Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Мне знаешь, что интересно, – Ира спрятала телефон, спрыгнув с подоконника, – где в это время был Антон?
Ксюша сдвинула плечами.
– Не знаю. Помню только Дениса. И-и-и, – напряглась, нахмурив лоб, – как отказалась ехать к тётке, а потом… полный провал.
– Ксюш, вы поссорились не из-за… ну… – Ира многозначно сдвинула бровями.
– Что?
– Не из-за Дениса?
Аврахова нервно хохотнула, и подошла к зеркалу, всматриваясь в темные круги под глазами.
– Нет, конечно. С чего ты взяла?
Ира и себе потянулась за расчёской, приводя в порядок выбившиеся пряди. Была у неё такая чуйка. Она, как посторонний наблюдатель, видела намного больше, чем сами участники представления. И то, как занервничала Ксюша, спрятав смущение за порывистыми движениями, сказало о многом.
– Да так, не бери в голову, – смилостивилась над подругой, ей и так досталось. – Надеюсь, Антон не распускал руки?
Ксюша прекратила возиться с верхней пуговицей на блузке и настороженно посмотрела на подругу.
– Или распускал? – не унималась, докапываясь до истины. – Оксан, ты смотри, если он приставал к тебе или же обидел…
– Ты что? Кому я была нада в том состоянии? – отмахнулась чересчур беспечно, потянув на себя дверь. Оживленный коридор пахнул в лицо тревожным ожиданием. После того, что увидела, теперь молилась, чтобы Денис не пришёл. Хуже всего было встретиться именно с его насмешкой. А как неслась вначале, заявляя, что не такая как все. Особенная. Ага. Непревзойденная танцовщица, блин. Людям ведь без разницы, что да как, главное результат. Даже страшно представить, что будет, если бабушка увидит. Стоит тётке нарыть это видео и всё… трындец.
Едва не плача прошла за Кучер к дальнему окну и приготовилась в обороне. То, что придется, стало ясно, как только Коптева громко рассмеялась, бросив в её сторону язвительное замечание. Не особо расслышала его, но желание отметелить змею накрыло основательно.
– Вот так, девочки, ведут себя гордые и неприступные красавицы, когда их никто не видит…
– А в универе вся такая неприступная…
– Они все такие поначалу, а потом такое выдают…
– Слышала, мать у неё элитная проститутка. Яблочко от яблони…
– Ходила, задирая нос…
– Село неасфальтированное, что с неё возьмешь.
– Ксюш, даже не вздумай, – Ира перехватила Аврахову, став на пути. – Ну, сцепитесь, ну потаскаешь их за патлы, потом они тебя, и? Скоро твоя очередь, не опускайся до их уровня.
– Я не могу спокойно стоять. Ты разве не слышишь?
Кучер мертвой хваткой удерживала её локоть.
– А засветиться в новом видео хочешь? – кивнула на незаметно приготовленные телефоны одногруппников. – Они специально провоцирует тебя. Не ведись, только хуже сделаешь.
Ксюша протяжно выдохнула, вернувшись к окну. Ира пава, но… оставаться безучастной не так и просто. Единственное, что её сдерживало – не страх перед очередным видео, а Короп. Упасть перед ним лицом в грязь хотелось меньше всего, тем более, Денис так и не пришел.
И всё бы могло закончиться более-менее спокойно, если бы в этот момент её не заметил проходивший мимо Мишка Охотников.
– Какие люди и без охраны! – закричал на весь коридор, умышленно привлекая к себе внимание студентов. – Девочка-пай, ты ли это?.. – подошел как можно ближе, но громкости не убавил. – Я думал, будешь отсыпаться, а ты как огурчик. Молодец! Сразу чувствуется профессионализм.
Ксюша напряглась. На неё уже смотрели всё. Даже те, кто не был в курсе.
– А тебе завидно? – съязвила, сложив на груди руки. Начало колотить. Ира приобняла за плечи, подбадривая. Чувствовала, как сжались её пальцы, призывая успокоиться.
Охотников прошелся по Ксюше взглядом, начиная от мысков туфель и заканчивая макушкой.
