Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 29
Ксюша проснулась первой. Сначала лежала не шевелясь, боясь потревожить Дениса, а потом всё-таки слегка приподнялась на локте, отлипаясь от вспотевшей груди Ходакова. Видимо, эта самая испарина и стала причиной раннего пробуждения.
Денис был таким горячим, что рядом с ним можно запросто спать не укрываясь. Ещё и не отпускал от себя всю ночь. Сколько не пыталась отстраниться – всё в пустую. Он сразу просыпался, и возвращал её на прежнее место: то к себе на грудь, то на плечо, а то и вовсе наваливался сзади, сграбастав в крепких объятиях. Сначала даже было в кайф. А потом, когда стало невероятно жарко, захотелось свободы. Однако… пришлось смиренно лежать и в буквальном смысле слова плавиться. Хорошо, удалось сбросить одеяло, а то сварилась бы нафиг до утра.
Вдалеке, над горизонтом, показались первые лучи. Красиво. Таинственно. Волнительно. Некоторое время наблюдала за рассветом, не смея лишний раз пошевелиться. Потом осторожно повернулась к Денису лицом и принялась рассматривать расслабленное лицо, загадочные узоры татуировки и незамеченный доселе тонкий вертикальный шрам над правой грудью. До колких иголочек на кончиках пальцев захотелось прикоснуться к нему, а ещё лучше – поцеловать.
Давний сон стал явью. Да такой волнительной, что внизу живота мгновенно завязался морской узел. Не распутать его, не развязать самой. Только Денис мог освободить от болезненной тяжести, даря поистине райское наслаждение.
По-разному представляла свою близость с ним. Сотни раз проигрывала в голове подсмотренные с эротических фильмов картинки, но того, что испытала вчера – не могла представить даже её бурная фантазия.
Конечно, по сравнению с ним она неопытная провинциалка, впадающая в дрожь от одного поцелуя. Конечно, у неё не было опыта и умения реагировать должным образом даже на самые элементарные прикосновения. Но Денис не дал усомниться в себе. Он настолько открыто продемонстрировал свои чувства и желание, что вся присущая ей стеснительность улетучилась, явив миру новую Оксану. Женственную. Сексуальную. Ненасытную. Она хотела соответствовать Денису во всех смыслах. Хотела запасть в сердце настолько глубоко, насколько он запал ей.
От невысказанной вслух любви мучительно-сладко защемило сердце.
Денис перевернулся на спину, раскинув руки. Такой смешной. Именно в таком положении спят маленькие дети.
С пристальной жадностью прошлась глазами по длинному телу, исследуя каждый изгиб, каждую расслабленную мышцу. Оставалось только удивляться: как такая махина не раздавила её ночью.
Со скрупулезной медлительностью вернулась к его лицу и тут же вскрикнула, невольно вздрогнув: Денис смотрел на неё тем самым потемневшим взглядом, что и вчера. И означать он мог только одно.
Ксюша покраснела, чувствуя, как потяжелела от желания грудь и напряглись соски. Запоздало прикрыла их ладонями, не имея под рукой хотя бы какой-то одежды – одеяло, и то валялось на полу.
– Денис, – подалась назад, смущаясь от его взгляда, – не смотри на меня так.
– Как «так»?
– Ты знаешь, как, – поёрзала на простыне, сжимая бедра. Денис навис над ней, и протиснув между судорожно сцепленных ног руку, внаглую обласкал помокревшие половые губки.
– Так откровенно? – подсказал, накрывая подушечкой большого пальца пульсирующий бугорок.
– Ох… – выгнулась к нему, притягивая к себе за мощные предплечья.
– Извини, но я не могу смотреть на тебя иначе. Ты ведь тоже рассматривала меня. Так что счёт один– один.
«Рассматривала, но не трогала». Хотела ответить, но вместо слов протяжно застонала, подставляя под ненасытные поцелуи искусанные губы.
Продолжая мучить, изводя до исступления, Денис обнял её свободной рукой, прижимаясь щекой к щеке.
– У тебя сердце так бьется… – прошептал, наслаждаясь её дрожью. – Стучит как бешеное.
