Текст книги "Спираль истории (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

   Иван вдруг не стал одевать комбинезон. Натянул джинсы, рубашку и любимую куртку-Аляску.

   – Такой момент, а ты... Как мальчишка, – глядя на Ивана, произнес Ломов.

   – Согласен. Галстук не одолжите?

   – Да ну тебя. Ольга Николаевна, может, вы ему скажете.

   – Да не волнуйтесь вы. Всего-то на сутки, а в джинсах как-то привычнее. Я еще накануне комбинезон примерил. Там жмет, тут давит.

   Затем Иван попросил проверить работу датчиков, прикрепленных на теле и получив утвердительный ответ, поцеловал Ольгу, и не спеша направился к установке.

   – До старта шестьдесят секунд. Все системы работают в штатном режиме. Прошу подтвердить готовность к старту, – услышал Иван строгий и вместе с тем возбужденный голос Ломова.

   – Готовность к старту подтверждаю, – ответил Иван.

   – Занять место на платформе.

   – Есть занять место на платформе, – ответил Иван, вспоминая, как отвечали первые космонавты, и улыбнувшись, сдвинул один из магнетронов в сторону. Зайдя на платформу, вернул его на прежнее место. На платформе были заранее размещены два ящика с аппаратурой, которые должны были переместиться вместе с Иваном в прошлое. Он встал между ними. Снова раздалась команда:

   – До старта десять секунд, опустить световые фильтры. Начинаю отсчет.

   Иван поправил очки, которые полностью защищали зрение от яркой вспышки, которая сопровождает перемещение объекта во времени. В этот момент он вспомнил легендарную фразу Гагарина, «Поехали!», поднял руку и помахал всем, кто в это время с напряжением следили за ним на экранах многочисленных мониторов.

   – Прощай мир, который я знал, – сам не зная почему, мысленно произнес Иван, и закрыл веки. Время на таймере блока управления обнулилось и вместе с ним исчез мир, который он только что покинул.

   Часть 2

   Прыжок в другие миры

   Глава 1

   Иван продолжал стоять с закрытыми глазами ожидая, что перенос во времени должен каким-то образом проявиться. Возможно, это будет головокружение, тошнота или звон в ушах, но он ничего не ощущал, словно установка по каким-то причинам не включилась. Иван снял очки и осмотрелся. Он стоял на поляне, поросшей пожелтевшей травой, а вокруг не было видно ни строений, ни аппаратуры фиксации. Собственно говоря, то что это поляна, он не сразу понял, так как вокруг стояла непроглядная пелена тумана. Казалось, словно ты стоишь в облаке, протяни руку и пальцев не разглядишь. И вдруг порыв ветра и от него и следа не осталось, только непонятные поблескивающие на деревьях голубоватые пятна ваты, да и те исчезнувшие вслед за туманом через несколько секунд. Первое, что пришло в голову, что произошел сбой и координаты точки «схлопывания», каким-то образом изменились. Стараясь не нервничать, он открыл один из двух ящиков, которые стояли рядом. Прибор должен был показывать точное местоположение и дать оценку погрешности перемещения. Однако на панели прибора высвечивалась надпись «ERROR». Это говорило об ошибке в измерении. Иван попытался сделать сброс и повторил запрос, но прибор показал прежнюю ошибку.

   «Если бы был с собой телефон, можно было бы просто позвонить ребятам и определиться, куда меня занесло», – подумал Иван, пытаясь в очередной раз узнать свое местоположение. В этот момент Ивану показалось, что он услышал какой-то шорох поблизости. То ли ветки деревьев под натиском ветра зашуршали, то ли кто-то пробежал. Он инстинктивно покрутил головой. Вокруг никого не было, и все же он успел заметить, как неподалеку качнулась ветка кустарника. И в ту же секунду он увидел, как на поляну смешно подпрыгивая, выскочил заяц. Увидев человека, он замер и тут же сиганул обратно в кусты.

