Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21

– Мы что, вот так просто уедем?

Ксюша повернулась назад, всматриваясь в оставленный позади элеватор, и застегнула на куртке молнию. Странное было ощущение, будто не кожаная ткань касалась её тела, а сам Денис согревал изнутри.

Антон покосился на неё, недовольно нахмурив чёрные брови.

– А ты хотела бы, чтобы и меня там отп*зд*ли на пару с ним, да?

Ксюша возмутилась, скрестив на груди руки:

– Конечно, нет! Но он твой брат. Ты видел, в каком он состоянии? Это у вас такое родство? Разве можно оставлять родную кровь в беде?

– Он сам виноват! – процедил сквозь зубы Антон, начав терять контроль над показным спокойствием. – Сам! Нужно было не идти у отца на поводу. А может, вернемся? А? Пускай тебя пустят по кругу, а меня укатают в бетон. Интересно, чего только добьемся? – заметив, что Ксюша побледнела, произнес смягчившись: – Малыш, ты ведь слышала, что сказал Калаш? Только Денис.

У неё не укладывалось в голове. Как можно так спокойно реагировать?

– Его же там покалечат, – простонала, закрыв лицо руками. – Я не понимаю… не понимаю…

– Чего ты не понимаешь? – психанул Антон, ударив кулаком об руль.

Ксюша подняла голову, продемонстрировав вспыхнувшее от гнева лицо.

– Ты даже не представляешь, у кого только что побывала в руках! Да это самые настоящие бандиты. Врубаешься? У Крутоголова вся проституция вот здесь, – сунул ей под нос сжатый кулак. – Ты сейчас рвешь задницу за Дениса, а не хочешь подумать, чем бы всё закончилось, не явись он вовремя? М? Да ты бы и пискнуть не успела… – сглотнул от страха, представив такой итог. – Короче, Денис не тот человек, из-за которого стоит убиваться. Он связался с очень опасными людьми, и чем дальше ты будешь от него, тем лучше. Я запрещаю тебе общаться с ним, поддерживать связь, даже смотреть в его сторону запрещаю и вообще, – схватил воротник Денисовой куртки и остервенело рванул, – снимай её к херам! Сзади твои вещи.

Ксюша сбросила его руку, чувствуя, как к горлу подкатил ком. Противный, болезненный, отрезвляющий.

– Не трогай меня! – от накала ситуации начала захлёбываться. Не слезами, нет. От нехватки воздуха. Тупо стало нечем дышать. То ли перенервничала, то ли осознание всего ужаса так подействовало, но она схватилась за предплечье Антона.

– Остановись… – просипела в приступе паники.

– Ксюх, ты чего? Успокойся. Я позвонил отцу, он уже в пути. Ничего они Денису не сделают.

– Останови машину! Мне пофиг на твоего отца, слышишь? Я… я в шоке от тебя, Антон. От ТЕБЯ!..

Да, так и было. В этом вся причина. Её просто потрясла реальность. Всё же запершило. Смахнув непрошеные слёзы, дернула на ходу дверь.

– Ты с ума сошла? Да что с тобой такое? Я говорю, к нему поехали люди. Эй!

Дверь не поддавалась. Ещё бы. Видя, что он и не думал останавливаться, схватилась за руль и резко крутанула в сторону. От неожиданности Антон опешил. Пытаясь выровнять одной рукой машину, второй отбивался от обезумевшей девушки. Пришлось резко притормозить, иначе бы слетели в кювет.

– Ты еб*н*лась? – заорал на весь салон, обалдело уставившись на застывший перед самым капотом ограждающий столб.

Ксюша рванула дверную ручку, выскочила на улицу, надавливая в непонятном приступе на грудную клетку. Задыхалась, в буквальном смысле. Впервые с ней такое. Понимала, что из-за неё могли запросто попасть в аварию, но ничего не могла с собой поделать. Да что же это такое?..

Присела на корточки, сгруппировавшись. Нет, не помогает. Может, согнуться, облокотившись о колени?

Хлопнула дверь. Антон пришибленно наблюдал за её потугами нормально дышать. Хотел, было подойти, но она не позволила. В груди, будто жгло раскалённое железо.

– Или мы сейчас возвращаемся к нему, или… – прохрипела, чувствуя, что начало потихоньку отпускать.

