Текст книги "Облака пустоши (СИ)"
Автор книги: Арсений Забелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
А заклинатель – простой человек, что не обладает частицами этари и сильным полем. Заклинатели просто налаживают канал связи с высшими силами и сущностями. Произнося заклинание или совершая обряд, заклинатель просто посылает запрос на выполнение. В отличие от молитв простых людей, запросы заклинателей выполняются почти сразу.
Но не думай, что высшие силы игнорируют твои молитвы, просто у запросов разных людей разные приоритеты.
– А что это за канал связи, и как его можно наладить?
– Есть люди с частицами тивурис, как правило, они становятся священниками. Их канал связи налажен с рождения. Другие же люди обучаются этому в течение жизни, путем тренировок.
– А ты, обладатель частиц тивурис или тренировался?
– Я обладаю странными частицами, которые способны меняться и менять мои таланты.
– Не может быть. Такие частицы бывают?
– Бывают, – ответил Ахимас. – Но и тренировался я довольно, поверь.
– Значит, и тут я не у дел, – сказал Тим подавленным голосом. Он повернулся и лег на спину.
– Правда, что звезды там наверху, это рыбы?
– Правда, – сказал Ахимас, смотря в небо, где мерцали большие и малые точки. – Это громадные рыбы, плавающие во тьме океана Олла. В них множество икринок сфер, населенных живыми существами.
– А почему они мерцают?
– В каждой рыбе находится вечносфера – вместилище энергии умерших. Рыба открывает и закрывает рот, и мы видим мерцание.
– Я видел, как некоторые звезды переставали светить. Что там происходило? – спросил Тим.
– Когда все сферы внутри рыбы погибают, становясь темносферами, рыба умирает, и ее вылавливает удильщик Хорг – бог тьмы, – ответил Ахимас.
– А много ли в рыбах этих икринок сфер?
– Не знаю. Думаю, что в разных рыбах по-разному.
– Ну а в нашей?
– В легендах, принесенных в Валлервен вместе с переселением, упоминалось 22 мертвые сферы. Одну из них мы прямо сейчас видим на небе, – Ахимас показал пальцем на огромный светящаяся белый шар. – Когда-то давно она называлась Ивенкара. На ней жили хаилины и эльфы. Но 500 лет назад она умерла, а ее жителей, четыре надзирателя переселили в Валлервен.
Сияние костра освещало развалины древних унку. Искры летели в ночное небо.
– Считается, что наша сфера последняя живая в этой рыбе, – после молчания добавил Ахимас.
– А не могут ли четыре надзирателя создать новые сферы или оживить старые? – спросил Тим.
– Четыре надзирателя появились из тела мертвого бога Кьяла. Они не могут ничего создавать и способны лишь следить за порядком, на сферах, изначально созданных Кьялом.
– Значит, мы все умрем вместе с последней сферой? И четыре надзирателя больше не смогут переселить нас куда-нибудь ещё?
– Выходит, так, – подтвердил Ахимас грустно и серьезно.
– Отчего умирает сфера?
– Слишком много зла происходит на ней. Всё теряет свое первичное предназначение. Люди перестают создавать, изучать и уметь хоть что-то. Все они сбиваются с жизненного курса, соблазнившись ложными путями. В конце концов, всё настолько запутывается в клубок, настолько сливается в серую массу, что вернуть порядок и чистоту уже невозможно, как не старайся.
– Значит, недолго нашей сфере осталось? – зевнув ответил Тим.
– Многие утверждают так же. Винят во всем Рунаборг с их новой верой. Но никогда не стоит терять надежду! – сказал Ахимас в попытке подбодрить мальчика. – Не теряй и ты, Тим. Лучше спи спокойно. Уже совсем поздно. – добавил он и тоже зевнул.
Некоторое время Ахимас наблюдал за движением темносферы по небосводу. В голову лезли мысли о Ночном ветре. Затем он переключил внимание на искры костра сгоравшие во тьме ночи. Глаза его стали слипаться, пока он совсем не заснул.
Неизвестно сколько именно времени прошло и было ли это сновидение или же реальность. Ахимас не мог определить это точно. Костер горел мертвенно-бледным пламенем. Темносферы, равно как и звезд, не было. Все звуки, кроме одного, стихли. Даже треск костра не раздавался. Только пронзительный звон, напоминавший гул колокола слышался всюду. Звук этот заполнял пространство, словно густой мед.
