Текст книги "Когда сбываются мечты"

Автор книги: Арлин Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– С тобой все в порядке, дорогой? Мне так стыдно… Я имею в виду… это ведь из-за меня, да? Ты не должен был его слушать, Тай. Бару доставляет удовольствие действовать всем на нервы. Не позволяй ему издеваться над собой.

– Я заставлю его за все заплатить, Мэвис! Я заставлю его заплатить!

Мэвис вновь склонилась к нему и поцеловала, не обращая внимания на Нетти. Прежде она никогда себе этого не позволяла, да и Тай настаивал, чтобы они были осторожны. Нетти неодобрительно фыркнула и исчезла.

– С тобой все в порядке, дорогой? – вновь с тревогой спросила Мэвис.

– Да-да! Ешь свой завтрак. А я уже ничего не хочу. Кроме того, мне нужно встретиться с Кэлом в городе. Я опоздаю, если не поспешу.

– Опять по поводу фабрики? – нахмурилась Мэвис.

– Да. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы папа выздоровел и взял дела в свои руки!

Мэвис нежно дотронулась до его плеча:

– Послушай, дорогой, что я тебе скажу. Ты должен смириться с тем, что твой отец никогда не встанет с постели. В последнее время он кажется таким измученным. Я даже расспросила Рошель, чтобы узнать, надлежащим ли образом она заботится о нем, когда дежурит.

Тай удивленно взглянул на нее. Он знал, что две сиделки не ладили, но в первый раз Мэвис позволила себе такую недвусмысленную ремарку в адрес своей коллеги.

– Мэвис, ты хочешь сказать…

Она сладко улыбнулась:

– Возможно, у меня расшалилось воображение, но я обеспокоена, дорогой. Я собираюсь ее проверить в ближайшие дни, неожиданно зайти в комнату, как бы случайно, и просто посмотреть, что там происходит, когда меня нет поблизости.

Тай нахмурился. Рошель получила прекрасные рекомендации от доктора Бушнелла, но, зная ее мнение о физическом состоянии отца, Тай был с ней не согласен. И все же он с трудом мог поверить, что она может причинить своему пациенту вред.

Тай заскрипел зубами от отчаяния. Все было плохо, все шло не так. Да еще Кэл на него давил, настаивал, чтобы он взялся наконец за ум и серьезнее относился к семейному бизнесу. Кэл прав, кто же спорит, но что он, Тай, может сделать? Что он знает о том, как управлять фабрикой?

– Эй, ты где? – затормошила его Мэвис, отвлекая от грустных размышлений. – Вернись назад, вернись назад!

Тай заставил себя рассмеяться. Мэвис улыбнулась, и он почувствовал себя немного лучше. Мэвис – отличная девушка. Она знает, как обращаться с мужчиной. Теперь, когда Рошель взяла на себя ночные дежурства, они с Мэвис могли уезжать на всю ночь и весело проводить время. Рошель же, когда он виделся с ней, всегда довольствовалась простыми радостями. Мэвис в этом отношении подходила ему больше.

Девушка взглянула на свои часики.

– Время заступать на дежурство. Я уже опаздываю. Увидимся вечером, дорогой.

– Обязательно.

Мэвис ушла из-за стола, и Тай вскоре последовал ее примеру.

Глава 13

Направляясь в сторону Беркшир-Гейтс, Тай вдруг понял, что боится встречи с Кэлом. Опять начнутся разговоры о проблемах бизнеса, которые необходимо как можно скорее решить, и от того, как он, Тай, проголосует на совете директоров, будет зависеть успех или провал дела.

Пару раз он пытался посоветоваться с отцом. Но старик, пока он говорил, либо приходил в раздражение и называл его недоумком, либо клевал носом. «Интересно, – размышлял Тай, – какие камни Кэл метнет в мою сторону сегодня?»

Кэл хмуро указал ему на стул.

– Что ты себе позволяешь, Тай?

Молодой человек глубоко вздохнул:

– О чем ты?

– Хочу получить ответы на свои вопросы. Позволь полюбопытствовать, почему ты присвоил право управления «Митчел индастрис» себе и препятствуешь Бару разобраться в делах?

– Кэл… – Тай покачал головой.