– Это же хорошо, – улыбнулась она слабо. – Теперь ты знаешь, как оно реагирует на тебя.
– Ммм, мне нравится такая реакция. Придется успокоить его.
Ксюша засмущалась, спрятав лицо на его груди.
– Эй, ты чего? Ксюх?..
Ну вот… И как теперь признаться, что у неё после вчерашнего там всё болит.
– Не молчи. Помнишь, мы договорились не таиться? – напомнил Денис, приподнимая её лицо за подбородок.
– Денис, я… давай не сейчас. У меня… я хочу тебя, правда. Очень-очень хочу, но… мне неловко об этом говорить.
Он мягко улыбнулся, догадавшись, о чем именно речь.
– Почему сразу не сказала?.. М?
– Потому что… блин, Денис, – вспылила, вскочив на колени. – Вот тебе всё нужно знать.
– А как же?! По-другому никак! Если тебе больно – ты должна говорить. Если хорошо – тоже. Если тебе чего-нибудь хочется – не молчи. Не бойся! Я всё сделаю, лишь бы ты была счастлива.
Ксюшины глаза заблестели, одаривая Дениса лучистой хитринкой.
– Я тоже, Денис. Я тоже сделаю всё возможное, лишь бы ты был счастлив. Так что давай, ложись, буду учиться ласкать тебя.
Денис охренел, наблюдая, как Ксюша повалила его на подушку, соблазнительно оседлав его бедра.
– Не понял?! Ты что вытворяешь?
– А разве не видно? Ты сделал приятно мне – я сделаю тебе. – Ненадолго оторвалась от его груди, а потом снова припала к горячей коже игривым язычком, опускаясь всё ниже и ниже.
– Ксюш, – Денис перехватил её руки, и потянул на себя, заставляя податься вперед, – не глупи… Я ведь могу и не сдержаться. Не знаю, сколько мне нужно ночей, чтобы научиться контролировать себя.
– А ты не контролируй, – прошептала в твердые губы, накрыв эрегированный член прохладной ладонью. – А лучше научи.
Денис рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы, обхватил своей рукой её подрагивающие пальчики, и неспешно прошелся вдоль напряженного органа. Тёмно-карие глаза потемнели, заволакиваясь дымкой наслаждения, а Ксюша впервые почувствовала себя властительницей пускай и не всего мира, но одного конкретного стояка уж точно. Сейчас вся его чувствительность, всё наслаждение было сосредоточенно в её неумелых руках. Ну, что же… она способная ученица.
Его дыхание участилось, что свидетельствовала о скорой разрядке и Ксюша, подхлестываемая его возбуждением, ритмично заскользила по горячей коже.
Не выдержав, Денис привлек её к себе, впившись грубым поцелуем в мягкие губы, и приглушенно застонав, содрогнулся всем телом, кончая на её пальцы вязкой жидкостью.
***
– Это огромный риск, – Зураб задумчиво погладил густую бороду, не сводя глаз с Ходакова. – Я понимаю тебя. Нет, честно, понимаю, – добавил поспешно, заметив, что Денис готов привести ещё сотню аргументов. – Сам бывал в подобных ситуациях, при чем не один раз. Но теперь твой отец стоит перед Гавриловым почти что на равных. Это такие деньжищи, парень, и всё благодаря тебе. Через наши земли пройдет новый маршрут и мне бы очень хотелось, чтобы ты отвечал за него. Давай ты отложишь свои тёрки с Лёхой на неопределенный срок. Смотри, я не говорю «нет». Я прошу время и прошу сопроводить моих орлов. Сегодня ты поможешь мне, завтра – я тебе. Не за спасибо, конечно. Неужели тебе не нужны деньги?
Хитрый этот Зураб. Что не говори, хитрый. Если бы не грузинские корни, мог бы запросто подумать, что еврей.
Леонид сказал принимать решения самому. Ну, что же… отвернуться сейчас от Зураба – тоже самое, что потерять надежное плечо.
– Хорошо, я помогу твоим людям. Надеюсь, с грузом проблем не будет?
– Вот это по-нашему, – обрадовался мужчина, хлопнув в ладоши. – Атвечаю, дарагой, не пожалеешь. А за груз не переживай – не твоя забота. Ты только проведи и вдруг чего, помоги отстоять товар.
