Текст книги "Кухня холостяка"

Автор книги: Аркадий Спичка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

И 80-процентную эссенцию, и 6– или 9-процентную столовую кислоту надо разводить до 3-процентной – это кулинарная норма. До употребления уксус рекомендуется настоять на разных пряных травках и перце. Чем дольше он настаивается, тем становится мягче, вкуснее и ароматнее.

Уха – русское национальное блюдо, отвар из свежей пресноводной рыбы. Отличается от рыбных супов и других первых рыбных блюд русской кухни – ботвиньи, кальи, солянки – и способом приготовления, и композицией продуктов.

Для ухи в принципе пригодна только свежепойманная или даже живая рыба. Готовят ее чаще всего из одного сорта рыбы – отсюда и название: окуневая, судачья, щучья. При этом в уху идет только так называемая сладкая или белая рыба. Сорта рыб, которье по русской народной терминологии причисляются к черным (лещ, пескарь, уклейка, плотва, налим), могут использоваться только для супов. Овощи в уху не кладут, только целую луковицу. Изредка добавляют одну-два неразрезанные картохи, но только в тех случаях, когда уха готовится из рыбы, хоть и сегодня выловленной, но уже уснувшей. В Псковской и нашей губерниях популярна уха из снетков; карелы, поморы и вологжане делают уху из сущика (мелких сушеных в русской печи ершиков и окуньков). У этих кушаний свой неповторимый вкус. Все виды ухи готовят очень быстро – 10–20 минут после закипания воды. Свежую рыбу надо класть в холодную воду, не чистя, – чешуя при медленном нагревании растворится полностью, сделав навар более крепким и душистым.

Мои друзья, Толя Л. и Миша Г., не раз рассказывали о том, как однажды они лакомились «королевской ухой». Дело было в Карелии, за Медвежьегорском, на озерах. Вначале сварили подстреленную утку, которую из котла извлекли, а в бульон бросили всякую сорную рыбку. Ее тоже затем достали, и в завершение положили нарезанную крупными кусками щуку. Шнапсу к тому времени у них, к сожалению, не оставалось ни капли…

Ф

Фляки – польское национальное блюдо, поляки его ласково называют «флячки». Готовят его из чищеного, скобленого и мытого рубца, который после этой предварительной обработки варят не менее пяти часов, но не в воде, а в костном бульоне. К концу варки в загустевший бульон кладут овощи, которые должны свариться к моменту полной готовности рубца. Ровно столько же овощей (морковь, брюкву, сельдерей), нарезанных соломкой, обжаривают в масле и тушат до готовности, потом добавляют масляно-мучной соус, немного разводят костным бульоном и соединяют с вареными овощами. Рубец режут длинными узкими полосками и варят еще полчаса. Блюда гарнируют смесью овощей, солят, перчат и подают с пряностями. Не помешает и тертый острый сыр – зеленый или рассольный, типа брынзы.

Фондю – а вот и обещанное швейцарское блюдо (единственное национальное блюдо у «несчастных» швейцарцев), приготавливаемое из вина и сыра над спиртовкой в жаропрочной посуде. Важным компонентом этой трапезы можно считать непременно возникающее чувство единства, общности, братства. Сейчас поймете – почему. В посуду (у нас продавали кастрюли из жаропрочного стекла – это то, что нужно) наливают полтора стакана сухого белого вина, которое подогревают на спиртовке, затем всыпают вдвое больше (600 г) тертого сыра, лучше двух сортов, и размешивают так, чтобы он растворился в горячем вине. Для большего загущения фондю туда можно добавить три-четыре ложки картофельной муки, разведенной в вине. После этого каждый из участников насаживает на вилку кусок хлеба и обмакивает в пенящуюся массу фондю. Хлеб покрывается слоями быстро застывающего сыра. В фондю можно добавлять разные пряности, скажем, чеснок, тмин, перец, укроп. Здесь открывается простор для вашей фантазии. Ешьте, запивая вином и болтайте: вино, фондю и беседа согреют ваши сердца. Так что брат-холостяк, намотай фондю на ус!

