Текст книги "Восьмая жена Синей Бороды (СИ)"

Автор книги: Ариша Дашковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Так к кузнецу пусть идут. Делов-то, – хмыкнул Оливер.

– Там герцог. Ему не с руки грязь месить. Он меня попросил.

– А вы тоже, промежду прочим графиня, хоть по вам и не видно. Вам тоже, может, не с руки или, вернее, не с ноги, – возразил Оливер.

– Не говори ерунды, – Тит треснул Оливера по голове, – у ей благородство на лице написано. Странно этого было не заметить.

– Я схожу, – сказал Жан.

– Подождут, – махнул рукой Тит, – сейчас быстро закончим, да домой поедем, я вас высажу, а сам к Якобу смотаюсь.

Мужчины быстро погрузили дрова в телегу. Энни хотела помочь, но ее попросили не путаться под ногами, а посидеть в сторонке. Когда закончили с погрузкой, они помогли ей забраться в телегу и запрыгнули сами.

Поравнявшись с поломанной каретой, телега остановилась. С нее спрыгнул Тит и осмотрел колесо и ось. Перекинувшись с кучером несколькими словами, он взял колесо с собой.

Кристиан безразлично наблюдал за происходящим из окошка кареты, и лишь когда он заметил Энни, сидящую в телеге, его взгляд оживился.

Возле имения графа де Рени, Тит высадил всех, а сам, не теряя времени, отправился к Якобу. Энни не находила себе места. Ей было интересно, что забыл в Ольстене этот пижон. Она надеялась разузнать подробности у Якоба. Все равно кучер что-нибудь да рассказал бы, хотя бы для того, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

Дома Энни не сиделось. Она бродила из комнаты в комнату, заставляла отца пить сироп, оказавшийся горьким как хина, мешала на кухне Ханне, замучила всех своим мельтешением перед глазами, за что ее единодушно спровадили помочь Жану в конюшне.

Пока Жан чистил стойла, Энни занялась Грачиком, вычищая его щеткой и рассказывая ему, какой он красивый.

Вдруг снаружи раздался шум – собаки лаяли, как оглашенные, что-то скрипело и тарахтело, раздавались мужские голоса.

Вскоре Тит и старичок-кучер ввели в конюшню пару гнедых лошадок, Тит показал свободные стойла и отсыпал каждой лошадке по полной мере овса.

Энни не понимала, что они здесь делают. Разве что Тит предложил им остановиться у них дома. Но сам Тит без воли на то графа не пошел бы.

Энни вышла из стойла, отряхивая платье, и решительно направилась к Титу, чтобы узнать, что здесь творится, но столкнулась нос к носу с Кристианом.

– Куда спешишь, красавица? Я же говорил, что найду тебя.

– Что вы здесь делаете?

– У меня здесь важные дела. Как мне повезло, что ты здесь работаешь. Ты же не против немного поговорить со мной? – он увлекал ее подальше от конюшни, где было много лишних ушей.

– О чем?

– Ты хорошо знаешь Эниану де Рени?

– Очень. Можно сказать, мы с ней неразлучны.

– Ты камеристка или горничная?

– И то, и другое.

– Ясно. Видимо, граф де Рени любит экономить на всем.

– Это не так. Он очень хороший и добрый.

– Расскажи мне о своей хозяйке. Какая она? Что любит?

– Она тоже очень хорошая и добрая.

– И красивая?

– И красивая. Как я.

– Неправда. Видел я твою хозяйку. Не приведи господь увидеть такое в поздний час. Выживет не каждый. А ты очень красивая, – он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Энни непроизвольно дернулась. – У тебя потрясающие глаза. Синие, как небо. Губы. Стоит посмотреть на них, и мысли только о том, как их коснуться. Волосы твои как расплавленное золото, – он пропустил ее локон сквозь пальцы. – Ты прекрасна.

Эниана довольно улыбнулась. Этот павлин распускает перед ней перья.

Она опустила глаза вниз, изображая смущение.

– Ты замужем.

– Нет. Меня никто не возьмет. Здесь нет холостых парней.

– Я бы взял.

– Прям замуж?

– Ну, не прям, – замялся Кристиан. – Замуж в силу определенных причин мне придется взять твою хозяйку. Но я ее и пальцем не трону. Пусть обитает на своей половине дома. Я даже замурую общий проход, чтоб с ней никогда не пересекаться. Ты же можешь устроить так, чтобы она взяла тебя с собой?

