Текст книги "Ложная девятка. Пятый том (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Вот странные дела творятся, честное слово. Я всегда считал себя бесконечно далеким от политики человеком. И на самом деле так и было. В тихих, спокойных 30-х годах XXI века мне не было никакого дела ни до чего. Какие там отношения между странами, кто где делает какие-то заявления, что сказал американский президент в Конгрессе, а что ответил на это спецпредставитель Российской Федерации – и так далее. Все это было для меня так же далеко, как и ядерная физика.

А здесь, в середине 80-х, неожиданно политика вышла для меня, ну если не на первый план, то на второй – так уж точно. И «Международная панорама» с невероятно скучным Александром Бовиным в роли ведущего стала мне внезапно интересна.

А всему виной война в Афганистане, которую вот уже 6 лет ведет Советский Союз, из-за которой советские спортсмены уже однажды оказались в эпицентре политического водоворота. Бойкот достаточно большого количества стран Московской Олимпиады, а затем бойкот Олимпиады в Лос-Анджелесе уже нами. И это только первый слой тех событий, которые происходили в спорте и были связаны с политикой.

О втором слое я узнал совершенно случайно уже после того, как нам, торпедовцам, вручили золотые медали чемпионата и раздали очередную порцию наград. И мне достался уже второй орден Трудового Красного Знамени вместе с солидной денежной премией. Солидной, притом не только по меркам рядового советского человека, но и с точки зрения футболистов – 5000 рублей это все-таки прилично.

И на банкете позже Валентин Козьмич рассказал достаточно интересную историю. На этом же банкете присутствовал Вячеслав Колосков. И когда Валентин Козьмич поздоровался с Колосковым, он рассказал мне, что тот был одним из главных лоббистов проведения в Советском Союзе чемпионата мира по футболу 1990 года, который в результате отдали Италии.

У Колоскова, который дружил со многими футбольными чиновниками и был вице-президентом ФИФА, почти получилось склонить лоббистскую чашу весов в пользу заявки Советского Союза. Но бойкот Олимпиады в Лос-Анджелесе привел к охлаждению отношений между Колосковым и Жуаном Авеланжем, с которым тот водил дружбу. И в результате – второй тур голосования 11:5, и Советский Союз остался без чемпионата мира.

Жалко, конечно. Принять участие в домашнем чемпионате, да еще и в футболке советской сборной – это было бы близко, я не знаю, к полету на Луну, возможно. Ну, во всяком случае, для меня, как для футболиста. Но что не случилось, то не случилось.

И сейчас Колосков точно так же, как и несколько лет назад, вовсю использовал свои связи для того, чтобы отвести от советского спорта вообще и футбола в частности достаточно серьезную угрозу. Воинственные речи президента Рейгана побудили американских союзников в различных международных организациях объявить крестовый поход против Советского Союза. И советские чиновники, такие как Колосков, которые на самом деле составляют достаточно грозную силу и имеют большой вес в этих самых федерациях, прилагали массу усилий для того, чтобы нейтрализовать все эти попытки американцев выкинуть нас из международного спорта.

И на самом деле было понятно, что ничего у американцев не получится. Советский Союз – это не та страна, с которой можно поступить подобным образом. Как ни крути, а половина Европы наша. Хотя я более чем уверен, что во всяких Польшах, Венгриях и Чехословакиях крутят фигу за спиной. Но в любом случае, если уйдет Советский Союз, то следом уйдет и весь Варшавский договор, а потом еще и остальные союзники – ну, а может быть, нахлебники, тут как посмотреть – Советского Союза, которые щедро раскиданы по всему миру. От Кубы, что в принципе для тех же американцев, наверное, даже в плюс, до Вьетнама.

И в борьбе за будущее советского спорта, как это ни странно, нам очень сильно помогало гражданское общество в капиталистических странах. Как это ни странно, это словосочетание сейчас имеет реальный вес. И именно об этой помощи, ну или борьбе – как на это посмотреть – и рассказывал Бовин в своей «Международной панораме».

