Текст книги "В океане без компаса"
Автор книги: Арчи Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Расстояние по побережью от Кино-Бей в Соноре до Сан-Бласа равно 650 милям. Вначале шоссе пролегает по восточному берегу Калифорнийского залива, но дальше к югу оно тянется возле самых пляжей, омываемых непосредственно Тихим океаном. На всей этой территории из морских черепах мне встретились только зеленая черепаха и ридлея. Кожистая черепаха и бисса были известны местным жителям, но лишь как редкие гостьи этих мест. О логгерхедах же никто не имел ни малейшего понятия. Единственной черепахой, регулярно выходившей там на берег для откладки яиц, была ридлея. Правда, приходилось слышать кое-что и о гнездах других черепах, но всякий раз, когда мне удавалось добраться до источника таких слухов, выяснялось, что в основе их лежит путаница с названиями. В Кино-Бей было очень много зеленых черепах, но на прекрасном океанском пляже, который тянется на много миль от Пуэрто-Кино до скалистого мыса Кино-Нуэво, я не увидел ни единого черепашьего следа. Да и о черепашьих кладках там никто не слышал.
Самый северный пункт, где мы обнаружили гнезда, находился под Масатланом. Южнее ридлеи, по-видимому, регулярно откладывают яйца на всех пляжах, но повсюду гнезда непривычно рассредоточены. Их плотность нигде не идет ни в какое сравнение даже с плотностью гнезд на гнездовых пляжах зеленой черепахи и логгерхеда – она поразительно мала, словно ридлея с восточного побережья Тихого океана вовсе и не родственница которры Мексиканского залива. В Лос-Сееритос, несколькими милями севернее Масатлана, в разгар сезона, когда луна и прилив были как раз такими, какие, по словам местных жителей, обязательно выманивают самок на сушу, за три ночи только четыре ридлеи отложили яйца на участке пляжа, длина которого составляет две с половиной мили. За те же три ночи на соседнем пляже Сабало на целой миле берега не побывало ни одной черепахи. На полуторамильном пляже под Сан-Бласом за три ночи яйца отложили три ридлеи, а поблизости, в Матанчене, на милю за одну ночь пришлась только одна кладка. В местечке Тамборито, к северу от Теакапана, на миле с лишним превосходного песчаного берега, огороженного дюнами, где, судя по описаниям местных жителей, обязательно должны бывать ридлеи, мы не обнаружили ни одного следа, несмотря на самые тщательные поиски. Живший поблизости крестьянин сказал мне, что в этом месяце он видел следы всего двух ридлей – за неделю до нашего приезда, когда его волы забрели на берег. Такая рассредоточенность гнезд, по-видимому, повсеместно характерна для ридлей восточной части Тихоокеанского побережья. В какой-то мере эта разреженность, возможно, порождена столетиями ловли черепах и сбора их яиц. В большинстве районов земного шара уже невозможно узнать, насколько человек сократил ареал и численность морских черепах и каковы они были первоначально. Это особенно справедливо для прекрасных пляжей Тихоокеанского побережья Мексики.
След, который ридлея оставляет в верхнем сухом слое песка гнездового пляжа, узок, неглубок и малозаметен. С самолета пляж, нечасто посещаемый ридлеями, выглядит так, словно на нем вообще не побывало ни одной черепахи. Ридлея относительно мала и легка, а песок многих гнездовых пляжей настолько сыпуч, что оставленные черепахой борозды не достигают слежавшихся слоев и могут исчезнуть через несколько часов после выхода самки из моря. Таким образом, при подсчете следов ридлей с воздуха или даже при обходе берега удается зафиксировать только следы, оставленные предыдущей ночью, тогда как на гнездовых пляжах других морских черепах можно заметить все следы, появившиеся со времени последнего ливня. Но даже с учетом незаметности и недолговечности следов ридлей то, что я увидел в Синалоа и в Наярите, свидетельствует о весьма рассредоточенной гнездовой деятельности.