Ахимас осмотрелся. Все вокруг было словно в мареве. Воздух плыл как от высокой температуры, но жарко не было. Наемник чувствовал, как миллиард крохотных игл колют его тело. Ощущение это не прекращалось.
Ахимас взглянул туда, где лежал Тим. Мальчик спал, не замечая происходящего вокруг. Ахимас хотел позвать его. И вроде бы даже позвал. Во всяком случае, ему так показалось, потому что голоса не было слышно.
Звон усиливался. Где-то в небе появился источник света. Он стремительно приближаться, переливаясь всеми цветами. Внезапно в костер упало нечто бесформенное как тесто, состоящее из множества крохотных частичек разных цветов. Огромная звенящая и сияющая на минуту замешкалась, после чего подползла к спящему Тиму.
Ахимас попытался вскочить на ноги. Но, что-то крепко удержало его. Словно незримые руки схватили его конечности.
– Проснись! Тим, проснись! – попытался закричать Ахимас. – Но голоса опять не было, только вездесущий звон.
Сияющая масса покрыла, поглотила мальчика, и словно бы слилась с ним воедино. И тут с телом Тима произошло что-то странное. Оно само также засветилось. Вокруг него закружились крохотные цветные пылинки. Лицо его стало бесконечно трансформироваться, приобретая черты то рыбьи, то звериные, то человечьи.
Тим воспарил над землей и медленно приблизился к наемнику. Мальчик протянул к нему светящуюся руку. Она внезапно удлинилась, словно была без костей. Сияющим перстом он коснулся лба Ахимаса.
Прикосновение было приятным. Словно что-то теплое влили в тело Ахимаса, и оно расползлось по всему организму полностью его расслабив. Глаза наемника снова стали слипаться. Он погрузился в темноту.
Глава 9. Существо
Ахимас повернулся набок и приоткрыл один глаз. Желтая ящерка, сидевшая на камне, обернулась и посмотрела на него зеленым глазом с узким зрачком. Ахимас подмигнул ей и громко зевнул. Она, испугавшись такого поворота событий, спрыгнула с камня в высохшую, колючую траву и убежала.
– Тим! – позвал мальчика Ахимас. – Ты спишь?
Никто не ответил. Ахимас взглянул туда, где спал мальчик.
«Его нет?»
Ахимас вскочил на ноги. На месте, где спал Тим, лежал плащ, но самого мальчика не было. Наемник взглянул на тлеющие угли костра и подымавшийся дым.
«Не может быть, что весь этот бред, который мне привиделся, был наяву! Он, наверное, куда-то отошел, – подумал наемник. – Может, клубней впрок решил нарыть? Надо его найти».
Поиски продолжались недолго. Отойдя от лагеря на пять – десять шагов, Ахимас обнаружил на песке надписи, старательно начертанные палкой:
Ахимас, спасибо вам за еду, добрые слова и все остальное! Не хочу мешаться вам. Я вернусь туда, где мне и место, на рынок! Если вы передумаете, сжалитесь и решите взять меня с собой, как спутника, найдите меня в «Криворуком» переулке.
Тим.
«И не поленился же написать все это! – подумал наемник. – Не хотел говорить мне все лично? Но почему? А вдруг все же эти видения ночью были реальностью? И теперь с Тимом произошло нечто ужасное? Поэтому он побоялся показываться мне? Но зачем та сущность вообще тут появилась? Зачем ей Тим? Возможно ли, что он особенный ребенок? Или же эту сущность привлек я своими частицами? Проклятье! Нахватало еще, чтобы он пострадал из-за меня!
Уж лучше я найду и возьму его с собой, чем позволю вырасти вором или одержимым каким-то злым духом! Но придется сперва закончить с чертовщиной на фабрике!»
Ахимас поднял с земли седло и пристегнул его к Лошади.
«Рановато я еду к воротам. Хельбрам, должно быть, еще спит».
Он тронул сапогами бока лошади, та неспешно поплелась по пустынным развалинам города унку. Между двух скал, ограждавших оазис от большой пустыни, Ахимас остановил лошадь и посмотрел в сторону. Три рыжих пустынных трупокала, старательно рыли землю, в предвкушении чего-то аппетитного капая слюной.
