Текст книги "Король смеха"
Автор книги: Аркадий Аверченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)
В смерти есть тайна. Поэтому к похоронам нужно подходить благоговейно, деликатно. Шутки здесь неуместны. Меня почему-то считают юмористом, но я умею быть серьезным.
Меня однажды очень обидели слова моего друга писателя, с которым мы встретились на каких-то похоронах… Увидев меня, он подошел и сурово спросил:
– Зачем вы здесь?
– А почему же мне не быть здесь?!
– Гм. Что же здесь смешного?!
Этот грубый человек забыл, что у меня, кроме смеха, есть еще и сердце. На упомянутых похоронах я рыдал так, что дал вдове сто очков вперед, а на кладбище обскакал ее на две головы, закатив такую истерику, что распорядитель попросил меня выйти вон, чтобы не нарушать благолепия церемонии.
– Попробуйте только меня тронуть, – кротко возразил я распорядителю. – Сами покойником будете!
И я остался, и я говорил речь на могильной насыпи, и эту речь я считаю одним из лучших своих литературных произведений.
– Кого мы хороним?! – воскликнул я, обведя присутствующих горестным взглядом.
На этот вопрос любой из присутствующих мог бы ответить, что «хороним мы Игнатия Фомича Зябкина, а если я не знаю такой простой вещи, то лучше бы мне и не взбираться на могильный холм»…
Но все промолчали, потому что поняли: такая фраза всегда говорится ораторами для разгона.
– Кого мы потеряли?! – взывал я (промолчали и на этот вопрос). – Игнатия Зябкина мы потеряли – вот кого! Ты среди нас сиял, как солнце… (по правде сказать, сиял не весь покойник, а только самая верхушка – лысина, но фраза вышла очень звучная… Правда?) Ты озарял этими лучами всех, кто тебе был близок (жену, любовницу и четырех детей от той и от другой), ты своим талантом поднимал и украшал русскую промышленность и торговлю (покойник имел скобяной и москательный магазины), и вот – ты на небесах оказался нужнее, чем на этой грешной земле, и Всевышний потребовал тебя к себе (удар пивной бутылкой по темени в трактире «Балканы» ускорил это желание Всевышнего).
Так спи же, Игнатий, – ты, чудный человек, отец и гражданин!! Земля тебе пухом, и пусть ангелы небесные охраняют последний кров твой… не тяните за рукав – пальто порвете!.. (Последняя фраза относилась, конечно, к распорядителю, который сгонял меня с могилы, не могши перенести моего шумного успеха.)
Вот случай, который доказывает, что бывают моменты, когда и я умею быть серьезным, и поэтому о похоронах я буду писать с полным знанием дела.
* * *
Вы, скажем, узнаете, что умер ваш приятель. Вы надеваете на рукав креповую повязку (она стоит совсем гроши) и, выработав себе перед зеркалом выражение лица, полное тихой скорби и уныния, отправляетесь к вдове покойника.
Она, прижав платок к глазам, спросит:
– Слышали вы, какое у меня горе?
Отвечаете:
– Да, да. Вполне разделяю вашу скорбь. Но… ему там лучше будет…
Лучше или хуже – это неважно, но вышеуказанные слова очень успокоительны. Можете еще добавить:
– Бог дал. Бог и взял. Или:
– Все под богом ходим.
Если вдова осведомится у вас для порядка:
– На похоронах будете?
Не надо расшаркиваться и радостно восклицать:
– Я-то? Да с наслаждением! За удовольствие почту!
Надлежит свесить голову и скорбно ответить:
– Это мой долг.
Тут к вам подойдет другой сочувствующий, и так как говорить о чем-нибудь постороннем, вроде премьеры в «Варьете» или биллиардном проигрыше в близлежащей пивной, не принято, то он скорбно осведомится:
– Будете на похоронах Ивана Николаевича?
Вы не должны задорно возражать:
– Вот еще, с какой стати! А он на моих похоронах будет?..