– Она поедет только со мной.

– Господь милостив ко мне! Теперь женитьба на ней не кажется мне таким кошмаром.

– А зачем вы собрались жениться на Эниане, если она вам настолько противна.

– Это воля моей бабушки.

– Последняя?

– Ну почему последняя? Моя бабушка жива и переживет еще многих. Я ее просто очень люблю и не могу ей отказать.

– А почему ваша бабушка решила, что вы должны жениться именно на Эниане?

– Маразм у нее, – буркнул Кристиан.

– Что?

– Моя бабушка дружила с бабушкой Энианы, и та все время рассказывала ей, какая у нее прекрасная внучка. Вот моя бабушка и впечатлилась и решила, что лучше невесты мне не найти.

– А вы уверены, что Эниана согласится стать вашей женой? Может, вы ей не понравитесь?

– Я не могу не нравиться женщинам, – рассмеялся он. – Тем более она не в том положении, чтобы выбирать. Я для нее как подарок судьбы. Она побежит за мной, задирая юбки.

– Да? – недоверчиво спросила Энни.

– Да, – он коснулся пальцем кончика ее носа. – Можешь, проверить.

– Проверить? Как?

– Мы можем уединиться там, где никто нас не увидит, – голос его звучал теперь мягко и доверительно. – Ты внимательно посмотришь на меня без одежды, оценишь, потрогаешь все, что тебя заинтересует. Мы ведь с тобой уже неплохо поладили, а так мы сможем познакомиться поближе. Нам с тобой жить под одной крышей. И мне хотелось бы, чтобы у нас были теплые отношения.

– Я вам, правда, нравлюсь?

– Очень. С первого взгляда понравилась.

– И вы меня правда заберете с собой?

– Правда. Я бы лучше твою хозяйку не брал.

– Тогда ждите меня в конюшне. Как только я подам вам знак, можете идти туда.

Она многообещающе улыбнулась ему.

В конюшне уже не было никого, кроме Жана. Энни сказала ему, что его срочно ждет мать, что ей нужна его помощь с ужином для гостей. Жан нехотя отставил вилы в угол с инвентарем и поплелся в дом. Выходя из конюшни, Энни махнула рукой Кристиану, а сама пошла следом за Жаном.

Убедившись, что Кристиан вошел в конюшню и притворил за собой дверь, она вернулась назад и закрыла дверь на засов.

Глава 17

Кристиан, услышав звук за спиной, обернулся.

– Эй, это ты? – негромко спросил он.

Но в конюшню так никто и не вошел. Кристиан подошел к двери и толкнул ее. Дверь скрипнула, но не поддалась. Тогда он навалился на нее плечом. Дверь не открылась.

Он выругался.

– Да что происходит?

Несколько раз он бился в дверь, пытаясь ее выломать. Дверь лишь слегка вздрагивала от ударов, но стояла намертво.

– Осторожней, не поранься, – раздался ехидный голос.

– Ты? Выпусти меня отсюда!

– Зачем? Сиди тут. Можешь впечатлить своей красотой здешних обитателей. Хотя лучше не надо. Лошади такого позорного зрелища не вынесут.

– Слышишь, я выберусь, и тебе не поздоровится. Я лично выпорю тебя.

– Думаешь, после этих слов у меня возникнет желание выпускать тебя? Ты не только хвастун, но еще и тупица!

– Мелкая дрянь! – прошипел Кристиан.

Раздался смешок:

– Я бы еще поболтала с тобой, но, к сожалению, мне пора. Меня, наверное, ищут. А тебя ищут, как думаешь? А если найдут? Что скажешь? Что хотел порезвиться с девкой, да она тебя обманула?

– Подожди, подожди, не уходи, пожалуйста, – в его голосе послышалась мольба, – будь умницей, ты же хорошая девочка. Выпусти меня, а я тебя отблагодарю, я дам тебе денег. Сколько захочешь. Только выпусти.

– А женишься?

– Женюсь. Как выйду, сразу женюсь. Священника только пригласим.

В ответ раздался заливистый хохот.

– Какой же ты дурак!

Послышались яростные удары в дверь. Кристиан беспорядочно молотил по ней кулаками и ногами.

– Попадись мне только на глаза, маленькая засранка! Пожалеешь, что родилась! Мерзавка! – кричал он.

