Текст книги "Рёв"
Автор книги: Ария Кейдж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Сверчки громко стрекочут свою песню, и напряжение между нами трещит ей в унисон. Нейт поддаётся, а я, заметив это, прикусываю нижнюю губу и стараюсь сосредоточиться на движении грудью при вдохе-выдохе, что возбуждает его желание. Мои соски соблазняют его сквозь моё красное цветастое платье и хлопчатый бюстгальтер, требуя прикосновений его губ.
Я едва не ахнула, когда его пальцы начали расстегивать маленькие пуговки моего платья. Его глаза ищут мои, а я облизываю свои губы, когда он расстегивает первые три пуговки. Потом еще и еще, пока не смог расстегнуть платье до половины, чтобы подставить меня под лучи солнца, пробивающиеся через густую листву в ветвях нашего дерева. Он не прикасается к моим возбуждённым соскам, он просто смотрит, как слишком быстро и резко вздымается и опускается моя грудь. Крошечный серебряный крестик, подаренный Ноной на моё 16-летие, поблёскивает на моей коже. Нейт поправляет его прежде чем опустить голову, и поцеловать кожу между грудей, где лежит крестик. От его влажного и жаркого дыхания у меня на коже появляются мурашки.
Я чувствую, как он улыбается, и немного смеюсь, но при этом, как могу, стараюсь не шевелиться. Я хочу, чтобы он продолжал, потому что мне это нравится. И тогда он делает нечто, что заставляет всё моё тело трепетать. Он проводит языком по контуру моего бюстгальтера, пока его пальцы оттягивают ткань, и захватывает губами мой сосок.
Спокойствие и контроль, проваливайте. Я запускаю пальцы в его темные волосы и, выгибаясь дугой, заставляю его стонать. О, Боже, я люблю этот звук, он творит со мной что-то невообразимое.
– Шарлотта, – папин голос эхом проносится по всему поместью, заставляя нас вскрикнуть и вскочить с места. Мы, как загнанные олени, смотрим вдаль мимо низко висящих, скрывающих нас веток, в сторону дома и гаража.
– Сейчас не время, – шарахаюсь я. – Почему он зовёт нас из гаража? Сегодня не четверг! Даже не та неделя!
– Чарли, посмотри на меня, – Нейт берёт меня за руку и сжимает её.
Я не могу. Мои глаза сосредоточены на гараже, ожидая снова услышать его голос, ожидая его гнев из-за моего медленного реагирования на его зов. Я никогда не опаздываю. Я всегда немедленно иду к нему, чтобы осчастливить его.
– Чарли. Посмотри на меня, немедленно, – требует Нейт. Он никогда не требует, он всегда просит. Я окидываю взглядом его глаза; они необычные, практически испуганные. Он никогда не боялся; он всегда был моей опорой, когда я слышала, что отец зовёт меня.
– Что бы ни случилось, просто смотри на меня, прямо сюда, – говорит он, указывая на свои глаза. – Поняла?
– Хорошо. Я не знаю, смогу ли, но постараюсь.
– Чарли, скажи мне, что ты поняла.
– Я поняла, – шепчу я.
Прежде чем встать и помочь подняться мне вместе с ним, он берет моё лицо в свои руки и быстро целует в губы, а затем нежно в лоб. Он возится с пуговками на моём платье, а затем берёт за руку и ведет к гаражу.
Эта прогулка всегда огорчает меня и более чем слегка пугает, но мы всегда знаем, чего ожидать. Сегодня – первый раз на моей памяти, когда мы не знали, чего ожидать и страх был сильнее, чем когда-либо. Трава хрустела под нашими ногами, и притихли сверчки. Даже они боялись того, что произойдёт.
Боковая дверь, как обычно, была открыта. Только на этот раз вместо того чтобы вдвоем войти в тускло освещенную комнату, Нейт тянет меня в сторону от наружной стены. Он сделал это так быстро и сильнее, чем намеревался, что воздух со свистом вылетел из моих легких и рта.
– Прости, – шепчет он в спешке, – я хочу, чтобы ты осталась здесь. Ты понимаешь меня?
– Но ты сказал не отводить взгляд.
Схватив меня за плечи, он слегка встряхивает меня. Я чувствую, как в моих глазах собираются слёзы.
