Текст книги "Спираль истории (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

   – А зачем так поступают? – спросил Алексей.

   – По разным причинам. Кто-то наивно верит в свою мечту, кто-то просто рассчитывает получить под свою разработку денег, рассчитывая на доверчивых простаков. К сожалению, мошенники во все времена были. Даже в наше время их хватает, предлагая обывателю всевозможные «чудо» изделия.

   – Иван Сергеевич, вы мне столько всего интересного рассказали, что трудно сходу все понять и осмыслить. Еще вчера я жил в мире, в котором про электричество знали лишь ученые, да и то, многие весьма скептически к этому относились. А сейчас я смотрю на эту лампочку под потолком, и понимаю, что мы действительно попали в другой мир, да что там мир, мы с Алексеем перешагнули из одной эпохи в другую. Представляю, что можно увидеть, попади мы в ваш мир. Вот Алексей молодой еще. Ему проще понять и осмыслить это, а мне, профессору физического института, сложно воспринять все это, вы меня понимаете?

   – Соглашусь с вами. И знаете, примерно то же самое ощутил и я, когда понял, что попал в ваш мир. Любому человеку трудно перешагнуть сразу из одной эпохи в другую.

   – Вы правы.

   – Так что, может, посмотрим на агрегат?

   – Да-да, непременно.

   В свете прожекторных ламп под потолком установка выглядела впечатляюще. Свет ламп отражался в блестящих поверхностях и придавал установке еще более таинственный вид.

   – Надо же, блестит, как начищенный самовар, – прокомментировал увиденное Огрунов.

   – Знаете, Николай Степанович, больше всего меня удивило, что в документации ни слова не сказано о том, чем заполняются баки, шар и сами трубопроводы.

   – Вы уверены?

   – Вроде бы все просмотрел, но нигде ни слова об этом не нашел.

   – Действительно странно, – произнес Огрунов, обходя в очередной раз установку, и посмотрев на Ивана, добавил, – прямо таки перегонный аппарат какой-то, – чем вызвал у Ивана приступ смеха, от которого он долго не мог избавиться. Уже ложась спать, Иван объяснил Огрунову свою реакции по поводу сказанной им фразы.

   В эту ночь Иван спал беспокойно. То и дело просыпался и ему дважды приснился один и тот же сон. В нем он видел Ольгу. Она со слезами на глазах умоляла вернуться его, а он никак не мог понять, почему она плачет, ведь он стоит рядом и держит её за руку. Под утро проснулся весь в поту. Снял повязку с груди. Попробовал глубоко вздохнуть и сразу ощутил боль в груди. С трудом снова перебинтовал себя и попытался уснуть. Перед глазами стояла установка, смысл которой он никак не мог понять. Это вызывало раздражение и одновременно любопытство и желание во что бы то ни стало разобраться и понять, для чего она предназначена и как работает. С этой мыслью он и заснул. А уже под утро ему приснился Мясницкий. Будто они вдвоем чинно обходят установку, Иван пытается ему что-то объяснить, но слова застревают в горле. Боль сломанных ребер не дает ему сказать и он лишь что-то жестикулирует руками то и дело показывая на установку. Неожиданно Мясницкий останавливается и как всегда ласково говорит: «Ванечка, а что если взглянуть на установку иначе? Ты подумай, как никак академик...»

   В этот момент Иван проснулся. Поблизости похрапывал Огрунов и мирно спал Алексей. По привычке протянул руку, чтобы взглянуть на часы, но тут же вспомнил, что они остались в ломбарде или возможно лежат как вещдоки в сыскном отделении полиции. В комнате без окон было темно, поэтому трудно было понять который час, но скорее всего еще и семи не было. Иван попытался снова заснуть в надежде, что снова увидит во сне Мясницкого, но спать уже не хотелось. Осторожно поднялся с постели и чтобы не разбудить своих товарищей, оделся и тихо вышел из комнаты. В окнах под потолком слабо пробивался свет утреннего солнца, тускло отсвечиваясь в блестящих деталях установки.

