Текст книги "Гуль (СИ)"

Автор книги: Артем Кочеровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Тимофей – без пяти минут выпускник средней школы – оказывается в ненужное время в ненужном месте. Его обращают в гуля – монстра жаждущего людской плоти. С каждым днем его голод нарастает и подталкивает к страшному, но он не сдаётся и ищет способ избавиться от проклятья.

Гуль

Пролог

Глава 1. Будет круто!

Глава 2. Сегодня твоё посвящение

Глава 3. Голодный – плохой

Глава 4. Подкачался?

Глава 5. Сначала не понял, а потом как понял

Глава 6. Ешь!

Глава 7. Оборотень

Глава 8. Мохнатый

Глава 9. Признать виновным!

Глава 10. Удобно говорить?

Глава 11. Это пизд*ц, но ты привыкнешь

Глава 12. Аспирант

Глава 13. Никаких проблем

Глава 14. Оупен-эйр

Глава 15. Это я удачно зашел (нет)

Глава 16. Мы тебя ждали

Глава 17. Могу предложить вам… сдохнуть!

Глава 18. Прохождение нового материала

Глава 19. Придется найти наркоту

Глава 20. Что здесь происходит?

Глава 21. Немножко времени

Глава 22. Съел что-то не то

Эпилог

Nota bene

Гуль

Пролог

Часто ли я задумывался о том, как много людей пропадают без вести? До последнего времени – ни разу. Статистика говорит – сотни тысяч ежегодно. Не так уж и много, если сравнивать с десятками миллионов жертв от алкоголя и курева. Именно из-за малого числа жертв проблему не считают слишком серьезной. Во всяком случае о ней не говорят по телеку. Пропавшие без вести – они кто? Заблудившиеся, трудные подростки, утопленники, бомжи, жертвы несчастных случаев, браконьеры-неудачники, экстремалы, искатели? Часть из них – да, но…

Много ли я знал о гулях? Думал, что достаточно. Вурдалаки, упыри, кровососы, падальщики, мифологические существа, пожирающее трупы. А на самом деле? Сложно сказать… Что-то вроде мутанта или генно-изменённого человека, что в целом делает его ублюдком пострашнее, чем бешенная обезьяна с когтями.

Гули живут среди нас. Лишившиеся человечности ублюдки, жаждущие плоти. Наделенные силой и выживаемостью мрази, которыми движет голод. Ничем не примечательные внешне они знают, как добыть себе еду и остаться непойманными, а человеческая плоть для них столь калорийная, что одной жертвы может хватить на несколько месяцев. Во всяком случае это касается зародышей, а вот гули и альгули… Да, эти мерзкие кровожадные убийцы делятся на классы. Есть зародыши, гули, альгули, возможно, кто-то ещё. Классовая иерархия ублюдков зависит исключительно от их развития. Будешь ты сыночком богатенького папеньки, гением с айкью больше трехсот или чемпионом мира по ММА, тебе это ничего не даст. Гули эволюционируют. Клеточное изменение их пропахших падалью тел делает их теми, кто они есть в данный момент.

Гули могут казаться честными, справедливыми, жалостливыми. Они могут жить с тобой под одной крышей, спать в одной кровати, но ты никогда не догадаешься о том, кто они на самом деле. Они могут быть добрыми, отзывчивыми и щедрыми. Но только до тех пор, пока не почувствуют голод. Именно голод делает их теми, кто они есть. Кровожадными монстрами, каннибалами, обезумевшими зверьми. Гули – падальщики. Расчетливые и эгоистичные твари, способные на всё, лишь бы утолить голод. Безжалостные, грязные, протухшие, гниющие оборотни. Я ненавижу их больше всего на свете. И также сильно я ненавижу себя, потому что стал одним из них…

Глава 1. Будет круто!

Владимир Матвеевич раздал задания – листочки с отпечатанным текстом в одно-два предложения. Я посмотрел на свой. Задача называлась: «Ход коня».

– У вас есть…, – учитель посмотрел на часы. – …тридцать пять минут на всё про всё. Потом я подойду к каждому и проверю решение. Если кто-то справится раньше – не спешите доставать телефоны. Лучше подумайте о том, как можно упростить код. Чем короче он будет, тем выше оценку получите. Серов, хватит вертеться!