Энни же, посмеиваясь и не обращая внимания на брань, несущуюся ей вслед, бежала домой.

В холле ее встретил граф де Рени. Он нетерпеливо расхаживал из угла в угол, заложив руки за спину и время от времени поглядывая в окно. Увидев Энни, он встрепенулся, подскочил к ней:

– Ты где бродишь? У нас гость.

– Гость? – Энни удивленно вскинула бровь. – А где он?

– Не знаю, – с некоторым раздражением ответил граф. – Придет сейчас. Как раз у Ханны будет время приготовить ужин, а у тебя – привести себя в порядок. Давай скорей поднимайся наверх, чтобы он не увидел тебя в таком виде.

Энни послушно отправилась в свою комнату. Она достала новое синее бархатное платье, купленное в прошлом году на ярмарке для особых случаев, надела пояс, расшитый жемчугом и собрала волосы в высокую прическу, выпустив несколько легкомысленных локонов. Покрутившись перед зеркалом, она пришла к выводу, что несомненно хороша.

Когда она спустилась в столовую, стол был уже накрыт. На огромном серебряном блюде дымилось жаркое из дичи в обрамлении из запеченных овощей и молодой зелени, любовно выращенной Ханной окошке. Граф де Рени достал лучшие вина из своего погреба. Драгоценные кубки из венецианского стекла с искусной филигранью, пылившиеся десятилетия в темной утробе шкафа, наконец заняли достойное место на праздничном столе.

Граф де Рени восседал во главе стола в одиночестве, барабаня пальцами по скатерти. Энни села по его правую руку.

– А где гость? – спросила Энни.

Граф нервно передернул плечами.

– Может, он уехал?

Граф посмотрел на нее тяжелым взглядом:

– Без кучера?

– А что случилось с кучером?

– Ханна сказала, что они с Титом и Оливером отправились в таверну.

– А Жан?

– Дома Жан.

– Может, пусть поищет гостя?

– Подождем еще, – проворчал граф де Рени.

Через какое-то время Энни надоело рассматривать узор каемки пустой тарелки.

– Ужин стынет. Может, все же отправим Жана на поиски? Или давай хотя бы начнем есть, а гость присоединится потом.

Граф де Рени осуждающе посмотрел на дочь, хотя у самого от вида румяной мясной корочки текли слюнки. Устоять перед стряпней Ханны было очень сложно. И граф де Рени уже думал отрезать небольшой кусочек от рульки, но тут громко хлопнула входная дверь.

Шарль выскочил из-за стола и поспешил в холл. Вскоре Энни услышала его заискивающий голос.

– Проходите, герцог, мы вас заждались, – про себя он порадовался, что не успел положить на тарелку кусок мяса и гость может воочию убедиться, что его действительно ждали. Графу де Рени показалось, что гость чем-то раздражен, и теперь он пытался произвести на него благоприятное впечатление и сгладить недовольство.

Энни едва сдержала улыбку, увидев растрепанного Кристиана. Его же лицо сначала вытянулось от удивления, а потом на его скулах заходили желваки.

– Это моя дочь, Эниана, – граф де Рени благодушно указал рукой на дочь, – располагайтесь поудобнее. Это герцог Кристиан де Бриенн.

Энни приветливо улыбнулась:

– Господин герцог, где же вы были все это время? Мы так волновались, что хотели уже отправить слуг на ваши поиски.

– Не стоило волноваться, – ответил он с такой же улыбкой, присаживаясь за стол, – я решил прогуляться по окрестностям.

– И как вам? – учтиво поинтересовалась Эниана.

– В Ольстене очень красивые виды.

– Мне так отрадно это слышать.

– Ваше сиятельство, я взял на себя смелость осмотреть ваши владения и заметил, что одна из стен конюшни разобрана. Боюсь, как бы лошадей не продуло.

– Как это разобрана? – возмутился граф, наконец дорвавшийся до мяса. – Как эти лодыри ничего не заметили! После ужина я распоряжусь, чтобы немедленно все починили.

Кристиан многозначительно посмотрел на Эниану в надежде, что та смутится, но она не сводила с него глаз.

– У вас в волосах соломинка, – негромко заметила она, и когда он стряхнул ее, улыбнувшись, продолжила: – Попробуйте нашу дичь. Ханна просто волшебница. Так, как она, никто не умеет готовить.