   «Так что, Гурий Петрович, говорите надо иначе взглянуть на установку», – подумал Иван и по привычке зажмурил один глаз: – «А что, мысль интересная. Очень даже».

   В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Огрунов.

   – Что, не спится?

   – Выспался. И потом, не дает мне покоя эта установка. Ведь для чего-то она предназначена?

   – Несомненно.

   – Стыдно будет, если прилетев из мира, где наука достигла таких высот, спасовать и расписаться в собственном бессилии.

   Огрунов рассмеялся, потом посмотрел на Ивана и спросил:

   – А ваша машина чем-то похожа на эту установку?

   Настал черед Иван рассмеяться, а потом ответить:

   – Что вы. Видели бы вы её. Словами не опишешь.

   – Наверное, – мечтательно ответил Огрунов и повернулся чтобы уйти, но в этот момент Иван неожиданно произнес:

   – Мне вот во сне мой руководитель по институту приснился, сказал, что неплохо бы иначе на установку взглянуть. Как думаете, что он имел в виду?

   – Ну, если исходить из того, что установку считают как агрегат для выработки электричества, то возможно имеется в виду, что она должна наоборот, сама потреблять её, а взамен что-то производить. Я так понимаю слова вашего руководителя. А вы что думаете?

   – Я думаю, что вы совершенно правы. Знаете что, давайте-ка позавтракаем и самым тщательным образом пройдемся по чертежам и документации. Сдается мне, мы что-то упустили.

   – С превеликим удовольствием. К тому же, я гораздо лучше себя чувствую, и мне не терпится заняться чертежами и документацией.

   Глава 12

   После завтрака пришел Громов вместе со своими сотрудниками. В основном это были молодые люди не старше тридцати лет. Окружив Ивана и Огрунова, они наперебой стали рассказывать о том, как шла работа по изготовлению и монтажу установки, с какими трудностями пришлось столкнуться. На удивление больше всех вопросов задавал Огрунов. Его интересовала буквально каждая мелочь: размеры деталей, материал, из которого они были сделаны, и так далее. Иван молча слушал и, наблюдая со стороны, думал о чем-то своем, а заодно внимательно присматривался к сотрудникам Громова. Иван всегда внимательно и молча любил слушать и не перебивать других и потом безошибочно выделял из числа сотрудников наиболее толковых. Вот и здесь, он вскоре выделил одного худощавого прыщавого юношу, который несколько раз кратко, но весьма информативно и понятно, высказался по ряду вопросов. Отойдя от стола с чертежами, он тихо спросил у Громова:

   – Максим Федорович, а что вон тот худощавый сотрудник кем у вас работает?

   Громов сначала не понял о ком идет речь, но когда Иван уточнил, кого он имеет в виду, ответил:

   – Истратов Олег. Талантливый мальчик. А у вас наметанный глаз, сразу заметили не ординарную личность. Кстати, а что этот ваш Огрунов, он действительно ученый?

   – Да, профессор в университете преподавал. Жаль только, что уровень знаний, как бы это правильно выразиться, соответствует тому времени, в котором он жил. Но, должен заметить, что он всё схватывает на лету. Я вчера ему лекцию прочел по основам электричества и магнетизма. Все воспринял достаточно легко.

   – Что же, это хорошо. Так сказать, не закостенелый ум ученого человека. Это о многом говорит. Я так понимаю, что пока у вас никаких идей еще не созрело относительно назначения установки? – осторожно спросил Громов и внимательно взглянул на Ивана.

   – Как вам сказать. Есть одна мысль, но пока сырая, надо немного подумать, прежде чем её высказывать. Бывает, что поторопишься, предложишь идею, а её, как мы говорим, «заклюют». Там глядишь, интерес к ней теряется, а потом выясняется, что зря.

   – А вы осторожничаете, не так ли Иван Сергеевич?

   – Нет, честно, хочу сначала еще раз самым тщательным образом поработать с документами. Как насчет оригиналов, вы обещали показать кальки?

