Текст книги "Путь к Золотистой (Круг - 1)"

Автор книги: Артем Колчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– На корабле-то ведь нет бассейна.

– Ну и что, ведь ты сейчас у меня в гостях. А в своем мире я что хочу, то и делаю, в нем я полный хозяин, – сказал он со своей "фирменной" улыбкой, – пойдем.

И я пошел за ним. Мы подошли к лифту и спустились вниз, туда, где находился выход из корабля. Но когда Рэй открывал его, мне почему-то стало немного не по себе. Но за люком оказался не открытый космос, который я почему-то ожидал увидеть, а Земля. Выбрались мы из какой-то пещеры в почти отвесном склоне горы. Вокруг горы был редкий лес, а немного поодаль текла чистая неширокая речка.

– Как мы туда спустимся? – поинтересовался я.

– Здесь есть тропинка, а второй склон у горы пологий.

Даже таким способом я сейчас не ожидал оказаться на Земле, и был немного ошарашен, но, тем не менее, постарался не подать виду. Мы спустились к реке, искупались и расположились рядом с берегом на мягкой и зеленой траве.

– Рэй, тебе не тяжело создавать такой мир?

– Это просто мой мир. Но сделал я его не для себя, а для тебя, потому что ты мой друг. Если тебе что-то не нравится, скажи, я исправлю.

– Нет, не нужно, пусть все будет так, как хочется тебе.

– Но разве тебе не хочется нигде побывать?

– Вообще-то есть у меня одна мысль, но я боюсь того, что, оказавшись там, я уже не захочу никуда возвращаться, даже к действительности.

Глава шестая: Высшее звездное

Целая чреда последовавших за этим дней слилась для меня словно бы в один долгий день. Тем более что в один мой нормальный день, Рэй умудрялся втиснуть почти неделю жизни в созданном им мире. И мы, насколько я понимал, просто наслаждались этой самой жизнью. Созданный Рэем мир, по моему мнению, ничем не отличался от реального в получаемых мною ощущениях. Я жил там, и эта жизнь была очень интересной. Я столько узнал о Земле, где, если сложится судьба, я когда-нибудь окажусь. И все-таки это мир смущал меня тем, что кроме меня и Рэя в нем больше не было ни одного человека. И вот, на исходе третьей недели (третьего дня по нормальному времени звездолета), я сказал об этом Рэю.

– Это еще обязательно будет. – Ответил он. – Только готов ли ты к этому?

– К чему?

– Видишь ли, я собираюсь сделать из тебя настоящего звездолетчика, настоящего звездного разведчика. Поэтому тебе придется учиться.

– А при чем тут тогда люди в этом мире?

– Как это при чем? Они будут или учить тебя или учиться вместе с тобой, как в настоящем мире. Без этого обучение не будет достаточно качественным и полным.

– Мне что-то не все понятно.

– А чего тут непонятного. Этот мир станет полностью таким же, как настоящая Земля. Твое субъективное время я ускорю еще раз в пять-шесть.

– А твой вычислитель от этого не перегреется? – полушутливо спросил я.

– Об этом можешь не беспокоиться. – Ответил Рэй полностью серьезно. – Я еще немного притормозил "Иглу" и перевел ряд систем в дежурный режим.

– Рэй, для нас самое главное, чтобы ничего не случилось со звездолетом.

– Не беспокойся, Вик, на такой скорости с нами ничего не случится. Да и, к тому же, у меня все еще остается значительный резерв. Я сам себя еще не до конца узнал. Сколько не пробовал себя перегрузить, все равно у меня ничего не получалось, и резерв оставался. Ну да ладно, это ерунда.

– А что тогда не ерунда?

– То, что здесь будет почти что Земля. Я буду с тобой. Мы поступим в Звездное Училище, окончим его. Потом я еще кое-что устрою... Может быть, ты не согласен на такое?

– Но сколько на все это потребуется времени?

– Месяцы спрессуются в дни, годы в недели. Ты проживешь несколько лет, а на самом деле времени пройдет не больше, чем два месяца.