Уроки по программированию я любил. Потому что любил математику. Мне не требовалось прилагать особых усилий, чтобы разобраться в новых темах. Числа всегда давались легко, а уроки программирования, построенные в большей степени на мат вычислениях и условиях, привносили что-то новое. Одно дело марать чернилами клетки в тетради, и совсем другое – видеть результат работы собственной программы.

– Чё у тебя? – спросил сидящий рядом Серов.

– Ход коня.

– Блин, а у меня «шоколадка»! – сказал он, читая с листка. – …её можно разломить по прямой на две части… ага, ага… Можно ли отломить часть, состоящую из n долек? Ё-моё, но и туфта! О, кстати, у меня же шоколадка есть! – Серов полез в рюкзак.

– Серов!

– Ну, что с разу Серов?! Я, вот! – Боря показал учителю вскрытую плитку. – Сладенькое. Чтобы думалось лучше!

– Боюсь, одной не хватит.

– Ха-ха-ха!

– Чё ты ржешь, Воробей?! Посмотрим, как ты…

– Тихо!

Серов качнул шапкой выкрашенных в пепельный цвет волос, которые смотрелись совершенно не естественно с веснушками на лице, и уставился в свой экран.

В задаче «ход коня» нужно было определить: может ли попасть конь из одной клетки в другую. Координаты двух разных клеток задавались условием задачи. Набросав схему передвижения коня по доске, я придумал решение. Довольно просто. Нужно было лишь проверить – находится ли вторая точка в двух шагах левее или правее и одной выше или ниже от первой точки, а затем добавить такое же условие по вертикали. Я положил руки на клавиатуру и принялся вбивать код.

– Пс-с-с, Тимоха?

– А?

– Напомни, плз, как там начинать?

– Задай формат для переменных и вбей туда условия из листка. Потом…

– Че за формат? – Серов почесал голу. – Чего писать-то?

– Ясно. Подожди.

Со своей задачей я справился за десять минут и ещё пять потратил на то, чтобы проверить правильность решения с разными координатами. Потом, когда учитель не смотрел, мы поменялись с Борей листками, и я придумал, как решить его «шоколадку». Написал его код, затем скопировал его в Ворд и увеличил масштаб, чтобы Серов мог спокойно переписать.

– Спасибо, дружище! – Серов облизал пальцы, сунул мне половину шоколадной плитки и налег на клавиатуру.

Второе полугодие одиннадцатого класса. «Время становиться ответственным» – вспомнил я слова мамы. Впереди экзамены, потом поступление. С университетом почти определился. Я отломил кусочек шоколадки и закинул в рот. Страшно немного, но… В конце концов, уж если я не поступлю, то на что могут рассчитывать оболтусы из моего класса? А ведь они поступят. Благо, нашим университетам по уровню образования до зарубежных ещё далеко. Ну, а если они поступят, то я – уж точно. Я отломил ещё один кусок, закинул в рот и принялся жевать. Затем краем глаза заметил, что на меня смотрит Москвина.

На её экране красовался короткий и симпатичный код с комментариями автора. Москвина была одета в бордовый свитер с серым орнаментом. Воротник почти целиком закрывал шею. Её глаза казались просто огромными в сравнении с детским личиком и носом-пуговкой. Черные волосы собраны резинкой сзади. Она сидела, уперев подбородок в крошечный кулак и внимательно смотрела на меня. Я повернулся к ней и посмотрел, ожидая, что наша стесняшка отвернётся, но та, кажется, о чем-то задумалась. Я проглотил шоколадку и склонился чуть ниже, чтобы словить её взгляд:

– Хочешь? – протянул ей плитку.

– Нет-нет, – отмахнулась Москвина и уставилась в экран.

Урок закончился. Владимир Матвеевич посмотрел работы, задал несколько дополнительных вопросов и расставил оценки за урок в планшете.

– Три?! Почему, трояк?! – крикнул Серов.

– В следующий раз трояк получит Кононов! – сказал Владимир Матвеевич и посмотрел на меня из-подо лба.

– До свидания.

Мы вышли из кабинета информатики и потянулись по коридору к лестнице. Боря нагнал меня возле кабинета химии:

– Вот же упырь, а?! За что трояк-то?! Задача же правильно решена!

– То есть тебя совсем не смущает, что ты?.. – я заметил, как расширяются глаза Серова. – Забудь.

