Текст книги "Когда сбываются мечты"

Автор книги: Арлин Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

Из-под двери комнаты Мэвис пробивался свет, и, поддавшись порыву, Рошель тихо постучала.

– Кто там? – раздраженно откликнулась напарница.

– Рошель.

– Входите.

Рошель никогда прежде не бывала в этой комнате. Мэвис, одетая в тонкую, как паутинка, ночную рубашку, заканчивала делать маникюр.

– Я думала, что вы на свидании, – сказала она.

– Я уже вернулась.

– Так рано? – спросила Мэвис, подняв брови.

– Да. Мэвис, я хотела бы задать вам вопрос.

– Задавайте, – пожала плечами Мэвис.

– Я хочу услышать ваше профессиональное мнение о состоянии мистера Митчела.

Мэвис закончила наносить розовый лак на ногти, закрыла бутылочку и помахала руками, чтобы он побыстрее высох.

– Удивлена, что вас интересует мое мнение, – с ноткой сарказма заметила она.

– Я всегда интересуюсь мнениями своих коллег о пациентах. Думаю, ему нужно помочь поверить в себя. Но кажется, здесь никто со мной не согласен.

Мэвис холодно улыбнулась:

– Мистер Митчел – очень больной человек. Он никогда не поправится. Мы все это знаем. Кем вы себя мните, Рошель? Господом Богом? Я кое-что слышала из того, что вы говорили старику, и вам лучше это прекратить! Незачем внушать ложную надежду человеку, который никогда не сможет встать на ноги!

– Кто говорит, что он не сможет? – сердито поинтересовалась Рошель. – Доктор Бушнелл? Нет, он как раз уверен в обратном, а он знает состояние своего пациента лучше, чем кто-либо еще!

– Доктор Бушнелл – давний друг мистера Митчела. Он просто не хочет смотреть правде в лицо! – парировала Мэвис.

– Бар с ним согласен, – заметила Рошель.

– Бар Митчел – смутьян! Кроме того, он не видел отца несколько лет. Что он вообще может знать об этом? – Голубые глаза Мэвис потемнели от злости.

– Я хотела еще раз обсудить с вами график дежурств, Мэвис, – сменила тему Рошель. – С тех пор как я здесь, постоянно дежурю ночью. Думаю, это будет справедливо, если мы станем чередоваться. На следующей неделе я работаю днем.

– На каких основаниях? – уставилась на нее Мэвис. – Это я работаю днем! Я всегда так работала!

Рошель усмехнулась и направилась к выходу.

– Может быть, я хочу теперь посмотреть на Тая при свете луны, а не в солнечных лучах, – обронила она через плечо. – Спокойной ночи.

Мэвис чуть не задохнулась от злости, и, закрывая за собой дверь, Рошель услышала глухой удар и звон – что-то разбилось о створку. Вероятно, бутылочка с лаком.

Рошель совсем не хотелось спать – ее мысли вновь и вновь возвращались к Таю и его отцу. Она решила прогуляться к реке и, переобувшись в удобные туфли, внезапно услышала суету в коридоре. Кто-то колотил в дверь Мэвис.

– Что такое? – спросила она, выглянув из комнаты. – Что случилось?

Это был Тай, и на его лице она увидела тревогу.

– С Нетти беда случилась. Я попросил ее приготовить горячий чай для папы, а она случайно уронила с плиты кастрюлю с кипятком и очень сильно обварила руку.

– Мэвис, наверное, уже спит. Я иду.

Рошель последовала за Таем по боковой лестнице и вошла в ярко освещенную кухню. Нетти расхаживала взад-вперед, и по ее щекам струились слезы.

– Дайте мне посмотреть, Нетти, – сказала Рошель.

– О, какая же я дура! Я никогда прежде не делала такого! Ой, боже мой, как больно!

Рошель быстро осмотрела ожог. Дела были плохи, и она сомневалась, что в доме есть подходящая мазь.

– Я думаю, нам лучше вызвать доктора Бушнелла, – решила девушка. – Ожог серьезный, с ним нужно обращаться очень осторожно.

– Я позвоню Бушнеллу, – сказал Тай, срываясь с места.

Нетти покачала головой:

– Я не хочу беспокоить доктора в такой час! Могу потерпеть и до утра.

– Вы просто пока в состоянии шока, Нетти, – терпеливо объяснила Рошель. – Боюсь, вскоре боль станет еще сильнее.

