Текст книги "Хранительница дракона (СИ)"

Автор книги: Арина Кэррот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Предлагать помощь с подготовкой лагеря для ночлега Эрика не сочла нужным. Грассом куда-то подевался, гвардейцы прекрасно справлялись и без нее. Так что пока внимание ослабло, Эрика прошмыгнула к клетке Рагнара, которую оставили чуть в стороне от общего места ночлега.

Дракон сидел, вытянув ноги и устроив на коленях связанные на запястьях руки. Голову он откинул на прутья клетки, а глаза закрыл, из-за чего выглядел бы спокойным и безмятежным, если бы не морщинка между бровей. Рагнар хмурился, что-то обдумывая, и Эрика готова была спорить, что он пытается проанализировать сложившуюся ситуацию и поступок брата. Впрочем, когда девушка подошла ближе, Рагнар явно отложил собственные переживания на потом.

– Почему не со всеми? – уточнил он негромко, не открывая глаз.

Эрика слабо улыбнулась, услышав его голос, и вдруг поняла, что с самого утра и до сих пор ее основательно потряхивало, и отпустило только сейчас, когда они с Рагнаром остались более или менее наедине. Видимо, настолько привыкла к небольшому количеству людей вокруг, что больше десяти – уже слишком много и беспокойно.

– С кем – со всеми? – вопросом на вопрос ответила Эрика, осторожно приваливаясь плечом к прутьям. Недовольно качнула головой. – Ты о тех малознакомых людях, которые притащились посреди ночи в твой дом и… похитили нас.

Она поморщилась, а Рагнар вдруг тихо фыркнул, открывая глаза. На недоуменный взгляд пояснил:

– Сначала тебя похитил дракон, а теперь спасли княжеские гвардейцы и везут домой. Не принц конечно на белом коне, но… если отмыть лошадь Грассома, будет что-то около. Почти все как в ваших сказках, разве нет?

Эрика замерла, изумленно хлопая ресницами и приоткрыв рот в попытке придумать, что на это ответить. Да уж, подобного от Рагнара она точно не ожидала. Особенно в такой ситуации.

– Ого… Шутишь в такой ситуации, – все же выдавила она сипло. – Вот теперь я верю, что вы с Грассомом родственники.

– Ну, не плакать же, – Рагнар пожал плечами. – Меня пока вроде не пытают.

– Вот именно, что пока, – Эрика поморщилась и тяжело вздохнула, опустив взгляд. Нервно сцепила руки, прикусила губу, пытаясь отковырять обветренную корочку. Охнула, когда дернула слишком сильно, а из губы потекла кровь, быстро вытерла капли рукавом и выдохнула: – Я могла бы попытаться избавиться от веревок. Ты мог бы обратиться, сбежали бы… Ты ведь сильнее их, колдовать умеешь…

Постепенно голос сел, Эрика стала сбиваться, и ее речь совсем скоро стала напоминать невнятный лепет маленькой девочки. Впрочем, чего уж скрывать, ее и правда с самого утра обнимал холодящий кожу ужас. Не совсем понятно, правда, больше за кого: за себя или Рагнара.

Дракон тихо вздохнул, слушая все это, а потом руки Эрики осторожно коснулись кончиками пальцев. Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на Рагнара. Тот мягко улыбнулся, привлекая Эрику ближе и накрывая ее ладони своими.

– Прекрати паниковать, – попросил он почти ласково, поглаживая большим пальцем костяшки ее пальцев. – Ты этим не поможешь. И сбежать у нас не получится. Грассом не позволит.

– Как он… как у него вообще рука поднялась, – уже почти всхлипнула Эрика, опуская голову. – Вы ведь… родственники…

– А он демон, – спокойно заметил Рагнар и тяжело вздохнул. Наклонился ближе, словно хотел обнять, но быстро опомнился. – Ты знала, что для них родственные связи не так важны, как для всех остальных?

– И ты так спокойно говоришь об этом?

– Мне страшно. Просто… Просто очевидно было, что последнего дракона рано или поздно найдут. Разве нет?