– Да, завидно. Со мной ты так не отплясывала. Я вот что подумал: у меня в воскресенье тоже днюха, может, заявишься? – Сзади послышались одобрительные смешки. Это подала голос его «свита». – Не знаю, сколько заплатил Ходаков, – перешел на шепот, – но я готов вывалить в разы больше, только чур, со стриптизом.
– Пошел ты… – процедила сквозь стиснутые зубы, и прервалась, заметив, как открылась дверь, выпуская из аудитории Антона.
Мишка противно рассмеялся, закинув назад голову:
– Дерзкая? Ладно, дерзи, пока можешь. Даю от силы месяц, потом будет иначе.
Ксюшин ответ поглотил женский визг. И сама не поняла, как Охотников оказался опрокинутым на лопатки, но то, что произошло потом, заставило вздрогнуть.
Антон метелил рыжего по чем только мог, не позволяя подняться. Их обступили плотным кольцом, препятствуя кому бы то ни было протиснуться в середину. Друзья Ходакова сдерживали напор «свиты» рыжего, оттесняя подальше от их предводителя.
Ксюша рвалась к Антону, пытаясь помешать, но её оттягивала Кучер, благоразумно советуя не вмешиваться. А как тут можно оставаться безучастной? Ко всему произошедшему только этого не хватало.
– Вы что тут устроили? – прокричал Виктор Иванович, расталкивая толпу. – Ходаков! Охотников! У себя в клубах будете утраивать мордобой, а тут высшее учебное заведение. Это понятно?
Если бы не подоспевшая помощь в виде двух аспирантов, то, возможно, всё могло закончиться намного плачевней. А так, обошлось парой ссадин и свирепыми угрозами проломить друг другу бошки за стенами универа.
Ксюше не удалось обмолвиться с Антоном и парой слов: его сразу вызвали к декану с запретом посещать лекции на целый месяц, а зная, насколько Виктор Иванович непреклонен в вопросах дисциплины и преподаваемого предмета, Антону можно было только посочувствовать.
Снедаемая чувством вины, бросилась было за ним, как недовольный оклик куратора заставил остановиться:
– Аврахова, вам нужно особое приглашение или вы передумали защищать курсовой проект?
Оглянувшись на одногруппников, разбившихся на небольшие группы, тихо вздохнула. Конечно, она будет защищать свою работу. Что ей ровняться на Ходаковых, которым диплом нужен только для корочки. Зато теперь она знает, что не безразлична Антону и от этой мысли стало намного легче.
Глава 13
– И когда ты собиралась об этом сказать?
Ксюша убрала со лба упавшую прядь, перекинула через плечо длинную косу и возобновила замес дрожжевого теста.
– Я сейчас говорю, когда уже всё решилось.
Пелагея всплеснула руками. Так спокойно заявлять о переезде, словно о чем-то несущественном могла только её внучка.
– Ой, спасибо, что хоть так узнала, – обижено надула щёки, закончив перетирать тарелки. – Ну, ладно, поставила перед фактом. Но откуда это взялась? Ты же говорила, что у Ани хорошо, никто не обижает, что миритесь.
Ксюша подсыпала ещё муки, скрывая за отлаженными движениями легкую дрожь пальцев. Ох и бабушка, подозрительная не в меру. Что да как.
– Ба, ну сама подумай: я, Дашка, Аня, а теперь ещё и сожитель её. Переодеваться хожу в ванную, а иногда и в туалет. Не знаю… Чем тебе не общага? Сотни так живут, и я потяну.
– А этот… Саша, он руки не распускает случайно? – озвучила то, о чем не раз думала бессонными ночами. – Конечно, никто не спорит, что ты там лишняя, но как-то всё трахты-барахты…
– Ничего не трахты! Я сразу обратилась к куратору за помощью с поселением, просто тебе не стала говорить. – Ксюша накрыла тесто полотенцем и, сняв передник, схватила пустое ведро. Проще сбежать в сад, иначе бабуля вытащит всю правду, и моргнуть не успеет.
– Ещё лучше. Что-то ты темнишь, Оксана Викторовна. Ну да ладно, – вздохнула смирившись, – переезд так переезд. Комнату хотя бы уже видела?
Ксюша поставила ведро на место и присела на стул.