– Вот именно! Какая разница?! Он просил задачу – он её получил! В чем ещё?.. О, Валя идёт, – Серов снизил голос, сделался мягким и добрым. – П-п-п-прив…

Тихонова прошла мимо.

– Э-э-эх…, – он посмотрел ей в след, а затем хлопнул меня по плечу. – Ну что, Конон, к полосе готов?

Из всех нововведений, которые пришли в школу за одиннадцать лет моего обучения, полосу я ненавидел больше всего. И не только потому, что проходить её было, мягко скажем, тяжело, а больше из-за отношения к ней. Раньше были стандартные: прыжки в длину, подтягивания, наклоны вперед, челночный бег, стометровка, километр. А тут на тебе: полоса препятствий с элементами силовых упражнений. Норматив существует всего полгода, а значимости ему придают больше, чем экзаменам по основным предметам. Раньше никому не было дела до того, кто и сколько подтягивается. Самое большое – могли зачмырить совсем отстающих, да и то на следующий день забывали. Полоса же каким-то невероятным образом втёрлась в слои не только учителей, но и школьников. Каждую неделю в спортзале вывешивали рейтинги классов. Бред…

В спортзале я отыскал глазами Машу из параллельного класса. Брюнетка с огромной гривой коричневых волос, которые она переплетала резинками в трех местах. Она стояла чуть в стороне от одноклассников, скрестив руки на животе. Её лицо, казалось, всегда выражало одинаковую эмоцию: чуть приподнятые края губ. Смотришь и никогда не можешь понять: либо она улыбается, либо презирает тебя, либо извиняется перед подругами за свою скромность. Я махнул ей рукой. Маша мне кивнула… кажется.

– Опять Демидову гипнотизируешь?

– Отвали.

– Ты уж прости, Конон, но тебе такая девушка не по зубам, – Серов обнял меня за шею. – Красивая, высокая, клево одевается, да и выглядит старше своего возраста года на два. Зуб даю, что за ней ухаживают парни с тачками, бабками, а может и квартирами. Ты бы лучше прицелился на кого-нибудь, вроде-е-е…, – Серов принялся рыскать глазами по залу.

– Мы с ней разговаривали, – я скинул его руку. – Нормальная она девчонка. Обычная.

– Все они обычные и даже милые, когда просто болтают. А предложишь им в кино сходить, сразу мнутся: ну-у-у-у, я не знаю… я уже договорилась с Анфиской… может быть в следующий раз… Да и какой ты в списке, Конон? – Серов посмотрел на распечатки с результатами прохождения полосы. – Хочешь повысить свои шансы – ускорься хотя бы секунд на пятнадцать, а лучше…

– А ты сам-то.

– Ну я – другое, – Борис похлопал себя по небольшому животику и слега мясистым рукам. – У меня комплекция не для этих забегов.

– Ну-ну.

– Серьёзно, Тимоха, хочешь произвести впечатление – выложись на максимум. Хоть раз. Ты же никогда не стараешься.

– Да, потому что тупость всё это.

– Ой, ну вспотеешь разок! С тебя не убудет!

Во время забегов в зале всегда становилось чуть тише. Причем, физрук никогда этого не просил. Это долбанное соревнование гипнотизировало всех. Будто они стояли рядом с трассой наскар и в замирании следили за участниками, что проходят повороты. Я подошел к белой линии на полу с подписью «СТАРТ».

– Кононов: лучший результат – минута двадцать две, – сказал физрук, нахмурил брови и посмотрел на меня. – Тимофей, ты бы постарался. Тебя скоро Вишневская догонит.

– Можно уже?

– Сейчас, – буркнул физрук и принялся открывать в телефоне секундомер.

Передо мной стояла двухметровая стенка. За ней – два ряда покрышек. Дальше – проволока между полуметровыми стойками. На углу первого поворота лежал мат, а перед ним – лягушка. Одно из самых сложных упражнений ждало во второй части – коромысло с блинами. С одной части на вторую нужно перетаскать сто двадцать килограмм железа, количество блинов за раз – на твоё усмотрение. Пластиковый блок, который нужно выбить кувалдой из плотной рамы… Готов спорить, что эту херню придумал какой-нибудь фанат соревнований дровосеков или чего-нибудь в этом роде.

– Готов?

