Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

– Ты чокнутая, – вопила в телефон Кучер. – Это ж надо до такого додуматься? Да этот Сидоров мразь, понимаешь? Мразь!!! Я еле от него откараскалась на втором курсе. Сволочь этакая. А ты так открыто бросила ему вызов. Не думала, что скажу такое, но… кхм… теперь тебе придется держаться Антона. Честно. Иначе я тебе не завидую.

Ксюша переложила телефон на другое плечо и, зажав его ухом, помешала на сковороде лук. По возвращению домой, неожиданно натолкнулась на пустующую квартиру и сразу же набрала одногруппницу, горя от нетерпения рассказать о недавнем приключении. Но Ира разошлась не на шутку, выдав целую лекцию о придурке Гоше, и остальных мажорах, считающих, что для них закон не писан.

– Думаешь, он настолько больной на голову, что может мне навредить?

– А то!!! Он сын депутата. Улавливаешь? Ещё и пятикурсник. Да ему на всех плевать. Если верить некоторым слухам, то окружение Антона терпит его из-за связей отца.

– А Денис? – прекратила помешивать лук и невзначай напряглась. Почему-то было важно услышать, общается ли с Сидоровым Денис.

– Что Денис? – не поняла Ира. – Входит ли в их тусовку?

– Да.

– Не знаю. Никогда не видела его с ними. Видишь ли, – замялась, – у него другой круг общения. Более серьёзный, что ли. Не знаю я, Ксюш. Денис, он… Короче, кто с ним делает курсач, а? Я или ты?

Ксюша уронила ложку, и резко присела за ней, едва не выпустив телефон. А когда поднималась, ударилась головой об оставленную приоткрытой дверцу шкафа. Вот тут не удержалась и ругнулась, потирая ушибленное место.

– Аврахова, ты там цела? Ау-у-у… Что за грохот?

– Да цела я! – вытерла набежавшие слёзы. Всё из-за Дениса, будь он неладен.

– Ну, так что, расскажешь о старшем брате? – хихикнула Ира и Ксюша представила, как загорелись её глаза.

– Придурок он, такой же, как и младший. Ничего нового, – разозлилась, вспомнив, как он зажал её в нише. Об этом эпизоде не хотелось говорить, как и о вчерашней поездке в пиццерию. Это было не то, чтобы сугубо личное и сверхсекретное, но ещё не осмысленное ею до конца.

– Что-то ты темнишь, подруга, – понизила голос Ира. – И на счёт старшего, и на счёт младшего. Младший так вообще прикупил тебе туфли.

– Правильно, – сняла с плиты лук и добавила в фарш вместе с обжаренными грибными ножками. – Сломал – пускай покупает. Эти туфли стоят приличные деньги. Слу-у-ушай, – рассмеялась, вспомнив, как Антон расплачивался в торговом центре за покупку, – ты бы выдела его лицо. Умереть, не встать. Он то думал, что это подделка, а оказались настоящие. Прикинь? Я и сама была в шоке.

– Вот это он попал на ТВ. Бедняга, – поддержала её запал Ира и себе хихикнув в телефон. – Жаль, меня там не было. Это не коктейлями угощать. А если ещё обеспечит обещанную защиту от Сидорова – так вообще попадосище. Лишь бы его надолго хватило. Боюсь, сдастся раньше времени, ты ведь у нас девушка неприступная и всё в этом роде.

Ксюша вытерла нос тыльной стороной ладони и приступила к фаршировке шампиньонов.

– Ты же сама советовала держаться от него подальше, а теперь жалеешь. Предательница.

– Ничего подобного. Я и сейчас придерживаюсь того же мнения. Я просто вижу, как ему будет сложно завоевать твое доверие.

– А оно ему нужно, доверие мое? – замерла, прекратив мучить зажатый в руках гриб. От того, что сейчас ответит Кучер, зависело очень многое.

– Судя по тому, что он носился с тобой на руках, не позволяя идти босиком – значит нужно. Какая девушка не растает? Блин, вот бы Ритка увидела-а-а, – протянула мечтательно. – Обзавидовалась бы стопроцентно.