– Думаю, мне лучше сесть, – произнесла Нетти, немного побледнев. – Я уже не чувствую такого жара.

– Что происходит? – спросил сонный голос.

Рошель подняла глаза и увидела Бара. Его черные волосы были взъерошены, и он даже не побеспокоился надеть шлепанцы, лишь небрежно набросил на пижаму халат.

– Нетти, что случилось? – в тревоге спросил он. Потом, заметив ее покрасневшую руку, подошел и опустился перед кухаркой на колени. – Как тебя угораздило?

– Твой отец захотел выпить горячего чая. Вот я его и приготовила. Просто дурацкий несчастный случай.

Бар озабоченно повернулся к Рошель:

– Ну сделайте же что-нибудь! Вы же медсестра! Разве не видите, что ей больно?

– Мы вызвали доктора Бушнелла, Бар, – сказала Рошель.

Он схватил Нетти за здоровую руку и наклонился к ней:

– Как ты, старушка?

– Не беспокойся так обо мне, Бар. Я в порядке.

– Мы не можем позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Что мы без тебя будем делать?

Нетти подарила ему одну из своих редких улыбок. Бар засмеялся и поцеловал ее в щеку. Вернулся Тай и с хмурым видом молча наблюдал за этой сценой.

– Доктор Бушнелл скоро будет здесь, – коротко сообщил он.

– Хорошо, – откликнулась Рошель. – Вам, возможно, придется поехать в больницу, Нетти.

Женщина рассердилась:

– Я не поеду! Все, что мне нужно, – это перевязка и таблетка обезболивающего! Ни за что не поеду ни в какую больницу!

Бар усмехнулся и встал.

– Ты говоришь как бравый солдат, Нетти. Послушай, старушка, я могу что-нибудь сделать для тебя? Тебе здесь удобно? Может, перейдем в гостиную?

– Нет, – покачала головой Нетти. – Мое место здесь, на кухне.

Пока они ждали доктора, Тай отправился проведать отца. Тот спал. Мэвис тоже – видимо, не слышала суматохи или решила не беспокоиться по пустякам. Бар остался рядом с Нетти, утешал ее и был очень нежен в своей заботе о ней. Казалось, он на самом деле очень любит старуху, а та его просто обожает.

– Можешь идти спать, Бар, – сурово сказал Тай. – Я подожду доктора Бушнелла. Я уже привык все дела здесь улаживать самостоятельно.

– Я не лягу в кровать, пока врач не приедет и не осмотрит Нетти, – спокойно ответил Бар.

– Не знал, что вы так близки, – произнес, нахмурившись, Тай.

Нетти взглянула на него и покачала головой:

– Вы, двое! Никаких ссор тут! Бар вернулся не куда-нибудь, а к себе домой. Почему вы не можете жить мирно?

Двое мужчин сверлили друг друга взглядами, пока Нетти продолжала их бранить, как будто они были маленькими мальчиками. Затем Бар похлопал ее по плечу.

– Приятно знать, что у меня в этом доме есть хоть один друг, – улыбнулся он.

Тай его ремарку проигнорировал, но Рошель заметила, как он сжал кулаки и его губы вытянулись в одну прямую, жесткую линию. Неприязнь между братьями возникла, вероятно, давно.

Доктор Бушнелл прибыл через несколько минут. Он осмотрел руку Нетти, смазал ожог и сделал перевязку.

– Мы тебе введем антибиотик, – решил он, – чтобы предотвратить распространение инфекции. Рошель, не согласишься взять на себя эту обязанность?

Девушка, вооружившись шприцем, сжала пухлую руку кухарки и ввела в вену иглу.

– Ну, теперь, Нетти, будь повнимательнее, – сказал доктор Бушнелл. – Я имею в виду – держи руку подальше от воды. Думаю, тебе придется на время перепоручить кому-то свою кухню – а то не избежать осложнений, и придется тебе тогда поваляться в больнице.

Нетти нахмурилась:

– Не поеду я ни в какую больницу и не оставлю свою кухню какой-то глупой служанке!

Доктор Бушнелл усмехнулся:

– Ладно, как хочешь. Я буду навещать тебя довольно часто. Но мне жаль бедную девушку, которая будет работать здесь под твоим надзором.

Бар засмеялся и крепко обнял Нетти.

– Она на самом деле не такая плохая, док. Она – соль земли. Если бы не Нетти, я так бы и не узнал, что происходило в семье все то время, пока я отсутствовал. Нетти постоянно держала меня в курсе.