– Видела, – ответила честно. Решила не лукавить и рассказать всё как есть. – Буду жить с двумя девочками. Одна – эколог, вторая – инженер-строитель. Обе на третьем курсе. Комната напротив кухни. Туалет… эм… в конце коридора. Душ на первом этаже, вернее, душевые. Чтобы помыться, нужно записаться и взять у дежурного на вахте ключ. – С каждым произнесенным словом лицо Пелагеи становилось всё мрачнее и мрачнее. И сама не скакала от радости, когда увидела будущую обитель, но из двух зол пришлось выбирать меньшее. – А так… всё понравилось. О девочках пока ничего не скажу. С виду нормальные.
– И когда переезжаешь? – убито поинтересовалась женщина, представляя перечисленные условия. Ладно, и она на своем веку повидала многое, таким не испугаешь и уж точно не удивишь, однако ожидала, что общежитие окажется блочным.
– В воскресенье вечером соберу вещи, а в понедельник после пар Ира поможет перевезти. Бабуль, – придала голосу умоляющие тона, желая развеять все сомнения, – для меня и тебя ничего не изменится. Вместо платы за коммунальные, я буду платить за комнату. Продукты как таскала так и буду таскать. Ну да, условия, мягко говоря, не очень, но для меня это не важно. Поверь.
– Дай-то Бог, чтобы так и оказалось, – вздохнула та, поднявшись со стула. – Но Аня всё равно нехорошо поступила. Скаламутила воду, а теперь мучься. Не нравиться мне эта общага. Пообещай, что не будешь ничего скрывать. Хорошо? И если не понравится – скажешь.
Ксюша закивала головой, что не особо успокоило Пелагею, и неожиданно подскочила к ней, заглядывая в глаза.
– Бабуль, забей. Вот увидишь, всё будет хорошо. Не трогай тёть Аню. Вообще. Мне изначально не стоило селиться у неё. В итоге не получилось. Ну, попробовали, не пошло. Ничего страшного. Я тут подумала, может, в кафешку какую-нибудь устроиться? Буду работать официанткой, многие так делают и ничего, живы-здоровы.
Пелагее такой поворот пришелся не по душе.
– Э-э-э нет, никакой подработки. Поняла? Ты поехала учиться, а не прислуживать за столами. Для этого могла и тут остаться. Он в общепите, так и не нашли тебе замену.
И понеслось… Зря она затронула эту тему. Бабуля разошлась не на шутку. Что-что, а Пелагея ни в какую не соглашалась на заработок в ущерб учёбе.
– Потом и такие специалисты в нашей стране, – бубнела она, помешивая борщ. – Ночью работают, а на парах спят. Неее, ты или работаешь, или учишься. Всё.
Вот так. Ксюша ещё хотела рассказать об Антоне, но благоразумно промолчала. Лучше вечерком, а то и вообще, завтра. Пускай эту новость переварит.
Вспомнив о яблоках, незаметно ускользнула в сад, попутно прихватив с собой лестницу.
На душе было волнительно. Ещё бы… сколько событий за одну неделю. Из сети пропало видео её плясок. Антон не знал, кто так постарался, а ей, если честно, было и не важно. Главное результат.
Потом её обрадовал куратор, сообщив на одной из перемен об освободившемся в общежитии месте. Не выдержала и, прихватив с собой Иру, бросилась на «смотрины». Кучер возмущенно пыхтела, не поддерживая подобные условия проживания, а Ксюша довольно улыбалась, безразлично взирая на узкие панцирные койки и старые гардеробы, выстроенные вдоль стены. Какая нафиг разница? Пофиг. Лишь бы подальше от опостылевших родственничков и их озабоченного сожителя.
Ну и самая главная новость: Антон извинился, приехав в тот же день к подъезду с огромным букетом белых роз. А она что? Растаяла. Как не растаять? Частично и сама виновата. Но ему об этом знать не обязательно. Бабушка всегда любила повторять: «цени тех людей, которые умеют признавать свои ошибки». Антон признал. Ей бы тоже не помешало, но… Пускай и грешила на остаточное действие запрещенного препарата, однако признаться, что повело от старшего брата, когда спала с младшим? Неее. Ни-за-что! А вот цветочки приняла, как и полагалось, с царским величием и благосклонной улыбочкой.
