Текст книги "Кошмар на улице Вязов"

Автор книги: Арч Стрэнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Мардж кивнула, прощаясь, и поспешила к своей машине.

* * *

Прочесывание ничего не дало. Все, кто подходил под составленное Крайсвелом описание, либо имели твердое алиби, либо находились в отъезде, либо…

Одним словом, они могли быть где угодно, делать что угодно, только не участвовать в убийстве.

Лейтенант Томпсон потер лоб рукой и посмотрел на сидящего рядом сержанта.

– Вы точно ничего не пропустили? – спросил он.

– Абсолютно, – уверенно кивнул Гарсиа. – Пара ребят даже прошлись по водосточным колодцам с фонарями. Ни хрена. Этот урод словно испарился, мать его.

– Ясно.

– И что вы собираетесь предпринять теперь, лейтенант? – Гарсиа с трудом удавалось подавить зевоту. Он – да разве только он? – так устал, что еле держался на ногах.

– Не знаю. – Дональд начертил на листке кружок. Штрих – и у кружка появился рот. Штрих – нос. – Этот ублюдок словно смеется над нами.

Простой вопрос: где можно спрятаться, когда спрятаться негде? М-да. Значит, они что-то все-таки пропустили. – Лейтенант пририсовал кружку глаза. Получилась довольно неприятная физиономия. – Несмотря на заверения сержанта. Что-то пропустили. Что? Как остаться незамеченным в таком маленьком городке? Да еще с ТАКИМИ приметами?

– Вот что, сержант. Позвоните на местную радиостанцию, пусть каждые полчаса передают приметы убийцы. И на телевидение.

– Хорошо. Еще какие-нибудь указания?

Дональд мрачно покачал головой, заштриховывая физиономию.

– Пока нет.

– О'кей, – Гарсиа встал и пошел к двери.

Лейтенант снова потер абсолютно сухой лоб.

– ВЫ ВЕРИТЕ В ПРИВИДЕНИЯ, ЛЕЙТЕНАНТ?

Вот что сказал ему коронер. Господи, позвонить бы сейчас Крайсвелу и поподробней расспросить обо всем… Но старика уже нет. Хотя…

НЕ НАДО ОБМАНЫВАТЬ СЕБЯ, ДОН. ТЫ ОТЛИЧНО ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ОН ИМЕЛ В ВИДУ, ОТЛИЧНО ПОНИМАЕШЬ.

* * *

Полтора часа, а именно столько заняла дорога, в «вольво» стояла полная тишина. Только мощный мотор сыто урчал, играючи набирая и сбрасывая скорость.

Мать и дочь молчали. Им обеим было о чем подумать.

Постепенно вечер опустился на дорогу, и свет встречных машин да редких фонарей делал лицо девушки похожим на маску вурдалака из заурядного «триллера». Женщине вдруг показалось, что Нэнси сейчас бросится на нее, а во рту дочери, вместо обычных зубов, окажутся длинные желтоватые клыки. Ей захотелось остановить машину, выскочить и убежать подальше от всей этой, сводящей с ума, истории. Мардж с трудом удалось побороть в себе панику, и чтобы окончательно стряхнуть с себя жуткое видение, она нарочито бодро —

– СТРАХ. ВСЕ ЭТО СТРАХ. —

спросила:

– Ну, как ты?

– Нормально.

Нэнси уловила напряжение и ноты испуга в голосе матери. Ее это не удивило. Совсем. Она понимала Мардж и отчетливо представляла, откуда исходит страх.

Но она никак не могла понять, почему люди безвольно опускают перед ним руки. То, что мать напилась вчера вечером, для нее было равносильно прямой капитуляции перед страхом. Нэнси потеряла союзника. Друга. Человека, которому она могла бы довериться, и у которого могла попросить помощи. Мардж сломалась вчера вечером, когда приложила к губам горлышко бутылки и сделала первый глоток.

Крюгер победил ее. Растоптал. Убил. Она уже никогда не станет прежней Мардж.

Нэнси тяжело вздохнула.

Все закрывают глаза. Пусть. Пусть все останется по-прежнему. Пусть даже станет хуже, но мы-то всегда можем сделать вид, что ничего не произошло. Смотрите, как мы улыбаемся. Все в порядке. Все хорошо. Никаких проблем. Крюгер убивает не только их четверых. Он убивает весь город. Весь. Подобно раковой опухоли, убивающей организм. Клетку за клеткой. Человечка за человечком. Так будет продолжаться, пока он не убьет всех. Одного за другим. Сперва самых слабых, таких, как Мардж. И город умрет. Нет, люди будут ходить по улицам, улыбаться, работать, рожать детей… Но они будут вздрагивать от шороха за спиной. От внезапного шума. От громко сказанного слова. Иллюзия жизни. Останется СТРАХ. Только СТРАХ. Ничего, кроме СТРАХА.