От этих слов Ксюша вздохнула, подумав не о противной Коптевой, а о другой, не менее ядовитой стерве, при чем, дальней родственнице. Может, и хорошо, что не застала сестру дома. Кто знает, чем бы всё закончилось, попади на тот момент Дашка под руку. Вряд ли её потом оставили бы на квартире. Нет, нельзя её трогать. Не время. Как говорит их сосед дядь Вася: «Я не злой, но память у меня хорошая». Вот и она будет помнить. Не позволит забыть ни одной издевки, ни одного кривого слова в свой адрес.

Под открытым настежь кухонным окном притормозила машина. Ксюша выглянула на улицу и увидела, как из такси вышли тёть Аня и незнакомый мужчина со здоровенной сумкой. Внутри живота похолодело.

– Ладно, Ир, будем закругляться. Завтра поговорим. Пока, – засуетилась по кухне, впопыхах прибирая за собой со стола.

– Хорошо, до завтра. Целую…

Черт! И где он только взялся? И главное, ей никто и словом не обмолвился. Это же… это ж как теперь они будут уживаться? Быстро переложила шампиньоны на противень и поставила в духовку, тем временем переключившись на твёрдый сыр. Капец. Полный. И она, в своей комнате без дверей, как на открытой ладони. Содрогнулась, представив, как придется вставать пораньше, чтобы избежать нежелательного столкновения с чужим, «здоровым» мужчиной.

В звонок позвонили, потом требовательно постучали.

– Иду-у-у, – вытерла руки о кухонное полотенце и поспешила открыть дверь. – Здравствуйте, – поздоровалась, став подальше от двери.

– О, Ксюшка, привет. Ты уже дома? А я ключи забыла. Ммм, чем так вкусно пахнет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Фаршированными шампиньонами и гречневой кашей, – обрадовалась, что тёть Аня в хорошем настроении. Ещё бы, кавалер переехал, теперь будет под боком.

Следом за тёткой в прихожую ступил высокий, хорошо сложенный мужчина, годков так сорока-сорока трех. Может, больше. Не разбиралась особо в возрасте. Лицо загорелое, обветренное. Приветливое. Небольшая аккуратная бородка обрамляла рот, а серые, как и у Антона глаза задорно блестели. Смотрелся он с тёткой, прям очень. Она тоже была не маленького роста, стройной. Короткая стрижка придавала лицу задорное выражение, а крашенные в золотистый блонд волосы, изумительно гармонировали с бархатным переливом карих глаз.

– Привет, красавица, – пророкотал Александр, бросив посреди прихожей сумку. – Пустите в рукавичку перезимовать? – и рассмеялся собственной шутке.

– Здравствуйте, – заулыбалась Ксюша, освобождая проход.

– О, что за формальности? Мы сейчас с тобой познакомимся и чтобы потом никаких «вы» и «дядь». Договорились?

Ксюша кивнула, а тёть Аня возмутилась, заметив, что ни к чему тут раскрепощать дисциплину. Александр никак не отреагировал на её замечание, протянув огромную лапищу для приветствия.

– Я – Сашка. Не смотри, что такой огромный, в душе я мягкий и плюшевый. Люблю хорошо поесть и… поспать, – снова рассмеялся, за что получил ворчливый подзатыльник.

– А я – Ксюша. Люблю готовить и тоже поспать, – поддержала игру, пожимая руку.

– Говоришь, любишь готовить, тогда я попал по адресу. Прям рай, а не квартира. А Дашка где? – занес сумку в тёткину обитель, попутно заглянув во все комнаты.

– Не знаю. Я пришла – её не было дома.

– Наверное у подруги осталась, – послышался тёткин голос из ванной. – У неё сегодня смена в «Стае». Так что придет под утро.

Александр понимающе кивнул и прошел на кухню.

– Вай, как пахнет-то. Давай, корми нас, хозяюшка.

– А ты руки мыл? – присоединилась к ним тёть Аня, пытливо всматриваясь в серые глаза.

– Нет. А что, надо?

– Саш, ну ты как маленький. Конечно надо. Такси, подъезд. Давай, не стой истуканом, не видишь, ещё ничего не готово. Я позову, как накроем на стол.

Ксюша перевела дыхание. Если верить первому впечатлению, то этот Саша не так уж и плох. Может, и уживутся, пока не появится место в общежитии. Как не крути, а переехать от тётки на другую квартиру она не сможет. Просто не потянет. Ведь тётка, какой бы не была привередливой, брала деньги только за коммунальные. А на новой квартире пришлось бы платить ещё и за проживание.

