Текст книги "Когда сбываются мечты"

Автор книги: Арлин Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Дом Митчелов был просторным, с толстыми коврами, дорогой мебелью, большими картинами на стенах и огромными люстрами, рассеивающими мягкий золотистый свет. Рошель лишь мельком удалось увидеть гостиную – Мэвис Доналд и Тай поспешно погнали ее вверх по широкой лестнице с ковровой дорожкой на ступеньках.

– Я приготовил для тебя комнату в конце холла, – на ходу говорил Тай. – Оттуда открывается прекрасный вид.

Холл был просторным, справа и слева – череда закрытых дверей. Рошель гадала, где находится ее пациент.

– Ты дала отцу снотворные пилюли на ночь? – спросил Тай у Мэвис.

– Еще нет, – ответила та. – Он слишком быстро на них реагирует, и я решила, что будет лучше, если он сначала познакомится с мисс Роджерс. Тогда, если он вдруг проснется ночью, не испугается того, что в его комнате сидит чужой человек.

– Очень предусмотрительно.

– Я сделаю все для старика, ты же знаешь, Тай.

В голосе Мэвис звучала теплота, но по какой-то неведомой причине Рошель не слишком в это верилось. Возможно, она ошибалась, и Мэвис действительно очень привязана к своему пациенту.

– Вот мы и пришли, – весело сообщил Тай.

Он толкнул коленом дверь и шагнул в комнату, опередив Рошель. Мэвис осталась на пороге, скрестив руки на груди.

Комната была большой, с темно-голубым ковром на полу и голубыми занавесками. Кровать поражала почти королевскими размерами. Тай поставил сумки Рошель на пол и открыл еще одну дверь, чтобы показать ей ванную комнату.

– Здесь найдешь все, что нужно. Если потребуется что-то еще, не бойся спрашивать. Служанка принесет все, что попросишь. Теперь, мисс Роджерс, позвольте препоручить вас заботам мисс Доналд. Увидимся утром. – Он вышел, и его шаги вскоре затихли на толстых коврах холла.

Мэвис пересекла комнату и остановилась у окна. Рошель открыла одну из своих сумок, собираясь ее распаковать, но Мэвис покачала головой:

– Вы можете сделать это позже, мисс Роджерс. Я хочу, чтобы вы прямо сейчас познакомились с мистером Митчелом. Через десять минут ему нужно принять снотворное, – сказала она, сверившись со своими часиками. – Благодаря пилюлям он обычно спокойно спит до утра. Утром у него очень легкий завтрак. У меня есть копия его диеты, и вы можете с ней ознакомиться. Вы должны наблюдать за кухаркой, иначе она станет кормить его чем придется.

Рошель нахмурилась:

– Мне нужно надеть униформу. Я не ожидала, что приступлю к своим обязанностям, как только приеду.

Мэвис, холодно улыбнувшись, направилась к выходу и бросила через плечо:

– На это нет времени. Третья дверь по левой стороне холла. Будьте там через пять минут.

– Но…

Но Мэвис Доналд уже ушла. Было совершенно ясно, что она намерена стать начальницей, хотя Тай ничего подобного Рошель не говорил. Ладно, она непременно спросит его об этом завтра. Лучше расставить все точки над «i» с самого начала.

Вопреки распоряжению Мэвис через пять минут Рошель была уже в униформе: белые чулки, белые туфли, белое платье. Последний штрих – белая шапочка, пришпиленная к черным волосам. Она сиделка и намерена таковой выглядеть, особенно в первую свою встречу с мистером Митчелом.

Третья дверь по левой стороне холла была закрыта, и Рошель тихо постучала.

– Войдите! – откликнулась Мэвис.

Рошель толкнула створку. Тайсон Митчелл Второй сидел на кровати, обложенный подушками. У него была копна седых волос, ярко-голубые глаза блестели на бледном лице, которое когда-то, видимо, было румяным, а теперь почти сливалось с белизной постельного белья.

– Добрый вечер, – произнесла Рошель.

– Вы кто? – хмуро спросил он.