Денис усмехнулся. Конечно, куда ж без этого.
Мужчины пожали друг другу руки, скрепляя удачно состоявшуюся беседу бокалом дорогого вина.
– Ну, что за погода, а? Вчера мело, света белого не было видно – сегодня всё поплыло. Хрен поймешь. А завтра, вот увидишь, снова заледенеет! – воскликнул грузин, всматриваясь в окно. За стеклом во всю таял снег, превращая вчерашние сугробы в противную квашню.
Не став ждать отца, Денис попрощался с Зурабом и вышел на улицу. Действительно, будто весна пришла. Синички, знай, делают свое дело, так витиевато радуются солнцу, воздух такой… не колючий, а теплый, приятный.
Вдохнул по привычке на полную грудь и тут же скривился, прижав к ней ладонь. Просил Пашковский не геройствовать, поваляться ещё в больничке – не захотел. И так на целый месяц выпал из жизни. А ему нельзя выпадать. Только не сейчас. Руку на пульсе стоит держать, следить за всеми и в особенности за братом. С отцом не мешало бы поговорить, намекнуть что ли, дать понять, что есть темы, которые должны оставаться сугубо между ними.
Пока шел к припаркованой неподалеку Тойоте, к крыльцу на своем танке подкатил батя.
– Денис! – окликнул его, выпрыгнув на расчищенный асфальт. – Вы уже всё? Поговорили?
Денис нехотя подошел к Джипу, не желая сейчас выяснять отношения. Вот честно, настроения совсем не было.
– Поговорили.
– И?.. Каков итог? – Леонид выжидающе прищурился, заранее зная ответ.
– Конечно, помогу. – Денис повел плечом, выдыхая в сторону сигаретный дым. Повисло неловкое молчание. Впервые не хотел говорить с отцом, желая оказаться в любом другом месте, только не под надзором тёмных глаз. – Ладно, – протянул руку, – мне пора.
– Что ты решил с девкой? – начал наступление Леонид. Собственно, именно об этом и хотел поговорить, но неожиданно возникшие дела задержали на фирме.
Денис злобно зыркнул исподлобья, выбросив сигарету.
– А что с ней решать? Со мной она, как и должно быть.
– То есть, тебе похрен, что она стала между тобой и братом?
Тяжело было сдержаться, но Денис взял себя в руки.
– Абсолютно верно.
Не такой ответ хотел услышать Ходаков-старший. Ещё и Антон, придурок, заявил с утра, что так просто не отступит.
– Денис, я не верю, что Антон мог опуститься до изнасилования, – озвучил закравшиеся подозрения. – Да и девка мутная. Молчала целый месяц, а потом, вдруг, решила рассказать. Какого х** спрашивается?
Если Денис и охренел, то не подал виду. На лице отца открыто читалось недовольство. Было странно слышать от него подобное. Видимо, подзабыл, как в свое время изнасиловал мать.
– А я, например, знаю, – сказал холодно, начав наступать на отца, – что Антон шантажировал её. И давай я тебе кое-что объясню, на будущее – не лезь по этому вопросу в мою жизнь. Я серьёзно! И Антону передай, хотя… не стоит. Я сам передам.
Неопределенный звук, похожий на фырканье разрезал застывший воздух. Теперь у Леонида не осталось сомнений. Демонстрируя полное безразличие, под которым пряталось колоссальное раздражение, он сделал шаг на встречу Денису, оказавшись практически нос в нос.
– Я ещё раз настоятельно рекомендую обдумать мои слова, – посоветовал скрипучим голосом. – Не заставляй принимать решения, о которых мы оба можем пожалеть. Оставь девку в покое. Пускай не стравливает вас.
Денис поправил воротник-стойку драпового пальто, поежившись от случайно попавшей за шиворот капли талого снега. Бррр, прям по позвоночнику, противная, скатилась.
– Если ты думаешь, что между нами стоит только она, то глубоко заблуждаешься. Ты думаешь, – решил, если уж разговор повернул в это русло, то почему бы и не поговорить, – я ищу встречи с Лёшкой только ради мести? Нееет, ошибаешься. Он ещё тогда дал понять, кто стоит за утечкой информации, а я, придурок, не верил.