Рагнар говорил тихо и очень спокойно, так, словно давно уже смирился с тем, что его ждет подобная участь. И это, пожалуй, пугало больше всего во всей сложившейся ситуации. Пугало так сильно, как никогда и ничто другое в жизни. Эрику затрясло, и она отчаянно всхлипнула, опуская голову ниже. А ведь паршивее всего во всем этом – она хочет, правда хочет помочь. Но не может, просто не знает, как. Да и Рагнару ее помощь, видимо, не слишком нужна.

– Эрика, послушай меня, – мягко позвал Рагнар, отпуская руки девушки и вместо этого осторожно касаясь пальцами ее щеки через прутья клетки. Дождавшись, пока она поднимет на него взгляд, продолжил: – Только очень внимательно, хорошо? Доверься Грассому. Всего один единственный раз доверься – он отвезет тебя домой. Ты будешь в порядке. Слышишь?

– Но ты ведь не будешь, – упавшим голосом отозвалась Эрика, перехватывая руку дракона и неосознанно переплетая пальцы. Зажмурилась и уточнила хрипло: – Почему… Ну почему ты так покорен?

– Потому что Грассом далеко не так плох, как тебе сейчас кажется.

– Это и близко не успокаивает, ты знаешь?

Рагнар слабо усмехнулся и кивнул.

– Знаю. Но просто поверь мне: все будет хорошо.

Эрика тихо вздохнула, но все же спорить больше не стала. По-прежнему не совсем понимала, почему не хочет попытаться бежать, но допускала несколько вариантов: от того, что Рагнар не хочет вредить людям и драться с братом до того, что считает, что это будет пустой потерей сил и ни к чему не приведет.

На некоторое время они замолчали. Рагнар снова устроился на полу клетки, оперевшись о прутья и прикрыв глаза в размышлениях, а Эрика все так же стояла рядом, упираясь плечом в металл и глядя себе под ноги.

Им не мешали вместе молчать, лишь время от времени косились, словно проверяя, не собираются ли бежать. Но на любые шевеления гвардейцев Эрике стало как-то резко плевать, она опомнилась лишь когда от разведенного костра запахло кашей. Поведя носом, обернулась на лагерь и сглотнула слюну. Вдруг осознала, что со вчерашнего вечера они совершенно ничего не ели.

– М-м… ужин? – помявшись мгновение, предложила Эрика.

Рагнар, помедлив мгновение, кивнул.

– Только не лезь, если будут против подобной роскоши для меня.

Эрика недовольно поджала губы, но спорить не стала. Пожалуй, Рагнар прав, и им действительно не нужны сейчас лишние проблемы. На крайний случай – поделят пополам ее порцию. И плевать, что там будет считать Рагнар по этому поводу, голодать Эрика ему не позволит.

***

Дорога до Ансолена заняла чуть больше полутора недель в относительно прежнем темпе: в основном на привалы останавливались только перед тем, как устроиться на ночевку, без дополнительных длительных стоянок в середине дня. Хотя, когда процессия оказалась глубже в землях Соллида, темп немного сбавили, а когда ночевать предстояло в деревнях – позволяли себе отдохнуть дольше обычного.

Рагнар всю эту поездку провел в клетке на телеге. Эрика – в седле с Грассомом. На привалах им никто не мешал общаться, хотя и в восторге не были. Но, кажется, хватало для относительного доверия того, что никто не пытается сбежать. Почему Рагнар по-прежнему оставался спокоен и равнодушно относился к тому, что с ним случится дальше – Эрика так и не смогла понять. Ее страх если не ушел, то девушка хотя бы более или менее свыклась с ним.

Грассом… он вел себя непривычно холодно, так что находиться с ним в седле Эрике было совершенно неуютно. С Рагнаром он не общался – даже к клетке не подходил и не смотрел в сторону брата. С гвардейцами общался только в случае необходимости, а все остальное время упорно молчал. Что уж говорить о привычных в его исполнении колкостях и ядовитых замечаниях – Грассома как будто подменили целиком и полностью. Так что Эрику даже передергивало, когда она думала, что то, как демон вел себя у Рагнара дома, могло быть лишь игрой – не чем-то искренним.

