Текст книги "В городе жестоких людей (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 16
Не прошло и двадцати минут, как её ослепил свет фар. Чёрная Тойота на бешеной скорости ворвалась в поглощенный сумраком двор и притормозила у самой арки.
Ксюша прокралась в глубь небольшого туннеля, боясь покинуть временное пристанище. Зная, что у Дениса мотоцикл, не спешила показываться, не будучи уверенной на все сто процентов.
Спустя мгновение хлопнула дверца, потом послышались решительные шаги, и уже знакомый голос сорвал тишину громким криком:
– Оксан!.. Окса-на!..
Видела, как Денис кружился вокруг своей оси, не зная, куда сначала податься и непроизвольно расплакалась. Снова. От давящей ситуации, в которой оказалась невольно; от нахлынувшей благодарности, что сразу приехал; от сковавшего все тело холода.
– Я тут, – прохрипела, боясь выйти на освещенный внедорожником участок. Стыдилась.
Денис бросился в проход и пришибленно уставился на её промокшую до нитки одежду и босые ноги. Не видела его взгляд, просто услышала, с каким шипением он втянул в себя воздух, и от этого захотелось провалиться сквозь землю.
– Ксю-ю-юшка, – выдохнул рвано, осторожно сделав шаг в её сторону, – ты… какого хрена?! – запнулся, будто не веря, и быстро сняв с себя куртку, накинул на содрогающиеся плечи. – Что случилось?
Не дождавшись ответа, чересчур грубо схватил девушку за локоть и потащил к машине.
Ксюша и рада была ускориться, но опухшая щиколотка напомнила о себе, вызвав тихий стон. Пришлось до боли прикусить губу, и как можно аккуратней, не поднимая глаз, проскользнуть на переднее сиденье. Куртка ещё хранила тепло владельца, но его было ничтожно мало. Как не обнимала себя за плечи, пытаясь согреться, всё было бестолку.
Денис тяжело плюхнулся на водительское кресло, ещё раз прошелся по ней глазами и включил обогрев.
– Ты скажешь, что случилось или мне самому догадаться? – Тойота уверенно сорвалась с места, держа путь в соседний квартал. Ксюша подняла лицо, оторвав глаза от подскакивающих от холода колен, и испуганно посмотрела в окно.
– Денис, только не к тётке. Я не хочу туда, – прохрипела севшим голосом и тут же почувствовала, как на лоб опустилась прохладная ладонь. – Ты что делаешь? – удивилась, пытаясь сбросить настырные пальцы.
– Проверяю, есть ли температура.
– Ты слышал, что я сказала?
– Да. Не волнуйся, раз не хочешь – не поедем. Скажи, Антон… он… – заиграл скулами, сжав руль, – он причастен к…
– Нет!
– Хорошо-о-о. А кто причастен? – не смотря на то, что вел машину, глаза были на девушке. Каким-то внутренним чутьем обминал встречки, останавливался на светофоре, не замечая, что на автомате едет на новую квартиру.
Ксюша потупила взгляд, сцепив на плечах пальцы, и протяжно выдохнула. Знала, что придется отвечать. Понятно, что будут вопросы и вопросы не простые. Состояние, в котором она пребывала, могло породить кучу домыслов, если не внести ясность. Но говорить на эту тему не только не хотелось, но и было неприятно.
– Ксюш, ты меня слышишь? Кто причастен?
– Куда мы едем? – выглянула в окно, отвечая вопросом на вопрос.
– Ко мне. Пойдет?
– К тебе? – голос понизился до едва уловимого шепота.
– Угу. Извини, к Антону не отвезу.
В голосе послышалось осуждение. На мгновение повисла тишина. Ксюша поставила ногу на ногу, стараясь отогреть пальцы. От Дениса не укрылось это движение. Резко притормозив, съехал на обочину и потянулся к её ступням, сорвав промокшие носки.
– Ну, вот как так, а? Что с ногой?
Она попыталась выдернуть околевшие ноги из его обжигающих ладоней, но он лишь сильнее сжал их, начав массажировать бесчувственные конечности. – Не скажешь? Я ведь не отстану.