– Ты что?!! – взревел Леонид. – Вообще страх потерял? Фильтруй слова, Денис. Кто такой Крутоголов и кто – твой брат! Ты вообще ох**л? Да он тебе такого наплетет… а ты… бл*дь… ну ты даешь! – Видно, что вышел из себя. Побагровел, занервничал. От бетонного спокойствия сына завелся. От его кривой усмешки и холодного взгляда. Так мог держаться только тот, кто давно для себя всё решил. Откуда в нем столько борзоты и наглой уверенности? Это он ему дал столько силы? В который раз за последние дни по-новому взглянул на сына.
– Что хочешь, то и думай, но в прошлый раз я ясно выразился по этому поводу, – жёстко играя скулами, сказал Денис. – Девушка – моя! Уясните это раз и навсегда! А Антон… пускай только попробует подойти к ней – клянусь, пожалеет. И мне похрен, чей он брат или сын.
Последнюю фразу буквально выплюнул. В голове неожиданно промелькнула мысль забить на всё. Вот так, просто, взять и забить. На семейку еб*н*тую. На сраный бизнес, из-за которого немало настрадался и уверен, настрадается ещё. Может, реально хватит лезть под пули в счёт огромной благодарности? Вон, связей предостаточно. Его имя не пустой звук. Неужели не сможет сам? А нет – так лучше таскать мебель, чем работать в одной связке с предавшим чмырём.
– Смысл, Денис? В чем смысл ему подставлять тебя? Ты несешь бред. Лёха капитально промыл тебе мозги.
– А какой был смысл устранять Сычакова в свое время? Чем он тебе не угодил? Если не ошибаюсь, вы были закадычными друзьями.
Денис специально ткнул отца в историю давно минувших лет. Но тема-то актуальна до сих пор. Из-за баб и не такое случалось и будет случаться.
– Ты путаешь грешное с праведным, – сухо заметил Леонид, нахмурив лоб. – Кристина моя жена и мы любили друг друга. По сей день, любим. А твоя… – хотел сказать «блядь», но вовремя остановился, заметив, как напряглись широкие плечи парня, – подруга – транзит, который спустя время пройдет мимо. Вместо того, чтобы п*зд*ть брата – взял бы да поговорил с ним. Таких, как она, в твоей жизни будут десятки, а брат… он один. Улавливаешь суть?
Леонид смотрел на Дениса, чувствуя ветер перемен. Была у него такая чуйка, особенно на старшего сына. Конечно, когда имеешь дело со своей копией, любой шаг можно предугадать.
– Не заставляй меня делать выбор, – сказал с нажимом, наблюдая за хмурым лицом.
– Если не пойдешь мне на встречу, – едва заметная пауза, но тон, которым Денис сказал следующие слова, не оставил сомнений – впереди самое важное, – я облегчу тебе этот выбор. И пускай тогда Антон рвет задницу, рискует жизнью, продвигая «семейный бизнес».
Выдержав ожесточенный взгляд отца, он с нордической стойкостью пошел к своей машине, чувствуя между лопаток скопившийся сгусток негатива.
Только оказавшись внутри салона смог перевести дыхание. Да пошло оно всё. Да пошли они все…
Глава 30
Домой вернулся поздно. Сначала занимался подготовкой к завтрашнему отъезду, потом заехал к Александрову попросить об одолжении.
Вовка с ходу согласился, не особо вникая в суть проблемы. Надо – значит сделает. Конечно, не хотелось грузить парня своими проблемами, но только на него мог положиться. На него и на Юрку Баклана. Только им доверял слепо. Больше некому.
Переступив порог квартиры, от неожиданности, замер. Впервые с ним поселилась девушка. Непривычно было. Непривычно, волнительно и в то же время… правильно, что ли. Никого другого не представлял возле себя. Только Оксану.
Девушка ещё ничего толком не сделала, только перевезла вещи, разложила на полке книги, а запах квартиры уже существенно поменялся.