Тай разинул рот, и Бар усмехнулся:

– Удивлен, братец?

Тот ничего не ответил, но на его лице появилось злобное выражение.

– Было бы жаль, если бы оказалось, что я не такой уж и негодяй, как ты обо мне думал, не так ли? – засмеялся Бар.

Доктор Бушнелл защелкнул свой саквояж и устало зевнул.

– Не уверен, что у кого-то хватило ума поставить кофейник на плиту. Я потрудился встать среди ночи и приехать сюда, и мне придется еще возвращаться назад.

– Я приготовлю кофе, – вызвался Бар. – Нетти скажет мне, что надо делать.

– Давайте перейдем в гостиную, – предложил Тай. – Ты со мной, Рошель?

Они оставили Бара и Нетти на кухне. Вскоре до них донесся приятный запах кофе. Тай поднялся наверх проверить отца, и Рошель села рядом с доктором Бушнеллом.

– Как дела? – поинтересовался он.

– Не уверена, что все хорошо.

– Как это? Ведь состояние Митчела по-прежнему стабильное?

– Да. Но он меня беспокоит. Он кажется апатичным, как будто одурманенным наркотиками, хотя лекарства, которые он пьет, не должны оказывать подобного действия. Вы выписали ему совсем слабое снотворное, я права?

– Да. – Доктор Бушнелл нахмурился. – Я понимаю, что ты имеешь в виду, и это меня тоже озадачивает. Я заметил это еще в прошлый раз, когда его обследовал.

– Возможно, всему виной его душевное состояние. Он признал себя безнадежным больным и сдался. Доктор Бушнелл, почему мы не можем поднять его с постели? Мы с Мэвис могли бы поддерживать его, ставить на ноги хотя бы на несколько минут в день, ведь правда?

Доктор задумчиво потер подбородок.

– Он не пробовал вставать с тех пор, как у него случился удар. Мышцы стали слишком слабыми. Я не уверен, что он сможет это сделать.

Рошель в волнении схватила его за руку.

– Но в глубине души вы со мной согласны?

Доктор Бушнелл кивнул.

– Вы скажете об этом Таю?

– Конечно. Правда, не думаю, что это как-то поможет. Тай давно смирился с состоянием отца и тоже отказался от борьбы.

Рошель нахмурилась. Она была уверена, что Тай любит своего отца. Тогда почему же он не старается ему помочь?

– Я хотела спросить вас еще кое о чем, доктор Бушнелл. Принимает ли мистер Митчел по утрам какие-то лекарства, о которых я почему-то ничего не знаю?

Доктор Бушнелл удивленно уставился на нее:

– Конечно нет! Я дал тебе список всех лекарств с указанием времени приема. Почему ты спрашиваешь?

– Я видела, как сегодня утром Мэвис давала ему пилюлю, но не могла вспомнить ни одно лекарство, которое он должен был принимать в это время.

– Что ты имеешь в виду, Рошель? Что Мэвис забыла дать ему лекарство в срок?

– Сначала я так и предположила, но почему-то не очень в этом уверена.

– К чему ты клонишь? – резко спросил врач.

Девушка услышала шаги Тая и, покачав головой, ничего не ответила. Возможно, у нее просто разыгралось воображение? Во-первых, Мэвис – хорошая сиделка, во-вторых, вполне могло случиться, что она опоздала или забыла дать пациенту лекарство вечером. Другой причины быть не может… или она все-таки есть?

Теперь Рошель работала днем. Она получила на это разрешение от Тая. К ее удивлению, он согласился.

– Я думаю, это вполне справедливо, – сказал он в ответ на ее просьбу.

– Боюсь, Мэвис будет недовольна, – заметила Рошель, но он лишь усмехнулся:

– Предоставь это мне.

Рука Нетти постепенно заживала, но вынужденное бездействие приводило кухарку в ярость. Она стала еще раздражительнее, ворчала днями напролет, металась по кухне, отдавая приказы бедным служанкам, и шпыняла их до тех пор, пока у девушек не сдавали нервы. Она даже пыталась командовать Рошель.

– Знаете, что вам нужно, Нетти? – спросила ее Рошель. – Немножко отдохнуть и отвлечься от домашних забот.

Нетти сердито на нее посмотрела:

– Я сама знаю, что мне нужно! Здоровая левая рука и кухня в полное мое распоряжение!