– Не знаю. Когда ступаю на неё, болит, – просипела, робея от столь близкого контакта. Даже не смотря на ужасное состояние, не могла оставаться равнодушной к его присутствию. От него исходил такой дерзкий запах, что внутри всё затрепетало, а прикосновение слегка шершавых ладоней вызвало ворох мурашек.
– Ну, ну, ничего страшного. По крайней мере, это не вывих. – Поднял голову, взявшись за вторую стопу. – Конечно, будет болеть. Придется потерпеть.
Ксюша растерялась, когда Денис вдруг коснулся щиколотки. Нежно обхватив её, он стал гладить кожу. Руки с особой нежностью касались припухлости, не выпуская из обхвата.
– Это у тебя в порядке вещей, такие прогулки под дождем на босую ногу? Раздетой?
– Денис… прошу… я сейчас не готова говорить об этом.
– Ладно, – он обхватил сразу обе ноги, никак не отреагировав на недовольное шипение над головой, и продолжил допрос: – К тебе никто не приставал?.. – кажись, попал в точку, потому что тревога, отразившаяся в чёрных глазах, и моментальный ступор не смогли обмануть его интуицию.
– Нет, – прозвучало неубедительно. – Никто меня трогал. Денис, если ты не прекратишь – я выйду. Серьёзно!
И не успел он заблокировать дверь, как Ксюша открыла её, собираясь наглядно продемонстрировать недавнюю угрозу.
– Стоп! Стоп! – Денис схватил её за плечо, удерживая. На секунду показалось, что так и сделает – выскочит в ночь и похрен на всё. Попытался развернуть к себе лицом, но она упёрлась, отстранившись основательно. – Давай сделаем так: я не задаю тебе вопросов, а ты будешь послушной девочкой и обещаешь дождаться, пока я схожу за лекарствами. Идет?
Ксюша слабо кивнула, обнимая руками дрожащие плечи. Денис буквально слышал, как стучат от озноба её зубы.
– Я скоро, – заверил, выбравшись из салона.
Ксюша обвела воспаленными глазами улицу и увидела на противоположной стороне круглосуточную аптеку.
Не смотря на то, что пообещала сидеть смирно, Денис всё же заблокировал двери, посмотрев через стекло с извиняющей улыбкой. Только ей было всё равно. Странно себя чувствовала: изнутри горела, снаружи дрожала от холода. Никак не могла согреться. Лихорадило не только от переохлаждения, а и от пережитого стресса. Ничего не хотелось. Тело содрогалось от непонятных ломок. Единственным желанием было свернуться калачиком и провалиться в сон.
Денис вернулся спустя несколько минут, ворвавшись в салон с завидной уверенностью и сходу приложился ладонью к её лбу.
– Твою ж мать, Аврахова, да ты горишь. А ну-ка, держи, – протянул предусмотрительно купленный градусник, дома ведь всё равно нет.
Ксюша не стала противиться, понимая, что сама загнала себя в болезненное состояние. Сейчас испытывала запоздалое сожаление. Но это сейчас, когда раскалывалась голова, и тело налилось свинцовой тяжестью. Тогда же… тогда мысли были совсем о другом.
Денис протянул руку, продолжая лихо обгонять машины, и посмотрел на переданный ею градусник.
– Ох, них** 39! Вот что мне с тобой делать, м? Так, – пристрелялся по зеркалам, собираясь развернуться посреди дороги, – едем в больницу. Я манал такой расклад.
Ксюша схватила его за руку, вцепившись мертвой хваткой.
– Нет! Только не в больницу. Дашь мне таблеток, и всё пройдет. – И сама не особо верила в сказанное, но ехать в больницу не хотела. Это и незапланированные растраты, и детский страх оказаться одной среди пропитанных лекарствами стен. – Пожалуйста-а-а…
– Ксюш, а вдруг воспаление? Ты хоть понимаешь, какая это ответственность?
– У меня хороший иммунитет. Вот увидишь, я выкарабкаюсь через два дня. Прошу-у-у… У меня завтра заселение в общагу, два семинара. Я должна быть в универе.
– Оптимистка, значит?
– Что-то типа того.
