Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 31

Первые сутки без Дениса прошли в оглушающей тишине и ужасном одиночестве.

Неожиданно, просторная квартира сузилась до размеров горошины, давя со всех сторон. Бесцельно слонялась из угла в угол, перебирая вещи, пытаясь заняться уборкой. По несколько раз протирала несуществующую пыль, сидела на полу, всматриваясь в панорамное окно, переставляла с места на место стулья.

Всё делала на автомате, обдумывая услышанное.

Жестокая правда, объясняющая теперь некоторые моменты. Конечно, было жаль Дениса. Знала, каково это – расти без матери. Когда тебя бросают с самого рождения. И сейчас она как никогда была благодарна бабушке, приютившей, вырастившей её. Не позволившей прозябать в детдоме, слоняться беспризорно по улицам. Если бы не она, кто знает, где бы сейчас была Ксюша и кем бы стала в итоге.

Вернувшись с Володей из университета, чувствовала себя опустошенной и обессиленной. Сначала просто валялась на кровати, обняв подушку. Потом приготовила ужин, к которому так и не притронулась.

Не хотелось думать, что Антон сможет приблизиться к ней после всего. Смысл? Денис предупрежден, в курсе его махинаций, она тоже готова отстаивать свое до последнего.

Только… где-то в глубине души чувствовала себя виноватой. Что не смогла и не сумела противостоять его натиску, не отшила с первого же дня. Кто ж знал, что всё так произойдет…

Невольно вспомнила, как Антон нес её на руках по торговому центру, как покупал туфли. Подаренный им ёжик до сих пор числился в её арсенале. А как сидели на лестнице, обнимаясь, в ожидании тётки? Разве он тогда казался способным на насилие?

Горько и болезненно ударяться о собственные ошибки. Эх, знала бы, где упадет, соломки подстелила бы.

С Денисом же всё иначе. Чувствовала его как саму себя. Остро переживала любое эмоциональное состояние, будь то радость, страсть, злость. Когда рассказывал о себе, едва сдерживалась, чтобы не обнять, пожалеть. Но он не нуждался в её жалости. Если бы не достала, не надавила – фиг бы когда открылся.

Думала, он рос, не зная забот и хлопот? Родился с серебряной ложкой во рту? Да щас! И тот его загнанный взгляд, брошенный на неё исподлобья, навечно въелся в память. Говорил, а у самого волны едва сдерживаемой агрессии пробегали по телу. И от этого становилось страшно. Слишком ярко чувствовала его.

Если бы он только знал, какое впечатление произвели на неё те слова. По-иному посмотрела на него. Заново переосмыслила некоторые его высказывания на счёт семьи и родства в целом. Теперь многое стало понятно. Только вот… легче от этого не стало. Совсем…

***

– Ксюх, ты куда пропала? Ни ответа, ни привета. Пишу-пишу, хоть бы ответила, что ли. Мы тут, понимаешь ли, болеем во всю, а о нас бесчеловечно и тупо забыли.

Ксюша спешно разулась, сбрасывая на ходу зимнюю куртку, и поспешила к кухонному окну. Чтобы лучше было видно, высунулась из него, не смотря на свирепствующий ветер, и помахала притаившемуся внизу Александрову. Он помахал в ответ и нырнул в Пежо. Поскорее бы приезжал Денис, надоело сидеть под замком и отчитываться за каждый шаг.

– Прости, Ирусь. Обещаю проведать и всё-всё рассказать. – Закрыла окно, поежившись от холода. – Денис уехал и запретил покидать квартиру, кроме университета, да и там, чувствую себя как в клетке. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.

– Всё настолько серьёзно? – не унималась подруга, тяжело дыша в трубку. Воспаление легких – это вам не шутки. – Я думала, уже всё решилось. К чему весь этот переполох?

Ксюша вздохнула и, включив чайник, присела за стол. Только второй день без Дениса, а уже соскучилась. И как могла выдержать без него целый месяц? Уму непостижимо. Хорошо, хоть Антон, по словам Александрова, пока не отсвечивал в универе, валяясь в больничке. Видимо, перепало ему конкретно.

– Не знаю, Ир. Судя по приставленному ко мне парню, ситуация действительно серьёзная. Я вчера уснула, а телефон оставила в сумке – ты бы видела, что потом было. Я такого наслушалась, что теперь даже в туалет хожу с телефоном.