С того дня у них и завязалось. Стало всё серьёзно, по-настоящему, что ли. Нет, никто её не тащил в постель (о той неудавшейся попытке даже не вспоминали), а вот стратегию по ухаживанию поменяли. Сразу это почувствовала. И не только почувствовала, но и увидела. Настойчивость Антона стала проявляться практически во всем: и в поцелуях, ставших более смелыми, откровенными, безудержными; и каждодневных букетах ро; и в посещении кафешек. А чего только стоила надпись, написанная баллончиком на стене противоположного дома? «Ксюша, солнце ждет твоей улыбки!» А?!.. Да она теперь каждое утро встречала с улыбкой. И не важно, серое оно или солнечное. Поверить не могла, что Антон настолько романтичен.
Оставаться при таком напоре равнодушной с каждым днем было всё сложнее и сложнее. В университете не осталось студента, который бы не знал, что она девушка Антона Ходакова. Вот так, всё самой собой сложилось, без её спроса и разрешения. А может, ну его, а? Может, хватит опираться неизбежному, и на самом деле окунуться в пучину, почувствовав наконец-то, каково это, действительно встречаться с популярным парнем? Ведь нравился. Тянуло по-своему, чего уж там. Был бы противен, не целовалась самозабвенно до припухлости губ. Не вскакивала бы с места от каждого смс, и не рвала бы глаза, высматривая красный кабриолет.
Закружило так, что не верится… И то, как бесилась Дашка, как недовольно фырчала тётка, ещё больше подталкивало к Антону. Да-да, она в курсе, что с такими как он, это длится не долго. Да, от таких как он, не ждут вечной любви. Но блин… стало всё равно. Пускай она будет стотысячной или миллион первой, кто, как и все до этого, возьмет мажора за руку с тайной надеждой на а в друг. А в друг она именно та, кто сможет не только привлечь внимание, но и влюбить в себя? По-настоящему. На всю жизнь.
Реакция сестры, с которой у Ксюши установилась холодная война, доказывала, что всё может быть. Будь иначе, она бы так не изводилась. Обидно, за таблетки Иванова так и не ответила. Как говорится, не пойман – не вор. А с доказательств у Ксюши были только слова Антона. Лезть на рожон, выясняя правду, когда и так всё накалено до предела, не имело смысла. Назад всё равно ничего не вернуть.
О Денисе старалась не думать. Гнала прочь въевшиеся в память воспоминания. Находила тысячи причин, почему в ту пятницу он не явился на защиту. Но после злополучного празднования дня рождения знала наверняка – смотреть ему в глаза, как прежде, не сможет. Да о чем она вообще думает? У парня есть девушка, а она всё не может избавиться от дурацкого сна, едва не натворившего беды.
Дура!
… Приставила лестницу к дереву и начала подниматься на самую верхушку. Держась одной рукой за металл, второй придерживала небольшое ведерко, в которое по мере подымания, бросала поздние яблоки.
В саду было спокойно, тихо. На соседних ветках перекрикивались сойки, стрекотали сороки. Выбрав самое красивое яблоко, вытерла о толстовку и смачно впилась зубами в сладкую мякоть. Предстояло оборвать четыре дерева, а она и с первым ещё не разобралась.
Наслаждаясь ароматом плода, перехватила поудобней пластиковую ручку и неожиданно насторожилась: по трассе, прогладывающейся сквозь желтые кроны яблонь, промчался чёрный мотоцикл, доселе не виданный в их краях. По реву мотора смогла проследить, как, сбавив скорость, он свернул в сторону их поселка и неспешно покатился по улице.
Сердце ухнуло вниз, да так, что всё завибрировало внутри. Наполненное яблоками ведро полетело вниз, рассыпав по земле краснобокие фрукты, стоило мотоциклу остановиться у её дома. Тут же залаяла дворняжка Мотя, извещая округу о незваном госте, к которому уже спешила гостеприимная Пелагея.
Ксюша с трудом проглотила застрявшее в горле яблоко, заторможено посмотрела на треснувшее от падения ведро, а потом во все глаза уставилась на машущую в сторону сада бабушку и последовавшего в указанном направлении… Дениса.