Я затянул шнурки и случайно наткнулся на Демидову Машу. Показалось, или она задрала уголки губ чуть выше? Ну, хер с вами…

– Готов!

Первую часть я вообще не заметил. Стенка, покрышки, проволока… До свидания. Чуть замешкался на журавле, схватив сразу три блина, но исправился и возместил скоростью. Блок выбил с трёх ударов, взлетел по канату на тумбу, долетел до перекладины и выжал пять чистых подтягиваний. Лабиринт, островки, елочка – это передышка перед кольцами и подъёмом на плавающей перекладине. Три… два … Один!

С возвышенности, пол которой был выкрашен черно-белой шашечкой, я спрыгнул на мат рядом с физруком. Улыбка невольно пробивалась на моём лице, теплые ручейки сползали по телу:

– Ну, сколько там?! – спросил я, улыбаясь и потирая горящие ладони.

– Минута девятнадцать, – физрук вписал результат в журнал. – Следующий!

– Как девятнадцать? – спросил я, но физрук махнул на меня рукой и спросил о готовности у Ёлкина.

– Ну ничего-ничего, – рядом нарисовался Боря и похлопал меня по плечу. – Сегодня минус три секунды. Через неделю – ещё три, а там глядишь…

– В задницу. Можно подумать, я в физкультурный собираюсь поступать.

– Да, причем здесь поступать? Тут всё дело в рейтингах! Вон Ёлкин – лопоухий и прыщавый, а Турушина почему, думаешь, с ним ходит?

– И думать не хочу.

Серов ещё что-то говорил мне, но я прошмыгнул за спиной физрука и пошел к параллельному классу. Ёлкин уже стартанул и отвлек на себя внимание. Я подошел ближе и теперь отчетливо увидел, что Демидова улыбалась.

– Привет, Маша.

– Привет.

– Помнишь, мы с тобой говорили по поводу?..

– О, Кононов, привет! – из толпы выскочила Вишневская. – Сегодня ты хотя бы старался.

– Спасибо, – я кивнул Насте – девчонке с идеальной фигурой в лосинах и спортивном топе – и повернулся к Маше. – Мы говорили по поводу…

– И всё же тебе лучше перераспределить свои силы, – сказала Вишневская, выполняя круговые упражнения в плечах, отчего её грудь…

– Прости?

– Меньше зубри, больше занимайся спортом и получишь результат. Минута девятнадцать – это средний результат даже для девятиклассников. Вон, Машин парень выбежал из минуты с растянутой связкой.

– Парень…

– Так о чём ты хотел спросить?

– Мы говорили…, – я попытался уловить мысль. – …про парк. То, место, где вечером поют фонтаны… Тебе оно понравилось… И мне…

– Да, там здорово, – сказал Маша.

– А вот Ёлкин, похоже, времени зря не терял! – крикнула Вишневская и привстала на носках, чтобы лучше рассмотреть. – Смотри-смотри!

Посмотрев, как Ёлкин с двух ударов выбивает блок и взбирается по канату быстрее обезьяны, я вернулся к своему классу. Физрук сказал, что те, кто отбегал, могут переодеваться и идти домой. Я пошел в раздевалку.

– Ну что там Демидова?

– Ну…

– Вишня – это, конечно, ваще! – Серов высунул язык и обхватил что-то круглое в воздухе. – Какая же у неё задница! Взял бы её вот так, и-и-и-и!..

– Серов, ты следующий! – крикнул физрук.

– Подожди меня в раздевалке, я быстро!

Уроки закончились. Мы переоделись и вышли из школы. На площадке перед крыльцом, там, где обычно проводят линейку, стоял черный бумер. Не самой новой модели, но ухоженный и тюнингованный. Одет в низкопрофильную резину, на огромных хромированных дисках, со спойлером, боковыми юбками и двумя белыми полосами от капота до багажника. Рядом с бэхой стоял парень. Долговязый, с острым подбородком и лохматой прической а-ля «только что проснулся». Поверх белой майки сидел черный приталенный пиджак с красным воротом.

– О, это же Марк! – сказал Серов. – Познакомишь меня?

Обойдя кучку парней, которые собрались на лестнице и обсуждали – за сколько бэха разгонится до сотни – я пошел вниз.

– Скажи, что я твой одноклассник, ладно?! – не отставал Борис.