Родную деревню Эрики, вообще-то, проезжали мимо. Отряд гвардейцев во главе с Грассомом по-прежнему спешили в столицу, ко двору князя, и по плану Ансолен оставался в стороне. Однако Грассом, как и заверял Рагнар, собрался отвести Эрику домой: с самого утра, пока гвардейцы собирались в дорогу и пытались запланировать, где лучше остановиться на следующую ночевку, Грассом заявил Эрике, что он прямо сейчас везет ее домой.

Стоит признать, чего-то подобного девушка ожидала уже пару дней, когда начала более или менее узнавать местность, родную с самого детства. И единственное, что действительно покоробило ее, когда демон совершенно бескомпромиссно пихнул ее к лошади – тон и взгляд. Обжигающе-ледяные, пугающие. Всю поездку Грассом оставался просто равнодушным к происходящему, из эмоций проявляя разве что раздражение и недовольство в крайних ситуациях. Что теперь его так разозлило? Думать об этом не хотелось.

С Рагнаром попрощаться толком не успела. Грассом отчего-то очень торопился, потому Эрике удалось обмолвиться с Рагнаром напоследок только парой слов. На самом деле, к дракону тянуло со страшной силой, до такой степени, что хотелось остаться с ним рядом и никуда ни за что не отпускать. И от Грассома защитить, и от всего, что с ним хотят делать дальше – как сможет.

Дрожь обнимала все тело. И чем дальше они с Грассомом отъезжали от уже свернутого лагеря гвардейцев в сторону Ансолена, тем больше Эрику трясло. Во рту пересохло, дышать, казалось, становилось все тяжелее. Знакомые места совсем неподалеку от родной деревни давили, вдруг стало тесно, словно ее заперли в темном маленьком чулане, из которого не выбраться. И спасения ждать – только от случайного прохожего, который решит заглянуть, куда не просят.

Руки дрожали, ладони вспотели. Подобного ужаса Эрика не испытывала, кажется, даже когда Рагнар ее только что похитил и притащил на тот песчаный пляж близь скал. А еще – звенящей пустотой где-то внутри огромными волнами накатывало чувство безысходности и обреченности. Словно за Эрику уже все решили, и она ничего не может исправить.

Впрочем, кажется, именно так все и было…

Молчали до самой деревни. Грассом замер за спиной Эрики в седле ледяной глыбой, и девушка до мурашек на спине боялась даже попытаться заговорить с демоном. Несмотря на то, что он немного расслабился, когда они пропали из поля видимости гвардейцев, Эрике все равно казалось, что Грассом может прибить ее за любое слово. Потому девушка старалась держать себя в руках и не паниковать лишний раз. Нервов и без того потрачено за последние полторы недели больше, чем за всю жизнь до этого.

В Ансолен прибыли чуть позже полудня. Улицы на въезде в деревню оказались почти пусты, и Эрика уже хотела было расслабиться, но чем дальше они с Грассомом продвигались, тем больше народу становилось. Эрика не понимала, зачем демон везет ее в центр, почему не высадил у околицы, но первой заговаривать по-прежнему не решалась. Хотя ей вдруг и показалось, что Грассом совсем расслабился – кажется, она пару раз даже слышала его смешки, когда дергалась от внимательных взглядом земляков.

О, да, на них оглядывались. Видели незнакомого наездника, узнавали похищенную больше месяца назад девушку. Перешептывались. Некоторые даже спешили следом за лошадью Грассома, видимо в надежде узнать, что же будет дальше и точно ли девушка – та самая пропавшая Эрика. Последней от всего этого было не по себе, она старалась не смотреть на знакомые с детства лица и тихо проклинала Грассома за то, что он демон и поступает соответственно – как любой другой демон.

Чем ближе они подбирались к центральной площади, тем больше людей обращало на них внимание. Еле слышные шепотки превратились в целый гул голосов, и теперь Грассом откровенно забавлялся реакцией Эрики на все происходящее.

– Что, золотце, непривычно возвращаться к обычной жизни после того, как тихо дома у моего брата? – произнес Грассом на ухо Эрике, заставляя лошадь постепенно замедлиться. Как будто специально – совсем скоро они остановились, а жители Ансолена взяли их в кольцо. Скорее изумленное и озадаченное, Эрика то и дело слышала с разных сторон фразы:

«Она что, вернулась?»