– Знаешь, что тебе нужно было делать? Встретить брата с распростертыми объятиями и поучиться у него уму-разуму. Он уже здесь побывал и отнесся внимательно ко всем нашим проблемам, проинспектировал фабрику, поговорил с некоторыми директорами. У него есть отличные идеи по развитию производства. Если мы потеряем еще несколько контрактов, что, как ты думаешь, произойдет?

Тай смущенно поерзал в кресле.

– Но директора сами знают, что делать…

– Неужели? Разве это их семейный бизнес поставлен на карту? Это их деньги? Естественно, каждый из них владеет несколькими процентами акций, но контрольный пакет – у Митчелов! Директора хотят поэкспериментировать, охватить новые сферы деятельности и совершенно не боятся риска – ведь в случае неудачи прогорит чужой капитал! Допустим, их манипуляции приведут к успеху. Но они вложили все деньги в новый проект и дали от ворот поворот надежным, испытанным клиентам, поставлявшим заказы на старое производство. Тай, нужно спасать «Митчел индастрис». И если ты не возьмешь управление в свои руки как можно быстрее и не крикнешь им «тпру!», они не остановятся!

Кэл возбужденно расхаживал по кабинету, размахивая руками и излагая свою точку зрения. Тай размышлял, не сгущает ли он краски.

– Ну, что скажешь? – спросил Кэл.

– У меня начинается головная боль, когда приходится много думать!

– А ты уверен, что это не оттого, что ты бываешь каждую ночь в городе с одной очаровательной сиделкой? – ехидно поинтересовался Кэл.

Тай покраснел.

– Перестань, Кэл. Это мое личное дело!

– Ну разумеется. Ты всегда любил легкую жизнь. И получал от жизни все, что хотел. Знаешь что, друг мой, время игр и развлечений закончилось. Теперь тебе пора делать успехи на другом поприще.

Тай вскочил с кресла, сжав кулаки:

– Бар тебя науськал, да? Это он мутит воду? Хочет опять в седло? Ты же знаешь, что это невозможно. Папа ему не позволит!

– Я уже удостоверился, что у Бара больше здравого смысла, чем у тебя, Тай. Теперь, я думаю, тебе лучше отправиться домой и подумать об этом. Даю тебе время до пятницы. Выбирай: либо ты открываешь Бару доступ к семейному бизнесу и вы вместе ведете все дела, либо я увольняюсь. Можешь нанять себе другого мальчика!

Кэл был, как никогда, серьезен. Тай растерянно заморгал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и вместо этого направился к двери, шутовски отсалютовал Кэлу и вышел из кабинета.

Но он совсем не чувствовал себя таким беспечным и веселым, каким прикидывался. Кэл давно уже твердил об угрозе семейному бизнесу – сначала просто поставил в известность, потом напоминал несколько раз, а теперь выдвинул ультиматум. Нужно что-то делать. Ладно, он просто поговорит об этом с отцом. Папа уже достаточно окреп, чтобы помочь ему. Пусть он не встает с постели, но котелок-то у него по-прежнему варит!

Вернувшись домой, Тай отправился прямиком в комнату отца. Старик спал, Мэвис дремала в кресле рядом с ним. Тай погладил ее по руке и шепнул:

– Мэвис, мне нужно поговорить с папой.

– Нельзя – он спит.

– Я разбужу его.

Тай наклонился к отцу и позвал его, но тот не ответил. Тогда он настойчиво потряс его за плечо. Старик продолжал спать.

– Папа! Проснись!

– Тай, пожалуйста, не надо! – запротестовала Мэвис. – Пожалуйста… Он слишком слаб и становится все слабее и слабее. Я сильно подозреваю, что Рошель что-то замыслила.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала. Я слышала разговор двух служанок, и одна из них говорила, что прошлой ночью, когда все уснули, Рошель поднимала твоего отца с кровати!

– Что?!

– Да! Вот почему он такой. У Рошель возникла безумная идея, что он сможет встать на ноги и вернуться к работе! Вот она и заставляет его подниматься, а это лишает его последних сил.

Тай гулко сглотнул. Он не мог в это поверить. Но зачем Мэвис лгать? Она беспокоится о старике. На самом деле беспокоится.

– Тай, я не хотела бы этого говорить, но мне кажется, ты должен выгнать Рошель. Сейчас же. Я… я могу работать и за двоих, если надо. Я ведь раньше справлялась без помощницы и теперь смогу. Ради твоего отца, Тай. Мы должны думать только о нем.