Как можно аккуратней снял пальто, прислушиваясь к тишине, и осторожно, чтобы не разбудить, подошел к кровати. Ксюша спала поверх одеяла, подогнув под себя правую ногу, а левую вытянула на всю длину, соблазнительно оттопырив вверх упругую попку. Чёрные атласные шортики плавными линиями скользили по нежной коже, бесстыдно задравшись на бедре, выставляя на обозрение аппетитную округлость.
Сначала не хотел прикасаться к ней. Максимум прилечь рядом, вдыхая травянистый запах роскошных волос. Никогда не замечал за собой, что настолько повернут на ней. Только один взгляд – и он уже потерян для социума превратившись в ненасытное животное.
Сложно удерживать повисшую в воздухе руку, не прикасаясь к обнаженным участкам тела. Сложно переключиться на что-нибудь одухотворенное, высокое. И то, что ещё недавно хотел просто прилечь рядом – напрочь позабылось.
Во рту тут же пересохло. Сделать вид, что ослеп – пустая трата времени. Вмиг улетучилось плохое настроение, позабылся конфликт с отцом, завтрашний отъезд. Он всего лишь прикоснется к ней, сонной, мягкой и такой сладкой. Приласкает полную грудь, огладит упругие ягодицы, а потом мучительно медленно войдет в неё, побуждая шептать севшим от страсти голосом его имя.
Бесшумно опустился на кровать, исследуя слегка шершавой рукой обнаженные участки, медленно очерчивая их контур, вбирая в себя нежность и тепло ароматной кожи. Ладонь спустилась по согнутой ноге до самой пятки, огладила её, слегка массируя, потом поднялся вверх, к тонкой резинке трусиков.
Замер. Не потому что в этот момент она зашевелилась, сонно улыбнувшись, а потому, что вдруг понял, нашел в себе смелость признаться – это любовь. Безграничная. Искренняя. И, наверное, по-настоящему первая.
Тревожно и сладко ёкнуло сердце. В воздухе разлилось тягуче-сладкое предчувствие. Этой ночью он будет любить её до самого рассвета, прорастая, пуская корни перед трехдневной разлукой. Только сейчас понял, на что подписался. Да он и сутки без неё не сможет, какие три дня?
Застывшая ненадолго рука уже более уверенно прошествовала по ягодице, проникая в теплую промежность. Переместив вес тела на согнутую в локте руку, Денис осторожно навалился сзади, скользя пальцами к лобку.
Не спешил будить, но Ксюша шевельнулась, вдохнув на полную грудь. Влажные губы слегка приоткрылись, умоляя о поцелуе. Денис подался к ней, наклоняясь через плечо, и жадно поцеловал, не прекращая ласкать клитор.
Мягкий стон шевельнул воздух. Этот тонкий звук сорвал с цепи тщательно сдерживаемую страсть, побуждая резкими, рваными движениями освободиться от одежды и поскорее прижаться к желанному телу.
– Ммм, Денис, – позвала к себе, как только он потянулся к ящику за презервативом.
– Сейчас, моя хорошая. Сейчас всё будет. Обещаю быть осторожным.
По Ксюшиному телу пробежала дрожь предвкушения. Все вопросы о том, где пропадал и почему так поздно пришел, оставила на потом. Денис разбудил её, заставив изнывать от желания, и сейчас особенно остро хотелось принять его в себя.
Он снял с неё белье, и прилег сзади, подстраиваясь под соблазнительные изгибы.
– Приподними ножку…
– Вот так? – подняла вверх согнутую в колене ногу. Денис просунул под неё руку, выбирая более удобное положение.
– Да.
Ксюша прогнулась в спине, действуя интуитивно и откинула на его плечо голову, тихонько застонав от ощутимого давления в промежности. Свободной рукой Денис обнял её талию, спустившись ладонью вниз живота, и слегка надавил, придвигая ещё ближе к себе. Наклонился и мягко прихватил губами её нижнюю губу.
Сдержал данное обещание. Вошел медленно, не торопясь, невольно вздрогнув от теплой, обволакивающей изнутри плоти. Рвано выдохнув, зашевелил тонкие прядки волос на её виску.
