Текст книги "Формари (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Пролог ==========

«Командир Каллен!

Я понимаю, Инквизиция работает с редклифскими магами. Поражён, что человек, побывавший в Киркволе, согласится иметь с ними дело, – но коли так, Вы в том положении, чтобы нам помочь.

Во время восстания хасмалский Круг получил тяжёлые повреждения. Многие из наших храмовников не ушли с Лордом-Искателем, а остались разбираться с последствиями. Однако наши ресурсы невелики. Более того, у нас имеются маги-лоялисты. Хасмалцы охотно отдадут их на съедение волкам, хоть они и не причастны к мятежу. В создавшейся ситуации, боюсь, у нас может не получиться защитить их.

Надеюсь на понимание нашего тяжёлого положения, скромно прошу забрать наших подопечных в Инквизицию.»

– Рыцарь-командор Брайсен

Что такое счастье? Счастье – это для начала помыться и вывести вшей, подхваченных то ли в одном из трактиров, то ли на судне, идущем из Камберленда в Джейдер. Судно это, не давая не то что помыться, а хотя бы выползти на палубу и подышать свежим воздухом, долго трепал шторм, и повезло ещё, что попутный. Это выражение помнилось с детства – попутный шторм. Но вполне можно вырасти в портовом городе и ни разу не выйти в море, так что от монотонной качки на’чало выворачивать кишки, едва контрабандист, довольно убедительно притворявшийся торговцем, успел отчалить от пристани, а уж потом, когда море и небо перемешались, всерьёз хотелось попросить кого-нибудь из озабоченно сновавших моряков: “Будь другом, добей меня!”

Ах да, помыться… Горячей, действительно горячей водой, которую не нужно экономно лить на себя из ковшичка, прижимая руки к бокам, чтобы не оставлять луж на полу. А потом сытно поесть, причём свежего и хорошо приготовленного. И не думать при этом, где раздобыть ещё горсть медяков и как потом ухитриться купить на них хотя бы дроблёного ячменя или баклажанов.

Которыми придётся делиться с храмовниками, не бросившими разорённый Круг на произвол судьбы и на растерзание добрым хасмалцам, готовым обложить башню дровами, облить маслом и запалить с четырёх сторон вместе с проклятыми колдунами внутри. Что внутри находятся исключительно перепуганные детишки и «трусливые храмовничьи подстилки», не добитые мятежниками, никого из горожан не интересовало. Их, впрочем, можно было понять: Тевинтер под боком, из которого то бегут рабы (точно своих остроухих крыс в эльфинаже не хватает!), то наезжают магистры, и не маги ли крови при этом; неваррские охотники на драконов, смешанные шайки охотников за головами, и вовсе не драконьими, просто бандиты и дезертиры, к ним присоединившиеся или сами ставшие бандитами; мятежные маги, вырвавшиеся на волю из ненавистных Кругов и теперь не знающие, куда податься и чем заняться, и тоже убивающие направо и налево; храмовники, брошенные Церковью, сходящие с ума без лириума, начавшие с охоты на мятежных магов, а чем дальше, тем больше скатывающиеся к обыкновенному разбою… а тут ещё и эти, недобитые! Сорвать злость на тех, кто сидел у себя в Круге магов, не рискуя носа высунуть наружу, так, наверное, руки у горожан и чесались, но штурмовать башню, которую до сих пор охраняли молчаливые люди в тяжёлой броне и с тяжёлыми длинными мечами, желающих всё же не находилось. Наверное, это было таким облегчением для всего города, когда рыцарь-командор Брайсен получил ответ из Скайхолда и отправил своих подопечных-поднадзорных туда…

Счастье – это добраться из Джейдера по Морозным горам, вполне оправдывающим своё название, в крепость, где готовы были принять магов даже после того, что случилось в Редклифе. Хоть и ясно дали понять, что порядки будут такими же, как в Круге, не уточняя даже при этом, какой из бывших Кругов будет взят за образец – небольшой, тихий, небогатый, вполне терпимый хасмалский или такой, каким был недоброй памяти киркволлский. Создатель, просто попасть наконец туда, где можно спокойно заснуть, не боясь за свою жизнь! Это, оказывается, так утомительно – бояться…