***
Бывает же такое, когда голова неожиданно становится пустой? Вот так, просто, как по сигналу? У Ксюши голова не только опустела, она и сама чуть не грохнулась с лестницы, наблюдая за уверенным, пружинистым шагом Дениса.
Видимо, её всё-таки пошатнуло, потому что металлические трубки соскользнули вдоль ветки, грозясь рухнуть в кусты крыжовника.
– Оп, оп, оп… сто-о-оять! – подбежал Денис, схватившись за перемычку. – Аврахова, ты чё? От радости не знаешь куда деться?
Ксюша схватилась за ветку над головой, повиснув, как мартышка и посмотрела сверху вниз на улыбающееся лицо. Не ямочку на волевом подбородке видела, и не карие глаза с лучистыми морщинками в уголках, а горячее дыхание чувствовала и прикосновение сильных рук из сна. Чтобы прогнать наваждение, зажмурившись, стряхнула головой.
– Спускайся, Чита, – рассмеялся Денис, не сводя с неё глаз, – есть разговор.
Ксюша кое-как нащупала ногой перемычку и, ухватившись за вертикальные основания, спустилась на землю, хотя вверху было проще. Опустив глаза, спрятала руки в карманах толстовки и почувствовала, как покраснела.
– Ксюш, ты так и будешь смотреть под ноги? А где «Привет, Денис. Какая неожиданность! Я так рада тебя видеть!»
– Ты что тут делаешь? – выдавила она через силу, не поднимая головы.
Ну, как тут можно оставаться безучастной, умеющей владеть эмоциями? У неё и раньше не было такой способности, а сейчас и подавно. Оглохнуть бы и ослепнуть, лишь бы не захлёбываться от его присутствия, не теряться от проникновенного голоса.
Денис издал короткий смешок и принялся собирать разбросанные яблоки, чувствуя на себе пристальный взгляд. Не спешил раскрывать сразу все карты, хотелось позлить, вывести из себя.
– Денис? – не выдержала, наблюдая за его движениями.
– М?
– Только не говори, что проезжал мимо и решил проведать? – скрестила на груди руки, обретая былое равновесие, когда миновали первые минуты шока.
– Не поверишь?
– Не-а.
Денис выбрал из собранной кучки самое аппетитное яблоко и с удовольствием откусил приличный кусок. Медленно пережевывал, наслаждаясь фруктово-сладким вкусом. Ксюша недовольно сопела, теряя терпение. Нельзя подавать вид, что испытывает неловкость. Ни в коем случае. Тем более, лично её вины в неадекватном поведении не было. Всему виной таблетки, так что…
– Разговор есть, – сказал Денис, доев яблоко и размахнувшись, зашвырнул остаток далеко-далеко.
Хвастун. Ксюша присел на перемычку, пытаясь не зацикливаться на высоченной фигуре рядом.
– Мог бы и позвонить, а не переться сотни километров.
– Я так и знал, что ты гостеприимная сверх меры. Ладно, а как на счёт сказать «спасибо»?
– За что? – вскинула подбородок и тут же опустила. Если он о том, как таскал её на себе в «Стае», то да, стоило бы и поблагодарить.
– Ну, для начала, хотя бы за удаление из интернета нашего совместного видео. Целую неделю ждал благодарности.
Ксюша округлила глаза. Антон ничего не говорил. Денис смотрел перед собой, играя скулами и ожидал не благодарности. Нет. Ждал, что перестанет прятать взгляд и посмотрит открыто, как тогда, в пиццерии, что сможет наконец расслабиться. Чувствовал её напряженность, как свою собственную и от этого было не по себе.
– Спасибо, – пролепетала обалдело, опустившись на лестницу и, набравшись храбрости, добавила: – За всё…
– Да не за что, – усмехнулся, наблюдая за её растерянным видом. Значит, Антон не рассказал ей о пятничном шухере. Ладно, ожидаемо. – Ксюш, – подошел поближе и присел перед девушкой на корточки, чтобы иметь возможность беспрепятственно смотреть в чёрные глаза, – вообще-то, я не за этим приехал.
– А за чем? – напряглась ещё больше, заподозрив неладное. Действительно, чтобы приехать в такую даль нужно быть или ненормальным, или иметь серьёзную причину.
Денис поднял с земли желтый листик, покрутил в руках, рассматривая, а потом посмотрел прямо в глаза.