Марк заметил меня, улыбнулся и развел руки в стороны, будто приглашал в объятья.

– Тачка у него – кайф! – тарахтел позади Серов. – Ты с ним домой поедешь? А можно мне с вами, если…

– Конопатый, скройся, – Марк отмахнулся кистью, будто прогонял бродячего кота.

– Это мой друг…

– Здарова, братец! – Марк обхватил меня за шею и повел подальше от школы.

Чуть покрасневший Борис остался стоять возле машины, перетаптываясь с ноги на ногу.

– Ну, как жизнь, Тимоха?! – Марк похлопал меня по плечу, а затем достал своей рукой мою руку из кармана и крепко пожал.

Марк – мой двоюродный брат. Коренной житель города, в отличие от меня. В детстве он каждое лето приезжал к нам с родителями, но из-за разницы в возрасте (Марк старше на три года) мы почти не общались. Ему попросту было не интересно со мной. С того времени, как я переехал, чтобы учиться в школе с углубленным изучением математики и физики, мы несколько раз виделись, а однажды даже играли в бильярд. Разница в возрасте теперь сказывалась не так сильно, и Марк, кажется, нашел меня интересным. Я пару раз играл вместе с его компанией в футбол, а ещё мы как-то зависали на даче у его друга. Марк не работал. Во всяком случае наемным работником. Он нигде не учился, и, насколько я знал, зарабатывал, продавая рекламу в паблики. В отличие от моей скучной и спланированной жизни, особенно теперь, когда подходила пора поступления, его жизнь была очень быстрой и меняющейся.

– А я вот познакомился тут с одной красоткой, а она, оказывается, с тобой в школе учится, – сказал Марк. – Маленькая ещё, но милая – с ума можно сойти.

– Ясно.

– Ты чего грустный такой? Обижает кто? – Марк резко выпрямился и осмотрел пацанов на лестнице орлиным взглядом. – Шепни мне на ухо: и я заставлю его сожрать свои трусы.

– Всё нормально, Марк.

– Тогда чего поник?

– Да, просто, – я пожал плечами. – День не задался.

– Ну…, – Мак достал сигарету, щелчком открыл зиппу и пустил дым. – Это поправимо, брат. Погнали сегодня с нами на набережную. Музло, девчонки, ночные купания, рассвет. Расслабишься. На время забудешь о своих косинусах, квадратах и чего там ещё… интегралах.

– Не знаю.

– Да, чего тут знать, Тимоха?! Заеду за тобой в семь. Ты там же живешь?

– Да.

– Отказ не принимается. О! А вот и она!

Из школы вышла Вишневская и приковала к себе взгляды всех старшеклассников. Она смотрела на учеников чуть презрительно и раскачивала спортивными бедрами.

– Знаешь её? – спросил Марк.

– Да, – ответил я. – Она у нас – самая известная спортсменка.

– Да, не эта, – Марк махнул рукой вместе с сигаретой. – Эта – её подруга, а вон и она, – он показал пальцем на идущую позади Демидову. – Машка.

– Так ты с ней?..

– Гуляли пару раз, – Марк бросил сигарету. – Милая, правда?

– Ага.

– Ну, что ты решил по поводу набережной?

– А кто там будет?

– Ещё не знаю. Народ ближе к вечеру подтянется. Хочешь, для тебя подружку эту пригласим? – улыбнулся Марк, кивая на Вишневскую.

– Нет, спасибо.

– Соглашайся! Будет круто!

Глава 2. Сегодня твоё посвящение

Я стоял в коридоре и смотрел в зеркало. Худой, метр семьдесят пять, повезло с шириной плеч, а то и вовсе походил бы на вешалку. Тонкая шея, такие же тонкие руки выглядывают из широких рукавов белой футболки, которая смотрится на мне как размер «оверсайз». Волосы черные от природы, чему постоянно завидует Серов. Вымытые, высушенные и не уложенные сейчас они напоминали прическу Марка. Я надел черные штаны и приготовил куртку. Накинул её и стал уменьшенной копией Марка. Бросил куртку обратно в шкаф, причесал растрёпанные волосы.

Как же так вышло, что среди тысяч девчонок он встретил именно её? Зазвонил телефон.