   «Только охотников на зайцев мне тут не хватало», – подумал Иван, продолжая тем временем размышлять, что делать дальше, и машинально открыл второй ящик. Впрочем, он и без того знал, что в нем находится. Там лежал прибор, позволяющий делать комплексную фиксацию процессов, происходящих в момент разрыва пространственно-временного континуума. В процессе экспериментов, в прибор каждый раз вводились все новые и новые изменения, в надежде, что данные, которые можно с него получить, дадут более ясную картину происходящих в момент переноса материи во времени и пространстве процессов. Сложное устройство, имеющее вид сферы, к которой со всех сторон были подключены всевозможные датчики, покоилось внутри ящика. Поскольку снять полученные прибором показания можно было только в лаборатории, Иван закрыл крышку и присев на ящик, стал размышлять, что делать в создавшейся ситуации.

   «Обнаружив мое отсутствие на месте прибытия, срочно начнутся поиски. Вероятно, задействуют вертолеты, но это в том случае, если они смогут хотя бы примерно определить мое местопребывание, – стараясь не поддаваться паники, сидя на ящике, размышлял Иван, – Хорошо. Чтобы я предпринял в таком случае? Первое, что сделал бы, через компьютер нашел бы местоположение прибора. Блин, как же я сразу не сообразил. Ну конечно же, он же подобно любому смартфону синхронизирован с основным компьютером на базе, а значит надо просто подождать, когда они вышлют спасательную группу... А если не вышлют? И почему прибор дал ошибку при определении координат точки „схлопывания“? Если прибор испорчен, сможет ли компьютер определить мое местоположение?»

   Иван посмотрел на часы. Прошло полчаса с момента начала эксперимента. Можно было просто сидеть и ждать, когда его найдут, но что-то подсказывало, что надо чем-то заняться, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, которые волей-неволей лезли в голову. Осмотревшись, он решил унести ящики с аппаратурой с поляны и спрятать их на всякий случай поблизости в лесу. Оставив ящики возле куста, Иван прошелся по лесу и, найдя подходящее место, перенес их туда, прикрыл листвой и ветками упавшего поблизости дерева, после чего присел рядом на ствол дерева лежащего на краю поляны и стал ждать группу поисковиков. Прошел час, за ним второй, а когда снова взглянул на часы, понял, что прошло без малого три часа, и он по настоящему занервничал. В осеннем лесу стояла безмолвная тишина и только изредка её нарушала трель незнакомой ему птицы, которая не улетела зимовать в теплые края. Иван поежился и посмотрел в небо, в надежде увидеть или услышать звук летящего вертолета или самолета. Еще три часа и начнет смеркаться, надо было решать что делать, оставаться на месте или идти к ближайшему жилью.

   Перспектива остаться на ночь одному в лесу была не самая удачная, к тому же, у него не было ни спичек, ни зажигалки, чтобы развести костер. А ночью в лесу даже в теплой куртке, можно было основательно замерзнуть. Поэтому Иван вернулся туда, где спрятал ящики с аппаратурой и постарался сориентироваться и запомнить это место. Прикинув, в каком направлении находится Челябинск, пошел строго на юг в надежде, что выйдя на дорогу, поймает попутку и, добравшись до города, свяжется с кем-то из своих.

   Осень в этом году выдалась на удивление теплая, и хотя на календаре был уже октябрь, снега в лесу не было. Опавшую листву ночью прихватывало легким морозцем, а днем её пригревало солнце, и она начинала намокать, но к вечеру снова становилась жесткой. В местах, где были небольшие лужицы и вовсе виднелись тонкие линзы льда, их Иван обходил, чтобы не промочить ноги. К немалому удивлению первое подобие дороги он увидел, пройдя несколько километров. Лес неожиданно остался за спиной и Иван не сразу понял, что перед ним дорога. Узкая, в несколько метров шириной, она разрезала лесной массив пополам. В замешательстве он стоял и не мог понять, дорога это или просто широкая просека в лесном массиве и если идти по ней, то в какую сторону.