Не то чтобы у меня не было другого выхода. Просто я понял, что дальше будет не менее интересно. И если у Золотистой все будет так, как ожидается мной, так то, что я узнаю, мне там обязательно пригодится. А если там ничего нет, то я хоть поживу сколько-то лет на пусть иллюзорной, но все-таки Земле. Но насколько же наивен я был тогда. Я ничуть не ожидал того, что я прожил на самом деле. А тогда я просто сказал:

– Я готов.

– Ты это сказал. – Рэй на какое-то время прервался, потом немного виновато улыбнулся мне и сказал. – Пути назад уже нет ни для тебя, ни для меня. Я прошу тебя только об одном, никому, кроме меня, не говори, что этот мир всего лишь иллюзия в недрах суперкомпьютера. Последствия могут оказаться полностью непредсказуемыми. Я обрываю обратную связь и я, какой я сейчас перед тобой, буду с тобой полностью на равных. Начинаем.

Рэй закрыл глаза и снова замолчал. Мы в этот момент снова лежали рядом, на траве у речки. Летнее солнце стояло высоко в, бездонно-голубом небе и солидно грело. Дул легкий ветерок, чуть слышным шелестом пролетавший сквозь кроны деревьев. По небу плыли легкие полупрозрачные облака. Все было также или почти так же, как вчера или позавчера. Я не понял всего того, что сказал мне Рэй, и спросил:

– Ну и когда же мы попадем в тот мир, про который ты говорил?

Рэй повернулся на бок и, посмотрев на меня своими большими и удивленными глазами, сказал:

– Вик, разве ты еще ничего не понял? Мы ведь уже там, точнее говоря здесь.

– Но ведь ничего не изменилось.

– А ничего и не должно было изменяться. Так было задумано. Разве что та пещера, из которой мы выходили, уже не вход в корабль.

– Где же тогда выход из этого мира?

– Его пока еще нет. И он появится только тогда, когда наше дело будет окончено, когда мы станем настоящими звездолетчиками.

– Но ведь ты сможешь это сделать в любой момент, когда только захочешь. Ведь весь этот мир в тебе.

– Ничего ты еще не понял. Я сейчас с тобой на равных. Я изолировал свою, если так можно сказать, личность. Я сам сейчас только в этом мире и больше нигде.

– Ну и что мы тогда сейчас будем делать?

– В пяти километрах отсюда есть поселок. Через два часа оттуда можно улететь на дисколете.

– И куда мы с тобой полетим?

– Как куда? Подавать документы в Звездное Училище.

– Что подавать?

– Ах да, совсем забыл. Твоя личная карточка лежит у тебя в кармане рубашки. Только уж извини, мне пришлось допустить, что начальный и средний этап обучения ты уже прошел. Что впрочем, не так уж далеко от истины. Мне просто не хочется терять лишний год. Ну что, идем?

– Больше нам наверно ничего и не остается.

– Ну и все прекрасно, одеваемся.

Я поднялся и с удивлением заметил, что вместо полетной формы "Иглы", рядом со мной лежит обычная для землян одежда. Причем не новая, а уже немного поношенная. Положена она была так, как положил бы ее я. У меня даже появилось ощущение, что эту одежду я уже одевал. Я ничего не сказал об этом Рэю, а просто молча оделся. Узкие брюки, рубашка и короткая легкая куртка. Рэй же оказался одетым в безрукавную майку и короткие шорты, на ногах же у него, в отличие от моих ботинок на толстой подошве, были легкие кеды.

– Такие разные мы сейчас стали.

– Идем, по пути я все тебе объясню. Расскажу нашу с тобой легенду.

Пока мы шли до поселка, Рэй объяснил мне, что в этом мире он просто обычный мальчишка с Земли, Рэй Климов. Что он жил в этом поселке с братом. Но его брат всего месяц назад окончил Высшее Звездное и уже отбыл в весьма длительную экспедицию Дальней Разведки. И что он сейчас остался один и серьезно намерен поступить в. Первое Звездное Училище. Я же, как сказал Рэй, родом с все того же Дивера, эвакуировался оттуда на Терцию, но почти сразу же отправился на Землю, чтобы поступать во все то же самое Первое Звездное. Прибыл я сюда утром по среднепланетному времени и познакомился с ним в космопорте, где он оказался совершенно случайно.

– Но для чего все это нужно, Рэй?