Ахимас слез с лошади. Падальщики встретили его шипением и ревом. Они бросили рыть землю. Ощетинившись, они пятились назад, скаля зубы. Ахимас приблизился и достал пистолет. Трупокалы, похоже, знакомые с оружием, разбежались в разные стороны.
«Что их тут так заинтересовало?» – подумал Ахимас и посмотрел в яму, вырытую падальщиками. Из груды песчаной почвы и камней торчала обглоданная зверями нога в лаковой туфле.
Наемник сел на карачки и осмотрел конечность. Из-под порванной штанины выглядывала обглоданная плоть и кожа, покрытая бурой шерстью. Нога была нечеловеческой.
«Надо откопать это тело, – подумал Ахимас. – Его не так глубоко зарыли».
Порыскав неподалеку, он нашел обломок старой доски. Методичными движениями он разрыл почву. Показалось туловище в дорогом черном жилете, а затем и голова.
«Нет! Да неужели! – воскликнул Ахимас, – Удачный день сегодня! Это же Вольф Догбарт собственной персоной. Спасибо падальщикам!»
Он вытащил тело из ямы и положил его на плоский камень. С правой стороны головы зияла дыра от пули. Тусклые глаза Догбарта грустно и с укоризной смотрели в небо. На его бурую, испачканную кровью шерсть налипли комья земли и песка.
«Какое точное попадание! Выходное отверстие небольшое. Похоже, его не вблизи застрелили. Нельзя сказать, что мозги вышибли. Просто красиво и тихо убрали директора».
Ахимас посмотрел на жилет Догбарта.
«Кто-то отодрал все пуговицы. А жилет, как я погляжу, дорогой. Фрак или что там на нем было, тоже стащили?»
Он нагнулся, обыскал карманы.
«Пусто. Можно бы подумать, что простые грабители. Но больно аккуратно застрелили! Как из дорогой дисонической винтовки. А откуда у пустынных разбойников такие? Но, кто бы его не прикончил, хорошо, что он поленился закопать тело глубоко! – подумал Ахимас. Он посмотрел в яму.
«Еще труп?»
Из песка торчал чей-то затылок.
«Ну да, не мог же директор один в Эрнбург отправится через горы Аркафт. Он нанял охрану».
Ахимас продолжил раскапывать почву думая:
«Ее перебили и тоже закопали. Яму-то убийцы все же глубокую сделали. Просто директора сверху кинули. Обобрали, взяли, что поценнее и закопали! Но не ради дорогих пуговиц же все это затевалось? Да, это так, небольшое поощрение за труды.
Профессиональные наемники, военные или орден «Трех клинков» так не повели бы себя, а вот бандиты запросто. Но это были не мелкие воришки, а кто-то серьезный и с хорошим, дорогим оружием. Но в Грегорбонне таких банд навалом. Надо бы все трупы осмотреть, но нет времени. Хельбрам, поди уже ждет меня у ворот.
Взять бы тело Догбарта. – Ахимас взглянул на лошадь. – Но в город, я с трупом не смогу въехать, не обратив на себя внимание солдат. Да и тут его оставлять не стоит. На такой жаре его раздует или трупокалы опять сбегутся на готовенькое!»
Ахимас поднял тяжелое тело директора. Медленно направился с ним в сторону красных скал и поднялся до узкой ниши в скале. Внутри нее было темно и прохладно.
Ахимас прислонил тело спиной к скале и, с облегчением выдохнув, подумал:
«Здесь его не должны достать ни лучи вечносферы, ни трупокалы, они по скалам плохо лазают».
Наемник спустился со скалы, оседлал лошадь и, пришпорив ее, двинулся в сторону Грегорбонна. Впереди и внизу показались ворота между двух высоких, конусовидных башен городской стены.
Ахимас съехал. Из-под копыт летела рыжая пыль и камни. У стены росла, алея из пальм. В ее тени стояли повозки странствующих торговцев нуаранов и эльфов из потерянных народов. Здесь торговали сладкими фруктами, заморскими тканями и черными альфатурскими скакунами.
Ахимас спрыгнул с лошади у одной из повозок. Хельбрам, как и в первую их встречу одетый в красивый белый сюртук, подошел к нему. В руках он держал сверток с сефарскими орехами, жуя несколько из них.