Рошель удивленно остановилась. Мэвис поправила подушку своего пациента одной рукой и с терпеливой улыбкой наклонилась к нему:

– Это ваша новая сиделка, дорогой. Она будет помогать мне присматривать за вами.

– Мне не нужна новая сиделка, – отрезал старик. – Кто привез сюда эту девицу?

– Тай, конечно. Он пытается сделать для вас все возможное.

– Он без необходимости тратит мои деньги, вот и все! – недовольно проворчал старик. – Скажи ей, пусть убирается прочь.

Ладони Рошель стали влажными, и она нервозно огляделась. Комната, служившая одновременно гостиной и спальней, была оборудована как больничная палата. Рядом с кроватью стояло огромное кресло, на котором лежал красный атласный халат. На половичке примостились кожаные шлепанцы. Второе кресло было завалено подушками и пледами. Тай говорил Рошель, что его отец прикован к постели. Почему же тогда здесь все производит впечатление, будто он встает?

– Нет, дорогой мой, – успокаивающе возразила Мэвис. – Мы должны дать мисс Роджерс шанс.

Рошель подошла к постели больного, и тот пронзительным взглядом уставился на нее:

– Откуда вы?

– Из городского госпиталя, – ответила девушка. – Доктор Бушнелл рекомендовал меня на работу. Однако, если вы не нуждаетесь в моих услугах, я не стану навязываться. У меня полно других пациентов.

Она совсем не собиралась говорить ничего подобного и сама удивилась резкости своего тона, но интуиция подсказывала ей, что с этим человеком нужно держаться честно и прямо. Эти голубые глаза принадлежали вовсе не идиоту и не самодуру.

– Нахальная, да? – поднял он бровь.

– Нет, просто откровенная. Мисс Доналд просила меня остаться с вами этим вечером. Ей обещали свободную ночь. Уверена, что вы не откажете ей в краткосрочном отдыхе.

Старик перевел взгляд с одной девушки на другую, как будто оценивая ситуацию, и Рошель поняла, что Мэвис чем-то успела заслужить его расположение и он не хочет ее отпускать.

– Я немного устала, мистер Митчел. – Мэвис похлопала его по руке и улыбнулась. – Но если вы хотите, чтобы я осталась…

Старик покачал головой:

– Нет-нет! Иди развлекись немного. Полагаю, у тебя свидание.

Мэвис засмеялась:

– Естественно. Что еще могло бы оторвать меня от вас?

Рошель отвернулась, чтобы скрыть отвращение, которое она чувствовала. Ей никогда не нравились слащавые сиделки, обращавшиеся со своими пациентами приторно-любезно. Именно такие никогда не бывали искренними с больными. Интуитивно она не доверяла Мэвис Доналд и, хотя никогда не делала о людях поспешных выводов, на этот раз позволила себе допустить исключение – Мэвис вела себя со стариком слишком льстиво, и слова ее звучали насквозь фальшиво.

Мэвис подошла к подносу, стоявшему на тележке, и повернулась к Рошель:

– Одну из этих пилюль он должен принимать вечером, около восьми. Эти белые – перед каждой едой.

– Что-нибудь еще?

– Мистер Митчел у нас вспыльчивый, да? – Мэвис нежно посмотрела на старика. – Любит приходить в раздражение по поводу и без повода, правда? Будьте с ним поспокойнее и поласковее, мисс Роджерс. На ночь дайте ему вот эту пилюлю с теплым молоком. Еда для вас будет подана на кухне. Домашний номер доктора Бушнелла вот там, у телефона, на непредвиденный случай. Если не найдете его, звоните доктору Картеру. Думаю, это все, что вам нужно знать. А теперь мне пора. – Она помахала пальчиками пациенту и поспешила к двери.

– Когда я освобожусь? – спросила Рошель.

– Мы обсудим это завтра с Таем. – Мэвис ослепительно холодно улыбнулась ей и ушла.

Рошель осталась одна в незнакомом доме, наедине со странным пациентом. Другая бы на ее месте поспешила его покинуть. Девушка в панике подумала о том, где искать Тая, чтобы поговорить о своих обязанностях, когда старик заснет.

Мистер Митчел внимательно наблюдал за ней. Рошель взяла пропитанную спиртом салфетку и подошла к нему.