– Привет, мам. Да, поел. Всё нормально. В школе тоже хорошо. Контрольная будет в следующую пятницу. Пятерка по программированию? Мы решали самостоятельные работы. Да. Нет, хочу сегодня погулять. Марк позвал на набережную. Ай, мам!.. Я помню, что вы с папай отправили меня учиться, и что вы снимаете эту квартиру, чтобы я поступил… Хорошо! Я знаю, что осталось всего четыре месяца, но я же не в двухнедельный поход иду! Прогуляемся по городу, я познакомлюсь… Ну что может случиться, мам?! Не переживай, всё будет хорошо. Хорошо, я обязательно тебе позвоню. Не поздно. Ага. Целую, пока. Папе привет.

БМВ приехала к моему подъезду в начале восьмого. За рулем был друг Марка. «Прыгай!» – крикнул он, перебивая рвущиеся из колонок басы. Мы помчались с ветерком. Оказалось, что Марк и остальная компания уже собрались на набережной. «Начинается веселуха, а мне опять баранку курить», – пожаловался Игорь. – «В следующий раз уж точно пошлю всех на хер и напьюсь, как свинья!».

Игорь оставил машину на парковке, и мы пошли по тропинке под нависшими ивами. Позади осталось несколько пирсов и обустроенных для отдыха площадок. На одной из них шумная компания запускала в небо китайские фонарики. Мы уходил всё дальше от цивилизации. Тропинка стал совсем узкой, шум людей остался позади. Реку в этом месте с обеих сторон прикрывали высокие деревья и казалось, будто ты и не в городе вовсе. С воды гнало холодный ветер, а солнце клонилось к западу. Игорь вдруг остановился.

– Что? – спросил я.

– Ничего, – он повертел головой. – Иди дальше, я отолью.

Я пошел дальше. Тропинка вильнула в сторону и увела меня от реки. Вдруг стало холодно и совсем темно. Пробираться пришлось через траву выше колена. В лесу шелестели листья, и раздавался какой-то бой. Он доносился из ниоткуда и проходил через меня волнами. Я пожалел, что не одел куртку, но вспомнив про Марка, тут же выкинул эту мысль из головы. Игорь отстал окончательно. Я постоял с минуту, дожидаясь его, но он так и не появился. Тогда я пошел дальше. Высокая трава теперь хлестала меня по бедрам, оставляя следы на черных брюках. Местами тропинку подтопило, и мне пришлось перебираться по камням. Тропинка прилично ушла в сторону, и в один миг я даже не мог сообразить – в какой стороне течет река. Пропал её запах, кваканье лягушек, шум воды. Несколько минут я пробирался уже через совсем густую чащу, как вдруг по ноге меня что-то ударило. Ты чего, Тимоха?! Это же просто телефон! Я достал мобильник и прочитал сообщение о том, что несколько минут назад мне звонил какой-то абонент. Телефон здесь не ловил. Пройдя ещё пятьдесят метров, я наткнулся на развилку. Влево и вправо уходили такие же две разросшиеся тропинки, разглядеть которые возможно, лишь когда по ним идёшь. Стоит сойти шагов на двадцать в сторону – и окажешься в чаще. Вдобавок стало совсем темно. В густой растительности я не видел даже своих ног. Остановившись на развилке, я попробовал позвонить Марку. Нет сети. Тогда я включил фонарик и посветил вокруг. Лучше видно не стало, лишь расплывчатые тени травы и веток падали в противовес лучу фонаря. Бой усилился. Теперь он накатывал на меня каждые две секунды, сотрясая внутренности. Не слышный, но чувствительный. Позади хрустнула ветка, кто-то вцепился мне плечи и надавил так, что я упал на колени.

– Сорян, Тим! – сказал улыбающийся Игорь. – С горки слишком разогнался! Нам направо.

– Ага.

Вскоре лес впереди поредел. Кроны освободили фиолетовое небо. Мы вышли на дикий галечный пляж, где собралось человек пятнадцать. Бой, который тревожил меня по пути, оказался басами из портативной колонки. На пляже было тепло, светло и, похоже, весело.

– А вот и мой братик! – крикнул Марк, вырываясь из толпы. – Кто ещё не знает, знакомьтесь – Тимофей, Тимоха, Тим!