И отмывшись до скрипа, переодевшись в подштопанное, но чистое (кажется, даже прокипячённое, судя по запаху) бельё, плотно поужинав, вытянуться наконец на серенькой от бесконечных стирок, тоже вдоль и поперёк перелатанной, но чистой простыне, укрыться неожиданно роскошным меховым одеялом и понять, что это конец пути, что больше не надо никуда ни ехать, ни плыть, ни брести по обледенелым камням, держась за борт повозки с детьми и больными – это ли не счастье?

Вот только человек – скотина такая, что никогда не ценит имеющегося.

========== Глава первая ==========

«Командир Каллен!

Ваши люди прибыли сегодня утром. Приятно знать, что Инквизиция по-прежнему доверяет храмовникам, когда дело касается их обязанностей. Как только мы убедимся, что в хасмалском Круге всё спокойно и что никакие опасные вещи не попадут в руки незадачливых мародёров, мы присоединимся к вам и сами.»

– Рыцарь-командор Брайсен

К завтраку вышли очень немногие из наших – в основном, те, что помоложе, да сам старший чародей Линден, возглавивший остатки Круга после гибели Первого чародея. Хотя вот ему-то вставать точно не стоило. Даже для того, чтобы дойти до лазарета: почки у него давно пошаливали, а в дороге его несколько раз схватывали колики, так что Гленн выкладывался до полуобморока, до крови из носу, пытаясь облегчить состояние больного. К сожалению, мальчишке катастрофически не хватало ни опыта, ни сил на всю эту толпу немолодых и нездоровых, измученных долгой дорогой людей и эльфов. А мне так же катастрофически не хватало возможностей приготовить хоть какие-то лекарства для них. Как мы с ним никого не потеряли в дороге, это выше моего понимания. То ли просто повезло, то ли Создатель отвлёкся-таки от своих непредставимо для смертных важных и срочных дел и дал хасмалским магам сил добраться до Скайхолда. Наверное, в его планах имелась строчка и для нас.

Следуя за старожилами, мы спустились с третьего, жилого, этажа на второй, и ещё на лестнице мой желудок придушенно взвыл от плывущего снизу запаха еды. Трапезная была… немаленькая. Просторная, светлая не так из-за окон (довольно узких и редких, больше похожих на бойницы), как из-за свежей побелки на потолке и на стенах, заполненная сдержанным гулом голосов – жалкая кучка сумевших подняться и сходить на завтрак хасмалских магов совершенно потерялась среди прочих. Я даже подумала, что надо будет выходить к столу попозже, когда часть коллег уже поест и освободит место. А то я, кажется, заняла чьё-то привычное, судя по недовольному зырканью исподлобья. Впрочем, на храмовников, стоящих тут и там или неторопливо расхаживающих по трапезной, соседи смотрели ещё более неласково. Хм… Я думала, что к Инквизиции присоединились всё больше лоялисты. Я не права?

– Как будто никуда из Круга и не уходила, – пробормотала девочка с породистым личиком и орлейским выговором, брезгливо ковыряя ложкой кашу. Пшеничную, Создатель помилуй, кашу с настоящим маслом, не с прогорклым жиром, годным лишь на то, чтобы пустить его на дешёвое вонючее мыло.

У меня так и рвалось с языка ядовито-участливое: «А что, родные вас обратно домой не приняли?» Понятно же, что балованной девочке из небедной семьи в Круг посылались подарки и гостинцы, и тем не менее, связываться с невольной отступницей семья явно не хотела. Но я всё же прикусила язык: уж точно не стоило начинать жизнь на очередном новом месте со ссоры. Тем более, с заносчивой дурочкой, не успевшей, видимо, хлебнуть горя полной ложкой, несмотря на кошмар, что судя по слухам, творился на этом берегу Недремлющего моря.

– А в каком Круге вы учились? – вежливо поинтересовалась я.