«Отец ее вроде говорил, что дракон похитил…»

«А ты что, не видишь, что спаситель привез? Даже на белом коне!»

«А с чего ты взял, что спаситель?»

«Так ослеп, что ли? Вон ведь, княжеский герб у него!»

– Зачем ты все это творишь?! – прошипела Эрика, не оборачиваясь на демона и крепче цепляясь за рожок седла перед собой. – И как ты… Все еще зовешь его братом после того, что сделал?

– Ну, не бросать же мне тебя посреди дороги? – Грассом, Эрика уверена совершенно точно, осклабился и нахально сверкнул глазами. И куда только холод подевался? – Здесь же деревенщина бродит, мало ли что сделают с бедной девушкой.

– И откуда в тебе сейчас столько заботы взялось?

– Долг братцу отдаю, – это демон процедил уже сквозь зубы. – А теперь будь добра, покажи людям свое личико, а то не верят, что это правда ты вернулась.

Эрика оскалилась, но голову все же подняла. По собравшейся толпе тут же прокатилась новая волна изумленного шепота.

«О… Она. Живая!»

«Это Эрика! Точно, Эрика!»

«Вернулась!»

«Где Астрид?!»

«Зовите Ульвара! Его дочь вернулась!»

За спиной раздался тихий, неожиданно мягкий смех, и Эрика вздрогнула, оборачиваясь. Кажется, она еще никогда не слышала смеха Гассома, и подобное сейчас казалось издевательским и неуместным. Увидев мрачный взгляд спутницы, демон, впрочем, лишь очаровательно улыбнулся.

– Добро пожаловать домой, золотце.

– Да иди ты знаешь, ку…

– Эрика!

Услышав последний вскрик, Эрика вздрогнула и обернулась. Чуть позади всей толпы стояла мать. Она жадно всматривалась в черты девушки заплаканными глазами, и Эрика невольно вздрогнула. Даже отсюда она прекрасно видела, как осунулась мать за все прошедшее время.

– Кажется, тебе пора.

Грассом ухмыльнулся и легким движением помог Эрике слезть с лошади. Девушка даже не пыталась сопротивляться, тут же сосредотачиваясь на ощущениях: ноги подкашивались, все тело дрожало от шока и неверия в происходящее, а потому было важно… ну хотя бы не сорваться сейчас прочь из деревни и заставить себя попытаться улыбнуться.

– Да, кстати, – демон, впрочем, не позволил сразу Эрике отойти. Перехватил ее за плечо, наклонился ближе и ткнул пальцев в висящий на груди кулон – оберег Рагнара. – Золотце, эту штуку я бы на твоем месте снял. Здесь она тебе ни к чему, да и мешаться будет.

Грассом заглянул девушке в глаза и ухмыльнулся – насмешливо, но не зло, совсем как когда общался с Рагнаром в горах. Эрика сжала в руке кулон, поджала губы и едва удержала себя от того, чтобы прямо сейчас не влепить своему «спасителю» пощечину. Отступив, она тут же оказалась в объятиях какой-то девушки – Эрике понадобилось пара секунд, чтобы вспомнить, что перед ней подруга детства, Ребекка. Она что-то лепетала, прижимая Эрику к себе и утягивая за собой в толпу.

Тут же Эрика ощутила, что как будто перестала существовать. Поняла, что вокруг слишком громко, слишком многолюдно, слишком неприятно. Но вырваться ей сейчас не дадут, не отпустят. Придется терпеть.

За спиной раздался смех Грассома, и Эрика резко обернулась, внимательно прислушалась. Как оказалось, смеялся демо не над ней – над вопросом, который задал кто-то из деревенских мужиков. Краем уха, уже отворачиваясь назад, к матери, к которой ее потащила Ребекка, Эрика услышала слова Грассома:

– Да, можно сказать, что спас ваше красавицу от дракона. Нет, не убил. Пока… он под охраной гвардейцев. Я?.. Ну, можно сказать и так, что тоже из гвардейцев, да.