Кучер хмыкнула, удивляясь столь пристальному вниманию, а Ксюша закатила глаза, вспоминая, как в тот момент бесился Денис. Хотя, она его прекрасно понимала: сама, если он не перезванивал каждые четыре часа, начинала сходить с ума от беспокойства.

– Ясно. К тебе теперь не подойти, не подъехать, не заговорить, – рассмеялась Ира и тут же закашлялась.

– Скажешь ещё, – возмутилась добродушно. – Просто следую установленной инструкции. Лучше поосторожничать, чем потом попасть под раздачу.

– Что, звереет?

– Ты даже не представляешь, насколько. Ну, а ты как? Что говорят врачи, когда выписывают? К Новому Году оклемаешь?

Пока Ира рассказывала о премудростях больничного стационара, Ксюша успела переодеться и попить чай. Как же было хорошо отвлечься на кого-нибудь, не боясь проговориться или обмолвиться чем-то запрещенным. Ира была в курсе всех её перипетий, так что без проблем могла поддержать и утешить, порадоваться и огорчиться.

– …Ксюш, – судя по шуму на заднем плане, кто-то вошел в палату, – ко мне Тимоха пришел. Завтра поговорим, окей?

– Конечно, конечно, не вопрос. Тимофею привет. Целую, крепко-крепко…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ну вот… и снова она одна. Как же напряжно сидеть в четырёх стенах, даже если это стены твоего любимого. Сколько можно валяться на кровати, напялив на себя его футболку и обрызгавшись его духами? Да сколько угодно, лишь бы поскорее вернулся. Вот это тревожное ожидание убивало больше всего. Не само отсутствие, а именно затаенное чувство тревоги.

Трель дверного звонка заставила вздрогнуть, подскочив на месте. Притаиться, прислушиваясь к клокочущему сердцу. Неожиданно стало страшно. Вот так просто, на ровном месте. Кто бы это не пришел – точно не к ней. А Дениса не было дома.

Поднявшись, прикусила нижнюю губу. Может, это консьёрж или кто-то из соседей? Мало ли. А может, кто-то из друзей или одногруппников решил наведаться? Бли-и-ин, пускай проваливают. Никого нет дома!

Надоедливая трель прекратилась, и не успела Ксюша обрадоваться, как тут же раздался стук. Стучали уверенно, будто знали, что по ту сторону двери кто-то есть. Ксюша осторожно подкралась к ней, и в состоянии полной растерянности уставилась на монитор видеодомофона. Леонид Ходаков… К ней пожаловал сам Леонид Ходаков… Однозначно к ней, не к Денису. Прекрасно понимала, что он знает об отсутствии сына.

Мужчина помахал ей, хищно улыбнувшись, и демонстративно поднял обе руки, отсвечивая ладонями, намекая, что пришел с миром.

Опешила немного от его прихода, но руки сами собой потянулись к замку, впускай нежданного гостя. Короткое оцепенение и недоумение сменилось настороженностью и опасением.

– Не бойся, – пробасил Леонид, переступая порог. – Я пришел пока только поговорить, так что прекращай смотреть на меня, как на врага народа. Врагами мы станем в том случае, если ты не пойдешь мне на встречу.

Ксюша замерла от удивления, наблюдая, как Леонид по-хозяйски развалился на диване, окинув её заинтересованным взглядом.

– Присаживайся, – похлопал возле себя ладошкой. – Я только на вид такой грозный, а на деле… весьма покладистый и сговорчивый дядька.

Ксюша вскинула на него глаза, продолжая стоять у двери. Минутный шок миновал, а вот ноги совсем не слушались команды мозга. Так и стояла, с натянутыми до предела нервами, не зная, чего ожидать.

– Спасибо, мне и тут не плохо.

Леонид хмыкнул, поправляя воротник дорогого пальто, и неспешно обвел глазами квартиру.

– Нравится жить в таких условиях? – неожиданно поднялся с дивана и подошел к окну.

Ксюша насторожилась, не понимая, что именно от неё хотят.

– Я здесь всего третьи сутки, если вы об этом. Не могу сказать честно.

– Но всё равно лучше, чем во вшивом общежитии или в задрыпаной халупе у бабки на посёлке? Согласись, есть к чему стремиться.