– Не знаю, в курсе ли ты, но я узнал, что твоя сестра… как бы это сказать помягче… мастерица подбрасывать запрещенные препараты в напитки.
Ксюша вздрогнула, не собираясь отрицать услышанное.
– Сейчас решается вопрос: сдавать её нашей доблестной полиции или отпустить с миром, без права на посещение клуба в дальнейшем.
У Ксюши опустились руки, а глаза заскользили по лиственному настилу. Вот это новости. Страшно даже представить, что сейчас испытывает Дашка. Ещё одна причина обозлиться на неё. Увольнение из «Стаи» – это серьёзно. Да она молилась на эту работу. Клуб элитный, популярный, с отличными чаевыми и гибким графиком. Для студента лучшего и не придумаешь.
– Как ты узнал, что это именно Дашка? – спросила надтреснутым голосом.
– Путем проб и ошибок. Не один день на это ушел. На неё подумал в самую последнюю очередь. Как никак родственница, мать её так. Не должна. А оно он как… Да и батя заподозрил неладное. Решили действовать тихо, исподтишка, чтобы не спугнуть. Остальное – секрет фирмы, – усмехнулся натянуто, неотрывно наблюдая за девушкой. – Смотри, всё зависит от тебя. Лично отец настроен очень решительно. Я поэтому и приехал, зная, что ты живешь у тётки, иначе… иначе ты бы и не узнала. Ну, так как? – поинтересовался, выждав минуту. – Что делаем?
Ответить помешала бабушка. Волоча за собой ещё одну лестницу, она остановилась возле Дениса и, как ни в чем не бывало, вручила её парню.
– Держи, милок, поможешь Ксюше оборвать яблочки, а то сидите уже с полчаса, лясы точите. Я Петровне обещала передать гостинца, так что, вперед и с песней.
Денис расплылся в улыбке, облокотившись о деревянную перемычку, и покосился на покрасневшую пуще прежнего Ксюшу.
– Ба, Денис, он… как бы гость. Некрасиво ведь.
– Не красиво ездить по ушам, – выдала Пелагея, поджав губы, но с лучистыми от смеха глазами. – Я смотрю, ты и про тесто забыла, да? А от гостя не убудет, накормим, напоим, уважим.
– Вот это у тебя бабуля, – протянул Денис, оценивая масштабы попадалова, как только женщина скрылась из виду. – Батя нервно курит в сторонке.
Ксюша рассмеялась, наконец-то сбросив напряжение.
– Что есть, то есть. Попал ты, Ходаков. Теперь не уедешь, пока не оборвешь все яблоки. Впредь будешь знать, что лучше позвонить.
Денис и себе улыбнулся, приставив лестницу к соседнему дереву и сняв куртку, подцепил рукой оставленное Пелагеей ведро.
– Разберемся. У меня в вашем райцентре такие архаровцы имеются, что ваш сад за минуту обнесут.
– Нее, даже не вздумай, сразу попадешь в чёрный список. Бабушка такого не любит. Сами справимся.
Денис промолчал. Да ему как-то всё равно. Хоть все сады в посёлке оборвать – лишь бы с ней за компанию. Раньше и предположить не мог, что может настолько зациклиться на одной девушке. А ведь реально мог позвонить или, на крайний случай, перехватить в университете, но настырное желание переговорить с глазу на глаз без посторонних не давало покоя. Еле дождался субботы. Оправдания нашлись сразу – это чисто деловая поездка. Ну… как деловая. Важная. Да, так и есть, важная. Но стоило посмотреть на длинные волосы, соблазнительную фигурку, аппетитную задницу, прикосновения к которой до сих пор помнили его пальцы, как все благородные мысли шарахались врассыпную, оставив место только для одной, пульсирующей в ореоле красных лампочек: какая же она всё-таки охренительная.
Нарочно не спешил. С ленцой тянулся к фруктам, наблюдая незаметно за девушкой. Видел, что задумалась, размышляя над его словами. Уже заведомо знал ответ. Простит. Это сразу было видно. Отчего же тогда так напряженно хмурила лоб и избегала смотреть в его сторону? Алеющие щёки подсказывали, что стыдилась. Смущалась. И от этого ещё больше хотелось сорвать её с лестницы, прижать к груди и зарыться лицом в густые волосы, лыбясь от непонятного чувства легкости.