   «Через час начнет темнеть, значит по любому лучше идти по дороге, чем лесом. Вопрос, в каком направлении», – подумал Иван и, повернув направо, ускорил шаг. Пройдя три или четыре километра и занятый собственными мыслями, он не сразу услышал слабый перезвон колокольчика. И только когда звон усилился, понял, что позади него кто-то то ли едет, то ли идет, издавая странный звук. Он отошел в сторону и в этот момент увидел лошадь, запряженную в обычную телегу, на которой сидел мужчина, держа в руках вожжи. Увидев Ивана, мужчина потянул вожжи, явно намереваясь остановиться, но поравнявшись, неожиданно перекрестился и что-то прокричав, несколько раз ударил вожжами по крупу лошади, отчего та сразу прибавила ход и вскоре скрылась из вида. Непонятно, что так испугало мужика, да и само появление столь экзотического транспорта, озадачили Ивана, но размышлять, почему он так поступил, времени не было. Начало быстро темнеть и Иван прибавил ходу.

   Уже совсем стемнело, когда лес вдруг кончился и остался позади, а расстилающаяся вдаль дорога тянулась между полями. Куда ни глянь, была непроглядная тьма, и только яркие звезды на безоблачном небе и месяц освещали путь. И снова Ивану послышался перезвон колокольчиков. Звук шел со стороны леса и постепенно усиливался, а вскоре, к немалому удивлению Ивана, он опять увидел лошадь, запряженную телегой. На этот раз он не стал молча стоять на обочине дороги, а замахал руками, призывая остановиться. Возничий потянул вожжи, и телега со скрипом остановилась. Было темно, но все же было видно, что мужчина был одет в подобие телогрейки с непонятной шапкой на голове.

   – Не подбросите до ближайшего населенного пункта, а то я что-то с дороги сбился? – спросил Иван.

   – А далече путь-то держите? – спросил мужчина, держа вожжи в руках, и готовый в любой момент тронуться дальше в путь.

   – В Челябинск.

   – Эко вас занесло. До Челябинска почитай только к ночи доберетесь.

   Речь мужика, да и внешний вид говорили, что он явно из какой-нибудь заброшенной деревни, оторванной от цивилизации и по каким-то ему известным причинам, оставшийся в прошлой эпохе.

   – Так получилось. Может, хоть куда довезете, а то не с руки ночевать посреди поля на дороге, – произнес Иван, показывая всем своим видом, что основательно замерз.

   – Коли так, садись. Я в Малышево еду. Еже ли устроит, подвезу.

   – Да, спасибо, – и Иван забрался в телегу. Он первый раз в жизни ехал в телеге и поэтому не мог понять, где в ней сесть, вдобавок сразу почувствовал запах навоза, который вероятно в ней и перевозили. Решив, что лучше так, чем топать пешком, уселся сзади на край телеги.

   – Ну, трогай, милая, – крикнул мужик и дернул вожжи. Лошадь нехотя тронулась в путь.

   – Сам-то чей будешь? – неожиданно спросил мужик.

   – В каком смысле? – не понял вопроса Иван.

   – Барин, али путник какой?

   Вопрос насторожил Ивана настолько, что он не сразу ответил, так как в голову пришла дикая мысль, что на установке при перемещении пошло что-то не так, и он переместился на десятки, а то и столетия в прошлое. В это не хотелось верить, но страх сам собой наполнил разум.

   – Путник я, простой путник.

   – То-то я вижу, одежонка на вас чудная, да и босовик не по сезону. В таких, разве что в хате ходить.

   – Да, издалека я, – ответил Иван, так и не поняв что означало слово босовик, но переспрашивать не стал, а подумав, ответил:

   – Простыл я дорогой, экипаж сломался, а когда в себя пришел, ни вещей, ни экипажа.

   – Стало быть, обокрали в дороге. Это бывает. Нынче время такое, чуть зазевался и почитай не то что вещей, а жизни лишить могут, – мужик обернулся, посмотрел на Ивана и добавил, – хорошо хоть зипун заморский на тебе оставили, а то без него замерз бы в дороге.