Ибо перед отверстой могилой умолкают все мелкие светские счеты визитами…
* * *
На кладбище идите с печально опущенной головой, изредка вздыхая и покачивая ею; перемигиваться со встречной барышней – хотя бы и царственно прекрасной – не следует. Если устанете – можете влезть в медленно движущуюся сзади карету. Если все кареты уже заняты – не пытайтесь взлезть на катафалк к покойнику, хотя бы под тем предлогом, что вы с ним были на «ты». Будет время – еще успеете наездиться в катафалке.
В момент последнего печального обряда зорко следите за вдовой, потому что эта публика любит рваться к отверстой могиле и кричать: «Пустите меня к нему!»
Вы должны ловко подхватить ее под руку и успокоительно шепнуть:
– Куда вы? Ведь покойник изменял вам на каждом шагу и в пьяном виде бросал вам в голову все предметы домашнего обихода. Вспомните-ка! Да и ваши отношения с репетитором сынишки таковы, что лучше я вас к нему пущу, к репетитору. Хотите?
Эти правдивые слова могут пролить бальзам на самое измученное, разбитое сердце.
Речей старайтесь не говорить, потому что вам до меня далеко и такую речь, какую произнес я на могиле скобяного Игнатия, вам произнести не удастся.
Пусть говорят другие, а вы стойте в стороне и учитесь. Еще один совет: если произнесенная кем-либо прочувствовавшая речь привела вас в восторг, пожалуйста, не аплодируйте и не кричите одобрительно: «Бр-раво! Бис!! Ловко, шельмец, зашпаривает!» Помните – здесь витает душа усопшего, да и распорядитель по головке не погладит.
Вообще, похороны – вещь серьезная, и ничто не должно нарушать их строгой величавости… Когда пьяный механик в кинематографе, демонстрируя похороны какой-нибудь знаменитости (я это видел однажды), начинает вертеть ручку аппарата шибче, чем нужно, получается зрелище совершенно непристойное: впереди радостно скачут священники, будто Максы Линдеры, убегающие от погони, за ними резвой рысью летят погребальные лошади, увлекая молниеносно мчащийся катафалк, а сзади стремительно несутся друзья покойного, будто опасаясь пропустить поминальный обед.
В довершение всего пианист, сослепу не разобрав, в чем дело, начал с треском наигрывать очень милую в других случаях песенку:
Сегодня я не в духе,
Ужасно колет в ухе,
Вчера один нахал
Мне ухо искусал!.. —
и, таким образом, все благолепие и пышность погребального обряда свелись в упомянутом мной случае на нет.
В петербургской хронике имеется факт еще неприличнее – петербуржцы и до сих пор помнят его. Везли однажды по Садовой покойника – и вдруг из-за угла стремглав выскочил трамвай; налетел на катафалк, опрокинул его, выбросил на мостовую гроб, и вдруг все с ужасом заметили, что из гроба вылез покойник и, потирая ушибленную ногу, завопил:
– Черти полосатые! Ездить не умеете. Мало вас, скотов, штрафуют.
Это непредвиденное обстоятельство совершенно испортило похороны: покойник, заботливо и хозяйственно собрав остатки дорогого дубового гроба, уехал на извозчике домой, духовенство и провожавшие сконфуженно рассеялись кто куда, пустую могилу пришлось засыпать, а вторую половину поминального обеда выбросили – испортилась, хотя все радостное семейство покойного и загубило себе желудки первой половиной. Я бы не хотел умереть так двусмысленно.
* * *
Кстати, о поминальном обеде.
Мне часто случалось присутствовать на таких обедах, и должен сознаться, что они проходят превесело…
Я так и не мог докопаться до разгадки этой странности: то ли вернувшиеся с похорон рады, что не их закопали, то ли они довольны, что развязались-таки, наконец, с никому не нужным мертвым телом, а может быть, вкусная закуска с выпивкой веселит все сердца, – не знаю; но я заметил, что все на поминальных обедах бывают очень оживленны и, пожирая пироги и закуску, не успевают даже бросить вдове или врачу небрежную обязательную фразу:
– Там ему (или ей) лучше будет! – Или:
– Бог дал, бог и взял.