Рошель чувствовала жалость к этой женщине. Любому бывает нелегко, когда его жизнь резко меняется. Правда, ее собственный случай – приятное исключение. Сама она с радостью принимала перемены в своей жизни. Ведь осуществилась ее мечта: приехать в «Белые дубы», забыть о городском госпитале и Беркшир-Гейтс.

Мэвис закатила скандал по поводу изменений в графике дежурств, но Тай быстро ее успокоил. Собственно говоря, он сделал даже больше, чем требовалось, – в тот же день Рошель увидела, как он покидал усадьбу в автомобиле с откидным верхом, а рядом с ним сидела Мэвис.

Бар куда-то убежал по делам, а Нетти была так занята своими придирками к служанкам на кухне, что обращала мало внимания на Рошель.

Придя в комнату своего пациента, девушка обнаружила, что он прямо-таки кипит от злости.

– Что-то не так? – в тревоге спросила она. – Вы плохо себя чувствуете?

– Естественно, я плохо себя чувствую! Как мне еще себя чувствовать? – огрызнулся он. – Где мои красные пилюли?

Рошель насторожилась.

– Что за красные пилюли? – быстро поинтересовалась она.

Старик посмотрел на нее и открыл рот, собираясь объяснить, но затем плотно сжал губы, как будто понял, что сболтнул лишнее.

– Не важно. Убирайтесь отсюда, ясно? Где Мэвис?

Рошель не сдвинулась с места. Возможно, настало время для решительного столкновения с пациентом? Она знала, что доктор Бушнелл на ее стороне. А возможно, еще и Бар.

– Почему вы так меня невзлюбили, мистер Митчел? – спросила девушка. – Потому что поняли, что я вас раскусила? Я никогда не думала, что вы слабый человек, мистер Митчел. И никогда не поверю, что вы позволите кому-то запудрить вам мозги.

Она его явно удивила. Голубые глаза заморгали, и старик с трудом приподнялся на подушках.

– Что такое?!

– Так приятно валяться на кровати, притворяясь беспомощным, не так ли? Зачем пытаться что-то изменить? У вас есть Мэвис, которая заменяет вам руки и ноги. Есть почтительный сын Тай. Вы даже сумели заманить Бара в семейное гнездышко, шантажируя его своей болезнью. Но чего вы добились на самом деле? Вы просто старик, немощный, тоскующий, беспомощный и всецело зависимый от других. Интересно, а как идут дела на вашей фабрике?

На скулах Митчела впервые за все время, что его знала Рошель, появился румянец – свидетельство буйной, всепоглощающей ярости.

– Убирайтесь! – прохрипел он, указывая на дверь. – Убирайтесь вон!

Рошель скрестила руки на груди и покачала головой:

– Я не уйду, мистер Митчел. Если вы хотите меня выгнать, вам придется встать с этой кровати и самому выбросить меня отсюда.

Старик в бешенстве огляделся.

– Тай! Мэвис! Где вы? Сейчас же идите сюда!

– Они уехали. Все разошлись. Вы сейчас в моей власти, – усмехнулась Рошель.

– Вы уволены, мисс Роджерс! Сейчас же, с этой самой минуты!

Она вновь покачала головой, и ее глаза сверкнули.

– Вы не можете меня уволить, потому что не вы меня нанимали, а Тай. И только он может дать мне от ворот поворот. Но я подозреваю, что сейчас он слишком занят. С Мэвис.

Митчел дернулся, пытаясь отбросить одеяло, и начал, кряхтя, выбираться из кровати. Рошель почувствовала, как сладко сжалось ее сердце – вот он, первый успех! Ей удалось встряхнуть пациента! Он разозлился и начал действовать, а это уже хорошо!

Рошель победоносно указала на него пальцем:

– Посмотрите на себя, мистер Митчел! Посмотрите на себя! Думали ли вы, что когда-нибудь сможете спустить ноги с кровати по собственной воле?

Какое-то мгновение старик сверлил ее взглядом, затем уставился на свои ноги, и нечто вроде недоумения отразилось на его лице.

– Разве вы не хотите подняться, мистер Митчел? – спокойно спросила Рошель. – Не хотите вновь стать полноценным человеком?

– Я не смогу, – без особой уверенности пробормотал старик. – Знаю, что не смогу.