Грассом засмеялся громче, а затем его голос затих, сменился удаляющимся топотом копыт лошади. Эрика зажмурилась, опуская, но оборачиваться и смотреть вслед не стала. Внутри лесным пожаром разгорелась злость и, кажется, ненависть. Они обжигали легкие, так что мгновенно стало нечем дышать, и когда Ребекка наконец вытолкала Эрику из толпы в объятия матери, девушка отчаянно всхлипнула и тут же свалилась на плечо уже тоже рыдающей Астрид. Та прижала дочь к себе, что-то бормоча о том, что Эрика живая и вернулась.

Наверное, Эрика должна была радоваться, что ее искали и ждали. Наверное, ей нужно было выбросить из головы Рагнара и его проблемы и заставить себя быть здесь и сейчас – с близкими, которые места себе не находили, пока понятия не имели, что с ней и где она. Но Эрика не могла. У нее не получалось. Все ее мысли наполнились лишь страхом за Рагнара и полным, тотальным непониманием – что ей делать с собственной жизнью дальше.

Глава 13. Бежать нельзя остаться

– Проходи в дом, проходи скорее, родная. Сейчас, – с придыханием частила Астрид, пропуская Эрику первой. – На кухню, дорогая, скорее на кухню! Сейчас обед тебе сделаю. Оверст, тебя и не кормили небось толком… Так похудела! Бедная моя девочка, бледная, тощая… Что с тобой делал этот изверг… Слава Оверсту, спасли! И такой милый гвардеец тебя привез, сразу видно, князь заботится о простых людях…

– Астрид, ну какой обед, ее только что привезли домой, – ворчливо вставил отец в трепыхания супруги реплику. – Ей отдохнуть надо, освоиться… Столько времени у чудовища прожила.

– У чудовища прожила и ничего не ела! – Астрид едва сдержалась, чтобы не дать Ульвару подзатыльник. – Обед не помешает! Я же не заставляю помогать… Ну, не стой, милая, проходи скорее, садись, – последнюю фразу женщина адресовала уже Эрике. Калле, садясь рядом с сестрой, только тихо вздохнул, наблюдая за происходящим.

Астрид метнулась к печи. Женщина продолжала о чем-то причитать, украдкой поглядывая на Эрику и утирая слезы. Она принялась что-то торопливо готовить и полностью пропускала все попытки Эрики ее остановить мимо ушей. Отмахивалась: мол ей не сложно, а Эрике просто необходима забота после зверского обращения у этого змеюки подколодного, ведь мало ли что он делал с ее бедной ненаглядной кровинушкой.

Эрике не оставалось ничего, кроме как послушно сидеть в ожидании обещанного обеда и слушать причитания матери. Как ни старалась она ее успокоить, ничего не выходило: Астрид, конечно, вначале тушевалась и умолкала, но совсем скоро вновь возвращалась к стенаниям о том, какая бедная и несчастная ее дочь. Эрика вначале думала попытаться объяснить, что никакое Рагнар не чудовище, что он сам безумно стыдился и сожалел о совершенном поступке… но быстро опомнилась и прикусила язык. Родные мало того не поймут, так еще и жалеть больше станут. Особенно мать.

Отец рвал и метал. Ругал себе под нос Рагнара последними словами, кажется, грозился при случае найти его и убить с особой жестокостью… Эрика откровенно говоря, старалась не вслушиваться. Не обращать внимание на то, с какой ненавистью и страхом родные относятся к Рагнару, и что важно – не винить их в этом. Сейчас же отец куда-то подевался, на что Астрид негромко ворчала от печки вперемешку с прежними причитаниями о том, какая Эрика несчастная.

Островком спокойствия во всем этом безумии заботы и беспокойства Эрика могла назвать, пожалуй, только брата. Калле не лез с расспросами и сожалениями, не прилипал с объятиями, сохраняя дистанцию и позволял сестре самой решать, готова ли она к общению в целом. И молча наблюдал, порой помогая осаживать лепетания и причитания матери.

Обед, приготовленный Астрид на скорую руку, прошел, откровенно говоря, паршиво. Ульвар мрачно молчал, ковыряясь в тарелке и не смотрел ни на кого из родных. Астрид, то ли устав рассуждать о том, какая ее дочь несчастная, то ли все же поняв, что приятного в этом мало, замолчала, и теперь только внимательно поглядывала на Эрику, словно налюбоваться никак не могла – впрочем, возможно именно так это и было. Калле тоже молчал, но, кажется, единственный не размышлял о вернувшейся сестре.