Как же не понравился Денису такой расклад. Но то, с какой мольбой воздели к нему глаза, обезоружило основательно. Костеря себя как только можно, втопил педаль газа в пол и переключив скорости, рванул к новостройкам. Не хотел думать, во что это выльется. Совсем. Мозги так и не стали на место после её звонка. Хорошо, что уже освободился и подъезжал к городу, а если бы не смог ответить? Если бы позвонила в тот момент, когда вскрывал бак? От того, что могло произойти, не ответь он во время – стыла кровь. Ничего, он со всеми разберется. И с Антошей, брательником, и родственничками, без которых, был уверен, тоже не обошлось.
Остановившись возле элитной высотки, без лишних разговоров поднял девушку на руки и поспешил к зданию. Насторожило, что она даже не шелохнулась. Горячее дыхание опаляло его шею, а тонкие кисти рук, обхватившие плечи, насквозь прожигали спрятанную под свитером кожу. Если бы не высокая температура, можно было бы отнести её в ванную, но не рискнул. Он вообще боялся сделать что-нибудь не так. Впервые сталкивался с подобным и от этого опускались руки.
– Сейчас, моя хорошая, потерпи чуть-чуть, – шептал успокаивающе, скорее для себя, нежели для ставшей безучастной Ксюши.
Не выпуская из рук ношу, кое-как открыл дверь, прошел в глубь просторной однушки и бережно усадил её на кровать. Ксюша вяло рухнула на подушки, поджав под себя колени, но тут же вскочила на ноги.
– Денис, мне бы в ванную…
– Нельзя!
– Всего лишь на две минутки.
– Подожди, сначала выпей лекарства.
Ксюша огляделась по сторонам, подмечая убранство квартиры. Понравилось панорамное окно, возле которого ютилась широкая кровать, бежевая зона кухни и серебристо-зеленная спальни.
Денис подал кружку с таблетками и после того, как она выпела все до последней капли, протянул вязаный свитер и свободные спортивные штаны.
– Извини, это всё, что могу предложить в данной ситуации, – произнес, мягко улыбнувшись. – Иди, заодно и переоденешься, – кивнул в сторону ванной, – а я пока приготовлю что-нибудь поесть.
– Спасибо, но я не хочу. – От одной только мысли о еде к горлу подкатила тошнота.
Схватив предложенную одежду, Ксюша поспешно скрылась в ванной комнате. Как только оказалась наедине с самой собой – снова нахлынуло. Накрыло жгучей обидой. И боль в щиколотке напомнила о себе, и в боку. Включила воду, пытаясь успокоиться.
Осторожно сняла куртку, кофточку, лифчик. Сначала не думала снимать, но, увидев, насколько он мокрый, поборов смущение сняла. Подождав пока из крана побежит теплая вода, быстренько ополоснулась, не смотря на запрет принимать водные процедуры.
Спустя десять минут к ней постучали:
– Ксюш, ты в порядке?
Встрепенулась, суетливо утонув в огромном свитере и таких же спортивных штанах.
– Да.
– Раз не хочешь кушать, я заварил чай, пойдем, попьем.
Приговорено вздохнув, вышла из ванной, стараясь не зацикливаться на столь явном беспокойстве со стороны парня.
Не спуская с неё глаз, он протянул стеклянную кружку с ромашковым чаем и присел на высокий стул.
– Как ты себя чувствуешь?
Ксюша опустила голову, уставившись в желтовато-коричневую жидкость.
– Уже лучше. – Как можно уверенней улыбнулась, сделав глоток. И пить не хотелось, но умом понимала, что без жидкости станет намного хуже. Не смотря на показную браваду, руки, спрятанные в складках длинных рукавов, предательски дрожали.
Заметив её озноб, Денис не выдержал. Наплевав на все запреты, обогнул овальный стол и обнял в одно касание. Прижал к себе, обвив руками в один миг застывшее тело и растворился в его запахе.
– Ксюш, не мучай ни себя, ни меня. Расскажи – и увидишь, станет легче.
Он всего лишь гладил её спину, зарывался пальцами в длинные влажные пряди, стискивал до хруста костей без каких либо задних мыслей. Хотелось утешить, помочь разобраться в произошедшем. Помнил, что обещал не приставать с расспросами, но не мог сдержаться. Видеть её поникшие плечи, заплаканные глаза и оставаться равнодушным оказалось не так уж и просто.