– Вечно сиять! – поздоровался он с набитым ртом. – Не хотите орехов?
– Да, пожалуй, съем, – отметил Ахимас и взял пригоршню. – Вы отправили улики Анне Филипе?
– Отправил. Посыльный уже должен быть в Эрнбурге.
– Что за посыльный?
– Военный. Не переживайте, все надежно. Ну а у вас там в пустыне, как прошло? – спросил Хельбрам, с некоторой долей сарказма. – А то вы вчера не посвятили меня в подробности.
– Не поверите, я там нашел тело Вольфа Догбарта.
– Ого! Так вы за этим ездили? Как вы его отыскали на такой большой территории?
– Это была чистая случайность и искать его ночью, я вовсе не планировал. Просто повезло.
– Я уж подумал, – сказал Хельбрам, – что вы вчера обнаружили какую-то улику, говорящую о его местонахождении. Ну чтож, это хорошая новость, я полагаю. Одной тайной меньше. Но как его убили?
– Выстрелом в голову. Похоже, из дорогой дисонической винтовки. Отверстие не как от реаксического оружия. У Догбарта была охрана, ее тоже перебили.
– А где вы его нашли?
– Около Грегорбонна есть развалины города старосферов. Неприметное такое место.
– А, кажется я знаю, где это, – ответил майор. – Это была засада?
– Место в стороне от главной дороги из города. Там горы, и засаду просто организовать. Но зачем Догбарту там было бы проезжать? Я предполагаю, что нападение все же произошло на главной дороге, а в развалины просто отвезли трупы.
– Куда мы теперь? Забирать труп?
– Так просто ввести в город чей-то труп? – удивился наемник. – Мы сейчас отправимся к жене Догбарта, передадим ей ветрограмму и спросим некоторые вопросы.
– А почему бы и не привезти к ней мужа? На жаре труп быстро испортится.
– Она будет убита горем и не сможет отвечать на вопросы. Очевидно же! Я спрятал тело в скале. Там оно будет в сохранности какое-то время.
– Ну вам виднее, – согласился Хельбрам и добавил: – Сейчас достану записную книжку и найду адрес.
– Не нужно, – оборвал его Ахимас, – я помню, квартал Магди Пэрио, Сфераль Андвиранс 132.
– О так я же там неподалеку живу! – сказал Хельбрам. – Дом 38б на Бьюссен Роу,
– Любопытное совпадение, – сказал Ахимас. – Я потом загляну, чтобы встретиться у вас с Бененгреем.
Они въехали в главные городские ворота, Хельбрам предъявил дежурным солдатам документы на Ахимаса. Получив одобрение на въезд в город, напарники пересекли несколько городских кварталов, пока не добрались до той его части, где селились богачи Грегоррбонна. Они, аналогично знати Эрнбурга предпочитали селиться на возвышенности. Оттуда открывался хороший вид и частенько залетал свежий воздух. Потому что тяжелый газ от фабричного дыма оседал в низины, где стояли районы трущоб.
Высокие дома с цветными крышами и ажурными колонами стояли по краям улицы, засаженной пальмами и кипарисами. Ахимас и Хельбрам добрались до самого конца Сфераль Адвиранс. Здесь стоял двухэтажный коттедж кофейного цвета. Перед входом был небольшой уютный фонтан с рыбами. Ахимас задержался перед фонтаном и огляделся.
– Тихо тут! – сказал он и посмотрел на соседнее здание.
Там на балконе были двое людей. Молодая женщина в белом платье и очень высокий господин с бородой и карими, почти черными глазами. Они беззаботно пили чай сидя за столиком и наблюдали за майором и наемником.
Ахимас подошел к филенчатой белой двери с витражными вставками и дернул за шнурок. Внутри зазвенел колокольчик. Звон с эхом разлетелся по дому. Прошло несколько минут, но никто не спешил спускаться.
Ахимас посмотрел наверх. Ставни на всех окнах были плотно закрыты хоть дом и стоял на теневой стороне улицы. Сквозь щели пробивался свет от лампы. Внутри кто-то был. Наконец, наемник услышал внутри тихие неуверенные шаги. Кто-то остановился с другой стороны двери и поднял уголок занавески на окне.
– Кто вы и с какой целью наносите визит? – спросил тонкий женский голос.
Ахимас предположил, что он принадлежит молодой горничной.