Над столом висели тишина и неловкость. И, судя по всему, это прекрасно ощущали все: Эрика видела неловкость в том, как мать неуверенно ведет плечами, наклоняясь к супругу, чтобы, кажется, о чем-то спросить, но быстро осекается и молчит; видела, как отец хмурит брови, всматриваясь в пустоту перед собой и без особого интереса возя ложкой в миске; как Калле поджимает губы – Эрика готова спорить на что угодно – силясь придумать тему для разговора, чтобы отвлечь всех от насущного.

Девушка и сама ощущала, как по спине бегают мурашки, а в груди возится и никак не может улечься легкая тревога. Даже злость на родных за балаган, который они устроили, едва войдя в дом, как-то резко пропала, хотя легкий осадок и остался. Эрика честно пыталась придумать, чем бы отвлечь родителей, но в голову ничего не шло. Да и страшно было – вдруг как только она откроет рот, мать тут же вновь станет жалеть ее, а отец – ругать Рагнара? Нет, без этого они точно как-нибудь обойдутся.

До тех пор, пока тарелки не опустели, в кухне слышался только стук приборов, периодически вздохи кого-то из семейства и ветер с улицы. Но, как бы ни хотелось избавиться от такой навязчивой неловкости, как бы ни хотелось скорее уйти – никто не торопился. Эрика прекрасно видела, что все, абсолютно все хотели бы остаться в одиночестве хотя бы на пять минут и подумать, но отчаянно продолжали имитировать дружный семейный ужин.

Первой сдалась Эрика. Отодвинув опустошенную лишь наполовину тарелку, она как можно легче и непринужденнее улыбнулась и собралась вставать.

– Спасибо, мам, – принужденно, но при этом мягко выдавила она. – Очень вкусно, но я, наверное, пойду все же прогуляюсь…

– Но ты ведь толком не поела, – Астрид тут же встрепенулась, словно только и ждала подобного разрешения заговорить. Обеспокоенно оглядев дочь, она нахмурилась, сжала губы в тонкую полоску, изображая всем своим видом скорбь, и тихо вздохнула. Уточнила осторожно: – Может, хотя бы яблочко?..

– Мам, – Эрика с тяжелым вздохом склонила голову. – Я в порядке. Просто… хочу немного подумать.

– Возьми Калле с собой, – уже более робко, словно из последних сил попросила Астрид. В ее взгляде отразился страх, она тяжело сглотнула, и Эрика улыбнулась матери как можно ласковее.

– Все будет хорошо. У Калле наверняка много дел и без меня, да?.. – Эрика выразительно посмотрела на брата с помесью принуждения и мольбы, а под столом на всякий случай пихнула его в бок. Калле важно утвердительно кивнул пару раз, тут же делая глоток компота, чтобы не сболтнуть лишнего. Эрика удовлетворенно кивнула, поднялась. – А со мной ничего не случится. Молния Оверста дважды в одну и ту же яблоню не бьет.

Астрид хотела что-то возразить, но не успела – Эрика уже выскочила из-за стола и спешно скрылась за дверью. Так что женщине ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть, глядя дочери вслед, и спешно вытереть выступившие слезы.

Эрика неслась прочь от дома с такой скоростью, словно хотела сбежать – как можно дальше, как можно скорее. Не возвращаться к родным, забыть, что она вообще сюда возвращалась, что видела изумление земляков, слезы матери и злость отца от ее возвращения. Забыть, что у нее вообще есть дом. Потому что, кажется, все что угодно лучше такого дома. Где ее ждут? Нет, где ее не понимают.