– Я так много слышал о вас.

– Надеюсь, только хорошее?

– Надейтесь, – буркнул он.

– Что, простите?

– Конечно, только хорошее.

– Странно, а вот барон Сусон говорил, что я исчадье ада, и что брак с ним для меня щедрый подарок судьбы.

Граф де Рени, расслабившийся было от тона беседы, громко кашлянул и звякнул вилкой по тарелке.

– Мы вращаемся в разных кругах с бароном Сусоном. Могу заметить одно, все ваши качества, о которых я слышал, можно смело умножать на десять. Наверное, будет не слишком прилично спрашивать, почему вы отказали барону Сусону?

– Отчего же? Молодежь зачастую ветрена и безрассудна, кичится своей внешностью и считает, что красивая обертка – гарантия успеха у противоположного пола, в то время как барон Сусон сдержанный, хозяйственный, мудрый, имеет богатый жизненный опыт и понимает, что не внешность главное, а отношение к тому, чьего расположения пытаешься добиться. Я бы с радостью приняла его предложение, но он говорил, что доверит мне присмотр за своими тридцатью пятью правнучками, а я не уверена, что смогла бы справиться с таким серьезным делом. Нужно признать, что я не соответствовала его высоким требованиям к будущей жене.

– Эниана очень скромна, – посчитал нужным вмешаться граф.

– Мои требования не столь высоки, – заверил их герцог.

– То есть вам все равно, какой будет ваша жена?

– Моя жена должна мне нравиться, а остальное для меня не имеет значения.

– Какой вы непритязательный, – улыбнулась Энни.

Граф опять кашлянул, пытаясь понять, клонится ли разговор в опасное русло или же ехидство в голосе дочери ему просто послышалось.

– Я вообще простой и доверчивый человек. Иногда обманываюсь в людях.

– Это ужасно, – Энни изобразила сочувствие.

– Находясь у нас в гостях, вы можете быть спокойны. Как видите, мы сами простые люди. Эниана – невинное дитя, что на уме, то и на языке. Я уже стар, и мне хочется быть уверенным, что она выйдет замуж за достойного человека. Вы – достойный человек. Я не могу дать за свою любимую дочь богатого приданного, у меня нет связей в свете, значит, вас привела сюда не жажда наживы. Я помню вас, мы виделись в печальный день похорон герцогини. Вы разговаривали с Энианой. И я думаю, она вам понравилась с тех самых пор.

– Да, она меня впечатлила. Я надолго запомнил ее лицо. Оно мне даже иногда мерещилось.

– Да, она у меня красавица, – с гордостью произнес граф де Рени.

– Да, – просто согласился Кристиан. – Но, боюсь, что я не соответствую требованиям вашей дочери.

– Да что за глупости! – воскликнул граф де Рени и предостерегающе посмотрел на Энни.

– Я очень признательна вам, что вас заботит мое мнение. Но мы с вами так мало знакомы для того, чтобы я могла делать какие-то выводы. Вы останетесь у нас погостить?

Кристиан замялся.

– Конечно, останетесь. У вас просто нет другого выбора, – рассмеялся граф, – пока дороги не просохнут, вы отсюда не выберетесь.

– Мы можем завтра прогуляться по Ольстену, я покажу вам его окрестности, а заодно мы сможем лучше узнать друг друга. А сейчас простите, я так устала, у меня был очень насыщенный день. Доброй вам ночи!

Глава 18

На следующее утро Энни столкнулась с Кристианом в холле. Она только спустилась с лестницы и намеревалась пойти на кухню, чтобы умыться, явно не рассчитывая на такую встречу. Кристиан довольно холодно поприветствовал ее и проводил долгим взглядом, от которого ей стало не по себе.

Ханна нарезала толстыми ломтями молодой сыр. За столом сидели Тит, Оливер и Джером, кучер Кристиана. Вся троица выглядела довольно помятой, у всех были отекшие лица и покрасневшие глаза. Оливер глушил воду из большой глиняной кружки и не мог напиться. Ханна искоса бросала на них недовольные взгляды.

Они недружным хором голосов поздоровались с Энни.

– Как вам в наших краях? – поинтересовалась Энни у Джерома.

Он промычал что-то невнятное, потирая больную голову.

– Понравилось ему, не видно разве? – ответил за него Тит.