Денис смотрел на Ксюшу сверху вниз, и ей казалось, что каждой частицей своего тела она ощущает его жаркий, покоряющий, изголодавшийся взгляд. Сквозь учащенное сердцебиение она различала тяжелое, взволнованное дыхание. Свое дыхание. От его прикосновений в недрах её существа поднималась томительная дрожь, которая нагоняла слабость.
– Не хочу говорить об этом, – прошептала тихо, прислушиваясь к ударам сердца. – Всё равно уже ничего не изменить.
– Ты так считаешь? – напрягся, пытаясь ухватиться за любые концы.
Она сцепила губы. Если скажет хоть слово, то не сможет сдержаться и расскажет обо всём. Денис не настаивал. Молча потянулся к пакету с лекарствами, достал какую-то мазь и присев перед ней на корточки, начал наносить её на опухшую щиколотку.
Ксюша вздрогнула, спрыгнув со стула.
– Дай, я сама.
– Сиди, – приказал скорее взглядом, нежели интонацией.
– Денис!.. – Ксюшу захлестнуло исходящей от него силой. Голова, и без этого соображающая через раз, отказывалась верить тому, что происходило. Пересохшие губы потянулись к чаю, чтобы хоть как-то утолить возникшую жажду. Зря она позвонила ему. Зря… Стоило бежать от него. Сейчас же. Поблагодарить за помощь, попросить вызвать такси и поехать к Антону. Да!! Так она должна была сделать. Но что-то, что было сильнее её, не давало тронуться с места. Тогда она вспомнила подслушанный разговор, свое разочарование в нем, как обвинил в корыстности и… всё бестолку. Против тех оплошностей коварная память сразу предоставила опровержения, против которых оказалась бессильна любая обида. И тут внезапная горечь прорвалась наружу, затопило такой обидой на весь мир, что стало нечем дышать. Расплакалась. Навзрыд. В который раз за эту бесконечную ночь. Больше не было сил сдерживаться. Как только услышала в его голосе участие, не поддельную заботу, так и сорвало плотину, сметая всё на своем пути.
Денис от неожиданности растерялся. В тот же миг поднялся на ноги, всматриваясь в плачущие глаза, и со всей силы прижал девушку к себе. А она прильнула, сама потянулась к нему в поиске защиты и опоры. Крепко обняла за талию, боясь, что отпустит, и настолько трогательно всхлипнула, что у него защемило сердце.
Подняв Ксюшу на руки, Денис прошел к кровати и, опустившись на мягкий матрас, набрался терпения. Ждал её признания с какой-то волнительной тревогой. Хотел и в то же время боялся услышать, что же произошло на самом деле. Опасался, что, узнай правду, мог натворить делов. Поэтому не подгонял. Ласково гладил по спине, скользил по хрупким плечам, наслаждался её чистым запахом и с замиранием сердца упивался ощущением горячего дыхания на своей шее.
– Я… я не понимаю… – начала Ксюша несмело, чувствуя, как от тесного контакта бросило в пот, а может, это начала потихоньку спадать температура. Денис незаметно напрягся, продолжая поглаживать её спину, словно подбадривая. – Как можно быть настолько низким и подлым человеком.
Вот тут он основательно напрягся, не понимая, на чей счёт принимать сказанные слова. Хотелось надеяться, что не на свой. И так чувствовал себя предателем.
– Знаешь, бабушка всегда говорит, что первое мнение бывает обманчивым. Я не соглашалась с ней. Всегда полагалась на внутреннее чутье и когда тётя Аня привела Александра, своего сожителя, я подумала… – прижавшись ещё теснее, и Денис обреченно прикрыл глаза, – я тогда подумала, какой он отзывчивый и внимательный мужчина. Что его может связывать с тёткой? Но потом… нет, не хочу говорить об этом…
Слова замерли на языке, застыли где-то в горле. Или даже не в горле – в груди, поглощенные ледяной пустотой. Да, ничего страшного не случилось, но от воспоминай её начало потряхивать и возникло такое необъяснимое и в то же время естественное желание укрыться в его руках, что на секунду забыла, о чем говорила до этого.
