая, – сказал гость, делая глубокий вдох, – уж больно легко дышится.

– Конечно непростая, – ответил я, – она из аварийного комплекта космонавта, это подарок одного знакомого звездолетчика.

– Понятно, – сказал он и лег, повернувшись лицом к стене.

Мы с Антоном сбросили свои грубые и довольно неудобные костюмы и, погасив свет, тут же повалились на пол. Сон одолел нас практически мгновенно. Я услышал, что Антон начал посапывать и тут же сам уснул, следом за ним. Этой ночью мне ничего не снилось, а если и снилось, то, проснувшись, я тут же все забыл. Солнце было уже довольно высоко, его я увидел через полупрозрачную стену палатки, как только проснулся, а проснулся я первым. Антон все еще мирно и сонно посапывал мне в плечо. И гость тоже спал, а на лице у него была едва заметная улыбка, наверно ему снились хорошие сны.

Я тихо и осторожно, чтобы никого не разбудить, выбрался из палатки наружу. Там было немного прохладно, но поднявшееся утреннее солнце уже неплохо грело. Я зашел по колено в воду, тщательно умылся и вытерся подолом майки. Ни Антон, ни гость просыпаться и вставать явно еще не собирались. И я решил немного прогуляться и развеяться, хоть и в одиночестве. Я влез в мокрые от росы ботинки, которые вчера не догадался занести в палатку. Ботинки сделались скользкими и неприятными для ног, и я мысленно отругал себя за непредусмотрительность. Я медленно прошелся по берегу и направился в ту сторону, откуда вчера пришел наш гость. Кусты, через заросли которых я продирался, щедро полили меня той же самой росой, и буквально через пять минут я уже промок, как после хорошего дождя.

Я еще посильнее удалился от берега. Тут кусты кончались, и начинался густой сумрачный лес, в котором, хоть и роса сверху не сыпалась, но зато казалось намного прохладнее, потому что не было солнца. Я прошел по лесу еще сотню метров и уже собрался возвращаться к палатке, но тут совершенно случайно наткнулся на совершенно гладкий, явно обработанный человеческими руками камень, точнее даже кусок небольшой плиты из красного гранита. Он лежал возле сплошь покрытого зеленым мхом невысокого, но прямого и длинного уступчика и словно бы свалился с него. Тогда я понял, что этот уступчик тоже сделан человеком древнего города. Ухватившись обеими руками, я оторвал целый пласт мха, и под ним открылся такой же гладкий камень. Тогда я подумал, что может быть где-то совсем рядом и находится тот самый вход в старинную и не разрушенную станцию городской подземки, про которую говорил Антонов дядя. А, подумав это, я тут же захотел снова заняться поисками, но не успел.

– Рэй, что ты здесь делаешь?

Это был Лек, его я узнал по голосу, даже не оборачиваясь. А пока медленно оборачивался, думал, что же мне ему ответить. Но в голову так и не пришло ничего разумного, и вместо ответа я сморозил глупость:

– Грибы собираю, – я посмотрел на Лека и понял, что он здесь ни в коей мере не рассчитывал встретить меня, поэтому я тут же спросил:

– Ну, а что тогда здесь делаешь ты?

Лек нисколько не растерялся и ответил точно таким же тоном, что и я, и теми же словами:

– Грибы собираю.

Тут меня словно бы кто-то подтолкнул:

– Ну и много там грибов?

– Где там?

– На станции подземки.

– Нет здесь никакой станции.

– А откуда тогда ты тут выскочил?

– Ты ведь не видел откуда. И, по-моему, мы уже договорились, что мы тут грибы собираем, – сказал он и рассмеялся.

И мне тут же расхотелось задавать вопросы дальше. Из Лека вообще невозможно что-нибудь вытянуть, если он этого сам не захочет.

– Ты ругаться будешь? – спросил я у него, – за то, что я из дому смылся?

– Ерунда. С тобой ведь ничего не случилось. – Лек взял меня за плечо и прижал к своему боку, – а Антон где?

– Спит еще, мы ведь вчера поздно спать легли.

– А тебе, значит, не спится. Вчера, мне помнится, я тебя еле поднял.

– Вчера сон интересный снился, а сегодня совсем ничего.

– Неудивительно, если весь день на ногах.

– А ты откуда знаешь, что весь?

– Догадаться совсем не трудно, вон ты как весь исцарапался и ободрался.

Мы медленно шли обратно к берегу. Когда же пробирались через кусты, я снова намок от росы, которой на кустах нисколько не убавилось. Лек же как-то умудрился остаться абсолютно сухим, чистым и не исцарапавшимся. Словно бы шел не по лесу, а по дорожке в парке. Когда мы вышли к реке, я все-таки спросил у Лека:

– Ну а куда же ты все-таки ходил, если это конечно не секрет?

– Пока еще секрет, но придет время, и я все тебе расскажу.

– А когда оно придет, это время?

– Боюсь, что уже очень скоро.

Я хотел было спросить, почему он так боится, посмотрел на Лека. Он же в этот момент насторожился. Я понял, что он увидел лежащие возле палатки вещи гостя.