Пока Саша мыл руки, Ксюша подошла к ней и озвучила то, над чем думала не один час.

– Тёть Ань, я сегодня вечером пойду в город…

– …с кем? – перебила, не отрывая взгляда от сервировки стола.

– С парнем. Вы его не знаете… Он из нашего университета. – Чувствовала себя словно на допросе. Даже пульс зашкалил от напряжения: а вдруг не отпустит?

– Не рано ли? Только неделя прошла, а уже с мальчиками на гульки тянет.

– Так я тут, на месте. Максимум пройдемся в парк.

Ну почему так сложно? Откуда сколько недоверия? Так и подпирало сказать: «Лучше за своей дочерью присматривайте». Но, как всегда, промолчала.

– Ань, ты чего? – на кухню заглянул Александр, вытирая руки о полотенце, и удивленно уставился на снующую от стола к плите женщину. – Отпусти, харе ломаться. Что ты как не родная. Дай ей свободы. Взрослая ведь девка, а ты заладила «с кем?» да «куда?». Ещё потребуй письменный отчет. Себя вспомни в её возрасте.

– Я отвечаю за неё, Саш. У тебя нет детей, вот и не лезь. Макаренко выискался. Хорошо, – сдалась, чересчур громко цокнув о стол тарелкой, – иди. Только чтобы в двенадцать была дома. Не позже.

Ксюша на радостях расцеловала её и пока поглощала ужин, мысленно прикидывала, что из одежды лучше надеть. Вечера уже прохладные, слишком не разбежишься, тем более, если будут гулять на свежем воздухе.

Аж не верилось, что согласилась на предложение Антона. И дело не в том, как заступился за неё перед друзьями. И не в купленных им туфлях. И даже не в близости, когда держал на руках, крепко прижимая к груди. Нет, таким её не возьмешь. Дело в другом. Что-то изменилось в его взгляде. Пропала насмешка, дурашливость. За всё время, что провели вместе, Антон даже косым взглядом не намекнул на пошлость. Не приставал с дурацкой просьбой поцеловаться. Не лез с объятиями.

Конечно, человек не изменится за неделю. Не верила в такое везенье и никогда не поверит. Люди вообще не меняются. Но ради интереса хотелось проверить. Сможет ли выдержать её условия? Получится – хорошо, нет – ну и скатертью дорожка. Она уж точно ничего не потеряет. Ставки делались на то, что после сегодняшней встречи Антон Ходаков вряд ли захочет продолжения.

***

«Я у подъезда. Выходи».

«Ещё две минутки».

Со злорадной улыбкой перечитала переписку. На деле, прошло полчаса.

Осторожно, чтобы не спалиться, выглянула с балкона и тут же юркнула обратно в комнату: Антон нетерпеливо прохаживался вдоль Бентли, задрав голову вверх. Ничего-ничего, пускай ждет, это только цветочки.

Ещё раз посмотрела на свое отражение в зеркале и, оставшись довольной увиденным, всё-таки смилостивилась.

– Тёть Ань, я выхожу, – заглянула в приоткрытую дверь спальни.

– Ага, удачки, – уже привычно пророкотал Александр вместо тётки, которая, к слову, так и не повернула к ней голову, уставившись в телевизор. Давая понять всем своим видом, мол, иди, но я не одобряю. Ладно. Не велика потеря, но настроение понизилось на пару отметок.

Впрыгнув в удобные мягкие балетки, прихватила сумочку. При её появлении Антон шумно выдохнул, и ненадолго нырнул в салон, а спустя минуту на руках у Ксюши красовался огромный букет разноцветных роз. Было от чего лишиться дара речи. Ещё никто и никогда не дарил ей столько цветов.

– Не знал, какие именно любишь, пришлось взять каждой понемножку.

Понемножку? Ксюша восхищенно рассматривала букет, с жадностью вдыхая сладкий аромат и удивлялась его насыщенность. Тут были белые, угольно-красные, жёлтые, бледно-розовые розы и даже те, что с жёлтого окраса плавно переходили в красный. Красотень неописуемая. Интересно, сколько их там? Штук пятьдесят, как минимум.

Улыбнулась. Приятно же, блин.

– Это мне?

Вопрос чисто риторический. Так, чтобы скрыть растерянность.

– Тебе, – буркнул. Дааа, хорошо же его цепануло её «ещё две минутки».