– Для того чтобы не создавать несоответствий. Для того же, в частности, нельзя никому говорить, что представляет собой этот мир. Иначе может нарушиться порядок вещей в этом мире или, что более вероятно, тебя посчитают больным, – он покрутил пальцем у виска, – и в результате ты никогда не сможешь стать звездолетчиком, и мы рискуем остаться в этом мире навсегда. Обещай мне, что все сделаешь так, как нужно, как я тебе говорю.

– Обещаю, хотя еще не все до конца понимаю.

– Еще успеешь понять.

В этот самый момент мы вышли из леса и увидели поселок.

– Рэй, да ведь это же не что иное, как Быстрая Речка.

– Так оно и есть, ничего лучшего я и не хотел придумывать.

– Может быть, тогда пригласишь сюда в гости?

Рэй посмотрел на часы и сказал:

– Времени у нас еще немного есть, можно и зайти.

Дом Рэя был для меня очень даже знакомым. Рэй по сути дела почти точно скопировал его с того, который показывал мне в том сне о своей жизни.

– Просто ничего не мог с собой поделать, – прокомментировал он, получилось очень похоже. Хотя это и нежелательно.

– Почему нежелательно?

– Потому что я, в конце концов, могу захотеть навсегда остаться в этом мире... Здесь, в этом доме, мы проживем несколько недель, может быть месяцев, но не больше.

– А что потом?

– Потом нам, как я надеюсь, придется переселиться в казармы Первого Звездного. Это обязательно для курсантов.

– Жить будем в одной комнате?

– Если конечно захочешь.

– Захочешь ли ты?

– А разве я не хочу. Ну да ладно, пойдем, подождем дисколет на улице, а то иногда бывает, что он немного опережает график.

Едва мы вышли из дому, как столкнулись с первым человеком из этого мира. Этим человеком оказался мальчишка лет одиннадцатидвенадцати.

– Привет, Рэй, – сказал он, широко улыбаясь, и спросил, – ну как, приняли у тебя документы?

– Нет, я еще там не успел побывать.

– А куда же ты тогда этим утром улетал?

– Слишком ты, Тем, любопытный.

– Какой есть. И все-таки куда? – не отставал мальчишка.

– Не куда, а зачем. Вот с ним познакомился, – Рэй кивнул в мою сторону. – Он тоже, как и я, собирается поступать в Первое Звездное.

Мальчишка посмотрел на меня и, очевидно сочтя нужным, представился:

– Артем, – и немного смутившись, добавил, – Гальский.

– Стрельцов Виктор.

– Но он не обижается, когда его зовут просто Вик, – с улыбкой добавил Рэй.

– Я же не обижаюсь, если меня зовут просто Темом. Вик, а откуда ты прилетел на Землю?

– А как ты догадался, что я не с Земли?

– Да это же очень просто. Кто из землян сможет умудриться надеть с такой одеждой такие ботинки.

– Отстань, Тем, от человека.

– А разве я пристаю?

– Мы торопимся на дисколет.

– А вы что, не знаете, что он только что сел?

– Сел? Вик, побежали, а то до завтра ждать придется.

На дисколет мы все-таки успели, в самый последний момент заскочили в полупустой салон. Расположились на пустом ряде кресел, я у окна, а Рэй рядом. А через два часа мы уже оказались у входа в Первое Звездное Училище и там остановились.

– Немного боязно, – признался Рэй.

– Мне тоже, – поддержал его я.

– Ну, уж коли нам одинаково боязно, тогда пойдем.

И мы пошли. За входом был довольно большой холл, а прямо напротив входа на стене была выложена из каменных плиток эмблема Первого Звездного Училища, семь звезд Большой Медведицы на черном фоне, заключенные в золотистый восьмиугольник. Из-за этой эмблемы курсантов Первого Звездного иногда называли "медвежатами". Мы немного постояли, глядя на эту знаменитую эмблему, и прошли дальше. Внутри здания училища почти что не было людей. Но в большом количестве были всевозможные указатели. По ним мы почти без труда нашли председателя приемной комиссии, пожилого человека в штатском. Он недоверчиво осмотрел нас с головы до ног, едва мы вошли в его кабинет:

– Ну и чего вы хотите от меня, молодые люди?

– Мы пришли сюда, чтобы подать документы и претендовать на поступление в это училище.