   – Непременно. Постараюсь после обеда принести. Они оказываются не у директора института, а в особом отделе хранятся, сами понимаете, надо со всеми согласовать.

   – Спасибо.

   Вскоре Громов попрощался и ушел. Иван задал несколько ничего не значащих вопроса оставшимся сотрудникам и получив ответ, улучил момент и подошел к отошедшему в сторону Истратову.

   – Простите, вас кажется, Олег зовут?

   – Да, а что?

   – Хотел поинтересоваться, что вы думаете об установке?

   – В каком смысле?

   – Вообще. Вы тоже считаете, что это энергетическая установка, принцип действия которой пока непонятен, или вы считаете иначе?

   – Я до конца не уверен, но мне кажется, что мы в тупике, поскольку рассматриваем это как приоритетное направление.

   Сказав это, он извинился и снова присоединился к своим коллегам. Иван задумчиво посмотрел ему вслед и подумал: «Выходит, не я один думаю иначе. Это воодушевляет и требует осмысления. Еще бы зацепиться за что-то».

   Вечером кто-то из сотрудников Громова принес папку с кальками чертежей. Передавая её Ивану, сказал:

   – Максим Федорович просил передать, что под свою личную ответственность взял чертежи и только до утра.

   – Что такая секретность?

   – Я не в курсе, но времена сейчас суровые, так что вы поаккуратнее с ними, пожалуйста.

   – Конечно, конечно, не волнуйтесь.

   После ужина кальки аккуратно разложили на столе и стали сличать с чертежами. На первый взгляд, копии чертежей были абсолютно идентичные. То же самое было и с документацией. Учитывая, что утром документы должны были забрать, засиделись до глубокой ночи. Не найдя ни каких отличий с оригиналом, Иван с тоской положил кальки документов на стол.

   – Увы, но копировщики свое дело знают. Зря только потратили время, – произнес Иван, складывая документы в стопку, чтобы убрать их в папку. Неожиданно один из листов выскользнул и упал на пол. Алексей быстро нагнулся и подняв его протянул было Дымову, но в последний момент посмотрел и в свете лампы светящий с потолка ему что-то показалось странным и он с удивлением произнес:

   – Иван Сергеевич, вроде показалось, и правда тут что-то написано. Вот взгляните.

   – Где?

   – Вот тут, – и Алексей положил лист на стол.

   Тут же достали копию документа и стали сверять, но оба документа были одинаковыми.

   – Ну вот, значит, показалось, – с досадой произнес Алексей.

   – Бывает, не расстраивайся, – утешил его Иван и взглянув на печальное лицо Алексея, обнял его за плечо и чтобы подбодрить, взял лист и поднеся его на свет, произнес:

   – Давай-ка, вместе глянем, что там тебе померещилось.

   В этот, момент Иван и Алексей не сговариваясь, буквально выкрикнули:

   – Вот, что это просвечивает?

   – По-моему это какая-то тайнопись, произнес Огрунов, рассматривая вместе со всеми небольшой едва заметный фрагмент текста, который проступал на кальке при свете лампы.

   – Вероятно. Жаль, что нет телефона и нет возможности позвонить Рогову.

   – Чего нет?

   – Так ничего. Придется ждать утра.

   – Посмотрите, на этом и на этом документах, тоже просвечивают какие-то не то знаки, не то надписи, – с волнением воскликнул Алексей.

   – Молодец, одно слово, молодец, – восторженно произнес Огрунов.

   От волнения Огрунов с трудом уговорил всех лечь спать, ибо все с нетерпением ждали утра, чтобы сообщить Рогову и его сотрудникам о важной находке и вместе подумать, как прочесть текст.

   Утром, пока ждали, когда кто-то придет за кальками, еще раз пересмотрели материалы и отложили те, на которых были замечены непонятные надписи. В десять часов пришел сотрудник от Рогова забрать кальки. Иван сказал, что есть необходимость срочно поговорить и попросил пригласить Рогова. Через полчаса он появился с двумя сотрудниками, в числе которых был и Истратов. Иван начал без лишних предисловий. Просто взял один из документов и показал Роговоу. На свету, на документе проступали неясные очертания каких-то знаков, напоминающих текст.