А всему виной – сенсационное интервью с Бен Ладеном. Я думал, что этот террорист главным образом знаменит своей атакой на башни-близнецы в начале XXI века. Но, как оказалось, уже сейчас Усама Бен Ладен – один из видных полевых командиров моджахедов, который очень влиятелен и очень богат. И во французском Le Monde как раз и вышла большая статья-интервью с ним, которая, ну, как говорит товарищ Бовин, произвела эффект разорвавшейся бомбы в западном обществе.

И я вполне допускаю, что все сказанное на советском телевидении надо делить даже не на два, а на десять. Все-таки цензура и пропаганда – это практически синонимы советского телевидения. Но кадры, которые смаковались по ТВ, показывали, что, как минимум, в Европе интервью с Бен Ладеном стало очень неприятным сюрпризом.

В том же Париже, например, прошли многотысячные демонстрации, притом не левых студентов, как можно было бы предположить, а наоборот – консервативных движений, напрямую связанных с католической церковью. И точно такая же волна прошла по Италии, Испании и Латинской Америке. До прямых антиамериканских лозунгов не доходило – их не придумала даже советская пропаганда, но требования прекратить сотрудничество с нелюдями были.

Ну, опять же, я не знаю, насколько можно верить советскому телевидению. Тут, как говорится, за что купил, за то продал.

На приеме в Федерации футбола СССР нам, футболистам московского «Торпедо», утвердили заграничную командировку, притом утвердили не куда-нибудь, а в Италию. Летом шли разговоры о том, что в рамках моего будущего перехода «Торпедо» сыграет как минимум один товарищеский матч с «Ювентусом». А сейчас этот один матч превратился в целую серию встреч с итальянскими командами. Притом помимо «Ювентуса» «Торпедо» сыграет сразу с несколькими клубами как серии А, так и серии Б. А все это дело будет во время паузы в итальянском чемпионате. Она достаточно короткая, но в любом случае 10 дней в Италии в очень плотном ритме нам обеспечены.

В Италию мы летим 22 декабря. При этом в этот же день у нас будет самая настоящая культурная программа, притом связанная с футболом. Прилетаем мы в Рим утром, затем нас ждет самолет до Турина. А вечером мы в полном составе приглашены на матч «Ювентус» – «Лечче». Этой игрой Старая Синьора закрывает первый круг чемпионата Италии сезона 85/86. И синьор Аньелли от щедрот пригласил все «Торпедо» на эту игру, притом в ложу почетных гостей. Жест, конечно, широкий, тут сказать нечего.

Ну а уже 24-го у нас на том же самом стадионе «Коммунале» будет товарищеский матч с «Ювентусом». 26-го мы играем с «Пизой». 29-го – с молодежным составом «Ювентуса». 1 января – с Монцой

Ну а закончим мы все 4-го, когда сыграем с Кампобассой.

Все эти игры будут оплачены достаточно щедро, так что из поездки мы вернемся, значительно пополнив свой бюджет. Само собой, речь идет о футболистах. Сколько получит «Торпедо» и получит ли вообще – этого, естественно, никто из нас не знал. Не знали, и нам никто не собирался такие вещи рассказывать.

Потом мои одноклубники, счастливые и довольные, отправляются в заслуженный отпуск. А я вместе с еще несколькими торпедовцами меняю одну заграничную командировку на другую. 8 января сборную Советского Союза ждет третий международный турнир в Марбелье. И там мы проведем несколько матчей против команд из ФРГ – ту же «Саарбрюккен», «Байер» 04. А дальше уже все зависит от того, выйдем ли мы в плей-офф этого турнира.

Так что скучать зимой мне точно не придется. Тем более что спустя 10 дней после матча с «Байером» мы в Испании проведем товарищеский матч с испанцами. А потом в феврале поедем в Мексику.

И повторюсь – все это вместе, этот плотный график «Торпедо» и сборной Советского Союза, говорил, вернее даже не говорил, а буквально кричал о том, что какие-либо попытки Соединенных Штатов подвинуть Советский Союз с международной арены терпят крах.