– Но сколько же вам лет?

– По пятнадцать.

– И вы считаете, что этого достаточно?

– Насколько нам известно, нижнего ограничения в возрасте у вас просто нет. А насколько мы подходим или не подходим для вас, с первого взгляда вам не решить. Если мы не сдадим экзаменов, не пройдем по контрольным тестам или по конкурсу, мы не будем иметь к вам ни малейших претензий, высказался Рэй, а я промолчал.

– Ну, хорошо, убедили, – после небольшой паузы сказал председатель, давайте сюда ваши документы.

Первым свою личную карточку протянул оказавшийся более расторопным Рэй. Председатель нажал на кнопку и вложил карточку в щель выдвинувшегося из стола считывающего устройства.

– Рэй Климов, так... так... понятно. Случайно Дмитрий Климов, старпом "Циклона", вам не родственник?

– Брат.

– Так я и подумал. – После этого председатель кивнул мне, и я отдал ему свою карточку, которую, по сути дела, в первый раз держал в руках. Карточка тоже отправилась туда же, куда и рэева.

– Виктор Стрельцов, родился на Дивере. Бывал я там когда-то, малоприятное сейчас стало место.

– Сейчас там никого не осталось. Я был среди последних эвакуировавшихся.

– На Землю ты прибыл с Терции?

– На Терцию я даже не спускался. После карантина на орбитальной базе, я сразу же улетел на Землю.

– Понятно... Итак, в восемнадцатой экзаменационной группе есть два свободных места, – он открыл встроенный в стену шкаф, взял оттуда две серебристые пластинки, вставил их в лежащую на столе панель терминала, быстро набрал что-то на клавиатуре, чуть-чуть подождал и отдал их нам, вот ваши экзаменационные карточки.

– И когда начинаются экзамены?

– Восемнадцатая группа, насколько мне известно, собирается послезавтра. Вы можете все узнать у справочных стоек в фойе.

– Нам можно идти?

– Погодите. Виктор, ты уже устроился на Земле или нуждаешься в жилье?

– Я уже устроился.

– Ну и хорошо. Желаю удачи, молодые люди.

Едва мы вышли из кабинета, я спросил у Рэя:

– Кто такой, этот председатель?

– Это же старший системкапитан Йорк, заместитель командира училища. Разве не знаешь?

– Экспедиция, открывшая Терцию?

– Ага, он был у них капитаном.

Мы вышли в фойе. Там в конце зала полукругом стояли связанные с центральным компьютером училища стойки терминаловинформаторов. Около них было несколько человек, очевидно, таких же, как и мы, поступающих в училище. Мы подошли к свободной стойке, Рэй лучше меня знал, как с ней обращаться. Он вставил в гнездо свою карточку и набрал на клавиатуре: "Объявления по группе". На экране тут же выплыло написанное крупными буквами от руки объявление о том, что восемнадцатая группа собирается послезавтра у главного входа в училище.

– Ну а что сейчас будем делать? – тут же спросил я у Рэя.

– Полетим ко мне. Нам нужно основательно готовится. Сейчас мы уже не имеем права не поступить.

Мы вышли из училища и медленно побрели к посадочной площадке дисколетов.

– Прямого рейса сейчас не будет, – сказал Рэй. – Придется лететь с пересадкой. Где ты предпочтешь ждать: здесь или на промежуточной остановке?

– Лучше уж здесь.

– Тогда подходящий дисколет, – Рэй посмотрел на часы, – улетает отсюда через пятьдесят шесть минут.

Первое Звездное Училище находилось на крайнем юговостоке евразийского материка, в тропическом поясе. Сейчас здесь уже начинался вечер. Ветра совсем не было и было немного душно. На лбу у Рэя выступил пот, и он, стянув с себя майку, начал ею обмахиваться:

– Вик, тебе что, совсем не жарко? Даже куртку не снимаешь.

После этих его слов я тоже освободился от куртки, да и от рубашки тоже. Здесь, на посадочной площадке, большинство ребят тоже было обнажено по пояс.

– На Дивере, Рэй, такое не посчитали бы и за жару.

– Видел я тебя с твоим братом, когда вы совершали прогулку на космодром. Тогда одежда на тебе была гораздо более скудная, чем сейчас.