– Там бы и оставались, откуда пришли. Все равно от вас проку нет, – проворчала Ханна, не стесняясь присутствия постороннего человека. – Жан один дыру заделывает, которую вчера известно кто разворошил, а эти языками еле ворочают. Ух, прибила бы! – Ханна размахнулась рукой, в которой держала нож.

– Но-но, полегче, женщина, – пробасил Оливер. – Мы тебя все уважаем, но тут ты не права. Мы проявляли гостеприимство. Приняли Джерома как родного.

Кучер кивнул головой, подтверждая сказанное.

– Поставь на плиту яйца, – бросила Ханна Эниане. – Сейчас все проснутся, а у меня ничего не готово. А то, что было готово, эти сожрали, – Ханна гневно взглянула в сторону сидящих за столом мужиков.

– Уже проснулись, – буркнула Энни, – и бродят по дому.

– Заметила, папенька твой-то кашлять сразу перестал, как герцога увидел, – понизив голос, будто боясь, что ее может услышать хозяин, произнесла Ханна.

– Он же настойку доктора Норриса принял. Вот и полегчало, – пожала плечами Энни.

– Нет, от микстур так быстро не легчает. Сдается мне, что кашель у него не от болезни, иначе мои припарки помогли б ему. Переживал он сильно за дела свои, за тебя. А тут вроде как с тобой все решилось.

– Ничего не решилось.

– Ну, как не решилось? Герцог хорош собой, и детки у вас красивые получатся.

Энни громыхнула кастрюлей по плите так, что чуть не разбила яйца.

– Ну, я не баба, не знаю, хорош он или не хорош на женский вкус, – посчитал необходимым вмешаться Джером, – но хозяин он хороший, добрый. И за дамами не волочится, ну, так бывает, но все прилично.

– Не знаете, почему он решил вдруг жениться? – спросила Энни.

– Что за глупости? – всплеснула руками Ханна. – Все женятся.

– Знаю, отчего ж не знать! Госпожа Беатрисса, святая женщина, решила, что ему пора бы остепениться. Она мне так и сказала: Джером, ты человек мудрый, бывалый, присмотри за моим недоумком, чтоб не натворил чего. Девочку чтоб не обидел. Судьба она его.

– А он обидеть может? – насторожилась Ханна.

– Нет, что вы! Он милейший человек! Иногда подраться может, если выпьет, а ему скажут что-то обидное. Пару раз заколол кого-то, но они сами виноваты были. Если не злить его светлость, он и мухи не тронет.

– Почему же госпожа Беатрисса решила, что я его судьба?

– Да кто ж знает, кроме госпожи Беатриссы. Но она женщина разумная, рассудительная. Его светлость с ней даже не спорил. Вернее, спорил. Я даже под окном все слышал, но госпожа быстро нашла весомые доводы, чтобы убедить его. Потом он несколько дней ходил чернее тучи, напивался в таверне до беспамятства. А в одно утро вызвал меня к себе и сказал: все, я готов, женюсь, иначе все потеряно.

С каждым словом Джерома лицо Энни мрачнело.

– Помоги на стол накрыть, – махнула ей Ханна и показала на нарезанный хлеб, сыр, остатки вчерашнего мяса, потом передумала: – Нет, сиди тут, а то неприлично выйдет. Позову эту лентяйку Грету.

Когда Ханна выбежала в холл, Энни опустилась на стул и закрыла лицо руками.

За завтраком Энни вела себя сдержанно и вежливо. Кристиан с должной учтивостью поддерживал беседу, а старый граф смотрел на них с затаенной надеждой и радостью в глазах.

Покончив с едой, Энни обратилась к гостю:

– Я собираюсь немного прогуляться. Вы составите мне компанию или предпочитаете полежать после трапезы для лучшего пищеварения?

– Разумеется, составлю.

Граф де Рени не сдержал улыбку, а когда Энни и Кристиан вышли на крыльцо, подбежал к окну и долго смотрел им в след, растроганно шмыгая носом.

Впрочем, как бы он ни старался, его заметили и потому довольно мирно вышли за ограду.

– Что за цирк вы устроили? – не сдерживая раздражения, спросил Кристиан, убедившись, что граф де Рени их уже не видит.

– То же самое могу спросить у вас.

– По крайней мере, я не дурю других людей, выдавая себя за другого человека.

