Текст книги "Тень ястреба (СИ)"
Автор книги: Арсений Забелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 6. В западне
Ахимас открыл глаза и увидел, что лежит на полу, вытянувшись в сторону кровати.
«Хоргов кал!» – выругался он и вскочил.
Болел правый бок, которым-то, он, видимо, и ударился об пол при падении. Ахимас подошёл и сел на так и нетронутую кровать. Он глянул в окно. Там далекая темносфера закатывалась за горизонт океана.
«Почему я очнулся на полу? И кровать не тронута? – спросил он сам себя. – Я же лежал на ней и физически чувствовал происходившее. А хотя да, все это было в кусочке иного измерения, кармане, так называемом подобии безвременья. И, видимо, наша встреча произошла только там, но не случилась в реальности».
Он поднялся с кровати и подошёл к тазику на столе, невесть, когда принесенным хозяином ночлежки. В отражении он увидел себя. Стриженого, выбритого, но за ночь приобретшего тёмные синяки под глазами.
«Демоны!» – сказал он раздражённо и умылся.
Окончив водные процедуры, Ахимас подошёл к окну, чтобы закрыть его и заметил странный тонкий блеск. На подоконнике лежала прядь седых волос. Он взял прядь в руку, но та бесследно растворилась, словно снег по весне. Он резко захлопнул створки окна и поспешно отошел.
«Не существует оного пока. Но будет однажды. Что он имел в виду?»
«Но пора бы собираться», – подумал он и достал из-под матраса «Флоазос ж-40». Ахимас снял с гвоздя и надел сюртук и вышел в прокуренный коридор. Наемник спустился по узкой скрипучей лесенке вниз, прошёл мимо спящего старика гостиница и вышел из ночлежки, «Под нетрезвой камбалой».
На улице, в стелившемся по земле утреннем тумане, его ждала пара уже знакомых ему пиратов. Толстый лысый Кротен, державший в руках топливную лампу, и эльф Ульхрюль. Он сидел на карачках и метал кортик в туманную землю.
Кротен прислонился к стене дома рядом, и скучающе наблюдал за товарищем. Лампа отбрасывала свет на его лицо, отчего он, вероятно, из-за бороды, был похож на Гура ночного ветра.
Ахимас обратился к нему:
– Вечно сиять!
Обернулись сразу оба пирата, и синхронно поприветствовали его:
Ульхрюль встал и засунул нож за пояс. Подошёл ближе, протянул Ахимасу руку и все тем же осипшим голосом представился:
– Меня зовут Ульхрюль.
– Очень приятно. Леонардо сказал, что я не говорю своего имени?
– Нет.
– Так вот, я его не говорю. Так что зови меня просто господин А.
– Господин А! – повторил Ульхрюль с насмешкой. – Тогда я мать Ол’ла.
– Скорей уж брюходера любитель, – Сказал Ахимас.
– Откуда ты сук… знаешь?
– Леонардо на двери бара повесил записку, – вмешался молчавший до сих пор Кротен. – Он велел тебе хряку, вернуть бочку. Но ты налакался словно…
– Пора идти, – перебил нравоучения Кротена, Ахимас.
Кротен выдохнул и кратко ответил:
– Пора.
Трио выдвинулось к месту засады.
– Пепел и мел прихватили? – спросил Ахимас.
– М-да, прихватил, – ответил Кротен и потряс туго набитым мешком.
– Зачем так много?
– Больше – лучше!
Помолчав, Кротен все же спросил:
– Но я так и не пойму, зачем все это?
– Да, зачем?! – вставил осипшим голосом Ульхрюль.
– Леонардо не рассказал?
– Нет! – снова хором ответили пираты.
– Чтож, так даже лучше.
– Лучше для кого? – спросил Ульхрюль.
– Для меня, разумеется, – сказал Ахимас и добавил: – И для дела.
– Для дела… – проворчал эльф.
– Ульхрюль? – обратился к пирату Ахимас.
– У-у-у! – промычал эльф.
– Кажется, это от тебя Леонардо узнал подробности убийств, так?
– Наверное!
– Значит, да.
– Значит, наверное! – отрезал эльф.
– От него, от него, – сдал друга Кротен.
– Убитые были знакомы?
– М-да, знали несколько из них друг друга.
– Несколько? Но я слышал, что все они грабили только суда Агенориды? – задал провокационный вопрос Ахимас. – Зачем грабить соотечественников, когда в стране такое тяжелое время?