– Вы?!.. – Ксюша возмущенно запнулась. Да как он смеет? Какая вообще разница, где и как живет человек? Скрестила на груди руки, собираясь дать отпор, но Леонид вскинул руку, резко повернувшись к ней.

– Ну, ну, поосторожней с высказываниями. Я тебе не Денис, и уж тем более не Антон. Буду говорить прямо, по факту, иногда жестко, зато правдиво.

Теперь настал Ксюшин черед пренебрежительно хмыкнуть. Вот тебе и первое мнение. Обманчивое оно, как никогда. Чувствовала, что его визит не сулит ничего хорошего, от этого растревожилась пуще прежнего.

– Что вы хотите от меня? – спросила, посмотрев ему прямо в глаза. Как же Денис похож на него. И взгляд этот тяжелый, пронизывающий насквозь, когда собирался сказать что-то важное, и напряженные скулы, и стойка затаившегося в засаде хищника. Если в жизни Дениса ничего не изменится, то в пятьдесят лет он будет выглядеть так же, как и его отец.

– Чего я хочу? – переспросил Леонид, вернувшись на мягкий диван. – Да много чего. Для начала, чтобы ты ушла из жизни моих сыновей, оставила их в покое и прекратила пудрить мозги. Сможешь?

Да, действительно, прямо и по факту. Даже не к чему придраться, настолько всё чётко.

– Не смогу! – заявила твердо, чувствуя дрожание внутри. Скрещенные на груди руки до боли сжались в кулаки, борясь с этой внутренней дрожью. – Потому что, для начала, – против воли съязвила, – я не пудрю мозги вашим сыновьям.

Леонид лениво зевнул, показывая, что ему ни капельки не интересны её заявления. С таким выражением лица отмахиваются от назойливой мухи.

– Да, да, конечно. Ты – сама святость и невинность. Только мне глубоко плевать на тебя. У меня два сына, и я не собираюсь делать выбор или терять кого-то из них из-за тебя! Я вижу, ты до сих пор не понимаешь, какую кашу заварила. Тогда я объясню тебе более доступно.

Он подался чуть вперед, упёршись локтями в колени. Ну вот, Денис тоже зачастую так сидит, а ещё, если нужно, смотрит не в глаза, а чуть выше, словно просверливает во лбу брешь. От такого взгляда начинаешь чувствовать себя пустым местом, мелкой букашкой, которую запросто раздавят, если не сойдешь с пути.

– Вы думаете, если меня не станет, то между Антоном и Денисом воцарится мир? – не смотря на напряженность Ксюша улыбнулась. Настолько всё казалось нелепым. – Вы видимо не знаете, что ненависть Антона появилась не сейчас. Что он давно точит зуб на брата и что он сам… – осеклась, не ведая, как быть дальше. Но стоило встретиться с выжидающим взглядом карих глаз, как весь страх улетучился. Ничего он ей не сделает. Хватит, пуганная уже. – Он сам признался, как подставил Дениса. Жёстко подставил, наплевав на родственные связи. Так что, сначала разберитесь внутри своей семьи, а уж потом цепляйтесь ко мне.

Леонид заметно напрягся, сцепив между собой пальцы. Думал, она не знает?

– Слушай сюда, девочка, – устрашающе поднялся с дивана и двинулся на Ксюшу, злостно играя скулами, – если ты думаешь, что я буду стоять в сторонке и наблюдать, как они перегрызут друг другу глотки, то глубоко заблуждаешься. Мне легче устранить тебя. Если тебя не будет с Денисом – проблема решится сама собой. Если же ты продолжишь упорно гнуть свое… – навис над ней, подавляя не столько авторитетной силой, сколько свирепым, бешеным взглядом доведенного до крайности человека, – то увидишь, как плачевно всё может закончиться. Тем более не забывай, у тебя есть бабушка. Может всякое случиться…

Что она там говорила на счёт его схожести с Денисом? Внешне – может быть. Во всём остальном – перед ней стоял Антон. Против воли вздрогнула, да так сильно, что Леонид заметил. Улыбнулся, успокаивающе приобнял и тут же убрал руку, будто боясь испачкаться.