   – Неплохо было бы показать эти документы специалистам. Лучше всего криминалистам. Они наверняка в этом быстро разберутся, – сказал Иван, передавая папку с документами Рогову.

   – Мы почти два года работали с этими документами и не обратили на это внимание. Не понимаю, как вам это удалось?

   – Вот этого молодого человека надо благодарить. Если бы не он, и мы бы с Николаем Степановичем ничего не заметили бы.

   Алексей смущенно стоял в стороне, явно не ожидавший, что Дымов расскажет о том, что именно он заметил странные знаки на кальках.

   – Не стану медлить, сейчас переговорю с Брянцевым, он курирует этот проект, и попрошу, чтобы с документами поработали специалисты.

   – Спасибо, по возможности, сообщите о полученных результатах.

   – Непременно. Кстати, не будете возражать, если с вами останется Олег Истратов? Заодно, если какие вопросы будут, он всегда сможет связаться со мной.

   – Очень хорошо, спасибо.

   Громов поспешно ушел, держа в руках папку с кальками документов.

   – Вас как по батюшке? – спросил Огрунов Истратова.

   – Олег Евгеньевич, но я как-то еще не привык к такому официальному обращению. Лучше просто Олег, – смущенно ответил Истратов, и добавил – в отделе у нас два Олега, ну и чтобы не путаться, всегда по фамилии обращаются.

   До обеда все вместе в очередной раз просмотрели чертежи, потом пошли к установке. Огрунов с Алексеем осматривали изоляторы, а Иван подошел к Олегу и спросил:

   – Так что, какие мысли по поводу установки?

   – Понимаете, не вяжется её конструкция с генератором для выработки электроэнергии. Я бы сказал, слишком простовата. Это только на первый взгляд она выглядит необычно, а на самом деле, она предназначена для чего-то иного.

   – А для чего?

   – Пока не знаю, может быть для создания каких-то полей, о которых мы пока еще мало что знаем.

   – Полей, – задумчиво повторил Иван, – а что, весьма интересная мысль. Кстати, а нижний бак, он ведь пустой, но если он служит основанием для всей конструкции, то невольно напрашивается вопрос, а собственно, для чего он нужен и почему так высоко поднят нижний диск над землей.

   – Тот же вопрос я не раз задавал себе, – с удивлением в голосе произнес Истратов, – а вы как считаете, для чего это сделано?

   – Давайте подождем расшифровки надписей на кальках. Уверен, если не все, то многое, предстанет в другом свете и тогда можно будет понять назначение устройства и принцип его работы.

   – Да-да, я согласен с вами. Простите, а можно вопрос?

   – Конечно. Слушаю вас.

   – Максим Федорович вскользь упомянул, что вы прибыли из аномальной зоны. Это правда, или так, слухи?

   – А что вы имеете в виду под аномальной зоной?

   – Да есть у нас тут в окрестностях Челябинска непонятный район. Местные жители его по-разному называют. Кто ведьминым, то колдовским местом. Но скорее всего это действительно какая-то аномальная зона. Мы с товарищем, когда еще студентами были, ходили туда и видели какой-то желтый туман. Возник из ниоткуда и так же быстро исчез. К сожалению, у нас никак приборов не было, да и фотоаппарат как назло сломался. Так что доказательств никаких, одни слова. А словам кто поверит. К тому же сейчас военное время, и хотя от нас до фронта далеко, все равно пропускной режим и все такое. Нас тогда чуть было из института не выгнали.

   В этот момент к ним подошел Огрунов.

   – Не понимаю, что за материал из которого сделаны эти колонны? – и рукой показал на изоляторы.

   – По-моему, это обычное техническое стекло или фарфоровая масса, я прав? – произнес Иван.

   – Ну да, а разве из чего-то еще делают изоляторы?

   Улыбнувшись, Иван ответил:

   – Не только. В моем мире бывают полимерные и кремнийорганические. Но это не столь принципиально.