– Я ни за кого другого себя не выдавала. Это вы, не спросив моего имени, стали зазывать меня в конюшню. Пойдем-ка, девушка, я сейчас покажу тебе тако-о-е, – Энни закатила глаза.

– Вам не понять. У меня давно не было… – Кристиан замялся.

– Можете не подбирать слова, я все поняла.

– Боюсь, вы не так поняли. Я так обычно не делаю. А тут я увидел очень красивую девушку, которая к тому же была не против.

– У меня никого не было подольше вашего. Аж никогда. Но я не бросаюсь на красивых мужчин, как голодный на корку хлеба. Хотя впрочем, возможно, красивых мужчин я еще не видела.

Кристиан проглотил ее замечание, хотя уголок его губы дернулся.

– Я понимаю, наше знакомство не заладилось с самой первой встречи. Все пошло не так, как нужно. Примите мои искренние извинения. Я не должен был вчера вести себя так с вами. Вы оказались совсем не такой, какой предстали во время похорон герцогини. На самом деле вы умная, утонченная и очень привлекательная девушка. Я думаю, что не достоин вас, и не знаю, как загладить свою вину.

– Приберегите свое красноречие для других случаев. Я вчера убедилась, как вы умеете: твои волосы, как расплавленное золото, глаза, синие, как небо. Вам нужен брак со мной. И вы сейчас сочините поэму, если будете продолжать в том же духе.

– А вам не нужен? Вы не дали мне отказ, как барону Сусону. Значит, в ваших глазах я более выгодный кандидат, чем он. Я вам понравился больше?

– Не настолько, конечно, чтоб я побежала за вами, задирая юбки, но вы однозначно лучше.

– И чем же?

– У барона было одно преимущество перед вами: он прожил бы гораздо меньше. Но был и большой недостаток – он хотел, чтобы я родила ему наследника. Вы же пообещали вчера, что и пальцем ко мне не притронетесь и поселите в отдельной половине дома, так чтобы мы с вами никогда не пересекались. Это самые лучшие слова, сказанные вами за вчерашний вечер.

– Посмотрел бы я, как вы запоете, выпрашивая деньги на чулки и шпильки.

– С того момента, как брак будет заключен, в ваших деньгах на шпильки и чулки я нуждаться не буду.

– У вас завещание с условием?

– Да. Но моя бабушка – мудрая женщина, она не вписала имя жениха, оставив мне право выбора. Так что я пока думаю, найдется ли кто-то получше, или все же остановить выбор на вас.

– Ну зачем же ждать? Вдруг потом объявится кто-то вроде Сусона? А я вам предложил выгодные условия, даже не зная ваших предпочтений. Да мы созданы друг для друга!

– Думаете?

– Уверен!

Они шли по мощеным улицам, Энни время от времени здоровалась с прохожими, а Кристиан совершенно не смотрел по сторонам, будто ему было все равно, где он оказался. Он был поглощен новыми перспективами.

– Есть только небольшая проблема. Вам придется поехать со мной и подтвердить бабушке свое согласие на свадьбу.

– Она вам уже настолько не доверяет? – усмехнулась Энни.

– Не то что бы. Она, скорее, не доверяет никому.

– А если я ей не понравлюсь, она отменит свое решение?

– Ну уж нет. Теперь постарайтесь ей понравиться, я с вами почти свыкся.

– А если вдруг я встречу там того, от кого мое сердце будет биться чаще? Не боитесь? Я ведь могу выйти замуж за любого, не рискуя потерять наследство.

– Тогда мне придется его убить. А пока вы будете горевать, я буду посылать к вам всяких Сусонов, чтобы вы устали от них отбиваться и вернулись ко мне.

– Вы как бутон, все сильнее распускаетесь с каждым словом. И мне так хочется иногда сказать вам: захлопните свою коробочку.

– Для той, что живет среди кухарок и конюхов, вы весьма изящно ругаетесь. Но предлагаю заключить мир и не портить друг другу жизнь.

Энни кивнула. Всю обратную дорогу она молчала, не видя смысла рассказывать Кристиану, где она проводила время с Францем и Жаном, какие места любила. Для него это будет неинтересной, ничего не значащей болтовней. Ему нужно решить свои финансовые проблемы. Ей – получить независимость. Потому не стоит портить отношения, но и сближаться и создавать видимость дружеского общения, смысла нет.