– Чьи это вещи? – тихо спросил он у меня.

– Это нашего гостя. Он идет из какого-то города к нам в поселок. Немного странный парень. Мы его вчера уговорили идти сегодня вместе с нами и переночевать в нашей палатке.

Лек нагнулся над вещами и, не прикасаясь к ним, внимательно их разглядел, усмехнулся и спросил:

– Ну а как зовут этого вашего гостя?

– Не знаю, как-то не довелось спросить.

– Ну, вы и даете друзья-приятели, приглашаете к себе человека, даже не поинтересовавшись, как его зовут.

– А разве это так важно, – усмехнувшись, ответил я тоном Лека, кажется, ты так говорил?

– Я говорил, что, зная самого человека, не обязательно знать его имя.

– Тут у нас то же самое. Мы с Антоном людей чувствуем.

– А что ему нужно в нашем поселке, он сказал?

– Он говорил, что ему нужно с кем-то встретиться и поговорить. Странный, столько пешком топать, когда можно на дисколете. Они везде летают, три часа и ты в любой точке на планете.

– Не везде они летают, Рэй, не везде и не всегда, а откуда он пришел, дисколеты не летают вовсе.

– Как это не летают, они же по всей Земле летают?

– Отстань, Рэй, это тебе тоже пока еще рано знать.

– А я, вроде, к тебе и вовсе не пристаю, – сказал я, немного обидевшись, и сел на землю прямо возле палатки. Лек же немного помедлил и сел рядом со мной. Я спросил, – а откуда ты все это знаешь?

– Ну, я ведь все-таки постарше тебя, и жизненного опыта накопил побольше. А во-вторых, этот парень, ну ваш гость, скорее всего, хочет встретиться не с кем-то, а со мной.

– С тобой?

– Со мной, сам увидишь. Можем даже поспорить.

Ждать долго не пришлось, а поспорить мы так и не успели. В палатке послышалась возня, с шелестом расстегнулся клапан входа, и оттуда показался гость. Он увидел Лека, глаза его на секунду округлились, а потом на лице у него появилась широкая улыбка. Он окончательно выскочил из палатки и тут же кинулся к Леку, радостно облапил его. Лек же сказал:

– Ну, здравствуй, Андрей, только что ты тут делаешь?

– Ну, вот так сразу, холодно и сухо. Не так ведь просто было найти тебя.

Лек взлохматил ему и без того не гладкую шевелюру и усадил рядом с собой:

– Ну и чем же я обязан этому твоему внеплановому визиту?

Гость недоверчиво посмотрел на меня, но все-таки ответил:

– Сашка прислал, по личному делу. Он говорит, что будто бы чувствует, что у тебя здесь не все в порядке. Сам же сюда придти не может, после того самого случая ему сюда дорога заказана. Он просит, чтобы ты пришел к нам.

– Знаешь, Андрей, мне с ним встречаться совсем даже нежелательно.

– Не пойму, ты что, недолюбливаешь его что ли?

– Наоборот, – на лице у Лека появилась какая-то необычная для него и слегка печальная улыбка, – он по своей природе один из самых близких для меня людей. Просто не мы придумываем законы природы.

– Но ты все-таки придешь?

– Приду.

– Ну, вот и хорошо.

– Как знать, как знать. Кстати, надолго ты собрался в наши края?

– Как получится. Вообще-то пока не прогонишь. Не так-то просто было мне сюда прорваться.

– Живи сколько хочешь. Мы ведь только вдвоем живем. Кстати, я узнал, что вы еще даже и не познакомились, – сказал Лек и подтолкнул меня в бок. Гость протянул мне ладонь и представился, словно взрослый:

– Гостин Андрей.

Я пожал ему руку и тоже в свою очередь представился:

– Рэй.

– Рэй Закат, – добавил Лек, – между прочим, мой братишка.

После этих слов, Андрей как-то неожиданно смутился и начал что-то быстро шептать Леку на ухо. Лицо у Лека вытянулось, он поднялся на ноги и сказал, обращаясь ко мне:

– Извини, Рэй, но нам нужно поговорить наедине.

Нужно, так нужно, я и не возражал. Лек и Андрей пошли вдоль берега, а я забрался в палатку, чтобы разбудить Антона. Просыпаться же Антон совершенно не желал и на все мои попытки отвечал только раздраженным мычанием. Но наконец-то он открыл глаза и, увидев меня, сказал:

– Чего спать-то не даешь?

– Хватит, выспался уже. Солнце-то вон уже как высоко.

– Сон интересный снился, а ты даже досмотреть не дал.

– Я тут наяву себя как во сне чувствую.

Я подробно рассказал Антону про все, что было со мной в это утро. Под конец же спросил:

– Ну и что будем делать?

– Сначала я умоюсь, а потом будем завтракать.

Но позавтракать мы уже не успели. Вернулись Лек с Андреем, и настроение у обоих было неплохое. Подойдя к нам, Лек сказал:

– Вот что, путешественнички, давайте собирайтесь. Попутешествовали, отдохнули, но уже пора домой.