Форшмак – холодное еврейское блюдо. В сущности это паштет из селедочного фарша, приготовленный без тепловой обработки. В форшмак идет хорошо вымоченная в молоке или чайном отваре селедка. К фаршу добавляют размоченный в молоке белый хлеб, растертые желтки крутого яйца, натертую антоновку, мелко нашинкованный или, лучше, растертый в ступке лук. Белки крутого яйца мелко режут, заправляют солью, сахаром, перцем, уксусом, причем половина этой массы смешивается с селедочным фаршем, а другой половиной форшмак, которому придана форма параллелепипеда, обмазывается, «штукатурится». Великолепная закуска к водке. Помнится, одно время в бумажной упаковке продавали похожий продукт, который стыдливо именовался «сельдь рубленая» (вроде как «котлеты по-киевски»).

Фуршет – по-французски, кажется, означает «на вилке». Холостякам, не обладающим лишней площадью, а то и вовсе бросившим якорь в коммуналке, рекомендую устраивать приемы именно а ля фуршет. Весь фокус в том, что при этом накрывается стол с тем же названием. За таким столом не сидят, вокруг него лишь стоят или к нему подходят. На стол а ля фуршет ставят тарелки с едой, приготовить которую вам по силам, возможностям и средствам, а также откупоренные бутылки и графины. На приставном столике или тумбочке помещаются ложки, вилки, бокалы, рюмки и тарелки со стопками. Гость подходит, берет столовый прибор, накладывает себе на тарелку, что ему надо, и тут же отходит в сторонку, чтобы не мешать другим. Свои дни рождения я устраиваю только так.

Харчо – грузинский суп, который, вопреки заблуждениям некоторых, готовится только из говядины. Увидев в меню столовки или ресторана «харчо из баранины», вызывайте администратора и требуйте немедленной сатисфакции!

Хаш – гениальное армянское блюдо (в оригинале – хаши) для страдающих похмельным синдромом. Когда-то хаш подавали в «Кавказском» ресторане на Невском, и к открытию сюда стягивались знатоки и страдальцы со всего города.

На xaш идут ножки и рубцы – чаще всего говяжьи. Варят его без соли, на малом или умеренном огне, не допуская сильного кипения и снимая пену, до тех пор, пока мясо не отделится от костей, а рубцы не станут совершенно мягкими. Это может продолжаться всю ночь, чтобы утром сдобренный чесноком хаш подать с пряной зеленью.

Ц

Цитрусовые. Так вот, знайте, что к этим субтропическим плодам относятся: лимоны, апельсины, мандарины, померанцы, грейпфруты, клементины, пампельмусы, танжерины, сатсума, цедраты, бергамоты и лиметта. Очень, должно быть, вкусно…

Чеснок и черемша – первый относится к пряным растениям, одна из самых распространенных и полезных приправ, полезен необыкновенно – вирус дохнет на лету. Обладает специфическим резким запахом, который, говорят, отбивается лимоном. Черемшу называют диким чесноком. Растет она в Казахстане и Сибири. Листья используют в салаты, а засоленные черенки привозят и в Ленинград, где торгуют на рынках по рублю за пучок.

Ш

Шведский стол – буфетный, закусочный, холодный стол. Он исключает любые супы. Блюда этого стола делятся на два разряда: готовые изделия (копченые, соленые, квашеные, маринованные), которые подают самостоятельно, и холодные блюда, т. е. приготовленные с тепловой обработкой и в комбинации с другими продуктами, но затем охлажденные. В число обязательных компонентов входят бутерброды, хлеб, соусы, приправы и пряности. Шведский стол предусматривает также молоко, сметану, маринованную селедку, салаку и к ним – отварной горячий картофель. Неплохой шведский стол был в ресторане «Европейской» гостиницы, в «Прибалтийской» он просто ужасен. Смысл происходящего в следующем: клиент, проходя вдоль ряда блюд, набирает все что угодно и столько, сколько может съесть без ущерба для здоровья, а цена всегда одна и та же. Поэтому, приходя на шведский стол, помните одну мудрость, пришедшую к нам из лагерного фольклора: «Жадность фраера сгубила!»