Аналогичное явление, вероятно, наблюдается и в Центральной Америке. В самый разгар брачного сезона ридлей в Коста-Рике мы с женой обнаружили на двух милях гнездового пляжа между Сан-Исидро и Карисалем только одну самку (это произошло 10 августа 1957 года в 11 часов вечера). В Гватемале в начале сентября 1958 года на полутора милях берега, которые я обошел, следов ридлей не было, хотя на рынках было много яиц ридлей и в порту Сан-Хосе шли разговоры о черепахах, роющих гнезда на пляжах вблизи города. Когда мы с Чарльзом Богертом в 1952 году побывали на побережье Герреро, ридлеи рыли гнезда и на Плайя-Энкантада, к югу от Акапулько, и на Пие-де-ла-Кеста, к северу от него. В некоторых кабачках продавались яйца ридлей, но их было мало и стоили они дорого. Так как всех черепах, выходивших на берег, убивали, о характере гнездовой активности можно было примерно судить по числу брошенных панцирей. И эти панцири, и скудость следов на пляжах свидетельствовали об одном: кладки повсюду были редки и рассредоточены.
После жестокого урока, который преподал мне фильм Эрреры, я больше не позволяю себе никаких безапелляционных высказываний о ридлеях. И все же трудно себе представить, чтобы на пляжи восточного побережья Тихого океана могли незаметно выходить стада ридлей, сопоставимые по численности с мигрирующими скоплениями, которые видели в море Джим Оливер и многие другие. Ощущение нелогичности усиливается, если вспомнить, что у атлантического подвида ридлей огромным скоплениям на гнездовом пляже не предшествуют такие же скопления в открытом море – во всяком случае, ни о чем подобном ни разу не сообщалось.
Следовательно, еще одна особенность аррибады заключается в том, что она внезапно возникает из моря у Ранчо-Нуэво, хотя никто никогда не видел плывущих в его направлении стад. Я подробно обсуждал это с командами траулеров и ловцами креветок, промышляющими в прибрежных водах к северу от местности, где выходят на берег аррибады. Эти рыбаки хорошо знают ридлей – те, как я уже говорил, часто попадают в их сети, – но ни один из них не замечал в море черепашьих стад.
Вообще в Атлантическом океане скопление черепах удается увидеть крайне редко, и в тех немногих случаях, о которых мне доводилось слышать, вид черепах установлен не был. Единственное опубликованное описание принадлежит Терренсу Лири, который наблюдал довольно рассеянное скопление кожистых черепах у берегов Техаса. Во время Второй мировой войны, когда прибрежные воды находились под неусыпным надзором ввиду возможного появления вражеских подводных лодок и мин, изредка поступали сообщения о черепашьих стадах на внутренней границе Гольфстрима между Флоридой и Вирджинией, но какие это были черепахи, мне выяснить не удалось.
Совсем недавно черепашье стадо наблюдал Гэри Эзи, физик, работающий в Океанографическом отделе военно-морского управления в Вашингтоне. И на этот раз вид черепах установлен не был, но само скопление Эзи описал прекрасно. Черепахи были обнаружены с самолета, летевшего на высоте около тысячи футов, примерно в двадцати пяти милях от берега между мысом Гаттерас и мысом Лукаут. Гэри Эзи прослеживал границу Гольфстрима с помощью радиационного термометра. Черепахи находились на краю течения, где температура колебалась между 17 и 17,5°. Стадо двигалось растянутой цепочкой, причем расстояние между соседними особями составляло примерно шестьсот футов. Их было около двухсот штук. Все они плыли параллельно берегу к югу, то есть, по-видимому, против течения. Сообщая мне по телефону об этих черепахах, Эзи назвал их «маленькими логгерхедами». Но после того как я послал ему сравнительную таблицу силуэтов всех пяти родов морских черепах при взгляде сверху, он решил, что это вполне могли быть и ридлеи.