Тай вновь посмотрел на спящего старика. Неужели именно Рошель виновата в том, что теперь, когда он так нуждается в помощи отца, тот не может ему ответить?

– Я знаю, о чем ты думаешь, Тай. Она действительно всегда была такой милой, – спокойно сказала Мэвис. – Я даже ревновала, когда ты пригласил ее на прогулку. Но теперь я знаю, что это было нелепо. Ты же не станешь обращать внимание на кого-то, кто так безрассудно относится к твоему отцу.

– Нет. – Тай покачал головой. – Я не смог бы.

– Ты такой хороший человек, Тай. Такой прекрасный сын. Я тебя обожаю. – Мэвис порывисто вскочила и прижалась к его груди. Он на мгновение обнял ее, и она, привстав на цыпочки, потянулась к нему за поцелуем. – Что мы будем делать, дорогой?

Он взглянул в ее глаза и увидел там беспокойство. Это взволновало его сердце.

– Я позабочусь обо всем, Мэвис.

Она улыбнулась и кивнула с довольным видом:

– Я знаю, что ты обо всем позаботишься, дорогой.

Рошель тем утром завтракала в одиночестве. Ей прислуживала горничная, а Нетти, еще более нервная, чем обычно, раздраженно сновала туда-сюда по кухне.

– Что-то не так, Нетти? Рука опять разболелась?

– С моей рукой все в порядке, – отрезала толстуха.

Рошель удивленно подняла брови. Нетти явно пребывала в дурном расположении духа. С тех пор как с кухаркой произошел несчастный случай, с ней было трудно ужиться, но сегодня она казалась на редкость озлобленной.

Да и во всем доме царила в это утро какая-то нервозность. Рошель читала это на лицах служанок, и даже Мэвис не была такой холодной и невозмутимой, как обычно.

Но Рошель не собиралась волноваться по этому поводу. Скоро, очень скоро они с мистером Митчелом всем расскажут о своих успехах. Он уже окреп и обрел уверенность в себе. И с ним стало гораздо легче работать по вечерам, когда все куда-то расходились: Мэвис уезжала с Таем, Бар убегал по своим делам, а служанки и Нетти оставались в своих комнатах внизу.

Рошель доказала, что была права, и теперь все сложнее было удерживать приятный сюрприз в тайне, ведь хорошими новостями она поделилась только с Биллом…

Билл… Она радовалось тому, что занятия с мистером Митчелом отнимают у нее все время и ей некогда думать о друге детства. Она жестоко обидела его, но если бы не была с ним полностью честна, сердечная рана оказалась бы еще глубже.

Может, она просто дура? Разве Тай не проводит все время с Мэвис? Разве он не делает вид, что слишком занят днем, чтобы уделить ей побольше внимания? Но в Тае Митчеле было все, что она хотела видеть в мужчине. Рошель могла быть терпеливой. Она всегда была такой, и теперь сможет. Она все равно завоюет Тая, и «Белые дубы» тоже будут принадлежать ей. И она, в конце концов, станет частью этого прекрасного, богатого и беззаботного мира.

Закончив завтракать, Рошель прошлась по бортику бассейна. Искрившаяся под солнцем вода манила своей прохладой. Возможно, купание поможет немного расслабиться и потом легче будет уснуть? За время ночного дежурства ей удалось подремать лишь четверть часа.

Спустя несколько минут Рошель уже нырнула в бассейн с громким всплеском, заставившим ее засмеяться. Энергично рассекая воду, она проплыла от бортика до бортика несколько раз и, выбираясь из воды, услышала аплодисменты. Из тени выступил Бар Митчел.

– Ну и грандиозный заплыв вы тут устроили!

– О, я не думала, что за мной кто-то наблюдает…

Бар подошел ближе, подал ей руку, помогая вылезти из воды, и она увидела кровоподтек на его щеке.

– Ой, что с вами случилось?

Он осторожно дотронулся до синяка и пожал плечами:

– Как обычно принято говорить – наткнулся в темноте на дверь.

– Лжец!

Бар засмеялся:

– Послушайте, давайте пройдемся, а? Я хочу поговорить с вами.

– Хорошо, если вы принесете мне халат.

– Зачем? Вы прекрасно смотритесь в купальнике, Рошель. Принимайте солнечные ванны.

Бар улыбался, но в его глазах мерцало только дружелюбие. Он произносил дежурные комплименты, и они ничего другого не значили, девушка это понимала.