Уже возле ворот усадьбы она остановилась и негромко сказала:

– Все-таки как иронична судьба. Не более чем полгода назад, вы сказали, что вряд ли найдется безумец, пожелавший взять меня в жены. И этим безумцем оказались вы.

Глава 19

Когда Энни зашла в дом, у нее сложилось впечатление, что отец никуда не уходил, а дожидался их у окошка. Граф де Рени окинул их вопросительным взглядом и улыбнулся.

– Как погуляли?

– Замечательно, – ответил Кристиан.

– Господин герцог прекрасный собеседник.

– Я рад, я рад, – граф де Рени потер ладони.

– Возможно, сейчас не место и не время, но я хотел бы попросить у вас руки вашей дочери.

– Отчего ж не место? Не важно, где и когда, главное как, – ответил граф. – Я ценю вашу искренность и вижу, что Энни с вашим приездом расцвела, – Эниана при этом возмущенно вытаращила глаза, но граф де Рени не заметил этого, зато Кристиан, взглянув на нее, еле сдержал усмешку. – Моя дочь никогда не была такой счастливой. Я с удовольствием благословлю этот союз, и даже мнение Энианы спрашивать не буду. Мне и так ясно, что она хочет стать вашей женой.

Эниана закашлялась.

– Холодно на улице, – повернулся к ней Кристиан с мнимой заботой. – Вы не простыли?

Энни отрицательно покачала головой.

– Прекрасно. Думаю, тогда нет смысла откладывать наше путешествие. Как только ваши дороги хоть немного просохнут, мы двинемся в Тур. Моя бабушка очень консервативных взглядов, и перед свадьбой я должен представить свою избранницу ей.

– Понимаю. Вы прекрасный и заботливый внук, – кивнул головой граф де Рени.

– Она меня воспитывала. Я рано потерял мать, а отец забыл о моем существовании. Три года назад он почил. За всю мою жизнь я видел его единственный раз – на его похоронах.

– Ваша бабушка прекрасная женщина, раз она воспитала такого достойного человека. У Энни был только я, и я до сих пор переживаю, что некому было научить ее всем этим женским премудростям.

– Думаю, это даже к лучшему, – отозвался герцог, – она и без женских премудростей, – он сделал долгую паузу, а затем продолжил: – хороша.

– Но что же мы здесь стоим? – спохватился граф. – Давайте пройдем в гостиную. Ханна заварит фруктовых веток и трав. Вы хоть согреетесь после улицы.

Когда они расположились в малой сиреневой гостиной, и Грета принесла чашки с ароматным питьем, граф де Рени отхлебнув из чашки и внимательно посмотрев на Кристиана, негромко произнес:

– Господин герцог, вы же понимаете, что я не могу отпустить мою дочь просто так. Несмотря на то, что я доверяю вам, вы мужчина, а поездка молодой девушки с мужчиной повлечет пересуды.

– С ней может поехать наперсница.

– Жан? – спросила Энни.

– Не знаю, кто такой Жан, но я против. Тем более я подозреваю, что он не женщина.

– Вы могли бы заключить помолвку. С подписанием обязательства у нотариуса. Вы не подумайте, что я вам не доверяю, – понизил голос граф де Рени, – это простая формальность, которая успокоит сердце бедного старика.

– Я не собираюсь отступать, поэтому мы можем это сделать в любое время.

– Чтобы не затягивать, я завтра же пошлю Тита к нотариусу. Но хотелось бы сразу же прояснить, приданного у Энианы нет. Этот дом и земли она получит только после моей смерти как единственная наследница.

– Меня не интересуют ее деньги. Меня интересует она сама. Если я на ком и женюсь, то только на ней.

– Как сильны ваши чувства! – удовлетворенно покачал головой граф.

– Вы планируете пышный праздник?

Болезненный кашель графа опять вернулся.

– Нет. Будет тихое семейное торжество. Ни к чему лишний шум и помпезность, когда есть настоящие чувства.

Энни понимала, что дело в том, что у отца денег сейчас нет. Все вложены в дело, которое может и не принести ожидаемый доход.

– Да. Мне тоже больше нравятся праздники в узком кругу, – подтвердила Энни.

– Тогда я думаю, тебе пора готовиться в путь, – улыбнулся ей отец. – Заказать пару дорожных платьев, пересмотреть гардероб, решить с Ханной вопрос с провизией.