Ксюша не обратила на этот жест никакого внимания. Услышанное не укладывалось в голове. Бред… Разве она помеха? Да, бесспорно, она прекрасно помнила об угрозах Антона, но… черт! Неужели он до сих пор не успокоился? Ещё и отца натравил. Мра-а-азь… Какая же он всё-таки мразь…

– Задумалась? – выдернул её из оцепенения Леонид. – Правильно. Когда есть кого терять – всегда есть над чем подумать. Думаешь, мне охота мараться? Нет, не охота. Да мне похрен, кто с кем трахается, понимаешь? Но если начался такой замес!?.. Когда брат на брата!?.. Тогда всё имеет значение. Всё, сечёшь? Не смотри на меня так! – наклонился к Ксюше, заглядывая в глаза. – Я не враг тебе. Я сейчас закрою глаза, а завтра – похороню кого-то из них. Антон не отступится от тебя, не откажется, а Денис… он будет защищать свое. Любой ценой. Думаешь, я не знаю о предательстве? Или у меня не обливалось сердце кровью? Всё я знаю. Теперь подумай, что будет дальше? Пока я прошу тебя по-хорошему, потом, бл*дь… потом ты сильно пожалеешь.

Ксюша зажмурилась, прогоняя непрошеные слёзы. Трясло её капитально. Что же, Леонид добился своего, заставив упасть в панику.

– Я расскажу… Денису о вашем шантаже, – выдавила из себя, давясь застрявшем в горле сердцем. – Вы не отец, раз плюете на счастье одного сына в ущерб второго.

Ходаков побледнел. Ксюша вскрикнула, настолько резко он схватил её за футболку, потянув на себя, а потом со всей силы толкнул в сторону, впечатывая в дверь и надавил согнутой в локте рукой на горло.

– Ах ты ж су-ука, – зашипел зловеще, лишая возможности дышать. – Да я тебя размажу. Уничтожу! Один звонок – и от твоей бабки не останется и следа. Да кто ты такая в его жизни? М?.. Кто? – рявкнул, не обращая внимания на извивания под рукой. – Очередная п*зд* от которой одни проблемы – вот ТЫ кто!! Да Денис тебя первый бортанет, когда з**бется барахтаться в дерьме, это я тебе гарантирую.

Ксюша буквально задыхалась от нехватки воздуха. Перед глазами переливались радужными пятнами расплывчатые кольца. Судорожно схватилась за удерживающую руку, повиснув на стальном запястье. Стало невыносимо жарко. Резко бросило в пот.

– Даю тебя время до завтрашнего утра, – чуть ослабил локтевое давление Леонид. – Потом будем говорить на другом, более доходчивом для тебя языке. Не заставляй Дениса расплачиваться за собственную безмозглость.

Он реально намекал на новые проблемы, которые сам же сварганит для собственного сына? Урод…

Резкий рывок – и она отброшена на пол. Отлетела как тряпичная кукла, приземлившись посреди гостиной.

– Как же вы все меня достали, – прохрипела, потирая саднящее горло. Перед глазами всё плыло. – Я никуда… не уйду. Ни-ку-да. Вы не вправе… принимать… за меня решения. Никто не в праве. Проваливайте отсюда…

Поднялась, пошатываясь. Против воли лицо заливало слезами. Сколько можно безвольно плясать под чью-то дудку?

– Да пошли вы…

Мужчина, обреченно вздохнув, посмотрел на наручные часы, видимо считая, что разговор действительно окончен.

– А знаешь, мне нравится твое упорство. Видимо, за это они и прикипели к тебе. Жаль, что сразу оба. Ладно, – подошел к двери и, провернув замок, посмотрел на дрожащую девушку, – я предупредил. Дальше – всё на твоей совести…

Глава 32

Укрылась пледом, сжавшись в комок. Слёз не было. На их место пришла жестокая реальность. Сколько она была счастливой? Если так подумать – три неполных дня и то… если сложить от каждой встречи по чуть-чуть.

Это был такой контраст. Такие качели. Взлет-падение. Страх-радость. Страсть-отвращение. И всегда, всегда Денис был рядом. Как же сейчас без него? Ведь он – её первая любовь. Не какая-то там влюбленность, не подростковое влечение, а самая настоящая любовь. Если раньше стремилась к ней, пыталась прожить как можно скорее, то сейчас ползала по огромной кровати, путаясь в одеяле, и тихо подвывала от разъедающей нутро боли.