– Я передумал, – говорит он. – Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Скажи мне, что ты поняла.
– Я поняла, – говорю я машинально.
– Скажи мне, что ты будешь делать то, что я скажу.
Моё дыхание частое в отличие от его глубокого.
– Буду.
Он целомудренно целует меня, сжимает мои плечи и ныряет в гараж, оставив меня слушать и ждать.
– Где Шарлотта? – слышу я папин вопрос.
– В безопасности, – говорит строго Нейт.
– Чтобы это могло значить, парень?
– Это значит, что она в безопасности от тебя. Это… это прекращается. Ты не будешь трогать её или просить делать что-либо, чего она никогда не захочет сделать снова.
Папа посмеивается, но это жесткий смех, даже злой.
– Она всегда хочет. Ты думаешь, я, черт возьми, слеп? Она хочет тебя. Вы трахаетесь с утра до ночи; разница здесь в том, что она моя дочь и мне нравится наблюдать. А ей нравится, что я наблюдаю.
Меня тошнит. Я собираюсь вывернуться.
– Ей это чертовски не нравится, ты мудак. Она делает это, потому что ты промыл ей мозги. Она делает то, что ты ей говоришь, потому что она запугана. Я уверяю тебя, она больше не будет делать что-либо для тебя. Если ты снова попытаешься, я пойду в то место, куда ты никогда не захочешь меня пустить, и донесу на тебя. Все твои коллеги, твои заместители услышат правду о том, какой ты больной ублюдок и закроют тебя навсегда.
Я не могу дышать. Вернись, Нейт. Стоп! Я хочу закричать, но он делает то, что мы так долго хотели сделать… Всегда ли я хотела остановиться?
– Ты чёртов молокосос! Если ты хоть душе проболтаешься, я увезу её. Увезу её далеко от тебя и твоего маленького члена, и, возможно, мне придётся взять на себя твою роль любовника или найти какого-то другого старательного преемника.
– Ублюдок! Тронешь ее, и я убью тебя. Заберёшь её – я выслежу тебя и убью. Ты понял это, ты, мудак? Убью тебя!
Искры замелькали в моих глазах, а затем наступила тьма.
Глава 8
Шарлотта
Настоящее
Особое блюдо на ужин практически готово: любимое блюдо Пола. Также я зажгла специальные свечи, которые мы купили в прошлом году в выходные на День труда. Черт возьми, какими прекрасными были те выходные, мы прогуливались по ярмарке, расположенной на берегу реки и смотрели на фейерверк с бокалом шампанского. Такие моменты заставляют меня осознавать, насколько мне повезло, что он появился в моей жизни, и сегодня я покажу ему, насколько сильно люблю его за все то, что он для меня делает. Сегодня вечером я заставлю его забыть отвращение, которое я увидела в его глазах, когда он смотрел на меня и на то, что я делала в душе.
Нейт – моё прошлое; Пол – моё будущее, я не хочу втягивать его в уродство своего прошлого, от которого сбежала. Я хотела быть свободной, но это принесло боль тем, кого я люблю, так что мне нужно принять свою жизнь и наслаждаться ею, сделать её лучше и принять своё будущее с Полом. Другого возможного будущего для меня нет.
Свечи красиво мерцают, стол идеально накрыт, и его любимая ночная рубашка окутывает моё тело. Всё, что мне сейчас нужно – чтобы мой мужчина пришёл домой и всё снова станет прекрасно.
Раздается сигнал духовки, и я мчусь к ней, вытягиваю из неё глазированную утку и слышу, как открывается входная дверь. Моя грудь вздымается, когда я понимаю, что не успеваю. Я хотела бы сидеть за столом с уже готовой едой, выложенной для него на тарелку. Я не готова, я уже провалилась.
– Шарлотта?
– Я здесь, Пол, – я пытаюсь сохранить свой голос спокойным, но могу слышать, как он предает меня. Страх. Он вырывается из меня и кричит против моей воли. Просто успокойся и соберись. Он не сделает мне больно снова, если я не огорчу его. Всё, что мне нужно делать – это делать Пола счастливым, и тогда я обрету своё собственное счастье.