   – Да, это верно. А что день-то нынче какой?

   – Так вчерась аккурат Покров святой Богородицы был.

   – Да верно, – делая вид, что понял, ответил Иван, – я последний год болел сильно. Все в голове перемешалось, не то что день, год иной раз вспомнить не могу.

   – Бывает такое. Я вот иной раз тоже, в город поеду, а как вернусь назад, забыл, что купить хотел. А что болел-то чем?

   – А кто его знает, хворь какая-то, и сам не знаю. Вроде то помню, то не помню.

   – А, ну это значит не чумка. От чумки-то долго не протянул бы. А с головой ноне многие болеют, времена такие, никуда не денешься.

   Разговор все более и более настораживал Ивана.

   – Вот и я к тому. Год-то нынче какой? – подстраиваясь к манере разговора мужика, спросил Иван.

   – Так две тысячи двадцать пятый с утреца был.

   Иван вздохнул с облегчением. Его знания в церковных праздниках были весьма скудные, но он точно помнил, что на покрова должен выпасть первый снег, стало быть, он переместился в прошлое правильно день в день, но по каким-то причинам точка «схлопывания» непонятным образом сместилась и весьма существенно. Вероятно, его сейчас ищут на другом конце Челябинска, куда он должен был переместиться. Настроение сразу улучшилось.

   – А что в деревне много жителей осталось, или все в город подались?

   – А что в городе-то делать? Торговля одна, а в деревне народу много, почитай до ста дворов наберется.

   – Надо же, а я думал деревень все меньше и меньше.

   – Не знаю, не знаю, видать, ты мил человек давно в наших краях не был. Небось, все по чужим странам и городам шастал, так я разумею?

   – Да нет, я все больше по стране хожу.

   – Ученый что ли какой, а ли писатель?

   – Ученый.

   – Это плохо.

   – Это почему же? – удивленный таким заявлением, переспросил Иван.

   – Так все беды наши от ученых, от того видать господь и прогневался на нас и послал на землю бед столько, что сколько времени прошло, а страданиям нашим конца и края не видно.

   – Не скажите. Ученые люди во благо других людей служат, а не корысти ради.

   – Ну можот и так, не мне судить.

   – А беды в чем проявляются? – спросил Иван, дабы поддержать разговор.

   – Так ведь сколько людей-то чудных стало на белом свете. Раньше такова отродясь не было. А скотина какая, а болезни и хвори, что никто не знает, как лечить их.

   Иван слушал мужика, продолжая размышлять о том, где переночевать, чтобы утром отправиться в Челябинск. При этом он не до конца уловил смысл сказанного им и поэтому переспросил:

   – Так ведь и раньше болели, а что сейчас новые болезни в деревне появились?

   – А кто ж их знает, новые они, али старые невесть откуда пришедшие к нам. Только что люди, что скот помирать стали раньше времени.

   В этот момент дорога резко повернула вправо, и Иван заметил неясные очертания домов. Тусклый свет огней в окнах говорил, что они въехали в деревню.

   – Простите, любезный, не подскажете, где можно переночевать?

   – Так ежели денег нет, кто ж тебя милый не то что на постой, а на ночлег пустит.

   – Да, насчет денег вы правы, ни рубля, ни копейки.

   – Ладно, так и быть, переночуешь у меня, – ответил мужик и остановился возле ворот. В этот момент послышался чей-то, сначала детский, а потом, женский голос:

   – Мам, батька приехал.

   – Ну че стоишь, открывай ворота.

   Ворота распахнулись, и телега въехала во двор. На крыльцо вышла женщина, по всей видимости, жена и вытерев руки о фартук, строгим голосом спросила:

   – Не один что ли приехал?

   – Не один, не один. Путника вот привез на ночлег, а то поди замерзнет горемыка, ночи-то поди уже морозные.