Не до того друзьям. Кончают иногда и тем, что поднимают тост за здоровье усопшего, рассказывая препикантные анекдоты из его сердечных похождений… Забавная скотина – человек. Веселая скотина.
* * *
В заключение я должен сознаться в своей неопытности в одном смысле: я прекрасно знаю ритуал обыкновенных старинных похорон: с гробом, катафалком и могилой, но теперь пошла мода на сжигание трупов в крематориях, и как при этом нужно себя держать – совершенно неизвестно.
Ритуал еще не выработался, не окостенел.
Вообще, я против таких похорон.
Один очень скромный достойный молодой человек со скорбью и ужасом рассказывал мне, как он вычистил собственные зубы собственной бабушкой.
Приехал он к родным, когда бабушку уже сожгли в крематории по новой моде, погоревал с полдня (много ли нужно для старушки), а вечером отошел ко сну… Проснулся рано утром, приступил к умыванию – хвать-похвать – зубного порошку нет.
Стал шарить по комнате – видит: на подоконнике стоит сигарная коробка, а в ней – полно пепла.
Вспомнил, что пеплом тоже хорошо чистить зубы – вычистил.
А к чаю, когда за столом собралась вся семья, мать его и говорит:
– Слава богу, наконец-то мраморщик привез заказанную урну!..
– Какую урну?
– А для бабушки. Пепел в урну положим. А то держать его в сигарной коробке – прямо-таки неуважение к покойнице!
Читатель, может быть, усомнится. Но клянусь честью – это факт.
Жизнь любит иногда подшутить и посмеяться даже над смертью.
Видел же я в городе Орле наклейку на окне одного гробовщика:
«Здесь продаются модные гробы «Танго»…» Смерть опошлили, начиная с гроба и кончая траурной креповой повязкой на руке. Еще счастье носителей повязок, что ширина повязки не должна быть прямо пропорциональна скорби об усопшем.
А то – многим пришлось бы перевязать руку черной швейной ниткой.
Советы начинающим полководцам( Как выигрывать войны)
Теперь, когда почти весь мир грозно бряцает оружием, когда международные тучи сгустились до невозможности, мои советы начинающим полководцам должны сделаться настольной книгой для всякого неопытного полководца…
Все мы знаем, что у всякого военачальника во время войны есть только одно безудержное стремление: победить врага!
Но как это сделать, с чего начать и чем кончить? Неопытный человек решительно не знает.
А неопытность в военном деле – ужасная вещь.
Пока такой человек раздумывает, да примеривается, да взвешивает – у него постепенно отбирают крепости, потом броненосцы, забирают в плен всех солдат, и вот наш неопытный полководец в один прекрасный день видит себя одиноко сидящим на лошади или миноносце, размахивающим победоносно золотым оружием «За храбрость», – но без войска, броненосцев и крепостей.
Что остается делать такому полководцу?
Извиниться перед родиной – выйти в отставку и заняться выпиливанием по дереву, игрой на окарине или коллекционированием почтовых марок – три поприща, которые почему-то привлекают сердца всех неудачников…
Чтобы этого не случилось – я позволяю себе дать ряд полезных советов и указаний на предмет:
«Как вести войну».
Надлежит изготовить в главном штабе около десятка планов мобилизации, расположения крепостей, диспозиции и статистических данных о количестве и месте расположения ваших войск. Все изготовленное поручить наиболее расторопному и плутоватому чиновнику штаба продать соседним державам, содрав с них за такой лакомый кусок несколько десятков миллионов.
Вообразите же себе удивление и злость этих держав, когда все планы и сведения окажутся фальшивыми, а вы имеете лишних несколько миллионов для ведения победоносной войны…
Наиболее действенным можно признать следующий способ: на границе устанавливается ряд деревянных столбов через каждую сажень с прибитыми к верхушке каждого столба дощечками, на которых написано: «Вход посторонним строго воспрещается».