Наблюдения Эзи были документированы гораздо лучше большинства им подобных, но в остальном они совпадают с сообщениями летчиков гражданской и военно-морской авиации. И в каждом конкретном случае, независимо от того, к какому роду принадлежали замеченные черепахи, трудно было понять, что делали стада там, где их обнаруживали. Если черепахи Эзи и в самом деле были ридлеями, они могли направляться к гнездовому пляжу в Тамаулипасе. Но зачем им понадобилось плыть против течения, вместо того чтобы свернуть ближе к берегу, неясно. Скорость Гольфстрима равна там двум узлам, и борьбу с ним вряд ли можно назвать подходящим прологом к брачному празднику в Мексике.
Вполне возможно, конечно, что все эти флотилии на самом деле вовсе и не стада, а случайные сборища черепах в местах, где много плавучего корма вроде медуз, фи-залий или саргассовых водорослей.
Наибольшее скопление точно опознанных атлантических ридлей, о котором мне когда-либо довелось услышать (если не считать тамаулипасского), наблюдалось в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте – у острова Мартас-Вайнъярд (штат Массачусетс). Случилось это очень давно, и с тех пор, как я о нем услышал, я с напряженным интересом жду, чтобы оно нашло какое-нибудь логическое истолкование. Однако оно все еще остается необъяснимым и затемняет вопрос не только о происхождении аррибад, но и обо всем жизненном цикле Lepidochelys. Тем не менее я о нем расскажу – быть может, кому-нибудь из читателей удастся уловить его скрытый смысл.
Сам я услышал о ридлеях Мартас-Вайнъярд от Уильяма Шевилла из Океанографического института в Вудс-Хоуле. Мы с Биллом старые друзья. Интересуясь главным образом китами и дельфинами, он тем не менее в течение многих лет вместе со мной ломал голову над путями ридлей. Несколько лет назад Билл написал, что посылает мне заспиртованную риддею, которая была подобрана 12 мая 1956 года у подножия утесов мыса Гей-Хед на острове Мартас-Вайнъярд. Если только мертвые ридлеи не отличаются исключительной плавучестью, эта черепаха, прежде чем умереть, должна была добраться почти до самого пляжа, а перед тем пересечь полосу очень холодной воды. Размышляя о степени нечувствительности к холоду, которую означало появление ридлеи в этом месте, Билл заинтересовался неожиданно многочисленными сообщениями о появлении ридлей в водах штата Массачусетс. А заинтересовавшись, он обнаружил, что несколько годовалых черепах, пойманных за несколько лет перед этим в заливе Баззарде и два года выставлявшихся в Вудс-Хоуле как логгерхеды, на самом деле были ридлеями. Это произошло в тот период, когда после более чем полувекового упорного неверия в принадлежность ридлеи к особому роду хранители музеев наконец убедились в этом, начали вытаскивать на свет старые экспонаты и нередко обнаруживали, что морские черепахи, определенные как логгерхеды, в действительности оказывались ридлеями. После опознания очередной черепахи из залива Баззарде Билл уже не сомневался, что и все ранее пойманные в штате Массачусетс морские черепахи тоже были ошибочно определенными ридлеями.
«Создается впечатление, что это край ридлей, – писал мне Шевилл. – Может быть, они плодятся на Пеникизе или Каттихенке». (Последнее было шуткой: ведь я уже много лет искал там гнездовые пляжи ридлей.)
В другом письме Билл дополнил эту мысль:
«Только что говорил с Мак-Гиннисом из Морской биолаборатории. Он утверждает, что лет двадцать назад в Вудс-Хоул приплыла целая флотилия таких черепах и все пляжи были усеяны их трупами. Он выудил с полдесятка морских черепах из своих бочек. Сплошные ридлеи. Говорит, у него есть еще. Да что она такое? Черепаха-янки»?