– Хорошо, – согласилась она. – Солнышко сейчас ласковое. Надеюсь, оно поможет мне немного расслабиться и уснуть потом.

– Должно быть, тяжело дежурить по ночам?

– Да, нужно время, чтобы приспособиться.

Они направились в сторону реки. Это было любимое место Бара, да и ее тоже.

Спустившись по деревянным ступенькам, Бар уселся на причале, свесив ноги. Рошель опустилась рядом с ним, чувствуя, как солнечные лучи приятно скользят по ее бронзовой коже. Река тихо и плавно плыла мимо них. Девушка кинула камешек в ее сверкавшую под солнцем поверхность и стала наблюдать, как расходятся по воде круги, становясь все больше и больше.

– Я могу вам рассказать, как это случилось, – произнес Бар. – Все равно рано или поздно вы об этом услышите. Я получил в челюсть от Тая. Мы подрались сегодня утром.

Рошель в тревоге повернулась к нему:

– Подрались?! Ох, Бар!

– Расслабьтесь, я не покалечил вашего драгоценного Тая. По крайней мере, не так сильно. В следующий раз все может быть совсем по-другому… Парня следует хорошенько проучить, пока в его голове не появится хотя бы немного здравого смысла.

– Во-первых, он не мой «драгоценный Тай», – возразила она. – Во-вторых, что вы имеете в виду, говоря – «в следующий раз»?

– Наш с ним разговор по душам еще не закончен. И по-видимому, затянется надолго. Конфликт уже давно назрел, и сегодня я сам напросился. – Бар вздохнул. – Иногда Мэвис вызывает у меня такую тошноту, что я вынужден что-то сделать.

Рошель отвернулась – ей совсем не хотелось говорить о Мэвис.

– Я знаю, что вам неловко обсуждать своих коллег, – сказал Бар. – Что-то вроде закрытого клуба, к которому принадлежат доктора и медсестры, ведь так? Но вы и я, мы оба знаем, что она делает, не правда ли?

Рошель нахмурилась. Ее мнение о Мэвис было весьма субъективным и вполне могло оказаться ошибочным.

– Во всяком случае, она хорошая сиделка, – пожала плечами девушка. – И вы это знаете, Бар.

– Да, она дипломированная медсестра. Только вот неужели вас не смущают все эти сладкие речи, мед, капающий у нее изо рта, когда она рядом с папой? Вы думаете, она действительно о нем беспокоится? Я в это не верю. Вы заботитесь о нем гораздо больше.

Рошель быстро взглянула на Бара, прищурившись от яркого солнца. Он был серьезен.

– Я рада, что вы так думаете. Да, я беспокоюсь о нем. Я всегда беспокоюсь о своих пациентах.

– Вы так сильно о нем беспокоитесь, что готовы поставить себя под удар, да?

– Что вы имеете в виду?

Бар тихо засмеялся:

– Я знаю о тех упражнениях, которые под вашим присмотром делает отец. Я знаю, что вы его учите ходить, и думаю, что это просто замечательно!

– Вы знаете?! – Рошель открыла рот от удивления. – Но откуда?

– Одна из служанок видела вас и сказала Нетти. А Нетти шепнула об этом мне.

– Тай знает? – быстро спросила Рошель. – Он…

– Никто больше не знает. Я не намерен их посвящать в вашу тайну и даже служанок заставил дать слово, что они будут держать рот на замке, а уж в страхе перед Нетти они точно будут молчать. Лично я считаю, что вы просто молодчина.

Рошель смущенно улыбнулась:

– А я-то думала, что делаю все незаметно для других. Решила, что всех обманула.

– Служанки всегда знают, что происходит в доме, – усмехнулся Бар. – Ума не приложу, как им это удается. Наверное, любят подслушивать и подглядывать в замочную скважину. А теперь расскажите мне, как дела у папы?

Рошель все ему рассказала, сбивчиво и пылко, счастливая оттого, что ее секрет раскрыт и старания оценены. Бар, казалось, вникал в каждое слово, искренне радуясь тому, что слышал.

– Боже, спасибо Тебе! – прошептал он. – Спасибо! Он скоро поправится. Он вновь встанет на ноги, благодаря вам, Рошель!

– Значит, вы тоже о нем беспокоитесь?