– Мы с Сережкой вообще не рассчитывали, что кого-нибудь встретим.

– Ну да ладно, дело прошлое, – улыбнулся Рэй.

Возле посадочной площадки дисколетов стояло большое табло указателя. Из этого табло в разные стороны торчали два металлических стержня непонятного назначения. Поступающие в училище, а их, очевидно, здесь было подавляющее большинство, устроили тут что-то вроде спортплощадки, где соревновались в самом простом, кто больше раз сможет подтянуться. Мы с Рэем пристроились к наблюдающим, которые вслух считали разы. Как раз в это самое время один парень подтянулся полтысячи раз.

– Может быть, тоже попробуешь? – предложил мне Рэй.

– Нет, это будет просто нечестно. Я ведь с Дивера, а Дивер – тяжелая планета, там сила тяжести на треть больше земной.

– По-моему этот парень, что только что подтягивался, тоже не землянин, а, скорее всего гаммец, а Гамма тоже тяжелая планета. Сила тяжести там одна с четвертью же.

– Ну, тогда хорошо.

Я вышел вперед и, подпрыгнув, ухватился за стержень. Но я не стал методично подтягиваться сотни раз, хотя и мог это сделать. Я повис на одной руке и, подтягиваясь на ней без видимых усилий, сказал:

– Это не выявит сильнейшего, потому что не все здесь родом с Земли. Например, у меня на родине сила тяжести на треть больше. Что же тогда говорить о тех, кто вырос при половине или даже трети же. Разве это справедливо по отношению к ним?

Толпа вокруг зашумела, но в основном одобрительно, а мы с Рэем отошли в сторону.

– Зачем ты их так?

– Не стоит хвалиться тем, что ты имеешь, но в приобретении чего нет ни малейшей твоей заслуги. На Дивере я смог бы подтянуться от силы сотню раз, здесь же могу намного больше. Но получилось бы, что я показываю не свои возможности, а то, что я с тяжелой планеты.

Мы с Рэем сели прямо на землю в стороне от всех. Но почти сразу же к нам подошли двое парней. Один тот самый здоровяк, который подтягивался до меня, другой же щуплый темноволосый паренек моего роста, выделяющийся здесь тем, что не снял с себя рубашки.

– Привет. Случайно не вы те самые двое, которых сегодня Йорк записал в восемнадцатую группу?

– Случайно мы, – сказал Рэй, улыбнувшись, – только откуда вы успели узнать?

– Это не составило труда, – сказал щуплый, – Дивер это единственная населенная планета в Содружестве, где тяжесть на треть больше земной. Ну а то, что в нашей группе будет парень с Дивера, я узнал десять минут назад у справочной стойки.

– Так значит вы тоже в восемнадцатой группе?

– Иначе, зачем было бы и разговор заводить. Только давайте сначала познакомимся, – сказал здоровяк и представился, – Евгений Конвин, а это Миша Рогдин, – он кивнул в сторону щуплого.

– Вик Стрельцов, – тут же представился я в ответ, – а это Рэй Климов.

– Куда вы сейчас собрались?

– Ко мне домой, – тут же ответил Рэй.

– А мы в казарме остановились. Может быть, зайдете к нам, познакомимся получше.

– Лучше полетели с нами. Все равно я сейчас дома один. И к тому же там не такие тропики, как здесь.

– Идет. Когда летим?

– Через сорок минут.

Они коротко переглянулись, и Миша сказал:

– Мы сейчас придем. Нужно кое-кого предупредить.

Постепенно на площадке оставалось все меньше и меньше людей. Улетел уже десяток дисколетов. Рэй подтолкнул меня и спросил:

– Ну, и как тебе этот мир?

– Ничего неестественного я пока не заметил... Только мне както немного не по себе.

– Ничего, еще привыкнешь. Только еще раз напоминаю, что никому ни слова.

– Я же тебе обещал. Да и, честно сказать, я порой забываю, что это за мир.

– Если забудешь совсем, то будет лучше всего. И еще, давай договоримся, что пока и сами не будем разговаривать на эту тему. Хорошо?

– Договорились.

Еще несколько минут мы сидели молча, а когда увидели идущих к нам ребят, Рэй спросил:

– Как они тебе?