– В Монтсиммаре, – задрала та умело напудренный (всё же семья от юной магессы, похоже, не отреклась, хоть обратно и не приняла) носик. – А о тех, кто прибыл вчера, говорили, что вы из Хасмала, но у вас же, простите, ферелденский акцент? – «Ферелденский» было произнесено таким тоном, будто это что-то не вполне пристойное.

– О да, – охотно согласилась я. – Нас, собачников, невозможно научить говорить по-человечески. Даже за двенадцать лет на границе с действительно цивилизованной страной.

– Это вы о Неварре или о Вольной Марке? – пренебрежительно спросила девочка. – Простите, я плохо помню, кому принадлежит этот Хасмал.

– Я об Империи Тевинтер, – шёлковым голосом пояснила я. – Всё же это по-настоящему старое государство с богатой культурой, и все сколько-нибудь значимые для мага книги написаны на тевене…

– Но они же сожгли Пророчицу! – шокированно произнесла орлесианка.

– А какое это имеет отношение к магическим знаниям и умениям тевинтерцев?

Девица отодвинула тарелку с недоеденной кашей, проговорив: «Этим только собак кормить», – внимательно проследила за реакцией соседей – и моей, и пуще того, молодых людей напротив – и покривившись от того, что её замечание проигнорировали, встала, резко отодвинув стул.

Я пожала плечами, облизала свою ложку, посмотрела на тарелку соседки и решительным движением придвинула её к себе.

– Что? – со смешком спросила я у мальчишек напротив. – Этим только собак кормить, а я ферелденская собачница, то есть, ничуть не лучше.

Каша, по которой только возили ложкой, перемешивая, заметно остыла. Я взяла тарелку в обе ладони и чуть прикрыла глаза. Ни на Пожирающее Пламя, ни на Вьюгу моих скромных возможностей не хватало, конечно, но вот аккуратно разогреть до нужной температуры или так же аккуратно остудить я могу с точностью чуть ли не до градуса. Очень полезно для формари. Второе особенно.

– Здесь можно попросить добавки, – сказал один из мальчишек, и тон у него был такой… понимающий. – Правда, она не всегда бывает, – уточнил он. – Особенно если много новеньких враз появляется.

А второй восхищённо выдохнул:

– О, вот это ювелирная работа! Монна, вы по Преисподней специализировались?

– Нет, – я вернула закурившуюся лёгким паром тарелку на стол. – Я формари. Алхимик, если точнее.

– Формари? – разочарованно переспросили оба разом. Восторг в глазах, разумеется, тут же угас, и вообще… Перегонные кубы и реторты – это же так скучно!

Эх вы, глупые, глупые детишки. Всё бы вам огненными шарами швыряться да жуткие проклятия накладывать. А загнать целую казарму в уборную, сделав из стр-рашных храмовников несчастных страдальцев, совершенно не способных исполнять свой долг рыцарей Церкви – это тоже слишком просто и скучно? Нет, сама я так не развлекалась никогда, но устроить могла в два счёта, даже будучи сопливой ученицей. Или нечаянно, да-да, совершенно случайно оцарапать дешёвеньким самодельным браслетом того типа, который повадился распускать лапы, залезая под мантии ученицам. Кто-то из девочек пытался жаловаться старшим чародеям, кто-то даже жаловаться боялся, чтобы не сказали в лучшем случае, что сама виновата, а то и в магии крови обвинили. Но пошарив по моим ляжкам, любитель молоденьких магесс дважды засыпал на посту и разок – в часовне, после чего с позором вылетел то ли просто из Круга, то ли из храмовников вообще. И никакой магии, господа! Вот абсолютно никакой магии, ни тёмной, ни светлой, ни в полосочку. Ни единого повода применить к тебе Святую Кару и прочие неприятные вещи. Просто не лезьте к формари – злые мы, и память у нас отличная, тренированная десятками подробных рецептов.