– Да. У нас с ним были разногласия, но отец в моей жизни всегда был человеком номер один. У него имелись свои причины вышвырнуть меня из дому. Веские причины. Мне потребовалось пять лет, чтобы это понять.

– Надо же, вы совсем не такой, каким кажетесь или хотите казаться, Бар. И уж точно не такой, как о вас рассказывают.

Он засмеялся и, протянув руку, накрутил прядь волос Рошель на палец.

– Меньше знаешь – лучше спишь. В этом доме никто на самом деле меня и не знал. Только Нетти, благослови ее Бог! Но однажды они все узнают меня… я надеюсь.

– Вы останетесь здесь, Бар?

Он тяжело вздохнул и осторожно потер синяк на щеке.

– Пока не решил. Поживем – увидим. Теперь хватит обо мне. Расскажите лучше о себе. И о Тае. Вы в него влюблены?

Манера Бара переходить прямо к делу и называть вещи своими именами приводила Рошель в смущение. Возможно, именно поэтому Тай его не выносил? Тай был настоящим светским львом, очаровательным и дипломатичным, чтобы позволить себе такую прямолинейность. Он предпочитал обходить скользкие вопросы, вместо того чтобы ввязываться в спор. И все-таки во многом братья были похожи. Рошель на миг отвернулась, чтобы спрятать глаза, уже заблестевшие от готовых пролиться слез. Девушка вдруг вспомнила о Билле, о том, как она с ним обошлась, и на сердце стало еще тяжелее.

– Так что насчет Тая? – повторил Бар.

– Я не знаю…

– Вот так так! – усмехнулся Бар. – И вы ждете, что я в это поверю? Вы отличная девушка, Рошель. Тай вас не заслуживает. Но если есть кто-то, кто мог бы сделать из него настоящего мужчину, так это именно вы, держу пари.

Она засмеялась:

– Это чепуха! Что вы такое говорите? Встречается-то он с Мэвис!

– Я оптимист и продолжаю надеяться, что Тай наконец откроет глаза и поймет, зачем она здесь и что собой представляет.

Рошель метнула на Бара быстрый взгляд. У нее имелись собственные сомнения по поводу Мэвис, но она должна быть осторожна и до поры до времени держать их при себе.

– Бар, мне бы не хотелось обсуждать Мэвис.

Он пожал плечами:

– Как вам угодно.

Они сменили тему, и Бар рассказал ей многое о своей жизни. Бессонная ночь наконец дала о себе знать: Рошель вдруг смертельно захотелось спать.

– Пора мне немного вздремнуть, – сказала она, зевая. – Спасибо за интересную беседу.

Бар улыбнулся:

– Всегда к вашим услугам, дорогая. В любое время.

Глава 14

Рошель поднялась в свою комнату по черной лестнице. Приняв душ, она надела пижаму, задернула занавески и, упав на кровать, мгновенно заснула.

Разбудил ее стук в дверь.

– Да? – сонно отозвалась она. – Кто это?

– Тай, – последовал ответ. – Я хотел бы с тобой поговорить. Жду тебя внизу, в библиотеке.

– Что-то случилось?

– Просто спустись поговорить со мной!

– Хорошо. Дай мне десять минут.

Чего он хочет? Почему его голос звучит так сурово? Рошель тряхнула головой, отгоняя от себя остатки сна. Быстро сполоснув лицо и одевшись, она поспешила вниз по застеленной коврами лестнице и вошла в библиотеку. Тай сидел за широким полированным столом, вертя в руках пресс-папье.

– Закрой дверь, Рошель.

Девушка захлопнула за собой дверь. Она никогда прежде не видела, чтобы у Тая было такое выражение лица. Что это? Злость? Беспокойство? Смущение?

– Тай, в чем дело? – спросила она. – Ты выглядишь так… так странно…

– А как еще я могу выглядеть? Ты, оказывается, своевольная особа. Все решаешь сама, даже в том случае, когда прекрасно знаешь, что я этого не одобрю. Ты все делаешь без разрешения.

– О чем ты говоришь? – перебила Рошель. – Я тебя не понимаю. Тай, пожалуйста, объясни мне, что случилось?

– Ты сама знаешь, что случилось. Ты изматываешь моего отца упражнениями, заставляешь его ходить, вопреки моей воле! Ты продолжаешь настойчиво внушать ему надежду, когда надежды нет! Неужели ты не понимаешь, какой вред это может ему нанести?