– А за что? – кокетливо, сама себе удивляясь, заиграла длинными ресницами.

– Просто так, – подыграл, довольно усмехнувшись.

– Просто так ничего не бывает, Ходаков. Сыр в мышеловке и тот, с тайным умыслом. Но мне понравилось. Спасибо. – И не дав опомниться, весело подмигнула, наслаждаясь его конфузом. – Я отнесу, – кивнула на цветы. – Подождешь? – а сама едва не расхохоталась, заметив, как напряглись обтянутые тонкой тканью плечи. Не ожидал? Думал, наброситься на шею в порыве благодарности? Ну-ну.

– Только, Ксюш, – нервно повел плечами, – одна нога тут, другая там. Ты не смотри, что я такой покладистый, угу?

– Угу, – передразнила, и круто развернувшись, скрылась в подъезде, прыснув со смеху. Ничего-ничего, она сегодня проверит его на прочность.

Тётка в диком восторге уставилась на букет, с ходу определив в самую красивую вазу. Александр скептически оценил «столь презентабельный веник» и хмуро дал совет «не вестись так сразу». Ксюша заверила, что и не думала, на что мужчина показал «класс».

– Поехали? – Антон прекратил играться зажигалкой и услужливо открыл пассажирскую дверцу, как только она вышла из подъезда.

– Пошли, – обрубала его порыв, минуя Бентли. – Мне тётя запретила садиться в машину к незнакомым парням.

– С хрена ли? Ты гонишь? – но, увидев, как Ксюша пошла через двор, не оборачиваясь на него, нажал на сигнализацию и бросился следом, проклиная дерзкую девчонку, на чем свет стоит.

– Не-а. Меня отпустили до двенадцати. Так что с тебя прогулка по городу и рожок мороженного. Видишь, какая я не привередливая «подруга». Отделаешься легким испугом.

Антон хмыкнул, подстраиваясь под прогулочный шаг Авраховой. Не привередливая? Он бы поспорил. Она как никто другой заставила его изрядно понервничать за прошедшую неделю, ещё и влезть в терки с Сидоровым. Задать бы себе вопрос и получить честный ответ: оно ему надо? Покосившись на идущую рядом девушку, ответил – надо. Она того стоила. Её тело того стоило.

– И… куда идем? – поинтересовался, всматриваясь в показавшийся вдалеке городской парк. – Туда, что ли?

– Ага. Не нравится?

– Да нет. Как для первого раза – пойдет.

– Для первого раза? – резко остановилась, и Антону пришлось тоже остановиться, не понимая, в чем причина торможения.

– Ну да. Потом будет ещё, и ещё. Пока не подружимся основательно.

Ксюша внутренне напряглась.

– А под «подружимся» ты подразумеваешь?

– Дружбу двух людей, Аврахова. Что ещё можно подразумевать? Ты какая-то напряженная. Расслабься. Никто тебя не собирается принуждать.

Ксюша всё же решила внести ясность, чтобы потом не было, так сказать, претензий.

– Антон, давай оговорим с тобой один нюанс: если ты думаешь, что я такая же, как и моя мать, то ты заблуждаешься. Говорю сразу, нам не по пути. Если ты думаешь, что я девственница – то ты снова заблуждаешься. Тоже говорю сразу, чтобы заранее не вешал на себя медали. И если ты думаешь…

– …что ты прыгнешь ко мне в постель по первому зову – то тоже заблуждаюсь, – закончил вместо неё Антон, усмехнувшись. – Не бойся, Аврахова, у меня своя голова на плечах и в отличие от некоторых я умею делать собственные выводы. А на счёт постели… не загоняйся. Я найду с кем заняться сексом, пока ты будешь играть в недотрогу.

Значило ли это, что Антон всё же метил на близость с ней? Однозначно. Всё предельно ясно. Но Оксану такой поворот не устраивал. С ней или дружба, или никак. Не хотелось становиться одной из. Как бы не льстило подобное внимание, как бы не кружилась голова от брошенных в её сторону мимолетных, но таких откровенных взглядов. Что-то сдерживало. Стопорило. Не позволяло напялить розовые очки.

На том и договорились.

А дальше… натянутые отношения, которые сложились между ними с первой встречи, плавно перетекли в более расслабленное и оживленное общение двух молодых людей.