– «Или» что, Ксюх? Мне поверить, что моя девушка сверх сострадательная или же что у неё чувства к моему брату? – Последнее зловеще процедил сквозь зубы, после чего злостно растер ладонью лицо. – Чего застыла? О чем вы там говорили целых десять минут?

Внутри всё оборвалось. Если скажет правду, то фиг его знает, чем всё обернется. Признание соскальзывало с кончика языка, ещё чуть-чуть и сорвется. Уже поняла, что отношения между братьями далеко не родственные и именно страх внести ещё больший раздор не дал признаться прямо сейчас. В сложившейся ситуации это только ухудшит её и никому не принесет пользы.

– Тебя реально сейчас заботит тот момент?

– Угу, – поджал губы, напряженно наблюдая за ней. – Я, знаешь ли, с ума чуть не сошел, пока нарыл Дениса, а ты, вместо того, чтобы выйти ко мне, какого-то хрена сидела с ним в машине. У любого бы возникли вопросы, Ксюх. Я – не исключение.

Ксюша выпрямила спину, смахнув со лба волосы.

– Он спросил, как я, поинтересовался, не обижали ли меня. Я сказала, что нет, и предупредила, чтобы был осторожен. Ты сам видел, в каком он состоянии.

По лицу Антона невозможно было понять, проканало или нет. Он лишал способности нормально дышать, замораживая своим серебристым взглядом, от которого по спине бежал противный холодок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Хорошо, тогда ответить мне на ещё один вопрос: в ночь, когда я был на футболе, ты была дома?

Вот тут-то сердце реально остановилось. В ушах запульсировало с такой скоростью, что оставалось только удивляться, как смогла расслышать свой голос.

– Не поняла? Ты на что сейчас намекаешь?

– Ни на что, – обыденным тоном ответил Антон, сощурившись. – Просто с той ночи ты сама не своя.

– Я была дома! Всё?! Или будут ещё вопросы? Лично я не устраиваю тебе допрос, когда уезжаю на выходные к бабушке.

Антон сверкнул глазами. Ксюша тоже. Сцепились взглядом. Может она и грешна, но и у него рыло в пушку.

Стало тошно. Боже, там с Денисом не пойми что происходит, а они тут выясняют отношения: кто, когда и с кем. Да какая, нафиг, разница?

– Значит, мы не возвращаемся? – подытожила по его бетонному спокойствию. А ведь ещё недавно едва сдерживался. Ей бы так.

Хотя и сама выдохлась. И эмоционально. И физически. В груди ещё покалывало, но уже не так сильно. Легкие, подобно кузнечным мехам, вбирали в себя прохладный воздух, наполняя кровь кислородом.

– Я же сказал: батя всё решит. – Антон открыл пассажирскую дверь, ожидая, пока она сядет в салон. – Для меня в первую очередь важна ты. Отвезу тебя домой, потом поеду к нему. По-любому люди отца уже там.

Ксюша опустошенно опустилась на сидение, борясь с противной горечью. Пускай только с Денисом всё будет хорошо. Это самое важное. Потом она обязательно поговорит с Антоном. Сейчас нельзя подставлять Дениса. Сегодня она открыто продемонстрировала свое влечение к нему. И пускай он был не трезв, она чувствовала, что он распознал его. Это не просто сексуальная тяга друг к другу. Это нечто большее.

Смешно, да? Почему всегда такие сложности? Почему нельзя открыто подойти и сказать: «Ты мне нравишься. Очень» и тут же услышать ответ: «А ты – мне». Нельзя. Пока у него есть Мила, а у неё Антон – табу.

Дорога к общежитию показалась бесконечной. Весь путь домой не обмолвились и словом. Антон свирепо гнал машину, уставившись на дорогу и ни разу не посмотрел в её сторону. Ксюша делала вид, что слушает радио, а на деле испытывала страх. Страх, что вот так легко отдалилась от Антона. Разве так бывает? Наверное, да. Ведь и не было у неё к нему любви, чтобы с болью отрывать от себя. А всё остальное: привязанность, привычка, дружба, симпатия – это всё и рядом не стояло с тем чувством, которое проживала каждый раз с Денисом.

До сегодняшнего дня испытывала муки совести. Как можно порвать с парнем, который так красиво ухаживает; дарит подарки, цветы; лезет из-за тебя в драку; терпеливо ждет секса? А вот так… Оказывается, можно. И то, с каким хладнокровием Антон отнесся к брату – стало тем ключевым моментом, тем отсчётом, после которого эта самая совесть канула в лету.