– Агеноридские? Да брехня! Где живешь, там не сри! – прохрипел Ульхрюль. – Никто этим не промышляет! Все, у кого тыква еще не сгнила, теперь только рунские корабли щиплят! Они самые жирные!
– Значит, я спутал и убитые, на самом деле, грабили Рунаборгские корабли?
– Да как пить дать! – подтвердил Кротен. – Это все большие капитаны!
«Да, выходит, я правильно предполагал, – подумал Ахимас. – Грабят только рунские корабли, и кто-то долгое время поощряет это. Поэтому Рунаборг закрыл порт, чтобы никого не выпускать. И Леонардо, не может не быть в курсе всего этого. С его то ремеслом! Почему он скрывает? Может он на кого-то работает? Не просто так старому разбойнику дали осесть на берегу! Особенно в такое время. Но на кого он может работать?»
– Пришли! – сказал Кротен.
Узкая черная дверь в сплошной стене невысоких трехэтажных домов, предстала перед Ахимасом. Кротен постучал. Внутри послышались осторожные шаги.
Дверь открыл хозяин со свечей в руке. Это был человек сорока пяти лет со смуглым лицом, чёрными кудрявыми волосами и лёгкой, такой же аккуратно подстриженной, но чуть белёсой от проседи бородой. Словом, типичный моряк из Луи, среднего возраста.
– Кротен? – нервным голосом спросил человек. – Кто эти двое?
– Это Ульхрюль! – мой старый, надежный друг, ответил Кротен. А это наемник, который должен поймать убийцу.
– Очень приятно! Питэо, – представился хозяин и пожал руку Ульхрюлю. Затем протянул ее Ахимасу. Наемник, молча пожал ее и сказал:
– Здесь, я бы не стал стоять с зажжённой свечей.
– Это почему?
– Привлечем внимание раньше времени.
– У-у-у… Да, верно. Зайдем скорее в дом.
Пираты и Ахимас зашли внутрь. Хозяин запер дверь.
– Так, отлично! Вы, – Ахимас обратился к Ульхрюлю и Кротену, – останетесь внизу. Если все пройдет хорошо, то даже не потребуетесь. Но если, что-то пойдет не по плану, я крикну одно из двух: «красный» или «черный». «Красный» – означает, что нужно подкрепление наверх. «Черный» – убийца сбежал. В этом случае вы оба бежите на улицу. Сейчас проверьте оружие и будьте готовы. Все ясно?
– Только два слова? Может случиться что-то иное? – спросил Питэо.
Ахимас взглянул на него и ответил:
– Маловероятно, но не исключено. Если произойдёт нечто непредвиденное, мне будет некогда орать и все обстоятельно им объяснять. Поэтому красный и чёрный. Запомнили? – снова обратился он к Кротену и Ульхрюлю.
– Да.
– Дурака только не валяйте. Дело серьёзное.
– Лады, – сказал Ульхрюль.
– Отлично.
– Кротен, давай сюда мешок.
Ступени лестницы, ведущей наверх, оказались так некстати скрипучими. И, от каждого, даже самого лёгкого шага, по тёмному пространству разносился гадостный скрип. Наверху хозяин показал Ахимасу две скромно обставленные комнаты, одна из них была кухней, другая спальней.
«Капитан Питео живет небогато. Вероятно, жилье съемное», – подумал Ахимас, изучая комнату. «Небольшая двуспальная кровать с неубранной постелью стоит в дальнем углу. Хорошо, так безопаснее. Что еще… Стол, стул, сундук, комод. О! Ковер на полу. То что нужно! Маловат, жаль. Но можно будет положить поперек. Занавески на окнах задернуты. Хорошо. Ткань плотная, свет не пропускает, свечу не увидят».
– Так! – многозначительно сказал Ахимас. – Питэо, покажите мне оружие, которое вы приготовили?
Питео молча вытащил из-под подушки недорогой, «реаксический» пистолет и показал Ахимасу. Тот взял его в руку, повертел, проверил обойму и вернул хозяину.
– Пойдет, – было его заключение. – Отдайте мне свечу и оставьте ненадолго.
Лишь только пират ушёл, Ахимас поставил увесистый латунный подсвечник на стол, убрал с пола ковер и начертал на досках «символ ветра» – особую магическую руну. Прикрыл её ковром, чтобы не было видно.