Пол входит в кухню, его глаза наталкиваются на меня и скользят по каждому изгибу моего тела. Я чувствую пристальный взгляд его глаз и голод в них, это тот взгляд, который я замечала всю свою жизнь. Я могу вызвать голод. И это тип голода, который я могу утолить.
Оставив утку на стойке, а тушеные овощи в кастрюле, я медленно иду к нему, готовая заставить его понять, за что он меня любит.
– Шарлотта, ты меня в могилу сведёшь.
Он хватает меня за бедра, и я тянусь вверх, чтобы поцеловать его. Я знаю, когда мои губы коснутся его, он забудет о ненависти и всё вернется на круги своя.
То, что касается хулиганов – они, как правило, становятся таковыми из-за запугивания, возникающего из-за страха. Я знаю, что такое страх, и до тех пор, пока я защищаю Пола от его страхов, всё будет в порядке, и мы будем счастливы.
Стук во входную дверь заставляет меня подпрыгнуть, а Пола обернуться. Его лицо приобрело угрюмый вид. Могу сказать, он ожидал именного того, чего я опасаюсь – что Нейт не собирался сдаваться. Этого типа «страха» я боюсь.
У меня не было возможности попросить у Пола прощения или призвать его к терпению и спокойствию. Пол стремительно проносится к двери, и я следом за ним, слишком поздно произнося мольбы его жесткой, высокой, как стена, спине.
Что-то безумно защитное вырвалось из меня и толкнуло встать между Полом и – Дейвом?
– Дейви? Что ты здесь делаешь? – я вздохнула с облегчением, так как знала, что выяснение отношений сейчас на паузе. Дейви не враг в глазах Пола, он просто напоминание и фирменное предупреждение, что это еще не конец. Если Дейви сейчас здесь, то и Нейт не заставит себя ждать.
– Я соскучился, – вздыхает Дейви, а затем обнимает меня, прижав мои руки к бокам и крепко сжимая. Я скривилась от ощущений, вызванных болезненными, травмированными рёбрами. Он не осознает свою силу и удерживает меня до тех пор, пока я не закряхтела, а Пол заворчал, чтобы Дейви отпустил меня. Внезапно я сильно заволновалась о своей одежде, то есть об её отсутствии и прикрыла себя руками.
– Я тоже соскучилась, Дейви. Входи и дай мне секунду, что бы я надела что-нибудь приличное.
– Надевай «Грин-Бей пэкерс»! – кричит он, и я немного хихикаю. У меня больше нет этой футболки, но он не поймет, почему у меня ее нет, так что я просто улыбаюсь и стараюсь игнорировать холодный, злой взгляд Пола, когда иду в спальню за спортивным костюмом.
Я надеваю спортивный костюм поверх ночной рубашки и бегу обратно в гостиную, слишком обеспокоенная тем, что оставила Пола с Дейвом наедине слишком надолго. Не потому, что боюсь за безопасность Дейви или что-то в этом роде; Пол не сделал бы ничего такого. Это связано с чувством самосохранения. Кто знает, что Дейви мог бы рассказать Полу; несколько горьких истин и это было бы концом, я в очередной раз осталась бы в одиночестве.
Пол по-прежнему сидит в кресле, а Дейви болтает без умолку о своей девушке в Уиллоу-Лейк. Я не могу сдержать улыбку, вызванную тем, что наблюдаю, как он превращается в мужчину, зная, что он движется по своей жизни, несмотря ни на что. У Дейва, в отличие от других людей, которые мне встречались, была самая красивая душа. Я ненавижу то, что была близка к тому, чтобы ее загубить.
– Дейви, Нона заберёт тебя? Она или Нейт знают, что ты здесь?
– Я пришел сюда пешком. Она принимала ванну, и я сам сюда пришел. Я обхожу много мест.
– Не сомневаюсь. Но я не удивлюсь, если она будет напугана, когда обнаружит, что ты ушёл, не предупредив её о том, куда ты направился.
– Если его бабушка не может следить за ним должным образом, тогда, возможно, он должен быть в приюте, – упрекает Пол со своего кресла. Я ахнула, и этот громкий звук повис в тишине, пока Дейви не вскочил.
– Я не хочу жить там. Я люблю Нону. Я забочусь о ней, а она обо мне, – плачет Дейви, и я тянусь к нему, взяв его за руку.