Антон не противился её задумке покататься на колесе обозрения, отведать, не смотря на прохладный вечер пломбир и посидеть на лавке, пялясь на скейтбордистов. Глядя на Ходакова, так сразу и не скажешь, что сидит принудительно. Его лицо вообще не выражало скуки. Скорее наоборот. Он смеялся, прикалывался, как только мог, правда, иногда переступая дозволенную черту, прикасаясь далеко не по-дружески. Ксюша вздрагивала от таких прикосновений, терялась. Терялась между желанием оттолкнуть и прижаться сильнее. И только упрямое напоминание о том, что она не такая как все, отрезвляло, возвращая в реальность. Ну не будет с ней Антон просто так. Не будет. Но каждый раз, замечая на себе его серебристый взгляд, чувствовала, как по телу пробегала приятная, согревающая волна. Он с ней. Ни с какой-нибудь университетской красавицей, мажоркой, под стать ему или длинноногой моделькой, а именно с НЕЙ. Пускай и открыто заявил, чего ожидает в итоге, но хотел он этого опять же именно с НЕЙ.

Не оставило равнодушной и то, как Антон выиграл для неё в ТИРе мягкую игрушку. Выбрала не огромного плюшевого мишку и не розового слоника (вечно они розовые!), а небольшого серо-коричневого ёжика, обладателя мягких иголок и пушистых ресниц. Антон прикольнулся, что она выбрала себе подобного, за что получил легкий удар в плечо.

Слово за слово, история за историей, и время пролетело незаметно. Признаться, не хотелось уходить. Гулять бы ещё и гулять. Как оказалось, не только они заглянули в парк. Антон встретил огромное количество знакомых, с которыми периодически останавливался переговорить и обменяться рукопожатиями. У многих на лицах было написано удивление. А как ему не быть, когда сам Антон Ходаков чинно прогуливался по парку, внимание! с девушкой, которую даже не держал за руку? При каждой такой встрече Ксюша тихо стонала, представляя, сколько сплетен породит столь невинное времяпровождение. Когда же часы показали половину двенадцатого, занервничала, начав собираться домой.

– А что, задержаться ещё ненадолго не вариант? – Антон еле поспевал за девушкой, не понимая, как можно ограничивать человека во времени.

– Нет. В двенадцать я должна быть дома. Черт!

Как такое могло случиться? Ведь ещё недавно было только десять, а потом, бац, и почти двенадцать.

– Если опоздаю, тётка мне такой вынос башки устроит, что мало не покажется.

– Ксюш, детское время вообще-то да и тебе двадцатик. Какой вынос? Да не беги ты так, успеваем же.

Но Ксюша не слушала доводов Антона. Да, он прав, но он не знал её тётки, поэтому все его просьбы задержаться хотя бы на чуть-чуть пропускала мимо ушей.

Хорошо, что парк был в двадцати минутах ходьбы. То, что она преодолела этот путь бегом, увеличил шанс попасть домой раньше оговоренного времени.

– Всё, Антон, пока, – запыхавшись, вскочила в подъезд.

Антон и не думал отставать.

– Я проведу.

– Не стоит! Детское время ведь, – перекривила его и замерла в ожидании лифта.

– А тебя никто не спрашивает. Хух… давно я так не бегал, – уперся руками в колени и протяжно выдохнул, рассмеявшись. – Аврахова, а ты умеешь быть особенной.

– Спасибо. Я старалась, – подмигнула на выходе из лифта и трясущими руками достала из сумки ключи. Сделав два оборота, потянула на себя дверь, но она не подалась. Недоуменно посмотрела на Антона. – Не поняла. С чего это вдруг?

– Дай я.

Антон вытащил из замочной скважины ключи и вставил снова, уверенно проворачивая металл. То же самое. Дверь не поддавалась. Присел, просветив дверную щель фонариком на телефоне.

– Тут на два замка закрыто, – выдал в итоге осмотра. – У тебя есть второй ключ?

Ксюша обалдело перевела взгляд с двери на Антона.

– Не-е-ет.

Не отрывая от потрясенной девушки глаз, Антон нащупал звонок и принялся навязчиво звонить, поражаясь установленным в этом семействе правилам.

Никто не открывал.

Глава 8

Ксюша упала духом окончательно. Набирая номер тёть Ани, сверилась со временем. На часах было без десяти двенадцать. Антон прижался ухом к двери, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь дома, а потом пару раз громыхнул по ней кулаком, начав терять терпение.