Уткнувшись носом в его свитер, протяжно выдохнула. Нельзя вот так останавливаться. Стоило закончить, но как?
– Просто знай, что я не вернусь больше в ту квартиру. Я ненавижу всех её жителей и если случайно встречусь с ними – обойду десятой дорогой, потому что не было такого дня, чтобы они не плюнули мне в душу.
– Значит, тот урод приставал к тебе? – Денис сразу почувствовал, как напряглись её плечи. Даже если не ответит, он и так уже всё понял.
– Пытался. Я убежала. Денис, – подняла голову, всматриваясь в его глаза, – не говори Антону об этом. Хорошо?
Он сглотнул, убрав с её лба упавшую прядь.
– Почему?
– Просто не хочу. Пообещай, что не скажешь?! И о том, что я осталась у тебя – тоже не говори.
Об этом она могла даже и не просить.
– Не скажешь? – заглянула в темно-карие глаза, не обращая внимания, насколько они потемнели.
– Не скажу, – пообещал пылко. Как бы не хотел держаться от неё на расстоянии, как бы не повторял себе «нельзя!» – не получалось. Не будь её сейчас рядом, не признайся, не откройся она – забухал бы в клубе, празднуя удачное ограбление, но теперь… ни одно спиртное не сможет выжечь из памяти те ощущения, что испытывал в данный момент, удерживая трепещущее тело на своих коленях.
Неожиданно на квартиру опустилась тишина. В окно уже не так зловеще барабанил дождь. Наоборот, он усыплял, окутывал ровным постукиванием. Весь остальной мир вдруг утратил реальность. Прекратил существовать. И то, что до этого казалось таким же нереальным, вдруг обрело свои черты, ожило, затрепыхалось на кончиках пальцев, проигрывая всем доводам разума.
На чисто интуитивном уровне Ксюша уловила эти изменения, позабыв как дышать, и заворожено проследила за тем, как Денис подался к ней, сдерживая дыхание. Всполошенное сердце совершило кульбит, казалось, пропустило один удар и безудержно затрепыхалось, стоило его горячим губам накрыть прохладные её. Легкое, едва ощутимое прикосновение – но оно околдовало. Веки опустились, а сердце заколотилось где-то у самого горла, парализовав всё тело. Она почувствовала, как его ласкающие губы скользнули по её щеке, прошлись по контуру шеи, ненадолго замерли на яремной впадине. Денис коротко застонал и с ещё большей силой прижал её к себе.
Разум кричал остановиться, буквально умолял, но она не слышала. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. От оглушающей близости остановилось дыхание, а руки сами потянулись к его волосам, обхватив затылок. Если это последствия высокой температуры, то ей не хотелось, чтобы она спадала. Губы Дениса мучили её рот, заставляя принять в себя жадный до познания язык и когда она подчинилась – не осталось ни мыслей, ни страхов, ни сомнений. Она полностью растворилась в головокружительном поцелуе, позабыв обо всем.
Продолжая удерживать её на коленях, Денис опустился на кровать, усадив Ксюшу сверху, и затуманенными глазами прошелся по выступающим контурам груди. Не удержавшись, скользнул по ним рукой, заставив её вздрогнуть. Целовал до этого так, что не хватало воздуха. Сначала трепетно, благоговея над трепещущим в руках телом. Выжидал, когда ответит, прильнет, целуя в ответ. Не верилось, что это не сон, не сбой его фантазии. Уже и самого накрыло высокой температурой. Уже и сам горел в огне тяжело контролируемой страсти. Но как только прикоснулся к упругой груди, распознал, как она вздрогнула – остановился.
– Нельзя… – выдохнул сквозь стиснутые зубы, словно пытаясь сдержать рвавшиеся из горла слова. – Что же мы творим, Оксан? Ведь нельзя так! – отстранился, и облокотившись о колени, закрыл ладонями лицо.
«Какого хрена? Успокойся!.. Девушка едва не пережила насилие, а ты… Она не твоя. Не твоя…»
Ксюша обняла себя за плечи, с ужасом осознав, как беспечно, легкомысленно отвечала на поцелуи, предавая Антона. И пока Денис боролся со своими демонами, тоже отдалась самобичеванию, чувствуя, как от стыда покраснело не только лицо. А если бы он не остановился?