– Дейви, Пол не это имел в виду. Он не знает тебя и Нону, как я, но я расскажу ему. Тебе нечего бояться, хорошо?
– Но он хочет отправить меня в приют, забрать меня от Ноны, как когда-то они забрали Нейта. И тебя.
– Нет, дорогой. Он не отправит, я обещаю. Не так ли, Пол? – говорю я через плечо. Пол опирается на колени, наблюдает, слушает, усваивает и мне это не нравится, но так должно быть, если это поможет Дейви. Я могу только представить его боль после того, как копы забрали меня и Нейта, ведь мы были его семьей и единственными настоящими друзьями.
– Пол! Скажи ему, что он в безопасности, и что ты его никуда не отправишь.
Пол очень медленно поднимается, и я чувствую, как волоски на моей коже встают дыбом. Пол хладнокровный и расчетливый, он складывает кусочки моей головоломки. Я знаю, что он не сможет закончить эту конкретную головоломку без всех кусочков, и я никогда не дам их ему, но ненавижу то, что он с каждым шагом проливает больше света на моё прошлое, которое влекут за собой братья Шоу.
– Никто тебя не отправит туда, но уже поздно и тебе пора домой, – говорит Пол холодно, прежде чем повернуться к нам спиной и направиться в коридор. Я чувствую определённое облегчение оттого, что он ушел. Я не чувствую страх, только огорчение и облегчение.
– Дейви, я не хочу, чтобы ты шёл домой пешком. Я позвоню Ноне, чтобы она забрала тебя.
Только тогда страх заскользил по моей коже. Нейт всё еще у Ноны? Вполне разумно для него, он нуждается в уходе. Хотя он, видимо, управляет своим болевым порогом и выздоравливает быстрее, чем я могла бы предположить. Сегодня он использовал своё плечо сильнее, чем какой-либо врач когда-либо позволил бы ему. Имея сквозное, дюймовое отверстие в плече, он сжимал меня крепче, чем когда-либо. Мне должно быть стыдно… Мне стыдно за себя.
Нона ответила после третьего гудка и, как я и думала, она не имела понятия, куда он пошёл. Хотя её и не удивило, что Дейви появился здесь. Я не знаю, откуда он узнал, где я живу, с другой стороны – Бивер-Дэм небольшой город и люди умеют разговаривать.
Через несколько минут Нона притормозила свой большой, старый Caddy у обочины. Мне удалось немного расслабиться, увидев, что большой зверь остановился, а Нейта нигде и в помине не было.
– Давай, Дейви, Нона ждёт тебя, и мой ужин остыл.
Нона встречает нас в конце подъездной дороги, одетая в домашнюю одежду и с предосудительным взглядом, от которого я всегда содрогалась.
– Дейви Шоу, я волновалась. Я говорила тебе не уходить далеко от дома.
– Но я должен был спросить у Чарли, сможет ли она прийти, – оправдывается Дейви, не отходя от меня.
Куда прийти? Он ни о чем не просил меня.
– Я говорила тебе – Чарли занятая женщина и не может просто бросить всё, чтобы прийти на твой пикник. Мой мальчик, ты должен предупреждать людей ранее, чем за 12 часов. Чарли должна работать и помогать нуждающимся в ней людям.
Не знаю, что дёрнуло меня сказать, однако, слова вылетели, прежде чем я смогла бы сдержать их:
– У меня есть пара выходных.
– Видишь, Нона! – кричит Дейви, прыгая вверх и вниз, схватившись за мою руку, слегка встряхивая меня. Я не могла не хихикать из-за проявления его радости. Я люблю видеть его счастливым и, если посещение с ним завтра пикника так осчастливит Дейви, я пойду. Это будет первая выходная суббота в месяце и нет ничего лучше, чем провести её с Дейви и его друзьями.
Нона посмотрела на меня с широкой улыбкой, но немного грустными глазами. Я знала подобную улыбку, я вижу такую в зеркале.
– Хорошо, Чарли сказала, что придёт на твой пикник, так что теперь давай поедем домой, а ей позволим вернуться к её вечеру.