– Не хотите сейчас протереться?

– Нет-нет! – сварливо произнес он. – Сначала Мэвис дает мне пилюлю, затем протирание.

– О, извините. Тогда я принесу вам теплого молока, хорошо?

– Это, кажется, положено сделать по предписанию, – язвительно заметил он.

Рошель кротко кивнула:

– Извините. Надеюсь, вы простите мою неловкость, но как только я выучу ваш режим…

– Да-да, давайте учите и вообще делайте что хотите! – раздраженно выпалил старик. – Только отстаньте от меня. Я не хочу с вами болтать. Это понятно?

– А что же вы хотите? Может, почитать или послушать радио…

– Просто сделайте милость, оставьте меня одного! – почти выкрикнул он.

Рошель глубоко вздохнула. Если она решила, что Мэвис – это ложка дегтя в бочке меда, тогда ей следует считать своего пациента целым ведром.

Она поспешно вышла из комнаты, но в холле замешкалась. Девушка понятия не имела, где находится кухня или где искать кухарку, но внезапно заметила боковую лестницу и решила воспользоваться ею, чтобы спуститься вниз. Лестница заканчивалась небольшим коридором, с тремя выходившими в него дверями. Выбрав ближайшую из них, Рошель обнаружила за ней туалет. Чувствуя себя круглой дурой, она открыла другую, и теперь более удачно: перед ней предстала просторная, современная, до блеска вычищенная кухня. Но там никого не оказалось. Придется греть молоко самой.

Рошель нашла бутылку молока в холодильнике и приступила к поискам кастрюли, когда услышала позади себя легкие шаги. Испугавшись, она повернулась.

Полногрудая женщина в розовой униформе и туфлях на мягкой подошве вырвала бутылку из ее рук.

– Ты кто такая? – сердито спросила она.

– Мисс Роджерс, – ответила Рошель. – А вы?

– Нетти, кухарка. Что ты делаешь на моей кухне?

– Готовлю молоко для мистера Митчела.

– Это моя работа, – холодно произнесла кухарка Нетти.

– Извините. Вас здесь не было, и я не имела понятия, где вас искать.

– Тай предупредил меня, что приедет новая сиделка, но я думала, это будет только завтра.

Рошель улыбнулась и отбросила со лба прядь черных волос.

– Это я и есть, но меня заставили приступить к обязанностям с той самой минуты, как только я здесь появилась.

Пока Рошель говорила, Нетти успела разжечь плиту, потом достала из буфета кастрюлю и налила в нее немного молока.

– Вы, наверное, давно здесь работаете, Нетти? – стараясь быть дружелюбной, спросила Рошель.

– Слишком давно, – буркнула кухарка.

– Я слышала о вашей потрясающей стряпне…

Черные густые брови Нетти изогнулись дугой, и она проницательно уставилась на девушку быстрыми карими глазами.

– Если ты пытаешься обольстить меня неискренними речами, забудь об этом, – резко произнесла она. – Я достаточно наслушалась их от Мэвис.

– Никакой лести, – улыбнулась Рошель, садясь на один из высоких стульев у стойки буфета. – Доктор Бушнелл признался мне, что обожает здешнюю еду.

Нетти мгновенно смягчилась.

– Хенк так сказал?

– Он самый.

– Отличный парень. Настоящий. Побольше бы таких.

– Совершенно с вами согласна, – снова улыбнулась девушка. – Эта кухня выглядит совсем новой.

Она рассматривала помещение почти с завистью. Здесь были все мыслимые и немыслимые удобства, царили чистота и порядок. И еще здесь ощущались тепло и уют, вероятно, благодаря Нетти. Веселые пестрые занавески на окнах, например, могла повесить только любящая свой дом женщина. А полка над плитой была явно ручной работы.

– Да, она новая, – ответила Нетти. – Когда мистер Митчел решил, что будет жить здесь постоянно, эту часть дома полностью переделали. Раньше сюда приезжали только в летнее время.

– И в самом деле особняк очень подходит для летнего отдыха, – пробормотала Рошель.