Ксюша перекинула косу на правое плечо, не подозревая, что стала объектом пристального внимания и теперь та струилась вниз, касаясь груди. Пальцы Дениса незаметно дрогнули, заставляя плотнее ухватиться за лестницу. Сердце гулко забилось, пульс зашкалил от частоты, и странное волнение разлилось по венам, наполняя рот слюной. Сглотнул.
Первое время работали в тишине. Каждый пытался обрести утерянное душевное равновесие. Ксюша старалась отгородиться от Дениса, думая о Дашке. Надо же, а она думала, что подобный номер останется незамеченным. Ещё волновало упоминание о встрече с Леонидом Ходаковым. Значит, он видел её? Но она ничего не помнила! Что он о ней подумал?! Черт! Да не самое лестное. Позор. Какой позо-о-ор.
Оборвав второе дерево, Ксюша перешла к следующему, бросив на Дениса мимолетный взгляд. Не смогла не оценить гибкое тело, балансирующее на последней перемычке в надежде дотянуться до самого верхнего яблока. Все его мышцы напряглись, вытянулись стальными канатами, забугрились под тонкой тканью чёрного пуловера. То, что Денис занимался спортом, было ясно и так, но никогда не думала, что может остолбенеть от одного взгляда на сильное мужское тело. Антон тоже хорошо сложен и ни в чем не уступал брату, если только чуть-чуть в росте, однако он не вызывал такого ступора, как Денис.
Прогоняя дурацкие мысли, стряхнула головой. Ещё не хватало быть застигнутой за подсматриванием. В этот момент Денис спрыгнул с ветки и перешел к следующему дереву.
– Не сдавайте Дашку, – произнесла тихо, но он услышал. – Она… просто решила прикольнуться. Да, жёстко, но в этом вся она. Мы раньше дружили, особенно в детстве, были не разлей вода. А потом… повзрослели, изменились жизненные принципы, интересы.
– И?.. – Денис не понимал такой наивности. Правило: око за око, глаз за глаз – были в его жизни едва не с пеленок, а тут такая простодушность. Оставалось только удивляться. – Неужели не хочется проучить?
– Пускай это будет на её совести, а там Бог рассудит.
Денис хмыкнул, пересыпав содержимое ведра в заранее подготовленный ящик.
– Ты думаешь, она у неё есть?
– Совесть есть у любого человека, только не каждый к ней прислушивается.
– Ммм, железный аргумент, – снова потянулся к яблоку. Ничего не мог с собой поделать, жрать хотелось не то слово. – А главное – действующий.
– Это уже не твои проблемы. Ты спросил – я ответила.
– Ксюх, а тебе по жизни, наверное, достается, да?
– Почему же? – удивилась, взобравшись на лестницу.
– Ну а как же? Такая правильность, должно быть, нагибает не по-детски. Признайся, отгребаешь по полной, пытаясь быть хорошей?
– Ничего я не хорошая. Виновата – увольте, а дальше я сама разберусь. Ах, да, – встрепенулась, вспомнив о словах Антона, – брата тоже оставь в покое, хорошо?
– Ого! Это сейчас откуда взялось? – Денис удивленно изогнул бровь, прекратив жевать.
– Только не надо делать изумленное лицо, ага? На дне рождения какого фига угрожал ему? Знаешь, даже смешно как-то. Если так подумать, то наоборот должно быть. Тоже мне, правильный выискался.
Денис достал сигареты, вынул одну из пачки, мысленно зааплодировав брату. Молодец.
– Нажаловался, значит.
– Ничего он не жаловался, просто… – не могла признаться о недавнем конфликте. Опустив глаза, перецепила на крючке ведро, перепрыгнула на ближайшую ветку и тут… опора, на которую с такой уверенностью опиралась ногами, оглушающе затрещала, рухнув вниз. Ксюша не успела уцепиться за верхнюю ветку и, ахнув, полетела следом за отчахнувшейся древесиной.
Ожидаемого удара о землю не последовало. Только и успела почувствовать, зажмурившись, как приземлилась в надежные объятия.