   Явно недовольная визитом незнакомца, женщина вернулась в дом. Иван спрыгнул с телеги. Озираясь по сторонам, даже при тусклом свете звезд и луны, сразу оценил разительное отличие дома и внутренних строений от привычных садовых участков, на которых приходилось бывать. Старый бревенчатый дом, с дымящейся трубой на крыше, напротив длинные низкие строения, развернутые и примыкающие одной стороной к дому. Судя по звукам и запахам, в них содержали скотину. Рядом еще одно строение с высокой крышей напоминающее амбар. Парнишка, открывший отцу ворота, ловко стал распрягать лошадь, после чего повел её в сарай.

   – Че стоишь, заходь в дом, – произнес мужик, обращаясь к Ивану. Смущаясь, Иван последовал за ним. Просторные сени напоминали музей быта сельских жителей старой Руси. Стены из бревен сплошь были завешаны разными деревянными корытами, инструментом и засушенными растениями. В углу стояли кадки, лопаты и небольшие сани. Две деревянные лавки завершали убранство сеней. Посередине на высоком пороге была почти квадратная дверь. При этом она была непривычно низкая, отчего, входя в избу надо было нагибаться. Иван осторожно переступил порог и вошел внутрь избы, убранство которой поразило еще больше. Справа от двери была большая русская печь, возле окна добротный деревянный стол, с обеих сторон которого стояли деревянные лавки, напротив на веревках сушилось постиранное белье. Но больше всего его поразила лучина, длинная тонкая палочка, освещавшая избу. Казалось еще немного, и киношники с криком: «Стоп, снято», выскочат из-за занавески, смеясь и перебивая друг друга, начнут объяснять, как здорово они разыграли Ивана. Однако вместо них, из-за занавески вышла дородная женщина, и хмуро взглянув на Ивана и оценив его внешний вид, тихим, грудным голосом произнесла:

   – Милости просим, – и рукой указала на лавку. Иван осторожно присел на лавку. Во всем происходящем было что-то неестественное, непонятное и пугающее и оттого помимо его воли, страх все сильнее проникал в сердце.

   Глава 2

   Вскоре женщина достала из печи чугунок с картошкой, крынку с молоком и каравай хлеба. Неожиданно с печки с шумом и гамом слезли двое малолетних детей, следом за ними в избу вошел старший сын, и когда все уселись, хозяин дома перекрестился и только после этого молча начали есть. С начала эксперимента Иван ничего не ел и с удовольствием ел картошку, непривычно вкусный хлеб и молоко, совсем не такое по вкусу, к которому он привык. Закончив трапезу, хозяин дома неожиданно спросил:

   – Так в каких краях, мил человек вы бывали, что видали?

   Иван не ожидал такого вопроса и не сразу нашелся, что ответить, но поразмыслив, произнес:

   – Во многих городах довелось побывать и в Москве и в Новосибирске, всех и не перечислишь.

   – О господи, страсть-то какая, – неожиданно произнесла хозяйка дома и перекрестилась. Иван не понял, с чего вдруг она так прореагировала на его слова, но взглянув на хозяина дома, понял, что тот тоже удивлен, – не совсем понял, что вас удивило в моих словах?

   – То и удивило, что городов-то таких не знамы нам. Про Москву-то мы еще слыхали, был такой, а вот Новосибирск первый раз от вас слышим. Это где ж такой находится?

   Иван не знал, что ответить. Он почувствовал, как липкий пот струйкой потек по спине от неясных предчувствий чего-то страшного и необъяснимого.

   – Простите, я так много городов исходил, что может, что и попутал в названиях, а вот вы сказали про Москву, что был такой город, это как понимать?

   – Так был такой город, так давным-давно не стало его, и других городов тоже. Господь разгневался на людей и поразил нас в одночасье, а опосля мор и болезни пошли по всем землям русским и до нас докатились, правда в меньшей мере.

   Лучина на столе, одежда, в которую были одеты хозяева избы и их дети, да и сама обстановка были настолько нереальными, что Иван не в силах был поверить в происходящее, и потому страх, помимо его воли, все сильнее и сильнее наполнял разум.

   – А за что же господь-то так прогневался на людей, и в чем это проявилось? – с трудом выговорил Иван.