– Мое имя Эрнст Рейнхорн, – представился вторым именем Ахимас. Хельбрам удивленно посмотрел на него. Ахимас продолжил: – со мной майор Хельбрам Мальрасс. Мы к госпоже Эвелин Догбарт.
– Вы от господина Джона Граега? – спросила женщина.
– Нет.
– В таком случае мадам Догбарт не принимает гостей! – ответил голос. – Нанесите визит через несколько дней.
– Мы от господина Бирона Бенегрея, – сказал Ахимас.
– Как от господина Бененгрея? Он же ме… – недоговорил голос. – Нанесите визит позже! – повторила она взволнованно.
– У нас есть ветрограммы для мадам Догбарт от ее мужа, – сказал Ахимас и показал конверты.
После продолжительного молчания, женщина, наконец, сказала:
– Хорошо, не могли бы вы положить их в щель для почты и отойти на несколько шагов от двери?
Майор и наемник переглянулись, но исполнили просьбу. Ахимас подумал:
«Они боятся чего-то или кого-то».
– Господа, прошу, ожидайте. Я передам ваши письма мадам Догбарт.
Спустя несколько минут дверь открыла полная горничная. Она была ивенкаркой (эльфийкой). Оценивающим взглядом она посмотрела на Ахимаса и Хельбрама.
– Господа, проходите, – сказала горничная и, дождавшись пока они войдут в дом, спешно закрыла дверь на ключ, после чего положила его в карман фартука. – Я сперва приняла вас за людей бургомистра. На вас такой белый сюртук, как у рунаборжца! – она посмотрела на Хельбрама. – Следуйте за мной. Госпожа ждет вас наверху.
Внутри коттедж был просторным, светлым с высокими потолками. Все было оформлено сдержанно и со вкусом в белых, серых и синих тонах. Такие дома обычно не были в почете у жителей Грегорбонна, предпочитавших обилие золота, украшений и напускной роскоши.
Ахимас еще раз обратил внимание, что все ставни были закрыты, а шторы задернуты. Свет горел в каждой комнате, в каждом углу.
«…очень боятся», – подумал он.
Они поднялись в столовую на второй этаж. За столом сидела молодая серая волчица в темно-синем платье. На ее шее висел красивый серебряный медальон в виде ракушки. Несмотря на густую и пушистую шерсть, хаилинка накрылась шалью и пила горячий чай. Она испуганно взглянула на пришельцев, а затем хищно посмотрела на горничную. Перед ней на лакированной столешнице лежали ветрограммы Вольфа Догбарта, ранее принесенные горничной.
– Вечно сиять, мадам Догбарт, – поприветствовали хозяйку Ахимас и Хельбрам.
– И да светиться во все времена, – ответила Эвелин Догбарт красивым, но нервным голосом.
Ахимас заметил, что он был совершенно лишен типичного осваннского акцента.
– Наши имена Хельбрам Мальрасс и Эрнст Рейнхорн, – представился Ахимас.
– Вы не от господина Джона Граега?
– Нет, мы не от Бургомистра, – возразил Ахимас. – Мы ведем расследование по поручению Бирона Бененгрея.
– Расследование? Бе… Бененгрея? – удивилась Эвелин и голос ее дрогнул. Она сняла с шеи двустворчатый медальон из серебра. Раздался щелчок, и раковина раскрылась. Внутри медальона лежала, сложенная в несколько раз бумажка. Эвелин взяла ее пальцами с идеально отточенными и отполированными когтями, развернула и положила на стол.
Ахимас с удивлением взглянул на даму, а затем на бумагу. Там были изображена последовательность точек, символов и цифр.
– Что это? – спросил он.
– Я не знаю, что именно это, – сказала Эвелин, – но мой муж сказал отдать этот листок людям, что принесут мне его ветрограммы.
– Похоже на шифр, – сказал Ахимас, взглянув на Хельбрама. – Хорошо, вернемся к этому позже, – добавил он, положив листок в карман.
– Вы сказали, что ведете расследование. Скажите, а что с ним? Что с моим мужем? У вас информация о нем? О том, где он? – взволнованно спросила хаилинка.
– Мы ищем его, – уклончиво ответил Ахимас. – У меня есть некоторые предположения, где сейчас он может находиться.