   Ближе к обеду принесли еду. Ели молча. После обеда Огрунов почувствовал недомогание, и, извинившись, прилег отдохнуть. Алексей присел за стол и упрямо стал выискивать в чертежах и документации незамеченные до этого знаки, которые, по его мнению, могут навести на понимание смысла самой машины. Иван вышел снова взглянуть на установку. Впрочем, он рассчитывал, что Истратов последует за ним, поскольку Иван хотел задать ему целый ряд вопросов. Так и случилось. Олег подошел к Ивану и, извиняясь, спросил

   – Простите, не помешаю?

   – Ни сколько. Если я правильно понял, вам довелось принять участие в её создании?

   – Отчасти. Основной монтаж осуществляли присланные с завода люди, а нас подключили уже непосредственно на заключительной стадии, когда стали пытаться понять, как её запустить.

   – Позвольте задать несколько вопросов не связанных с данным устройством?

   – Конечно.

   – Вкратце историю страны не могли бы рассказать?

   – Историю страны? – с удивлением переспросил Олег.

   – Да.

   – Ну... Я вообще-то не историк.

   Иван усмехнулся.

   – Я понимаю. Мне не надо с древнейших времен. Скажем, так. Война с Наполеоном вам о чем-то говорит?

   – Разумеется. Нашествие Наполеона в 1812 году и разгром его русскими войсками.

   – А потом что было?

   – Как что. Русское самодержавие продолжалось весь девятнадцатый век, до момента, когда на землю упал метеорит...

   – Так, стоп, – ошеломленный таким известием, воскликнул Иван, – вы сказали, что на Землю упал метеорит? В каком году это произошло?

   – В одна тысяча девятьсот четырнадцатом году, а что?

   – Летом или осенью?

   – Весной, – снова с удивлением ответил Олег.

   – Нет ничего, а куда упал метеорит и как дальше развивались события?

   – Вроде метеорит раскололся, и его осколки упали в Америке и частично задели европейский континент. В результате было очень много пострадавших. Несколько лет весь мир приходил в себя.

   – А в Европе, какие страны особенно сильно пострадали?

   – Англия практически вся была уничтожена, Норвегию задело, часть Франции, Испания кажется, Италии досталось.

   – Понятно, иными словами все страны западнее Альпийских гор. А что потом было?

   – Европейски страны очень долго не могли придти в себя, у них то и дело вспыхивали революционные восстания рабочих и крестьян и постоянно шли войны.

   – Войны! Странно, из-за чего?

   – Дело в том, что территории, пострадавшие от падения метеорита стали мало пригодны для проживания. Люди стали болеть неизлечимыми болезнями и потянулись в страны менее пострадавшие от этого. Огромное количество беженцев, безработица и общий кризис приводил к межэтническим конфликтам, а потом и к войнам. В Россию тоже, кстати, хлынуло много беженцев. В шестьдесят пятом в стране начались массовые выступления рабочих и власть перешла в руки рабоче-крестьянского правительства. В тысяча девятьсот семьдесят втором к власти в Германии пришли радикалы. Они с самого начала выступали против беженцев и на этом строили свою политику. А поскольку их экономика была одной из самых лучших, развязали войну и оккупировали почти все страны восточной части Европы, а в девяносто пятом напали на нас. Вот уже тридцать лет идет война. К сожалению, у них военный и технический перевес. Они захватили почти всю европейскую часть страны, Кавказ, но потом остановились и последние пять лет линия фронта сдвигается то в одну, то в другую сторону. Но я уверен, мы победим, – последние слова он сказал с мальчишеской твердостью, что чуть было не рассмешило Ивана. Он вспомнил какой-то старый фильм, в котором герой в споре, точно так же, безапелляционно утверждал о победе над мировым капитализмом.

   – Ясно. Спасибо, – задумчиво глядя куда-то вдаль, ответил Иван.