Развязав туго набитый пеплом мешок, он взял в ладонь пригоршню. Прошёл по всем углам комнаты и в каждом, насыпал чуть-чуть, шепча при этом заклинание:
«В час восхода вечносферы, даю тебе полную власть над местом оным властелин безпространства. Яви безвременье! Гур энос сан тива ночия. Гур энос сан тива ночия. Гур энос сан тива ночия».
Фраза, которую он повторил трижды, была магическим ключом. Выбраться из ловушки можно было, лишь отгадав его.
Окончив обряд, он подошёл к окну и посмотрел в узкую щель меж занавесок. Назойливо светлело. И вот улочку покрывал уже не темно-синий мрак ночи, а легкая голубоватая утренняя дымка. Напротив окна была черепичная крыша соседнего дома.
«С неё-то он и попал сюда», – подумал Ахимас. «А окно, из-за духоты было открыто всю ночь», Ахимас аккуратно открыл его и в комнату ворвался ночной ветер. Когда он заполнил комнату, Ахимас тяжело вдохнул и сказал: «Верный спутник мой, готово все». И в ответ, еле слышный, одобрительный вздох: «А-а-ах»
Ахимас вышел из комнаты и сказал стоявшему под дверью пирату:
– Сейчас вы ложитесь в кровать, но не засыпаете, а лишь делаете вид. Пистолет держите под подушкой. Но без крайней необходимости не применяйте! Я не хочу, чтобы вы застрелили убийцу. Его должен убить некто иной.
– Леонардо, что ли? Отдашь его ему? – спросил Питео. – Я бы и сам, мог убийце кишки выпустить.
– Нет, не Леонардо. И никому либо из пиратов. Вам не удастся повеселиться с убийцей.
– Досадно.
– Ничуть. Попав в ловушку, он погибнет, пожалуй, одной из самых мучительных, смертей. А на вашем месте я бы не стал даже смотреть. Продолжайте притворяться спящим.
– Что за бредятина? – спросил пират. – Ты наёмник, за кого меня принимаешь?
– За разумного человека, надеюсь, – честно сказал Ахимас.
– Я моряк! Капитан! По-твоему, я буду прятаться под одеялом, пока рядом творится откровенная дьявольщина? Да я дохрена такого повидал…
– Тише. Вас могут услышать. Послушайте дело, конечно, ваше, но я советую сделать так, как будет безопаснее. То, что вы увидите, может навредить даже самой стойкой психике.
– Лады… Возможно, ты прав. Но и моя психика не паклей делана.
– Хорошо, если так… – устало сказал Ахимас. – Время уже подходит. На улице начинает светлеть. Ложитесь, а там уже и решите.
Питэо удалился в комнату. Ахимас закрыл дверь и взял мел в руку. Он начертал на двери символ «исток» и проговорил заклинание на иносферном языке:
Есеф сия ан гросс уния. Вега Гур зиман. Огава лан вен свенья.
Он поставил стул около двери и внимательно прислушиваясь стал ждать. Из умывальника, где-то неподалеку с одинаковым гнетущем ритмом капала вода. Капли ударялись о жестяной таз, стоявший на стуле. Какое-то время Ахимас старался не обращать внимания на эти звуки. Но вместе с напряжением в ожидании убийцы, росло и раздражение Ахимаса. «Дяньг-дяньг-дяньг», – капли били по дну таза. Но неожиданно звук стих. Вдруг, громко: «Дяньг!» Дрожь пробежала по телу Ахимаса. Он встал, подошёл в угол, из которого доносились неприятные звуки и вылил в таз всю воду из умывальника.
В это время, капитан Питэо, неподвижно лежал, притворяясь спящим, как и было сказано. Внезапно он услышал тихие шаги позади. Убийца, влез в его комнату и подкрадывался к кровати. Пират напрягся и уже хотел вытащить пистолет из-под подушки, думая, что ловушка не сработала. Но вдруг из-за двери раздался возглас Ахимаса: «Тираель идош!»
Наемник активировал символ на двери. Символ разразился снопом белых искр, пеплом осыпавшихся на пол. Ахимас почувствовал движение воздуха в комнате, словно что-то или кто-то начал втягивать его сквозь щели закрытой двери.
Питео тоже почувствовал странное движение ветра, а через секунду услышал жуткий сдавленный голос убийцы. Пират не выдержал и вскочил с кровати, забыв про пистолет. Пространство немыслимо исказилось. Совершенно все в комнате искривилось, сворачиваясь в спираль. И, вместе с этим всем, страшно хрипя, скручивался убийца, уронив на пол заряженный арбалет. Вся кожа Питео покрылась мурашками размером с горох, а спину залил холодный пот.