Остановилась Эрика, лишь когда осознала, что почти добралась до окраины деревни и все это время на нее оглядывались люди, который всего пару часов назад с восторгом наблюдали ее возвращение домой. Плотно сжав губы, девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Тяжелый горячий воздух обжег легкие, и Эрика поморщилась. Подняла глаза к небу – там собирались тучи и, судя по тому, как душно стало по сравнению с утренним временем, стоит ждать дождя. Плохо. Возвращаться не хотелось, а где прятаться – не понятно. Но надо ли прятаться? Заставлять родителей снова волноваться из-за нее…

Вдруг стало стыдно. За то, что сбежала, потому что захотелось побыть одной. Разве не эгоистично? Мать волновалась за нее, плакала, наверняка убивалась, ночами не спала, пока ее не было, Оверсту молилась… А Эрика с ней так поступает. Да и отец с братом…

Щеки тут же залил густой румянец, и Эрика пристыженно опустила голову, словно отчитывалась за косяк перед кем-то важным. Вот же бессовестная: о ней заботятся, переживают, а она ведет себя, как джалв знает кто. Радоваться надо, что ее не сочли умершей, что не стали ни в чем, что могли бы с ней сделать мужчины, обвинять. Нет, приняли, домой привели, накормили… искренне рады, что она вернулась. А она?

Она ведь правда так беспокоилась о родных, так рвалась домой. Куда это рвение испарилось? Почему теперь самым важным кажется желание ломануться спасать Рагнара, забыв обо всем и обо всех, без оглядки? Почему он стал для нее настолько важен, что кажется, будто все прочее в жизни ничего не значит?

Спасать Рагнара?.. А как его спасать? Где его вообще искать? Хотя последний, пожалуй, глупый вопрос, учитывая, что схватил его отряд княжеских гвардейцев. Вероятнее всего везут его куда-то ко двору, наверняка там есть какие-то темницы. Но неужели князь самоубийца, чтобы держать рядом с собой настолько сильное создание вроде дракона? Бред же. Но тогда вопрос поисков становится еще сложнее…

Эрика запнулась в собственных размышлениях и мотнула головой. Быстро огляделась и, решив, что у нее еще есть время до начала дождя, отправилась к домику целителя. Стоило быстро перебрать травы и забрать сумку, которая там осталась – если ее конечно отец или брат не отнесли домой.

«Ты ведь не серьезно сейчас думала о спасении Рагнара, да?» – раздался в голове назойливый внутренний голос.

«Не знаю», – Эрика поморщилась самой себе в ответ.

«Не знает она. Головой подумай! Ты в столице никого не знаешь, до возвращения в Академию меньше месяца, понятия не имеешь, где искать Рагнара! А ведь он даже не факт, что при дворе! Не будь дурой.»

Да уж, не будь дурой… Легко сказать! Мысли о том, как хотя бы попытаться спасти Рагнара лезли в голову, кусались, заставляя ежиться и дергаться в попытке удержать себя на месте и не совершить опрометчивый поступок прямо сейчас.

Лучше всего от поспешных действий спасает методичная механическая работа – это Эрика запомнила уже давно. И очень надеялась, что, попав в дом целителя, она успокоится и сможет заняться перебором оставленных там с весны трав. И полезно, и руки займет, пока голову забивают неспокойные мысли.

Потому девушка, заставив себя перейти почти на бег, совсем скоро оказалась на месте, откуда, на самом деле, не так уж давно ее похитил Рагнар. Казалось бы, даже пара месяцев прошло едва ли, а кажется, будто случилось это целую жизнь назад. А с того момента, как Грассом привез ее в деревню – и того больше.

В доме целителя пахло пылью и немного травами – его явно как заперли после похищения Эрики, так больше и не проветривали. Тянуло холодом, а в темноте разглядеть что-либо оказалось проблематично: клочья густых сизых тучи заволокли небо, пряча солнце, так что вдруг стало темно, как поздним вечером. Уже набирал силу ураганный ветер, наклоняя деревья, сгибая ветви и срывая с них листья. Стоило бы вернуться домой поскорее, хотя бы ради успокоения и без того обеспокоенных родителей и собственной совести.

Эрика невольно хмыкнула, глядя в окно при входе. Вдруг вспомнилась неделя, которую они с Рагнаром вынуждены были провести взаперти наедине из-за дождя, и сердце сжалось. Сердце тут же сжалось, и девушка поджала губы, потерянно оглядевшись. Взгляд тут же упал на сумку, так и оставленную на столе, когда Рагна ее похитил, и Эрика тяжело вздохнула в очередной раз.