Антон подъехал к самому крыльцу и заглушил двигатель. Ксюша потянулась назад, чтобы забрать вещи.

– Ксюх, ты понимаешь, что мы впервые поссорились? И из-за кого? Правильно, из-за Дениса. – Антон пытался перехватить её взгляд, но она упорно его отводила.

– Нет, не из-за него, а из-за тебя!

– Супер логика.

– Какая есть. – Толкнула дверь, собираясь выйти из машины, но он схватил её за руку и, потянув на себя, заставил плюхнуться обратно. Секунда – и её лицо зажато в его ладонях. Жестко. Так, что смогла увидеть свои щёки.

– Малыш, сегодня для всех был тяжёлый день. А для тебя – в особенности. Ты не контролировала себя. Перегибала, при чем конкретно. Неслась не в ту степь. Я тоже хорош. Не спорю. Нашел от чего сходить с ума. Моя девушка самая невинная и чистая, куда уж мне, грешному. Да?

О-о-о, это взгляд не замораживал. Нет. Он парализовал всю нервную систему. Не могла пошевелиться. Вместо ответа опустила веки. Антон остался доволен.

– … и я понимаю, – продолжал, удерживая её взгляд, – что ситуация с братом тебя сильно впечатлила. Но такой мир моего отца и… Дениса. Мне жаль, что всё так сложилось и хреново от одной только мысли, что ты подумала обо мне плохо. Поверь, будь Денис в опасности, реальной опасности, я бы никогда не бросил его. Веришь?

Он сжал её виски, не контролируя приложенную силу. Ксюша болезненно скривилась.

– Антон, мне больно.

– Прости. – Послабил захват. – Я тоже волнуюсь. Но так надо, понимаешь? То, что я бы пошёл с ним – ничего бы не изменило.

Ксюша устало вздохнула. Снова одно и то же. Возможно, и не изменило бы, но ни в коем случае не опустило бы его в её глазах.

– Позвони, как только будут новости, – попросила в полголоса, с трудом раскрывая рот. – Я чувствую себя виноватой. Если бы не я…

– Ксюх, прекращай нести бред. Его бы по-любому сцапали. Ты всего лишь оказалась не в том месте не в то время. Всё, – отпустил её, легонько подтолкнув к двери. – Иди отдыхать и постарайся уснуть. Я позвоню. Обещаю.

***

Ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Во-первых – не отпускала, пускай и слабая, но пульсирующая боль в грудной клетке. Во-вторых – на таких эмоциях разве уснешь?

В голове яркими вспышками проносились обрывки фраз, невольно подслушанных в машине Калаша. От их содержания волосы на затылке шевелились, а Антон успокаивал её, мол, ничего страшного. Подумаешь, навешают брату мандюлей, ему не привыкать. Есть за что. Ага. Есть. Только из услышанного она поняла одну вещь – если кто и должен отвечать – так это Леонид Ходаков.

Просидела всю ночь на кровати. Не снимая куртку. Не ложась. Вбирала в себя тёрпкий запах кожи вперемешку с сигаретным дымом и сладковато-горькую нотку полыни. Теперь она могла точно распознать его аромат. Денис не пах изысканно или дорого. Он пах дерзко. Его запах заставлял бурлить кровь, наливаться запретным возбуждением.

Так и осталась в ней до самого утра, представляя, что Денис рядом, что всё хорошо. Пару раз набирала его номер, хотя и понимала, что сейчас он вряд ли ответит. Антон тоже молчал. Но у него, в отличие от брата, хотя бы шли гудки.

Если бы не пары, так бы и просидела в ожидании новостей. Кое-как размяла затекшее тело, сходила на первый этаж в душ и занялась приготовлением завтрака.

Ровно в семь утра в комнату с огромной сумкой ворвалась Лизка, а следом за ней и Алка.

– О, Аврахова, да ты у нас хозяюшка! – принялась восхищаться Лиза, бросив в проходе сумку, и сходу умостилась за стол, лакомясь горячими блинами.

– Хоть бы руки помыла после электрички, – посетовала Алла, чинно распределяя привезенные вещи.

– Пофиг. Бомжи же не подыхают – и я не подохну. Садись, давай, к нам. Пока горяченькие, ммм, самый кайф.