«Сейчас его разорвет!» – подумал он с ужасом.
Но убийца не думал так легко сдаваться. Кряхтя, скрипя и брызжа слюной, он орал неведомые слова:
«Сана вега онис. Вана турния! Панепра, Хувил, Тиматур, Мсах!»
«Богов в помощь призывает!» – подумал пират, от ужаса не в силах сдвинутся с места.
Ему почудилось, нет, он увидел, что всю комнату оплетают змеи. Но то были нечеловеческие, головы на невероятно длинных шеях. Моряк на мгновение закрыл глаза от страха. А открыв их вновь, увидел, как тело убийцы менялось вместе с расплывавшимся в комнате пространством. Он словно растворялся и терял четкость. Даже так, ассасин по-прежнему не сдавался и продолжал выкрикивать все новые и новые, непонятные слова и фразы.
«Он подбирает ключ!» – понял Ахимас за дверью ожидавший окончания растворения. «Сейчас он…»
«Гур огава лан вен свенья!!!» – громкий вопль убицы!
– Сломал!!! – с ужасом выкрикнул Ахимас и вынес ногой дверь.
На его глазах, ассасин сильно ударился о стену, отброшенный потусторонней силой. Он упал на пол, перевернув стол. Пират, оцепеневший от увиденного, стоял и трясся.
– Хватай его! – крикнул Ахимас и подскочил к убийце!
«Б-а-а-ан!» – резкий удар подсвечником в лоб Ахимаса.
«А-а-а!» – заорал Ахимас, в глазах у него потемнело.
Убийца подхватил с пола арбалет и вскочил на ноги. Питео отпрыгнул, в попытке увернуться. Скорый арбалетный болт вонзился ему в предплечье. Пират заорал. А убийца вспрыгнул на подоконник и перемахнул на соседнюю крышу.
Ахимас поднялся на ноги и подбежал к валявшемуся около кровати пирату. Темная кровь хлестала из его раны.
«А-а-а-а!» – стонал Питео.
– Че встал?! Лови этого ублюдка! Я справлюсь!
– Красный, нет черный, – судорожно соображал Ахимас. – Хорговы кишки! А-а-а уйдет! – выкрикнул он, кинувшись к окну, но, на момент обернулся на стон раненого пирата. – Красный! Красный! – заорал он как можно громче и перемахнул на крышу соседнего здания.
Вдали он увидел стремительно движущаяся фигуру в серой одежде. Ахимас заметил, что убийца был невысокого роста.
«Это же совершенно другой человек!» – понял он и ускорился, чтобы нагнать. Ахимас, несся, летел, минуя острые волны крыш, ущелья улиц и узкие трещины переулков.
«Вперед! Вперед! Давай, давай!» – задыхаясь, он мысленно подгонял себя, маневрируя меж печных труб. Ассасин становился все ближе.
«Я его догоняю! Вот-вот!»
Убийца развернулся и прямо на ходу выстрелил из Арбалета. Ахимас своевременно отпрыгнул в сторону. Укрылся за кирпичной трубой. Болт, визжа, пронесся совсем рядом. Ахимас схватил пистолет и нацелился на убийцу. Тот понял намеренья наемника и нырнул за небольшой простенок.
«Спрятался!»
Ахимас пригнулся и вовремя! Мимо пронесся еще один болт.
«Его надо ранить! Не убивать! Он мне нужен! Он все расскажет!»
Ахимас выглянул из-за угла печной трубы и выстрелил, целясь в руку.
«Мимо!»
Справа вновь пронесся болт арбалета.
«Мимо!»
Ахимас высунулся слева и выстрелил! Ассасин заорал.
«Попал!»
Ахимас кинулся к укрытию убийцы. Но тот снова, во второй раз, преодолев болевой шок, выскочил и побежал, понесся. Ахимас попытался выстрелить в след, целясь в ногу. Но пистолет заклинило.
«Так некстати, черт! Сибак свинья! Дрянной его пистолет!» – выругался он.
На черепице лежал арбалет, который убийца обронил. Ловко подхватив новое оружие, Ахимас устремился вслед за ассасином.