– Сможете, если позволите мне вам помочь. И если сами себе поможете! Разве вы этого не понимаете? Я хотела заставить вас разозлиться, хотела, чтобы вы хотя бы на несколько минут вышли из себя, и вы это сделали!

Он покачал головой и собрался вновь опуститься на подушки, но Рошель быстро подскочила к нему:

– Нет. Сядьте, мистер Митчел! Дайте немного окрепнуть мышцам и костям. Я помогу вам. Есть упражнения и массаж, которые мы с вами будем делать по расписанию. Сначала потренируемся сидеть вот так, как сейчас. Затем вы встанете, попытаетесь сделать шаг. А потом доберетесь до кресла и вернетесь обратно!

Митчел недоверчиво уставился на нее.

– Нет, – покачал он наконец головой. – Я никогда не смогу этого сделать. Мэвис давно бы попыталась, если бы была хоть какая-то надежда!

– Возможно, Мэвис ошибается. Мы все можем ошибаться, мистер Митчел. Давайте приготовим для нее сюрприз. Для нее, для Тая, для всех! Подумайте, что это будет значить! Можете ли вы позволить себе прозябать остаток жизни в этой кровати?

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросил старик.

Она обдумала, стоит ли ей разозлить его еще больше, и решила пойти на риск.

– Я подслушала, как вы с Таем говорили о фабрике… о вашем семейном бизнесе. Вас там сильно не хватает, да? Вам нужно вновь все взять в свои руки. Но как вы можете это сделать, лежа пластом? Только представьте себе, в какой шок вы повергнете своих директоров, однажды появившись перед ними?

Митчел поднял голову и посмотрел на Рошель. Его проницательные голубые глаза, казалось, сканировали ее мысли.

– Зачем вы это делаете? – спросил он. – Почему я должен вам доверять?

Рошель глубоко вздохнула:

– Мистер Митчел, я сиделка, и надеюсь, одна из лучших. Во всяком случае, я пытаюсь быть таковой. Что вы теряете? – Она улыбнулась. – Пусть это будет нашей тайной. Давайте всех удивим. Что скажете?

Старик улыбнулся в ответ. Рошель протянула руку, и он пожал ее.

– Договорились? – спросила девушка.

– Договорились, – проворчал он.

Глава 12

Рошель занималась с мистером Митчелом каждый день, заставляя его потихоньку разрабатывать мышцы, и он содействовал ей, как мог. К вечеру старик совсем выбивался из сил. Мэвис обращала на это внимание и смотрела на Рошель с подозрением.

– Ты не замечаешь, что он постоянно дремлет? – спросила она однажды.

– Конечно, замечаю. Но ты и сама говорила, Мэвис, что мистер Митчел очень слаб, к тому же стариков всегда клонит в сон.

Мэвис кивнула:

– Да, полагаю, причина именно в этом. Теперь ему можно не давать на ночь седативные средства. Я поговорю об этом с доктором Бушнеллом.

Следующие две недели Рошель поддерживала режим, который разработала для своего пациента. Его глаза стали намного ярче, к нему постепенно возвращались силы. Он уже сам мог садиться на кровати и стоять минут по пять. И вот наконец ему удалось сделать один шаткий и неуверенный шаг, прежде чем он свалился на руки Рошель.

– Вы сделали это! – радостно воскликнула девушка. – Вы это сделали!

– Но всего лишь один шаг. – Он в отчаянии покачал головой. – Один маленький шаг – и только посмотрите на меня!

– Вы слишком торопитесь. Нельзя же достичь цели всего за две недели.

– Может, лучше все бросить? У меня ничего не полу…

– Нет! – пылко перебила его Рошель. – Мы вместе начали и будем упорно продолжать, пока вы не научитесь ходить!

– Хорошо, – вздохнул Митчел. – Ты меня убедила, Рошель.

Он перестал звать ее мисс Роджерс, что тоже было большим шагом вперед. Девушка завоевала доверие старика, и более того – к нему вернулась уверенность в себе.

Рошель причитался выходной, но по известным причинам она не хотела покидать своего пациента. Однако, если бы она осталась в «Белых дубах», это вызвало бы подозрение. Тай предложил ей воспользоваться одной из своих машин, и она решила съездить домой, в Беркшир-Гейтс.

Квартира показалась ей совсем крошечной после простора «Белых дубов». Накопилась пыль, Рошель занялась уборкой и решением некоторых неотложных дел.