Обняв девушку как можно крепче, начал осторожно проникать вглубь, ударяясь пахом об ягодицы.
– Я с тобой выпадаю из реальности, – прошептал хрипло, накрыв ладонью потяжелевшую грудь. – Веришь?
Ксюша обхватила его шею, чувствуя, как начинает плавиться в сильных руках.
– Верю…
Денис сильнее сжал грудь, вызвав болезненно-сладкий стон, и напористо подался бедрами вперед.
– Не больно? – прохрипел, вибрируя от самоконтроля.
– Нет… – повернула голову, подставляя губы под требовательные губы.
Погруженная в полумрак комната наполнилась страстными стонами и судорожными вдохами.
***
– Эй, Денис, прекращай! – Ксюша отшатнулась в сторону, сбрасывая с талии длинные пальцы.
– Ты щекотки боишься? – удивился он, вмиг оказавшись рядом. Снова перехватил её, прошелся ладонями вверх до подмышек, щекоча нежную кожу.
Ксюша рассмеялась, пытаясь увернуться.
– Серьёзно, Ксюх? Ты у нас ревнивая? Да?
– А ты нет? Не боишься? – резко присела, скользнув вдоль его торса, а потом вскочила и в свою очередь набросилась на парня в попытке защекотать.
– Я не боюсь, – довольно констатировал Денис, увлекая её за собой на кровать. Она рухнула на него, не прекращая тискать.
– А так? Так тоже не боишься? – подразнила выступающие ребра.
– Не-а, – прикусил нижнюю губу, едва сдерживаясь от смеха.
Она подняла голову, выцепив насмешливый взгляд и с ещё пущей тщательностью принялась почёсывать бока.
Не выдержав, Денис взорвался громким смехом, пытаясь перехватить её запястья, но она ловко спрыгнула с постели.
– Обманщик! Не боится он. Ага.
Он рывком присел на кровати, и не успела Ксюша среагировать, как оказалась зажатой между ног. По телу пробежал озноб. Денис прижал её к себе, обнимая за талию. Между их телами совсем не осталось воздуха.
Ксюша обняла в ответ, прошлась рукой по густым волосам, сразу уловив повисшую в воздухе напряженность. Не смотря на беззаботное утро и дурачливость, Денис вел себя подозрительно. Не знала, в чем именно причина, но чувствовала, что что-то не так. Что есть проблема.
– Денис, что случилось? – поинтересовалась, продолжая перебирать короткие пряди. – Только не говори «ничего», потому что я вижу, что это не так.
– Ничего, – усмехнулся, обдавая горячим дыханием. По коже тут же пронесся табун мурашек.
Закатила глаза. И кого он пытается обмануть?
– Помнишь, ты говоришь, что мы не будем таиться друг от друга.
– Помню, – тихо выдохнул он, ещё сильнее прижимаясь к животу щекой. – Ксюш, мне надо уехать на три дня. Сегодня, – огорошил, как обухом по голове.
Вот так новость. Неожиданно, конечно.
– Надо, значит, надо, – ответила наигранно беззаботно. Хотя, признаться, слегка расстроилась: мог сказать ещё вчера.
– И всё? – удивился Денис, подняв голову. – Не спросишь: куда, зачем?
– А ты скажешь?
– Нет.
– Вот видишь.
Против собственного желания, отстранилась. Сбросила с талии руки и прошла на кухню, включив чайник. Отъезди, приезды – это всё, конечно, хорошо, но и о завтраке не стоит забывать. А на самом деле… на самом деле просто хотела чем-то себя занять. Чем-то таким, что заставило бы забыть о второй стороне медали. Хорошо это или плохо, но она не могла не интересоваться жизнью Дениса, особенно в свете последних событий.
Он не посещал университет, ссылаясь на работу с отцом, а она прекрасно помнила, какая сфера деятельности у их отца. Если Антон отдувался на фирме, восседая в кабинете в белой рубашечке, то Денис… с ним всё намного сложнее. Вот этот момент настораживал и пугал больше всего. Воспоминания о Калаше и больнице ещё не стёрлись из памяти.
Денис присел на высокий стул, наблюдая за её поспешными движениями.