– Формари, – подтвердила я, уписывая вторую тарелку каши. Хрупкую эльфиечку я никогда из себя не строила, мизинчик за столом не оттопыривала, а поскольку особа я увлекающаяся и трапезы регулярно пропускаю, то вечно норовлю потом наверстать не съеденное вовремя. Под одобрительные смешки мужчин и негодующие либо презрительные взоры дам, берегущих фигуры. – И между прочим, детишки, настоятельно вам советую: если формари не усмирённый, будьте с ним или с нею очень и очень вежливы, – сказала я без улыбки. – Иначе вас на свидании с девушкой одолеет жуткий… метеоризм, например. Травить вас всерьёз никто не станет, конечно, но повозить мордой по столу – это всегда пожалуйста. Гроздья гнойных прыщей на физиономии, понос одновременно со рвотой… мы не целители, клятв о непричинении вреда не даём, а народ мы обидчивый и злопамятный.

Мальчишки, заметно струхнув, переглянулись. Ну да, годы, отравленные созвездиями прыщей, уже остались у них позади, и возвращения подобных украшений мажатам вовсе не хотелось. А уж тискаться с какой-нибудь девицей, при этом судорожно сжимая ягодицы в отчаянно-безнадёжных попытках удержать… гм… газы внутри, и в конце концов всё же не сдержаться – да после такого позора побежишь к тому же формари слёзно просить яду.

– И вы тоже так можете? – опасливо спросил тот парнишка, который восхищался ювелирной работой.

– Я? Да любой из моих учеников уже на втором-третьем году обучения. Правда, желающих идти в ученики к формари, да ещё с дивным прозвищем Виверна, было немного, конечно, – усмехнулась я.

– Виверна – потому что они ядовиты?

Я кивнула. Ценитель моего умения работать с тончайшими потоками магии впал в задумчивость. Не в ученики ли собрался проситься? Его приятель, хмурясь, вопросительно посмотрел на него – тот, похоже, этого не заметил, занятый какими-то мыслями.

А наши, позавтракав, понемногу подтягивались к Линдену, беседовавшему с высокой и плечистой, как почти все храмовники, рыцарем-лейтенантом. Я тоже подошла, машинально отметив, что выговор у рыцаря-лейтенанта ферелденский, хотя кожа и волосы для “собачницы” темноваты. Авварская кровь? Горцы-аввары в массе своей низинников не жаловали, но когда такие мелочи мешали бракам и появлению полукровок?

– Нет, сударь, – отрубила храмовница, явно перебив пытавшегося что-то ещё сказать старшего чародея, – никто не обращается с вами, как с редклифскими мятежниками. Они, если вам любопытно, обитают сейчас в камерах с видом на ущелье под водопадом, а вас поселили в тёплых светлых помещениях, кормят горячей свежей пищей трижды в день, а требуют с вас при этом всего лишь соблюдения установленного распорядка. Библиотека, сад и часовня в полном вашем распоряжении без всякого конвоя. Поговорите с леди Вивьен о том, чем вы можете быть полезны Инквизиции – возможно, она поручит вам часть исследований…

– Исследования леди Вивьен! – презрительно фыркнула, кажется, Маргарита (Я подошла слишком поздно и пробиваться в первый круг не стала, а из-за плеча Гленна было не разглядеть, кто говорит – мальчишка он был рослый и не по-мажески мускулистый). Да, скорее всего, она – с её-то характером, да промолчать? Я прекрасно знаю, что язык и у меня не в меру длинный, ядовитый и частенько живёт собственной, независимой от хозяйки, жизнью, но куда мне до Маргариты. – Как залезть под одеяло к герцогу и вещать оттуда о необходимости Кругов?

Рыцарь-лейтенант покривилась. Кажется, она и сама была от леди Вивьен не в восторге. Если здешний рыцарь-командор собирал под свою руку тех собратьев по ордену, кто не просто остался лоялен Церкви, но и считал слово «долг» чем-то большим, нежели сотрясение воздуха, одобрить действия несостоявшейся Первой чародейки бывшего монтсиммарского Круга храмовница не могла. В самом деле: столько говорить о том, что Круги магов необходимы, а из своего сбежать при первой же возможности? Очень уж ваши слова с вашими делами расходятся, мадам де Фер.