Не могу не процитировать Куприна, его чудесный очерк «Немножко Финляндии», так как это имеет касательство к делу:

«Помню, лет пять назад мне пришлось с писателями Буниным и Федоровым приехать на один день на Иматру. Назад мы возвращались поздно ночью. Около 11 часов поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить. Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. И тут же по краям стола возвышались горками маленькие тарелки, лежали грудами ножи и вилки, и стояли корзиночки с хлебом.

Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и, по собственной доброй воле, платил за ужин ровно одну марку (37 коп.). Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой. Но когда мы возвратились в вагон, то нас ждала прелестная картина в истинно русском жанре.

Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам. Всем известен этот тип кулака из Мещовского уезда, Калужской губернии: широкая, лоснящаяся, скуластая красная морда, рыжие волосы, вьющиеся из-под картуза, реденькая бороденка, плутоватый взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий патриотизм и презрение ко всему нерусскому…

Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.

– Вот дурачье, так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов… Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово – чухонцы.

А другой подхватил, давясь от смеха:

– А я… нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.

– Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!..»

Как все же замечательно, что сейчас у нас таких людей нипочем не встретишь!

Шербет – прохладительный напиток или молочная, шоколадная, фруктовая помадка, смешанная с орехами и спрессованная в брикет-батон. Увидев на ценнике традиционную для общепита надпись «щербет» – не верьте ей: такого продукта в природе не существует.

Шпиг – подкожное свиное сало, предназначенное для разных кулинарных целей, но в основном для шпигования: отсюда и «шпиг», а не «шпик», каковой является шпионом или осведомителем, но никак не салом.

Щ

Щи – русское горячее первое блюдо. Основной компонент – капуста, которую в Россию завезли византийцы. Уже в X веке щи стали преобладающей едой древнерусского народа. В них используется шесть компонентов: капуста, мясо, грибы, ароматизированная заправка, включающая лук и чеснок, мучная подболтка и, наконец, забелка – сметана или, в крайнем случае, кислое молоко. Щи делают из свежей и квашеной капусты; к ним причисляют и щи из щавеля, крапивы и репы.

Щи не уступают хашу в качестве средства терапевтического – понимаете, о чем это я?

Э

Эскарготьерка. Было бы ошибкой не рассказать вам об этой необходимой каждому вещи. Эскарготьеркой кличут специальную сковороду-жаровню с дюжиной или двумя дюжинами углублений в дне, приспособленную специально для приготовления улиток. Не забудьте ни в коем случае, что подавать улиток на стол вы должны в этой самой штуке!

Ю

На «ю» у меня ничего нет.

Я

Ястык. Помните, мы толковали о нем, когда речь шла об икре. Так вот, это тонкая, но прочная оболочка, в которой находится икра лососевых и осетровых рыб. Наличие или отсутствие ястыка при засоле икры играет существенную роль для определения вида и качества готового продукта.

Глава 3

В которой разные байки перемежаются полезными сведениями о продуктах, а также весьма ценными советами

НЕ ЕШЬ НИКАКОЙ МЕРЗОСТИ.

Второзаконие. XIV, 3

Для того чтобы настроить читателя на нужный лад, я предваряю эту главу необходимой информацией из газет и беллетристики.

ТРИ ГОДА ЗА СТОЛОМ

Каждый человек тратит ежедневно на прием пищи в среднем один час четырнадцать минут. Дотошные статистики подсчитали, что к 70 годам мы проведем за обеденным столом… три года, семь месяцев и 26 дней своей жизни.