Наблюдая за шутливыми препираниями соседок, Ксюша и себе рассеяно заулыбалась, периодически поглядывая на телефон.

На парах всё повторилось: телефон Дениса был вне зоны доступа, Антон – не брал трубку. Кучер заметила её метания и на одной из перемен потащила в одну из многочисленных ниш и, пригрозив всеми пытками Ада выведала причину её торможения на семинаре.

– Вот это да-а-а, – протянула она шокировано, вытащив глаза. – Ксюх, у меня чуйка, что Антон знает, где ты ночевала в то воскресенье.

– Откуда? – от одной только мысли об этом Аврахову передернуло.

– Да хоть бы и от Дашки. Помнишь, она грозилась. Сама подумай? По твоим словам, он изменился с той ночи. Ладно, допустим, проблемы в отцовском бизнесе. Все мы знаем, что сыновья Ходакова с семнадцати лет причастны к нему и что там попахивает криминалом. Проехали. Потом он сказал, что всё хорошо, но всё равно что-то не так и плюс ко всему, то пылкое признание. Но апогеем для меня стали вчерашние разборки. Ксюх, – перешла на шепот, покосившись по сторонам, чтобы не дай бог, никто не подслушал, – он точно в курсе, поэтому и залупился помочь Денису. Своего рода месть.

Бли-и-иин, а вдруг, и правда? Все эти вопросы: где ночевала, о чем говорили? Ведь именно вчера его взгляд был… черт, зверским. Да, вот именно то сравнение. Она чувствовала себя кроликом перед огромным удавом.

– Не понимаю тогда, – сказала пришибленно, вспоминая до мельчайших подробностей каждое произнесенное слово, – почему сразу не сказал, что в курсе?

– Ксюх, ты и в правду влюбилась, и ничего не замечаешь вокруг себя. Он дал тебе шанс признаться. А ты, блин, своими же руками продолжила ваши отношения.

Ну, Ирка. Загнула, конечно.

– В тот момент я не могла сказать иначе. – Ксюша убито прижалась лбом к стене, чувствуя, что вязнет в трясине. – И что теперь? Денис, он ведь и не догадывается, что Антон в курсе. А с другой стороны – между нами ничего не было. У него есть Милка, так ведь? Глупо к нему ревновать.

Кучер покачала головой, искренне сочувствуя подруге.

– Я тебе ещё в клубе сказала, чтобы ты была осторожной. Даже мой Верёвкин учуял между вами связь. Так что… сама должна понимать: чем быстрее порвешь с Антоном… – и многозначно приподняла брови.

Да, блин, она и сама это понимала. Вчера был такой шанс, а она его упустила.

Когда после пар позвонил Антон, Ксюша аж подскочила на месте, опрокинув чашку с горячим чаем. Хорошо, что на стол. Уже готова были сходу спросить о Денисе, но вовремя спохватилась. Нельзя. Пришлось сдержано, с гулко бьющимся сердцем и наигранным спокойствием поздороваться, поинтересоваться, как он, а уж потом спросить о брате.

– Денис уехал, Ксюх, – после небольшой паузы ошарашил её Антон.

– Как?

– Вот так. А ты переживала. Я ведь говорил, что всё обойдется.

Ксюша горько усмехнулась. Хорошо, что он не видел её. Вспомнила, как он рассуждал вчера, что не хочет выгребать п*зд*лей за чужой просчёт.

– … батя отправил его в Лондон, подальше от разборок. Приедет, когда всё устаканится.

– А как же универ?

– А что с ним станется? Он же не на год уехал. К зимней сессии вернется.

Вот так просто? Взял и уехал? А как же позвонить?

Антон что-то там ещё рассказывал, но она уже не слушала. На душе было радостно и в то же время обидно. А вдруг она увидела то, чего на самом деле нет? Вчера Денис был пьян, мало ли. Может, и нравится ему, тянет его к ней, но не настолько же, чтобы плюнуть в душу брату? Вон, даже не позвонил, как обещал.

– Ксюш, ты меня слышишь?

– Да, да, слышу.

– Я говорю, сегодня не получится приехать. После вчерашнего придется слишком многое разгребать, да и к занятиям ещё закрыт допуск. Я пока побуду с отцом на фирме. Ты не обижаешься? Поверь, есть вещи, о которых тебе лучше не знать.

