Текст книги "Исследование истории. Том I. Возникновение, рост и распад цивилизаций"

Автор книги: Арнольд Джозеф Тойнби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

3. Две недоразвившиеся цивилизации

«Арьергард» тевтонского Völkerwanderung

Можно ли определить более точно ту точку, в которой начинает действовать закон уменьшения отдачи в ряду вызовов между излучающими цивилизациями и европейскими варварами? Да, можно, поскольку есть два примера, которые мы еще не принимали в расчет. Это конфликт между Римской церковью (как родительницей западного общества) и недоразвившимся дальнезападным христианством «кельтской окраины» и конфликт между западным обществом на его ранних стадиях и дальнесеверным, или скандинавским, обществом викингов. В обоих этих конфликтах противником выступал варварский «арьергард», который всегда находился за пределами римского владычества и оставался в резерве в то время, когда тевтонский авангард вонзал свой меч в умирающее тело эллинского общества – чтобы уничтожить и, как оказалось, быть уничтоженным. Более того, оба эти арьергарда добились той степени успеха, которая, пусть и не достигнув ахейского уровня, намного превзошла успех тевтонов, следовавших за ахейцами в четырехэлементном сравнении, как мы установили на данный момент. Ахейцы сумели создать великую цивилизацию, занявшую место минойской, на которую они напали. Тевтонский авангард наслаждался мимолетным весельем в конгениальной оргии разрушения, но ничего (или почти ничего) не достиг в плане позитивных ценностей. С другой стороны, и дальнезападные христиане, и дальнесеверные викинги явились нарождающимися цивилизациями, но в каждом из случаев зародыш подвергся вызову, который оказался чрезмерно сильным. Мы уже не раз косвенно упоминали о существовании недоразвившихся цивилизаций, не включенных в наш первоначальный список, поскольку сущность цивилизации можно обнаружить в ее зрелых достижениях, а эти [цивилизации] стали жертвами «детской смертности». Ход нашей аргументации предоставляет нам теперь возможность рассмотреть две из них [345]345
  В следующей главе мы встретимся с еще одной, отличной от этой, группой «задержанных цивилизаций». Окажется, что они стали жертвами не «детской смертности», но «детского паралича». Это цивилизации, которые родились, но которым не удалось, подобно некоторым детям в волшебной стране (например, Питеру Пэну), вырасти (Прим. А. Дж. Тойнби).


[Закрыть].

* * * 

Недоразвившаяся дальнезападная христианская цивилизация

Кельтская окраина отреагировала на христианство совершенно по-своему. В отличие от обращенных в арианство готов и обращенных в католичество англосаксов, кельты не приняли чуждую религию в готовом виде. Вместо того чтобы позволить ей разрушить свои местные традиции, они отлили ее в форму, соответствовавшую своему собственному варварскому социальному наследию. «Ни одна другая раса, – говорит Ренан, – не показала столько оригинальности в своем пути принятия христианства». Пожалуй, мы можем отличить эту особенность уже в реакции христианизированных кельтов Британии во времена римского владычества. Мы знаем о них весьма немного, но нам известно, что они породили в лице Пелагия [346]346
  Пелагий(ок. 360 – после 418) – христианский монах, основатель пелагианства, распространившегося в странах Средиземноморья в начале V в. Учение Пелагия в противовес концепции благодати и предопределения Августина Блаженного делало акцент на нравственно-аскетическом усилии самого человека, отрицая наследственную силу греха. Осуждено как ересь на III Вселенском соборе (431).


[Закрыть]ересиарха, который в свое время произвел в христианском мире сенсацию. Однако гораздо важнее пелагианства, в конце концов, оказалась деятельность земляка и современника Пелагия – св. Патрика [347]347
  Святой Патрик(385? – 461) – основатель и первый епископ Ирландской христианской церкви, с именем которого связано обращение ирландцев в христианство. Считается, что св. Патрик, уроженец Северной Британии, прибыл в Ирландию по поручению римского папы, уже будучи в сане епископа. Почитается как апостол и патрон Ирландии.


[Закрыть], который принес христианство через границу римского мира в Ирландию.