ЧТО И КАК ЕДЯТ АМЕРИКАНЦЫ

С каждым годом американцы едят немного больше, и с каждым годом они становятся более разборчивыми в выборе продуктов, пишет газета «Нью-Йорк тайме». К такому выводу пришли специалисты Экономического исследовательского центра министерства сельского хозяйства США.

Потребление растительных продуктов (кукурузного и оливкового масла, овощей и фруктов) увеличилось в США за последние 20 лет на 17 процентов.

Потребление продуктов животного происхождения тоже возросло, но в гораздо меньшей степени – на 3,5 процента. Американцы меньше стали есть говядины и свинины, молока, сметаны и животнйьх жиров. Если в начале семидесятых годов доля свинины и говядины в общем потреблении мясных продуктов составляла в стране 71 процент, то в 1989 году снизилась до 59 процентов. Вместе с тем увеличилось потребление мяса птицы и рыбы – в 1988 году оно превысило потребление говядины, составив соответственно 35,4 и 33,1 кг.

Потребление рыбы повысилось до 7 кг на душу населения и стало на 21 процент больше, чем в 1977 году, и на 45 процентов больше, чем в 1967 году.

Потребление яиц с 322 штук на человека в 1967 году за двадцатилетие сократилось до 249 штук.

Американцы весьма обеспокоены качеством продуктов питания. По данным опроса, проведенного журналом «Ньюсуик», 73 процента опрошенных высказались за то, чтобы продукция сельского хозяйства была более безопасной, с меньшим содержанием пестицидов и других химикатов. Чуть меньше половины считают, что американское правительство не уделяет должного внимания контролю за качеством импортируемой сельскохозяйственной продукции.

ЧТО И КАК ЕДИМ МЫ

Уровень жизни людей в значительной степени зависит от структуры, объема и качества потребляемых продуктов питания. По сообщениям Госкомстата СССР, в стране в расчете на душу населения в год потребляется 65 кг мяса и мясопродуктов, 351 кг – молока и молочных продуктов, 273 яйца, 98 кг картошки, 100 кг овощей и бахчевых, 52 кг фруктов, что ниже рекомендуемых норм: мяса и картошки – на 7 процентов, овощей и бахчевых – на 29, фруктов и ягод – на 31 процент.

У нас сложилась преимущественно углеводистая модель питания – в основном хлебопродукты, сахар, крупа и картофель. Поэтому до 30 процентов населения имеет избыточный вес (!). Большинство развитых стран мира давно уже перешли на белково-витаминное питание с большим содержанием белков животного происхождения, жиров, витаминов, необходимых аминокислот.

В 1988 году население израсходовало на покупку продуктов питания в государственной и кооперативной торговле свыше 132 млрд. рублей (без алкогольных напитков), в том числе: 24 процента – на мясные продукты, 13 – на молочные продукты, 14 – на сахар и кондитерские изделия, 10 процентов – на овощи, картофель и фрукты. Спрос населения на продовольственные товары не удовлетворен на сумму свыше 20 млрд. рублей. Расходы на питание являются основной статьей расходов семейного бюджета – 34 процента, из них десятая часть приходится на общественное питание.

На предприятия общественного питания и торговли поступают продукты низкого качества, о чем свидетельствуют результаты санитарно-химических и бактериологических исследований. Не соответствует нормам 11 процентов продуктов детских молочных кухонь, 14 – овощей и фруктов, 16 процентов проб консервов и кондитерских изделий.

Каждая третья проба блюд в общественном питании не отвечает требованиям калорийности, каждая четвертая – количеству витаминов, а в каждой шестой пробе овощей, фруктов и бахчевых превышено содержание нитратов.

В 1988 году зарегистрировано 1,8 млн. кишечных заболеваний (более всего в Узбекистане, Таджикистане и РСФСР). В стране около шести миллионов человек страдают язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки, атрофическим гастритом, желчнокаменной болезнью и холециститом…

Аргументы и факты

«Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть».