И на самом деле это интересно, что грозная речь в Конгрессе США – а в советской прессе ей посвятили достаточно много времени и напечатали полностью и без купюр – была очень эмоциональной и содержала в себе массу различных призывов, которые могли бы испугать. Но по факту у наших «партнеров» не получилось – может быть, пока не получилось – вообще ничего. Советский Союз стоит глыбой, и глыба эта колебаться не собирается.

Начало декабря, помимо вот этих всех вихрей враждебных, которые веяли над советским спортом, принесло еще и достаточно большое изменение в советском футболе. И надо сказать, что к этим изменениям я тоже приложил руку.

Историю с инфарктом Стрельцова, который только-только выписался из больницы и сейчас проходил курс санаторно-курортного лечения в Краснодарском крае, мной не была забыта. И сразу после приема в Федерации футбола, где мне, товарищу Топорнину, хотелось не руку пожать, а в рожу плюнуть, я отправился в Моссовет. Не сразу, конечно, на следующий день, но суть от этого не меняется.

Я отправился в Моссовет не просто так, на экскурсию, а для того, чтобы поговорить там с новым руководителем этой организации, а именно с Валерием Тимофеевичем Сайкиным. Мой, можно сказать, крестный отец в советском футболе сменил просторный кабинет заводоуправления ЗИЛа на еще более роскошный в Моссовете, став председателем.

Вот, и я решил поговорить с ним на тему Топорнина и попросить, а может быть, и потребовать справедливости в отношении Стрельцова и Топорнина. И как это ни странно, едва я заговорил, как Валерий Тимофеевич откинулся в своем кресле и, не дав мне продолжить, прервал меня и сказал:

– Слава, я тебя прекрасно понимаю, но не трать свое время, да и мое тоже. Лучше нам поговорить о чем-то более приятном. А с Топорниным вопрос уже решен.

– Как решен? – недоверчиво спросил я.

– А вот так. Это пока секрет, но Борис Николаевич с 1 января 1986 года уже не будет председателем Федерации футбола СССР.

– Надо же! – обрадовался я. Значит, не только я был в ярости от того беспредела! – не ожидал если честно.

– Если ты думаешь, что только ты один был возмущен поведением Топорнина в сентябре и тем, что он довел Стрельцова, то ты ошибаешься. Тогда я промолчал и делать ничего не стал, но только потому, что председатель Моссовета имеет более громкий голос, чем директор ЗИЛа. И это при том, что, будучи директором ЗИЛа, я уже был достаточно влиятельным человеком. Но Топорнин – креатура сразу нескольких членов ЦК, поэтому, чтобы его свалить, мне нужно было больше политического веса. А сейчас я уже председатель Моссовета – это немножко уже другой уровень, поэтому у нас все получилось. И Борис Николаевич будет освобождён от занимаемой и вернется в свой институт.

– Вот как! – обрадованно воскликнул я. – Здорово! Спасибо, Валерий Тимофеевич!

Я протянул руку для рукопожатия, и Сайкин ее мне с удовольствием пожал.

– А кто же у нас теперь председателем-то будет? – спросил я. – Раз Топорнина снимают, наверняка же есть и кандидатура его сменщика?

– Конечно есть, – утвердительно сказал Сайкин.

– И кто же это?

– Друг твоего тренера.

– Какого из трех? – усмехнулся я.

– Да, на самом деле можно сказать, что новый председатель Федерации футбола СССР, хоть и спартаковец, но с обоими торпедовскими тренерами в очень хороших отношениях. Новым председателем Федерации футбола СССР назначат Никиту Павловича Симоняна. Знаешь такого?

– Конечно знаю! Как не знать? – ответил я. – Симонян – это величина, его грех не знать.

И когда я услышал фамилию Симонян, то я действительно обрадовался, потому что Никита Павлович показался мне во время нашего с ним знакомства, которое произошло еще в 83-м году – то бишь, два года назад – очень здравым стариканом, который действительно болеет и живет футболом. Ну да, спартаковец, но кто не без греха?