«Остановись! Ты безоружен!» – прокричал Ахимас
Убийца не остановился. Вместо этого он забрался на крышу высокого, заброшенного строения. Промелькнула его короткая рыжая борода. Ахимас последовал за ним. Ассасин добежал до края крыши и спрыгнул вниз на полуразрушенную кровлю соседнего дома. От его приземления часть черепицы обвалилась.
Ахимас добежал до края и тоже прыгнул. За секунду до этого он понял, что погоня окончена. И уже летя вниз отчаянно выстрелил в след убийце. Еще одного приземления старая крыша не выдержала и проломилась под Ахимасом. Он устремился в черную пустоту. За мгновение до конца все-таки заметив, что арбалетный болт прилетел незнакомцу прямо в голову. Тот, шатаясь, рухнул вниз с парапета крыши. Дальше ничего не было. Лишь на секунду, нет даже на долю секунды, Ахимас почувствовал резкий, невероятно болезненный удар по голове. После тьма поглотила все.
Глава 7. О расстворении
«Огоннещебо емн лад ен ит», – прошептала одна из глав ночного ветра. Слова были произнесены наоборот.
«Ты не дал нам обещанного» – сказали многие и многие главы с безжизненными лицами на долгих шеях, летавшие в пустоте вокруг Ахимаса. Они кружили, постепенно сжимая кольцо и приближаясь к нему. Их шеи все удлинялись и удлинялись, опутывая собой все пространство. Становилось душно.
«Не растворить ли нам тебя? Иль рано для того?..»
Круг сжимался все плотнее. Одна из голов, приблизилась и шеей, словно питон, опоясала Ахимаса. Он начал задыхаться. «Вот, еще мгновение и я… – подумал он. – И что дальше? Я уже в пустоте. Черной пустоте. Дальше только беспространство. Ни черный ни белый, никакой».
– Растворить? А-а-х… – выдохнула голова и пустыми глазницами посмотрела ему в лицо. – Ты мне еще нужен! А может, нужен я тебе… Но надо наказать тебя! Плыви… – сказала голова и ослабила хватку. Он начал падать в глубину водоворота летавших голов.
Ахимас открыл глаза и увидел тусклый свет настольных канделябров. Прямо перед ним стоял большой прямоугольный стол, покрытый синей атласной скатертью. Стол был обставлен множеством дорогих блюд.
«Это дворец» – понял Ахимас и осмотрелся. Действительно, он в обеденном зале дворца, в замке Эбинорг. Белокаменные стены, высоченный с кессонами потолок отделанный мореным дубом с резным узором и черный камин в глубине зала. В нем трещат ароматные сосновые поленья, сваленные горкой.
– Что ты там увидел? – спросил добрый женский голос. Ахимас перевел взгляд на говорившую. Это была его мать.
– Да нет, ничего особенного, – ответил он и понял, что говорит детским голоском. Ахимас посмотрел на руки. Увидел пухлые маленькие ладошки, а затем глянул вниз, там коротенькие ножки в кожаных туфлях с серебряными пряжками, дрыгали туда-сюда, не доставая до пола.
«Сколько же мне лет? Десять, может, одиннадцать?» – спросил он сам себя. С противоположной стороны стола сидел Иохим – его старший брат. Упитанный, светловолосый мальчик пятнадцати лет. Обычно жизнерадостный и беззаботный, сейчас он был не весел и меланхолично ковырял вилкой жаренного перепела. Похоже, что у него не было аппетита.
Ахимас обвел стол взглядом. Вся его семья была в сборе. Во главе стола сидел император Виктор VI, – его отец. Виктор был мужчиной 45 лет с красивым, хорошо выбритым лицом, и добрыми серыми глазами. Он, как обычно, был одет в дорогой, но ужасно старомодный синий камзол.
Слева от отца сидела мать – Фелиция Гроссенгемская. Она была одета в скромное, серо-жёлтое платье с оборками и, как и Иохим, была не весела. Ее, по обыкновению живые и веселые голубые глаза, сейчас выглядели туманными и неясными. Мать не пила и не ела. Правой рукой она крутила долгую прядь своих прекрасных каштановых волос.
Тут Ахимас понял, что за столом не ел совершенно никто, кроме отца. Виктор VI, не обращая внимания на гнетущую атмосферу, продолжал отрезать все новые куски от жареного оленя. Ахимас понял, почему все грустны и понял, что за этим столом не хватает его сестры.
– А где Теодора? – робко спросил он.