– Надеюсь, сударыня, – тем не менее сказала рыцарь-лейтенант, – вы не думаете, будто можете сидеть у Инквизиции на шее, не делая ничего?

– Конечно, нет, – за Маргариту ответил Линден. – Боюсь только, нам понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя после нашего путешествия.

Та кивнула – Линдену точно требовалось время, и наверняка немалое: даже храмовнику было ясно, что на ногах он держится исключительно из одного упрямства.

– Я доложу, что в вашей группе много больных, и не все из них могут добраться до лазарета сами, – сказала она. – С вами ведь был целитель?

– Да, монна, – Гленн сделал шаг вперёд. – К сожалению, я мало чем мог помочь.

– Перепишите пока всех, кто нуждается в помощи лекарей: имя, возраст, чем болен… посмотрим, что можно сделать: раненых и больных и у нас хватает. – Рыцарь-лейтенант провела рукой по лбу. – Ещё вопросы ко мне есть?

– Если позволите, сударыня, – я тоже шагнула вперёд, благо Гленн перестал загораживать мне проход. – Элисса Стентон, формари-травник. – Судя по тому, как храмовница прищурилась, об Элиссе Стентон она уже слышала или читала донесения, а возможно, и то, и другое. – Я специализируюсь по лечебным зельям. Если при лазарете есть лаборатория…

– Есть, – кивнула рыцарь-лейтенант. – Ею заведует господин Адан, бывший королевский травник. Поговорите с ним, когда сможете приступить к работе.

– Не обижайтесь, госпожа Стентон, – вздохнул Адан. – Моя ученица… не очень любит магов из Круга. Мы с нею, видите ли, обучались в Коллегии травников и для некоторых ваших коллег немногим отличаемся от деревенских знахарей.

– Вы не поверите, сударь, – я слегка пожала плечами, – маги в обоих Кругах, где я училась и работала, даже на нас поглядывают свысока. Что ничуть не мешает им клянчить у нас то противозачаточные, то зелья от прыщей.

– На вас?

– На формари, – пояснила я. – Мы же, Создатель прости, ремесленники. Не ровня могучим повелителям стихий и проклятий.

– А, – аптекарь усмехнулся. – Да, знакомо. Я постараюсь убедить Элан, чтобы она была… помягче с вами.

Я опять пожала плечами. Расположение остроухой стервочки не заботило меня ничуть. Моё дело – готовить лекарства для лазарета, этим я и займусь. А если госпожа Ве’маль вздумает пакостить, я постараюсь объяснить ей, как она неправа. Потому что Круг магов, как ни крути, даёт куда более разностороннее образование, нежели Коллегия травников.

– Если позволите, – сказал я, ничего не отвечая на, несомненно, великодушное предложение, – я приступлю к работе с завтрашнего утра. Мы приехали вчера уже к закату, и я просто не успела понять, куда нас вели в потёмках. Мне хотелось бы осмотреть Скайхолд, чтобы иметь хоть приблизительное представление о том, куда мы прибыли.

– Разумеется, – покивал Адан, – осматривайтесь, отдыхайте… Дорога была тяжёлой и опасной, я думаю.

– Больше тяжёлой, чем опасной, – я, не сдержавшись, вздохнула. – Поехали, главным образом, детишки и немолодые, не слишком здоровые люди, денег на дорогу в обрез, лекарств нет и готовить практически не из чего… Создатель! Я в каждом попутном трактире слёзно просила хозяев пустить меня на кухню, чтобы на обыкновенной плите приготовить жуткое варево из прошлогоднего сена! Поражаюсь тому, что доехали все, но вот сегодня попутчики мои немного отлежатся, а завтра потянутся просить лекарства от болей в сердце и печёночных колик.

– Как мы добирались сюда из Убежища – об этом тоже не хочется даже вспоминать, – сочувственно сказал Адан. – Но это всё же было заметно поближе. Отдыхайте, – повторил он. – Работы вам хватит выше головы, так что денёк потерпит. И, если позволите совет…

– Да, сударь?

– В таверне наверняка сидит гном по имени Варрик Тетрас… будьте готовы к тому, что вас вывернут наизнанку расспросами про Хасмал и про дорогу оттуда в Скайхолд.