Английское заморское Völkerwanderung (англо-саксонское завоевание Британии), которое нанесло британским кельтам сокрушительный удар, оказалось удачей для кельтов ирландских. Его результатом явилась изоляция Ирландии (в период, непосредственно последовавший за рассеиванием там семян христианства) от тех бывших римских провинций в Западной Европе, где развивалась новая христианская цивилизация, ориентированная на Рим. Именно эта изоляция на наиболее созидательной стадии своего раннего развития дала возможность зародышу особого, самостоятельного «дальнезападного христианского общества» с центром в Ирландии появиться одновременно с возникновением нарождающегося континентального западного христианства. Оригинальность этого дальнезападного христианства обнаруживает себя в равной мере как в церковной организации, ритуале и агиографии, так и в литературе и искусстве.

В течение ста лет после миссии св. Патрика (которая может быть датирована 432-461 гг.), и Ирландская церковь не только развила свои отличительные черты, но и во многих отношениях опередила континентальный католицизм. Это доказывается тем сердечным приемом, который по окончании периода изоляции получали ирландские миссионеры в Британии и на континенте, и тем рвением, с которым британские и континентальные студенты стремились попасть в ирландские школы. Период ирландского культурного превосходства простирается от даты основания монастырского университета в Клонмакнуазе [348]348
  Клонмакнуаз(Clonmacnoise) – раннехристианский центр на левом берегу реки Шаннон в графстве Оффали (Ирландия). Стал видным ирландским монастырским городом после основания там аббатства св. Сиарана в 545 г. К IX в. стал важным образовательным центром.


[Закрыть]в Ирландии в 548 г. до основания ирландского монастыря св. Иакова в Рэтисбоне [349]349
  Рэтисбон(Ratisbon) – староанглийское название города Регенсбурга в Баварии.


[Закрыть]в 1090 г. Но эта передача культуры была не единственным социальным последствием возобновления контактов между островным и континентальным христианством. Другим последствием явилось состязание за власть. Предмет спора состоял в следующем: будет ли будущая цивилизация Западной Европы происходить от ирландского или от римского зародыша. В этом споре ирландцы были побеждены задолго до того, как утратили свое культурное влияние.

Борьба обострилась в VII в. из-за соревнования между учениками св. Августина Кентерберийского и св. Колумбы Ионского по обращению в христианство англов Нортумбрии – драматическое столкновение их представителей на соборе в Уитби (664 г.) и решение короля Нортумбрии в пользу св. Уилфрида [350]350
  Святой Уилфрид(Уилфрид Йоркский) (634-709/710) – монах и епископ, внесший большой вклад в установление тесных отношений между англосаксами и папством. Посвятил свою жизнь установлению обрядов Римско-Католической церкви вместо обрядов Кельтской церкви и провел ряд бурных диспутов по поводу церковной дисциплины и прецедента.


[Закрыть], поборника Рима. Римская победа была окончательно решена почти незамедлительно после того, как Теодор Тарсийский [351]351
  Теодор Тарсийский(Кентерберийский), св. (602-690) – седьмой епископ Кентерберийский (с 668) и первый архиепископ всей Английской церкви. В 672 г. собрал собор в Хертфорде, в котором Английская церковь участвовала как единое тело. На соборе был положен конец некоторым кельтским практикам и произведено деление Англии на диоцезы. Собор также утвердил дату празднования Пасхи по римско-католическому обряду.


[Закрыть]прибыл с континента в качестве архиепископа Кентерберийского, чтобы организовать церковь в Англии по римской диоцезной системе с архиепископскими престолами в Кентербери и Йорке. В ходе следующей половины столетия все общины кельтской окраины – пикты, ирландцы, валлийцы, бретонцы и, наконец, сам [остров] Иона – приняли римскую тонзуру и римское летоисчисление Пасхи, которые явились формальным предметом разногласий на диспуте в Уитби. Но существовали и другие различия, которые не исчезли полностью вплоть до XII столетия.

Начиная со времени собора в Уитби, дальнезападная цивилизация была изолирована и обречена. Она жестоко пострадала от набегов викингов на Ирландию в IX в. христианской эры, когда ни один ирландский монастырь не избежал разграбления. Насколько известно, в IX в. в Ирландии не было написано ни одного произведения на латыни, хотя в это же самое время ученость ирландских эмигрантов на континенте находилась в самом зените. Скандинавский вызов, который в буквальном смысле слова создал Англию и Францию (поскольку стимулировал достижение английским и французским народами оптимального уровня), встал перед Ирландией в ее возобновившейся изоляции с такой чрезмерной суровостью, что она могла одержать лишь пиррову победу – разгром захватчиков Брайеном Борью при Клонтарфе [352]352
  Брайен Ворью(Бороиме) (926 или 941-1014) – король Манстера (с 978 г.), верховный король Ирландии (с 1002 г.). В 1014 г. войско Брайена разгромило вторгшихся в Ирландию датчан в сражении при местечке Клонтарф (близ Дублина), положив тем самым конец их многолетнему владычеству в Ирландии, однако сам Брайен погиб в бою. Это знаменитое сражение достаточно подробно (хотя и с некоторыми фантастическими деталями и преувеличениями) описано в исландской «Саге о Ньяле».