Екклесиаст. V, 11

«Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается».

Екклесиаст. VI, 7

«Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».

Книга Песни песней Соломона. II, 5

«Лучше кусок сухого хлеба, и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота, с раздором».

Притчи Соломоновы. XVII, 1

«Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою. И поставь преграду в гортани твоей, если ты алчен. Не прельщайся лакомыми яствами его; это – обманчивая пища».

Притчи Соломоновы. XXIII, 1—3

«Наши молодые люди одержимы Манией Здоровья.

И превращают свою жизнь в каторгу…

Они не могут жить без пепсина. Они не станут есть мясо, потому что в нем слишком много азота. Они не станут есть фрукты, потому что в них совсем нет азота.

Белок и азот они предпочитают пирогу с черникой и пышкам.

…Они не станут есть сардины из консервной банки. Они не станут есть устриц, вынутых из бочонка. Они не станут пить молоко из стакана…

Ешьте все, что хотите. Ешьте много. Да, ешьте очень-очень много. Ешьте до тех пор, пока не почувствуете, что еще кусок – и вам уже не перебраться через комнату и не пристроиться со всей этой поглощенной пищей на мягком диване. Ешьте все, что вам нравится, ешьте до отвала. Мерилом тут должно служить только одно – можете ли вы заплатить за то, что едите. Если не можете – не ешьте.

И послушайте – не заботьтесь вы о том, содержится ли в вашей пище крахмал, белок, клейковина и азот… В обыкновенных кушаньях, которые мы едим, нет никакого азота, фосфора или белка. Каждая порядочная хозяйка смывает все это в кухонной раковине перед тем, как подать пищу на стол».

Стивен Ликок. «Как дожить до двухсот лет»

Ну а теперь, как говорится, приступим, помолясь. Небольшой экскурс в историю кулинарного искусства, который я совершу вместе с вами не без помощи польских авторов Марьи Лемпис и Хенрика Витры, а также мастера-повара В. Дубова.

Искусство приготовления пищи (его еще называют искусством десятой музы) куда старше всех остальных видов искусства, поскольку возникло оно вместе с появлением человека. Это необычайно интересный раздел истории цивилизации.

При раскопках поселений каменного века археологи постоянно находят глиняные горшки, которые могут считаться почтенными предками нынешних мисок, крынок, кастрюль и сковородок. Огонь – одно из изумительнейших приобретений человечества – еще в самые древние, доисторические времена использовали для жарки мяса, которое зажаривалось на раскаленных камнях, в золе или на вертеле. Умели первобытные люди и варить пищу – в выдолбленные из камня корыта наливали воду, которую доводили до кипения раскаленными камнями.

Древним временам было уже известно изысканное, изощренное даже искусство кулинарии. Родиной его была Азия, откуда через Грецию оно пришло в Рим, а потом распространилось по всей ойкумене, постоянно изменяясь и обогащаясь, подчиняясь при этом местным традициям, вкусам и условиям.

Пиры римского полководца и гурмана Лукулла (117—57 годы до н. э.) вошли в историю кулинарии как пример ошеломляющей роскоши («лукулловы пиры»). Вот, по некоторым источникам, меню отнюдь не самого пышного приема у Лукулла: устрицы из северных морей, дрозды со спаржей, пулярки, тушеные морские моллюски, запеченные в тесте цесарки, белые и черные каштаны; кабан, поданный целиком, но состоящий из десятка по-разному приготовленных частей; к нему: репа, салат, редька и острый соус из морских рыб; огромная мурена с гарниром из морских раков; к ней: соус из оливкового масла, уксуса, макрели и различных овощей, приготовленных на красном вине; гусиная печенка; испанские зайцы; утки, откормленные инжиром; фрукты.