Энни поднялась с дивана.

– Да, прямо сейчас этим и займусь.

Ей надоело сидеть напротив Кристиана и ловить на себе его взгляды.

Она вышла в холл и тут же была утянута Жаном в его комнату.

– Когда герцог собирается отправляться восвояси? – спросил он, завалившись на кровать.

– Тебе то что?

Энни плюхнулась рядом.

– Он мне не нравится. Раздражает чем-то.

– Меня тоже.

– Было б в моих силах, я бы сам осушил дорогу, чтоб он проваливал к чертовой матери.

– Я уеду вместе с ним.

– Ты чего несешь?

– Я выхожу за него замуж.

– И ты говоришь мне это так просто?

– А как я должна сказать? Вопрос решен.

– И ты так быстро согласилась – без слез, истерик? Просто сдалась? Мы что-нибудь придумаем. Мы найдем способ, как его отвадить! – Жан подскочил в кровати, его взгляд лихорадочно горел.

– Успокойся. Я сама так решила.

– Ты слышишь себя?

– Я не пойму, что не так? – Энни устало потерла виски.

– Он задурил тебе голову. Ясно. Чего он тебе наобещал?

– Ты правда хочешь это знать?

Жан уставился на нее, не мигая.

– Ладно, – Энни вздохнула. – Он пообещал, что у меня будет отдельная половина дома, на которую он не будет заходить. Это просто формальный брак. Он ко мне даже не притронется.

– И ты в это веришь? Да он на тебя как кот на мышь смотрит, вот ты бежишь и думаешь, что свободна, а через миг в его острых когтях.

– Жан, не придумывай небылиц.

– Я вижу, как он на тебя смотрит, – упрямо твердил Жан. – У него слюна до самого пола свисает.

– Не путай его с Сусоном! – отмахнулась Энни.

– Ты прекрасно поняла, о чем я. Или тебе льстит его внимание? Молодой, богатый.

Энни закатила глаза:

– Вот с чего ты взял, что он богат?

– А, так значит, он даже не богат. Что-то другое стало для тебя определяющим.

– Чего ты вообще взъелся, я не пойму? Это все равно случилось бы, рано или поздно.

– Ладно. Прости. Не мне решать, кто испортит тебе жизнь.

– Ну наконец-то мудрые слова не мальчика, но мужа.

– Энни, я просто не хочу, чтобы ты спешила. Не он первый, не он последний. Подожди, не нужно торопить события.

– Он даже Ханне понравился, – рассмеялась Энни, беспочвенная злость Жана на Кристиана веселила ее.

– Мать тоже иногда ошибается.

– Я ей передам. И она тебя взгреет.

– Не вздумай, – он шлепнул ее по затылку, а она в отместку ткнула его локтем в бок.

Когда Энни вышла, то обратила внимание на стоящего в холле Кристиана.

– Я слышал смех, – в его голосе слышались нотки недовольства, и Энни с удивлением посмотрела на него. – И мужской голос, – добавил Кристиан. – Чья это комната?

– Моего молочного брата, – с вызовом в глазах ответила Энни.

– Молочный брат это не то, что кровный. Ваш отец из-за пересудов боится отпускать вас со мной, а лучше бы его заботило то, что происходит у него под носом.

– Только вас это касаться и подавно не должно. В комнате для гостей не удобно? Вам что-то в ней не нравится?

– Все хорошо. Почему вы спрашиваете?

– Если вас в ней все устраивает, тогда почему вы все время третесь в холле?

– Это прозвучало очень негостеприимно.

– Возможно, это потому, что я не привыкла к тому, что гости лезут в дела моей семьи.

Энни прошла мимо него так стремительно, что герцог почувствовал сквозняк, который подняли ее юбки.

До утра следующего дня Энни умудрилась ни разу не столкнуться с Кристианом. Она последовала совету отца и пересмотрела свою немногочисленную одежду – что-то пришлось заштопать, что-то она отнесла швее, чтобы она на скорую руку перешила по фигуре. С Ханной она обсудила, что можно взять с собой в долгую дорогу. Они остановили свой выбор на вяленом мясе и твердом сыре и высушенный хлеб. Между делом Ханна поучала ее, чтобы она была осторожна, не заговаривала без необходимости с незнакомцами, обходила десятой дорогой мужчин и не позволяла герцогу к себе прикасаться.