Вдруг осенило: бабушка!!! Ей нужно позвонить. Немедленно.

– Алло, бабуль… – голос сорвался, в горле першило, поэтому каждое слово давалось с огромным трудом и скрипучим звучанием. – Как ты?

Родная частичка, её душа, конечно же удивилась столь позднему звонку:

– Ксюшенька?.. Что-то случилось? Почему не спишь? Что с голосом?

И пускай бабуля засыпала её вопросами, Ксюша определила самое главное – с ней всё хорошо.

– Да простыла немножко, не бери в голову. Просто хотела узнать, как ты.

И пока Пелагея перечисляла рецепт народных средств от простуды, Ксюша улыбалась, поглаживая рукой пушистый плед.

– Ба… – глаза защипало от слёз. Проморгалась, увлажняя пересушенную роговицу. – Я люблю тебя. Сильно-сильно. Ты ведь знаешь, да?

– Моя кнопка, я тоже тебя люблю. Ты чего, а? Аль кто обидел? Кто тебя обидел? Скажи! М?

И сколько в этих словах было участия, искренней тревоги, что сердце заныло от мучительной нежности и переполняемых чувств к той, кто всегда будет рядом не смотря ни на что. Кто всегда подует на кровоточащую рану, заплетет волосы, приголубит натруженными руками, успокоит.

– Ба, я так устала… я не хочу жить в этом городе… не хочу-у-у… – рыдания давили изнутри, разрывали в клочья, но она сдерживалась, раскачиваясь из стороны в сторону, уставившись в одну точку.

– Ну-у, Ксюшка, не край сердце. Оно у меня и так слабое. Если с тобой что-нибудь случится – я не переживу.

– Я тоже, бабуль… Я тоже не переживу.

– Тогда расскажи, что случилось?

Ксюша всхлипнула, мечтая оказаться среди родных стен. Как же хорошо было раньше.

– Всё хорошо. Ничего не случилось. Заболела, захандрила. Вспомнила, как хорошо дома. Тут всё такое чужое, бабуль. Не приветливое. Чувствую себя такой… ничтожной. Слабой.

Пелагея с минуту молчала. Потом вздохнула.

– Не приняла тебя столица, да? – спросила тихо. – Что же она тебе такое сделала, что ты так обиделась?

– Люди тут жестокие, бабуль. У нас намного проще… Не знаю…

– Жалеешь, что приехала?

Теперь настал Ксюшин черед призадуматься и дать, прежде всего, честный ответ самой себе.

– Жалею. Очень… – прошептала тихо, обнимая себя свободной рукой.

– Тогда, может, ну его, а? И эту столицу, и высшее образование? – и помолчав немного, добавила: – И любовь эту… несчастливую… Думаешь, я не видела, как ты убивалась возле меня? Эх, Оксана, Оксана, даже не знаю, что и сказать. Я-то уже старый сухарь, подзабыла, каково это, рыдать все ночи напролет от любовных мук. Тебе виднее, как поступить правильно, а я… я приму любое твое решение.

Если всё было так просто: обернуться ко всем спиной, собрать вещи и уехать, наплевав на перспективное будущее и разбитое сердце. Ладно, свое. А Дениса? Не простит ведь. Не поймет. Но и оставаться с ним – обрекать себя и его на пожизненные проблемы. К черту его родню, пускай горят в аду. Душа болела за Дениса.

– Спасибо, ба. Правда. За всё. Как-нибудь разберусь.

– Ага, разберется она. Приезжай на выходные домой. Вместе покумекаем. Что-то мне не нравится твой настрой…

После разговора с бабушкой, в который раз набрала Дениса. И в который раз он не ответил. С каждым часом тревога росла, словно снежный ком, спущенный с высокой горы. Уже и Александрова допекла, наяривая через каждые десять минут.

– Ксюх, успокойся! – отчитывал он её в очередной раз. На заднем плане послышалось недовольное сопение Насти. Да, достала, но ничего не могла с собой поделать. От неизвестности едва не рвала на себе волосы, наматывая по квартире круги. – Гудки идут? Идут. Всё хорошо. Значит, не может говорить. Ему сейчас не до телефонных разговоров, – добавил рассержено. – Не отвлекай, лады?

– Что это за сопровождение груза такое, когда нельзя ответить на звонок? Это важно! И для меня, и для него.