– Мы завтракать собирались, а то ведь до поселка дойдем только к обеду. Дорога-то неблизкая.

– Неблизкой дороги не будет. Здесь, совсем недалеко, я оставил свой личный дисколет.

– Не знал, что у тебя есть личный дисколет, – сказал я, искренне удивившись, не так-то просто иметь личный дисколет, чтобы я про это ничего не узнал. Но может быть, дисколет выделили Леку совсем недавно, и он собирался сделать мне когда-нибудь сюрприз. Но я так и не стал ничего спрашивать у Лека, а он сказал мне:

– Ты пока еще много чего не знаешь.

Дисколет был действительно совсем рядом и уже через несколько минут мы были в поселке. Антон тут же покинул нас и убежал к себе домой. Мы же вдвоем пошли к нам, потому что Лек сразу же сказал:

– Извиняйте, но я должен до вечера отлучиться, дела. Рэй, закажешь для гостя нормальную одежду, ну и покажешь ему все, что он захочет. Договорились?

– Не беспокойся, Ком, все будет в полном порядке, – ответил вместо меня Андрей.

Лек только махнул нам рукой и забрался обратно в дисколет.

– Андрей, ты как-то странно назвал моего брата, я не слышал, чтобы его кто-нибудь так называл.

– Комом-то что ли. Это не я, а он сам придумал. Это вообщето сокращение.

– От кого сокращение?

– От кого надо, – ответил он немного грубовато, но тут же извинился, извини, Рэй, но я обещал ему, что ничего про него тебе рассказывать не буду.

– Да ладно, что уж, я и не обижаюсь нисколько. Ну, вот мы уже и пришли. Здесь мы живем вдвоем с Леком. – Я указал ему на наш домик.

– Солидные хоромы, – сказал он в ответ.

– Это ты считаешь солидными, – почти, что засмеялся я, – это вовсе даже не солидные, а так, ниже среднего.

– У нас это посчитали бы даже чересчур роскошным.

– Андрей, а все-таки, ты откуда? Или ты и про это тоже обещал ничего не рассказывать?

– Не обещал, но только это все равно тайна. Ты умеешь хранить тайны?

– Наверно да.

– Я из города, – сказал он, немного помедлив и чего-то недоговаривая.

– Тоже мне нашел тайну. – Сказал я, – Ты это еще и вчера говорил.

Мы вошли в дом. Андрей как-то недоверчиво осмотрел все вокруг в прихожей, снял с плеч рюкзак и поставил его на пол, привалив к стене.

– Разувайся, здесь тепло, – сказал я, почти что выпрыгивая из ботинок. А свой "дирижабль" поставь вон в тот шкаф, он пустой. Туда же и свою теплую робу можешь засунуть.

Я же стянул с себя грязные рубашку и майку и, затолкав их в приемный люк утилизатора, остался в одних только плавках. Утилизатор, приняв ее в себя, чуть слышно загудел.

– Это что, автоматическая прачечная? – спросил гость.

– Не что ты, это самый настоящий простейший утилизатор. Зачем вообще что-то стирать, когда новое сделать и проще и дешевле. Ты что, утилизатора, что ли никогда не видел?

– Такого я никогда не видел, – сказал он, отрицательно мотнув головой.

– Странный ты какой-то, да и вообще. Из какого же такого города ты тогда пришел?

– Какого, какого, он здесь вообще один, там, где он когда-то был, мы были еще полчаса назад.

– А вы что, значит в лесу живете или под землей? – пошутил я, немного неудачно.

– Не в лесу и не под землей, а в городе. У вас он снесен до основания, а у нас еще не пришло это время. Но и у вас и у нас этот город назывался Зеленогорском.

– Ты что, хочешь мне сказать, что ты человек из прошлого времени.

– Не совсем так. Просто я из другого мира и другого времени. Мы не совсем ваше прошлое, а вы не совсем наше будущее.

– По-моему ты меня просто-напросто разыгрываешь, – сказал я, будучи не в силах поверить ему.

– Считай, как хочешь, – немного устало сказал Андрей, – но только я еще не сказал тебе ни одного слова неправды.

– Ну, ладно, хватит, – прервал я этот разговор. – Ты как мыться предпочитаешь, в ванной или под душем?

– Я вроде бы и замараться-то особо не успел.

– Просто у нас здесь такие правила, так что выбирай, ванна или душ.

– А совместить их нельзя?

– Пожалуйста. Вон там, налево ванная, а направо душ. Если что станет непонятно, позовешь.

– Хорошо.

Он пошел в ванную, и там спустя небольшое время, зашумела вода. Я немного помедлил и пошел в душ. Я даже не мог себе представить, как это можно вернуться с такой прогулки и не хотеть мыться. Уж я то чувствовал себя грязным, даже очень грязным. Сначала я дал горячую воду, настолько горячую, насколько вообще мог терпеть, потом ледяную, потом снова горячую и уж только потом нормальную, под которой и стал отмываться. В душ вошел Андрей, но, увидев меня, тут же извинился и отступил обратно за дверь.

– Заходи, не стесняйся, я уже заканчиваю, – крикнул я ему.