Нетти проницательно взглянула на нее:

– Ты когда-нибудь работала прежде в подобных местах?

– Нет, – покачала головой девушка. – Но Тай нарисовал мне яркую картинку жизни здесь, и я могу в это поверить.

– Тай, говоришь? – усмехнулась кухарка. – Этот молодой человек умеет действовать быстро и энергично.

– Что это значит?

Нетти пожала массивными плечами и перелила теплое молоко в термос.

– У него есть подход к женщинам, знаешь ли. Всегда просит их называть себя Таем. Будь поумнее, девочка… не позволяй себе вообразить невесть что.

Рошель даже покраснела от злости.

– Почему я должна что-то вообразить? Я сиделка, Нетти. И надеюсь, одна из лучших. Понимаю, это не самый легкий случай в моей практике, но я взялась за него. Я честно зарабатываю свои деньги и не жду никаких побочных выгод!

Нетти поджала губы.

– Вот молодежь! Слова им не скажи!

Рошель так разозлилась, что ее всю трясло внутри. Ей не хотелось признаваться себе, что эта женщина попала в точку и что она была более, чем обычно, заинтересована этим случаем, потому что он привел ее в «Белые дубы», в ту жизнь, к которой она стремилась еще с юных лет.

– Ну, здесь есть еще кое-что, – со вздохом заметила Нетти. – Не имеет значения, какая ты сиделка, пусть даже самая лучшая в мире, только в любом случае тебе вряд ли захочется здесь остаться. – Она протянула девушке поднос с термосом и высоким стаканом.

– Что вы имеете в виду? – спросила Рошель.

Кухарка пожала плечами:

– До тебя уже было пять других.

– Три, не считая мисс Доналд, – поправила ее Рошель.

– Пять.

– Тай мне сказал – три.

– Значит, ему такой счет выгоден, – усмехнулась Нетти. – Тай всегда поступает так, как удобно ему самому.

– Почему вы уверены, что я здесь не задержусь? – спросила Рошель, хмуря брови.

Нетти засмеялась и взяла бутылку, в которой еще осталось молоко.

– Потому что ты слишком хорошенькая и, я подозреваю, гораздо умнее остальных. Она не станет этого терпеть…

– О ком вы говорите? – насторожилась Рошель.

Нетти хлопнула дверцей холодильника и покачала головой:

– Я и так уже слишком много наболтала. Ты во всем быстро разберешься и без моих разъяснений. Спокойной ночи. – Она плавной походкой зашагала по сверкающему полу и вскоре исчезла за дверью.

Подхватив поднос, Рошель поспешила в комнату своего пациента. В коридоре она остановилась и глубоко вздохнула. Она не собирается доказывать Нетти, что та ошибается. Просто она намерена остаться здесь во что бы то ни стало!

Глава 4

Какое облегчение – вырваться наконец из дому! Тайсон Митчел Третий находил дни, проведенные в «Белых дубах», угнетающими. С тех самых пор, как его отец перенес удар, все стало совсем другим. Отец всегда являлся стержнем и движущей силой семьи Митчел – Тай был первым, кто это признавал, и всегда хвастался своим «стариком» и его практичным умом.

Тай был уверен, что, если бы ему не удавалось время от времени улизнуть из дому, чтобы хорошенько повеселиться, он давно бы сошел с ума.

Ночной воздух врывался в открытые окна машины. Тай любил ездить на максимальной скорости, чтобы ощутить, как включается «воздушный кондиционер». Мэвис, однако, это не нравилось. Но вечер закончился, и теперь уже не имело значения, разметал ветер ее безупречную укладку или нет. Тай любит ее такую, едва переводящую дыхание от ветра, даже еще больше. Мэвис всегда выглядела идеально, была слишком холеной и изысканной – нужно же какое-то разнообразие.

– Почему ты сидишь так далеко? – спросил Тай.

Мэвис засмеялась и склонила голову ему на плечо. Ее шелковистые волосы касались его щеки.

– Я действительно рада, что ты настоял на приезде Рошель сегодня вечером, – призналась она. – Кажется, прошли годы с тех пор, как мы с тобой так веселились в последний раз.

Он поцеловал ее в макушку.