Далее Билл сообщал, что Мак-Гиннис даже после того, как навел справки у своих прежних коллег, не смог уточнить дату. Он помнил, что это было лет двадцать назад, что был разгар лета, что выброшенные на берег черепахи, хотя их были «десятки», составляли лишь незначительную часть всего стада и что живые черепахи плыли из залива Баззарде в пролив Вайнъярд.
Эти наблюдения лежали за границей вероятного. Непонятно, что могло понадобиться черепашьей флотилии так далеко на севере, а то, что их заметили, когда они плыли в море из почти закрытого залива, и вовсе казалось бессмысленным. Я так и написал Биллу. Его ответ, хотя и отмеченный несолидной шутливостью, как большинство его ответов, тем не менее проливал свет на то непонятное направление, которому следовали черепахи, когда их обнаружили. Он объяснил это так:
«Не стремясь слишком заморочить вам голову (а чуточку – даже полезно), я, пожалуй, открою вам тайну: приливное течение залива Баззарде и пролива Вайнъярд движется практически по часовой стрелке, а потому более чем вероятно, что кусочек воды, содержащий ридлей, проходит из моря между островами Блок и Вайнъярд, засасываемый заливом Баззарде (где прилив начинается часа на три раньше, чем в проливе Вайнъярд), а затем проходит мимо Вудс-Хоула примерно час спустя после начала прилива в заливе Баззарде и часа за два до того, как течение (назовем это приливом) повернет на восток в пролив Вайнъярд. Последует ли черепахоносная вода после Вудс-Хоула к морю через пролив Вайнъярд или через пролив Нантакет, будет зависеть от времени ее прохождения мимо Вудс-Хоула. Возможно, следует также учесть воздействие холодной воды Кейп-Кода, которая с отливом попадает в залив Баззарде по каналу. Ну-с, что вы теперь чувствуете, лоцман?»
Чувствовал я главным образом желание узнать, каким образом ридлеи вообще оказались в Массачусетсе. Шевилл же (чего и требовать от специалиста по китовым!) радостно продолжал:
«Я склонен отказаться от своей кощунственной гипотезы, будто ридлеи приносят потомство на Каттихенке. Скорее всего, это место расположено еще дальше – быть может, у Скрэгги-Нека или в заливе Баззарде…»
Я был уже не в силах разобрать, выдвигает ли Билл это предположение в шутку или всерьез. Но в любом случае разбивать такого рода гипотезы, объясняющие тайну ридлей, мне было давно не в новинку. Даже если считать, что берега залива Баззарде населены одними только убежденными флегматиками, вряд ли все-таки можно вообразить, чтобы они из века в век позволяли ридлеям рыть гнезда на своих пляжах и ни словом об этом не обмолвились. А я не знаю ни единого сообщения о том, чтобы морские черепахи откладывали яйца на побережье Соединенных Штатов севернее Вирджинии. Поэтому сведения, собранные Биллом Шевиллом, для меня были важны не потому, что они имели непосредственное отношение к загадке гнездовых пляжей ридлей, но потому, что, если опираться на них, в определенных ситуациях атлантические ридлеи все-таки путешествуют большими стадами. Одного этого факта, если бы он подтвердился не единожды, было бы достаточно, чтобы покончить с теорией самозарождения ридлей и вдохновить исследователей на новые розыски пока еще неведомых миграционных путей, которые могли бы привести к надежно укрытому гнездовому пляжу. Однако стадо ридлей у Мартас-Вайньярд все еще остается единственным точно опознанным скоплением атлантических ридлей, которое кто-либо видел или, во всяком случае, о котором очевидец счел нужным сообщить. Каким образом эта флотилия годовиков попала в залив Баззарде, остается и теперь, когда мы узнали про гнездовую популяцию Ранчо-Нуэво, столь же необъяснимым, как и до этого. А быть может, даже более загадочным.