К каждому яству подавались соответствующие вина – старые, выдержанные, которые свозились сюда со всех концов громадной империи.

Средневековье было куда умереннее в еде и сдержанней в отношении к ней. Внимание обращалось не столько на количество, сколько на качество. Самым большим успехом пользовалось мясо, потом – рыба. Охотно ели бобы, фасоль и горох. Мясо коптили и солили впрок. Блюда из свежего мяса подавались лишь в торжественных случаях. Лучше всего ели в богатых, владеющих громадными угодьями монастырях. Притчи о чревоугодии и сластолюбии монахов дошли до наших дней. Перелистайте на досуге хотя бы «Декамерон» – убедитесь сами.

В XVI веке самую широкую популярность приобрела итальянская кухня. Повара Екатерины Медичи приехали во Францию, к королевскому двору, прихватив с собой лучшие свои достижения. Французы оказались на редкость понятливыми учениками, и уже при Луи XIV, Людовике-Солнце, французская кухня считалась самой изысканной в Европе, не утратила она этих позиций, впрочем, и сегодня. Ничего поэтому нет странного в том, что кулинарный словарик, составленный мною и имеющийся в этой книжке, кишит французскими терминами.

Кстати, Людовик XIV был истинным обжорой. На королевских обедах подавалось по четыре – шесть сортов домашней птицы, три-четыре рыбных блюда, до восьми блюд из мяса, дичь, десяток разных тортов, не считая всяких других сладких заедок. Что ж удивляться тому, что обед у него начинался в десять утра, а ужин – в пять вечера. Вся Франция пыталась в этом следовать своему королю. И только во время Великой французской революции установился обычай обедать и ужинать в более поздние часы – из-за невероятно долгих заседаний Конвента. Впрочем, наши депутаты в ремесле бесконечных дискуссий ничуть не уступают современникам Марата и Робеспьера.

Новаторство французской кухни состояло в истинной виртуозности и неисчерпаемой изобретательности в применении самых разнообразных приправ, использовании кореньев и знаменитых соусов. Дошло до того, что естественный вкус, скажем, мяса совершенно исчезал, заглушённый ароматом всевозможных приправ.

И лишь во времена Реставрации различным блюдам вернули их первозданный вкус. Приправы стали лишь подчеркивать, оттенять вкус, запах и даже цвет блюда. Этот принцип лежит в основе современной кулинарии.

Кухни при дворах магнатов и королей сыграли в какой-то степени роль опытных лабораторий, где рождались новые замыслы, рецепты, решения и даже концепции. Искусный повар одаривался по-царски, был предметом обожания и гордости. Но как бы радушно ни потчевали гостей, секреты некоторых блюд держались в строжайшей и бдительно охраняемой тайне.

Надо сказать, что не только повара и поварихи (последние, кстати сказать, ценились куда ниже) внесли свою лепту в кулинарное искусство и священное дело его совершенствования и развития. Кулинария битком набита именами великих полководцев, политиков, поэтов, изобретателей, дипломатов, философов. Вот только несколько известных из истории имен: Ришелье, Мазарини, Конде, Кольбер, Бешамель, Сэндвич, Строганов, Россини… Подробнее об этом написано в словаре «Именные блюда».

Впрочем, государственные мужи новейшей эпохи тоже не чуждались практической кулинарии. Назовем хотя бы маршала Тито или президента Эйзенхауэра – их поварское искусство не многим, кажется, уступало политическим талантам.

Демократизация (столь близкая нашим сердцам сегодня) кулинарного искусства, бывшего, по понятным причинам, привилегией людей имущих, протекала весьма вяло. Это, конечно, вовсе не означает, что простонародье повсеместно грызло корки, запивая их ключевой водой. Многочисленные народные кушанья, приготовленные из обычных продуктов и очень несложным способом, уступали господским блюдам зачастую разве что своим непритязательным видом, хотя бывали и вкуснее, и полезнее. Большинство прославленных блюд в национальных кухнях ведет свое начало, конечно же, от народной кухни.