– Папе становится все тяжелее и тяжелее угодить. Ты его избаловала, Мэвис. Ни одной сиделке, кроме тебя, не удалось найти к нему подход.

Девушка засмеялась и еще теснее прижалась к нему.

– Он милый и очень славный. Но я не могу все время быть с ним, правда?

– Нет. Я уверен, что у Рошель все получится. Она первоклассная сиделка, Мэвис. И я хочу, чтобы ты относилась к ней должным образом.

Мэвис возмущенно выпрямилась.

– Еще чего! – фыркнула она.

Тай нахмурился, продолжая внимательно смотреть на дорогу:

– Ты знаешь, что я имею в виду, Мэвис. Ты можешь быть совершенно невыносимой, когда захочешь. Иногда мне кажется, что ты нарочно изводила тех сиделок.

Мэвис вновь опустила голову ему на плечо и провела холодным пальцем по его щеке, на мгновение задержавшись на ямочке. Тай ненавидел эти ямочки – из-за них он выглядел как изнеженный мальчишка.

– Дурачок. Я люблю не только своего пациента, но и его сына, только сына – гораздо больше. Я хочу всегда быть с тобой, Тай.

– Нам весело вместе, правда?

– Да, нам хорошо вдвоем, дорогой. Почему ты не остановишь машину и не поцелуешь меня?

Он собрался было притормозить, но вместо этого со смехом еще больше увеличил скорость.

– Мы почти дома. Я поцелую тебя там.

– Но ты же сам говорил, что мы должны быть осторожными, помнишь?

– Кто будет смотреть на нас в три часа утра? – пожал он плечами.

Вскоре машина свернула и понеслась по узкой дороге, затем покрышки взвизгнули, и она остановилась у дома. Он стоял в полной темноте, и лишь одно небольшое окно в верхнем холле было слабо освещено.

Тай выключил фары и вытащил ключ зажигания.

– Теперь, если хочешь, я выполню твою заявку, – сказал он.

Мэвис засмеялась, когда он притянул ее к себе. Жадно ответив на его поцелуй, она сама теснее прижалась к нему. На мгновение Тай почувствовал остроту ее ногтей через тонкий пиджак, когда она пылко вцепилась в него.

– Ведьма, – прошептал он. – Ты лепишь из меня что хочешь.

– Неужели? – невинно промурлыкала она. – А это плохо?

– Нет, это прекрасно, – прошептал Тай.

Он целовал ее вновь и вновь, но внезапно Мэвис вырвалась из его объятий.

– Мне кажется, кто-то стоит у окна в кухне… Нетти! – прошипела она, закипая от злости. – Всегда шпионит за нами. Почему ты ничего не сделаешь с этой ужасной женщиной, Тай?

– Нетти – почти член нашей семьи, Мэвис. Попытайся с ней поладить.

– Конечно! – злобно буркнула девушка. – Ты всегда так говоришь!

– Давай не будем сейчас спорить. Идем, я провожу тебя до твоей комнаты.

– А ты не боишься, что кто-нибудь нас увидит?

Он протянул руку и схватил ее запястье.

– Давай без сарказма, Мэвис.

Она вновь прижалась к нему, и он опять ее поцеловал.

– Прости, но Нетти никогда не будет моей любимицей, – заявила она и добавила: – Тебе нет необходимости провожать меня до моей комнаты. Спокойной ночи, дорогой.

Медленно поцеловав Тая, Мэвис выскользнула из машины и поспешила в темноту прихожей. Он подождал, пока в ее комнате зажжется свет, потом вошел сам. Не то чтобы это имело какое-то значение – его отец, видимо, подозревал, что они встречаются, да и Нетти все знала, конечно. Мэвис была красивой девушкой, дипломированной медсестрой, и это было совсем не то, что встречаться тайком со служанкой.

Ослабив узел на галстуке и бросив пиджак на ближайший стул, Тай направился на кухню. Там, в темноте, он наткнулся на что-то мягкое и благоухающее.

– Что за… – удивленно начал он, и тут зажегся свет. Перед ним стояла испуганная Рошель. – А, это ты. Извини, я не знал, что ты здесь.