Какие обиды? О чем это он? Да ей только на руку.

– Нет, не обижаюсь…

Дальнейшее молчание со стороны Антона было ненормальным. Он словно что-то выжидал. Приезжать не приезжал, а вот в телефоном режиме контролировал постоянно. Иногда до тошноты прям. И на все её зазывания приехать отвечал, что слишком занят. Врал. Чувствовала, что врал, но поставить точку в отношениях вот так тупо, по телефону, не решалась. Не трогает – и на том спасибо.

А вот Денис за всю неделю так и не позвонил. Даже не написал. С каждым днем всё чаще думала о том, что действительно накрутила себя. По-другому это затяжное молчание никак не объяснялось.

Потянулись долгие, бесконечные дни. Почему долгие? А хрен его знает. Просто на смену солнечной золотистой осени пришла серая дождливая пора. Спасибо Кучер, таскала её с собой по магазинам, приходила в общежитие со своим набором лаков и делала всем желающим маникюр. В такие дни Ксюша расслаблялась, веселилась вместе со всеми, пила купленное в картонных коробках дешевое вино и заедала кислый привкус жареной картошкой. Один раз так напилась, что едва успела добежать до туалета. Благо, никто не видел. Рвало её тогда капитально. Думала, сдохнет, нахрен. После тех посиделок в сторону Тамянки не то, что не смотрела, а даже не дышала.

В пятницу всё началось как обычно: умывание прохладной водой, завтрак, сборы в университет.

Первой парой была макроэкономика, ненавистный всеми предмет. Ксюша сидела на галерке, выглядывая опаздывающую подругу, и бегло скользила глазами по заполненной аудитории. Если Ира не появится в течение двух минут – возникнут проблемы. Лариса Анатольевна терпеть не могла опоздавших, и ещё ни разу не разрешила войти после начала лекции.

Наконец в дверном проеме показалась перепуганная Кучер. Ну, слава Богу.

– Ир, тебе жить надоело? – зашипела вместо приветствия. – У тебя уже и так три «н». Дальше уже не куда.

– Ой, Ксюшка, я только что такое узнала…

Пришлось прерваться. Анатольевна начала лекцию и недовольно покосилась в их сторону, поджав и без того тонкие губы.

– Что? – делая вид, что записывает конспект, насторожилась Аврахова.

Ира выждала момент, когда Анатольевна повернулась к доске и затараторила без остановки:

– Денис твой никуда не уехал. Он в больнице, Ксюх. Причем пару дней не приходил в себя. Прикинь, жесть?

У Ксюши ручка упала на пол. Хотя показалось, что само сердце грохнулось вниз, оставив после себя пустоту.

– Ты… ты откуда это знаешь? – сглотнула, не обращая внимания, что преподавательница снова уставилась на их ряд, скрестив на полной груди руки.

– Только что случайно услышала. Юрка Бакланов, ну, Баклан, друг его, с кем-то разговаривал по телефону, а я в нише в этот момент переобувалась… Эй, Ксюш, ты куда?..

Глава 22

– Ксюш, подожди! – Ира выскочила из аудитории, наплевав на недовольное ворчанье Анатольевны. Какая макроэкономика? Тут подругу нужно поддержать.

– Ира?.. – Ксюша на ходу надела пальто, бросив мимолетный взгляд на одногруппницу. – Ты в своем уме?.

– А ты?

– Я? Да. А вот ты теперь вряд ли получишь автомат.

– Да мне как-то всё равно. Я не собираюсь писать конспект, когда ты можешь наломать дров.

Ксюша, шедшая до этого размашистым шагом, остановилась.

– Ничего подобного. Я – адекватная, вменяемая девушка и не собираюсь лезть в неприятности.

– Да?!

– Угу.

– И сейчас ты, должно быть, намылилась не к Денису?

– Ир, ближе к сути.

Кучер засеменила следом.

– А как ты найдешь его? Ты знаешь, сколько в нашем городе больниц? Дня не хватит, чтобы все обойти.

Не смотря на то, что настроение было, мягко говоря, паршивое, Ксюша всё же улыбнулась.

– Для этого есть Антон. Сейчас позвоню ему и…

Ира обогнала её и, раскинув в стороны руки, перекрыв дорогу.