Хельбрам осуждающе посмотрел на Ахимаса.
– Но, вероятнее всего, его больше нет в живых, – добавил наемник.
Эвелин закрыла лицо лапами.
– Я так и знала! Где-то внутри я уже это знала… – сказала она подавленно. – Не зря вся это дьявольщина произошла!
– Дьявольщина? – переспросил Ахимас. – Возможно, я спешу с выводами, и мне удастся найти вашего мужа, но для этого вы должны ответить на некоторые мои вопросы.
– Да, разумеется, – сказала Эвелин. – Спрашивайте все, что нужно!
– Когда вы последний раз видели мужа? О чем говорили, и как он себя вел? Было ли в его поведении что-то странное?
– В его поведении все было странным! Позавчера поздно вечером, около полуночи, он пришел домой вместе с какими-то вооруженными людьми. Вольф был нервным и в течение часа бегал, собирал вещи. Я видела, как он прошёл к себе в кабинет и положил в сейф какие чертежи и документы. Мне он сказал, что его жизни угрожает опасность поэтому он отправляется в Эрнбург, на встречу с Бироном Бененгрем, обсуждать недавнюю аварию. На прощание муж подарил мне этот медальон и сказал, что в нем спрятана важная информация. Вольф, сказал мне отдать эту бумажку только тому, кто принесет мне его виброграммы. Вот и все, пожалуй.
«Чтож, это полезная информация», – подумал Ахимас и сказал Хельбраму:
– В письме-то Догбарт сообщает, что взял чертежи оборудования с собой.
– Может это разные чертежи? – предположил Хельбрам.
Ахимас снова обратился к хозяйке:
– Прошу прощения, но я заметил, что вы и ваша горничная чем-то напуганы. Во всех залах вы держите зажжённый свет и ведете себя осторожно. Вы упомянули о странных событиях, произошедших вчера.
– Госпоже больно и страшно об этом рассказывать! – вмешалась горничная.
– Тогда, может, вы нам расскажете? – спросил Ахимас.
– Нет, не нужно. Я лучше сама, – сказала Эвелин. – Дело вот в чем: на следующий день после отъезда Вольфа, в дом проникли какие-то люди. Здесь тогда никого не было. Я находилась у подруги, а моя горничная покупала продукты. Когда я вернулась, обнаружила, что весь дом вверх дном! Мебель валялась, пропали: дорогие вещи, украшения, серебро и осваннские приборы. Но хуже всего было в кабинете мужа. Там, перевернули совершенно все. Разве, что сейф не смогли взломать.
– Вы обращались в полицию? – спросил Хельбрам.
– Да! В тот же день!
– Что сказали полицейские?
– Они просто не приехали! Полицейские должны были прибыть еще вчера. Если бы они прибыли, возможно получилось бы избежать такого кошмара!
– Кошмара? – переспросил Ахимас.
– Да, вечером! Вечером, к нам в дверь постучал знатный Хаилин. Он представился Бироном Бененгреем.
– Вот как? – спросил Ахимас, и на его лице появилось удивление.
– Да. А что такое? – спросила Эвелин.
– Да так, собственно, кое-что подумал, – сказал Ахимас и спросил: – А вы уверенны, что это был Бирон Бененгрей, а не кто-то другой?
– Да, разумеется, это был он. Я видела господина представителя лично, когда-то давно, и на ундоскопических портретах в газетах тоже. Это точно был он.
Ахимас замолчал и подумал: «Странно все это. Хоть и можно предположить, что это был Бененгрей, но верится с трудом. Если он все же поехал в Грегоррбонн вслед за мной, то зачем пришел сюда, пока я обследовал цех завода? Ветрограмм-то у него не было! Он отдал их мне! И что ему было делать тут без них? Ладно, допустим…» – закончил он размышления.
– А не было ли в поведении Бирона чего-то странного?
– Ну, даже не знаю. Было, пожалуй. Как бы это сказать… Он показался мне каким-то неестественным, не настоящим что ли, – в ее голосе снова появились тревожные нотки, как при их встрече. – Он как-то неуместно реагировал на все. Словно не владел своими эмоциями. То замолкал, то пропускал мимо ушей то, что я говорю. Но я тогда списала все на его плохое самочувствие. Вид у него был болезненный. Когда я рассказала ему про то, что слышала о пострадавших на заводе, он почему-то развеселился. Хотя, может, мне только показалось.