Попытка установить происхождение аррибад, прослеживая стада ридлей, обречена на неудачу, так как просто нет стад, за которыми можно было бы следить. С тех пор как Билл Шевилл сообщил мне о ридлеях у Мартас-Вайнъярд, наибольшее скопление путешествующих ридлей, о котором мне довелось услышать, исчерпывалось тремя годовалыми ридлеями, пойманными в тридцати милях от восточного берега Флориды. Единственные известные группы более старшего возраста – это рассеянные стада на пастбищах у флоридского побережья Мексиканского залива, которые, по всей вероятности, собираются там просто из-за обилия корма.
В предыдущей главе я упоминал, что стандартная миграционная процедура, которой следуют самые различные морские животные, основывается на путешествии к гнездовым пляжам или нерестилищам против течения, то есть вверх по реке или вверх по океанским течениям. Такая схема помогает слабой молоди находить места постоянного обитания и добираться до них. Преодолевать силу течения и решать проблему отыскания места размножения приходится только взрослым особям. И хотя схема эта отнюдь не является всеобщей, ее придерживаются столь различные животные, как угри, лососевые и акулы. К сожалению, жизненные циклы многих морских животных остаются пока практически неизвестными. По мере накопления сведений, возможно, выяснится, что брачная миграция вверх по течению распространена гораздо шире, чем полагают сейчас. Для того чтобы выявить, в чем смысл аррибад, было бы заманчиво предположить, что ридлеи строят свой миграционный цикл именно на этом принципе, а затем с помощью карты определить, каким образом такая схема могла бы воплотиться в жизнь.
Когда дело идет о ридлеях, прослеживание схемы не приносит данных, которые подсказали бы, где собираются аррибады, но зато обнаруживает весьма любопытную зоогеографическую ситуацию. Следуя от Ранчо-Нуэво вверх по Гольфстриму, мы сразу же попадаем в Юкатанский пролив, а оттуда в Карибское море. И здесь след немедленно обрывается, так как в Карибском море ридлей нет. Там еще не было обнаружено ни единой ридлеи, ни молодой, ни половозрелой. Этот пробел представляет собой поразительную, до сих пор ничем не объяснимую аномалию.
Для того чтобы в полной мере оценить всю странность такого отсутствия ридлей в Карибском море, следует знать, как распределяются Lepidochelys по Атлантическому океану. Вернувшись в Ранчо-Нуэво и проследив южную ветвь Гольфстрима, мы вновь оказываемся в тупике, так как в южной части Мексиканского залива ридлей, по-видимому, также не бывает.
Отправившись вниз по течению главной струи Гольфстрима, мы попадаем к Флориде, проскальзываем между оконечностью этого полуострова и Кубой, а затем поворачиваем к северу вдоль Атлантического побережья США. На этом пути уже можно кое-что увидеть – во всяком случае, ридлеи тут встречаются. Но и это направление таит свои загадки. Начать с того, что желание вести поиски заметно слабеет, когда выясняется, что и ридлеи отсылают свое потомство на весь первый год его жизни в тот неведомый край, куда отправляются все новорожденные морские черепашки. Представляется логичным, что, двигаясь вниз по течению, мы должны были бы встретить молодых ридлей – либо их миграционный поток, либо какие-нибудь их скопления на этом пути. Но молодь ридлей, как и молодь всех остальных морских черепах, никто никогда не видел. Если не считать новорожденных ридлей, которых ловят прямо при выходе из гнезда, самой молодой из опознанных ридлей была та, которую поймали на Азорских островах, в тысячах миль от Ранчо-Нуэво, где она почти наверное увидела свет.