Зато он действительно в достаточно близких отношениях как с Ивановым, так и со Стрельцовым. И вместе с ними Симонян выигрывал Олимпийские игры в Мельбурне. И хоть это и произошло практически 30 лет назад, но все равно чувство локтя у игроков той команды сохранилось.

Я достаточно часто видел Симоняна у нас на базе, куда он приезжал как к Иванову, когда тот был тренером «Торпедо», так и к Стрельцову. Притом в гости к Эдуарду Анатольевичу Никита Павлович приезжал чуть ли не чаще, чем к Иванову. И в больнице Симонян тоже навещал Стрельцова, так что да – новый председатель Федерации футбола СССР, пусть и выступал, и тренировал одного из наших непримиримых соперников, но был в прекрасных приятельских, а может быть, даже и в дружеских отношениях со Стрельцовым. Что не могло не радовать.

* * *

Время, которое у меня оставалось перед итальянским вояжем «Торпедо», я потратил на решение своих проблем в институте, которые у меня, как это ни странно, появились. Вот вроде бы я и главная суперзвезда советского футбола, и гордость «Торпедо» и ЗИЛа, но руководству ВТУЗа в какой-то момент резко разонравилось то, что один из его студентов практически не появляется на занятиях. И с меня стали требовать не только посещаемость, но и успеваемость.

Кстати, с точно такими же проблемами столкнулись и Юра с Колей Савичевыми. И решение приняли мы практически одновременно. Первыми ВТУЗ покинули ребята. Вслед за ними и я перевелся в Московский областной государственный институт физической культуры, который нам куда больше подходил, так как это был все-таки профильный институт для спортсменов. А второе – там была еще и военная кафедра. Сейчас это очень важно.

Оформление перевода в Малаховку заняло почти неделю, но в результате я стал студентом этого института.

И за хлопотами по поводу перевода я даже как-то упустил очередное объявление журналом «Франс Футбол» номинантов на «Золотой мяч» 1985 года. И я третий год подряд попал в число счастливчиков.

Если в 1984 году у меня были сильные козыри – один чемпионат Европы чего стоит, да, собственно, на самом деле я за него и получил «Золотой мяч», – то 85-й при всей его насыщенности с точки зрения международных успехов у меня был немножко поскромнее. Да, Кубок кубков достался моей команде, и вклад в эту победу у меня был достаточно значительный – один титул лучшего бомбардира турнира чего стоит. Но все равно этот европейский трофей немного не того уровня, и успехи в Кубке чемпионов котируются выше.

Но здесь была достаточно важная оговорка. Если бы в финале Кубка чемпионов победил «Ювентус», то Платини однозначно забрал бы «Золотой мяч». Но в финале-то они проиграли «Ливерпулю», а тот был, как и все остальные английские команды, дисквалифицирован в результате тех бесчинств, которые допустил «Эвертон» после финала с нами.

Скорее всего, это, конечно, не повлияет на позиции английских игроков в голосовании, потому что Брайан Робсон из «Манчестер Юнайтед», Иэн Раш из «Ливерпуля», Саутолл из того же «Эвертона» – все они получили свои номинации. Да и как-то не комильфо кого-то из «Ливерпуля» выделять, с одной стороны, а с другой – ну как признавать лучшим Платини, если он не выиграл в главном матче?

Поэтому интрига все-таки была. Хотя я, положа руку на сердце, проголосовал бы все-таки за Платини. Его успехи в этом году все-таки, на мой взгляд, чуть-чуть побольше, чем мои. Но посмотрим, что скажут журналисты и прочие члены жюри. А ну как получиться на предновогоднем голосовании обойти всех своих конкурентов и второй год подряд стать лучшим в Европе!

Глава 13

Странности в этой поездке начались уже утром 21 декабря, за сутки до вылета в Италию. Именно тогда, когда мы собрались на базу для традиционного инструктажа, который сопровождал все заграничные поездки советских команд, к нам присоединилось сразу три любителя футбола в штатском.