[Закрыть]. Окончательным ударом явилось начало англо-норманнского завоевания Ирландии королем из Анжуйской династии Генрихом II [353]353
  Генрих II Плантагенет(Генрих Анжуйский) (1133-1189) – английский король с 1154 г., первый из династии Плантагенетов. После брака с разведенной женой французского короля Людовика VII Алиенорой Аквитанской и присоединения ее наследственных земель к своим стал владеть гораздо большей частью Франции, нежели та, что оставалась под управлением короля этой страны. Постоянно вел борьбу с непокорными вассалами, а также с Церковью, которую пытался подчинить светской власти. Провел реформы, укрепившие королевскую власть. В 1171 г. завоевал Ирландию. Царствование Генриха II было периодом так называемого классического возрождения – расцвета английской литературы на латинском языке и поэзии трубадуров.


[Закрыть]с папского благословения в середине XII в. Вместо основания своей собственной, новой цивилизации, уделом духовных первопроходцев кельтской окраины стала контрибуция, наложенная на них теми самыми соперниками, которые украли у них принадлежавшее им от рождения право на независимое творчество. Ирландская ученость волей-неволей содействовала прогрессу континентальной западной цивилизации, когда ирландские ученые, бежавшие с родины от скандинавских нападений, поступали на службу Каролингского возрождения, величайшей фигурой которого, несомненно, являлся ирландский эллинист, философ и богослов Иоанн Скот Эриугена [354]354
  Иоанн Скот Эриугена(ок. 810 – ок. 877) – средневековый философ, ирландец по происхождению. С начала 840-х гг. находился во Франции при дворе Карла Лысого, где был высоко ценим за свою необычайную ученость. Ориентировался на греческий средневековый неоплатонизм (перевел на латинский язык «Ареопагитики»). Главное сочинение Эриугены «О разделении природы» проникнуто сильными пантеистическими тенденциями. Идеи Эриугены были осуждены в XIII в. как еретические.


[Закрыть].

* * * 

Недоразвившаяся скандинавская цивилизация

Как выяснится в будущем, в соперничестве между Римом и Ирландией за честь создателя новой западной цивилизации, Рим едва сумеет достичь господства. И в то время как рождающееся западное христианство находилось еще в младенчестве, ему пришлось после кратковременной передышки принять участие во втором состязании за тот же самый приз – на этот раз в конфликте с тевтонским арьергардом североевропейских варваров, которые оставались в резерве в Скандинавии. На этот раз обстоятельства были более труднопреодолимыми. Испытание должно было пройти как в военном, так и в культурном плане. Две состязающиеся партии были в несколько раз сильнее, а также отчужденнее друг от друга, чем двумя веками ранее соперничавшие между собой ирландский и римский зародыши будущего западного христианства.

Истории скандинавов и ирландцев до начала их соперничества с западным христианством развивались до такой степени параллельно, что и в одной, и в другой был период изоляции от своего будущего противника. Ирландские христиане оказались в изоляции по причине вторжения англо-саксонских язычников в Англию. Скандинавы были изолированы от римского христианства до конца VI столетия христианской эры по той причине, что между ними находились славяне, кочевавшие вдоль южного побережья Балтики от линии Немана до линии Эльбы, в вакууме, оставленном после эмиграции тевтонских варваров, которые эвакуировались из этого региона и были вовлечены в постэллинское Völkerwanderung, пока скандинавы оставались на родине. Таким образом, ирландцы оказались в изоляции от своих собратьев-христиан, а скандинавы – от своих собратьев-тевтонов по причине того, что между ними были вбиты клинья находившимися в более диком состоянии интервентами. Однако существовало и фундаментальное различие. Если предшествующее излучение Римской империи еще до англо-саксонского вторжения зажгло среди ирландцев искру христианства, которая вспыхнула в пламя во время периода изоляции, то скандинавы все еще оставались язычниками.