– Что как, я их еще не знаю, как следует.

– И я тоже не знаю. Но ничего, сегодня мы с ними познакомимся получше.

Дисколет на этот раз был почти полон народу и до пересадки и после нее. И по пути мы почти, что не разговаривали, так, перекинулись несколькими фразами. Но когда мы высадились в Быстрой Речке, Миша посмотрел по сторонам, глубоко вздохнул и сказал:

– Земля, ничего больше не скажешь.

– Давно вы на Земле? – спросил у него Рэй.

– Я уже три недели. Женька вот еще только полторы.

– Откуда вы? – сразу же спросил я.

– Я-то системец, житель Луны в шестом поколении, – сказал Мишка, слегка усмехнувшись, – лунатик, как про нас иногда говорят.

– А я с Аркты, есть такая большая, но слабоосвоенная планета в пятидесяти парсеках отсюда.

– Слышали про такую, – улыбнулся Рэй, – а вот я за всю свою жизнь дальше Луны не бывал.

– А я дальше Земли, – снова усмехнулся Миша, – значит мы с тобой одинаковые путешественники. Не вылезали не то что из Системы, а даже с пары Земля-Луна.

– Зато вон Вик успел попутешествовать. Был и на Дивере и на Терции.

– Не а, на Терции я не был, только возле нее, на орбитальной карантинной базе.

– Но все равно, ты видел четыре разных солнца. И даже два сразу, на Дивере.

– Не очень то было можно их посмотреть на Дивере в последние-то годы. Сидели под землей, как кроты, и не высовывались. И я только сегодня по сути дела первый день на нормальной планете под нормальным солнцем аж даже со времен диверианского скачка.

– Он только сегодня утром прилетел на Землю, – сказал Рэй обо мне.

– Точнее говоря вчера, – поправил его я, согласно моей легенде, – но пришлось переночевать на орбитальном космодроме.

– Значит, вы тоже только сегодня познакомились?

– Ага, я совершенно случайно забрался на космодром, там и встретил Вика, а когда мы разговорились, то оказалось, что оба мы собираемся поступать в одно и то же училище.

Вот так, разговаривая, мы подошли к дому Рэя.

– Вот здесь я и живу.

– Неплохой домик, – сказал Женька, – по меркам Аркты это наверно можно было бы назвать хоромами.

– По меркам Дивера наверно тем более.

– А по меркам Земли это просто среднее жилье для небольшой семьи.

– А сколько человек у тебя в семье? – спросил Миша.

– Двое, я и старший брат, только он сейчас не на Земле, он дальний разведчик.

Мы вошли в дом. Рэй тут же включил везде вентиляцию, хотя внутри и не было жарко. После этого он сказал:

– Неплохо было бы сейчас пообедать. Вы как, не против?

– Там, где училище, сейчас уже время ужинать, не могу я привыкнуть к такой быстрой смене часовых поясов, – сказал Женька, – у нас, на Аркте, все в основном домоседы, даже в соседний поселок или город ездят очень редко.

– На Земле, Жень, совсем другие обычаи. Например, многие люди любят по несколько раз в день встречать рассвет. Ну, так как, пообедаем? Возражений нет?

День прошел очень быстро. Мы сначала все-таки пообедали. Потом мы разговаривали. Как оказалось, Мишка и Женька были нашими ровесниками, им тоже не было шестнадцати лет. Мишка не очень-то рассчитывал на то, что сумеет поступить в Первое Звездное.

– Я – человек с Луны, – говорил он, – родился и рос при маленькой тяжести и почти что до тринадцати лет ни к чему себя не готовил. Вот и сейчас, я здесь, как при перегрузке.

– Но все равно, по-моему, ты здесь неплохо выглядишь, – сказал Рэй.

– Весь последний год я только к этому и готовился.

– Вот человек, – сказал о нем Женька, – никакие экзамены ему нипочем, а этого боится.

– Каждому свое, – сказал Рэй, – кто-то боится экзаменов, ктото тестов, а кто-то конкурса.

– Вам-то хорошо, жители тяжелых планет. Вон сколько себе мускулов понаращивали, причем наверняка безо всякого особого труда. На тебе, Женька, это особенно заметно, да и у Вика тоже мускулов хватило бы на двоих, хотя он их и не выпячивает.