   Глава 13

   Три дня от Громова не было никаких вестей, и сам он не заглядывал. Истратов вечером уходил и утром на вопрос, как дела, отвечал, что кальки были переданы начальству и пока ответа нет. За это время никаких подвижек в плане изучения установки не произошло. Единственное чем занимались, это облазили её вдоль и поперек и даже произвели замеры и сличили их с теми, что на чертежах. Всё совпадало. Каждый вечер после ужина устраивали дискуссии, и каждый высказывал самые разные предположения о назначении того или иного элемента установки и на основе этого выдвигал какую-нибудь гипотезу, зачем она предназначена и как может работать. Иногда это заканчивалось громкими аплодисментами и всеобщим смехом, включая самого автора той или иной идеи. Иван высказывался мало, в основном слушал и старался собрать воедино все предложения, чтобы потом перед сном, выделить из всех высказываний наиболее интересное, по его мнению, как он сам себе говорил: «В потоке мусора, всегда можно найти зерно истины. Надо только не пропустить его».

   Пока из всего сказанного, он отметил для себя идею Истратова, которую он высказал, когда они беседовали возле установки, и он упомянул про то, что она может не производить, а наоборот потреблять электричество и возможно создавать какие-то поля. Иван и сам отчасти думал именно об этом, но сама конструкции не укладывалась в эту идею, и поэтому он всякий раз отбрасывал её от детального рассмотрения.

   Между делом Иван, точнее Огрунов и Алексей постоянно задавали Олегу вопросы о мире, в который они попали. Их интересовало все: история, быт, причины войны с немцами и конечно достижения науки и техники. Олег с удовольствием отвечал на все вопросы, а вот Иван наоборот, когда его просили рассказать о своем мире, старался по возможности уйти от прямых ответов, особенно, когда Олег начинал спрашивать про возможности получения новых видов энергии, развития самолетостроения и так далее. Конечно, он мог бы о многом рассказать, в том числе о развитии ядерной энергетики и реактивной авиации, ракетостроении и компьютерной технике, но понимал, что этот мир еще не готов к восприятию этих достижений. Точнее, он готов с научной точки зрения и возможно, может сделать рывок в развитии, но имеет ли он право вмешиваться в естественный исторический процесс развития этого мира? Этот вопрос Иван ни раз ставил перед собой и каждый раз отвечал однозначно – нет, не готов, а значит, он не вправе менять его по собственному желанию, хотя иной раз такое желание нет-нет, а возникало.

   Рогов появился как всегда неожиданно. Ворвался в комнату словно вихрь, размахивая на ходу папкой.

   – Вот, буквально час назад принесли. Я даже своим еще не показывал, сразу к вам, – произнес он, пыхтя от быстрой ходьбы, как паровоз. Присев за стол, вынул из папки документы. Это были двойные листы, на одной половине была копия документа, а на второй текст, который удалось прочесть.

   – Главное, удалось установить для чего установка и как работает? – спросил Иван.

   – Не до конца, но многое прояснилось. Вот смотрите, – Рогов взял один из листов и прочитал: «Цилиндр заполняется ртутью, которая попадая в трубопровод создает вихревой поток», – далее текст не удалось прочитать, но строчкой ниже написано: «Подача электрического тока запускает основной диск установки».

   – Максим Федорович, я же говорил, что установка потребляет электрическую энергию для создания поля, а мою идею все отвергли, – в запальчивости выкрикнул Истратов.

   – Согласен. Мы шли в неверном направлении, но теперь есть возможность все наверстать и начать работать, опираясь вот на эти документы, – и он потряс пачкой бумаг, лежащих на столе.

   – Максим Федорович, – обратился к Рогову Иван, – а что на других листах, что-то важное есть?

   – Есть, конечно, есть. Там даны объемы ртути, силовые параметры электричества и еще много чего с чем надо разбираться. Я сам лишь мельком просмотрел документацию, которую мне принесли.

   – Может быть, есть смысл пригласить ваших сотрудников, чтобы всем вместе продолжить работу, ведь если я правильно понял, открывается прямой путь к проведению экспериментов на установке? – осторожно спросил Иван.