– Так, харе истерить! Если Ден не сказал тебе, то и я не буду. Уж извини. Приедет – сама спросишь…

И тут её осенило. Всё не просто так. И чем она вообще думала? Денис, его нежелание рассказывать о поездке, Леонид… тот же самый Калаш. О каком грузе тогда шла речь? Деньги, наркотики или оружие? Блин… она же ничего толком не помнит, разве только то, что Леонид подвинул некого Крутоголова с помощью сына, перебрав на себя чёрную грузоперевозку. Почему чёрную? Значит, нелегальная? Тогда не придала значения, отпустили живой и невредимой, и на том спасибо. А на деле… это не просто разборки бизнесменов. Это самый настоящий криминал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Зашибись, блин!

Чем ближе стрелка часов перемещалась к полуночи, тем тревожней становилось на сердце. Ещё и паранойя, будь она неладна, вступила в свои права, разыгравшись не на шутку.

А если Денис не вернется к утру? Если она не успеет рассказать? По телефону такое не выдашь. Важно, чтобы был рядом, не вспылил и не сорвался с места. Чтобы смогла помешать. Не могла даже представить, как он отреагирует. А с другой стороны… кто она такая в его жизни? Сколько они знакомы? Разве имеет она право становиться между ним и отцом?

Боже, от обилия мыслей раскалывалась голова. Не у кого спросить совета. Не с кем поделиться.

Выглянула в окно, с опасением всматриваясь в припаркованные вдоль улицы машины. Все они, казалось, следили за ней, выжидали подходящего момента, чтобы привести в исполнение приказ Леонида.

Чтобы хоть как-то отвлечься, разогрела остывший ужин, но так и не смогла проглотить хотя бы кусочек. Подступающий мандраж заставил выключить свет и взобраться с ногами на диван, прислушиваясь к любому шороху. Порой сердце колотилось с такой силой, что не слышала ничего, кроме оглушающей пульсации в ушах.

Поскорее бы утро…

Думала, не уснет, но против воли провалилась в изнуряющие сновидения, от которых вздрагивала, стонала, и тут же просыпалась в холодном липком поту. Вскакивала, прислушиваясь к телефону, потом снова ныряла в поверхностный сон.

Спала и видела запутанные, непонятные, местами страшные расплывчатые сны. Единственное, что проступало в них чётко – безысходность и яркий запах сладковато-горькой полыни. Никак не могла определить, откуда он взялся. Однако его присутствие внушало иллюзию, что Денис рядом. Что стоит открыть глаза, протянуть руку – и окажешься в крепких объятиях. В реальности же… после того, как нащупывала холодную пустоту, с горечью понимала, что это не Денис так пах, а всего лишь его футболка, напяленная на неё ещё с обеда.

«Господи, пускай только ответит на звонок, пускай только вернется». Всё выскажет, обо всём расскажет. Главное успеть.

Но и утро не принесло облегчения. Только начало светать, как вскочила на ноги, засуетившись по квартире. Страх, тревога, волнение – на смену им пришла злость. Ну, как так можно? Да она сбилась со счета, сколько умирала за эту ночь, не зная, что и думать, а он так и не позвонил. Это нормально? Может, для него это в порядке вещей, но только не для неё.

Рехнуться можно. Просто нет слов. Она тут с ума сходит, наплевав на угрозы Леонида, а он… не хотела думать о самом плохом. Лучше злиться, обзывать, но верить, что всё хорошо.

Неожиданно зазвонил телефон. Долгожданный рингтон, выставленный на Дениса, а она замерла, боясь ответить. Все заготовленные заранее слова застряли в горле. Даже недавняя злость испарилась. Спотыкаясь, бросилась к смартофону, едва не выпустив из рук.

– Денис!!!

– Ксюш… – голос уставший, но такой родной.

– Ну, ты и гад! – перебила, ударившись в плач. Пускай что хочет, то и думает. Эта ночь была самой ужасной в её жизни. – Бессердечная сволочь, вот ты кто! Понял?!

– Ксюх, Ксюх, подожди, я… хотел позвонить. Правда, хотел. Мне только под утро вернули телефон. Ксюх, послушай меня…

Но она не хотела слушать. Были теми поважнее его оправданий.

– Меня задержали, Ксюх. Я сейчас в мусарне. Ты меня слышишь? Алло?..