Потом я рассказала ему, при каких обстоятельствах уехал муж и добавила, что переживаю за него. Когда я спросила, встретился ли он с моим мужем, Бирон уклончиво ответил, что с Догбартом все в порядке. После утреннего налета на мой дом я ему не поверила, хоть очень и хотела.
– Что он спрашивал?
– Он, как и вы, интересовался чертежами. Говорил, Догбарт должен был передать их ему.
– Я спросила: «Разве мой муж не передал вам документы?»
– А он?
– А он сказал, что это только часть документов. Бирон сказал мне, что критически важны все документы по какому-то там оборудованию. Признаться, я не поняла ничего. Но вспомнила, что муж перед уездами положил какие-то бумаги в сейф.
Бирон спросил код от сейфа, я честно ответила, что код знает только муж. Тогда он спросил, где в дому уборная и отправился туда.
– И вот тут началась та еще дьявольщина! – страшным голосом сказала горничная, вклинившись в разговор.
– Да, – согласилась с горничной Эвелин Догбарт. – Его очень долго не было. По ощущениям прошло минут 20 или полчаса. Я заподозрила, не произошло ли с ним что-то в уборной, вспомнив его нездоровый вид, и послала горничную проведать Бирона.
Ахимас посмотрел на Эльфийку.
– Я деликатно постучала в дверь уборной, – продолжила рассказ горничная, – но ничего не услышала в ответ. Я постучала снова и спросила все ли у господина в порядке. И опять ничего не услышала. Тогда я вошла и … – горничная заикнулась и закрыла рот ладонью. – Ох! – выдохнула она, – простите, не могу без ужаса и тошноты вспоминать это…
– Успокойтесь! – сказал Ахимас. – Я могу и сам осмотреть уборную.
– А я принесу вам воды, – добавил Хельбрам.
– Нет, спасибо, уже не нужно – отказалась горничная. – Вы там уже ничего не найдете. Все исчезло.
– Я все же посмотрю, – возразил Ахимас и спросил, указывая рукой: – Уборная там?
– Да, с левой стороны, – ответила горничная. – Я вам покажу все.
– Я ожидаю вас здесь в холе, господа, – сказала Эвелин Догбарт, оставшись в кресле укутанная в плед.
Горничная открыла дверь в уборную.
– Вот тут, около клозета, – сказала она, – растекалась огромная прозрачная субстанция. В ней были клоки шерсти господина Бененгрея, части его лица и, кажется, плавал глаз и еще какие-то органы.
– Но довольно, – сказал Хельбрам. – Что было дальше?
– Я закричала и упала в обморок.
– А очнулись вы?.. – спросил Ахимас.
– Я очнулась у себя в комнатке, – сказал горничная. – Госпоже пришлось нести меня лишенную чувств туда.
– Так, а где сейчас все это? Только не говорите, что вы все это убрали? – спросил Ахимас.
– Позвольте! Я бы и не притронулась к этой мерзости! Все, что осталось от господина исчезло спустя время. Я же говорила!
Ахимас и Хельбрам переглянулись.
– Я не сошла с ума. Вы еще не слышали, что госпожа Эвелин видела! – сказала горничная.
– Тогда вернемся к мадам Догбарт, – предложил Хельбрам. – Ахимас вы что-то нашли тут?
– Да, уборная как уборная, – сказал Ахимас, – разве что это отверстие под потолком, – он указал рукой.
– Это вентиляция, – пояснила горничная. – Она есть во многих комнатах дома.
Ахимас приподнял рукой решетку и сказал:
– Держится только на одном винте!
– И что это значит? – спросил Хельбрам.
– Позже объясню, – загадочно ответил Ахимас, – Вернемся к хозяйке.
– Мадам Догбарт, – обратился к хаилинке Ахимас, – что было после того, как вы услышали крик вашей горничной?
– Я выбежала в коридор и направилась к ванной. Но прежде, я услышала из кабинета странные звуки.
– Можете показать нам кабинет?
– Да, следуйте за мной! – сказала Эвелин. Вместе они проследовали до высокой белой двери в конце коридора.