– Твоя сестра примеряет наряды для свадьбы, – ответил отец хорошо поставленным голосом. – Скоро она присоединится к нам. О! А вот и она!
В зал вошла красивая девушка 19 лет. Хоть с виду, она была худой и хрупкой, однако походка ее была твердой и уверенной и сразу выдавала дочь дома Теллуров. Девушка держала идеальную осанку и смотрела на всех собравшихся холодно и, даже несколько высокомерно. Теодора приблизилась к столу, и все начали ей аплодировать.
– Ахимас, похлопай сестре, – сказала матушка. Ахимас громче всех захлопал в ладоши. Но аплодисменты родных прервала Теодора.
– Как вам мое платье? Я решила, оно лучшее!
– Ты всё же выбрала белое? Напрасно! Океанический голубой и только голубой, – отец сделал здесь акцент и продолжил: – всегда был цветом невест дома Теллуров!
«Отец, как обычно, старомоден как вудуинская черепаха», – подумал Ахимас.
– Ну что за предрассудки и стереотипы! – встала на защиту дочери, Фелиция. – Да, раньше, во времена расцвета империи, то, во что была одета самая завидная невеста сферы и играло важную роль. Но сейчас?.. Сейчас какое это имеет значение?.. Не лучше ли, чтобы девочка порадовала себя напоследок?.. Взгляни как к лицу ей это белоснежное платье!
И действительно, в простом и чистом, как первый снег, платье с длинным шлейфом, Теодора выглядела существом иных сфер, ангелом воплоти. Платье прекрасно подчеркивало красоту ее голубых, унаследованных от матери глаз и роскошных белокурых волос, спадавших на плечи и грудь.
Отец неодобрительно хмыкнул.
– Присаживайся Теодора, что ты стоишь словно кукла.
Теодора с обиженным видом села.
«Почему они говорят так, словно пытаются нарочно кольнуть ее побольнее?» – подумал маленький Ахимас. И, похоже, не только он один.
– Отец, зачем ты говоришь бедной Тео такие обидные слова? Мало ли кому какой цвет платья больше нравится! – встал на защиту сестры Иохим
– Сядь, Иохим! Не неси чушь. Тут дело принципов! – приказал Отец.
– Отец, не вы ли два дня назад сказали мне, что я вольна сама выбирать и платья, и угощения, гостей и вообще все на этой свадьбе, кроме жениха, разумеется.
– Теодора, послушай, – сказал отец, очень мягко успокаивая дочь, – чтить традиции, пожалуй, одно из самых важных, что может быть в этом мире. Если бы люди продолжали соблюдать установленные правила, сегодня Теллуры бы по-прежнему управляли всем Валлервеном. Распад империи, следствие нарушенных правил! Так что в этой свадьбе вини наших непокорных предков, нарушавших запреты.
– Неужели от того, какое платье я выберу, мир рухнет?
– Конечно, нет родная, – ласково ответила ей мать.
– Мир, не рухнет, пожалуй. Но скажи откуда это платье? Ведь не из Вайлуры, так?
– Да. Это новая модель лучших осваннских модельеров.
– Вот! Осванна! Хаилины, главные разрушители традиций! До их переселения в Валлервен все шло по правилам! А ты поддерживаешь их? Оденешь Вайлурское платье!
– Отец, – снова заступился за сестру Иоахим. – Вот здесь я не согласен с вами. Вы преувеличиваете. Нет ничего страшного в платье. Да и хаилины, они всегда были верными вассалами империи! Они соблюдали установленные правила и развивали потенциал частиц! Не стоит все новое, сразу относить к плохому и даже опасному.
– Не учи отца! Тем более, ты ошибаешься. Да Осванна, всегда была послушным вассалом империи. Но соблюдать правила и развивать таланты частиц это одно, а рушить вековое равновесие своими ненужными изобретениями совершенно другое! Их постоянный прогресс развалил нашу империю, созданную на традициях! И недавно они начали выпуск этого, реаксического оружия! Я совершенно уверен, они знают, что война уже на пороге, и хотят на этом заработать!
– Война случится в любом случае! – сказала Теодора. – С оружием или без. Палки и камни в ход пойдут. Слишком мало частиц осталось в людях и слишком много ненависти накопилось! Все наше равновесие, для некоторых оказалось ровнее, чем для других.
– Ты путаешь равновесие и равенство. Это не одно и то же. Люди изначально рождены неравными. А ты, для будущей невесты знаешь, уж слишком много лишнего.