– Ксюш, ты что, обиделась?
– С чего мне обижаться? – достала из холодильника купленные вчера сыр, ветчину, привезенное от бабушки варенье. Мало ли, к чаю не помешает.
– Да, ладно. Я же вижу, что обиделась.
– Тогда зачем спрашиваешь? Кофе? Чай? – застыла у шкафчика, ожидая ответ. Денис соскользнул со стула, и подойдя сзади, обнял её со спины. Потёрся губами об её щеку и прижал к себе так крепко, что она тихо вскрикнула.
– Ни то, ни другое, – сказал, удерживая против воли. – Ксюш, есть вещи, темы, дела, о которых я не могу рассказать. Для твоей же безопасности. Да и не надо оно тебе, если честно.
– То есть, – бросила на стол два фильтр-пакетика, остановив свой выбор на чае, – тебя не будет три дня, а я должна буду делать вид, что ты поехал на увеселительную прогулку и ничем не рискуешь?
Денис ослабил объятия, предоставляя возможность вдохнуть.
– Можно и так.
Ксюша никак не отреагировала, пытаясь противиться скольжению его губ вдоль виска. Вот как так может быть? Ещё совсем недавно занимались сексом, а у неё опять подкашиваются ноги, а по телу разлилась приятная слабость.
– Кстати, – Денис всё же отпустил её, и она поспешила обогнуть стол, став напротив. Так было проще сохранять ясность мышления. – Пока я буду в отъезде, в университет и из университета тебя будет возить Володя. Мне так будет спокойней.
Ксюша обалдела.
– Не поняла? Денис, я давно не маленькая и не нуждаюсь в присмотре. Тем более, я могу пока пожить в общежитии. Тогда и Володю не нужно будет напрягать.
– Нет!! – рявкнул он, начав терять терпение. – Мы ведь договорились, – продолжил, успокоившись, – что ты будешь жить у меня. И когда меня не будет – тоже. Ксюш, пожалуйста, пойди мне навстречу. Сделай так, как я прошу. Разве это сложно? Я не хочу сходить с ума от беспокойства о тебе.
– Всё так серьёзно?.. Блин, не молчи! Если уж ты ограничиваешь мое перемещение, то я должна знать, – вспылила, уже сейчас внутренне не соглашаясь. – Неужели тема с Антоном так и осталась в подвешенном состоянии? Капец, – схватившись за нож, принялась нарезать ветчину, ничуть не заботясь, что может порезаться.
Денис выхватил у неё нож, отбросив подальше в мойку. Вот тебе и спокойное утречко. Ещё не уехал, а настроение уже на нуле.
– Успокойся! Это не только… из-за Антона. Просто я хочу, чтобы ты была в безопасности в мое отсутствие.
– Почему, Денис? Почему-у-у?!! – видела, что перегибает палку. Что лучше промолчать, но не смогла. Сначала хотела махнуть рукой, но теперь понимала – нельзя так. Он ведь с ней не только ради секса. Это видно. Это чувствуется. Так почему же не хочет открыться? – Я совсем о тебе ничего не знаю, – присела на стул, комкая в руках отрезанный ломоть ветчины. Аппетит куда-то пропал. – Я не прошу держать доклад, просто… – замялась, не решаясь поднять лицо. Наверное, настало время поговорить. – Я боюсь за тебя. Переживаю. Я не знаю, чем ты живешь, чем дышишь, какие у тебя мечты, планы… Почему Антон ненавидит тебя. Почему он сказал, что отец нашёл тебя. Почему пошёл в армию, а не поступил сразу в университет. Почему начал жить отдельно…
С каждым её словом Денис напрягался всё сильнее и сильнее. Его грудь высоко и часто вздымалась. До чего же любопытная натура. Теперь он чётко осознавал разницу между Оксаной и такими девушками, как например, Милка. Им было достаточно качественного секса и периодического внимания, Ксюше же… ей было мало его тела и сердца. Она хотело его всего. Со всеми плюсами и минусами. Со всем плохим и хорошим. Тёмным и светлым. А он не хотел оголять свою душу. Не хотел сдирать с себя живьем кожу. Больно это. Да и ей, по большому счёту, не нужно.