Несколько раз девушка напоминала себе, что надо позвонить Биллу, о котором она ничего не слышала со дня их последнего свидания. Только сейчас она вдруг осознала, как по нему соскучилась.

Ближе к вечеру солнце так раскалило стены дома, что в квартире стало нечем дышать. Рошель, надев легкое платье, зачесала назад волосы, прихватила их лентой, вышла на знойную улицу, села в машину и поехала куда глаза глядят.

Рошель не особенно удивилась, когда обнаружила себя возле дома, где снимал комнату Билл. Поднявшись по лестнице, она остановилась у его двери, немного помешкала, потом решительно постучала. Через мгновение раздались шаги, и он рывком распахнул дверь.

– Привет, – сказала девушка.

Он уставился на нее, как будто увидел привидение.

– Рошель!..

– Надо же, ты еще не забыл мое имя! – рассмеялась она. – Может, впустишь меня?

Билл пошире открыл дверь и посторонился, давая ей пройти.

– Комната в полном беспорядке, – извинился он. – Но ты же меня знаешь – я не особенно домовитый. Садись, Рошель. Вот сюда… Позволь я это передвину.

Каждый стул в комнате был завален журналами, книгами и одеждой. Вспыхнув, Билл схватил пижаму и поспешно запихнул ее в ящик.

– Я был занят, – объяснил он. – Работал допоздна… Вот такие дела.

Рошель засмеялась. Она не поверила ни единому слову, и Билл это знал. Он усмехнулся, пожал плечами и, пробежав рукой по рыжим волосам, опустился на стул напротив нее.

– Ты отлично выглядишь, Рошель. Такая загорелая и… красивая.

– Ну спасибо!

– Сельский воздух пошел тебе на пользу.

– Как ты поживаешь, Билл?

Он потянулся за своей трубкой и небольшой жестяной коробочкой с табаком.

– Отлично, просто отлично. В городе было жарко. Ужасно жарко. Самое жаркое лето из тех, что я могу припомнить. Проезжал сегодня мимо открытого плавательного бассейна – там яблоку негде было упасть.

– А в «Белых дубах» всегда прохладный бриз.

– Тогда почему ты в городе? Выходные?

– Да. Два дня. Первый уик-энд за все время.

Билл чиркнул спичкой и разжег свою трубку.

– Как твой пациент?

Рошель встала и нервно сцепила пальцы рук. Она больше не могла сдерживаться – ей безумно хотелось поделиться последними новостями. Может, именно поэтому ей не терпелось увидеть Билла? Она привыкла рассказывать ему о своей работе, а он всегда выслушивал с неподдельным интересом.

– Билл, у меня прекрасные новости!

Он усмехнулся:

– Я и так вижу. Давай рассказывай.

Следующие полчаса она говорила только о мистере Митчеле и его выздоровлении. Билл слушал, попыхивая трубкой. Когда Рошель выплеснула весь свой восторг, молодой человек наклонился вперед и поцеловал ее в лоб.

– Это за твою смелость, мужество, талант и просто за то, что ты есть. Ты молодчина, Рошель.

– Правда, Билл?

– Ты сама это знаешь.

Она вздохнула с облегчением. В «Белых дубах» ей казалось, что никто ее не ценит, за исключением, конечно, пациента. Иногда она страстно желала услышать хотя бы одно слово одобрения от Тая. Сначала ей хотелось, чтобы он смотрел на нее прежде всего как на женщину и только потом как на сиделку, но теперь, к своему удивлению, она обнаружила, что эти пункты поменялись местами.

– Значит, надежды на то, что ты скоро освободишься, нет? – грустно спросил Билл.

– Увы. Мне нужно поднять мистера Митчела на ноги, прежде чем я покину его. Не думаю, что меня скоро попросят уйти.

Билл прошелся по комнате и присел на подоконник, сгорбив плечи и засунув руки в карманы брюк.

– Ты не хочешь прогуляться? Мы можем прокатиться на машине. Я знаю одно отличное прохладное местечко…

– С удовольствием.

Молодой человек просиял и бросился за пиджаком. Через пять минут они уже сидели в его машине.

Билл отвез подругу в парк, где фонтаны разбрызгивали водяную пыль и визжали дети на оживленной площадке для игр. Свернув на безлюдную аллею, он остановил машину у большого дерева и, выключив мотор, нежно, кончиками пальцев прикоснулся к плечу девушки.