Скандинавское Völkerwanderung, подобно другим Völkerwanderungen, явилось реакцией варварского общества на воздействие цивилизации, в данном случае воплотившейся в империи Карла Великого. Эта империя потерпела фиаско по причине своей претенциозности и преждевременности. Она являла собой претенциозную политическую сверхструктуру, безрассудно нагроможденную на недоразвитом социально-экономическом фундаменте, и главным примером ее ненадежности стал tour de forceзавоевания Карлом Великим Саксонии. Когда в 772 г. Карл Великий вознамерился привести Саксонию в загон римского христианства при помощи вооруженного завоевания, он сделал гибельное упущение в области политики мирного проникновения, которая проводилась ирландскими и английскими миссионерами в течение прошлого столетия и эффективно расширила границы христианского мира за счет обращения баваров, тюрингов, гессенцев и фризов. Испытание тридцатилетней франко-саксонской войной [355]355
  Война Карла Великого с саксами продолжалась с 772 по 804 г. и закончилась покорением Саксонии и включением ее в состав Франкского государства.


[Закрыть]перенапрягло слабые ткани нарождающегося западного общества и пробудило в душах скандинавов тот же самый furor barbaricus [356]356
  Варварская ярость (лат.).


[Закрыть],который пробудился в душах кельтов, когда стремительная экспансия этрусков дошла до подножия Альп.

Скандинавская экспансия в VIII—XI вв. после Рождества Христова как по своему распространению, так и по своей силе превзошла кельтскую экспансию V—III вв. до Рождества Христова. Неудавшийся охват эллинского мира кельтами, достигшими своим правым флангом сердца Испании, а левым – сердца Малой Азии, казался меньшим по сравнению с действиями викингов, которые угрожали как православному, так и западному христианству, простирая свой левый фланг в Россию [357]357
  В VIII—IX вв. между славянами и скандинавами существовали довольно тесные отношения. Викинги плавали по Варяжскому (Балтийскому) морю к берегам Гардарики («страны городов»), как они тогда называли Русь, и устраивали здесь свои поселения. Однако до сих пор среди ученых нет единого мнения по поводу характера варяжских поселений: были ли это временные городища, где жили воины и торговцы, или колонии с постоянным населением.


[Закрыть], а правый – в Северную Америку [358]358
  Как свидетельствуют исландские саги, в 1000 г. Лейф, сын норвежца Эрика Рыжего, покинув Гренландию, которая была открыта и населена его отцом, отплыл с командой из 35 человек в юго-западном направлении и открыл побережье Америки, которой дал название Винланда («страна винограда»). В 1007 г. один богатый гренландец с 60 приверженцами эмигрировал в Винланд и основал там колонию, которая, по-видимому, процветала, однако через некоторое время никаких упоминаний о ней не встречается.


[Закрыть]. К тому же, когда викинги попытались проложить себе дорогу вдоль Темзы, Сены и Босфора мимо Лондона, Парижа и Константинополя, две христианские цивилизации оказались в большей опасности, чем эллинская цивилизация в период кратковременного господства кельтов над Римом и Македонией. Недоразвившаяся скандинавская цивилизация, начавшая развертываться в Исландии еще до того, как ее холодная красота растаяла под теплым дыханием христианства, и по своим достижениям, и по своим перспективам далеко превосходила рудиментарную кельтскую культуру, остатки которой были открыты современными археологами [359]359
  «Латенская культура», названная так по месту у истока Невштальского озера, где были найдены первые поразительные остатки этой культуры (Прим. А. Дж. Тойнби).


[Закрыть]. [360]360
  Латенская культура– культура кельтских племен, обитавших во второй половине I тысячелетия до н. э. и в начале нашей эры на территории современных Франции, Швейцарии, Чехословакии, Югославии, Австрии, Северной Италии, Британских островов. Названа по городищу Латен (La Tene) на берегу Невштальского озера, где в 1861-1881 и 1907-1917 гг. было сделано большое количество находок. Делится на три стадии: 1-я – от 500 до 300 г. до н. э., 2-я – от 300 до 100 г. до н. э., 3-я – от I в. до н. э. до I в. н. э.