– Я спустилась за стаканом воды, – объяснила она. – Я… я не знала, что ты уже дома.

– Когда ты спустилась? – спросил Тай, нахмурившись.

– Только что. Твой отец спит. Я решила, что могу на время оставить его.

– Да-да, конечно, – пробормотал Тай.

Вряд ли Рошель стояла у окна, решил он, скорее всего это была Нетти, как и подозревала Мэвис. Нетти не одобряет, что они встречаются.

– Слушай, а ты не хотела бы выпить чего-нибудь другого? – спросил он. – У нас в холодильнике целая батарея бутылок. Кока-кола, например, есть.

– Да, с удовольствием. Сегодня ночью жарковато.

– Папа не любит кондиционированный воздух. Дома могло бы быть гораздо прохладнее с кондиционером, но нам приходится ему потакать.

Рошель устроилась на табурете у стойки бара и наблюдала, как Тай бросает кубики льда в высокие стаканы, открывает бутылку и наливает коричневую пенящуюся жидкость.

– Твоему отцу я не понравилась, – со вздохом призналась девушка.

Тай удивленно повернулся:

– Как ты можешь такое говорить? У него еще не было шанса познакомиться с тобой поближе.

– Все равно я ему не понравилась. Я всегда стараюсь быть честной с людьми.

Тай поставил перед Рошель холодный напиток и встал к ней лицом на противоположной стороне барной стойки. «А девчонка хорошенькая, – решил он. – Не такая красивая, как Мэвис, конечно, и совсем другого типа. Высокие скулы, черные волосы, глаза странного цвета – не голубые, не зеленые, не карие, а какие-то пестрые. Наверное, они меняют цвет в зависимости от настроения».

– Доктор Бушнелл сказал мне, что ты человек прямой и откровенный. Я ему верю. Ты уже жалеешь, что взялась за эту работу?

Рошель поспешно покачала головой:

– Нет, ничего подобного. Я хочу рискнуть. Только предупреждаю: мне нужны честные правила игры.

– Ты их получишь, – пообещал он.

– Есть кое-что еще, но это может подождать до утра.

– Как скажешь.

Он жадно допил колу, в то время как Рошель растягивала удовольствие. Она хотела продлить это мгновение, как изголодавшийся ребенок, застывший у прилавка в кондитерской с единственным центом в кармане.

– Отец спит спокойно? – спросил Тай.

– Вполне. Очень крепко спит и дышит ровно. А что, бывает по-другому?

– Да. – Тай нахмурился. – Он плохо перенес удар, и это меня беспокоит. Папа никогда не был лодырем. Он создал «Митчел индастрис» с нуля, а это далось ему нелегко, и не раз приходилось, как говорят, брать быка за рога. А теперь он вынужден бездействовать. Мне кажется, его это угнетает.

– Он парализован?

– Почему ты спросила? Ты же знаешь, что это так.

– Тогда зачем халат и шлепанцы у постели? Зачем кресло с пледом?

Тай крепче сжал в руке стакан и со стуком опустил его на стойку.

– Моя идея. Это дает ему иллюзию, что он не совсем инвалид… и что однажды он сам сможет встать и сесть в кресло.

– Понятно.

– Но ты эту идею не одобряешь? С халатом и шлепанцами?

– Пока не могу сказать. Мне нужно получше разобраться в ситуации. – Рошель бросила взгляд на часы.

Тай еще не видел новую сиделку в униформе и теперь решил, что она ей удивительно к лицу. Эта девушка совсем не похожа на Мэвис. В Рошель чувствуется спокойная уверенность мастера своего дела, настоящего специалиста. У нее серьезный взгляд. Мэвис из кожи вон лезет, стараясь улестить отца, пускается на любые ухищрения, стараясь уговорить его сделать что-то, а Рошель вряд ли станет с ним сюсюкать. Зато она будет относиться к нему с должным почтением.

– Спасибо за колу, Тай, мне пора.

– Увидимся за завтраком. Его подают в восемь. Нетти не любит, когда мы опаздываем. Папе завтрак приносят в семь. Он у нас всегда был ранней пташкой.