В сущности, пока никто не может указать границы ареала ридлей в обычном зоологическом смысле слова. Если взять карту и нанести на нее все известные точки, где были обнаружены атлантические ридлеи, включая особи всех возрастов, то в конце концов вы получите ареал, граница которого протянется от западной части Мексиканского залива на восток к Флориде, на север к Новой Англии и через Атлантический океан к Азорским островам, Британским островам и побережью Франции и Нидерландов с тем, чтобы под конец юркнуть в Средиземное море. Таков ареал ридлей, если под словом «ареал» подразумевать территорию, на которой люди ловили животных данного вида. Но если уточнить это определение, исключив всех черепах, которые, по-видимому, навсегда оторвались от основной воспроизводящей массы своего вида, то есть исключить особи, явно унесенные течением так далеко, что они уже не в состоянии вернуться к месту своего рождения, то ареал ридлей вновь ограничится Атлантическим побережьем США, возможно лишь южными штатами. Чрезвычайно важно установить, насколько следует приблизить границу этого ареала от Британских островов к Флориде, чтобы она обрела реальный смысл.
Только когда удастся найти ответ на этот вопрос, можно будет по-настоящему понять схему миграции ридлей. А найти ответ далеко не просто. Само собой разумеется, что в настоящее время Средиземное море не входит в ареал ридлей. Я упомянул о нем лишь потому, что, по-моему, морская черепаха, найденная на Мальте в 20-х годах, была ридлеей. С этим моим выводом согласны отнюдь не все, но мне кажется, я прав. Читателю, который пожелает сам судить об этом, следует разыскать статью зоолога по фамилии Деспотте и внимательно рассмотреть опубликованную им фотографию. Статья называется «Cattura di due essemplari di Chelone mydas Sew. nei mart de Malta»[11]11
«О том, как около Мальты были пойманы две зеленые черепахи» (ит.).
[Закрыть]. Она напечатана в седьмом томе журнала «Натуралиста Сицилиана» за 1930 год на страницах 73–75. Как видно из заголовка, Деспотте считал, что имеет дело с двумя зелеными черепахами. Это неверно. Оба эти «эссемпляри» представлены на фотографиях, которыми иллюстрирована статья. Одна черепаха, несомненно, Chelonia, как и предположил Деспотте, но вторая, безусловно, принадлежит к совсем иному виду. На мой взгляд, это ридлея. Европейские зоологи со мной не согласны и предпочитают называть черепаху Деспотте логгерхедом. Я не прошу читателей становиться в этом споре на чью-либо сторону. Но позволю себе заметить, что я видел гораздо больше ридлей, чем мои европейские коллеги. С другой стороны, мне сейчас пришло в голову, что они живут гораздо ближе к Средиземному морю, чем я, и это, быть может, придает вес их гипотезе. И все же я убежден, что черепаха на фотографии – ридлея. Пытаясь установить истину, я написал профессору Деспотте и попросил его выслать мне экспонат для осмотра, но он ответил, что во время войны музей на Мальте был разрушен при бомбардировке и экспонат погиб.
Если я уделяю мальтийской ридлее так много внимания, то лишь потому, что она заплыла (считая от Ранчо-Нуэво) дальше всех остальных атлантических ридлей, места поимки которых нам известны, а потому представляет собой весьма любопытный курьез в зоогеографии морских черепах. В Средиземном море когда-то водились все остальные роды морских черепах, и жители Средиземноморья всемерно использовали их, пока не истребили полностью. Начало положили древние финикийцы, египтяне и римляне, а продолжали буквально все. И хотя мы не располагаем данными, которые бы свидетельствовали о том, что ридлея когда-то была законным средиземноморским видом, это не исключено.
Прослеживая ридлей вверх по течению Гольфстрима назад к Америке, со следующей мы встречаемся у Азорских островов, где ее много лет назад нашел князь Монако. Черепаха имела длину всего четыре дюйма (кажется, я об этом уже упоминал). Как она ухитрилась забраться так далеко от родных мест, уму непостижимо. Возможно, она устроилась на удобном саргассовом острове, который попал в струю Гольфстрима, направляющуюся прямо к Азорам. Но каким бы образом ни добралась туда эта маленькая ридлея, она была совсем одна, и ее почти бесспорно можно считать сиротинкой, навеки оторванной от ей подобных.