– Тише ты! – подскочила. – Соседей переполошишь.

– А какого не открывают?

– Подожди, я сейчас тётке позвоню. Может, её нет дома.

– Круто. Я, бл*дь, в шоке. А ты ещё неслась, как на пожар. Ну, что там? – стал рядом, прислушиваясь к гудкам.

– Не отвечает, – прошептала обреченно. – Что теперь делать?

– Как что? Пореночуешь у меня, а утром приедем и будем разбираться.

Ксюша так посмотрела на него, будто он сморозил глупость.

– Ты в своем уме?! Я никуда не поеду. По-любому её нет дома. Может, пошла в гости, – начала придумывать оправдания. – Да, так и есть. Александр говорил, у него брат с семьей приехал, вот они и поехали к ним. Я буду ждать. А тебя никто не держит. Провел – спасибо. Дальше я сама. Иди, не стой над душой.

Антон подошел к девушке и обнял со спины, прижимая к себе со всей силы.

– Никуда я не уйду, – прошептал на ухо, не позволяя вырваться. – Успокойся, слышишь? Я буду рядом. Сейчас мы спустимся вниз, сядем в машину, и ты расскажешь о своих так называемых родственничках.

Ксюша прекратила пручаться, замерев в мужских объятиях. Так уютно стало. Тепло. Впервые её так обнимали. Интимно. Собственнически. Сердце замерло, наслаждаясь новым, доселе незнакомым ощущением. Так бы и стояла, откинув голову на крепкое плечо, прикрыв глаза. Стояла бы… но мысли о неожиданном сюрпризе не давали покоя. Неужели сложно позвонить и предупредить, что уходят? Нет. Не сложно. Уверенна, тётка специально заперла на оба ключа, чтобы проучить.

– Пойдем вниз, – слегка повернула лицо, случайно прикоснувшись ртом к гладковыбритой щеке.

Антон тут же усилил натиск, буквально впечатывая в себя и прижался губами к её скуле.

– Антон… ты что творишь? – голос сел. Если бы захотела – не смогла пошевелиться. Даже если бы отпустил в этот момент – не рушила бы с места.

Волнительное чувство разлилось по венам, разгоняя застывшую кровь. И она, кровь, забурлила, зашумела, побежала по телу, распаляя и обжигая. Возбудилась. От прикосновения мужского тела, от его жара и запаха. В ногах и внизу живота разлилась приятная тяжесть. Так бы и упала, не в силах стоять, но Антон держал, не отпускал, не спешно скользя губами по трепещущей коже. Нравилась ему её чувствительность. Ещё не встречал девушки, чтобы столь ярко реагировала даже на самые элементарные прикосновения. А Ксюша дрожала, трепетала от малейшего касания, и это кружило голову, заставляло желать большего.

Понимал, не место и не время, но ничего не мог с собой поделать. Не выдержал. Рывком развернул податливое тело и, не дав опомниться, припал к её губам в жадном поцелуе… Всё произошло мгновенно: не успел толком просунуть между её сжатых в тонкую линию губ свой язык, как тут же отгреб звонкую пощечину.

– Эй!!! Руки убрал! – крикнула, возмутившись. Тонкие пальцы прижались к губам, прикрывая от дальнейших посягательств.

Антон оглушено поднял ладони, успокаивая вышедшую из себя Аврахову.

– Всё, всё… П*зд*ц, Оксана, ну ты и дикая. – Правую щеку, словно огнём опалило. Прошелся по ней рукой, пытаясь вспомнить, получал ли хоть раз в жизни пощечину. Память упорно молчала. Охренеть.

– Повторюсь: тебя никто не держит. Я ещё вечером ясно дала понять, что со мной такие номера не прокатят, – обхватила себя руками, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Да, понравилось быть с ним, чувствовать его и всё такое, но не в том она состоянии, чтобы дать воспользоваться собой.

– Но ты ведь не будешь отрицать, что тебя тянет ко мне? – прошелся рукой по затылку, возвращая ясность мысли. – Просто признайся.

Ксюша уперто молчала, поджав губы.