Можно легко представить себе ярость и бессильный гнев противника, когда он, дойдя до этой естественной преграды, остановится и, потоптавшись на месте, должен будет уйти восвояси…
Некоторые стратеги, кроме того, советуют еще применять способ с зеркалом, заключающийся в следующем: на поле устанавливается громадное, в несколько верст, зеркало. Неприятель, победоносно шагая по полю, вдруг видит против себя другого неприятеля, шагающего ему навстречу не менее победоносно…
Тогда настоящему неприятелю ничего не остается сделать, как повернуться и убежать от своего собственного отражения.
Мы не рекомендуем этого способа по одной причине: а вдруг неприятель не испугается, а начнет стрелять… Что тогда? И хитрость будет раскрыта, и дорогое зеркало испорчено.
Нет, это не научный способ, это – утопия.
Выследив место расположения неприятеля, вы начинаете возводить вокруг него высокую крепкую стену. Сначала неприятель будет только радоваться этому, видя в такой стене удобную крепость для себя. Но радость его – преждевременна.
Ясно, что, когда вы замкнете неприятеля этой стеной, он очутится как в ловушке, и ему ничего не останется, как сдаться на позорных условиях или помереть с голодухи.
Для задуманной вами цели нужен специальный человек, но, мы полагаем, среди вашей многочисленной армии найти его нетрудно. Вы даете ему инструкции, он идет к аванпостам и заявляет, что его прислали вести переговоры с вражеским военачальником…
Военачальник обыкновенно ловится на эту удочку: принимает вашего посланника, который оказывается лишь ловким гипнотизером. Полчаса глаз на глаз – и остальное ясно: вражеский начальник приказывает своей армии сдаться, отдает свои пушки, провиант и сам попадает в плен. Конечно, никому и в голову не придет, что это дело рук загипнотизировавшего его вашего посланника.
Принцип всякой морской кампании – это вывести из строя как можно больше неприятельских судов.
Вот способ, который почти всегда удается: узнав тот фарватер, в котором крейсирует неприятельская эскадра, вы выбираете самое глубокое место и насыпаете на дно громадную земляную гору, чуть-чуть выдающуюся из воды…
Вообразите же удивление броненосца, когда он, идя на всех парах по известному на картах глубокому месту, вдруг со всего размаху налетает брюхом на мель.
Вы изобретаете пушку, ядро которой летит несколько десятков тысяч верст по прямой линии, не останавливаясь, и продаете с самым невинным видом через подставное лицо это ужасное изобретение неприятелям.
Они не замечают той страшной ловушки, которую вы им готовите, и, устроив такую пушку, стреляют в вас. Ядро преспокойно летит, огибая весь земной шар, возвращается с противоположной стороны на старое место и бьет несчастных артиллеристов прямо по затылку. Вообразите же их удивление, когда и т. д.
Существует мнение, что борьба с вражеской воздушной эскадрильей совершенно невозможна.
Но и тут умный полководец может найтись.
Как известно, у всех неприятельских пилотов есть подробные карты вашей страны, в которых указано местоположение городов, лесов и направление рек.
Что же делаете вы?
Да очень просто: стоит только вам перевести города совсем в другое место, выдернуть с корнем лесные деревья и вкопать их на место городов, а русло рек отвести совсем в другую сторону. Что же получится? Ясно: неприятель покрутится-покрутится, полетает-полетает, да и плюнет на все это дело.
Вернется на свои позиции и заявит начальству:
– Мы ничего не понимаем. Очевидно, это совсем другая страна, с которой мы не воюем.
Вот те несколько военных приемов, применяя которые молодой полководец всегда выиграет войну.
Но, конечно, еще с большей уверенностью можно гарантировать полководцу выигрыш войны, если все предлагаемые мною вышеизложенные приемы будет применять не он, а неприятель…
Хозяйственные советы( Как составлять смесь)
Всякому из вас, друзья мои, приходилось встречать в журналах и газетах такой отдел, который носит название:
– «Смесь».