Вместе с команда и ее штатными сопровождающими из КГБ в Италию отправятся целых три новых сотрудника. При том вся эта троица была приставлена персонально ко мне. Как будто бы я представлял из себя очень важную персону, которая нуждается в дополнительной охране. Ну или, наоборот, очень важный заключенный, которого нужно любой ценой удержать и не допустить его побега.

Нам «Аэрофлот» выделил чартерный рейс. И в самолете все трое как будто бы сверлили мою спину глазами. При том, что характерно, ни Иванов, ни Воронин, ни администраторы команды с ее начальником – никто не мог ответить мне на один простой вопрос: зачем дополнительные шпики, когда у нас есть свои, родные?

Валентин Козьмич отводил взгляд, а когда я настаивал, то говорил, что он не понимает, в чем дело, и никаких причин такого пристального внимания компетентных органов к моей персоне нет.

И это было странно. Ведь действительно никаких причин представлять дополнительных КГБ-шников нет. Я не собираюсь сбегать на Запад, да и если бы были хоть малейшие сомнения в моей благонадежности, меня бы просто не выпускали за границу. А каких-то угроз моей жизни или безопасности тоже нет. Все в принципе обычно, и нет, на мой взгляд, ни малейшей причины усиливать эти меры безопасности. Но начальству виднее.

В Турине нас встретили просто роскошно, как настоящих рок-звезд. И если внимание прессы к моей персоне еще можно как-то объяснить – все-таки то, что я перехожу в «Ювентус», пусть и не сейчас, а через несколько лет, не было ни для кого сюрпризом, и интерес к Ярославу Сергееву оправдан и обоснован, – то вот то, что итальянские журналисты очень активно общались и с другими торпедовцами, главным образом с Заваровым и братьями Савичевыми и Добровольским, стало неожиданностью.

Такое ощущение, что абсолютно все молодые советские игроки, которые успели зарекомендовать себя в Европе, стали желанной целью как для прессы, так и для скаутов футбольных клубов.

То, что последние интересуются торпедовцами, выяснилось уже в отеле в Турине, куда нас привезли. Сразу два очень представительных итальянца вместе с переводчиками сделали все, чтобы прорваться как раз к Заварову. И эти дополнительные сотрудники КГБ как раз выступили таким своеобразным щитом для того, чтобы оградить Сашку от чрезмерного внимания иностранцев.

Но все равно разговор между Заваровым, Ивановым и, как оказалось, представителями миланского «Интера» – до того самого «Интера», цвета которого я защищал перед попаданием сюда – состоялся. И действительно, боссы одного из итальянских грандов хотели прощупать Заварова на предмет возможного перехода Сашки в итальянский клуб.

Ну а сам Заваров после этого разговора, достаточно короткого, но содержательного, был, скажем так, в расстроенных чувствах. Потому что по нему было видно то, что ему хочется вслед за мной перейти в итальянский клуб. Но все мы ходим по земле, и случай Ярослава Сергеева – ну, то бишь мой – уникальный для нынешнего советского футбола, и пойти по моим стопам просто так и прямо сейчас ни у кого не получится.

Так что, с одной стороны, Заварову было лестно – он сам об этом сказал, – но с другой, это только испортило ему настроение.

Братья Савичевы и Игорёк Добровольский не удостоились такого конкретного разговора, но журналисты спрашивали у них приблизительно похожее. Как бы они восприняли переход в итальянский клуб, хотели бы они себя попробовать в Европе. И все в этом духе.

И во время вот этой суеты, связанной с молодыми торпедовцами, у меня возникла мысль, что, наверное, информация о повышенном интересе итальянцев к нам, к пионерскому отряду Стрельцова, – это и есть причина, по которой дополнительные сотрудники КГБ полетели с нами в Италию. А ну как кто-то из игроков «Торпедо» все-таки соблазнится на эти песни сирен итальянских и примет неправильное решение.