[Закрыть]

В самой природе проводимого в данном исследовании метода заключается то, что одни и те же события рассматриваются в различных контекстах. Мы уже описывали вызов, брошенный скандинавскими вторжениями народам Англии и Франции, и показали, что народы этих стран ответили на данный вызов победоносно, не только обретя свое единство, но и обратив в христианство скандинавских поселенцев, и включив их в собственную цивилизацию (см. с. 208). И подобно тому, как после гибели кельтской христианской культуры ее сыны вносили вклад в обогащение римского христианства, норманны стали передовым отрядом латинской агрессии два века спустя. В самом деле, историк описал Первый крестовый поход при помощи живого оксюморона как экспедицию «христианских викингов». Мы также описывали значение Исландии в жизни недоразвившейся скандинавской цивилизации и размышляли по поводу тех необыкновенных результатов, которые могли бы последовать, если бы скандинавские язычники сравнялись в своих достижениях с ахейцами и, загнав христианство в подполье, утвердили бы по всей Западной Европе свою языческую культуру в качестве единственной преемницы эллинской цивилизации в этом регионе. [Теперь] мы должны взглянуть на завоевание и угасание скандинавской цивилизации на ее собственной родине.

Это завоевание произошло благодаря обращению к тактике, от которой отказывался Карл Великий. Самозащита западного христианства проводилась по необходимости на военных основаниях, но как только воинствующая западная оборона остановила воинствующее скандинавское наступление, жители Запада продолжили тактику мирного проникновения. После обращения в христианство скандинавских поселенцев в западно-христианских землях и тем самым их отвлечения от первоначальных верований, западные христиане применили ту же тактику и по отношению к скандинавам, оставшимся на родине. И в этот момент одна из выдающихся добродетелей скандинавов способствовала их гибели – их удивительная восприимчивость: характерная черта, отмеченная западно-христианским ученым того времени и выраженная им в паре довольно дурных гекзаметров: «Они перенимают обычаи и язык тех, кто соответствует их нормам, до такой степени, что в результате образуют с ними единое племя» [361]361
  Moribus et lingua, quoscumque venire videbant,
  Informant propria, gens efficiatur ut una.
  (William of Apulia.De Gestis Normanorum//Muratori. Scriptores Rerum Italicarum).


[Закрыть].

Любопытно, например, обнаружить, что скандинавские правители еще даже до своего обращения в христианство сделали из Карла Великого героя и имели склонность называть своих сыновей Карлусами или Магнусами [362]362
  «Magnus» no-латыни значит «великий».


[Закрыть]. Если бы в том же самом поколении Мухаммед и Омар стали любимыми христианскими именами среди правителей западно-христианского мира, то мы бы, несомненно, заключили, что эта новая мода не предвещает ничего хорошего для будущей борьбы западного христианства с исламом.

В скандинавских королевствах Руси [363]363
  По сообщению «Повести временных лет», в 862 г. новгородские старейшины пригласили на княжение варягов с такими словами: «Земля наша велика и обильна, только нет в ней порядка. Приходите и владейте нами». На этот призыв откликнулся скандинавский ярл Рюрик и прибыл с дружиной в Новгород, посадив своих братьев Синеуса и Трувора на Белоозере и в Изборске. Впоследствии это сообщение летописца породило множество противоречащих друг другу теорий о происхождении Русского государства: от крайне норманнской, чрезмерно преувеличивающей роль скандинавских народов в становлении русской государственности, до абсолютно антинорманнской, считающей это государство самобытным и чисто славянским. Называя Русь «скандинавским королевством». Тойнби явно преувеличивает роль скандинавов в формировании русской государственности.


[Закрыть], Дании и Норвегии формальный внешний акт обращения в христианство был навязан всему народу деспотическим указом трех скандинавских князей, которые правили одновременно приблизительно в конце X столетия [364]364
  Введение христианства в греко-православной форме на Руси («Крещение Руси») было начато в 988 г. правнуком Рюрика великим князем киевским Владимиром I Святославичем. В Дании христианство принял в 965 г. король Харальд I Синезубый Гормсен (950-986). Однако его сын, Свен Вилобородый Харальдсен, воевал против отца за старых богов. Сын Свена король Кнуд Свенсен I Великий (1018– 1035), создавший огромную державу, в которую входили Дания, Англия, Норвегия и часть Швеции, продолжил политику своего деда. Норвегия приняла христианство в одно время с Данией и Швецией. Первые попытки обратить норвежцев в христианство были сделаны в правление короля Олафа I Трюгвесона (995-1000). Однако народ не хотел расстаться со своими старыми богами, противодействуя введению христианства. Окончательно новая религия была утверждена в Норвегии силой оружия при короле Олафе II Харальдсоне (1015 или 1016-1028), провозглашенном после смерти святым.


[Закрыть]. В Норвегии поначалу существовало сильное сопротивление, однако в Дании и на Руси перемена была воспринята с очевидной покорностью. Таким образом, скандинавское общество было не только завоевано, но и разделено, поскольку православное христианство, пострадавшее от нападения викингов, участвовало также и в том религиозном и культурном контрнаступлении, которое последовало за нападением.