Дейви заключил меня в медвежьи объятия, прежде чем прыгнуть в Caddy, а Нона подошла ближе и взяла меня за руки. Её руки прохладнее моих, а кожа мягкая, как у ребенка. Я не хочу отводить взгляд, потому что тогда буду смотреть на её мягкое лицо и в глаза, которые скажут мне правду, а для меня гораздо предпочтительней оставаться скрытой. Она знает обо мне больше, чем мне хотелось бы, и я уверена, что она обвиняет меня в разрушении её семьи. Именно это я делаю. Я разрушаю.
– Посмотри на меня, деточка.
Я колеблюсь, хотя знаю, что это неоспоримо. Я закрываю глаза и вздыхаю, прежде чем открыть их под натиском вины, которая вот-вот просочится в меня и никогда не покинет. Она может осесть там с другими нежеланными чувствами. Я ожидаю увидеть в её глазах обвинение и презрение, борющихся с любовью ко мне, ведь я всегда была для нее ребёнком, но вижу в её голубых глазах лишь печаль и сочувствие. Думаю, мне следовало ожидать и это.
– Ты держишься на плаву, – говорит она, прежде чем убрать мои волосы в сторону и провести пальцем по грубому порезу, который пытается покрыться коркой, – но ты близка ко дну.
Мои губы вопросительно открылись, но она качает головой и вздыхает:
– Не отрицай этого, Чарли, милая. Я вижу это и чувствую своими старыми костями. Тебе нужно выбраться из этого омута, прежде чем ты утонешь. Ты понимаешь?
Думаю, что понимаю. Я предполагаю, что также она не хочет, чтобы я потащила её мальчиков за собой, на дно. Я киваю и криво улыбаюсь.
– Нона?
– Нет. Это была не твоя вина, и чем раньше ты позволишь этому запечатлеться в твоей прекрасной головке, тем лучше. Нам всем нужно двигаться дальше, детка. Тебе больше, чем любому из нас.
Слёзы наворачиваются на глаза, искажая зрение. Они хлынули из глаз, вниз по щекам одна за другой. Ее старая мягкая рука утирает мои слезы, и Нона целует меня в щеку.
– Чарли, милая, я люблю тебя, как родную внучку, и ненавижу видеть тебя такой. Если бы я могла исправить это, – она кивает в сторону дома, указывая на Пола, – я бы исправила. Но беда в том, что ты в отношениях с тем явно опасным парнем, и только ты можешь решить, как будет лучше поступить для тебя. Не я, не Нейт, понимаешь?
Я киваю и чмокаю её покрасневшую щеку, прежде чем повернуться и возвратиться к опасной и беспокойной жизни, в которой я явно тону.
Закрываю входную дверь и глубоко в подсознании различаю звук отъезжающей машины Ноны, но единственные мысли, занимающие важнейшее место в моем сознании – возможно ли изменить мой образ жизни прямо сейчас.
Передо мной развилка – остаться и надеяться на относительно счастливую жизнь с Полом или уйти? Но куда бы я пошла? Кто будет там со мной, когда я распадусь на кусочки? Что будет со мной, когда некого будет любить?
– Шарлотта, пойдём ужинать, – говорит Пол, подавая тарелки с едой на стол, освещённый свечами.
Он выглядит таким мягким и красивым при этом мерцающем свете, я до сих пор не понимаю, что он видит во мне. Я до сих пор не могу поверить, что такой человек может быть жестоким. В большинстве случаев он не такой. В большинстве случаев он заботливый, нежный и любящий, просто нуждается в том, чтобы его любили. Он сломан, и я сочувствую ему.
Целеустремленно подхожу к нему, оборачиваю руки вокруг его плеч и целую приоткрытые губы, ждущие и знающие меня.
Нейт
Настоящее
Я хотел отвезти Дейви прошлым вечером. Отчасти, это я манипулировал им, практически заставив пойти туда. Впервые использовал его болезнь в свою пользу и чувствую себя из-за этого реальным мудаком. Думаю, иногда отчаянные мужчины превращаются в мудаков.