– Вот что, друзья инопланетчики, всех лучше человеку там, где родина человечества, на Земле. Где тяжесть не одна с третью и не одна треть, а простая и обыкновенная единица, – это сказал Рэй, – пойдемте лучше искупаемся. В воде-то все равно ближе к невесомости.

– А сейчас не поздно? – спросил Женька.

– Жень, день-то еще только начал к вечеру клониться.

– А там, – он кивнул в ту сторону, где, по его мнению, было училище, уже наверно ночь началась.

– Женя, если уж ты сейчас на Земле, то нужно привыкать жить по обычаям Земли.

– Придется, хотя, по-моему, обычаи Аркты не такие уж плохие.

У речки мы пробыли до самого вечера. Сначала несколько раз искупались. Потом разложили на берегу небольшой костерчик. Нам было легко и весело вместе. Когда же уже начало смеркаться, Мишка сказал:

– Нам наверно уже давно пора сматываться отсюда.

– Не получится, Миша, – сказал Рэй, улыбаясь, – дисколетов сегодня здесь больше не будет. Так что до утра вам отсюда никак не смыться. Только если делать запрос в диспетчерскую транспортной службы. Но ничего, вы прекрасно переночуете у меня, места на всех хватит.

Мы еще долго просидели у костра, и только когда Женька начал постоянно жаловаться, что уже совсем засыпает, пошли в дом. Там, по сравнению с улицей, было даже очень тепло. Рэй притащил откуда-то одеяла, и мы расположились прямо на полу. Рэй тоже расположился вместе с нами, за компанию. И до утра мы проспали как убитые. А утром, после завтрака, Мишка предложил отправиться на Луну, к нему в гости. Все мы тут же весело согласились. И уже через полтора часа мы заняли места на лунном лайнере, который уходил к земному спутнику с Центрального Космодрома. Все три часа полета мы провели на обзорной палубе: смотрели на Землю, Луну, на звезды. Снова разговаривали, и время прошло почти что незаметно. Когда Луна заняла уже почти половину неба, прозвучал сигнал, чтобы все заняли свои места. А еще через десять минут лайнер совершил посадку на главный лунный космодром.

– Наш корабль, – произнес голос из динамиков, – совершил посадку на Главный Космодром Луны. Прошу никого не покидать своих мест, пока гравитация внутри салона не сравняется с лунной. На космодроме сейчас полдень, температура воздуха плюс двадцать пять градусов, влажность ноль семь.

Сила тяжести убывала почти, что пять минут. После чего нам разрешили подняться со своих мест.

– Мы на Луне, – начал Мишка, – сила тяжести здесь только треть от земной. Так что будьте поосторожнее, особенно вы, жители тяжелых планет. Для вас тут тяжесть вчетверо ниже привычной. К тому же, по вашим словам, вы никогда не бывали на легких планетах.

– Я целые сутки пробыл на Пене, – сказал Женька, – перед стартом звездолета. Ох, и набил же себе шишек, прежде чем освоился. Сила тяжести там почти такая же, как и здесь, только чуть-чуть побольше.

– Пена, это карликовая планета в вашей системе? – спросил у него Рэй.

– Побольше этой Луны и даже немного побольше вашего Меркурия будет, так что не очень уж и карликовая. В нашей системе на Пене находится промежуточная база.

Мы вышли из корабля на поле космодрома. Вокруг нас была Луна, но это было практически незаметно, все почти так же, как и на Земле, которую мы недавно покинули. Правда, воздух здесь пах немного по-другому, несильно, но вполне заметно. Но, как известно всем, каждая планета пахнет и пахнет по-своему. Мишка здесь, на Луне, чувствовал себя превосходно, ведь это была его родная планета. Все его движения, немного несуразные на Земле, здесь стали удивительно точными и целесообразными, сразу и всем было видно, что он местный житель. Рэй тоже чувствовал себя здесь неплохо. Мне же и Женьке тут показалось неуютно, о чем я сразу же признался.

– Мне на Земле тоже неуютно, – сказал в ответ на это Мишка, – но я уже почти что привык. Вам же здесь и привыкать не нужно, через часок вы будете тут как дома.