Теперь Рошель все поняла. Ему кто-то успел сказать…

– Тай…

Он пристально посмотрел на нее:

– Значит, Мэвис была права – ты действительно это делаешь!

Рошель закрыла глаза. Мэвис! Ну конечно! Любая профессиональная сиделка быстро заметит изменения в состоянии своего пациента. И Мэвис, видимо, по некоторым признакам догадалась, что к мистеру Митчелу возвращаются силы и желание возродиться к жизни.

– Тай, я понимаю твое беспокойство. Я пыталась доказать тебе, что надежда есть! Так оно и оказалось! Скоро ты увидишь, что твой отец уже может делать!

– Что он может делать? – раздраженно спросил Тай. – Я лишь знаю, что ты совсем замучила папу своими упражнениями, пытаясь поставить его на ноги, и что в итоге он совсем обессилел!

Рошель покачала головой:

– Нет! Неправда! Совсем наоборот, Тай, твой отец пошел на поправку…

– Я не верю в это! Сегодня утром я заглянул в его комнату, хотел поговорить, но даже не смог разбудить его, сколько ни звал!

Рошель нахмурилась:

– Я не понимаю…

– Я тоже, – сердито перебил ее Тай. – Ты ослушалась приказа. Это ты виновница ухудшения состояния моего отца. Теперь я могу лишь попросить тебя покинуть «Белые дубы», Рошель.

На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина. Тай не смотрел девушке в глаза, его щеки пылали, руки сжались в кулаки. Казалось, он чувствовал себя неловко, как будто власть над людьми была противна его натуре.

– Хорошо, Тай… Я уеду, – через мгновение сказала Рошель. – Но сначала дай мне возможность показать тебе, чего мы с твоим отцом добились.

Тай покачал головой.

– Рошель, я сожалею, что так случилось. Гораздо больше сожалею, чем ты можешь себе представить, – с несчастным видом произнес он.

– Тогда позволь мне все же показать тебе! Пойдем со мной в комнату твоего отца прямо сейчас. Мы продемонстрируем тебе, чего мы достигли.

Тай повертел в руках пресс-папье и со вздохом кивнул:

– Хорошо. Полагаю, это будет справедливо.

Он последовал за девушкой вверх по широкой лестнице. С бьющимся сердцем Рошель распахнула дверь в комнату своего пациента. Мэвис дремала в кресле, но мгновенно проснулась и вскочила.

– Чего тебе здесь надо? – прошипела она. – На дежурстве сейчас я! – Затем она увидела Тая, и ее рот растянулся в улыбке. – О, привет, милый!

Рошель подошла к кровати и склонилась над мистером Митчелом. Он спал. Девушка осторожно похлопала его плечу:

– Мистер Митчел, проснитесь, пожалуйста. Мы должны показать Таю, чего добились за последние несколько недель.

– Ты что? – вскинулась Мэвис. – Оставь в покое моего пациента! Разве не видишь, что он спит?

Глаза мистера Митчела открылись, но он выглядел словно одурманенным.

– В чем дело? – прошептал он.

Рошель медленно и терпеливо объяснила. Мистер Митчел покачал головой:

– Я очень устал… Уходите…

– Пожалуйста, мистер Митчел!

– Какая чепуха… Я не могу встать… Ты знаешь – не могу… – пробормотал он.

Рошель решительно потянула его за руку, приподняла, но он вновь тяжело опустился на подушку, глаза его закрылись, дыхание стало глубоким. Казалось, он снова погрузился в сон.

– Ничего не понимаю… – Рошель была в полном замешательстве. – Просто не могу понять…

Тай шагнул к выходу и сделал ей знак следовать за собой.

– Я сожалею, Рошель. Ужасно сожалею, – сказал он.

Девушка пулей вылетела в коридор и бросилась в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, она привалилась к ней спиной, пытаясь привести в порядок мысли. Как Мэвис удалось так изменить настроение и состояние старика? Почему он был таким вялым?

Впрочем, ответ на этот вопрос она уже не получит. Мистер Митчел больше не имеет к ней никакого отношения. Слезы жгли глаза. Столько дней и усилий выброшены на ветер! И Тай ее теперь ненавидит, и, возможно, они никогда больше не встретятся.

Рошель, сдерживая рыдания, бросилась вытаскивать из шкафа свою одежду и опустошать ящики комода. Через некоторое время раздался стук в дверь, но она его проигнорировала. В дверь снова забарабанили.