«Русские послы и торговцы сравнивали грубое поклонение идолам с изящными суевериями Константинополя. Они с удивлением смотрели на Софийский собор, на блестящие изображения святых и мучеников, на богатства алтаря, на многочисленных священников и на их великолепные облачения, на пышность и стройность церковных церемоний; их поражали переходы от благочестивого молчания к благозвучному пению, и их нетрудно было уверить, что хор из ангелов ежедневно спускался с неба, чтоб принимать участие в молитвах христиан» ^{60}.

Обращение в христианство самой Исландии последовало почти незамедлительно – в 1000 г. [365]365
  К концу X в. в Исландии появились первые христианские миссии. В 1000 г. после долгих диспутов, едва не приведших к гражданской войне, альтинг (общенародное собрание) принял закон, согласно которому все население страны должно было принять христианство. К концу XI в. в Исландии было два епископства, к середине XIII в. – шесть монастырей. Однако долгое время христианство здесь не могло окончательно вытеснить язычества.


[Закрыть], и это стало началом конца исландской культуры. Верно, что последующие исландские ученые, записавшие саги, собравшие эддические поэмы и составившие классические компендиумы по скандинавской мифологии, генеалогии и законодательству, все были обладателями как христианского, так и северного культурного наследия. Они выполнили свою работу приблизительно через 150-250 лет после обращения в христианство. Однако эта обращенная в прошлое ученость явилась последним подвигом исландского гения. Мы можем противопоставить ей в эллинской истории гомеровские поэмы. Они также явились произведением «обращенной в прошлое учености», которая не придавала им литературную форму до тех пор, пока не закончился вдохновлявший их героический век. Но эллинский гений, достигнув эпики, пошел дальше, к дальнейшим достижениям равной величины в иных сферах деятельности, тогда как развитие исландского [гения] иссякло по достижении им своего «гомеровского» пика около 1150-1250 гг.

4. Воздействие ислама на христианский мир

Чтобы завершить эту часть нашего исследования, давайте посмотрим, не будет ли воздействие ислама на христианский мир представлять собой еще одно похожее «сравнение по трем элементам», с которым читатель к этому времени уже познакомился. Мы уже упоминали в другой связи о вызове ислама, породившем оптимальный ответ. Вызов, брошенный франкам в VIII в. христианской эры, пробудил продолжавшееся в течение нескольких столетий контрнаступление, которое не только вытеснило сторонников ислама с Иберийского полуострова, но, выйдя за пределы первоначально поставленной цели, привело испанцев и португальцев через море на все мировые континенты. В этом случае мы также можем отметить явление, которое уже наблюдали, рассматривая поражение дальнезападной и скандинавской цивилизаций. Перед тем как вырвать с корнем и уничтожить иберийскую мусульманскую культуру, победоносный противник использовал ее с выгодой для себя. Ученые мусульманской Испании неумышленно внесли свой вклад в философское здание, возводимое средневековыми западно-христианскими схоластами, и некоторые из трудов эллинского философа Аристотеля впервые дошли до западно-христианского мира именно в арабских переводах. Истиной является также и то, что многие «восточные» влияния на западную культуру, приписываемые проникновению через государства крестоносцев в Сирии, на самом деле пришли из мусульманской Иберии.

Мусульманское нападение на западно-христианский мир через Иберию и Пиренеи в действительности было не таким страшным, как кажется, по причине большой растянутости путей сообщения между этим фронтом и источником исламской энергии в Юго-Западной Азии, и нетрудно найти ту часть света, где пути сообщения были короче и мусульманское нападение оказалось впоследствии действительно сильным. Этим регионом была Анатолия, к тому времени – цитадель православно-христианской цивилизации. В первой фазе своего нападения арабские агрессоры попытались вывести из игры «Rum» (как они называли эту цивилизацию, то есть «Рим») и полностью сокрушить православное христианство, ударив справа через Анатолию в саму столицу Империи. Константинополь безуспешно осаждался мусульманами в 673-677 гг., а затем в 717-718 гг. Даже после провала второй осады, когда граница между двумя державами установилась вдоль линии Таврских гор, то, что осталось от анатолийских владений православного христианства, регулярно, дважды в год, подвергалось набегам мусульман.