Двое парней крутились возле мангала, откуда тянулся ароматный запах мяса со специями. Одна парочка уединилась на пирсе, ещё одна – как мне показалась уже бывалая – отошла дальше и друг на друга покрикивала. Демидова была там, как и Вишневская. Она стояла рядом с Марком, позволяя приобнимать себя за талию. По больше степени молчала и улыбалась в привычной себе манере. Для Маши подобное поведение казалось нормой. Скромная, тихая, молчаливая она принимала ситуацию и оказываемое ей внимание. Да и в целом, отличиться кому-то активностью, когда в компании есть Марк – было почти невозможно. Лидер, душа компании и главный заводила всех держал в тонусе:

– Теплый, скоро там мясо?! Соболь, ну хватит там уже Аньку на пирсе щупать, идите сюда! Макс, ну а вы что, опять сраться весь вечер будете?! Мы с Игорьком салют для девчонок купили, но если это успокоит Ольку, то скажем, что сюрприз от тебя!

– Ах-ха-ха!

После долгих уговоров я согласился выпить бутылку пива, хоть и не любил чувство опьянения. Всё вокруг становится чуточку ненастоящим, а сам ты будто покрываешься дополнительной оболочкой. Мне всегда представлялось, словно я надевал водолазный костюм, и эта толстая кожа защищала меня от жизненных колючек. Хочешь упади, хочешь вытвори нелепость, хочешь заговори с тем, с кем никогда не решался заговорить. Цена за этот костюм – измененное сознание. По мне: оно совершенно того не стоило.

Вечеринка набирала обороты. Моисеев полез купаться, хоть вода в начале марта, тем более в реке, оставляла желать лучшего. Муха набрался крепкого и осмелел. Если первый час он лишь поглядывал на Вишневскую, то теперь обхаживал, лез с дурацкими вопросами и просил показать что-нибудь из легкой атлетики:

– Из легкой атлетики?! – спросил Марк. – И что, ты думаешь, она может тебе показать? Сгонять в магаз за пивом меньше, чем за две минуты?! Голову включи, Муха!

– Да я просто... Я же…

Вишневская, похоже, только и ждала, когда Муха отлетит подальше. Подошла ко мне.

– Забавно получилось, что Марк оказался твоим братом.

– Ага.

Вишня спустила шлейки топика с плеч и принялась впитывать последние лучи кровавого солнца. Я хотел ей сказать, что под такими лучами она всё равно не загорит, но забыл, услышав обезьяний вой Мухи. Это он заметил её голые плечи.

– Подумай на счет моих слов о спорте, Кононов. Ты, вроде, умный парень, но…

– Что?

– Девушки любят спортивных.

– А с чего это ты обо мне переживаешь? – спросил я, заручившись смелостью светлого нефильтрованного.

– Ну …, – Вишня посмотрела на реку. – Да так… Просто… Ты же… Думаешь, я не знаю, зачем ты к Демидовой подходил? Вот если бы…

– Мясо готово! Давайте все сюда!

Марк собрал всех возле импровизированного стола и произнес речь о молодости, которую нужно прожигать во всю мощь. Ребята выпили крепкого, я – пива, Вишневская – сок. Теплый снял мясо в общую миску, а затем быстро раскидал по одноразовым тарелкам.

– Держи!

– С кровью? – спросил я.

Мне показалось, что мясо пахло как-то странно. Не похоже, что оно было испорчено, но, может быть, его передержали в маринаде или типо того. Оно приобрело какой-то привкус, а чтобы его скрыть Теплый от души насыпал приправы. Вдобавок к этим странным ноткам запаха, оно было ещё и недожаренным. Я разрезал свой кусок и увидел яркие-розовые пятна между волокнами.

– Меньше трынди, Тимоха, больше жуй! – крикнул Марк и сорвал свой кусок зубами прямо с шампура.

И пускай выглядело мясо непривычно, но оказалось на удивление вкусным. Я съел своё и хотел взять ещё, но ребята склевали всё, точно оголодавшие вороны.

Мы просидели на пляже до полуночи. Мне позвонила мама, и я уверил её, что скоро буду дома. Вишневская и Демидова сказали, что и так погуляли на час больше разрешенного, и им нужно домой. Марк поцеловал Демидову в шею и просил остаться ещё немного. Вишневская разозлилась и чуть было со всеми не разругалась. Парни вызвали им такси, и мы все вместе пошли их провожать.

Недожаренное мясо дало о себе знать. Я почувствовал тяжесть в животе. Внутри что-то крутило и булькало. Сказал Марку, что поеду с девчонками.