   – Обязательно, сегодня же, – радостно и возбужденно ответил Рогов и обнял Ивана. Было видно, что он был в таком приподнятом настроении, что просто не мог сдержать эмоций.

   – Все. Оставляю вам документы, надеюсь, скоро вернусь, и начнем работать. Слышите, начнем, точнее, продолжим работать, – и чуть ли не подпрыгивая, он выскочил из помещения.

   – Он всегда такой? – с удивлением спросил Огрунов Олега.

   – В каком смысле?

   – Еще толком ничего не ясно для чего эта установка, а глядя на него можно подумать, что он на грани мирового открытия. Весь как заводной.

   – А, вы об этом. Да, когда что-то получается, он весьма эмоционально воспринимает успех.

   – А неудачи? – неожиданно спросил Иван.

   – Аналогично, но со знаком минус.

   – Понятно.

   – А минус, это в каком смысле? – спросил Алексей.

   – Минус, это значит минус, – смеясь, ответил Иван и добавил, – это значит, что все плохо и пора идти топиться или в крайнем случае хорошенько напиться.

   Все дружно рассмеялись над шуткой Ивана, и стали один за другим рассматривать принесенные Роговым документы.

   Ближе к вечеру пришел Рогов и несколько человек из его отдела. Быстро ввел всех в курс дела и как говорится, началась кипучая деятельность. Но прежде предстояло решить множество дополнительных вопросов, в том числе, согласовать с руководством института и получить добро на проведение экспериментов. Впрочем, прежде чем это делать, необходимо было выработать общую рабочую гипотезу, что получится, если установка действительно заработает. Иными словами, для чего она вообще предназначена.

   Работа закипела полным ходом. Через пару дней Громов пригласил почти весь состав своего отдела. Принесли два кульмана и девушки сделали несколько дополнительных экземпляров вновь полученных документов, чтобы было удобно работать. Казалось, пройдет несколько дней, и можно будет начинать эксперименты, но всё оказалось не так-то просто. Вскоре выяснилось, что из-за того, что часть документов отсутствовала, а найденный текст, зачем-то скрытый тайнописью, сохранился не полностью, возникло множество вопросов, которые сходу решить не удалось. Некоторые узлы установки по-прежнему оставались непонятными, ни по их назначению, ни по тому, как работают. Кроме того, часть деталей не имели чертежных размеров и изготавливались, по сути наугад. Поэтому, все понимали, что начинать испытания, не имея полной картины процесса запуска и работы установки, было просто рискованно и опасно.

   В один из дней, к Ивану, склонившемуся над одним из документов, подошел Истратов.

   – Иван Сергеевич, отвлечь можно?

   – Конечно, – Иван отложил в сторону документ и повернулся к Олегу.

   – А что если мы снова стали на неверный путь? Уцепились за словосочетание «вихревой поток», который всего лишь один раз упоминается в документах, и решили, что именно это определяющее с точки зрения работы установки?

   – Продолжи мысль, я внимательно тебя слушаю.

   – Я к тому, что если подаваемая на установку энергия является своего рода лишь пусковым механизмом, а затем она начинает вырабатывать энергию, но в гораздо большем объеме? А вихревой поток, это всего лишь способ её выработки установкой. Как считаете, такое возможно?

   – Интересная мысль. Меня смущает другое. Какую роль играет ртуть? В свое время я читал материалы о якобы существовавшей в древности машине, двигатель которой работал на основе использования ртути. Такие машины якобы могли летать по небу. Возможно, что это всего лишь мифология, но лет десять назад я читал, что в нашей стране тоже занимались такими исследованиями и даже создали рабочий прототип двигателя, который использовал ртуть для создания вихревой тяги с целью преодоления силы тяжести. Впрочем, девяностые годы в стране были достаточно сложными в экономическом плане, средств на науку катастрофически не хватало, и продолжения исследований в этой области не было. Возможно, были и другие причины.

   – Вы хотите сказать, что и в первом и во втором примере, ртуть использовалась для создания двигательной установки?