Ну а потом мы, после небольшого собрания в отеле, во время которого Валентин Козьмич напомнил нам о высоком моральном облике советских спортсменов вообще и футболистов в частности, отправились на стадион «Коммунале», где нас ждала ложа почетных гостей и матч «Ювентус» – «Лечче».

* * *

22 декабря 1985 года, 18:30 Турин. Стадион «Коммунале». матч 15 тура Серии А между командами Ювентус и Лечче. 59 000 зрителей

Ложа почетных гостей на «Коммунале» – это, конечно, красиво. Кожаные кресла, безупречный обзор, официанты в белых перчатках. Но честно говоря, я бы предпочел сидеть на обычных трибунах. Там чувствуется настоящая атмосфера футбола.

Когда команды вышли на поле, я внимательно оглядел состав «Ювентуса». Сильная команда, не спорю. Но когда я сравнивал их игроков с нашими, то понимал: мы точно не хуже. Может, они опытнее, но по классу – вполне сопоставимы.

Синьор Аньелли, одетый в элегантный темно-синий костюм, повернулся ко мне:

– Что думаете о составе «Ювентуса», молодой человек?

Переводчик быстро перевел вопрос.

– Он внушает уважение, Синьор Аньелли, но не думаю что Старая Синьора в чём-то глобально превосходит «Торпедо». Мы как минимум не хуже.

Аньелли улыбнулся, выслушав перевод:

– Мне нравится ваша уверенность. Именно такие игроки нужны «Ювентусу».

Платини разминался рядом с центральным кругом, и я невольно сравнивал себя с ним. Француз старше меня, опытнее, но я уже сейчас я как минимум не слабее. Да и добился по большому счёту даже большего чем он, В конце концов это мы обыграли французов в прошлом году а не наоборот. Плюс я, без ложной скромности, более разносторонен. Да и антропометрия у меня лучше. Рост и вес в нашем деле тоже важны.

Матч начался в высоком темпе. «Лечче» сразу попытался навязать борьбу, и «Ювентус» принял вызов. Играли они неплохо, надо признать, но ничего сверхъестественного я не видел. Наше «Торпедо» в лучшие дни двигает мяч не менее красиво.

На 22-й минуте Серена открыл счет. Гол неплохой – Платини дал передачу, Серена обыграл защитника и переиграл вратаря. Технично, но без особых изысков. —

– Хороший гол, – негромко сказал сидящий рядом Заваров.

– Да, неплохой, – согласился я, – но мы не хуже забиваем.

Это была правда. Мы – команда, которая выиграла Кубок кубков, обыграв в финале «Эвертон». У нас в составе пять чемпионов Европы, четыре победителя молодежного чемпионата мира. Мы не приехали сюда на экскурсию – мы европейский гранд.

Аньелли наклонился ко мне:

– А как вы оцениваете игру Платини?

– Очень хороший игрок, – ответил я честно. – Но я бы не сказал, что он намного сильнее меня. Может, опытнее, но по качеству мы сопоставимы.

Синьор Аньелли рассмеялся, услышав перевод:

– Такая самоуверенность в восемнадцать лет! Это восхитительно.

Второй гол Серены на 43-й минуте был результатом хорошей комбинации, но опять же – ничего такого, чего не умеет наше «Торпедо». Мяч двигался быстро, но мы в лучшие моменты играем не менее остро. ДА и вратарь Лечче мог бы действовать и поувереннее.

Во втором тайме дважды отличился Платини. Его гол на 51-й минуте со штрафного был действительно красив. Сильно, точно. Всё как надо и когда надо. Мастер есть мастер.

Четвертый гол довершил разгром в исполнении всё того же Платини довершил разгром, который был, в принципе закономерен. Лечче хорошо начал, но быстро сдулся.

Ну а я поймал себя на мысли что смотрю на Ювентус не как будущий игрок старой синьоры а как аналитик который ищет у них слабые места. Защитная линия играет высоко – это можно использовать. Кабрини часто уходит в атаку, оставляя фланг. Бонини в центре иногда медлит с передачами.