В этом глубоко интересном отделе вы встречали, вероятно, помимо научных сведений, много разных полезных советов: «как вскипятить в игральной карте воду», «как лечиться от укуса гремучей змеи», «лучшее средство против тайфуна» – одним словом, на все случаи жизни человеческой в отделе «Смесь» предусмотрительно даются советы.
Всякий читатель наизусть знает: «как склеивать разбитый фарфор», «способ изготовить самому себе карманные часы», «приготовление молока из вишневых косточек» и прочее…
И тем не менее, в «Смеси» в отделе полезных советов я наблюдаю колоссальный пробел…
Нигде не сказано:
– Как изготовить самому себе «Смесь»!
Иногда семья ваша, или ваши знакомые, хотят почитать отдел «Смеси», а под рукой нет журналов или газет, а если и есть, то без отдела «Смеси», или с отделом, но неинтересным или затасканным.
Вот в этом случае мои советы: как самому себе изготовить «Смесь» – могут быть прямо-таки драгоценны.
Все, что я приведу ниже, основано на собственном опыте (первые шаги моей литературной деятельности были – именно составление «Смеси» для еженедельных журналов и газет), а также на многочисленных наблюдениях…
Вот оно, значит, как!
«Смесь» можно разделить на следующие отделы:
1) вообще научные сведения;
2) этнографические штришки;
3) удивительные курьезы природы;
4) статистика;
5) успехи техники;
6) об американских миллиардерах;
7) еще об уме животных;
8) странности великих людей и; наконец;
9) полезные советы.
Если вы хотите надолго приковать внимание читателя к вашей скромной заметке, вы просто пишите:
– Один ученый в штате Миссури (Арканзас) по имени Пайкрафт открыл удивительное свойство серебра: терять вес, если его покрыть особым составом из двухлористого гелия (Н4 G – 7Do) и цинковой обманки (проц. обманки в цинке – пока секрет ученого).
Обмазанная этим составом серебряная монета настолько теряет свой вес, что может быть помещена в воздухе на любой высоте.
Этим любопытным открытием заинтересовались многие научные авторитеты штата Иллинойс.
Нечего и говорить, что новооткрытое свойство этого металла произведет целый переворот в текстильной промышленности.
Перед вами – заметка, составленная вполне скромно, научно (химическая формула, ссылка на авторитеты и указания на переворот в текстильной промышленности).
Конечно, всякий, кто прочтет заметку, призадумается… Открытие действительно интересное, полное заманчивых перспектив.
Вы мне возразите, что читатель, прочтя заметку, может попробовать проверить на опыте это открытие? Это невозможно!
Во-первых, в заметке предусмотрительно скрыт проц. цинковой обманки, а во-вторых, его сразу испугает такая сухая научная формула – H4 G – 7Do.
Вообще, эта заметка, если в нее вчитаться, составлена очень предусмотрительно: ученый живет в штате Миссури, и, если бы кто-нибудь даже заинтересовался открытием, то ехать для этого в Америку отыскивать ученого Пайкрафта лишь на основании пустякового сообщения в отделе «Смесь» было бы безумием.
Если такой сорт заметки все-таки вам почему-либо не нравится, можете изготовить другую… Например: «Свойство некоторых пород ясеня растворяться в воде, насыщенной азотнокислыми соединениями аммиака, открыто профессором Бруком – лауреатом Кентуккийской высшей школы (штат Кентукки)».
Тут вам дается полный простор.
Вы можете описать свадебные обычаи на островах Спасения или на острове Тристан д’Акунья. Можете привести даже самые нелепые обычаи: в день свадьбы, например, жениха обваривают кипятком, после чего он, по туземному поверью, будто бы горячее любит жену, а невесте вырывают передние зубы и вставляют их на место глаз (символ верности; отметить полный контраст дикарской психологии с культурным русским поверьем: «возьмите глаза в зубы»). Можете добавить, что празднование свадьбы продолжается пять месяцев, и на свадьбе все приглашенные с аппетитом едят белую глину, смешанную с листьями араукарии (туземное лекарство).