Православные христиане ответили на это давление политической уловкой, и их ответ, на первый взгляд, оказался успешным, так как помог не подпустить арабов. С другой стороны, при более внимательном рассмотрении выяснилось, что ответ был неудачным ввиду его пагубного воздействия на духовную жизнь и рост православно-христианского общества. Этой политической уловкой явилась эвокация «призрака» Римской империи в православно-христианском мире Львом Исавром примерно за два поколения до того, как идентичная попытка была безуспешно (и, следовательно, более или менее безобидно) предпринята Карлом Великим на Западе. Наиболее гибельными последствиями поступка Льва Исавра были возвышение Византийского государства в ущерб Православной церкви и последующая междоусобная столетняя война между Восточной Римской империей и Патриархатом, с одной стороны, и Патриархатом и Болгарским царством – с другой [366]366
  Имеются в виду события VIII—IX вв., связанные с распространением иконоборческой ереси в Византии. В 726 г. император Лев III, выходец из Сирии, выступил против иконопочитания, рассчитывая, что уничтожение почитания икон вернет Империи утраченные ею области и что евреи и мусульмане, у которых существовал запрет на изображения, сблизятся с христианством. Духовенство поддержало Льва III и догматически санкционировало иконоборчество на соборе 754 г. Против иконоборчества выступила оттесненная от власти городская знать Константинополя, торговые центры Эллады и островов, монашество. Императоры-иконоборцы, закрывая монастыри, распродавая их земли, конфискуя церковные сокровища и имущество городской знати, усилили провинциальную знать и фемное войско, поддержали крестьянскую общину и городских ремесленников. Затем провинциальная знать начала использовать свои привилегии для наступления на крестьян, что привело последних к отходу от официального иконоборчества. Этим воспользовалась окрепшая городская знать, которая в 787 г. временно добилась восстановления иконопочитания. В 815 г. провинциальная знать вновь овладела государственным аппаратом и восстановила иконоборчество. Однако в 820 г. вспыхнуло народное восстание под руководством Фомы Славянина, которое постепенно усиливалось. Перед опасностью нараставшего антифеодального движения провинциальная и городская знать объединились для борьбы с павликианами, и иконоборчество потерпело поражение. В 843 г. иконопочитание было окончательно восстановлено.


[Закрыть]. Эта нанесенная самому себе рана привела православно-христианское общество к смерти в его первоначальной форме на его первоначальной родине. Данных фактов достаточно для демонстрации того, что вызов, брошенный исламским воздействием на православное христианство, в отличие от вызова, брошенного западному христианству, оказался чрезмерным.

Можем ли мы найти случай, когда исламскому удару не удалось оказать стимулирующего воздействия по причине его недостаточной суровости? Можем. Результаты этого можно наблюдать и по сей день в Абиссинии [367]367
  Абиссиния– неофициальное название Эфиопии, употреблявшееся в прошлом и встречающееся иногда в современной зарубежной литературе. Это – единственное государство Африки, сумевшее отстоять свою независимость в борьбе с турками-османами, Португалией, Великобританией, Италией и другими странами (лишь часть страны – Эритрея – с 1890 по 1941 г. была колонией Италии). Территория Эфиопии – один из древнейших ареалов становления человека. В начале нашей эры на севере существовало крупное Аксумское царство. В IV в. в Аксум проникает христианство, а в V-VI вв. христианство монофизитского толка становится господствующей религией в стране. Арабские завоевания привели в конце VIII в. к падению Аксумского государства. Весь последующий период характеризуется феодальной раздробленностью. Лишь со второй половины XIX в. начинается борьба за создание и укрепление централизованного эфиопского государства.


[Закрыть]. Община христиан-монофизитов, сохранившаяся в этой африканской цитадели, стала одним из социальных курьезов в мире. Во-первых, вследствие своего абсолютного выживания в условиях почти полной изоляции от других христианских общин с тех пор, как мусульманские арабы завоевали Египет тринадцать веков назад. А во-вторых – вследствие своего крайне низкого культурного уровня. Хотя христианская Абиссиния и была принята после некоторых колебаний в Лигу наций, она осталась символом беспорядка и варварства – беспорядка феодально-племенной анархии и варварства работорговли. Фактически зрелище, которое представляет эта одна африканская страна (не считая Либерии, сохранившей свою полную независимость), возможно, послужит наилучшим оправданием, которое только можно найти для раздела остальных частей Африки между европейскими державами.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что характерные особенности Абиссинии – сохранение ею независимости и застой в ее культуре – происходят от одной причины: фактической неприступности той высокогорной цитадели, в которой это «ископаемое» укрывается. Волна ислама и более мощная волна современной западной цивилизации омыли лишь подножие эскарпа и немедленно разбили об него свои гребни волн, даже на время не затопив вершины.