– Таверна? – задумчиво хмыкнула я.

– Да, «Приют Вестника».

– Ну, если только там наливают в долг или под залог. Продать мне больше нечего, – я помимо воли тронула простенькое серебряное колечко на левой руке: сантименты, они такие сантименты… Кольцо не обручальное, конечно, но расставаться с ним я не хотела до последнего. Даже откровенно голодая: мы ещё в Хасмале многое распродали за бесценок, чтобы просто поесть хотя бы дважды в день, а среди добрых хасмалцев нашлись такие личности, что не побоялись скупить более-менее ценные вещички у проклятых колдунов – и потом продать их за совсем другую цену. Но деньги, вырученные за сколько-нибудь ценные вещи, закончились задолго до того, как в Хасмале появились храмовники из Скайхолда, и кроме кольца, у меня не было вообще ничего, что я могла бы продать или заложить. И ни единого медяка в карманах! Сказал бы мне это кто-нибудь лет пять-шесть назад…

Я попрощалась с Аданом, ещё раз заверив, что завтра приду непременно. В помощниках у аптекаря было всего двое усмирённых, а всю неквалифицированную работу выполняли подёнщицы из беженцев. Я представила себе, сколько криворукие девицы, больше работавшие языками, чем руками, уже побили и ещё побьют колб, реторт и пробирок, содрогнулась и решила, что самое ценное оборудование буду отмывать сама, раз уж на усмирённых возложена вся первичная подготовка сырья и даже изготовление самых простых и ходовых зелий.

Располагалась лаборатория в подвале под лазаретом, но выходить из неё нужно было через общий холл, охранявшийся храмовниками. Меня они проводили внимательными взглядами, потому что одета я была в своём излюбленном стиле: «Мантия? Шутите? Посидите-ка сами в мантии в подземельях!» – штаны и куртка из толстого, но мягкого сукна, под ними короткая, почти мужская рубашка, такие же почти мужские башмаки мехом внутрь… Нет, вы всерьёз считаете, будто в подвале можно работать в платьице и лёгких туфельках? В общем, на приличную магессу я ни в одном месте не походила, меня даже трактирщики принимали в дороге за одну из сопровождающих (почему и подпускали к своим плитам, взамен требуя изготовить то капли от изжоги, то мазь от радикулита). Но храмовникам, разумеется, суть моя была ясно видна. Как рыбак видит рыбака, как стражник вора, а вор – стражника, точно так же любой мало-мальски опытный маг на раз опознает храмовника, а храмовник – мага. Как отступники умудряются годами скрываться? Разве магический дар можно скрыть? У любого испуганного своей силой подпаска, подпалившего амбар обидчику, всё равно в глазах все демоны Тени…

Я распахнула куртку, демонстрируя отсутствие похищенных фиалов. Один из храмовников усмехнулся, скользнул небрежным вроде бы, а на самом деле цепким взглядом по штанинам и рукавам, кивнул, разрешая выйти. Его напарник, скорее похожий на рекрута, больше пялился на грудь, обтянутую тонким полотном: сложением я отнюдь не субтильная эльфийка, а по-мужски только одеваюсь, так что даже после полуголодного существования в Хасмале и тягот долгого пути посмотреть было на что. А что старовата я для мальчика… Так сиськи же! При чём тут возраст?

Снаружи однако куртку пришлось застегнуть снова: солнце сияло с ясного неба, в котором плыли только редкие и невесомые пёрышки белоснежных облаков, но ветер с ледников вокруг крепости пробирал прямо-таки до костей. Как Ве’маль умудряется здесь что-то выращивать? Эльфийская магия? Кстати, о травах и цветах… Рыцарь-лейтенант называла сад в числе мест, куда маги могут ходить свободно в любое время. Зайти посмотреть? Тем более, что вот он, совсем рядом.