– Стоять! Никому ты не будешь звонить. Не пались, Ксюх. Не свети карты. Пускай и дальше думает, что самый умный и красивый.

Ксюша заметалась по проходу, норовя обойти её, но Ира всячески преграждала путь, то, хватая за край пальто, то, забирая сумку.

– Что ты хочешь от меня? – разозлилась, едва сдерживая накопившуюся за полторы недели горечь. – Мне пофиг на него, понятно? Пускай только попробует не сказать где Денис.

Подбородок задрожал. Пока она тут обвиняла Дениса в пофигизме, он едва не умер. Ну, Антон… Мразь.

– Какая же он всё-таки сволочь… Ира, он мне такое застегивал, а сам…

С*ка… Горько усмехнулась, вспомнив, как обижалась на Дениса за халатность, бесчувственность, злилась на его затяжное молчание. А всё просто. Всё до ужаса просто – он просто не мог позвонить. Да лучше бы он действительно уехал. Стал тем, кого можно вычеркнуть из сердца и, не оглядываясь, переступить.

Одинокая слеза скатилась по щеке. Шмыгнула носом, до боли прикусив губу.

– Ксюш, блин, я даже не знаю, что тебе сказать. Вот как тебя отпускать одной?

– Я должна увидеть его, как ты не понимаешь. Он там… а я тут…

– Понимаю. Я бы тоже сходила с ума. Но для начала ты вытрешь слёзы, возьмешь себя в руки и подождешь, пока я позвоню одному человечку. Он поможет найти Дениса не спалившись перед Антоном.

Этим самым «человечком» оказалась Ольга Владимировна, мама Тимофея и по совместительству – врач неотложной помощи. Пока Ира объясняла ей суть проблемы и просила о помощи, Ксюша стояла не шевелясь. Сейчас она немного успокоилась, смогла взять себя в руки и трезво, без эмоционального наплыва, посмотреть на сложившуюся ситуацию.

Ира права. Антон не должен знать, что она в курсе. Для себя Ксюша уже всё решила: сегодня она поставит жирную точку в их ненормальных отношениях.

Из вязкой трясины вырвал довольный голос подруги:

– Хватить киснуть, Аврахова. Сказали подождать минут двадцать. Скоро у тебя на руках будет не только номер больницы, но и номер палаты.

Двадцать минут? Так долго? Спасибо Ирке – не дала завянуть. Вытащила на улицу, на свежий воздух и принялась ездить по ушам, рассказывая о всякой фигне. Честно? Не слушала её, мысленно находясь рядом с Денисом. Сердце сжималось от неизвестности. А хуже всего было то, что он мог подумать о ней не самое лицеприятное. Ещё бы, ни разу не навестить. Трындец, короче. И как после такого смотреть ему в глаза?

Ольга Владимировна позвонила спустя полчаса и с ходу задиктовала данные. Кучер расплылась в благодарности и пообещала от своего имени огромную шоколадку. Ксюша слышала, как мама Тимофея рассмеялась, заверив, что не нуждается в благодарности, и пожелала скорейшего выздоровления их другу.

***

Рука взметнулась вверх, зависла ненадолго в воздухе и обессилено опустилась вниз. А вдруг он спит? А вдруг к нему сейчас нельзя? А вдруг… к черту. Всё и всех туда же. Если спит – посидит тихонько, а если кто-нибудь рядом – подождет, пока уйдут.

Пару раз звонил Антон. Он будто чувствовал её настрой: наяривал и наяривал, пока она не выключила телефон окончательно. Пускай побесится.

Сделав глубокий вдох, осторожно, как можно тише, потянула на себя дверь и протиснулась в образовавшуюся щель.

Денис не спал и был сам. Мощное тело опиралось на высокую подушку, а задумчивый взгляд был устремлен в окно. Ксюша сглотнула, застыв, и с жадностью, граничащей с дотошностью, принялась изучать его состояние.

Его лицо ещё носило следы синюшности, левую бровь рассекал уже успевший затянуться шрам, а на груди… сглотнула, проталкивая тугой ком, тугая повязка. Часть татуировок была спрятана под ней, оставшаяся часть огибала широкие плечи, соскальзывала вдоль сильных рук. А ещё её внимание привлек подаренный ею кулон-компас, совершающий размеренные движения в унисон с грудной клеткой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дверь, на которую она навалилась в поиске опоры, протяжно скрипнула, и в этот момент Денис повернул к ней голову.