– Рошель, это я, Бар! Откройте!

– Что вы хотите? – зло выкрикнула она.

– Я слышал, что случилось, и хочу с вами поговорить.

– Нет! Я устала. Я уволена. Оставьте меня в покое, Бар!

На мгновение наступила тишина.

– Хорошо, я отвезу вас в город, когда вы будете готовы, – сказал он. – Жду вас внизу, у бассейна.

– С-спасибо, – выдавила из себя Рошель. До сих пор она даже не задумывалась о том, как сможет добраться до города.

Упаковав вещи, девушка огляделась. Она успела полюбить эту комнату. Здесь, в «Белых дубах», ей нравилось все. За исключением Мэвис.

Итак, Мэвис Доналд получила мистера Митчела в безраздельное владение, как она и хотела. Неужели ее подозрения по поводу этой девицы оказались верны? В расчеты Мэвис не входило, чтобы здесь работала вторая сиделка, – она хотела, чтобы мистер Митчел был только на ее попечении. По какой такой причине, интересно?

Рошель открыла дверь и выглянула в коридор. Поблизости никого не было. Из комнаты мистера Митчела доносился медовый голосок Мэвис, что-то втолковывавшей пациенту.

Старик уже проснулся? Может, еще раз попытаться поговорить с ним?

Рошель бесшумно пересекла застеленный коврами холл. Остановившись на пороге, заглянула в комнату. Мэвис протягивала старику красную пилюлю, держа наготове стакан воды. Красная пилюля! Рошель и прежде видела, как Мэвис давала ему это лекарство, но никаких красных пилюль доктор Бушнелл не прописывал, она это точно знала!

Внезапно все встало на свои места, совпав, как кусочки пазла. Рошель спустилась по лестнице, направилась прямо к телефону и позвонила доктору Бушнеллу.

– А, Рошель, привет! – сказал он. – Надеюсь, твой звонок не означает, что с мистером Митчелом что-то случилось?

– Думаю, что так оно и есть. Никто не знает, что я вам позвонила. Вы не могли бы прямо сейчас приехать в «Белые дубы»?

– Что такое, Рошель?

– Объясню, когда вы сюда приедете. Пожалуйста, поверьте мне.

Он поколебался мгновение, но, видимо, что-то в голосе девушки его убедило.

– Хорошо. Жди. Я еду.

Рошель вернулась в свою комнату и принялась нервно расхаживать взад-вперед. Доктору Бушнеллу потребуется минут двадцать, чтобы добраться сюда. К тому времени мистер Митчел станет совсем вялым и безвольным, так что специалисту не потребуется много времени, чтобы установить причину его состояния!

Минуты медленно текли. Бар, должно быть, устал ее ждать. Но она не покинет этот дом, пока не узнает, верны ее подозрения или нет.

Наконец Рошель услышала голос доктора Бушнелла. С ним были Тай и Бар, они громко спорили.

– Не понимаю! Никто из нас не звонил вам, доктор Бушнелл, – говорил Тай. – Почему же вы здесь?

Девушка вышла в холл. Все повернулись к ней.

– Я думал, ты уже уехала, – сердито произнес Тай.

– Еще нет.

– Ну, – сказал доктор Бушнелл, – раз уж все собрались, Рошель, возможно, ты соизволишь объяснить нам, в чем дело?

– Так это ты ему звонила? – злобно спросил Тай. – Зачем?

– Пожалуйста, давайте войдем в комнату мистера Митчела, – попросила Рошель. – Я хочу, чтобы доктор его обследовал.

Рошель вошла первой, и Мэвис удивленно вскочила, увидев за ее спиной доктора Бушнелла, Тая и Бара.

– Все тайное становится явным, – произнес Бар с ехидной улыбкой.

Мэвис нервозно разгладила одеяло, укрывавшее старика.

– Он спит. Я не позволю его беспокоить.

– Он сам заснул? – поинтересовалась Рошель. – Или красная пилюля подействовала?

Мэвис побледнела.

– Я не знаю, о чем ты говоришь!

Доктор Бушнелл попытался разбудить мистера Митчела. Пациент медленно открыл глаза и покачал головой.

– Уходи. Я устал, – пробормотал он.