Нэнси очнулась от громкого воя санитарной сирены. Оглядевшись, девушка сообразила, что «вольво» уже поворачивает на улицу Вязов. Где-то впереди сверкали синие вспышки маячков.

«Вольво», урча, подполз к тротуару и остановился.

Нэнси продолжала смотреть вперед. Санитарный фургон замер у дома Вудворта. В бликах света двое мужчин несли на носилках орущее, визжащее, безумное нечто. На мгновение это замерло, и девушка увидела повернутое к ней белое лицо сумасшедшего. Растянутый в дикой гримасе слюнявый рот и красные на выкате глаза.

Лицо Билла Вудворта. Толстый палец уткнулся в Нэнси.

– Она!!! Оооооонаааааа!!!! Это она!!!!

И старик зашелся в приступе бешеного хохота.

– Пойдем, милая, – дрожащим голосом выдавила Мардж. – Нам лучше зайти в дом.

Нэнси вышла из машины, глядя, как санитары закатывают носилки в короб фургона.

– Ууууууоооооннаааааа!!! – не унимался старик. —

Ооооооонаааааааа!!!! Нэнси! Давай поиграем в мячик!!! – вдруг хрипло проорал он и тут же захохотал вновь. Хохот достиг пика и перешел в жуткий тоскливый вой. – Оооооонаааа!!!!

– О, Господи… – выдохнула Мардж. – Нэнси! Пойдем в дом! Пойдем в дом, я прошу тебя!!!

Нэнси повернулась и зашагала к крыльцу. Мать торопливо семенила следом. Девушка молча дождалась, пока она откроет дверь, и быстро прошла в свою комнату. Только оказавшись там, Нэнси перевела дух. Кто-то мог подумать, что она спокойна, но это оказалось бы ошибкой. Ей было страшно, даже больше чем матери.

А может быть, это – сон?

Для девушки все слилось в одну полосу. Сон и явь перемешались, кошмар правил и тут, и там. Она уже плохо понимала, где кончается правда и начинается вымысел.

Нэнси осторожно подошла к окну и, чуть отодвинув занавеску, выглянула наружу. Мигая синими огоньками, истошно завывая сиреной, санитарный фургон отвалился от тротуара и, быстро развернувшись, поплыл по вечерней асфальтовой реке.

В доме напротив, в желтом квадрате окна, стоял Глен. Он тоже увидел Нэнси и махнул ей рукой, а затем сделал жест, словно прижимал к уху телефонную трубку.

Через несколько секунд веселая трель оборвала мрачную тишину комнаты.

Девушка торопливо сняла трубку и, волоча за собой длинный телефонный шнур, подошла к окну.

– Алло?

– Привет, Нэнси! – голос Глена звучал спокойно и весело.

– Привет, Глен. Как у тебя дела?

– У меня-то? Все в порядке, как всегда. Я слышал, у тебя опять неприятности?

Больница? Откуда он знает?

– А ты откуда знаешь?

– Ты странная. Родители-то были на кладбище…

– А… ты об этом… – с облегчением протянула Нэнси.

– А ты о чем?

– Да нет. Просто.

– Ты уже знаешь о Вудворте?

– Нет. Я видела, как его увезли. А что случилось? – Нэнси насторожилась.

– Да говорят, он совсем спятил. Вышел во двор и встал, как вкопанный. Почтальон, – ну знаешь, худой такой…

– Эббот?

– Вот-вот, он самый, зашел посмотреть, не случилось ли чего. Так этот псих его всего бритвой изрезал. Орал, говорят, страшно. Ронсоны услышали и вызвали полицию. Кстати, твой отец тоже был. Так Будворт никого не подпускал, махал ножом, все кричал что-то насчет своего сына… Только почему-то называл его «сука». Вот такие дела. Пока удалось его скрутить, считай час прошел. Он, кстати, кого-то из полицейских успел ранить, пока они пытались на него наручники надеть. Хотя это все мой папаша рассказывал. Может, перегнул где-нибудь палку. Если тебе интересно, позвони отцу. Он-то точно в курсе дела.

– М-да… – в трубке повисла долгая пауза.

– Ну, а ты-то как? До сих пор не спишь? – нарушил затянувшееся молчание Глен.

– Нет. А ты?

– Сплю.

– Нормально?

– Совершенно. А тебе все еще снится этот ублюдок?

– Да.

Глен замолчал, думая, что же сказать по этому поводу.

– Эй, Глен.

– Ммм?

– Перезвони мне позже, о'кей?

– Хорошо. А что случилось?

– Мать идет.

– А… Ладно.

В трубке запищали короткие гудки. Нэнси тихо положила трубку и прислушалась.

Только что она слышала шаги Мардж. Или это ей показалось? Нет, вот опять. Скрипнули петли встроенного шкафа. Тишина. Нэнси осторожно подошла к двери и отворила ее ровно на столько, чтобы видеть происходящее в коридоре.

Женщина, открыв шкаф, достала спрятанную в глубине бутылку и, запрокинув голову, жадно припала к ней губами. Сделав несколько больших глотков, Мардж облегченно вздохнула. Спасительная жидкость обожгла пищевод. Скоро наступит долгожданное забытье. Стараясь не скрипеть, она прикрыла дверцы и побрела на первый этаж.

Нэнси молча проводила мать взглядом.

ОНА УМЕРЛА, УМЕРЛА.

* * *

В эту ночь Нэнси было особенно плохо. Снизу, из гостиной, до нее доносилось пьяное бормотание Мардж. Сон сбивал девушку с ног. Измученный постоянной бессонницей и невероятным нервным напряжением мозг отказывался повиноваться человеку.

Это была самая страшная ночь в ее жизни.

* * *

– Она сказала, что сорвала шляпу с головы этого человека…

Молчание.

– Нет, Дональд. Я не сошла с ума. Я держу эту чертову шляпу в руке.

Молчание.

Нэнси осторожно сделала шаг, коснувшись рукой перил. Но видимо, недостаточно осторожно. Что-то скрипнуло, и Мардж, услышав посторонний звук и быстро пробормотав: «Извини, мне пора идти», повесила трубку.

Прятаться дальше не имело смысла, и девушка вошла в кухню. Первое, что попалось ей на глаза, была стоящая на столе початая бутылка. Мардж сделала шаг и загородила ее спиной. Скорее всего, она ощущала неловкость, пробивающуюся сквозь алкогольный туман, но Нэнси было плевать.

Сегодня ночью девушка поняла страшную истину: у нее больше нет времени. Все. Конец. Следующая ночь будет последней. Она уснет. А может быть, это случится раньше. Днем, где-нибудь на улице. Там будут люди и, возможно, им удастся растолкать ее. Возможно. А может быть и нет.

Сегодня Нэнси знала, что ей делать, и это знание давало уверенность в собственных силах. В какое-то мгновение девушка даже подумала, что меньше хочет спать. Скорее всего, это был самообман, но он прибавил ей сил. Однако довольно быстро ее уверенность сменилась сомнением.

Ее замысел построен целиком на догадках. А что, если все не так? И эти догадки неверны? Сны – это сны, а реальность – это реальность. Чем больше Нэнси думала, тем больше сомневалась в вероятности осуществления своего плана. И постепенно ею снова овладела паника. А паника породила злость, которая перешла в ярость.

Ты ведешь себя, как дура! Решила делать – делай! Или у тебя в запасе целая куча вариантов, а? Или ты в Диснейленде, где, проиграв, можно начать все заново. Черта с два! Соберись и не распускай сопли! Хватит!

Мардж прикрыла бутылку и, натянуто улыбаясь, спросила:

– Ты совсем не спала этой ночью, да?

Нэнси не ответила. Она налила в чашку горячий кофе и, не глядя на мать, сделала большой глоток.

– Врач сказал, что тебе нужно заснуть, – продолжила женщина, – иначе ты…

– Иначе я стану еще более сумасшедшей, да?

Мардж смутилась.

– Я вовсе не считаю тебя сумасшедшей, милая. И… и… Перестань ты пить этот чертов кофе! – Страх перешел в раздражение и выплеснулся наружу резкой фразой.

Сейчас Нэнси ненавидела ЭТУ ЖЕНЩИНУ. Она не была ее матерью. Это был другой, посторонний человек, опускающий руки перед врагом.

– Бейте меня, ребята. Я готов. —

и злящийся от собственного бессилия.

– Ну, – не опуская чашки спросила Нэнси, – что тебе сказал отец по поводу этой шляпы?

– Я выбросила ее! – повышая голос отозвалась женщина. – И вообще не знаю, где ты ее нашла!

– Я могу доказать то, что узнала в этой клинике. Этот человек – существует, и он хочет убить нас в наших снах! – Говоря это, Нэнси наступала на мать, глядя ей прямо в глаза.

Сломленные люди не могут выдержать прямой взгляд, и Мардж не была исключением. Она быстро отступила в сторону и повернулась, делая вид, что собирается налить себе кофе.

– Но это не реальность, – глухо сказала женщина.

Кофейник дернулся, и темная лужица растеклась по столу. Тишина, неожиданно возникшая за спиной, напугала Мардж. Она резко обернулась.

Нэнси стояла в двух шагах от нее, сжимая вытащенную из ведра шляпу.

– А это реальность? На, пощупай!

– Дай сюда! – взвизгнула женщина, предпринимая неуверенную попытку выхватить ее из рук дочери.

Нэнси легко спрятала шляпу за спину.

– На ней даже имя стоит. Фред Крюгер! Ты знаешь, кто это такой? Тогда лучше скажи мне! Потому что теперь он хочет убить меня!

Мать сникла. Машинально протянув руку, она взяла со стола бутылку и прижала к груди.

– Ну хоть раз доверься своей матери, Нэнси. Тебе будет лучше, когда ты заснешь. Ты выс…

– Лучше? – зло спросила Нэнси. Глаза ее превратились в узенькие щелки, тело подалось вперед, словно она собиралась броситься на женщину. – Лучше?! Это, по-твоему, лучше.

Мардж увидела вытянутую руку, на которой алела марлевая, пропитанная кровью, повязка.

– Это лучше? Или может, лучше бутылку схватить, а? И нажраться в стельку?

– Фред Крюгер не может пытаться убить тебя, Нэнси, – упавшим голосом ответила Мардж. – Не может. Он мертв, поверь мне. Я знаю.

– Ты все это время знала о нем, а вела себя так, будто я все придумала, да? Будто я идиотка? Сумасшедшая дура?

– Тебе сейчас плохо, – вяло произнесла мать. – С тобой что-то происходит. Ты себе все это представляешь… Да. Когда ты поспишь, тебе станет лучше.

– Кого ты пытаешься убедить? Меня? Или себя?

– Тебе надо поспать…

– Да пошла ты со своим сном! Нэнси яростно швырнула шляпу Мардж, попав ей в лицо.

– Нэнси! Это всего лишь кошмар…

Женщина пыталась сказать еще что-то, но девушка уже не слышала. Она резко развернулась и выскочила на улицу.

* * *

Библиотека казалась пустой и безжизненной. Нэнси вспомнила, как зимой они с Тиной готовились здесь к докладу по истории. Каким далеким все это казалось сейчас. Словно прошло сто лет.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – молодая привлекательная женщина, сидящая за столиком библиотекаря, приветливо улыбнулась Нэнси.

– Я бы хотела посмотреть подшивки газет за семьдесят второй – семьдесят третий годы.

– Одну минуту, – служащая встала и пошла куда-то в глубь книгохранилища.

Нэнси в ожидании принялась разглядывать книги, расставленные на стеллажах. Постепенно это занятие увлекло ее, и она с интересом начала копаться в длинных рядах пестрых корешков. Ей нужна была одна книга. Одна-единственная.

Служащая вернулась минут через двадцать.

– Мне очень жаль, но именно этих подшивок не сохранилось. Десять лет назад в западном крыле здания возник пожар и многие материалы погибли. Мне, право, очень жаль, – женщина развела руками. Однако, заметив вытянувшееся лицо посетительницы, добавила: – Хотя, может быть, я смогу помочь вам.

Она быстро нацарапала что-то на листке бумаги.

– Этот человек, мистер Кристофер Ламберт, мой хороший знакомый. Я написала здесь его адрес и записку. Он большой собиратель газет. Можно сказать, это его хобби, – служащая засмеялась. – По-моему, у него собраны все газеты мира. Довольно странное занятие, если подумать.

Нэнси улыбнулась в ответ.

– Спасибо. Я хотела бы взять вот эту книгу, если возможно.

– Конечно, заполните, пожалуйста, карточку.

* * *

– Привет!

Девушка удивленно обернулась. На лавочке, в тени огромной акации, сидел Глен.

– Привет! Как ты узнал, что я здесь?

Нэнси остановилась в двух шагах от приятеля.

– Видел, как ты заходила внутрь. Я тебе кричал, но ты, похоже, ничего уже не замечаешь.

– Да нет, просто очень торопилась.

– Я понял. – Глен встал. – У меня есть для тебя новость.

– Да? – Нэнси удивленно подняла брови.

– Пойдем, прогуляемся, заодно и поговорим.

– Хорошо. Только недолго. Мне нужно успеть зайти к одному человеку.

Парень нахмурился.

– А мы вместе не могли бы это сделать?

– Не думаю, – заметив, что Глен расстроился, она засмеялась. – Не волнуйся, это приятель библиотекарши.

– А-а-а! – с облегчением протянул он. – Тогда ладно. А то я уж было подумал…

– Ну так что у тебя за новости? – не давая парню сбиться на лирический тон, спросила она.

– Слушай. Вчера вечером я рылся в книгах у родителей. Хотел взять почитать что-нибудь на ночь. Иногда, знаешь, бывает…

– Гле-ен! – покачала головой Нэнси. – Если ты пришел, чтобы рассказать мне, как ты не мог уснуть без эротического романа, то эря потратил время. Меня эта тема сейчас мало интересует.

– Ты мне дашь договорить, а? – смущенно ответил парень. – Так вот. Короче, я нашел одну очень интересную книжицу, которая, по-моему, могла бы тебя очень заинтересовать.

Они подошли к небольшому озеру, через которое был переброшен старенький, но очень опрятный горбатый мостик. Взобравшись на самую вершину, Нэнси и Глен остановились, облокотившись о перила, глядя на темно-зеленую воду. В ней текла своя жизнь. Шныряли мальки, и длинные водоросли изгибались в медленно красивом танце.

– Ну и что же это за книга?

– Очень интересная книга. Называется «Сны-убийцы».

Глен снова замолчал. Он был большим любителем театральных эффектов.

– Ты принес ее?

– Нет, конечно. Мне папаша голову бы оторвал, попробуй я взять хотя бы одну из его книг.

– Дьявол, – тихо выругалась Нэнси, но парень услышал.

– Знаешь, у тебя точно с нервами не в порядке. Ты ведь не спишь до сих пор? Так нельзя.

– Это все, что ты хотел мне рассказать? Если да, то я пошла, если нет, то выкладывай остальное. У меня очень мало времени.

– Я же говорю, у тебя с нервами не в порядке, – вздохнул он. – Ну ладно. Перед тем, как положить книгу на место, я ее прочитал.

– Наверное, быстро читал, – подколола его Нэнси.

– Всю ночь, – улыбнулся Глен. – Ты когда-нибудь слышала про китайскую теорию сна?

– Нет.

– У них есть целая система. Называется «Сны-убийцы».

– Серьезно?

– Конечно. Они вообще убеждены, что сны – это реальность.

– Ну? – Нэнси превратилась в слух.

– Только они, в отличие от некоторых, не кричат и не сходят с ума, когда им снятся кошмары, а просто говорят себе: «Ну что ж ладно. Я отправил свой разум в волшебный мир». У них это называется «камра-сан». Вот так. Серьезно. Там написано, что они даже будущее могут предсказывать по своим снам.

– И что? Там было что-нибудь о кошмарах? Ну скажем: вдруг им во сне встретится какое-нибудь чудовище? Что тогда?

– Тогда они забирают у него всю энергию, и чудовище исчезает. Понимаешь, эти люди считают, что когда ты испытываешь страх, то питаешь им свои собственные кошмары. Поэтому они не боятся своих снов.

– А что, если они испугаются и не смогут забрать у него энергию?

Глен пожал плечами.

– Ну тогда, наверное, они вообще не просыпаются и ничего не рассказывают. Вот и все.

– Здорово, – задумчиво усмехнулась девушка. – Значит, забирают энергию.

– Вот я и подумал, может быть, это тебе как-то поможет справиться со своими кошмарами, а?

– Может быть… – Нэнси обдумывала услышанное.

– А ты что читаешь? – Глен взял у нее из руки книгу и прочел заглавие на обложке. – Ого! «Ловушки и защитные устройства». Ты что, собралась объявить кому-нибудь войну? Зачем это тебе?

Девушка внимательно посмотрела на него и серьезно ответила:

– Затем, что я хочу остаться в живых! – она невесело улыбнулась. – Пока!

Глен посмотрел вслед удаляющейся фигуре и, сложив ладони рупором, крикнул:

– Знаешь, дорогая, ты начинаешь пугать меня!

Нэнси обернулась и махнула ему рукой.

* * *

Вопреки ее ожиданиям, Кристофер Ламберт оказался совсем молодым взбалмошным парнем лет двадцати четырех. Этакий книжный червь. Нос его украшали очки в тонкой стальной оправе, которые он то и дело поправлял пальцем.

На нем красовалась желтая футболка с интересным рисунком на тощей груди. Плотно сжатый кулак с выпрямленным средним пальцем, под которым беззастенчивая надпись: «Fock off». Линялые, вытертые до невероятной белизны, джинсы и старенькие кеды дополняли картину.

Из комнаты доносилось пение Джимми Хендрикса.

– Вы ко мне? – спросил парень и, не дожидаясь ответа, добавил: – Ну, тогда заходите.

Нэнси даже растерялась. Она представляла себе пожилого ученого джентльмена, а тут…

– Заходите, заходите! – прокричал хозяин откуда-то из недр дома. Не стесняйтесь.

Нэнси затравленно оглянулась и шагнула внутрь, прикрыв за собой дверь.

– Вообще-то, я к Кристоферу Ламберту, – крикнула она в ответ, все еще надеясь, что тот, кто ей нужен, отец, или на худой конец, старший брат странного парня.

– Я и есть Кристофер Ламберт, – подтвердил он, появляясь откуда-то из боковой комнаты. – Чем могу помочь?

– Вот, – Нэнси протянула ему записку библиотекарши.

– Ну-ка, ну-ка… – парень развернул лист и, поправив очки, быстро пробежал его глазами. – Значит, вас прислала Деми? Ладно. Она потрясающая девушка, вы не находите? – Он аккуратно свернул записку и сунул ее в карман вылинявших джинсов. – Вы можете звать меня просто Крис, – добавил парень.

– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Я – Нэнси.

– Очень приятно, Нэнси, – парень еще раз поправил очки. – Проходите. У меня, правда, не убрано.

«Не убрано» было слишком слабо сказано. Вокруг царил погром. Развал. Это больше походило на поле боя, чем на жилое помещение. Повсюду лежали книги. Они были везде. На подоконниках и на шкафах, на стульях и на полу. Куда бы Нэнси ни посмотрела, взгляд натыкался на разноцветные кирпичики. Но кроме книг, здесь было еще и огромное количество других вещей. Со стула свисали носки, причем один был синий, а второй почему-то зеленый. На столе, в вазе для фруктов, мрачно засыхал бутерброд с сыром. Здесь же лежали ножи, перепачканные маслом, и стояло несколько тарелок, в одной из которых покоились остатки яичницы. Пол был усыпан исписанными листами бумаги. На подоконнике, рядом с засохшим в горшке цветком, выстроилась целая батарея бутылок из-под «кока-колы». Повсюду валялись пачки сигарет. Причем, как пустые, так и наполовину полные. И дополняли картину многочисленные пепельницы, в которых возвышались горы окурков, величиной со швейцарские Альпы.

– Да. Я еще сегодня не успел прибраться, – оглядывая этот бедлам подтвердил парень. – Впрочем, вчера тоже. И позавчера, кажется.

«И неделю назад», – закончила про себя Нэнси.

– Деми написала, что вас интересуют газеты?

– Да, да.

– Отлично, отлично, – парень снял очки и протер их мягкой тряпочкой, которую извлек из кармана джинсов. Закончив эту процедуру, он снова водрузил их на нос, а тряпочка исчезла так же внезапно, как и появилась. – Какие же именно?

– Местные газеты за семьдесят второй-семьдесят третий годы.

– Угу. – Кристофер Ламберт задумчиво подергал себя за нос. – Это на втором этаже, если мне не изменяет память. Пойдемте, посмотрим.

Он чуть ли не силой потащил Нэнси за собой. Судя по всему, парень не умел двигаться иначе, чем бегом, и девушка с трудом поспевала за ним.

Они галопом влетели в огромный кабинет. Если дом напоминал поле боя, то кабинет был его полной противоположностью. Все в нем говорило о том, что здесь следят за порядком и чистотой очень тщательно и постоянно.

– Так, посмотрим. – Ламберт прошелся вдоль высоких стеллажей, сплошь заставленных большими картонными папками. К каждой была прикреплена бирочка с названием, страной, в которой издавалась газета, и годом выпуска.

– Вот. Это, похоже, то, что вам нужно, – парень встал на цыпочки и вытащил с третьей полки две картонки. – «Литл-соул монинг». Думаю, вам лучше устроиться здесь. Тогда Джимми не будет вам мешать. О'кей?

– Да, наверное.

Ламберт поставил маленький раскладной столик и скамеечку, водрузив сверху папки.

– Если вам понадобится что-нибудь, крикните. Лучше погромче.

– Хорошо. – Нэнси подождала, пока парень выйдет, прицепила к столику лампу-лягушку и, открыв первую папку, углубилась в поиски.

Январь, пусто. Февраль. Нет. Март, апрель, май. Стоп. 21 мая. Черные крупные буквы кричали с первой полосы:

«КИДНЕПИНГ ДОБРАЛСЯ ДО НАС?»

Чуть ниже, более мелко, красным:

«Четырехлетняя Бренда Милоуей пропала. Родители в шоке!

„Девочка оставалась без присмотра не больше пяти минут“, – заявили они!!!!»

В половину листа фотография маленькой миловидной девчушки. Огромные удивленные глаза и робкая неуверенная улыбка.

Следующий номер.

«О ЧЕМ ДУМАЕТ ПОЛИЦИЯ? Сержант Томпсон заявляет: „Мы обнаружили следы. Сейчас отрабатывается несколько версий, и мы уверены, что похититель скоро будет пойман“.»

23 мая. Ничего. 24. Ничего. 25.

«ПОЛИЦИЯ В ТУПИКЕ? Убитые горем родители обращаются к частным детективам».

Больше в мае ничего. Июнь. Пятое.

«ТАИНСТВЕННЫЙ ПОХИТИТЕЛЬ ДЕТЕЙ ПОЯВИЛСЯ СНОВА!!!

Вчера вечером по пути из школы домой пропал Майкл Реардон восьми лет!»

Ясно. Дальше.

«ПОЛИЦИЯ СБИЛАСЬ С НОГ! НО ПОХИТИТЕЛЬ ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕН!»

Дальше. Июль.

Нэнси облизнула пересохшие губы.

«КОШМАР ПРОДОЛЖАЕТСЯ! Новая жертва – шестилетний Слай Фортон – не вернулся домой после игры с друзьями во дворе!»

«Газета предпринимает собственное расследование!»

Безрезультатное, судя по всему.

Июль, двадцать девятое.

«ЕЩЕ ОДНО ЗЛОВЕЩЕЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ!!!»

Август.

«СМЕРТЬ ГУЛЯЕТ ПО УЛИЦАМ!»

Сентябрь. Ничего.

Октябрь.

«МЫ БЕССИЛЬНЫ? Убийца-невидимка после месячного затишья снова выходит на охоту!»

Ноябрь. Стоп!!! С газетного листа маленький мальчик близоруко щурился в объектив фотокамеры. В руке он сжимал черно-серый мяч.

На Нэнси накатила холодная волна… Дыхание перехватило, а перед глазами замельтешили яркие разноцветные пятна.

БАЦ!

Темнота комнаты расцвела красками. Она была там! На своей собственной улице. Парила в холодном ноябрьском вечере. Еще не облетели пожелтевшие листья с высохших тополей, и день только-только начал клониться к горизонту.

Мимо с шумом проплыл темно-синий «корвет», поблескивая никелированными дисками колес. Ветер налетел внезапно. Он подхватил с асфальта сухие листья и погнал по улице, веселясь и переворачивая их в воздухе. В домах зажигали свет.

Она стояла…

– стоял. Маленький и одинокий. —

у калитки соседского двора и оглядывала пустынную улицу, в надежде увидеть хоть кого-нибудь, кто поиграл бы с ней.

– поиграл в мяч. Мяч. Красно-зеленый резиновый мяч, который он прижимал к груди. —

Тишина. И тогда, она, смешно ковыляя, пошла вдоль по улице, прижимаясь изредка лицом к заборам и оградам. Осматривая теряющие в полумраке свои очертания пустые садики.

Может быть, там есть кто-нибудь? Нет. Нет. Нет. Никого.

– Он продолжал идти, все больше и больше удаляясь от своего дома. Отойдя довольно далеко, малыш оглянулся.

Надо возвращаться, а то папа будет ругаться. Он ведь строго-настрого запретил заходить дальше соседского забора. —

– Нэнси секунду постояла на месте, а затем быстро помчалась к дому, где ее ждал —

– папа.

– Эй, Бобби-бой, ты опять заходил слишком далеко?

Папа сердится, а мама почему-то начинает покусывать уголок платка.

– Не ругай его, Билл. Ты же видишь, ему скучно.

– Но ведь это еще не повод, чтобы уходить далеко? Верно, Бобби-бой?

Он кивнет. —

– Темно-зеленый фургон притормозил рядом с ней и медленно покатился, касаясь шинами тротуара.

– Привет, Боб! – поздоровался водитель, опустив стекло на дверце. – Куда торопишься?

– Я? – Нэнси остановилась. Это был не ее голос, но шел он из ее горла. – Я тороплюсь к папе.

– Да? – брови водителя поползли вверх. – А что за спешка, парень?

Ему очень польстило такое обращение. Это не то, что «Бобби-бой», совсем не то. «Парень», это из вестернов, которые он часто смотрит по телевизору. С Клинтом Иствудом в главной роли. Очень уважительное слово. «Парень». От него за километр пахнет горячим солнцем и сухим ветром, выжженными травами и порохом, потом мустанга и чистой озерной водой.

Отличное словечко.

И он не смог бы вынести «Бобби-боя».

Особенно сейчас. —

– Я смотрю, ты очень-очень торопишься? – человек за рулем добродушно усмехнулся. – А я хотел предложить тебе прокатиться на моем фургоне.

– Благодарю Ваш, миштер Крюгер, но папа жапрещяет мне уходить куда-нибудь от дома.

– О-о-о… – разочарованно протянул водитель. – А я-то думал, ты уже взрослый и достаточно самостоятельный парень, Боб. Ну что ж… Видать, ошибся. Извини.

– Я уже доштаточно вжрошлый, миштер Крюгер. Меня мама даже отпушкает иногда шходить в магажин жа продуктами. Тот, что на углу. Где торгуют леденцами.

– А-а-а… – уважительно хмыкнул водитель. – Это меняет дело. Меняет дело. Значит, ты действительно «крутой» парень. Прошу прощения, что сомневался.

«Крутой парень» понравился ему еще больше.

– Ну так как, прокатишься вместе со мной? Зайдем в магазин на углу, а потом я привезу тебя обратно, идет?

Он засомневался. Конечно, мистер Крюгер хороший человек, это сразу видно, но папа… Папа запретил ему даже разговаривать с незнакомыми людьми.

И тут же он отыскал лазейку в словах отца.

Да, но ведь мистер Крюгер не НЕЗНАКОМЫЙ! Он добрый. Вон как улыбается ему. Будто хорошему другу. Ну в самом деле, что плохого может случиться, если они прокатятся до угла и обратно? Ровным счетом ничего. А потом… Так не хотелось, чтобы его называли «Бобби-бой».

– Хорошо, – кивнул он. – Только положу мяч.

– Мяч? Но это займет время, а я тороплюсь, – водитель быстро посмотрел по сторонам. – Бери его с собой, а потом мы, может быть, поиграем в баскетбол, о'кей?

– Нэнси в нерешительности остановилась. Было в голосе мужчины что-то, от чего ей стало тревожно и немного страшно.

Он вдруг расхотел ехать на темно-зеленом фургоне и даже согласился бы на «Бобби-боя».

– Но… он не мог так просто сказать, что боится. Прославиться, как трус. Нет.

Он так и стоял, не подходя к машине.

– Ну, давай, парень, поехали, – еще шире улыбнулся водитель.

– Жнаете, миштер Крюгер, – вздохнул он, – мне очень жаль, но пожалуй, как раж шейчаш я не могу поехать. У меня ешть одно очень важное дело.

– Да ладно, Боб, поехали, – быстро и неожиданно зло выпалил Крюгер. – Поехали, я говорю.

– Нет, не могу, – он был уже рад, что отказался. Очень рад.

Дверца фургона открылась, и мужчина быстро бросился к нему. Так быстро, что он даже не успел закричать.

– А я сказал, ты поедешь со мной, маленький ублюдок! – прохрипел мужчина, зажимая ему ладонью рот. Голос похитителя неприятно дрожал, и ребенку стало жутко.

Он пытался вырваться, но крепкие руки все сильнее и сильнее сдавливали детское тело.

Мяч вырвался из рук и покатился по асфальтовой дорожке.

КАЦ! – Дверца фургона захлопнулась, и он очутился в полной темноте.

– Выпусшите меня! Пожалуйшта, миштер Крюгер, выпуштите меня!!! Ну пожалуйшта!!! – рыдал малыш, ударяя кулачками по жестяной стенке машины.

Крюгер ухмыльнулся. Теперь оставалось одно – подобрать мяч.

Он огляделся, разыскивая глазами кругляш. Где же он, мать его? Крюгер вышел на дорогу. Куда же закатился этот траханный мяч?

Свет фар полоснул его по глазам, словно стальные лезвия.

Мать ее! Попался!

Он чуть не бросился к фургону, но вовремя сдержался.

Спокойно. Спокойно.

Машина приблизилась и остановилась. В вечерних сумерках Крюгер отчетливо разглядел черный капот, белый корпус и голубые огоньки мигалки. За шумом двигателя терялись, приглушенные мягкой обивкой, стуки и крики, доносящиеся со стороны фургона.