– Твою ж мать, Аврахова! – вскрикнул Денис, зажав сигарету уголком рта. – У тебя чувство самосохранения имеется?
Не-а. И в помине не было. Было бы, не общалась с ним.
Глубоко вдохнула, а потом медленно выдохнула, распахнув глаза. Над ней склонилось перепуганное, взволнованное лицо с плотно сжатой сигаретой. Такой подыхать будет, а свое не отпустит. Не смотря на то, что могла конкретно забиться, если бы не Денис, улыбнулась. А потом и вовсе зашлась смехом, прильнув к широкой груди.
Недолго думая, Денис запустил в её волосы пальцы, испытав колоссальное облегчение, и тоже рассмеялся. Ненормальная. И он такой же. Сигарета выпала в траву, очутившись под ногами.
И в этот момент, когда засмеялся с ней со всей беспечностью и легкостью душевной, вдруг почувствовал, насколько всё неправильно. Насколько подло с его стороны. Да будь на его месте Антон – убил бы. А сам прижимал его девушку, балдея от её чистого, ненавязчивого запаха.
Ксюшины глаза блестели, щёки разрумянились, полная грудь льнула к его груди, будоража воображение. Денис резко оборвал смех, всматриваясь в пленившее сердце лицо. Пускай скажет, что не испытывает к нему тяги и он отстанет. Даст себе такую оплеуху, что надолго отобьет желание пересекаться с ней. Но стоило открыть рот, как вместо задуманного произнес совсем другое, то, что стерло с её лица задорную улыбку.
– Давно хотел спросить: если бы Антон был обычным трактористом из вашего посёлка, самым обычным, таким себе трудягой, планировавшим прожить всю жизнь в деревне, обзавестись хозяйством, детьми, ты бы повелась на него? Если бы вместо Бентли рассекал на ЮМЗ, а вместо роз дарил ромашки полевые, повелась бы?
Специально вызывал на отторжение как с её, так и со своей стороны. Держаться от неё подальше было самым правильным решением что тогда, что сейчас.
На Ксюшу словно ведро холодной воды вылили.
– Это ты к чему? – протиснула руки между телами в попытке отстраниться, но Денис и не думал отпускать, продолжая с силой сжимать её, удерживая их глаза на одном уровне.
– Не уходи от ответа.
– А я и не ухожу, – воинственно уставилась в тёмно-карие глаза, чувствуя, как погружается в их вязкость. – Или ты… – запнулась, начав догадываться к чему он клонит, – …ты думаешь, я повелась на деньги Антона?!
– Нууу, всё может быть. По-другому не объяснишь твое ровное отношение к нему. Мне вообще интересно, что вы за пара такая? Как так можно: один зависает в клубешниках, а вторая прозябает в глухомани. У вас всё настолько построено на доверии? Неужели не ревнуешь? Нет?.. Повезло ему. Мне бы такую девушку. А как же статус недотроги, м? Извини, но вывод напрашивается сам по себе.
Ксюша замерла. Приперся весь такой благородный, с благородными порывами, а на деле… ничего в нем нет благородного. Не зря говорили, что он похлеще Антона. Так и есть.
– Тебе какое дело? – треснула кулаком по плечу. – А? Или за брата переживаешь? Так не бойся, любовь у нас сумасшедшая, – добавила елейным голоском, поддавшись необъяснимому порыву уколоть. – А то, что отдыхает без меня в клубах – в курсе. Или ты думал, что сразу побегу выяснять отношения? У нас, чтоб ты знал, взаимное доверие!
«Боже, что я несу?» – спрашивала, стараясь не смотреть в глаза. На двухдневную щетину смотрела. На шею. На пульсирующую от напряжения венку. Слова не складывались в разумные предложения. Вместо них получался бред.
– Ммм, как интересно. Прям взаимное, – протянул, уже жалея о сказанном. Не думал что, когда в её глазах отразится обида, а с губ сорвутся слова, станет так хреново.
– Угу. У нас всё на высоте. И отношения. И доверие… И секс.
Удерживающие её руки ослабли, а потом медленно опустились, предоставляя возможность стать на ноги. Ксюша пошатнулась в его сторону, чудом удержав равновесие. Пока смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти опровержение своих догадок, со стороны калитки послышались шаги.