Вздрогнули. Оба. Денис – от неожиданности, а она – от того, что увидела в его глазах. Там было столько всего, что на миг задохнулась.

– А мне сказали, что ты в Лондоне. – Несмело шагнула к нему, прикрыв дверь. – Гуляешь по туманному Альбиону и радуешься жизни. – Последнее произнесла севшим от волнения голосом и на ватных ногах опустилась на стоявший рядом с койкой стул.

Денис не сводил с неё удивленных глаз, будто не веря в её присутствие.

– Ты… – подался к ней и тут же застонал, прижав ладонь к перебинтованной груди. Ксюша внутренне сжалась, пытаясь представить, насколько это больно. – Я думал, ты… – стиснул зубы, гулко зарычав от пронзившей тело боли.

– Бездушная стерва? – подсказала Ксюша, невесело улыбнувшись. На глаза набежали непрошенные слёзы. Пускай Денис и держался молодцом, но то, как он говорил, как сжимал кулаки, опуская избитое тело обратно на подушку, говорило само за себя: любое, даже самое безобидное движение доставляло адскую боль.

– Что-то в этом роде.

У Ксюши по коже пронесся вихрь мурашек. Даже не думала обижаться. Устремленные на неё глаза, в отличие от губ, считали иначе. Плавилась под силой их обжигающего натиска. Нет, не показалась ей тогда его самоотдача. Всё с той ночи присутствовало и сейчас. И пускай они оба молчали, глаза говорили о многом.

– Что у тебя с Антоном? – Денис вымучено выдохнул, растревожив застывшую боль. Обезболивающие справлялись на троечку. – Только честно. Я сейчас… я сейчас на таком распутье, что нуждаюсь в четком представлении нарисованной картины.

Ксюша посмотрела на его руки, на проступившие от напряжения вены и тяжко вздохнула. Так хотелось прикоснуться к нему, обнять.

– Я не виделась с ним с той ночи, Денис и решила расстаться с ним. Давно уже решила. Только… – голос дрожал. Говорила тихо, но каждое произнесенное ею слово оглушало. – Только он будто чувствует. Не знаю. Не идет на прямой контакт. Придумывает вечные оговорки. А я не могу не поговорив, понимаешь? Может, это глупо. Пускай я и ненавижу его за подлый обман, но иначе не могу. И ещё… – сделала паузу и отвела взгляд, собираясь с мыслями.

Денис замер, ожидая продолжения. Внутри такой адовый п*зд*ц, такой замес завертелся, что на секунду испугался затопившей душу темноты. Сколько всего передумал, сколько намучился, исходя жгучей ревностью, и что в итоге? Стоило только увидеть её и всё, п*зд*ц, поплыл как озабоченный мазохист, наступая на одни и те же грабли. «Если ты наступаешь на одни и те же грабли – значит они того стоят» – вспомнились нравоучения тётки. Хрен его знает, стоят они того или нет. Но одно он знал точно – если откажется он неё сейчас – сдвинется по фазе.

Радовался, словно малолетка, что нависшая над глазом гематома сошла на нет, и теперь он мог открыто любоваться Авраховой. Что не лежал пластом, а даже полусидел, не ударив лицом в грязь.

Ксюша смотрела в окно, не замечать его голодного взгляда и нервно теребила низ шерстяного платья.

– Денис, Антон знает, что я оставалась у тебя, – произнесла в итоге, повернув к нему голову, и тут же ответила на его немой вопрос: – Не важно, откуда, но знает.

Денис жёстко заиграл скулами.

– Неверное мышление. Сейчас всё важно. Всё-всё.

Ксюша уставилась перед собой. Сдать Дашку? Как-то низко.

Денис вздохнул.

– Ясно. Не хочешь говорить. Только тут и думать нечего. Сестрёнка твоя долбанутая, больше некому. А ты, давай, и дальше прикрывай её.

Думал, уже ничто не сможет вывести из себя – ошибся. То, с каким упрямством Оксана оберегала злополучною родственницу вывило из себя в один миг.

– Значит так: с Антоном я сам поговорю. А ты – держись от него подальше.

Ксюша встрепенулась.

– А давай ты не будешь вмешиваться? Я и сама смогу дать отворот-поворот.