Эта заметка тоже совершенно безопасна в смысле достоверности. Ни один из ваших читателей не устроит себе такой свадьбы, а дикари островов Спасения или Тристан д’Акунья не будут писать писем в редакцию с опровержением, потому что ваше издание едва ли попадет к ним в руки.
Дело кончится тем, что читатель, прочтя заметку, вздохнет и скажет жене:
– Смотри, Маруся, какие есть ужасные обычаи! И чего только на свете не делается. Как все премудро устроено Создателем!
Вы его заставили призадуматься! Он уже философствует! В этом ваша заслуга.
Боже вас сохрани сообщать сведения о каких-нибудь мюнхенских или кавказских свадебных обычаях. Легко может случиться, что читатель там был и поэтому обругает вас лгуном и мошенником.
Этого – избегать.
Здесь вы можете не заезжать в Американские штаты. Опытные составители «Смеси» ограничиваются обыкновенно Венгрией.
Почему Венгрией – мне доподлинно неизвестно. Но это любопытный штрих в психологии составителей «Смеси».
Именно в деревушках Венгрии рождаются все младенцы с тремя головами, все одноглазые телята и зебровидные жеребята, а на венгерских огородах произрастают картофелины, формой напоминающие группу детей, идущих в воскресную школу, или памятник Виктору Эммануилу в Риме, или просто машинку для стрижки волос.
Если же вы, из-за совершенно неуместной добросовестности, не захотите выдумывать, – то и тут можете сообщить факты, хотя и достоверные, но для поверхностного взгляда кажущиеся ошеломляющими.
Например:
«В одной из деревень Восточной Венгрии у крестьянки родился удивительный ребенок: он имеет две головы, четыре ноги, четыре руки, два туловища и два сердца. Любопытно, что туловища эти – несросшиеся, равно как и другие части тела».
Кажется, любопытно? А ведь тут говорится о самых обыкновенных двойнях. Или:
«Игра природы. Один венгерский крестьянин (Западная Венгрия) нашел на огороде картофелину, очень напоминающую по форме лошадь с всадником, только без ног, без рук и без головы. Заметна только шпора на ноге всадника».
Согласитесь – курьезно! А ведь самая обыкновенная картофелина может подойти под это определение.
Вообще, с Венгрией стесняться нечего… Я своими глазами читал заметку (кажется, в приложении к «Ниве») об одном венгерском мальчике, у которого на лбу из прыщика вырастало каждые шесть месяцев перо – не сказано, птичье или стальное, – которое потом отпадало на радость родителям. В заметке, конечно, было сказано, что многие ученые заинтересовались этим феноменом (еще бы!).
В заключение замечу, что в Венгрии иногда рождаются дети, форма головы которых напоминает кирпич, в графстве Сюррей (Англия) изредка появляется девочка, которая может говорить ухом (редкий случай перемещения голосовых связок), а в штате Небраска (Америка) любопытствующие могли бы найти доктора под названием «человек-термометр», или «человек-зебра», или просто «обжора Дик».
Все это приковывает внимание читателя.
Статистика
Статистика – наука точная, и поэтому здесь нужно с фактами обращаться особенно осторожно. Остерегайтесь придумывать статистику вооружений европейских стран или сравнительную таблицу ввоза и вывоза.
Это все уже известно и без вас.
Если вы все-таки соблазнились отделом статистики, сообщайте следующие безобидные сведения:
1) «По статистике, потребление Норвегией соли равняется трем пятым потребления этого же продукта Персией».
Или:
2) «Количество раздавленных автомобилями на парижских бульварах в текущем году превысило на 20 проц. таковых же за прошлый год. Вот он, современный Вавилон, Молох, пожирающий свои жертвы!»
3) «В австралийских колониях в 1891 году насчитывалось слепых 1327 человек».
Это, правда, читателя не увлекает, не будоражит, но статистика ведь вообще скучная, сухая вещь.