– Я соскучился по тебе, Рошель. Хотел бы я знать, ты хоть представляешь себе, как сильно я по тебе скучаю?

– Я тоже соскучилась, Билл.

Он быстро притянул ее к себе и поцеловал.

– Я люблю тебя, Рошель. Больше, чем могу тебе сказать словами. Выходи за меня замуж. Сейчас же. Прямо сейчас. Немедленно!

Она рассмеялась:

– Я никогда ничего не делаю немедленно, ты же знаешь.

– Забудь об этих своих осторожностях, – настаивал он. – Выходи за меня замуж!

Он был серьезен, Рошель это видела и со вздохом высвободилась из его объятий:

– Я не могу, Билл.

– Почему?

– Ты не готов жениться. Ты вообще не создан быть мужем. Подобного рода ответственность – не для тебя.

– Не говори глупости! – запротестовал Билл.

– Я и не говорю. Я здраво рассуждаю. Я всегда была здравомыслящей, разве не помнишь? Ты мне очень нравишься, Билл. Ты отличный парень. Но… Слишком беспечный. Тебя вполне устраивает то малое, чего ты уже добился. Тебе нравится жить в крохотной комнатушке, заниматься одной и той же работой, даже не пытаясь двигаться вперед. Ты… ты слишком ленив. Извини, Билл, но именно так обстоят дела.

– Я изменюсь, – быстро пообещал он. – Если ты выйдешь за меня замуж – я изменюсь!

Рошель засмеялась и покачала головой:

– Нет, ты не сможешь. Не сможешь, даже если и попытаешься. Нет, Билл, нет.

– Но я люблю тебя. Я тебя люблю!

Рошель очень хотелось сказать ему, что она тоже его любит. Он был таким милым. Таким хорошим. Таким славным. Он был просто Биллом, другом детства. Беззаботным и веселым. Но… не тем, кто ей нужен. Рошель было недостаточно выйти замуж за Билла – она хотела от жизни гораздо большего.

Она подумала о Тае Митчеле и о «Белых дубах» и, прижав пальцы к губам Билла, вновь покачала головой:

– Извини, Билл. Мне очень жаль…

Тай некоторое время балансировал на краю бассейна и затем, упруго оттолкнувшись ногами и сделав изящное сальто в воздухе, погрузился в воду. Длинными мощными гребками он раз пять проплыл от бортика до бортика и только потом позволил себе понежиться на утреннем солнышке.

Было еще довольно рано, и никто ему не мешал. Вода была прохладной, но солнце уже начинало припекать. Он растянулся на краю бассейна и взглянул вверх на яркий диск, сверкавший на безоблачном небе. Перед глазами тут же заплясали красные огоньки.

До Тая вдруг с поразительной ясностью дошло, что ему надоели «Белые дубы». В юности он любил это поместье, но тогда семья Митчел приезжала сюда лишь на лето. Теперь же это было их постоянное место жительства. Дом на Харпер-Драйв заперт на ключ и заброшен. Может, настало время вернуться туда? Но он подумал об отце и понял, что не сможет бросить его.

Тай знал, что отец неизлечимо болен, и не верил в его выздоровление, даже несмотря на то, что доктор Бушнелл продолжал твердить о надежде, о том, что однажды Тайсон Митчел Второй сможет встать с кровати и вернуться к нормальной жизни.

Он услышал тяжелые шаги Бара и открыл глаза. Брат стоял над ним, насмешливо улыбаясь.

– Ты чего это так рано поднялся? Я слышал, вы с Мэвис всю ночь развлекались в городе?

Тай сел, обхватив колени руками. Бар постоянно, с тех пор как вернулся, подтрунивал над ним.

– Это не твое дело, Бар.

– Ну конечно. Я ведь всего лишь паршивая овца в семейном стаде. Никчемный человек. Какое имеет значение, что я думаю?

– Если у тебя есть что-то на уме – давай выкладывай!

– Лучше меня не провоцируй, – произнес Бар. – Тебе может не понравиться то, что я скажу.

Тай усилием воли сдержал раздражение. Бар вернулся домой с определенной целью, и нетрудно было догадаться, что его сюда привело. Узнав от Нетти о состоянии отца, он захотел присутствовать при кончине, чтобы наложить лапу на семейный капитал Митчелов.

– Папа тебя раскусил, Бар. Так что советую тебе держаться от него подальше.

– Раскусил? – тихо спросил Бар. – Может, хватит говорить загадками?