В доме целителя так спокойно, тихо… никто не дергает, не шумит. Так бы и просидеть здесь, пока дождь не закончится. Но джалв знает, сколько он будет длиться, а совесть все же давала о себе знать, и Эрика понимала – надо хотя бы ради приличия не гулять в первый день после возвращения из «плена» допоздна и вернуться пораньше. А травы…

Девушка, повесив сумку на плечо и уже хватаясь за ручку двери, чтобы уйти, обернулась на кровать, на которой при первой встрече лежал Рагнар и где так и не поменяли простыни, на так и брошенную грязную посуду, на пучки высушенных трав на нитке под потолком.

А травы всегда пригодятся, пускай и не разобранные толком. Так что, сунув остатки пучков вместе с ниткой в сумку, Эрика выскочила в едва начавшийся дождь.

Она вернулась домой мокрая до нитки и грязная по колено – дорогу успело размыть. Эрику встретила встревоженная мать у самого порога, но, поняв, что дочь цела и невредима – разве что замерзла до мурашек по всему телу – погнала ее в ванную, вновь причитая. В этот раз, правда, о том, как Эрика безалаберно относится к своему здоровью и спокойствию родных. К счастью, попасть в ванную получилось довольно быстро, и это радовало: во-первых, получилось еще на какое-то время скрыться с родительских глаз, и от материнских в частности; во-вторых, нормально отмыться Эрика не имела возможности со дня, когда Грассом привел гвардейцев за Рагнаром, а теперь можно было полностью привести себя в порядок.

Пока Эрика занималась водными процедурами, в голову не пришла ни одна дельная мысль. Разум как будто подернуло пеленой усталости и разочарования: на задворках сознания ласковым морским прибоем тихо шумели мысли самобичевания. Эрика ведь понятия не имеет, где искать Рагнара на самом деле, не знает, что с ним собираются делать – может, все-таки поговорят и отпустят? – и не представляет, как его спасать. Она ведь просто студентка Академии Целителей и Чернотравниц. До окончания учебы еще два года, а до того момента Эрика едва ли представляет из себя хоть что-то…

Ощущение безнадежности и отчаяния раз за разом накатывало как цунами на прибрежную деревушку – так же безжалостно и неотвратимо. А, отпуская, за собой оставляло лишь пустоту и желание забыть обо всем, что с ней случилось. Стереть из памяти, чтобы не мучиться. Освободиться и продолжить жить, как раньше.

Но ведь так нельзя. Так невозможно. Да и неправильно.

К счастью, все негативные мысли улетучились мгновенно, как только Эрика оказалась в своей родной комнате. По пути в ванную она оставила там обе сумки – и ту, которую забрала из дома целителя, и ту, которую привезла с собой от Рагнара с немногочисленными пожитками. Теперь же их стоило разобрать, чем Эрика и предпочла заняться. Быстро вытащила из старой сумки тетрадь с учебы, в которой вела учет трав, быстро пролистала и удовлетворенно кивнула собственным мыслям – при случае нужно будет перенести информацию из записей, которые она сделала еще у Рагнара. В сторону отложила серп и осыпающиеся пылью травы, а затем принялась за сумку, которую в пользование ей притащил Грассом.

В ней все напоминало Эрике о горах, о Рагнаре, о его доме. Неправильно, как оказалось, заполненная тетрадь, мешочек с рунами, немного высушенных трав, пара вещей, которые для нее нашел Грассом в первые дни. Расческа. Все же снятый и оставленный в комнате на время купания кулон-оберег, который Грассом посоветовал перестать носить.

Коснувшись холодного камня на подвеске кончиками пальцев, Эрика вздрогнула. Ее вдруг прошиб ледяной пот, по спине побежали мурашки, а внутри во весь рост поднялось осознание: она не останется сидеть здесь сложа руки. Она не останется под надзором родителей, не будет спорить с ними о продолжении учебы – а не надо быть одаренной, чтобы понимать, что мать поднимет вопрос о том, точно ли Эрика хочет продолжить учебу в городе. И она не станет смиренно ждать того момента, когда необходимо будет собирать вещи и ехать в общежитие Академии в соседнем княжестве. О, нет, Эрика просто не сможет усидеть на месте, не имея ни малейшего понятия о том, что происходит с Рагнаром.