– Не сомневаюсь… Только я не собираюсь сидеть под юбкой, пока ты будешь выяснять отношения. Хватит. Насиделся уже. Кстати, я так и не понял, какого… ох ты ж… – от резкого движения в её сторону в поломанном ребре резануло так, что из глаз посыпались искры. Ксюша охнула, вскочив со стульчика, и пересела к нему, перехватив протянутую руку. Денис с силой сжал её пальцы, пытаясь набрать в легкие как можно больше воздуха. Даже дышать было больно. Единственное, что удерживало на плаву, не давало захлебнуться в собственном стоне, была её прохладная ладонь.

– …хрена ты поперлась в «Стаю»? – продолжил, выровняв дыхание. Пульс зашкаливал с бешеной частотой. – Ксюх? Посмотри на меня? Да что же это такое? Ну не плачь…

Какой там. Легко сказать. И не понятно, от счастья, что жив ревела или от того, что мучается. Думает, она ничего не замечает? Всё видела: и как побледнел, и как на лбу проступил пот.

Меньше всего ожидала, что прижмет к себе, обхватит свободной рукой и тихо засмеется.

– Отпусти! – отстранилась, всматриваясь в потемневшие глаза. Она тут, понимаешь ли, переживает эмоциональное потрясение, а он радуется непонятно чему. Ещё говорят, женщин трудно понять. – Тебе же больно, – шмыгнула носом, и замерла, чувствуя, как его пальцы прошлись по её лицу, собирая солёную влагу.

– Разве это боль, – прохрипел, лаская взглядом чуть полноватые выразительные губы. И прежде чем успела сказать хоть слово, Денис поправил её волосы, убрав со лба выбившуюся из замысловатого плетения прядь. Какая же она всё-таки красивая. До безумия хотелось прижать её к себе, буквально до хруста в костях. И то, что прочел в её глазах, подсказало – она не будет против. Чувствовал, что тяга между ними обоюдная. Реальная. – Вот когда представлял тебя с Антоном, видел вас вместе – вот это муки. Это такие пытки, что по сравнению с ними мое теперешнее состояние пыль. Только не плачь. Мне от этого хочется лезть на стены. Не будешь?

– Не буду, – выдохнула, улыбнувшись. – Обещаю… Денис, ты когда-нибудь делал ошибки?

– Ха, да я их постоянно делаю.

– Вот и я тогда сделала ошибку. Если честно, не хочу говорить об этом.

– Ксюшка-а-а, – кончики пальцев как можно невесомей коснулись контура её губ, очертили их, прошлись вдоль высоких скул, – ни в коем случае не вини себя.

– Но ведь тебя могли убить.

– Но не убили. Всё хорошо.

– Ага, я вижу, прям зашибись! А ведь кто-то обещал позвонить. Это так ты держишь свое обещание?

Денис прекратил улыбаться, волевой подбородок напрягся, черты лица ожесточились. Отвел взгляд в сторону, пряча сомнения прошедших дней. Ксюша едва сдержалась, чтобы не треснуть его со всей силы. И может быть, треснула, если бы Денис не вжал её в себя, уткнув носом в эластичный бинт, прям в то место, где гулко билось его сердце. На щеку опустился кулон и приятно охладил разгоряченную кожу.

– Ты дурак, Ходаков! – просипела сдавлено, не имея возможности пошевелиться. – У меня просто нет слов. Как ты мог подумать, что я останусь с Антоном?! Да я с ума сходила без тебя. Чего только не передумала, а ты!.. Гад, ты! Понял?

Чудом не разревелась. Запах лекарств, сердечный набат под ухом, сильные руки на затылке обезоружили. Напомнили, что и ему было паршиво.

– Думаешь, я не ох**вал? Одной тебе было плохо? Да я первые два дня вообще не помню. Потом пришел в себя, обдолбанный уколами, не мог ни встать, ни сесть. В туалет ходил, держась за стены и радовался, как дебил, что вообще могу ходить. А потом… пришел Антон и… знаешь, он мне такого наплел… – не смотря на боль, Денис прижал девушку к себе именно так, как и хотел, чтобы перехватило дыхание.

– И ты поверил ему?

– Нет, конечно. Но то, что ты не приходила, цепляло капитально. А с другой стороны… не хотелось, чтобы увидела меня таким. Это я сейчас красавчик, – пошутил, но глаза оставались серьёзными. – Спасибо, что хоть рожу не тронули.