   – Э, мил человек, то нам неведомо. Видать много грехов накопилось, вот и прогневался он и стер Москву с лица земли, а вместе с ней и еще много каких городов и деревень вокруг.

   – И давно это было? – не скрывая волнения, спросил Иван.

   – Давно, еще дед мой Прохор Захарыч мальчонкой на вроде моего старшого сына был, а уж он-то почитай как сорок лет как помер, так ужо тогда считай Москвы-то не было.

   – Так если это было так давно, разве за это время Москва не возродилась вновь или какие причины были новый город на месте старого не построить?

   – Говорят вроде как хотели, да не вышло. Люди там умирают быстро. Места больно гиблыми с тех пор стали и потому боле там никто не селится.

   В это время лучина почти догорела и хозяйка, вышедшая из-за занавески неожиданно произнесла:

   – Пора уже и спать ложиться, почитай с дороги гость-то устал, а ты все лясы точишь.

   – И то верно.

   Мужчина встал из-за стола, и взял из рук жены овчинный тулуп, со словами, – вот ложитесь возле печи на лавку. Тут тепло будет, – протянул его Ивану.

   Взяв тулуп, Иван лег на лавку. С непривычки лежать на ней было неудобно и жестко. Впрочем, не это было главное. Мысли о том, куда и в какое время он попал, сами собой заполняли разум, задавая один за другим мучительные вопросы: «Что произошло при броске? Что за мир, в который я попал и что делать и как быть дальше?»

   Иван перебирал в уме все вероятные варианты событий, которые могли привести к такому положению дел и каждая из версий тут же отвергалась, не находя под собой веских аргументов.

   «Если произошел сбой компьютерной системы, и меня отбросило во времени в другую эпоху? В принципе реально, – размышлял Иван, – Как вариант можно было бы рассматривать, но по заверению мужика, время совпадает с расчетным. А если американцы в отдаленном будущем решились послать ядерный заряд и разрушить, к примеру, Москву и тем самым изменить ход истории? Реально? Вполне, если бы не одно но, ни меня, ни самой установки, вообще ничего не было бы. Но я здесь и, стало быть, история не изменилась. А если, все же, каким-то образом изменилась, что тогда могло произойти, что я застрял в непонятно каком времени? Нет, что-то здесь не так, одно противоречит другому, а главное, не за что ухватиться для понимания происходящего. Утром надо непременно идти в город и попытаться там узнать обо всем подробно».

   Уже засыпая, Иван подумал о том, что хуже всего то, что у него нет денег, и как решить эту проблему, он понятия не имел.

   Утром его разбудил петух. Громко прокукарекав, он моментально прогнал сон. Иван потянулся, и, взглянув на часы на руке, неожиданно подумал: «Интересно, ломбарды в городе есть или нет? Может, возьмут часы, тогда и вопрос с деньгами на первое время будет решен».

   Присев на лавку, Иван обул ботинки, накинул куртку и в тот момент, когда хотел было выйти во двор, увидел входящего в избу хозяина.

   – Что не спится?

   – Да нет, до ветру сходить бы?

   – По нужде что ли?

   – Типа того.

   – А вон в хлев заходьте, там и нужду справьте.

   Иван хотел было поинтересоваться относительно туалета, но понял, что вряд ли стоит заводить разговор на эту тему. До тех пор, пока не прояснятся многие вопросы о времени, в котором он оказался, надо быть максимально осторожным, чтобы не сильно привлекать к себе внимание. Поэтому, выйдя во двор и услышав хрюканье, сразу сообразил, где находится хлев, и прямиком отправился туда.

   Рассвет еще не наступил, и двор освещали лишь месяц и звезды на небе. Иван поежился и выйдя из хлева чуть было не столкнулся с женой хозяина, приютившего его на ночлег.

   – О господи, как напужали-то меня, – воскликнула женщина, инстинктивно приложив руку к сердцу и попятившись назад.