Скайхолд продолжал активно ремонтироваться, даже, пожалуй, перестраиваться: повсюду леса, штабеля брёвен и досок, кучи строительного камня, звон пил, стук молотков и мастерков, ругань каменщиков и плотников… Народ вокруг сновал самый разнообразный, от городских эльфов до гномов-наземников, и я подумала, что наверняка среди мелькающих тут и там приземистых коренастых фигур есть типы из Хартии. Не может их здесь не быть: где маги и храмовники, там и лириум, а где лириум, там и контрабандисты. Куда увезли проклятых колдунов из Круга, знает наверняка любой житель Хасмала, а стало быть, рано или поздно Хартия найдёт свою бывшую поставщицу и здесь…

Ладно! Я тряхнула головой, отгоняя невесёлые мысли. Я жива, я в Скайхолде, я снова займусь привычным делом, в котором кое-что смыслю – чего ещё желать? Разве что пары монет на мелкие расходы, но это поправимо: формари я или кто?

========== Глава вторая ==========

«Пускай впереди меня только тьма,

Но Создатель направит меня.

Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира,

Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы,

И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно.»

– Испытаний 1:14

– …Мне это надоело, я попросила троих рекрутов из деревенских парней вскопать мне хорошую такую полосу вдоль плаца, на котором храмовники тренировались с оружием, и посадила сухостебель там. Меня, разумеется, возненавидела почти вся женская половина Круга, зато эти дурёхи перестали переводить впустую отличное сырьё. А что до противозачаточного зелья, я же никому не отказывала. Ну, приди и попроси по-хорошему! Кувыркаться в койке с парнями они не стеснялись, а попросить у формари зелья от нежелательной беременности скромность их одолевала, Создатель прости!

Обдумав свой разговор с Элан Ве’маль и запоздало выругав себя за несдержанность, я пошла мириться с травницей. Совершенно искренне восхитилась её садом, попросила прощения (сама не поняла, за что, но та наверняка придумает) и поделилась своим опытом выращивания лекарственных трав.

– У меня пока таких проблем нет, – ещё хмурясь, но уже гораздо мягче сказала Ве’маль. – И не советую никому пытаться обнести мой сад. Я… не сержусь, госпожа Стентон. Понимаю, вы только что с дороги, устали, нервничаете в незнакомом месте, да я и сама была не в духе из-за украденных рецептов. Надеюсь, Инквизитор поручит кому-нибудь разобраться с этим делом. А вам, как мне сказали, вполне можно доверять, потому что вы придумали почти десяток новых рецептов и улучшили кое-что из привычного, так что красть чужие идеи вам нет смысла, у вас своих хватает. Давайте попробуем всё заново? – она протянула руку, и я с облегчением её пожала. Ве’маль одобрительно кивнула и сказала: – вот и славно. Если понадобятся какие-то редкие ингредиенты, вы знаете, где меня искать.

Намёк я поняла и попрощалась до завтра, хотя из сада уходить не спешила. Дворик был укрыт от ветра, так что в нём можно было снова расстегнуться, и я с удовольствием побродила между деревьями и кустами, так странно, почти сказочно смотревшимися на такой высоте, где царствуют обычно уже только лёд и мёрзлый камень. А ещё между деревьями и статуями бродили или стояли, что-то оживлённо обсуждая, кучки людей в красно-белом – что-то многовато служителей Церкви собралось в оплоте Инквизиции, хотя если верить слухам, Церковь Инквизицию признавать не спешила. Шпионы? О, то есть, наблюдатели, конечно?.. Зашевелились после того, как Селину на троне сменил её кузен, вроде бы чем-то Инквизиции обязанный? Я просто из любопытства зашла в новенькую часовню и огляделась, пытаясь после яркого солнца приноровиться к свечным огонькам: никогда не понимала желания поделиться своими печалями с давно умершей бабой, потащившей мужа и его солдат жечь и грабить чужую страну. А что до Создателя… Ну, он, конечно, существует, раз существует и этот бордель под названием Тедас, и всё, что его окружает. Но у Создателя наверняка очень много важных и срочных дел, и вряд ли он станет отвлекаться от них ради вдовы с четырьмя детьми… которая могла бы детям пончиков купить на те деньги, которые оставила в церковной чаше.