– Молчишь? Хорошо. Не тянет. Этот факт уяснили. Неприступная и гордая красавица. Ну, так знай, что и я не привык сдаваться. Вот увидишь, добьюсь и твоего признания, и ответного поцелуя. – Разошёлся, чувствуя, что не может вот так просто взять и уйти. Тянуло к ней. Магнитом, притяжением, чем угодно тянуло. И рад бы спрыгнуть, да силенок не хватало. Так и видел, как зажимает её вон в том дальнем углу, куда не попадает свет и целует, целует… до тех пор, пока не станет мягкой, восковой, не повиснет на шее и не попросит ещё. Не девчонка, а какое-то наваждение.

– И в машину, я так понял, ты тоже не пойдешь, да?

Ксюша отрицательно покачала головой.

– Супер. Значит, будем ждать тут. Иди сюда, – позвал за собой, присаживаясь на предпоследнюю ступеньку лестничного пролета. – Садись! – похлопал по колену и Ксюша, на удивление, послушно присела, обвив его шею рукой. Вторая рука до сих пор сжимала не поместившегося в сумке ёжика.

Антон облегченно выдохнул. Хоть в чем-то его можно поздравить. Может, с ней так и нужно? Без натиска, без спешки, приручая шаг за шагом как дикую зверушку?

Её ладонь непроизвольно вырисовывала на его затылке замысловатые узоры и уже не она, а он напоминал разнежившегося кошака – ещё чуток и замурлычет от удовольствия. Хотел обнять за талию, но вовремя спохватился. Достаточно и такой близости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И так, я слушаю, – напомнил о недавней просьбе. – Что там у тебя за контры с тёткой? За сестру я в курсе, пересекались в клубе.

Ксюша вздохнула. Не знала, с чего начать и какие именно претензии озвучить. По сути, к тёть Ане и не придерешься. Уже поняла, что не рады ей и это буквально убивало. Только никак не могла вникнуть, зачем тогда настаивали на её проживании с ними? Из-за коммунальных? Да ладно-о-о… Из-за бабушки и сплетен, которые могли пойти по поселку, мол, Анька не приютила дальнюю родственницу? Тоже не вариант. Тётка плевать хотела на всех с высокой колокольни. А с бабушкой пересекалась только когда приезжала на кладбище навестить могилы родителей.

– Всё в порядке. Никто ни с кем не воюет. Тебе показалось, – улыбнулась и, поймав себя на том, что перебирает волосы парня, резко убрала руку, зажав между колен. Антон проследил за её движением, но промолчал, не рискуя нарушить воцарившуюся идиллию.

– Показалось, значит? Так и быть. Проглотим. А как тогда быть с комендантским часом? Она в курсе, какие номера отжигает её дочь в «Стае»? Я ведь могу и рассказать. Или ещё лучше: могу подсказать бате уволить её. Слу-у-ушай, – воодушевился, – а ведь это отличная идея.

– Ты что?! – встрепенулась, подскочив на коленях. Антон ловко удержал её от падения. – Даже не вздумай. Тронешь её, и мне не жить, в прямом смысле слова. Вот когда перееду в общежитие – тогда делай, что хочешь.

– Оу, а ты не так уж и безнадежна, как кажешься по первой. Мне нравится твой план.

Ксюша заулыбалась, вернув руку обратно ему на шею.

– А кто сказал, что я добрая?

– Правильно. Так и надо, – согласился Антон, положив голову на её плечо. Похрен, что сидел на бетоне на полуосвещенной площадке. Главное, с кем сидел. Оксана прижималась к нему, в поисках тепла и он на всю мощь пытался отогреть её дрожащие плечи. Вот так свидание. Кому скажи – не поверят. На тянущую боль в паху, старался не обращать внимание. Хотя… какой там. Стоило ей подвигать попкой, усаживаясь поудобней, как нарисовался капитальный стояк. Сжав челюсти, уткнулся носом в её шею и рвано выдохнул.

Ксюша вздрогнула, заёрзав пуще прежнего.

– Антон, давай я встану, тебе же тяжело, – не правильно истолковала причину его тяжелого вздоха.

– Да сиди ты! – рыкнул, удерживая за талию. Не хватало, чтобы увидела его во всей красе. Тогда точно прогонит. – Мне не тяжело, – добавил, начав успокаиваться, а потом нежно погладил её щеку, очертил большим пальцем контур губ. Улыбнулся, заметив, каким недовольством сверкнули тёмно-карие глаза. Выдержка. Рядом с ней ему понадобиться колоссальная выдержка или… одна из проверенных надежных подружек. Иначе никак.