Но вернемся к славным именам поклонников десятой музы. Россини, которого я уже упоминал в этой главе автор произведения, знакомого далеко не каждому меломану. Называется оно «Турнедо Россини» и являет собой бутерброд (хотя, строго говоря, употребление этого слова у нас не всегда корректно, поскольку бутерброд – хлеб с маслом, и все: «буттер» – на немецком это масло, а «брот»– хлеб), состоящий из ломтика хлеба с поджаренным филе говядины и печеночным паштетом, украшенным помидором, лимоном и зеленью петрушки. Нет, все же это не бутерброд, а сэндвич. До самозабвения увлекался кулинарией великолепный Дюма-пэр (т. е. папа). «Кухня имеет свои законы», – утверждал он и не ошибался, поскольку, если разбираться, свои законы имеются у всего сущего на земле. Страстный путешественник, Дюма из всех своих поездок привозил рецепты приготовления вкусной еды (кстати, не ему ли принадлежит фраза о развесистой клюкве, произрастающей в России?). На Кавказе его научили делать шашлыки, и он им посвятил целую страницу в своем «Большом кулинарном словаре», над которым работал всю жизнь с не меньшим увлечением, чем иад «Тремя мушкетерами» или «Графом Монте-Кристо». Едва ли не всю сознательную жизнь отдал собиранию рецептов блюд мировой кухни дипломат и военный деятель бывший граф генерал А. Игнатьев, автор некогда знаменитой толстенной книги «Пятьдесят лет в строю». В его архиве есть любопытнейшая рукопись «Беседы повара с приспешником».

Если правда, что талантливый человек талантлив во всем, то чего ж нам удивляться, что столько творческих людей находили особый интерес и в искусстве кулинарии? Вот Николай Васильевич Гоголь. Современники вспоминали, что, живя в Риме, писатель брал у итальянских поваров уроки, а потом с громадным удовольствием угощал заезжих земляков апеннинскими специалитетами в собственном приготовлении.

В доказательство приведу воспоминание С. Аксакова: «Когда подали макароны, которые по приказанию Гоголя не были доварены, он сам принялся стряпать. Стоя… перед миской, он засучил обшлага и с торопливостью и в то же время аккуратностью положил сначала множество масла и двумя соусными ложками принялся мешать макароны, посыпал соли, потом перцу и наконец сыру и продолжал долго мешать… Как скоро оказался признак, что макароны готовы, то есть когда распустившийся сыр стал тянуться нитками, Гоголь с великой торопливостью заставил нас положить себе на тарелки макароны. Макароны точно были очень вкусные… Если бы судьба не сделала Гоголя великим поэтом, то он был бы непременно артистом-поваром!» Вот так-то, дорогие холостяки, не гнушайтесь кухни, это занятие для мужчины не стыдное, но почетное и престижное!

Если говорить о специалитстах, то спектр их необычайно широк и ярок. Австралийские аборигены обожают, например, суп из хвостов кенгуру, жаркое и рагу из мяса змей (есть у меня несколько знакомых гадюк – вот бы наделать из них рагу, на радость австралийцам!). Обитатели Цейлона без ума от слоновьих ног, приправленных пальмовым уксусом и перцем. Изощреннейшие китайцы лакомятся плавниками акулы, сушеными утками, нарезанными дольками и отваренными в бульоне «ласточкиными гнездами». Арабы любят кузнечиков – вареных и жареных, копченых и соленых, а также молотых и испеченных в виде хлебцев. Не желаете ли к пиву соленого кузнечика? Французский деликатес – лягушечьи лапки (кстати, одна из статей нашего экспорта во Францию – зеленые лягушки; это очередной происк теневой экономики, распродающей наши национальные богатства!). Мне однажды довелось попробовать это и впрямь удивительно нежное и пикантное блюдо. В большущей широкогорлой банке были уложены завернутые в трубочки из виноградных листьев ножки лягушек (напоминающие куриные – в миниатюре), залитые маринадом. Очень, ну просто очень рекомендую! Жестокосердные бразильцы всему предпочитают суп из попугаев. Нет, о вкусах действительно лучше не спорить, оставим это неумное занятие политиканам.