Утренняя служба давно закончилась, дневная ещё не начиналась, и народу было немного – будний день, почти середина его, работать и работать ещё. Впрочем, у статуи Андрасте просители бывали всегда: людям, очевидно, казалось, что если встать на колени у ног Пророчицы, она лучше расслышит просьбу.

– Вам тоже кажется, что Создатель отвернулся от нас?

Я обернулась на голос с орлейским выговором, чтобы увидеть немолодую темнокожую женщину, больше похожую на ривейнку, чем на орлесианку. Та была в одеянии жрицы, но вид имела непривычно мягкий и… по-настоящему заинтересованный, что ли. Вид человека, действительно желающего помочь.

– Полагаю, святая мать, – сказала я, чуть помедлив, – он просто считает нас достаточно взрослыми, чтобы позволить нам самим принимать решения и отвечать за их последствия. Он дал нам волю и разум, и кто же виноват, что большинство не желает пользоваться его дарами?

– Необычная точка зрения, – тоже после небольшой паузы ответила жрица. – Вы не стали молиться, но в часовню всё же пришли, и я подумала, что вы из тех, кто отчаялся. Кто считает, что Он подверг нас слишком суровым испытаниям.

– Очень многое можно вытерпеть, святая мать, если твёрдо знаешь, зачем ты это терпишь, – не удержавшись, я пожала плечами, хотя обычно стараюсь вести себя со служителями Церкви чинно и благонравно. – Ради чего. А если не можешь понять, за что тебе это и в чём ты провинился, тогда и отчаяться недолго. Магам проще, – я усмехнулась, хотя усмешка, кажется, вышла кривоватой и вообще натянутой. – Мы уже с момента появления на свет виновны в том, что мы маги и что, несмотря на это, посмели родиться. Но нет, я не отчаялась. И не считаю происходящее испытаниями, ниспосланными Создателем. Просто есть те, кому это выгодно, весь этот бардак… Прошу прощения, я хотела сказать…

– Не извиняйтесь, – улыбнулась жрица. – От раненых в лазарете я слышала куда худшие вещи. Вы говорите об одном из тех древних магистров, которые вошли в Златой Град и осквернили его? О Корифее?

Ну… У моей хасмалской ссылки имелось одно несомненное достоинство: Тевинтер был рядом, и совсем не сложно было заказать контрабандистам книги оттуда. Разумеется, тевинтерские маги и священнослужители имели свою точку зрения на события, как нынешние, так и тысячелетней давности, но тем любопытнее было сравнивать имперскую и андрастианскую точки зрения.

Говорить это жрице, даже благоразумной и вроде бы терпимой к магам, я всё же не стала.

– О нём, святая мать, – сказала я. – И о его адептах. У всего есть причины, и всегда есть тот, кто либо сам замешан в происходящем, либо старается как-то использовать его в собственных целях. Война магов и храмовников, война последователей Селины и Гаспара, война на Сегероне, секты в Тевинтере, поклоняющиеся древним магистрам и бредящие о возврате былого величия… Но это, конечно, звучит не так внушительно и красиво, как беды и горести, коим Создатель подверг своих детей, дабы испытать их веру.

– И вы считаете, что нужно лишь разыскать виновника и покарать его?

«Да уж точно не разбивать лбы перед равнодушными статуями», – подумала я. Вслух же сказала:

– Я временами до тошноты рассудочна и последовательна, святая мать. Если я знаю, что кто-то отравлен, я дам пострадавшему безоар, а потом постараюсь либо подобрать противоядие, если ещё не поздно, либо облегчить состояние, если помочь уже не могу. Помолиться я тоже не забуду, но Создатель один на всех и вряд ли услышит мою просьбу. Так что придётся, в основном, рассчитывать на свои знания и умения. Простите, если задела ваши чувства.

– Не задели, – та покачала головой в высоком уборе. – Я тоже полагаю, что Создатель благословляет тех, кто действительно помогает ближним, а не отделывается словами о Его милосердии и своём служении Ему. И всё же не ожесточайтесь сердцем, дитя моё. Помните, рассвет придёт.