После этих Мишкиных слов Женька только сумрачно усмехнулся и шепотом сказал мне:

– Ты его не особенно слушай. Ходи поосторожнее, а то грохнешься, по своему опыту знаю.

До Мишкиного дома мы летели всего лишь минут десять на тонком и изящном, по сравнению с земными, лунном дисколете. Мишка жил в небольшом городке, на берегу Моря Ясности, там, где оно омывало подножие лунных Апеннин. В общем, в тропическом поясе Луны.

– Ну, как вам Луна? – спросил он нас, едва мы выбрались из дисколета.

– Больше всего эта планета похожа на Землю, – сразу же ответил я, настоящей Луны тут, по-моему, и вовсе не осталось. И никаких тебе лунных пейзажей, которые вошли в поговорку.

– Такая Луна гораздо лучше. Потому что все это, ну все, что нас окружает, сделано руками человека.

– Да, неплохо в свое время планетостроители поработали. – Высказался Рэй. – Чего стоит только одна только переброска сюда с Земли излишков воды. На Земле Антарктиду с Гренландией ото льда освободили, и здесь на целый океан хватило.

Дом, в котором жил здесь Мишка, был гораздо больше того, в котором жил на Земле Рэй. Но на вид казался значительно легче и воздушнее что ли.

– Кто у тебя сейчас дома? – спросил Рэй.

– Братья, если только никуда не смылись. Но лучше бы, если смылись, а то житья не дадут... А может быть сначала к морю сходим, искупаемся, поныряем, ведь как здесь на Земле никогда не поныряешь. Идемте, здесь отличнейший пляж.

Море, так похожее с первого взгляда на земное, было покрыто только слабой рябью волн от дующего с его стороны несильного ветерка. Песок на этом пляже был темно-серый и горячий, хотя и не настолько, чтобы обжигаться. Нас не нужно было уговаривать, мы тут же избавились от одежды и забрались в воду. Купаться в лунном море действительно было очень приятно, а нырять вообще одно удовольствие: наверх так быстро, как на Земле, не выносит, да и нырнуть можно поглубже, ведь архимедова сила здесь, как и сила тяжести, была в три раза меньше. Когда мы, вдоволь накупавшись, выбрались на берег, оказалось, что Мишкина одежда завязана узлами и набита песком. Мишка поднял валявшуюся на песке палку и, посмотрев по сторонам, швырнул ее по ближайшим кустам. Оттуда послышался приглушенный смешок.

– Ну ладно, хватит уже прятаться, вылезайте.

– Чтобы ты нас поколотил? – донеслось из кустов.

– Больно нужно мне вас колотить, все равно ведь неисправимые.

– Обещай, что ничего нам не сделаешь.

– Если вы вернете мою одежду в исходное состояние, то даже пальцем до вас обоих не дотронусь. – Сказал Мишка, усмехаясь, и добавил, почти что угрожая. – Вылезайте, а то хуже будет, все равно ведь поймаю.

– Ну, ты обещал, – донеслось из кустов.

Оттуда выбрались двое мальчишек-близнецов лет восьми-девяти. Как и мы, они были в одних только плавках, они были сильно загорелыми, как две капли вода похожими друг на друга, и сильно похожими на Мишку. Они быстро, в четыре руки, развязали Мишке одежду и вытряхнули из нее песок. Мишка в это самое время зашел к ним сзади и, едва они закончили, ухватил их за подмышки и приподнял под тут же зазвучавшие с их стороны протесты.

– Вот эти двое салаг и есть мои братья. Вот этот, – он тряхнул правой рукой, – Владька, а вот этот, – он тряхнул левой, – Славка. А может быть наоборот, но существенной разницы в этом нет.

Сказав это, он ухватил мальчишек покрепче и побежал к воде. Зайдя в воду по колено, он, одного за другим, бросил их в море, под громкий визг удовольствия с их стороны. Правда, они тут же ухватили Мишку за ноги и уронили в воду, все вместе они принялись с громкими воплями дурачиться. А на берег они вылезли только минут через десять. Мы за это время успели обсохнуть и немного позагорать. Владька со Славкой начали шепотом расспрашивать Мишу о нас, тот же ответил только одно:

– Спрашивайте сами, а то я еще и подумаю, что вы и стесняться научились.