Я мысленно прикидывал, как против такой тактики сыграло бы наше «Торпедо». Быстрые передачи на Заварова, рывки братьев Савичевых… Да, было бы интересно.

Аньелли снова обратился ко мне:

– Что скажете о нашей игре сегодня?

– Играете неплохо, – ответил я. – Но думаю, наше «Торпедо» создаст вам куда больше проблем, чем «Лечче».

Переводчик на секунду замялся, но перевел. Аньелли поднял брови:

– Интересно. А почему вы так думаете?

– Потому что мы быстрее, агрессивнее и и техничнее. «Лечче» слишком пассивно действовал. Мы бы не дали вам так спокойно владеть мячом.

Синьор Аньелли долго смотрел на меня, затем улыбнулся:

– Надеюсь, послезавтра мы это проверим.

Финальный свисток зафиксировал счет 4:0. Хорошая игра, убедительная победа. Но никакого откровения я не увидел. «Ювентус» – сильная команда, но не боги. У них есть слабости, которые можно использовать.

И главное – я не почувствовал того трепета, который должен испытывать перед будущими партнерами. Наоборот, хотелось выйти против них и показать, на что способно «Торпедо». Показать, что мы умеем играть в футбол не хуже итальянских грандов. Вот вроде бы эт овсё и так очевидно, но всё щёлкнуть по носу Ювентус мне очень хотелось

Возможно,через несколько лет я стану частью этой команды. Но сегодня я был игроком московского «Торпедо», и это наполняло меня гордостью.

* * *

Утром в отеле нас разбудили в половине восьмого. За окном стояла типичная туринская зима – серое небо, моросящий дождь, температура чуть выше нуля. Не самая футбольная погода, но в Москве то сейчас вообще морозы стоят.

На следующее утро нас ждал завтрак, который стал приятным сюрпризом. Видимо, наши администраторы не просто так вчера долго о чем-то беседовали с управляющим отеля – они заранее договорились о том, чтобы совместить итальянские традиции с нашими потребностями.

На столе красовался настоящий пир. С итальянской стороны – ароматный капучино в больших чашках, где густая молочная пена была украшена узором в виде листочка, свежие круассаны, которые хрустели даже от легкого прикосновения, и апельсиновый сок такого яркого цвета, что казалось, его только что выжали из солнца.

Но рядом стояли тарелки с привычной овсяной кашей – густой, сваренной на молоке, с кусочками банана и меда. Яичница-болтунья была приготовлена со сливками и свежими травами – получилось что-то между омлетом и итальянской фриттатой. Воздушная, нежная, с золотистой корочкой по краям.

На отдельной тарелке лежал творог – не сухой, как часто бывает, а кремообразный, политый медом и посыпанный измельченными орехами. Рядом – тонко нарезанная прошутто, которая таяла на языке, и несколько видов сыра, от мягкой моцареллы до выдержанного пармезана.

Хлеб подавали двух видов: итальянскую чиабатту с хрустящей корочкой и что-то похожее на наш черный хлеб, только более нежный и ароматный.

В общем всё просто шикарно. В который раз убеждаюсь что вкусно поесть это моя страсть. И какие же молодцы мои родители что у них получился такой сын. Если бы я был склонен к полноте то пришлось бы куда больше тратить времени и сил на то чтобы поддерживать себя в форме.

* * *

В девять утра автобус доставил нас на тренировочную базу «Ювентуса». Старая Синьора показала себя радушной хозяйкой и и приняла Торпедо у себя дома.

И вот здесь я действительно впечатлился. Не роскошью – а функциональностью. Все продумано до мелочей. Раздевалки, тренажерные залы, и прочее. Наша база на Восточной улице хорошая, но итальянцы подняли планку еще выше. Тут всё на высшем уровне.

Валентин Козьмич провел легкую тренировку. Разминка, работа с мячом, несколько тактических упражнений. Ничего серьезного – завтра матч, поэтому главное было размяться и поддержать тонус.

После тренировки нас ждала культурная программа. И здесь итальянцы показали себя с лучшей стороны. Гид – молодая синьора Кьяра – говорила на отличном русском и явно знала толк в истории своего города.