   – Простите, и в мыслях не было вас пугать, – произнес Иван и улыбнулся, потому что поймал себя на мысли, что всё время пытается вспомнить фразы из романов и рассказов русских классиков, которые читал еще в школьные годы. Получалось весьма слабо, слова путались и превращались в слабое подобие того, как разговаривали в девятнадцатом веке. Женщина поправила на голове платок и что-то пробурчав, пошла в хлев, оставив Ивана одного. В темноте ночного неба ярко горели привычные созвездия и казалось, выйди за калитку на улицу и сон развеется и все вернется на прежнее место, станет привычным и понятным. Однако очередной крик петуха, силуэты дворовых построек и грязь под ногами, вернули Ивана к действительности. Войдя в сени он осторожно присел на край скамейки. В этот момент из хаты вышел хозяин дома, заметив Ивана, присел рядом:

   – Чудной вы однако, мужик, я посмотрю. Вроде как русский, а вроде и не наш будете. Чи бусурманен какой, али пришлый какой из дальних стран.

   – Это почему же вы так решили?

   – Так гутарите вы чудно, да и одеты не по нашенски. Вот взять фуфайку вашу. Я отродясь такой не видывал, ни то что в селе, а и в городе. А уж я в городе скольки раз-то был и сколько народу перевидал разного и чинов всяких. Опять же босовик на тебе срамной какой-то, – и мужчина осторожно пощупал рукой ткань куртки Ивана.

   – Да, это вы верно подметили, – задумчиво произнес Иван, – куда меня только судьба не забрасывала и не вспомнить. Видно где-то на чужбине наряд такой позаимствовал и с тех пор ношу. А что в городе ломбарды или скупки какие есть?

   – Как не быть, есть конечно. Только там ведь не всяку вещь возьмут. А еже ли и возьмут, так много денег не дадут, потому, как всякий раз обмануть хотят, имея свой интерес супротив твоего.

   – Это понятно. Так я пожалуй с вашего позволения пойду. До города сколько кил... верст будет?

   – Да почитай верст тридцать. Пешком к полудню точно дойдете.

   – Ну что же. Благодарствую, что приютили на ночлег и накормили. А коли в церковь зайду, за кого молиться-то прикажете? – спросил Иван.

   – Закомылины мы будем. Агафон и Марья. А тебя как величать-то?

   – А меня Иваном зовут. Дымов моя фамилия.

   – Знакомая чай фамилия. Случаем не родственник ты Тимофей Петровича Дымова городского почтмейстера?

   – Вроде того. Правда дальний, не знаю, признает за родственника или нет? – смеясь ответил Иван, решив про себя, что пожалуй в сложившейся ситуации это не такая уж бесполезная информация.

   – Ну что же, прощевайте, – произнес Агафон, кивнул и напоследок произнес, – а все же чудной вы какой-то, словно из другого мира пришли к нам. Ну да Бог с вами. Господь сам определит, помогать вам, или нет. На вот, возьми ломоть хлеба, в дороге-то пригодиться.

   – Спасибо.

   Иван поднялся, вышел со двора и прежде чем закрыть за собой калитку, крикнул:

   – В город в какую сторону идти-то надо?

   – Аккурат влево и прямиком, прямиком. Так до города и дойдешь.

   Иван прикрыл калитку и бодро зашагал по дороге. Ночью ударил легкий морозец, сковавший грязь на разбитой телегами дороге, но идти было куда проще по обочине, где мерзлая трава поскрипывала под ногами. Часа через два начало быстро светать и за горизонтом появился багряный диск солнца, а следом послышался звон колокольчиков. Это означало, что позади кто-то едет. Иван отошел в сторону, дабы не испачкать одежду, а заодно немного передохнуть, так как по его прикидкам он прошел пять или шесть километров. Вскоре мимо пронеслась карета, запряженная парой лошадей. Уныло посмотрев ей вслед, Иван отправился в путь, размышляя о том, что делать дальше. И хотя страх, который накануне захлестнул его сердце, все еще не оставил его, мысленно он неустанно размышлял и составляла программу дальнейших действий, а потому, чем ближе он приближался к Челябинску, тем четче вырисовывался план что делать дальше.