Я не мог отвезти его туда. Дейви не может сохранить секрет, даже чтобы спасти свою жизнь, но меня не устраивало то, что он пошёл один после наступления темноты, так что я последовал за ним. Я наблюдал, как Чарли встретила его, а когда увидел её в том милом пеньюаре, который она одела для него – скрежетал зубами до тех пор, пока не был уверен, что растер их в порошок. Нона видела мой грузовик за углом, так что я знал, что получу нагоняй, тем не менее, я бы терпел брань снова и снова ради возможности увидеть Чарли и помочь ей.
Она должна помочь себе, я знаю это. К тому же, если сведения из анонимной программы достоверны – она сама должна хотеть помочь себе. Но я думаю, что она нуждается в толчке, чтобы понять – она заслуживает новой жизни вдали от своего нового обидчика.
Я всё еще не могу поверить в то, каким дураком был, что не заметил этого. Знаки были в том, как она нерешительно двигалась возле него, и в том, что никогда не искала встречи с Ноной или Дейви после возвращения. Это была моя спесь и надежда на то, что она начала счастливую жизнь, став девушкой доктора и, возможно, однажды станет его женой, желая оставить свою испорченную жизнь позади. Меня даже не волновало то, что она иначе одевается или разговаривает – подобно женщинам из высшего общества из загородных клубов. Я просто желал ей счастья, даже если оно было бы не со мной, потому что женщины подобные ей не обратили бы внимание на мужчин подобных мне. Но теперь я знаю и не буду стоять в стороне, глядя, как она превращается в другой вид женщин – сломленный, и я подразумеваю не только физически, но и морально, что также опасно.
Так что нет, я не испытываю огромного чувства вины, как должен, за то, что отправил Дейви позвать её на сегодняшний пикник. Я знаю, что она никогда не смогла бы ему отказать, значит, я заберу её от Пола на некоторое время, достаточно долгое, чтобы она могла понять, что её дом – там, где я.
Я не буду сегодня играть со всеми в мяч, и это хреново, так как прежде она никогда не могла отказать мне, когда я был без рубашки – что ж, моё раненое плечо слегка препятствует этому. Но у меня есть план.
– Она, возможно, сбежит, как только увидит тебя. Надеюсь, ты подготовился к этому, потому что твоя дерзкая ухмылка меня пугает, – говорит Нона, наклонившись ко мне, и я хихикаю.
– Маловероятно. Она не огорчит Дейви и ей будет всё труднее и труднее отвергать меня. Однажды Чарли останется здесь, и всё вернётся на круги своя.
– Ах, милый мальчик, я просто не хочу тебя обнадёживать, вот и всё.
– Не-а. Перестань беспокоиться обо мне. Иди, спаси Дейви от влечения Карлы.
Нона смотрит на моего брата, его щёки налились румянцем в тон скатерти перед ним. Карла, его девушка, всего лишь поцеловала его в щеку, и они оба хихикают, вобрав головы в плечи. Это как смотреть на малышей, таких невинных и нетронутых жестоким миром. Я всегда буду защищать его от этой жестокости, пока не умру. Я и Чарли поклялись защищать его еще на первой учебной неделе в школе после того, как Билли Саммерс и его яйцеголовые последователи бросили в Дейви камень. Спустя некоторое время Нона забрала его из обычной школы и начала обучать дома. Нам повезло, что она получала столько помощи от Уиллоу-Лейк.
На следующий день шестилетняя Чарли подошла к Билли и пнула его в голень. Я наблюдал за ней со скамьи ровно до того момента, пока страх не сразил меня наповал из-за того, что Билли быстро пришёл в себя и замахнулся на неё.
Уже тогда я был быстрым и заехал своим плечом в Билли, повалив нас обоих на землю. Я вмешиваюсь в её разборки не в первый и не в последний раз, тем не менее связь между мной и Чарли крепкая, как камень. Я знал, что она, как и я, всегда будет присматривать за Дейви – не думая о последствиях. Это было опасно для нас обоих по многим причинам, которые мы никогда не понимали и о которых не беспокоились в том возрасте, но Дейви нуждался в нас. И теперь я использую её потребность заботиться и защищать его против неё самой, но ради её же блага.
Нона хихикает, когда бродит около столов друзей и членов семьи Уиллоу-Лейк. Я хотел бы, чтобы у неё была более легкая жизнь с любящим мужчиной рядом с ней, но сходиться с женщиной, заботящейся о взрослом мужчине с интеллектом 13-летнего мальчика, с внуком – бывшим заключённым, и с хреновой тучей слухов, не захочет ни один никчёмный мужчина.