Случаев, когда эти враждебные волны обрушивались на высокогорье, было немного, и все они кратковременно Абиссиния оказалась перед угрозой мусульманского завоевания в первой половине XVI столетия, когда мусульманские обитатели низменностей на побережье Красного моря опередили абиссинцев в приобретении огнестрельного оружия. Но новомодное вооружение, которое сомалийцы приобрели у османов, пришло к абиссинцам от португальцев как раз вовремя, чтобы спасти их от уничтожения. Впоследствии, когда португальцы уже оказали свою услугу и начали надоедать своими попытками обратить абиссинцев из монофизитства в католичество, западная версия христианства была запрещена, а все западные гости изгонялись из страны в 1630-е гг. – в то же самое время, когда подобная политика проводилась в Японии.

Британская абиссинская экспедиция 1868 г. обернулась полным успехом, однако без дальнейших последствий, – в отличие от «открытия Японии» американским флотом пятнадцатью годами ранее. Тем не менее во время «борьбы за Африку» в последние годы XIX столетия одна европейская держава вынуждена была взяться за Абиссинию, и эту попытку предприняли итальянцы. На этот раз роль, сыгранную португальцами два с половиной столетия назад, сыграли французы, снабдившие императора Менелика [368]368
  Менелик II(Мынилик) (1844-1913) – император (негус) Эфиопии с 1889 г. (с 1909 г. фактически не правил из-за болезни). Продолжал начатую его предшественниками политику централизации государственного управления. В 1890 г. заключил с итальянцами договор, по которому обязался вести все переговоры с европейскими державами исключительно через них. Однако в 1896 г. в результате побед над итальянцами добился полной независимости. С этого времени Англия, Франция и Россия стали отправлять к нему посольства.


[Закрыть]нарезными винтовками, давшими ему возможность нанести сокрушающее поражение итальянским захватчикам при Адуа в 1896 г. Когда итальянцы, озлобленные сознательным культивированием в себе неоварварства, вернулись, чтобы атаковать с еще большей решительностью в 1935 г., на время показалось, будто им удастся положить конец издревле неприступной Абиссинии, так же как и новорожденным перспективам коллективной безопасности для измученного западного мира. Но через четыре года после того, как была провозглашена итальянская Империя Эфиопия, муссолиниевская интервенция во время всеобщей войны 1939-1945 гг. побудила британцев, воздержавшихся от помощи Абиссинии в 1935-1936 гг. ради сохранения Лиги наций, спасать собственные шкуры в 1941-1942 гг., оказав в конце концов Абиссинии ту же самую любезную услугу, которую в предшествующих критических ситуациях оказывали французы и португальцы.

Эти четыре иностранные атаки – все, с чем пришлось столкнуться Абиссинии в течение шестнадцати столетий со времен принятия христианства, и, по меньшей мере, первые три были отражены слишком быстро, чтобы оказать стимулирующее воздействие. В других отношениях ее опыт был белым листом бумаги и мог бы послужить опровержением поговорки: счастлива та нация, которая не имеет истории. Ее летопись содержит в себе немного, за исключением однообразных и бессмысленных жестокостей на фоне апатии – слова, которое первоначально по-гречески [369]369
  О философских идеалах неуязвимости и невозмутимости см. ниже (Прим. А. Дж. Тойнби).


[Закрыть]означало неуязвимость к испытываемым страданиям, или, другими словами, невосприимчивость к стимулу. В 1946 г., несмотря на героические попытки реформ, которые были предприняты императором Хайле Селассие [370]370
  Хайле Селассие I(до коронации – Тафари Маконнен) (1892– 1975) – император Эфиопии в 1930-1974 гг. Возглавлял борьбу против итальянских захватчиков во время итало-эфиопской войны 1936-1939 гг. В 1974 г. в Эфиопии возник глубокий социально-экономический и политический кризис, вызванный невыполнением правительством требований аграрной реформы и других антифеодальных реформ, и голодом, последовавшим за засухой 1973 г. В результате антифеодальной национально-демократической революции власть перешла к Временному военно-административному совету, а император Хайле Селассие I отрекся от престола.


[Закрыть]и группой либерально мыслящих лейтенантов, оставалось предполагать, что и четвертая иностранная атака на Абиссинию будет иметь не в большей степени стимулирующее воздействие, чем предыдущие.