А может быть, и нет. Может быть, она совершала какое-то законное миграционное путешествие, обязательное для развивающихся ридлей, и в конце концов вернулась бы назад, в Мексику. Я, правда, в этом сильно сомневаюсь, но, с другой стороны, несколько лет назад я с еще большим сомнением отнесся бы к возможности такого явления, как аррибада.
Севернее Азорских островов, по берегам Британских островов, Франции и Нидерландов, ридлеи попадаются довольно регулярно, но лишь неполовозрелые. Они всегда очень маленькие, и, когда их прибивает к берегу, они обычно оказываются настолько окоченевшими от холода, что не могут пошевелиться. Так что, по-видимому, и этим ридлеям не суждено возвратиться к себе подобным. А раз уж они не возвращаются на пляж Ранчо-Нуэво, то и подавно не могут подсказать происхождение аррибад.
Возможно, понять аррибаду удастся, только когда станут полностью известны и жизненный цикл, и зоогеография атлантической ридлеи. Тайна ридлеи не исчерпывалась отсутствием сведений о месте ее размножения, а потому обнаружение гнездового пляжа не привело к полному раскрытию этой тайны. Биология ридлеи все еще полна аномалий и белых пятен. К ним, как я уже упоминал, относится отсутствие ридлей в Карибском море. И еще: атлантическая популяция состоит не из одной формы, а из двух. Одна из них – которра, а другая – ба-тали. Батали – это до удивления далеко продвинутый аванпост тихоокеанской ридлеи, которая не только имеет широчайший ареал в Тихом и Индийском океанах, но и повсеместно откладывает яйца на побережье Западной Африки от Дакара на юг по меньшей мере до Гвинеи. Хотя и батали и которра обитают в одном океане, они никогда не откладывают яйца на одних и тех же пляжах. Места их размножения разделяются всей шириной Ка-рибского моря. Между этими двумя формами известны только два различия: во-первых, число крупных щитков на карапаксе и пластроне у них разное (у западноатлантической ридлеи их по пяти, у индо-тихоокеанской – по шести или больше). А во-вторых, при взгляде спереди или сзади карапакс западноатлантической черепахи изгибается пологой дугой с легким заострением в середине, у тихоокеанской же он круче и в середине уплощен. И в том и в другом отношении ридлеи прибрежных вод Западной Африки полностью сходны с ридлеями Индийского и Тихого океанов. Они, по-видимому, представляют собой обособленное вкрапление тихоокеанской формы, которая осталась в Западной Африке или же, наоборот, попала туда, когда океанские дороги и препятствия были иными, чем в наши дни.
В условиях современного климата и географии распределение ридлей на первый взгляд кажется лишенным какой-либо закономерности. Совершенно очевидно, что между Западной Африкой и Тихим океаном миграций ридлей не происходит – ни вокруг мыса Доброй Надежды, ни от Южной Америки по ледяному течению Западных Ветров. В те годы, когда д-р Фрэнк Толботт был директором Кейптаунского музея, он постоянно следил, не появятся ли морские черепахи у южной оконечности Африки, и время от времени сообщал мне о результатах своих наблюдений. За целое десятилетие единственными черепахами, которых он там увидел, были новорожденная кожистая черепашка и четыре молодые зеленые черепахи. Следовательно, море у мыса Доброй Надежды не всегда бывает слишком холодным для морских черепах. Но даже в те годы, когда смещение водных масс вызывает повышение температуры прибрежных вод, ридлеи из Индийского океана там, по-видимому, все-таки не появляются. Причина этого, в частности, заключается в том, что один из непонятных разрывов в ареале ридлей охватывает все восточноафриканское побережье. Обследовав берега Кении, Танзании и Наталя, а кроме того, обыскав музейные коллекции в Соединенных Штатах, Европе и Африке, я пришел к заключению, что на этих берегах Индийского океана ридлеи отсутствуют. Существует очень давнее сообщение о ридлее с острова Сокотра. На юге, на пляже вблизи Дурбана, недавно был найден один панцирь ридлеи. Джордж Хьюз, который совместно с А. Дж. Бассом и М. Т. Ментиком изучал популяцию кожистых черепах и логгерхедов на побережье Зулуленда, прислал мне фотографию этого панциря и все его размеры. Вне всяких сомнений, это был панцирь ридлеи. Кроме него, никаких других следов ридлей этим исследователям за все время их работы обнаружить не удалось.