– Тобой живу, Ксюш, – ответил на её бесконечный поток вопросов, начав с самого главного. – В последнее время только тобой живу и дышу. – Может, прозвучало слишком громко, но для Дениса это было именно так. Если бы не она, кто знает, как бы завертелась его жизнь после встречи с Крутоголовым. – Или тебе рассказать, как я провел свое детство на улице? Хмм… не думаю, что это будет интересно. Да и нет в этом детстве ничего хорошего. Об отце знаешь. О брате… – запнулся, зыркнув исподлобья, гипнотизируя полоснувшей сердце откровенностью, – тоже в курсе. Да и разве это брат? Так, человек, с котором на двоих одна кровь, и то, разбавленная наполовину.
Ксюша удивленно приподняла брови.
– Почему на половину? – Пускай и сжалась от резкого тона, но стало интересно.
– Потому что разные матери, – нахмурился Денис, тяжело навалившись на стол локтями. Как же не хотелось ворошить прошлое. – Тебе реально интересно?
Понимая, что становится на скользкий лёд, Ксюша всё же кивнула.
– Я не помню своей матери, хотя мне говорили, что она очень сильно меня любила. А я, – шибанул об стол кулаком, – хоть убей, не могу понять, почему тогда оставила. Как можно оставить ребёнка, которого любишь всем сердцем?
Ксюша вздрогнула, наблюдая, как тёмно-карие глаза заволокло туманной дымкой воспоминаний. Хотела, было, броситься к нему, заверить, что не нужны ей такие откровения, не такой ценой. Если ему от них так больно, то и ей тоже плохо.
Денис остановил её взглядом.
– Моя мать была певицей в одном из популярных на то время ресторанов, по крайней мере, так говорила её сестра, моя тётка. Как она связалась с моим отцом, я не знаю, но когда она забеременела, то ушла с работы, не поставив его в известность. После того, как я появился на свет, она… – сглотнул, прикрыв глаза, – повесилась. То ли жизнь её задолбала, то ли родившийся я. Хрен поймешь. Меня растила тётка, а я платил за её доброту тем, что сбегал из дому и целыми днями пропадал на улице. В садик меня не водили. Школу прогуливал. Это если так, вкратце. Всё мое детство – это цыгане, жившие с нами по соседству. С ними я научился воровать, драться, – горько усмехнулся, подавшись через стол к изумленной девушке. – Ты не поверишь, насколько я был тяжелым подростком. Ну, а дальше… дальше всё просто. Тётка психанула отгребать из-за меня и попёрлась к бате, заявив, что у него есть сын, и пускай он сам отвечает за свое непутевое чадо. Он, конечно, не поверил ей сначала, и имел на это полное право… А у меня была всего одна дорога: или тюрьма, или… знаешь, тётка часто говорила, что если я доживу до двадцати, то свершится чудо.
– Судя потому, что ты сидишь передо мной – оно свершилось, – несмело пошутила Ксюша.
– Да, свершилось. У меня появился отец и брат…
Повисла натянутое молчание. Денис не стал внедряться в подробности. Лишнее это. И так вывернулся на изнанку, демонстрируя болезненные точки.
– Больше ни о чем не спрашивай меня, хорошо? – оттолкнулся от столешницы и, подойдя к ней, прижал к себе, обнимая. – Не потому, что не хочу говорить или не доверяю, а потому что не хочу вспоминать. Что касается остального… меня не будет три дня. Я помогу одному хорошему человеку сопроводить груз. Всё. Считай это охранной, командировкой, чем хочешь, тем и считай.
– Это рискованно? – Ксюша уткнулась носом в его шею, пристав на носочках и замерла, почувствовав, как напряглись его плечи.
– Нет, риск минимальный. Тем более, я буду постоянно звонить. Для меня важно, чтобы после университета ты сразу ехала домой. С Александровым, – напомнил, целуя её макушку.
– Хорошо. Обещаю не самовольничать и строго следовать инструкции, – улыбнулась она, вдыхая любимый сладковато-горький аромат полыни. Вот только не смотря на искреннюю улыбку, после всего услышанного на душе скреблись кошки.