Я наполняю последний контейнер для льда, закрываю крышку, поднимаю глаза и вижу, как паркуется Чарли. Моё сердце стучит сильно и быстро, но я стараюсь оставаться спокойным. Чувствую себя так, словно я снова хренов подросток, только прежде я никогда не испытывал отчетливый страх быть отвергнутым. Чарли всегда была моей, а я её. Сейчас для меня все было совершенно чуждым.
Я хватаю другие пустые контейнеры для льда и выбрасываю их в мусорный бак, который совершенно случайно оказался рядом с парковкой. Я вижу, как она смотрит на меня через лобовое стекло. Она должна была знать, что я буду здесь, но выглядит так, будто находится в шоке. Хороший знак? Кто знает?
Она успокаивается, держась за руль, а я стараюсь не улыбаться, когда иду к её машине после того, как выбросил мусор. Она смотрит на меня так, будто я дикое животное, приближающееся к её машине, как в drive-thruzoo2. Я хотел бы сводить её в один из таких зоопарков. Мы, казалось, провели не так много времени у Миссис Фишер после первой встречи Чарли с орлом. Я считал, что ей нужно было увидеть орла после того, как однажды он был травмирован, и после его выздоровления.
Я открыл её дверь и улыбался оттого, как она следила за каждым моим движением.
– Ты не можешь оставаться в машине, ты будешь готовить.
– Было бы легче остаться, – признается она, вызывая у меня смех.
Я тянусь к её руке, а она следит за каждым движением, смотрит на мои пальцы, обхватившие её, смотрит, как я тяну её нежную руку за собой, призывая её тело следовать за мной. Она следует за мной, как в замедленной съемке и мне требуются все силы, чтобы не обвить её руками и не поцеловать, ведь она находится так близко. Она всё еще следит орлиным взором за каждым моим движением, когда я закрываю дверь её машины. Мне ненавистно, что она считает, будто без меня все было бы проще. Но думаю, что так и есть, и с этим не поспоришь.
– Чарли, нам никогда не было легко.
Но это не значит, что я сдамся. Я лишь буду бороться упорнее.
Шарлотта
Настоящее
Я последовала за ним прямиком на забой… ладно, забой, возможно неправильное определение, но все эти взгляды и вопросы… я предпочла бы просто забой.
Все такое милое – милые улыбки, приятные беседы, хорошие семьи, но милое – не значит реальное. Моя мать была милой, но у неё был ребёнок – монстр. Папа был милым – хороший член общества, хороший служащий полиции, но хорошей была лишь его маска, скрывающая истинную тьму его души. Пол милый, пока не почувствует себя под угрозой. Я милая, и всё же… вы понимаете, в чём смысл. Милость – не что иное, как прикрытие, которое люди используют в присутствии других, и я окружена этими прикрытиями.
Единственным настоящим человеком в моей жизни был Нейт. Он единственная снежинка среди нас – другой, красивый и хрупкий. Я знаю, если буду держать его – я разрушу его. Я поняла это много лет назад. Именно поэтому я так и не навестила его после того, как он вышел из тюрьмы, и так и не вернулась к нему, когда его выпустили на свободу, я думала, он меня поймет. Он решил не подпускать меня к себе, пока был в тюрьме, а я придерживалась этого и дальше. Я решила уважать его желания – никогда не звонить и не писать ему. Я сделала ещё больше для него – дала ему возможность жить спокойно.
Я смотрю, как он с жадностью ест чикен-рол, его кожа сияет от ярких солнечных лучей и бликов на озере, а в глазах сияют удовлетворенность и любовь. Он прекрасен и заслуживает мира. Я знаю, что поступила правильно. Также знаю, что он всё еще хочет меня, однако думаю, что это по привычке. Нейт всегда говорил, что отец промыл мне мозги, но я была не единственной его жертвой. Нейт не осознает этого, но ему тоже промыли мозги. На самом деле он не хочет меня, не любит меня и не нуждается во мне. Его запрограммировали верить в это. Если бы я не взяла его за руку в тот день и не привела в свой ад, он был бы с прекрасной женщиной как внутри, так и снаружи, она бы родила ему детей, и они бы сейчас держались за руки, разделяя этот обед с друзьями и близкими.