Рошель кивнула и ушла. Он смотрел ей вслед. Выше, чем Мэвис, пошире в кости, длинноногая и двигается очень красиво… Когда дверь за ней закрылась, Тай поднес стаканы к крану и сполоснул их. Нетти хорошо его вымуштровала – она не одобряла полуночных трапез и особенно беспорядка, который после них остается. Тай осторожно поставил стаканы в сушку и выключил свет.

Часы в холле показывали четыре утра, и Тай зевнул. Не включая света, разделся в своей спальне и свалил одежду грудой на полу – служанка подберет ее завтра утром. Вновь зевнув, он упал поперек кровати и тут же уснул.

Когда он проснулся на следующее утро, время завтрака уже миновало. У его кровати надрывался телефон, на часах было 9.30. Схватив трубку, Тай сонно пробормотал:

– Убирайтесь прочь. Я сплю.

– Тай! Проснись! Это Кэл. Мне надо с тобой повидаться. Заеду через тридцать минут.

Тай потер щетинистый подбородок и помотал головой, стряхивая последние капли сна.

– А это не может подождать, Кэл?

– Нет, – заявил тот, и в трубке зазвучали короткие гудки.

Это был Кэл Витхерс, адвокат «Митчел индастрис». Тай скорчил кислую мину, сел в кровати, пробежал рукой по взъерошенным волосам и снова зевнул. Потом, спотыкаясь, побрел в ванную и принял ледяной душ.

К тому времени, как, побрившись и одевшись, он спустился в холл, полчаса прошли, и во двор уже въезжал Кэл Витхерс.

– Нетти! – крикнул Тай. – Нетти!

Кухарка, шаркая, вышла на его зов и нахмурилась.

– Кувшин с кофе и две чашки в патио, – распорядился он.

Нетти еще грознее сдвинула брови.

– Завтрак давно закончился, – проворчала она.

– Кэл приехал. Если у тебя остались кексы, которые он обожает, захвати их тоже, хорошо?

Тай пошел встречать Кэла Витхерса. Кэл уже начал толстеть и лысеть. Проклятие среднего возраста, думал Тай, радуясь тому, что сам он по-прежнему строен и гибок, как юноша.

– Ну, наконец-то ты проснулся, – с дружелюбной усмешкой приветствовал его Кэл, протягивая руку.

Тай крепко ее пожал и похлопал приятеля по животу.

– Пара сетов в теннис каждый день помогут устранить этот недостаток.

– Верно-верно, – рассмеялся тот. – Только когда у меня будет время на теннис или на гольф? Может, ты мне это скажешь?

Тай нахмурился. Кэл явно пребывал в плохом настроении, уж это-то он научился определять безошибочно.

– Ладно, что на этот раз? – спросил Тай. – Что-то на фабрике?

– А ты не собираешься предложить мне чашечку кофе? На такой работе кофе и молоко мне должны выдавать бесплатно – в качестве компенсации за моральный ущерб.

Тай усмехнулся:

– Компенсация ждет тебя в патио.

– Отлично.

Внутренний дворик был ярко освещен нежным утренним солнцем, еще не успевшим раскалиться. В кроне старого дуба пела малиновка, а река казалась ярко-голубой и почти неподвижной. Прекрасный день. Тай начал сожалеть, что потерял часть его, проспав так долго.

– Ты знал, что вчера было заседание правления, – сказал Кэл, – но так и не соизволил на нем появиться.

Тай пожал плечами:

– А что мне там делать? Я в этом ничего не смыслю, а ребята, которые ведут наши дела, прекрасно разбираются в бизнесе – они давно работают с папой. И я уверен, что они все делают правильно.

– Уверен? – резко спросил Кэл. – А ты не думаешь, что пришло время взять дело в свои руки? Иначе в один прекрасный день, вопреки всем моим усилиям, ты обнаружишь, что из названия «Митчел индастрис» безвозвратно исчезло слово «Митчел». Компания изменится так, что ты ее не узнаешь!

Тай налил себе кофе и сделал глоток. У него слегка побаливала голова – надышался вчера ночным воздухом, подумал он с усмешкой. Слишком много веселья. И слишком много Мэвис Доналд.