– Это здесь. Я услышала оттуда странные звуки и подумала, что в дом опять проникли. Я спряталась за этой дверью, – сказала Эвелин. – Затем изнутри опять донеслись звуки. Что-то там ломалось с металлическим лязгом и звоном. Я осторожно приоткрыла дверь. Вот так, – хаилинка продемонстрировала. – Думала, что смогу разглядеть. Но на дворе была уже ночь, поэтому в комнате было совершенно темно.
Мне показалось, что на стене, вот той, противоположной двери, сидит какое-то существо. Я решила, что мне только кажется, и зажгла газовый рожок около двери, – она пальцем указал на светильник. – Сейчас он горит как обычно, но тогда начал мерцать, гаснуть и загораться вновь, словно заколдованный. И тут я поняла, что мне не кажется! На стене сидело отвратительное черное существо, похожее на огромное насекомое, покрытое слизью. Во рту оно держало что-то прямоугольное. Тварь посмотрела на меня желтыми фасетчатыми глазами и с мерзким шипением перепрыгнула на потолок.
Я от страха не могла пошевелиться и думала, что эта тварь меня сейчас убьёт. Но она, наоборот, побежала по потолку и выползла в форточку. Она тогда открыта была. Когда существо скрылось, светильник загорелся нормально и в комнате стало светло. Сейф оказался открытым. Ну а потом, придя в себя, я нашла силы пойти к уборной, где обнаружила горничную без сознания, – сказала Эвелин. – Я донесла ее до кровати, где она и очнулась.
– Понятно, – сказал Ахимас и спросил: – Можете подробнее описать то существо?
– Я не хочу его вспоминать лишний раз… – боязливо сказала Эвелин, – Но… Но его лапы были довольно длинными и состояли из нескольких сегментов. На концах они были острыми и крючковатыми. Фасетчатые глаза существа, горели желтыми. Кожа этой твари была жирной и блестящей. Тело пульсировало, словно она вот-вот могла отрастить новые конечности. Во рту, как я сказала, оно держало что-то.
– Спасибо, – сказал Ахимас, – А какой величины оно было? Меньше сейфа?
– Я бы сказала, что оно было схожего с ним размера. Я думаю, что эта тварь проникла к нам из гористой местности. Мы ведь, как-никак, на юге. И тут эти старосферы унку раньше жили… Она явно забралась в дом через окно и убила господина Бененгрея в уборной!
Прошу, успокойте меня господа. Скажите, что делать с этой дьявольщиной? Полиция не приехала. Мы все время держим свет зажжённым, а окна закрытыми. Честно говоря, я уже и не знаю, кого звать?! Если приедет полиция и узнает, что тут погибло такое важное лицо как Бененгрей, то что будет со мной? На меня ведь падёт подозрение. А я совершенно невиновна!
Позвать телохранителей, священников или, быть может, каких-нибудь охотников на чудовищ сюда? Сегодня утром я отправила письмо бургомистру Джону Граегу. Он давний друг моего мужа. Я попросила прислать кого-нибудь.
– Я думаю, вам не стоило этого делать, – сказал Ахимас. – В нынешнее время лучше никому не доверять. Не зовите пока никого. Все, что хотели похитить из вашего дома, уже похитили и навряд ли еще вернуться, – он успокоил Эвелин. – А на счет Бененгрея мы что-нибудь придумаем! В конце концов, от его тела, если оно тут и было, ничего не осталось.
– Благодарю вас, – сказала Эвелин. – Но господин Граег уже ответил мне и обещал скоро прислать нескольких рунаборгских солдат. Когда вы появились у ворот моего коттеджа, я решила, что вы от него, – волчица посмотрела на белый сюртук Хельбрама.
– С вашего разрешения могу я осмотреть кабинет только с господином Хельбрамом? – попросил Ахимас.
– Да, разумеется, осматривайте, – сказала Эвелин и мягкой лапой закрыла дверь.
– Темно тут. Не находите? – спросил майора Ахимас и открыл ставни на окнах. – Да, так-то лучше.
– Здесь, похоже, был полнейший беспорядок! – сказал Хельбрам.
– Да, и сейчас, пожалуй. Богато был обставлен кабинет! Это видно по оформлению стен, потолка и дорогой мебели. Ценные вещи, скорее всего, вынесли вместе с бумагами. Замки на ящиках чем-то грубым сломаны. Знакомый почерк. У грабителей было мало времени, и тут они не копались с отмычками.