Вот что должно происходить в жизни Нейта, но из-за того, что судьба – законченная неверная сука – Нейту кажется, что его будущее со мной. Я практически чувствую, как это всё еще трепещет в его сердце. Мы привыкли мечтать о совместном будущем, но мечты для невинных и наивных. Я определенно не отношусь ни к тем, ни к другим.
Я стараюсь не пялиться на него, как жаждущая идиотка, и взамен нахожу глаза Ноны. Она лишь немногим лучше Нейта; она желает того же, что и мы, но вместе с тем она видит горькую реальность нашего будущего. Я уже достаточно им навредила и ни в коем случае не хочу навредить еще больше, а моё пребывание здесь с ними повышает шансы на то, что это повторится.
– Она беспокоится, – шепчет мне на ухо Нейт и сжимает мои бёдра. Он не должен прикасаться ко мне. Я не должна позволять ему прикасаться ко мне, но, хоть убей, кажется, что я не в состоянии приказать своей руке скинуть его руку или рту – сказать, чтобы он её убрал. Я никогда бы не согласилась на это.
– У неё есть на это полное право, – говорю я, не глядя на него.
– Не могла бы ты просто насладиться сегодняшним днём? Насладись пребыванием здесь с семьей… со мной.
Я поворачиваюсь к нему, наши лица, наши губы так близко, что я не могу не смотреть на них.
– Если я начну наслаждаться, не знаю, удастся ли мне сделать то, что должна.
– И что же ты должна сделать?
Думаю, он наверняка знает, что я имею в виду, но его теплое дыхание и притяжение держит меня приклеенной к нему, растягивая мой ответ.
– Уйти.
– Так не уходи.
В его словах отчетливо слышна мольба и я соглашаюсь. Я на самом деле согласна остаться.
Я не хочу уходить, и хочу сообщить ему об этом. Но если я скажу ему – он никогда не освободится.
Наше дыхание слишком учащенное, и я снова смотрю в его глаза, обрамленные длинными ресницами, выпрашивающие поцелуй.
– Я не могу остаться.
– Я отпущу тебя, если ты поцелуешь меня здесь и сейчас, – провоцирует он меня. Я собираюсь оценить нашу аудиторию; здесь около пятнадцати семей, но он слегка качает головой.
– Только ты и я, больше никто не имеет значения, кроме тебя и меня. Это твой последний шанс – поцелуй меня, и я отпущу тебя.
Я прикусываю губу, прежде чем сделать последний вдох. Последний поцелуй и мы оба будем свободны. Просто, не так ли?
– Натан, Чарли, к вам гости, – голос Ноны пробивается сквозь облака, в которых я витаю. Моё лицо бросает в жар, когда я замечаю, что она смотрит на парковку позади нас. Я чувствую подступающую тошноту, будто что-то испортилось глубоко внутри меня. Мне не нужно смотреть, чтобы узнать, кто приехал, и, если бы он приехал всего на долю секунды позже, он бы прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть поцелуй…или, возможно, он приехал как раз вовремя, чтобы предотвратить ошибку.
Я поднимаюсь со стула рядом с Нейтом. Его рука соскальзывает с моего бедра, и длинный вздох пронизывает меня виной оттого, что иду к другому мужчине. Пол не улыбается, когда приближается ко мне; он изучает меня, когда я двигаюсь по направлению к нему. Затем он мечет свой взгляд туда, где я сидела, а именно – на того, с кем я сидела так близко. Я вижу глубокое напряжение мышц его руки, и это сигнал. Не исключено, что я почувствую эту руку сегодня вечером, но у меня есть много времени, чтобы перенять его страх. Я знаю своего монстра и это главное. Я была слишком молода, чтобы понять папу, но теперь всё изменилось.
Я дотягиваюсь до него, улыбаюсь, беру его напряженные руки в свои. Легонько целую его прекрасные губы, вначале он не отвечает мне взаимностью, но затем поцелуй становится глубоким и полным любви. Я знаю, что это не для меня; это самоутверждение, но затем напряжение в его руках смягчается, так что это приятная расплата.