Первой остановкой стал Египетский музей. Честно говоря, я не ожидал увидеть в Турине такую коллекцию. Мумии, саркофаги, древние статуи – все это было впечатляюще. Наши ребята ходили с открытыми ртами. Особенно поразил Добровольского огромный каменный скарабей.Он застыл возле него минут на 15.

Даже наши сопровождающие из КГБ, обычно хмурые и молчаливые, с интересом рассматривали экспонаты. Один из них, кажется, даже купил открытки в музейном магазине.

Из музея мы перешли в Королевский дворец. Роскошные залы, старинная мебель, картины великих мастеров. Кьяра с гордостью рассказывала о династии Савойя, которая объединила разрозненные итальянские княжества в единое государство.

– Турин был первой столицей объединенной Италии, – говорила она. – Отсюда началась наша история как единой нации.

Больше всего меня впечатлила королевская библиотека – тысячи старинных книг в кожаных переплетах, рукописи, древние карты. Запах старой бумаги и кожи создавал особую атмосферу. Сашка Дозморов долго рассматривал манускрипты с орнаментами.

– Как же красиво писали в старину, – восхищался он.

Следующей точкой стала Мол Антонеллиана – символ Турина. Поднялись на лифте на смотровую площадку. Вид открывался потрясающий: весь город как на ладони, а за ним – заснеженные Альпы. Кьяра рассказывала, что башня была построена в XIX веке и долгое время была самым высоким кирпичным сооружением в мире.

– А что это за завод? – спросил Заваров, указывая на огромный промышленный комплекс.

– ФИАТ, – ответила Кьяра. – Гордость нашего города. Кстати, завтра мы туда тоже поедем.

Это было интересно. Как ни крути но мы автозаводцы и ЗиЛ для нас дом родной, так что посещение итальянского автомобильного завода полностью укладывалось в логику этого турне. Куда еще нас везти как не на автозавод?

Ну а самым ярким впечатлением дня стал обед в ресторане «Il Convivio» в историческом центре.Здесь я в очередной раз получил подтвеждение того что итальянская кухня считается одной из лучших в мире.

Все началось с аперитива – местного вермута «Мартини», который, оказывается, производят именно в Турине. Кьяра объяснила, что в Италии принято начинать трапезу именно так – легкий алкоголь возбуждает аппетит. Валентин Козьмич был непротив того чтобы мы немного выпили. А вот Воронин, что характертно, отказался наотрез.

– Это не просто напиток, – говорила наш экскурсвод, – это ритуал. Итальянцы никогда не едят впопыхах.

Потом подали антипасти – закуски, которые оказались произведением искусства. Тонко нарезанная прошутто ди Парма, которая буквально таяла во рту, местный сыр горгонзола с медом и орехами, маринованные овощи, оливки разных сортов. Дозморов попробовал горгонзолу и сморщился:

– Какая гадость! Несвежими носками пахнет.

– Это плесневый сыр, – объяснила Кьяра. – Очень полезный и дорогой. Его выдерживают в пещерах много месяцев.

Сашка недоверчиво покосился на сыр, но все-таки попробовал еще раз. И, кажется, распробовал.

Первое блюдо – ризотто по-пьемонтски с белыми трюфелями. Я даже не знал, что рис может быть таким ароматным и вкусным. Каждое зернышко было пропитано бульоном, а трюфели придавали блюду какой-то особенный, землистый аромат.

– Трюфели – это белое золото Пьемонта, – рассказывала Кьяра. – За килограмм хороших трюфелей можно купить автомобиль.

Харин чуть не поперхнулся:

– И мы это едим?

– Конечно! Вы же дорогие гости.

Главное блюдо – телятина по-милански с шафрановым ризотто и овощами. Мясо было настолько нежным, что резалось вилкой. В Советском Союзе я такого не пробовал. Даже в лучших московских ресторанах. Нет, у нас тоже вкусно, но здесь всё немного по-другому… Не хуже, не лучше, по другому.