Денис поднялся с кровати, прошел на кухню, достал из пакета градусник и протянул полностью разбитой девушке.
– Измерь температуру. Я пока отлучусь по делам.
В такое время? Не поднимая глаз, Ксюша приняла градусник и сунула подмышку, избегая смотреть Денису в глаза.
– Что с твоим телефоном? – повернувшись к ней спиной, достал из шкафа запасную куртку и застыл, ожидая ответа.
– Разрядился.
– Ясно. На столе таблетки. Если температура начнет подниматься – выпьешь.
Потом подошел к окну, скрестив на груди руки. Ксюша видела, как напряглась его спина, и от этого стало не по себе. Где были её мозги, когда жалась к нему и едва не стонала от удовольствия? Что о ней можно подумать?
– Давай!
От неожиданности подскочила на месте. Оказывается, Денис подошел к ней и выжидающе протянул руку.
– 38, – присмотрелся к красной отметке. – Неплохо. Так, на счёт лекарства понятно?
Ксюша кивнула, скрестив по-турецки ноги. Денис достал пуховое одеяло и положил на край кровати.
– Укроешься, если станет холодно. В холодильнике есть еда. Не стесняйся. Что ещё?.. Пей жидкость.
Он говорил так, будто уходил на несколько дней. Ксюша молча соглашалась со сказанным, мечтая поскорее оказаться одной, и как только за Денисом закрылась входная дверь, смогла перевести дыхание.
Пошатываясь, прошла на кухню. Подождала, пока вскипит чайник и налив с заварника травяную жидкость, заварила, как и было приказано чай. Не смотря на напряженность, улыбнулась: Денис и ромашковый чай – понятия несовместимы. Тут же возникло желание изучить его квартиру, но вовремя одернула себя. Вообще из ума выжила? Да кто она такая? Лучше подумать о завтрашнем дне и последствиях сегодняшней прогулки под дождем. Не дай бог заболеет серьёзно.
Воспользовавшись отсутствием Дениса принесла из ванной одежду и разложила на продолговатой батарее. Вещи были почти сухими, но на швах ещё чувствовалась влага, а вот бюстгальтер всё же надела. От греха подальше.
Вернувшись на кровать с чашкой горячего чая, впервые посмотрела в панорамное окно и поразилась его размерам. Оно охватывало всю стену, являя взору захватывающий вид ночного города. Невольно возникло ощущение, словно паришь в воздухе на ковре-самолете. Красиво. И утром, тут наверное, тоже очень красиво. И когда идет снег, и мелькают зигзаги молний…
Специально думала либо о чем, только не том, что произошло. Только бы не вязнуть в горькой пучине. Чего уж там, что случилось – то случилось. Пускай только Денис вернется, она извинится за предоставленые неудобства, за неподобающее поведение, поблагодарит за помощь и попросит отвезти к тётке. Оставаться тут было бы неправильно, да и дома, скорее всего, уже все успокоились.
Но сколько не гнала от себя мысли о Денисе, они всё равно возвращались. Между ног горело огнем от одного только воспоминания, как сидела на нем, сжимая крепкие бедра. Как заходилось сердце от прикосновения твёрдых, требовательных губ, ставших в одно мгновение нежными, ласкающими, упоительными. Эти губы, они… они так целовали, так поглощали, что забывала дышать.
Что за наваждение? Это уже не сон, это гребанная реальность, в которой она запуталась капитально.
Но какими бы тяжёлыми и стыдливыми не были хаотично метавшиеся мысли, усталость и начавшая повышаться температура сделали свое дело. Укутавшись теплым одеялом, провалилась в насыщенный бредовыми картинками сон.
Снилось, что бежала по незнакомым улицам полностью голая, с онемевшими от холода ногами, а кто-то хватал её за руки и тянул на себя, умолял успокоиться и сделать хотя бы один глоток. Чего? Зачем? Пускай оставит её в покое.
Господи, как же было холодно. Знобило так, что зуб на зуб не попадал, а ей во всю пихали горькую таблетку.