   «Первое, что необходимо, – решил Иван, – это выяснить, какие необходимо иметь документы, и как их получить. Без документов ходить опасно, да и вопросы в случае чего непременно возникнут. Для этого вероятно следует отправиться в полицию или как там у них называется и как версию сказать, что был ограблен. В худшем случае, меня задержат, зато не останусь голодным. В случае удачи, дадут какой-никакой документ. Но для начала надо вместо куртки найти какое-нибудь пальто, а стало быть, попробовать для начала сдать часы в ломбард и разжиться деньгами».

   Незаметно прошел час, за ним другой. Иван уже начал было волноваться, не сбился ли он с пути, как вдруг снова услышал звук колокольчика. И вскоре мимо него одна за другой проехали три чем-то доверху груженые подводы.

   – Мужики, до города далеко? – крикнул Иван.

   – Недалече, верст пять не боле.

   Как только подводы проехали, Иван прибавил шаг и через час, когда солнце стало понемногу пригревать талую землю, на горизонте ясно обозначились крыши домов.

   Иван всего пару раз бывал в Челябинске, да и то проездом в аэропорт. Поэтому о городе имел весьма поверхностное представление. Однако то, каким он его увидел сейчас, можно было назвать одним коротким словом – шок. Было ощущение, что непостижимым образом ожила картинка из учебника истории, на которой были фотографии или рисунки старого провинциального города середины или конца девятнадцатого века. Фасады деревянных домов чередовались с кирпичными, следом за ними шли двухэтажные на первом этаже которых висели всевозможные вывески. От неожиданности Иван на мгновение замер и даже зажмурило глаза в надежде, что, когда откроет, ничего этого не будет, но зычный голос извозчика, – «Посторонись», – моментально вывел его из этого состояния. Взгляд переходил от одной вывески к другой и неожиданно остановился на той, которая его мгновенно заинтересовала. Она гласила «М.Соколовъ – Часы».

   Иван перешел дорогу и с замиранием сердца, вошел в магазин. Колокольчик над дверью сразу известил продавца или возможно, самого хозяина, что в магазин вошел покупатель. Стоило Ивану сделать пару шагов, как из-за двери возле прилавка появился пожилой мужчина с небольшой, но аккуратной щетинкой усов и услужливым голосом произнес:

   – Чего изволите?

   Нечто подобное Иван и ожидал услышать, поэтому тут же спросил:

   – Хотел поинтересоваться часовыми новинками.

   – Вы пришли по адресу. Только накануне получили партию прекрасных ручных часов. Уверяю, лучше чем у нас, вы нигде не найдете, – и словно по мановению волшебной палочки, на прилавок были выложены несколько карманных часов.

   – И замете, только у нас при покупке часов цепочка в подарок, – добавил продавец, пристально разглядывая Ивана, пытаясь оценить его с точки зрения потенциального покупателя или случайно заглянувшего в магазин приезжего.

   Иван сделал вид, что внимательно рассматривает часы. Взял один из механизмов в руки, открыл крышку и даже поднес к уху, словно проверяя, насколько громко или тихо они ходят, после чего деловито спросил:

   – Недурственно, весьма. И что вот эти стоят?

   – Прекрасный выбор. Уважаю людей, знающих и понимающих толк в часах. Прекрасный механизм. А какая точность хода, – при этом продавец взял часы в руки, продолжая пристально глядеть на Ивана и только после небольшой паузы, произнес, – Для вас девяносто целковых. Но цепочка за счет магазина.

   Стараясь сохранить невозмутимый вид, Иван снова спросил:

   – А что часы только карманные или есть и наручные?

   – Я полагаю, вам для дамы? – продавец улыбнулся, скорчив при этом немыслимую гримасу, которая означала все что угодно, и положил на прилавок пару наручных часов. Вид их был весьма непритязательный и Иван сразу вспомнил, что нечто подобное он видел в столе у отца будучи еще школьником.