Врач проверил его пульс и реакцию зрачков на свет. Закончив, он поднял голову и нахмурился:

– Этот человек находится под сильным действием седативных средств. Я ничего подобного не прописывал!

– Верно, доктор, – кивнула Рошель. – Помните, я недавно спрашивала вас о красных пилюлях? Я видела, как Мэвис давала ему это лекарство. А сегодня она снова заставила его принять пилюлю!

– Я этому не верю! – воскликнул Тай.

– Боюсь, что это может оказаться правдой, – произнес доктор Бушнелл. – Зачем, Мэвис, зачем? И что вы ему давали? Покажите мне эти пилюли!

Мэвис затравленно переводила взгляд с одного на другого. Какое-то мгновение она чувствовала себя как попавшее в клетку животное, затем успокоилась, сунула руку в карман своей униформы, достала оттуда пузырек и протянула его доктору Бушнеллу.

– Я только хотела, чтобы он побольше отдыхал, – попыталась она оправдаться.

– Нет, – жестко возразил Бар. – В этом кроется нечто большее, Мэвис. Ты хотела держать нашего отца в подчинении, подавить его волю, чтобы он продолжал вот так лежать, а ты могла бы оставаться здесь до бесконечности. Ты использовала его, как пешку в своей игре!

Тай потрясенно смотрел на Мэвис.

– Мэвис, я ничего не понимаю… Неужели все это – правда?

Мэвис нервно хихикнула:

– Не верь им, дорогой. Твой брат всегда был лгунишкой.

– Думаю, на этот раз Бар абсолютно прав, – вмешалась Рошель. – Я знаю, что ты хотела заполучить Тая, но я никогда даже не предполагала, что ты можешь зайти так далеко.

– Что ты такое говоришь? – Тай в полном смятении повернулся к Рошель. – Ты имеешь в виду…

– Братец, какой же ты дурень! – расхохотался Бар. – Естественно, Мэвис использовала папу, чтобы остаться здесь, охмурить тебя и прибрать к рукам состояние Митчелов. Я знаю название для таких девиц, так Мэвис, но не стану его произносить вслух при Рошель.

Мэвис попятилась к двери.

– Я нисколько ему не навредила! Это просто легкое снотворное! Я давала ему небольшую дозу, всего лишь для того, чтобы он немного расслабился и отдохнул!

– И совершенно ослабел, – добавила Рошель. – Так он никогда бы не поднялся с кровати!

Доктор Бушнелл потряс пузырек с пилюлями и свирепо взглянул на Мэвис:

– Вы составите мне отчет обо всем этом. А я прослежу, чтобы вы больше не работали сиделкой в Беркшир-Гейтс!

Мэвис ничего не сказала и, гордо вскинув голову, промаршировала в коридор. Она рискнула – и проиграла.

Тай тяжело опустился в кресло и оглядел комнату.

– Значит, это правда? Папа может вставать? Он может даже ходить? Он поправляется?

– Все правда! – радостно подтвердила Рошель. – Каждое слово, которое я тебе говорила, – правда!

Тай закрыл лицо руками, и она услышала вздох облегчения. Бар, засунув руки в карманы, раскачивался вперед-назад на каблуках, с улыбкой от уха до уха.

Доктор Бушнелл похлопал Рошель по плечу:

– И все благодаря тебе, Рошель. Ты действительно самая лучшая сиделка на свете и теперь всегда будешь первая в моем списке.

Когда врач и Бар ушли, Рошель осталась наедине с Таем и его крепко спавшим отцом. Тай посмотрел ей в глаза:

– Ты сможешь простить меня за то, что я сомневался в тебе, Рошель?

– Смогу, – просто ответила она.

– Хотя я этого не заслуживаю.

– Я знаю, как тяжело у тебя сейчас на душе, Тай.

– Да… Ты останешься? Ты нам очень нужна, Рошель. Особенно папе.

Девушка улыбнулась:

– Я останусь.

– Я найду тебе в помощь другую сиделку, какую захочешь, хорошо?

– Да, Тай.

Он кивнул и вышел из комнаты. Рошель глубоко вздохнула и опустилась в кресло. Через несколько минут она услышала, как дверь в комнату Мэвис громко хлопнула, и затем из окна увидела, как она уезжает на одной из машин Митчелов. За рулем был Бар.

Новости пронеслись по дому со сверхъестественной быстротой. И вот уже перед Рошель стоит Нетти с подносом в руках и улыбается.