   – Да. Идея заключалась в использовании антигравитационных свойств ртути.

   – Если это так, то получается, что наша установка, это двигатель, но не слишком ли он большой?

   – Но если подойти с другой стороны, то любой двигатель можно использовать для получения электроэнергии. Берем, к примеру, двигатель машины. Он работает на бензине или газе, крутит динамо-машину, и мы получаем электрический ток. Чем больше двигатель, тем больше электричества мы получаем. Если рассматривать установку с этой точки зрения, то вероятность получения электроэнергии становится весьма правдоподобной.

   – Согласен. И всё же, остается много вопросов, на которые пока нет ответов, – с грустью произнес Олег.

   – Ничего, найдем, обязательно найдем ответы на все вопросы. Иначе, грош нам цена как ученым.

   – Спасибо.

   – Мне-то за что?

   – Вы придаете мне уверенность. Я вечно во всем сомневаюсь.

   – Вы ошибаетесь. Вы в поисках истины, а это совсем иное, нежели чем неуверенность, а сомнения необходимая черта для ученого.

   В этот момент кто-то позвал Олега, и он, извинившись, ушел, оставив Ивана одного. Он взглянул на установку и мысленно подумал: «Как там у Пушкина – что день грядущий нам готовит? Эх, знать бы все наперед, но от судьбы не спрячешься и не уйдешь».

   Мозговой штурм, как назвал весь процесс по изучению новых материалов по установке Громов, затянулся на месяц. За это время многое удалось понять и исправить, так как некоторые детали и узлы были сделаны и смонтированы неправильно. Самое главное, было найдено решение, как подключить установку к силовым кабелям. Кроме этого, получили новый электродвигатель и подключили его к изоляторам, так как после долгих дискуссий решили, что установка начнет вырабатывать электроэнергию и подаст её непосредственно через изоляторы на электродвигатель. Вскоре руководство института дало добро на проведение эксперимента. Впрочем, их торопило военное ведомство, и надо было что-то решать. Эксперимент решили провести утром.

   Всю ночь Иван не мог уснуть. Он до конца не был уверен в правильности принятого решения, но веских доводов против, у него не было. Лишь интуиция подсказывала, что где-то ошибка, но где именно он не видел. Каждый раз, когда он пытался подойти к рассмотрению работы установки с чисто научной точки зрения, он сталкивался с массой непонятных для него вопросов. Было ощущение, что он, ученый, прекрасно разбирающейся в вопросах современной ядерной физики, создавший установку по телепортации материи в прошлое, решил заняться алхимией или что-то близкое к этому. Это выводило из себя и заставляло снова и снова пересматривать чертежи в поисках доказательства или опровержения назначения установки и то, как она работает. Всё это время он периодически где-нибудь уединялся, набрасывал схему установки в блокноте и чертил возможные варианты процессов, которые происходят внутри неё при подаче электроэнергии. Невольно он вспоминал, как всё это можно было бы дома смоделировать на компьютере и моментально ответить на множество неразрешимых сейчас вопросов.

   На следующий день к десяти часам утра всё было готово к испытаниям. Все с волнением зашли в комнату рядом с установкой. За несколько дней до начала испытаний в комнате было сделано окно, чтобы можно было наблюдать за всем происходящим, и установлен пульт подачи электропитания. По непонятным причинам испытание отложили на час. Вскоре стало понятно, с чем это было связано – ждали начальство, которое по каким-то причинам задерживалось. Наконец приехало три человека, все в военной форме. Руководство института ожидало приезда самого товарища Гусева, но вместо него приехал его заместитель. Высокий совершенно лысый мужчина с оспинами на лице. Расстегнув пуговицы на кожаном пальто, представился – Лысых Виктор Викторович. Поздоровался за руку с директором института и его заместителем, после чего молча обвел взглядом притихших сотрудников. Иван сразу обратил внимание на одного из двух, приехавших вместе с Лысых. Небольшого роста с бегающими глазками и куцыми усиками производил неприятное впечатление.