– Отстань, – отмахнулась он невидимого в темноте врага, пытавшегося напоить такой же горькой, как и таблетка, водой. – Я хочу спать. Мне холодно.
– Глупая, у тебя температура под сорок.
– Не хоч-у-у-у.
– Не убивай меня, Ксюх. Всего два глоточка. Ну?..
И такая усталость была в этом голосе, такое отчаяние, что стало жаль потраченных усилий. Стало жаль того, кто говорил. Себя жаль. Сделала один глоток. Потом ещё. И ещё. Оказывается, вода не такая уж и горькая, а сладкая. И руки, укутавшие её в одеяло, совсем не чужие, а хорошо знакомые. В их объятиях было так уютно, так спокойно. Они убаюкивали, согревали, успокаивали своими прикосновениями.
Она прильнула к обладателю этих рук, уткнулось носом в ложбинку на его шее, и удовлетворённо выдохнула. Наконец её мучения закончились. А спустя минуту, над её головой прозвучал тихий вздох, и наступила долгожданная тишина…
Не смотря на ливший всю ночь дождь, утро началось с яркого и приветливого солнца. Ксюша лежала с закрытыми глазами, чувствуя, как солнечные блики ласкали лицо, согревая столь редким теплом. Давно забытые ощущения. Так может быть только там, где слишком много пространства. Где нет тяжелых штор и ненавистных ей жалюзи. Мгновенная вспышка заставила с ужасом распахнуть глаза, уставившись в залитое солнцем до самого потолка окно.
Резко поднявшись, Ксюша обвела глазами широкую кровать, потом саму квартиру и прикрыла рот ладошкой, вспомнив вчерашний вечер и последовавшую за ним ночь. Рывком сбросила с себя одеяло и облегченно выдохнула, обнаружив на себе вязаный свитер и найковские штаны. После покосилась на соседнюю подушку, хранившую отпечаток ещё одной головы и со стоном рухнула на постель, закрыв лицо руками. В голове закружила такая карусель, похлеще любого похмелья.
Хорошо, что Дениса не оказалось рядом. Хорошо, что ничего не произошло, потому что… потому что это не правильно по отношению ко всем. И как теперь быть? Ладно, обратилась к Денису за помощью. Хорошо. Ничего страшного. Но потом?!..
Нужно убираться из этой квартиры, и как можно быстрее. Но как? Не босиком же?
Соскочив с постели, пошатнулась от слабости и прислушалась к царившей вокруг тишине. Дениса нигде не было. Слава богу!
Подошла к оставленным на батарее вещам и застыла от неожиданности: прямо возле неё стояли две сумки. Её сумки. Ошарашено заглянула в каждую, словно убеждаясь, что это не обман зрения. Ошибки быть не могло. Внутри были даже те вещи, которые собиралась упаковать с утра: зубная щётка, паста, расчёска, халат, пижама. В отдельном пакете, приютившемся в сторонке, нашла свою обувь, осеннее пальто, синтепоновую куртку. Всё её вещи были тут, в квартире Дениса.
Ксюша ещё раз осмотрелась и увидела на кухонном столе записку. «Надеюсь, ты чувствуешь себя намного лучше, – писал размашистым почерком Денис. – Прости, что оставил тебя – так получилось. Я привез все твои вещи, так что можешь прямо ехать в общежитие. Я обо всем договорился, тебя будут ждать. Такси приедет ровно в семь тридцать, так что пошевеливайся, если не хочешь опоздать на пары. Ключи оставишь консьержу». Ещё он написал "P.S." словно собираясь сделать приписку, но видимо передумал, так как дальше P.S. ничего не последовало.
Ксюша обалдело опустилась на стоявший рядом стул и перечитала записку. Как так?
Кто же на самом деле Денис Ходаков и почему он помогает ей? Сердце учащенно забилось от одной только мысли о нем, однако подкравшаяся неожиданно совесть омрачила солнечное утро, напомнив о проведенной вместе ночи.
Теперь она точно не сможет смотреть ему в лицо. А Антону?.. Она посадила парни в такие жесткие рамки, а сама чуть не переспала с его братом!! Без какой-либо проверки, без каких-либо испытаний! Просто потому, что от желания едва не снесло крышу.