Тай медленно встал. Они с Баром всегда были разными, даже в детстве.

– Ты побывал на фабрике, вынюхивал там что-то, – сказал он. – Задавал вопросы, надоедал всем. Кто ты такой, чтобы повсюду совать свой нос?

– Я – сын Тайсона Митчела и имею на это право, – спокойно ответил Бар. – Ты забыл, что когда-то я там работал? В то время как ты играл в теннис, я сидел в офисе с утра до вечера, пытаясь быть полезным.

– Но у тебя ничего не вышло, да? И тогда ты решил там покомандовать, а это не понравилось папе, не так ли? Вы поссорились, и тебе пришлось ретироваться. Не понимаю, почему ты надумал вернуться? Судя по всему, захотел воспользоваться болезнью отца?

Бар тихо и угрожающе засмеялся. Тай кипел от злости, и неизвестно, чем бы все закончилось, не появись в это время Нетти.

– Завтрак готов. Если хотите съесть его горячим, лучше поспешите. Служанки уже накрыли на стол, – заявила она.

Тай натянул махровый халат, сунул голые ноги в плетеные шлепанцы и последовал за Баром.

Мэвис уже сидела за столом, потягивая кофе. Рошель еще не появлялась.

– Доброе утро, – сказала Мэвис.

Тай улыбнулся ей. Мэвис всегда ухитрялась выглядеть свежей и красивой. Она была очаровательной спутницей для него и первоклассной сиделкой для отца.

– Этим утром вы выглядите особенно хорошенькой, – заметил Бар, улыбаясь Мэвис.

Тай поднял голову. Он прекрасно знал этот взгляд своего брата. Бар сейчас явно пытался очаровать Мэвис. Последние несколько дней он усердно трудился над этим.

– Прекрасное утро, – холодно сказала девушка.

– Так и есть. Почему бы нам не сделать что-нибудь вместе? Может, поплаваем, когда папа вздремнет?

Улыбка Мэвис превратилась в гримасу, и она долгим взглядом окинула Бара:

– Нет, спасибо.

– Эй, не отказывайтесь! Немного спорта вам не повредит.

– Я сказала – нет, Бар.

– Но я не принимаю «нет» в ответ, – продолжал настаивать он.

– На этот раз придется принять.

Тай злобно покосился на брата:

– Прекрати, Бар. С Мэвис это не сработает.

Бар засмеялся:

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

– Прекрасно знаешь, – прошипел Тай. – С тех пор как я себя помню, ты постоянно пытался отобрать у меня то, чего не было у тебя. Мэвис тобой не интересуется. Ясно? Если я увижу, что ты пристаешь к ней…

Бар, откинув назад голову, разразился хохотом:

– Ох! Тай, ты просто бесподобен! Правда, бесподобен! Защитник невинных.

– Не вижу ничего смешного, – сердито проговорила Мэвис.

Бар вонзил вилку в кусок бекона и отправил его в рот.

– А ведь я давно уже привлек ваше внимание, Мэвис, – заметил он. Его серые глаза сверкнули.

Тай вскочил:

– Убирайся из-за стола, Бар! Я не позволю тебе сидеть здесь и отпускать ехидные замечания в адрес Мэвис!

Бар невозмутимо продолжал есть. Тогда Тай схватил его за ворот рубашки и стащил со стула. Бар оперся на стол, чтобы не упасть, бросил салфетку на тарелку и воинственно посмотрел на брата:

– Пошевели мозгами, Тай! Открой глаза! Разве ты не видишь, что происходит в этом доме? Разве не замечаешь…

Тай размахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Бар пошатнулся и ринулся на Тая. Тот ловко уклонился, но Бар вновь атаковал его, и Тай получил удар в солнечное сплетение. У него перехватило дыхание, ноги подогнулись. Он услышал, как завизжала Мэвис. Затем появилась Нетти. Крича, ругаясь и раздавая подзатыльники, она остановила драку. Тай ошеломленно потряс головой. Бар поднял брата на ноги и усадил на стул.

– Мы еще вернемся к этому разговору, Тай, – процедил он сквозь зубы. – Не сейчас. Но скоро, в один из ближайших дней.

– Будь уверен, непременно вернемся, – выдохнул Тай.

Бар поспешно покинул кухню, вытирая рукавом окровавленные губы. Обеспокоенная Нетти побежала за ним, но он отослал ее назад.

Мэвис встревоженно наклонилась к Таю: