Текст книги "Формари (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Хорошо, – подозрительно послушно сказал сэр Каллен. – Я вас прошу, – он выделил голосом это «прошу», – готовить для меня ваше снадобье. Очевидно, мне придётся принимать его каждый день, да? То есть обычной дозы лириума мне хватит на двадцать дней. Может быть, – сказал он скорее себе, чем мне, – так будет легче отвыкнуть от лириума? Читал я про такой способ отучить человека от дурманных зелий – понемногу снижая дозу.

– Может быть, – я пожала плечами. – Не обижайтесь, сэр Каллен. Ничего личного. И даже никакой неприязни мага к храмовникам. Просто мне хватило одного раза, а сестра Лелиана и Искательница Кассандра – как ни крути, служительницы Церкви, которую я не люблю и боюсь гораздо сильнее, чем всех самодуров-храмовников, вместе взятых.

– Что вам нужно для этого зелья кроме лириума? – спросил он, проигнорировав моё замечание.

– Обычные лекарственные травы, которых у мастера Адана запасено в избытке. Четверть часа свободного времени. Ваше обещание не лезть в те мои дела, которые вас не касаются.

– Это вы про Хартию?

– Это я про Хартию, – согласилась я. – Сэр Брайсен не спрашивал, где я беру лириум, просто отправлял со мной охрану на встречи с контрабандистами. Окажите мне гораздо меньшую любезность – просто ни о чём не спрашивайте.

– Вы уверены, что охрана вам не нужна?

– Да ни в чём я не уверена, – устало и раздражённо сказала я. Мало мне было вчерашнего выплеска магии, так ещё и этот душу мотает! – Пока что я нужна этой банде. Пока что здесь меня никто заменить не может. Пока.

– Всё же, я думаю, стоит показать этой банде, что за вами присматривают, – возразил сэр Каллен. – Пусть знают, что в случае чего им придётся иметь дело с храмовниками, а не просто с одинокой формари.

– Как скажете, – равнодушно согласилась я и протянула руку. – Лириум, сэр Каллен, и если у вас больше нет срочных дел ко мне, я пойду. Потому что у меня-то как раз срочных дел много.

Он вытащил из ящика стола и почти с облегчением отдал мне шкатулку, какие храмовники брали с собой “в поле”. Отделение для лириума было заполнено доверху, и я с невольным уважением посмотрела на человека, который загибался от ломки, но не прикасался к лириуму, лежащему у него в столе, только мерную ложку набрать и развести.

– Отправьте со мной этого вашего парнишку, тощенького такого, – сказала я. – Я приготовлю состав и сразу же пошлю его вам.

Я встала, и в этот момент в кабинет заглянул адъютант сэра Каллена.

– Сэр, – сказал он слегка виновато, – тут к вам Вольф рвётся. Говорит, срочно.

– Пусть войдёт.

– Да, сэр.

– Коммандер, – почти отпихнув адъютанта, в кабинет ворвался сэр Мартин, – если вы вызвали монну Стентон по поводу вчерашнего происшествия с Коулом…

– Нет, – перебил его тот.

– Нет? – храмовник словно на стену налетел и перевёл недоумевающий взгляд с меня на сэра Каллена и обратно.

– Срать я хотел на Коула, – невежливо ответил командующий под изумлённым взором сэра Мартина, кажется, не привыкшего к таким выражениям от своего командира. Да ещё в присутствии женщины, тем более гражданской, а не сестры по ордену, которые сплошь и рядом выражались так, что любой вербовщик заслушается. Сэр Каллен поморщился и сказал без особого раскаяния в голосе: – Простите, сударыня. Получил – значит, так ему и надо. Я бы ещё добавил с удовольствием, но мне нельзя, я даже отовраться не смогу, будто не знал, кто он такой. Что-то ещё, Вольф?

– Н-нет, сэр. Виноват.

Тот вяло махнул, выпроваживая нас обоих.

– И что это было? – спросила я, когда сэр Мартин закрыл дверь кабинета. Адъютант понимающе ухмыльнулся, но его я предпочла проигнорировать.

– Именно то, что вы подумали, – подтвердил храмовник. – Я примчался, как дурак, выгораживать вас перед командующим.

– Ну… вы сами это сказали, – проворчала я, поудобнее перехватывая шкатулку. – Простите, у меня срочное задание от господина коммандера.

– Он всё-таки решил попытаться. – Кажется, это не было вопросом.

– Ему можно, он в своей башне вряд ли столкнётся с магом крови, – в тон сэру Мартину отозвалась я.

– Разве что когда в шахматы играет с Павусом.

– А тот маг крови? – удивилась я.

– Он же тевинтерский магистр. Они все её используют.

Я хмыкнула, но спорить не стала, тем более что мы уже вышли из башни, а во дворе крепости вечно толклось столько народу, что кое-какие мысли лучше было держать при себе.

– Как насчёт сегодняшнего вечера? – спросил сэр Мартин. – Я вас всё-таки приглашаю в «Приют Вестника».

– А давайте мы с вами просто снимем каморку в этом самом «Вестнике» на ночь, и вы поймёте, что я такая же баба, как любая другая?

– Вот так, сразу? – опешил он.

– Ну да. А зачем время терять?

– Ох, – вздохнул храмовник вместо того, чтобы обрадоваться тому, как легко и просто можно получить желаемое. – Давайте всё же сначала выпьем и поговорим, а?

Я вздохнула ещё тяжелее, чем он. И это называется, женщины любят всё усложнять?

– Хорошо, – сказала я. – Сегодня после ужина. Ужинать в «Приюте Вестника» мне, простите, не хочется.

========== Глава шестая ==========

Отношения храмовников к браку вне круга такое же как у Серых Стражей, им не рекомендуется вступать в брак и заводить семью, потому как это может быть очень проблематично. Но если храмовник принимает такое решение и партнёр готов/готова с этим жить, то Церковь не чинит препятствий. Только храмовникам Круга запрещено вступать в брак или воспитывать детей.

– …Беженка из Ферелдена. Такая, знаешь, девочка из хорошей семьи, попавшая в безвыходное положение. Сначала не знала, куда девать глаза, прикрывалась, зажималась и вообще заставляла чувствовать себя чуть ли не насильником. Я её выкупил из «Цветущей розы», снял ей домик в приличной части Нижнего города…

– А к ней туда ходила половина твоих сослуживцев?

– Нет. Не думаю, – поправился Мартин (просто по имени, ладно?). – Там была такая старая карга в соседях – мимо неё ни один кот незаметно не прошмыгнул бы. Не то чтобы я её специально спрашивал, она сама себя назначила блюстительницей нравственности Изольды.

– А имя больше похоже на орлейское, чем на ферелденское, – заметила я.

– У неё мать была орлесианка, – кивнул Мартин.

За соседним столом сидел Дориан в компании бутылки и блюда с виноградом. Опять не почищенным. Тевинтерец отсалютовал мне бокалом, но подходить не стал, рассудив, очевидно, что третий лишний. Я, если честно, гораздо охотнее поболтала бы с тевинтерским магом, чем с храмовником из Вольной Марки, но раз уж согласилась встретиться и выпить по стаканчику… К обещаниям своим я всегда относилась с излишней для приличной женщины серьёзностью.

– Потом она забеременела, а я сказал, что жениться мне никто не позволит, но ребёнка я, разумеется, не брошу. Честно сказать, я совсем не обрадовался, – признался он. – Незаконнорождённый ребёнок, отец которого в лучшем случае погибнет, в худшем – превратится в слюнявого идиота… Потом подумал, что этак вообще никто не стал бы заводить детей: ни шахтёры, выхаркивающие к сорока годам куски лёгких вместе с комками каменной пыли, ни рыбаки, которые то ли вернутся с моря, то ли нет… У нас родилась девочка, но Изольда пожаловалась, что ей нечем кормить дочку, и я нанял кормилицу. А в один прекрасный день оказалось, что Изольды нет, как нет и столового серебра, зато есть нешуточные долги кормилице, служанке, а заодно и домовладельцу. Ах, да, и дочь у меня тоже есть – её Изольда оставила мне, раз уж я не поленился и официально признал себя отцом.

– И что ты сделал? – спросила я, хотя, в общем, догадывалась что именно.

Мартин вздохнул.

– Написал старшей сестре, – сказал он. – Она незадолго до этого овдовела, сама осталась с двумя детьми, но приехала, обозвала меня ослом и забрала Ребекку к себе. Сказала, что такому недоумку, как я, нельзя доверять воспитание детей, особенно девчонок, раз я так легко развешиваю уши. Очень вовремя забрала, – чуть помолчав, добавил он. – Буквально за пару недель до того, как кунари напали на Киркволл. Потом, правда, когда с кунари удалось разобраться, написала, что даже рада случившемуся. Что так от меня хоть что-то останется, а двоих детей растить или троих – разница невелика.

– Завидую, – вздохнула я. – У тебя есть дочь, и её не забрали в церковный приют.

– А ты?.. – он запнулся, не решаясь спросить, но я мотнула головой:

– Создатель упаси! Никаких детей. Не хватало ещё лет через пятнадцать-двадцать вглядываться в лица всех мажат и рекрутов, гадая, не мой ли это сын.

– Я поэтому никогда не связывался с магессами в Круге. – Мартин, вспомнив что-то не особенно приятное, нахмурился, но твёрдо закончил: – Служить Церкви – одно, но с какой стати я должен отдавать ей своих детей?

– А у тебя пытались отнять Ребекку?

– Ну… не отнять, конечно. Но очень настойчиво предлагали отдать девочку в приют, где она будет сыта, ухожена, вовремя подлечена и где из неё вырастят настоящую последовательницу Андрасте. Собственно, я поэтому и написал сестре о случившемся, – сказал он. – Кормилица, когда ей выплатили задержанное жалование, легко согласилась и дальше нянчиться со спокойным здоровым ребёнком. Но я подумал: случись что со мной, Ребекка тут же окажется в приюте, и ни у кого из моих родных даже согласия не спросят. Когда Елена её увезла, мне стало гораздо спокойнее. А потом кунари, взрыв церкви, бунт магов… Не представляю, что стало с приютом.

– А я вот даже учеников всех растеряла, – вздохнула я. – Правда, ко мне тут просится один, но в семнадцать лет, боюсь, поздновато начинать учиться.

– Вы же все учите основы алхимии. Не совсем же он с чистого листа начнёт.

– Да, но я отцу начала помогать в шесть. Матушка всё ругалась, что морковку чистить меня не заставишь, а с какими-нибудь слизняками я готова возиться хоть до полуночи.

– Твой отец был… алхимиком?

– Не отступником, – усмехнулась я. – Приличным городским алхимиком без малейших магических способностей. Но у него в друзьях числился формари-травник из джайненского Круга, да и просто маги захаживали поболтать и выпить кружечку чего-нибудь не на продажу. Если бы я хотела скрыть свои невеликие способности, меня бы в два счёта обучили, думаю. Но я не раз и не два слышала разговоры отца и его приятелей о том, что только в Круге магов можно получить настоящее образование, и в одиннадцать лет сама туда попросилась.

– Жалеешь?

– Да нет, – я допила остатки граппы, отчётливо отдающей сивухой – то ли Кабо не знал, чей это был заказ, то ли решил не баловать раньше времени возможную, но пока ещё ни в одном месте не партнёршу. – Такой библиотеки, как в Круге, я бы точно нигде больше не нашла. И такой лаборатории тоже. А Круг в Джайнене был маленький, тихий, спокойный. Это не Цитадель Кинлоха с Ульдредом и Героиней Ферелдена. Никаких знаменитых магов, зато и никаких бунтов… да и порядки у нас, в общем, были довольно мягкими.

– Да я уже понял, – усмехнулся Мартин. – Так и представляю себе магов из киркволлских Казематов, которые запросто ходят к приятелям в Верхнем городе выпить кружечку домашнего вина. В Старкхевене было не так строго, но всё же…

– Насколько я могу судить по чужим отзывам, чем больше Круг, тем больше проблем.

– Как всегда. Даже без всякой магии – просто сравни свой Джайнен и Денерим хотя бы.

– Я не бывала в Денериме. Я проездом была в Оствике, когда меня переводили в Хасмал. Слёзно упросила храмовницу, которая меня сопровождала, погулять со мной по городу, но у нас было всего полдня, а на следующее утро мы уже ехали на север. Так что оценить Оствик толком я не успела. И про бег наперегонки с намасленным сыром только слышала.

Я покачала пустой стакан в руке, покрутила на столе, ловко подхватывая под края, чтобы не упал.

– Спасибо за угощение, – сказала я, потому что пауза в разговоре затягивалась до неприличия. – Если не желаешь снимать здесь каморку на чердаке, я пойду, пожалуй. Завтра опять работы выше головы. Такое чувство, будто без меня тут никто толком не занимался чем-то посложнее зелья из эльфийского корня.

– Наверное, бывший королевский травник не привык готовить лекарства в таких количествах, как формари из пограничного Круга, снабжавшая ими половину контрабандистов? – усмехнувшись, предположил Мартин.

– А ещё половину охотников на драконов и просто наёмников, – легко кивнула я. – И сливки хасмалского общества заодно, – я манерно помахала кистью с растопыренными пальцами. – Хотя это-то как раз мастеру Адану должно быть знакомо: аптекарь королевского двора всё же, хоть и ферелденского.

Мартин чуть подался ко мне, уперевшись локтями в стол.

– А если эту ночь мы проведём вместе, наутро ты меня отошьёшь окончательно, да? – спросил он негромко.

– Конечно. Спрошу: «Ну, что? Убедился, что не поперёк и не позолочено?» – и помашу ручкой. Кстати… наутро? Обычно хватает получаса.

Он хотел что-то ответить, но вместо этого уставился на кого-то за моей спиной, и вид у него был не особенно приветливый. Я обернулась: надо же, Железный Бык, собственной рогатой персоной.

– Добрый вечер, – сказала я, аккуратно уклонившись от лапы, которую он хотел было положить мне на плечо. – Чем могу быть полезна, сударь? Бальзам для рогов? Витаар? Или… – я хмыкнула, – душистое масло с лёгким обезболивающим эффектом?

– Сонное зелье и слабительное, – ухмыльнулся он, откровенно разглядывая меня. Кажется, он был слегка озадачен отсутствием как страха, так и интереса к его мужским качествам.

– Это Кабо меня сдал?

– Нет, – кунари с той же ухмылкой чуть качнул головой. При его рогах вразлёт, как у дракона, выглядело это… слегка пугающе, если честно, но я удержала выражение лёгкого любопытства на лице. – Не он. Неважно. А ты правда умеешь такое делать?

– Масло для безболезненного совокупления? – невинно уточнила я.

– Нет, бальзам для рогов. Чешутся, – без всякой ухмылки, наоборот, с тяжким вздохом пояснил он.

– Ну… ваших рецептов я не знаю, конечно, но думаю, что-то можно подобрать. Денька три-четыре терпит? Мы с мастером Аданом пока пытаемся как-то помочь тем, кто подцепил скверну.

– А-а, – протянул он тоном искреннего почтения, – терпит, конечно. Скверна – это… не зудящие рога.

– А масло я всё-таки тоже сделаю, – шёлковым голосом сказала я. – Вдруг пригодится? – и указала глазами на Дориана, демонстративно игнорирующего Железного Быка.

– Да ты сводница, – пробормотал Мартин, когда Бык с неожиданной ловкостью скользнул за стол тевинтерца.

– Я стараюсь, – скромно сказала я. – Оба вполне приятные… э-э… мужчины, но одному не интересны женщины, а другой меня немного пугает. Я, конечно, люблю крепких ребят, но кунари – это как-то… чересчур. Я вообще, знаешь, не одобряю смешанных пар.

– Ну, если ты любишь крепких ребят, понятно, что эльфы отпадают сразу. Но гномы-то?

– Несколько раз честно пыталась себе такое представить, – со смешком отозвалась я. – Со мной ведь заигрывали иногда: кто-то скидку хотел, кому-то я в самом деле казалась вполне привлекательной.

– Но ты на самом деле вполне привлекательна.

– Да ладно тебе, – я отмахнулась. – Я иногда смотрюсь в зеркало, знаешь ли. Красивой я никогда не была, даже в молодости, а теперь уже и не молода. Работаю как проклятая, люблю иногда выпить, голодала в Хасмале, издёргалась в дороге, когда не могла толком никому помочь… странные у тебя вкусы, дорогой, если я тебе кажусь привлекательной.

– Когда ты работаешь, – сказал он серьёзно, – у тебя такое лицо… Создатель, наверное, с таким творил этот мир.

«Посмотри на этот мир – и посмотри на мои зелья», – так и просилось с языка, но я в кои-то веки прикусила его – с храмовником же говорю! – и только пошутила:

– Богохульствуете, сэр?

– Ничего подобного! Он сотворил нас и дал нам возможность творить тоже. Так, кстати, что там с гномами? Мне уже наябедничали, что возле тебя вертелся один.

– Передал письмо от моей ученицы, – пожала плечами я. – Она в Соласе. Не выдержала жизни в том, во что превратился Круг, и я наняла знакомого контрабандиста, чтобы перевёл её через Молчаливые Равнины. У меня вообще было много знакомых, которые не особенно ладили с законом. Но это исключительно моё дело. Для здешних храмовников мне лириум добывать не надо, а остальные мои договорённости вас не касаются.

– Ты здорово рискуешь, – без улыбки сказал он.

– Помнишь, как ты меня увидел в первый раз?

– Когда ты сходу осадила заносчивую орлейскую сучку, недовольную тем, что вот привезли вас, нищебродов, и ей придётся освободить половину шкафа, забитого её барахлом?

– Что? – оторопела я. – Нет, я имела в виду тот вечер, когда вы с сэром Симоном пришли за мной в лабораторию, а я как раз работала с очень ядовитым растением.

Надо же, я и не помнила толком своё заселение. Рявкнула на какую-то соплячку, это да, но так торопилась в обещанную ванную, что тут же и думать об этом забыла.

– Я хочу сказать, – пояснила я, – формари рискуют постоянно. Это часть нашей жизни. И нож под лопатку – такая ерунда по сравнению с возможностью обгореть или надышаться ядовитыми пара’ми. Быстрая и не особенно болезненная смерть, не как от тяжёлых ожогов. Ну, если сработает профессионал, конечно, но на меня, если что, думаю, не сопливого новичка пошлют. У меня ведь в карманах много чего может найтись, от сонного зелья до огненной эссенции.

– Это сейчас был такой намёк, чтобы я руки не распускал?

– А в Старкхевене формари так же отучали вашего брата лазать к ним под мантии?

Мартин промолчал, только усмехнулся – очевидно, я не одна была такая умная. Я опять зачем-то крутанула стакан и встала.

– В самом деле надо идти, – сказала я. – Попробуем завтра с Аданом одну штуку. От скверны она, конечно, не излечит, но может быть, хоть облегчит состояние.

– Что-то ядовитое или горючее?

– Очень ядовитое, даже пары’ вдыхать опасно. Так что мне нужна ясная голова. – Я глянула на бутылку из-под граппы и усмехнулась: ясная голова после самогона из виноградных выжимок? Хорошо, что между делом я уже изготовила одно так и не запатентованное средство. Оно бы меня, конечно, озолотило… Вернее, озолотило бы Круг, в котором я работала. И именно поэтому гораздо умнее было написать собственному родному брату, чтобы приехал, раз уж теперь сестрица не за Недремлющим морем, а совсем рядом, можно сказать. Потому что отправлять подробный рецепт с пошаговым описанием – никакой оказии я настолько не доверяла: продадут, глазом не моргнув, и возможную немалую прибыль получит не моя семья, а какой-нибудь вовремя подсуетившийся тип. Пусть лучше Деррен приедет сам и сам запишет с моих слов, чего, сколько и в каком порядке… раз уж не только магический дар достался мне одной, но и способности к алхимии – увы, создавать новые рецепты ни брату, ни племянникам таланта не хватало.

А наутро в лабораторию принесло особу, которую я хотела бы видеть там в последнюю очередь. Вернее, вообще не хотела бы. Нет, не сестру Лелиану и не леди Кассандру. Шурша парчовым платьем, озираясь с видом королевы, думавшей осчастливить своим визитом бедных сироток, но попавшей не в приют, а в какой-то грязный притон, в подвал спустилась Вивьен (мне её уже показали издали, да и по описанию узнать было несложно – роскошный наряд и мажеское самомнение в одном флаконе). Адан нахмурился, но смолчал: кажется, Вивьен как раз была одной из тех, кто считал членов Коллегии травников кем-то вроде деревенских знахарей. Я продолжила нарезать листья эмбриума, поглядывая на песочные часы, по которым мы с Аданом засекли время приготовления своего экспериментального снадобья.

– Цветик мой, – обратилась Вивьен ко мне, – отвлекитесь-ка от своей травки, вы мне нужны.

– У вас семь минут, сударыня, – сказала я, неохотно откладывая нож. – Даже шесть с половиной. Кстати, советы профессионалов слушаете? Когда хотите попросить о чём-то женщину, не пользуйтесь этими духами.

– Попросить? – изумлённо переспросила та. – Я хочу поручить вам изготовить снадобье вот по этому рецепту. – В холеной ручке появился побуревший кусок пергамента с обтрёпанными краями.

– Даже так? – фальшиво удивилась я. – Представьтесь, будьте добры.

– Моё имя Вивьен. Некоторые, – снисходительно прибавила она, – называют меня мадам де Фер.

– И почему вы думаете, будто можете мне что-то поручать, мадам де Фер? – ровным, приветливым даже голосом осведомилась я. – Монтсиммарского Круга больше нет, да если бы и был, я никогда не бывала ни в Монтсиммаре, ни в Орлее вообще.

– Считайте, что это поручение от Инквизитора, – Вивьен упорно не хотела верить, что её могут вот так, без долгих разговоров, незатейливо послать.

– Хорошо, – кивнула я. – Приказ Инквизитора, будьте добры, с его подписью и печатью.

– Что?

– Приказ Инквизитора отложить приготовление лекарств для раненых и заразившихся скверной и заняться вашим рецептом, – терпеливо пояснила я. Уф, я прямо горжусь собой! Беседовать с этой сукой – и до сих пор ни разу не сказать ни одного плохого слова!

– Но, цветик мой, вы могли бы найти время… – Ага, а лезть к Инквизитору с подобными требованиями у госпожи бывшей Первой чародейки и бывшей чародейки придворной никакого желания нет. Очевидно, Максвелл Тревельян может свою боевую спутницу и не поддержать в её требованиях.

– Моё время принадлежит мне, и я сама решаю, как им распорядиться, – невежливо перебила я. – Если вы хотите, чтобы я занялась вашим рецептом после основной работы, с вас от десяти до тысячи золотых в зависимости от сложности и опасности зелья. Четыре с половиной минуты, сударыня.

– Будь по-вашему, – оскорблённо сказала Вивьен, протягивая мне пергамент.

Я скользнула взглядом по вычурным буквам и вернула рецепт хозяйке. Создатель, умная же вроде баба, а на такое дерьмо купилась.

– Если у вас есть уже сердце снежного виверна, сударыня, – сказала я, – велите потушить его с яблоками и черносливом, а к нему подать хорошего вина. Если человек, которого вы пытаетесь спасти таким хитровымудренным способом, страдает совсем уж нестерпимо, я сварю для него «Поцелуй тишины». Добавьте его в вино, и ваш друг тихо и без всяких мучений уснёт, чтобы больше не проснуться. А вот это варево не способно вылечить даже насморк. И вообще, если видите в искусственно состаренном рецепте сердце снежного виверна, кровь радужного дракона или желчь золотистого глубинного охотника, сразу знайте, что из вас просто пытаются вытрясти побольше денег.

– Ползучая лоза, – объявила, входя, Элан. Корзинку она, несмотря на опущенную крышку и на глухой кожаный фартук, держала на отлёте. – Но всё-таки, мастер, я думаю, что она будет лишней… Элисса, что это у вас? – госпожу де Фер она демонстративно игнорировала. Неужели та поссорилась ещё и с нею? С Элан Ве’маль, готовой убивать за свои рецепты и разочарованной тем, что у похитителя всего лишь сожгли поле, а сам он остался жив? Похоже, леди Вивьен вовсе не так умна, как о ней говорят и как она привыкла считать сама. – О, какая прелесть! Азотная кислота и прямой солнечный свет.

– А вот тут, в уголке, специально высаженная плесень, – я ткнула пальцем в уголок, где притулилось удивительно аккуратное белёсое пятнышко, ничуть не мешающее прочесть не менее аккуратно выписанные строчки. – Приятно, когда люди подходят к делу с выдумкой. Но вот выписывать буквы, словно в заглавии орлейского любовного романа, точно не стоило. Возможно, я неправа, но лично я не знаю ни одного алхимика, который имел бы разборчивый почерк, не то что красивый, а я дочь Питера Стентона как-никак.

– Ещё в первый день, кстати, хотел вас об этом спросить, – заметил Адан. – Мы с вашим отцом были немного знакомы. По переписке, главным образом. – Потом он посмотрел на песочные часы и сказал: – Так, дамы, способы подделки старинных рецептов обсудим чуть позже, с вашего позволения. Элисса, эмбриум готов? Сначала закладываем его, потом ползучую лозу.

– Я согласна с Элан, – сказала я, подтянув защитную повязку к подбородку, но пока не надевая. – Ползучая лоза и мне кажется лишней, но склоняюсь перед вашим опытом, мастер. Мадам де Фер, или наденьте такую же повязку, или отойдите как можно дальше.

Вивьен ошарашенно, иначе не скажешь, глянула на меня, видимо, представляя, как натягивает на своё ухоженное личико пропитанную мерзкой вонючей дрянью тряпку, и сделала несколько неуверенных шагов назад. Она что, отбыв в юности несколько обязательных уроков, больше вообще в лаборатории не спускалась? Первая чародейка? Похоже, монтсиммарскому Кругу магов повезло, что мадам де Фер была так увлечена Игрой и делами своего Круга не занималась. Хотя о чём я вообще? Когда там случился мятеж, Первая чародейка находилась в это время то ли в императорском дворце, то ли в замке своего покровителя.

Адан глубоко вдохнул, быстрым движением натянул на лицо повязку и снял тяжёлую крышку с медленно кипящего котла, в котором плавали неаппетитные даже на взгляд формари внутренности осквернённых пауков. Я, так же не дыша, ссыпала туда нарезанные листья эмбриума, а Элан вытряхнула из корзинки плети ползучей лозы. Адан плотно закрыл котёл, мы, все трое, дружно отошли от него и тогда только выдохнули. Вивьен со сравнительно безопасного расстояния наблюдала за ними.

– Так вы отказываетесь? – спросила она меня.

– Да нет, – отозвалась я, поразмыслив и решив, что зелье ерундовое, а деньги совсем не лишние. – Почему же? Если вы верите этой белиберде, с вас десять золотых и все ингредиенты вы купите сами. Если желаете, можете присутствовать при изготовлении. Зелье простое, управлюсь часа за полтора-два, а вы постоите рядом и присмотрите за тем, чтобы я не подменила ничего из списка. Элан, рецепт у вас?

– Да, – сказала эльфийка и вытащила его из кармана, куда небрежно запихнула, готовясь добавить ползучую лозу в лекарство. – Мадам де Фер, сколько вы за него хотите?

– А, – спросила я, оживившись, – вы тоже коллекционируете такие перлы? У моего наставника, помнится, во-от такая папка набралась. Жаль, если пропала во время нападения Драконьего культа.

Вивьен попыталась испепелить меня взглядом, но на мне был грубый кожаный фартук поверх толстой суконной куртки, и загораться я не спешила. А швыряться настоящими огненными стрелами мадам де Фер, разумеется, не рискнула, даже если очень хотела.

– Хорошо, – с тяжким вздохом невинномученицы сказала Вивьен. – Будут вам и деньги, и всё остальное. А что не так с моими духами?

– В них вытяжка из половых желез, – любезно пояснила я. – Вряд ли высшей драконицы, скорее всего, коровьих. Для мужчин вы пахнете как самка в течке, которую надо покрыть, и их вы этим, разумеется, привлекаете. Для женщин вы тоже пахнете, как самка в течке, и уж их вы этим точно не радуете.

– И как вы это определили?

– По запаху, конечно, – невоспитанно влезла Элан, и голос её так и сочился ядом. – Как ни маскируй его вандальской арией, он всё равно пробивается. Что дальше, мастер?

Тот пожал плечами:

– Кипятим десять минут, потом процеживаем. Надеюсь, полученный состав будет хоть сколько-то эффективен.

– «Поцелуй тишины» был бы эффективнее, – вздохнула я. – Но раз старший целитель на что-то надеется, нам ли, скромным травникам, с ним спорить?

========== Глава седьмая ==========

«Вскоре вы можете обнаружить, что храмовники, пускай и несовершенные, – единственное, что отделяет нас от хаоса.»

Из диалогов Вивьен

Вивьен принесла закупленные по списку ингредиенты уже после ужина. А ужин мне притащил Вернон, тот парнишка, что просился в ученики. Сопровождал его кто-то из храмовников (взрослого мага с репутацией убеждённого лоялиста, скорее всего, отпустили бы и одного, но кто поверит, что мальчишка отдаст формари тарелки и сразу же вернётся в башню?), так что задержаться Вернону не удалось, хоть он и предлагал помочь хотя бы с уборкой.

Словом, я сидела за разделочным столом и ужинала, придерживая тарелку на коленях, но не из брезгливости, конечно, а потому что разделочные столы гораздо выше обеденных, и удобнее было держать тарелку в руке, чем утыкаться в неё носом. В этот-то момент и пришла Вивьен, опять шурша жемчужно-серой парчой и звонко цокая каблуками по каменным плитам пола. Я представила, как бывшая Первая чародейка мнётся на этих своих копытах возле рабочего стола почти два часа, и гнусно ухмыльнулась. Умнее, наверное, только в гору было лезть в подобной обуви – хотя бы ноги не так замёрзнут. Но кто ж мадам де Фер враг? Знала ведь, куда идёт и зачем, и всё-таки попыталась произвести впечатление на бабу, которой и на собственную-то внешность наплевать? Умыта, аккуратно причёсана, рубашка чистая, на верхней одежде нет ни пятен, ни дыр – что ещё нужно приличной формари-травнице? И расхаживать по лаборатории, расположенной в подвале, в узконосых туфельках и символическом плащике было неважным способом заработать моё уважение или хотя бы одобрение. Впрочем, дама, которая едва выскочив из Круга, активно включилась в орлейские игры вокруг императорского трона, вряд ли вообще принимает в расчёт каких-то алхимиков, не то что заботится об их уважении.

А зря, между прочим. Я, как бы к ней ни относилась, зла ей не желала, пакостить в духе разбойницы-эльфийки… как её?.. Сэры?.. не собиралась, но если дамочка не придержит свой язычок, на нём вполне могут выскочить волдыри, как при жестокой простуде. Я даже знала, кто из служанок охотно опрыскает еду леди Вивьен подобным составом совершенно бесплатно, не то что за флакончик подкрашенного для пущей конспирации «реагента алхимического». А ведь есть ещё кроткая и милая, совершенно не злопамятная Элан Ве’маль…

– Вот, – сказала Вивьен, несколько театральным жестом поставив на стол нарядную корзинку. – Всё, что требуется для зелья.

– Выкладывайте, – равнодушно отозвалась я. – Сейчас доем и займусь.

– Разве это не опасно – есть здесь, среди всего этого? – Вивьен обвела рукой лабораторию, заставленную зловещего – для любого непосвящённого – вида бутылями, ретортами, неторопливо побулькивающими котлами и перегонными кубами.

– Сейчас я не готовлю ничего ядовитого, едкого или жгучего, и в любом случае я дважды помыла руки, а сижу достаточно далеко от любых брызг и паров. Но всё равно, спасибо за заботу.

Я поскребла донце тарелки и с сожалением облизала ложку. Вернон, похоже, сумел выпросить на кухне полторы порции, но желудок, не забывший совсем недавних попыток заткнуть его хоть чем-нибудь, требовал ещё и ещё, всего и сразу, и побольше. Вивьен посмотрела на меня, хмурясь. То ли думала сделать замечание по поводу манер, то ли милостью Создателя задумалась о том, что не все лояльные маги укрывались от мятежа в тепле и сытости императорского дворца.

– Что ж, – сказала я, убрав посуду на письменный стол (где ей, конечно, тоже не место, но где в неё точно не попадёт ничего лишнего, кроме разве что чернильных брызг), – приступим. Вот в реторте лёд с соседней горы, где нет ни кузниц, ни конюшен. Ставим его на огонь.