– Просто вы мне дали хорошее образование, отец.
– Да сгинь оно в безпространстве!
– Да и кто сказал вам, что я ей стану?
– Что?! – не выдержал отец. – Мы всё решили. Слово отца – закон! И ты была согласна.
– Была, но теперь передумала!
– Теодора, послушай… – обратилась к ней мать. – Забудь то, что я тебе наговорила. Ты же знаешь… Мы все знаем, что эта свадьба, этот союз, сейчас важнее личного счастья.
– Фелиция?.. – перебил ее отец – Что вы такое сказали Теодоре? Вы рассказывали ей те нелепицы про графа Балаша? Вы попусту ее пугаете.
– Да, матушка мне все рассказала, – ответила Теодора. – И ни только она. Все острова знают про этого упыря, женоубийцу. Им уже детей на ночь пугают. Скажи, Ахимас, как няня рассказывала тебе про графа Балаша? – Теодора впервые обратилась к маленькому Ахимасу.
– Ну да! – подтвердил Ахимас. – Граф набивает чучела из бывших жен. В его замке есть целая потайная комната.
– Вот видишь! Даже я такого не знала!
– Выдумки для детей, все это.
– Но в этой выдумке есть доля правды!
– Все здравомыслящие люди знают, что первая жена графа, была убита. Вторая умерла при родах. А третья, просто была авантюристка и, как кто-то, сбежала с одним бродягой в Ронатику, – говоря последнее, отец кинул двусмысленный взгляд на жену. И та, слегка, еле заметно покраснела. Ахимас догадался, что отец, снова припомнил жене ее давнюю измену.
– Ну уж третья жена, точно не просто так сбежала! – не успокаивалась Теодора и вскочила на ноги. – Отец, поймите, он страшный, ревнивый упырь!
– Не неси чушь! Вы все, не несите чушь!
– Это не чушь. И это лишь по вашей слепой и смрадной вере, я выхожу замуж за этого стареющего маньяка. Никому! Ровным счетом никому он не нужен! Несмотря на его земли и богатство, ни одна дама, да что там, ни одна навозная пастушка не выберет его в мужья… Все это лишь из-за вашей трусости и гордыни отец! Вы боитесь Рунаборга! Боитесь нового мироустройства, боитесь какого-то выскочку Фольредора! И только из-за того, что взбрело в его воспаленную голову! Правда считаете, что он отнимет у вас последний, жалкий клочок земли? Вы говорили, что отдаете меня Балашу, за объединение Вайлуры? Говорили, что хотите союз перед надвигающейся войной?
– Да.
– Так вот, я выйду замуж за него! Выйду, чтобы доказать, что вам не потребуется его помощь… Нет! Помяните мое слово! Никому наша покрытая паутиной забвения Вайлура и даром не нужна. Никто не станет на нас нападать. Единственный, кто хочет ваш изъеденный жуками трон, это и есть граф Балаш. Не сомневайтесь, он его получит.
– Нет! – выкрикнул Отец растерянно.
– Да, отец! Да! А мы все, скоро сгнием здесь вместе с этим замком!
Последние слова, громким эхом пронеслись по залу. Ахимас осмотрелся. Все окрасилось в серо-бурые тона. Перед глазами поплыло, а в ноздри ударил едкий запах гниющей плоти. Позади, в камине, вместо сосновых пален, бледным пламенем горели руки. На безымянных пальцах, зеленым, мертвенным золотом сверкали кольца. С лиц всех родных сползла кожа, оставив лишь белые черепа. Скелет отец кричал:
– Свадьбе быть! Я так сказал! Я так сказал! – кричал он все громче, потрясая своды зала! Из его глаз ползли длинные белые черви.
Внезапно Ахимас увидел, что это вовсе не черви, а головы на невообразимо долгих шеях. Они падали на пол и расползались во все стороны. Одна из голов заползла Ахимасу под одежду. Ахимас закричал. Она была скользкая и холодная. Ахимас начал судорожно подпрыгивать на месте и хлопать руками всюду, в четных попытках поймать ее. Голова ночного ветра, незаметно прильнула к его уху и прошептала:
– А-а-ах! И ведь была права… Ахимас схватил ее за скользкую шею и отшвырнул подальше.
Отец стоял посередине зала разведя руки в стороны и, запрокинув свой череп, орал без языка:
– И свадьбе быть!!!
Потолок зала трескался и рушился на уже мертвых и пока еще живых.