Повисла пауза. Не поняла…

– В смысле задержали? – сердце, как полоумное, ускорило свое трепыхание, а потом замерло, и её словно ведром холодной воды окатили.

– В прямом. Бл*дь, мне такое пытаются пришить. Я в полном ах** Ксюх. Короче, – тяжело выдохнул, видимо, собираясь с мыслями, – привези мне что-нибудь пожрать.

– Ты же говорил, что никакого риска, – прошептала одними губами.

– Об этом не по телефону, ага? – сказал тихо, намекая на серьёзность ситуации. – Потом поговорим. Давай, собирайся, Вован уже в пути.

– Денис, я хотела сказать…

А в ответ гудки.

Некоторое время тупо пялилась в телефон, прислушиваясь к противному звуку. В голове такая неразбериха, такой хоровод, что невозможно ухватиться за что-то одно. Милиция. Задержание. Леонид. Денис.

Минутный ступор – и она уже носится по квартире, собирая вещи. Едва не растянулась на ковре, споткнувшись нога об ногу. Быстро организовала бутерброды, какого-то хрена полезла в шкаф за сменной одеждой. Зачем, спрашивается?

Как ни странно, истерики не было. Присутствовала спешка, но не паника. Это всего лишь недоразумение. Леонид не мог так поступить. Просто не мог…

Когда спустилась на улицу, Александров нетерпеливо расхаживал возле Пежо.

– Вов, что случилось? – присела на переднее сиденье, поправляя упавшие на глаза волосы. – Денис ничего толком не сказал. Или это тоже секрет? – съязвила, недовольно поджав губы.

Александров выругался, выруливая на проезжую часть.

– Подставили его. При чем капитально. Не удивлюсь, если Антоша, – злостно выдохнул в приоткрытое окно сигаретный дым. – Всё никак не уймется, с*ка. Кто-то пробрался ночью в бокс, взял мот Дениса и рассекал по городу на огромной скорости.

Мерзкой волной по позвоночнику пополз страх. Ксюша сжала пакет, пытаясь прочистить горло, которое после вчерашнего натиска ещё ощутимо побаливало.

– И?..

Александров остервенело выбросил окурок, приподнял стекло и расстроенно посмотрел на девушку.

– Этой ночью, на мотоцикле Дениса сбили насмерть женщину. Где-то в вашем районе. На камерах четко видно его номера, даже шлем.

Ксюша похолодела.

– Но ведь Денис был в другом месте!

– Был. Но это знаешь ты, я, и ещё несколько человек. Для всех остальных он был дома…

Володя говорил и говорил, правда, тоже устало, видимо, ему Денис позвонил намного раньше. Даже не зацепил сей факт. В голове пульсировала одна единственная фраза: «На мотоцикле Дениса сбили насмерть женщину»…

Сразу же по всему телу слабость. В руках, в ногах. Затошнило. Как насмерть? Значит, умерла?!!! Серьёзно?! Вот так, просто? Из-за чьего-то наезда? Даже не так… Из-за чьих-то предрассудков? Не хотелось в это верить. Тупо не хотелось.

– … сама понимаешь, взять людей Зураба в свидетели он никак не может. В общем, – ударил кулаком об руль, – ситуёвина хреновая, дальше некуда. Одна надежда на Леонида.

Ксюша вспылила. Чем не спасатель хренов? Однозначно, сам всё и подстроил.

– Понимаю?.. Не-е-ет, я ничерта не понимаю. Меня разве держали в известности? Человека сбили насмерть, Вов! Насмерть! Улавливаешь? Вот это нужно понимать, а не ваши мутные разборки, до которых мне нет дела.

Не решилась произнести вслух. Не хватило смелости признаться не только Александрову, но и себе в первую очередь, что если тут замешан отец Дениса – всё происходящее по её вине. И смерть эта – на её совести.

– Ксюх, ты чего? Успокойся!

Они, оказывается, уже приехали, а она и не заметила.

– Тебе-то чего кипишевать? Это Денис в заднице. Да и сбили, слава Богу, беспризорницу. Бомжиху какую-то. Ксюх, от тебя потребуется собранность и поддержка. Ему и так хреново. Соберись, пожалуйста, хорошо?

Думала, знает, что такое паника. Оказывается… нихрена она не знала. Господи, и с кем только она связалась?