– Не-не-не, – сжав меня за шею так, что захрустели позвонки, он посмотрел на меня пьяными глазами и прошептал. – Ты. Поедешь. С нами.

– Слушай, Марк, я…

– Сегодня твоё посвящение…

Их пьяные выходки мне порядком надоели, тем более, я обещал маме, что вернусь чуть позже полуночи. Пропустив бредни Марка мимо ушей, я всё-таки попытался сесть в машину, но Марк в шутку приказал Мухе и Теплому меня держать. Я сначала им подыграл, согласившись побыть пленником, но потом мне стало не до шуток. Они и впрямь меня не отпустили, а такси уехало.

– Да, отвалите вы! – вырвался я и отпихнул шатающегося Теплого.

– Успокойся, Тим, – Марк взял меня под руку, кинул Игорю ключи и повел к бэхе. – Сегодня особый день. Приедешь домой на пару часиков позже. Рано или поздно всем нам приходится недоговаривать родителям.

В машину нас набилось семь человек. Игорь за рулем, Марк – сбоку и пять тел сзади. По дороге мне разболелся живот. Игорь, Марк, Теплый и Муха одновременно закурили. От дыма, выпитого пива и крутой езды начало мутить. Я даже и не понял, куда мы поехали. Остановились через двадцать минут и вывалились из машины. Сплевывая скопившуюся во рту слюну, я пытался понять, куда меня привезли. Мы стояли на выезде из города, на неизвестной мне трассе. Единственный фонарь освещал исписанную граффити остановку, которая осталась в сотне метров позади. Машины здесь проезжали редко. Стало совсем темно. Пацаны достали из багажника ещё бутылку и расселись на капоте, а Марк обнял меня и отвел в сторону:

– Вот, зачем мы здесь, – сказал он и показал пальцем дальше по трассе.

Я посмотрел по направлению его пальца и прищурился. Дальше, метрах в семидесяти, на дороге стояла машина – внедорожник. Рядом с ним ходили какие-то люди. Бесцельно бродили возле трассы. В тени вспыхивали угольки тлеющих сигарет.

Пошла отрыжка. Та самая – слишком длинная и вызывающая шевелении в животе, после которой обычно…

– Марк, что-то мне совсем плохо после вашего мяса, – сказал я, удерживая содержимое внутри.

– Они тебе помогут, – улыбнулся Марк, обнял меня через плечо и повел к машине.

– Кто? – спросил я и вытер пот со лба.

– Удачи, Тимоха! – крикнул нам вслед Игорь и засмеялся.

Я почувствовал слабость, а ноги стали ватными. По лицу и спине прошиб пот. В любой момент могло случиться извержение. Я думал только об этом и позволял приставучему Марку тащить меня куда угодно. Мы прошли внедорожник, кажется Шевроле, с потасканным кузовом на необъятных колесах. Рассмотреть – сидел ли кто внутри – помешали слезы и тонировка.

– Девки, привет! – сказал Марк.

Я поднял голову. Так вот куда они меня притащили, придурки! Возле трассы терлись не самой приятной наружности девочки, девушки, женщины, бабы, бабищ… Ночные бабочки в юбках без колготок с содранными коленями.

– Выражения выбирай! – вперед вышла плечистая баба с сигаретой на губе.

– Ты тут не шипи! – фыркнул на неё Марк и тоже закурил.

– Марк, я сейчас, кажется…

– Чш-ш-ш, Тоха! – он хлопнул меня по спине. – Ща всё будет! Стройтесь в ряд! – скомандовал Марк и прочертил в воздухе красную линию сигаретным угольком.

– Ага, щаз! – плечистая выдула дым в сторону и пошла к трассе.

– Давайте быстрее, козы! – Марк покопался в бумажнике и вытащил пятитысячную купюру. – Мой братец сегодня должен стать мужчиной. Стройтесь! Хочу посмотреть, кто из вас меньше всего похож на пьющего сантехника, ах-ха-ха-ах!

– Марк, ты что тут устр?.., – я прикрыл рукой рот и ощутил, как на шее выступили капельки пота.

Не желая участвовать в этом дерьме, я развернулся, но Марк ловко подхватил меня за ремень и удержал, будто пса на поводке. Я согнулся пополам, содержимое подступило к самому горлу.