Другими словами, ридлеи, которым следовало бы находиться на той стороне Африки, которая обращена к Тихому океану, там отсутствуют, и этот факт еще сильнее подчеркивает аномалию размножения тихоокеанской ридлеи на западном побережье Африки.
Нетрудно вообразить, как ошеломил он человека, который уже истощил все свои умственные ресурсы, разыскивая место размножения западноатлантической ридлеи. Я был настолько деморализован, что с отчаяния начал прикидывать, не может ли Западная Африка быть местом размножения и тихоокеанской и американской ридлеи. А вдруг, рассуждал я, маленькие африканские ридлеи, рождающиеся только с пятью щитками, воспринимаются остальными как уроды, и потому их вышвыривают из африканской популяции в Экваториальное противотечение и Гольфстрим, которые в конце концов приносят их в Мексиканский залив, где они вырастают во флоридских ридлей. В таком случае отсутствие у них привычки к размножению и гнездовых пляжей вполне естественно. Вот каким размышлениям предавался я за несколько лет до того, как увидел в Остине фильм об аррибаде, так что можете сами судить, до чего я дошел.
После открытия аррибады наиболее волнующим событием в истории ридлеи было превращение батали из вымысла в реальность. Вначале батали были всего только рыбацкими россказнями, которые я слышал в Тринидаде. Нс знаю, из какого языка взято название «батали». Возможно, это индийское слово. Наводя справки о морских черепахах на северном побережье Тринидада, я обнаружил, что местным жителям известны пять их видов. Отсеяв четыре вида, которые, несомненно, соответствовали биссе, логгерхеду, кожистой и зеленой черепахам, я сосредоточил все свое внимание на пятом. Описание внешности этой черепахи, ее цвета и привычек, а также относительная ее редкость ясно показывали, что речь идет о Lepidochelys, то есть о какой-то ридлее, причем некоторые данные свидетельствовали, что ридлея эта – скорее всего африканская. В частности, я видел шестищитковую ридлею с северо-восточного берега Кубы, где Экваториальное противотечение впервые соприкасается с сушей после того, как покидает западный выступ Африки. Батали, по утверждению местных жителей, никогда не откладывали яйца на Тринидаде, а лишь изредка заплывали в прибрежные воды, где их ловили с помощью сетей или гарпуна. Поскольку и северный берег Тринидада, и северный берег Кубы омываются двумя ветвями одного и того же течения, казалось логичным предсказать, что батали, если она когда-нибудь попадет в руки зоолога, окажется шестищитковой тихоокеанской ридлеей.
Прошло много времени, прежде чем я смог убедиться, так ли это. Если бы не Феликс Ассам, энергичный служащий тринидадского рыболовного управления, живо интересующийся морскими черепахами, мне, вероятно, еще до сих пор не довелось бы увидеть батали. Во время двух моих поездок на Тринидад мне не удалось найти ни целой батали, ни ее панциря, ни даже фотографии. В конце концов я оставил все попытки ради более обнадеживающей работы с зеленой черепахой. Но Феликс Ассам обещал прислать мне первую же батали, которую ему удастся раздобыть.
Минуло несколько лет. А потом я вдруг получил авиапосылку. Это был ящичек в виде куба со стороной, равной восьми дюймам. Отправителем был Феликс Ассам, и внутри могла быть только ридлея. Однако меня удивили небольшие размеры ящика – ведь тринидадские рыбаки единодушно утверждали, что возле Тринидада появляются только крупные батали. Я торопливо вскрыл ящик – мне не терпелось увидеть батали. Внутри я нашел отрубленную черепашью голову.