– Это совсем не смешно! – злобно прорычал Кэл, и Тай отогнал приятные воспоминания.

– Прости, старина… я просто подумал о другом.

– Как всегда, – проворчал Кэл. – Послушай, Тай, мне не хотелось бы беспокоить твоего отца – он еще не достаточно окреп. Но я продолжаю надеяться…

Тай безмятежно улыбнулся:

– Слушай, Кэл, я совсем не такой человек, каким был мой отец, и никогда таким не буду.

Кэл в ярости вскочил на ноги:

– Ты, по крайней мере, мог бы попытаться, черт возьми!

– Эй, парень, полегче, – прищурился Тай. – Не нервничай так.

Кэл вытер лоб носовым платком и сокрушенно покачал головой:

– Я не понимаю тебя, Тай. Ты мыслишь, по большей части, как твой отец, я это знаю. Почему же ты позволяешь всему этому происходить?

Тай отпил кофе.

– Может, меня пугает, что я никогда не смогу работать так, как отец? Зачем тогда портить дело, если он еще жив и может это увидеть?

Кэл глубоко вздохнул:

– У тебя своеобразное чувство преданности отцу. Я не могу его разделить.

– Все нормально. Большинство людей этого не разделяют.

Кэл выпрямился, и на его лице появилось странное выражение, которое насторожило Тая.

– Вот именно, Тай. Но тебе или кому-то еще в этой семье все же придется взяться за дело.

– Что ты имеешь в виду? Что значит – мне или кому-то еще?

– Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – ответил Кэл не моргнув глазом. – Сегодня я получил письмо от Бара.

Тай медленно поставил чашку на стол.

– Я просил тебя не упоминать этого имени в нашем доме, Кэл, – холодно произнес он.

– Но ты не можешь все время притворяться, что его не существует.

Тай повернулся на каблуках и направился в сторону застекленных дверей, ведущих в гостиную.

– Я не намерен это обсуждать, Кэл. А теперь, если ты меня извинишь, у меня есть дела поважнее.

Стиснув кулаки, Тай вошел в гостиную. Бар! Он сам себе не позволял вспоминать ни этого имени, ни человека, который его носил.

Пройдя несколько шагов, он на мгновение замешкался у комнаты отца. Теперь со стариком была Мэвис. Тай пошел дальше и остановился у двери Рошель. Почему бы и нет? Она спокойная и естественная. И любит плавать. А утро становится все жарче.

Он улыбнулся и постучал в дверь.

Рошель ожидала увидеть на пороге Мэвис. Ей было совершенно ясно, что они не поладят друг с другом. Этим утром Мэвис сильно опоздала на смену, и Рошель многозначительно бросила взгляд на часы, что не укрылось от второй сиделки.

– Я не сказала, когда вернусь на дежурство, мисс Роджерс! – резко заявила она.

– Нет, не сказали. Поэтому, я думаю, настало время обсудить наш график работы.

– Неужели!

– Да.

Больше они не обменялись ни единым словом, так как пациент позвал Мэвис.

– Мэвис, принеси мне утреннюю газету, хорошо? Где ты там?

– Я здесь, дорогой, – сладко пропела сиделка и одарила Рошель презрительным взглядом.

Рошель, не в состоянии сдерживать свой гнев, поспешила выйти из комнаты.

– Доброе утро, – сказал Тай.

– Доброе утро.

– Прошу прощения, что я пропустил завтрак. Может, поплаваем в бассейне? Становится жарковато.

Рошель думала о бассейне с тех самых пор, как приехала в «Белые дубы», а искупаться в компании с Таем было пределом ее мечтаний, но она не хотела показаться слишком нетерпеливой.

– Я почти не спала… Удалось лишь урывками подремать.

– И ты собираешься проспать такой прекрасный день?

– Нет! – засмеялась она.

– Вот и славно, – улыбнулся Тай. Ямочки появились вновь, но тотчас исчезли. – Жду тебя в бассейне через пятнадцать минут. Идет?

«Нельзя соглашаться», – твердила себе Рошель, но тщетно.

– Идет, – ответила она.