Так и сидели, согревая друг друга, периодически проваливаясь в поверхностный сон. Когда проверил телефон, было три часа ночи. Тихо выругался, не желая потревожить уснувшую на плече девушку. Мышцы ног затекли, да и спина неприятно ныла.

Неожиданно оживший лифт всё же заставил вздрогнуть. Ксюша тоже услышала этот звук и вскочила на ноги, потирая глаза. Интуиция подсказывала, что это тётя Аня.

Антон поднялся, поправил тонкую ткань свитера и закатал рукава. И самого потряхивало от напряжения, что уж говорить об Оксане.

И точно, притормозив, лифт распахнул свои створки, выпуская счастливое семейство: дочку, маман, и так называемого «папку». Все поочередно уставились на Ксюшу, потом перевели взгляд на Антона. Первым опомнился Александр, принявшись открывать дверь. Его ожидала та же оказия: та ни в какую не хотела поддаваться. Ксюша до последнего не верила в подлую натуру тётки, но когда она, холодно усмехаясь, передала любимому ещё один ключ, уверовала окончательно. Она даже не набросилась на неё с упреками. Может, постеснялась Антона, а может, просто понимала, что и так не права, Ксюша ведь вернулась вовремя.

Зато Дашка зависла капитально, буравя глазами Антона. Не ожидала застать его тут, прямо у дверей, с Оксаной. С трудом оторвала от него взгляд и перевела на мягкую игрушку. Презрительно улыбнулась, заметив, как Ксюша сжала её и отвернулась, став спиной, выказывая полнейшее пренебрежение.

Со стороны всё выглядело странно: ни тебе извинений, ни здрасьте. Антон, скрестив на груди руки, наблюдал за этой картиной, поражаясь всё больше и больше.

– Прошу, – распахнул дверь Александр, пропуская дам. – Ксюш, ты идешь?

– Да, да, сейчас, – испугалась, что не успеет проскочить, и дверь захлопнется перед самым носом. – Антон, – повернулась к парню, – спасибо тебе большое. И за цветы, и за игрушку. Мне всё понравилось. Правда, – и поспешно поцеловала, мазнув губами по щеке.

Он не успел толком и ответить, как она уже скрылась.

– Ну и дела-а-а, – протянул в пустоту, продолжая изучать бронированную дверь. А ещё считал, что у него родственники придурочные.

Достав телефон, быстро написал сообщение с пожеланием спокойной ночи и довольно улыбаясь, зашел в застывший на этаже лифт.

***

– А ты не так проста, как кажешься на первый взгляд. Тихий омут и всё такое, – Дашка выдавила на щётку зубную пасту и принялась остервенело орудовать ею, грозясь стереть зубную эмаль.

– Не понимаю, о чем ты, – прополоскала рот и уже повернулась к выходу, как она стала в дверях, не пропуская.

– Я о братьях: вчера с одним, сегодня с другим. Не боишься?

Ксюша пихнула её плечом, освобождая проход.

– Не-а. Не боюсь. У меня для этого есть мозги.

Даже не смотря на позднее время и усталость, не могла успокоить накопившееся за день негодование. Если промолчит – перестанет уважать себя. Хватит подстраиваться под каждого, боясь обидеть.

– А тебе, сестрёнка, дам совет – поменьше ляпай языком о том, что тебя не касается. Я, может, и кажусь с виду простодушной лохушкой, но поливать себя грязью не позволю.

– А-а-а, ты о Жанне? – догадалась Иванова, изобразив наигранное покаяние. – Так нечего обижаться. Правда, она такая, глаза режет капитально.

От едва сдерживаемой злости Ксюшу начало колотить. Противная горечь наполнила рот, выжигая изнутри.

– Поосторожней со словами, – произнесла, радуясь, что просторная пижама скрывала неподконтрольную дрожь. – Сама видишь, с кем я общаюсь. Мне даже ноги не нужно раздвигать, стоит только попросить – и твоя жизнь в универе превратиться в кошмар. Я уже молчу о клубе. Думаешь, крутая? Нехрена. Ты – обозленная крашенная с*чка, бесящаяся от невозможности получить желаемое. Так что в следующий раз хорошенько подумай своим скудным умишком, прежде чем решишься распространять слухи.