А о кулинарных пристрастиях и говорить нечего. Скажем, европейцам и американцам жизнь без молока – не жизнь. А попытайтесь предложить молоко китайцу или японцу – даже у самого воспитанного отразится на лице гримаса отвращения. И тут ничего не поделаешь: предрассудки – вещь самая постоянная и неистребимая. Один мой приятель терпеть не может раков, хотя никогда их не пробовал. Точно как в анекдоте: «Абрам, ты на скрипке играть умеешь?» – «Не знаю, не пробовал…»

С некоторыми блюдами происходят забавные метаморфозы. Казалось бы, нет более французского кушанья, чем любимый многими салат «Оливье». В мировую кулинарную книгу его вписал действительно француз Оливье, который держал некогда знаменитый московский ресторан «Эрмитаж». Гиляровский вспоминал, что Оливье тщательно скрывал рецепт блюда. Многие пытались его повторить – получалсь вроде бы и то, да не то.

Салат этот тем не менее совершенно российское блюдо, и использованы в нем сугубо национальные продукты – соленые огурцы, например. Страшную тайну Оливье разгадал его ученик, известный впоследствии повар Иван Михайлович Иванов, и сегодня только ленивый не умеет приготовить «Оливье» при наличии, конечно, всех ингредиентов. При советской власти этот салат обрел новое, изящное и соответствующее эпохе наименование – «Столичный». И правильно, нечего на нашу кухню французам нос совать!

В национальное русское меню вошли и такие блюда, как «суворовская каша» и «каша гурьевская». У каждой – своя история. При переходе через Альпы к Суворову пришел интендант и пожаловался: гороха мало, на кашу не хватит, перловка тоже на исходе да и пшена негусто. Как накормить солдат? Полководец моментально решил эту тактическую задачу: «Сыпь все в общий котел!» И получилось замечательно. В Узбекистане я пробовал нечто похожее: плов, где рис был смешан с машем (род бобовых).

Что касается второй каши, то ею было ознаменовано вступление русских войск в Париж. Специально в честь победы над Наполеоном ее изобрел тогдашний министр финансов России Д. Гурьев. Парижане пробовали и хвалили. А делается она так: из манной крупы варится густая каша на молоке, не забудьте по щепотке соли и сахару. В горячую кашу при непрерывном помешивании добавляем яйца, а также яичные белки, взбитые с сахаром, любые орехи, предварительно измельченные, и на кончике ножа ванилин. Затем в сковородку наливаем молоко и ставим ее в горячую духовку. Как только образуется румяная пенка, снимем ее вилкой, подождем, пока образуется новая, и снова снимем. Кашу выкладываем на сковородку, причем каждый слой, кроме верхнего, перекладываем пенками. Сверху кашу посыпаем сахарным песком и отправляем ее в духовку на 5–7 минут. На готовую кашу уложим консервированные фрукты и польем ее сладким фруктовым соусом, посыпав сверху рублеными поджаренными орехами. Можете приступать, если вам уже все равно, наличествует у вас талия или нет.

Что касается поваренных книг, то они были созданы людьми в глубокой древности. Кажется, первая из них была создана в Элладе, хотя до нас дошел лишь свиток римского эпикурейца Ациния, который (свиток, а не эпикуреец) хранится в коллекции швейцарца Шремли, сподобившегося написать свои двенадцать поваренных книг. Первый зафиксированный на Руси кулинарный рецепт обнаружен в Лаврентьевской летописи (XI век): «…Изрезав конину ли, зверину ли или говядину, на углях испек ядяху».