Текст книги "Приручить Снежного Кота (СИ)"
Автор книги: Арабелла Фигг
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Он снял с подставки выбранный топор, удивившись тому, как тот лёгок для оружия. Явно не гномья работа, но представить себе эльфа, хотя бы и тёмного, с топором у Гая как-то плохо получалось. Эльфы – это эльфы: нечеловеческая ловкость, скорость и координация, смертоносное изящество, змеиная грация… в ущерб силе и выносливости, конечно. И именно поэтому парные кинжалы, лук, узкий лёгкий меч, боевая цепь в конце концов – вот обычное оружие остроухих воинов, но никак не секира. Что ж, тем легче будет какому-нибудь стихоплёту сочинить красивую сказку про это серебристое лезвие, украшенное вязью рун.
– Или посмотрим что-то ещё? – спросил он, рассеянно водя пальцем по рунным завитушкам.
– Как скажете, – у младшего вдруг испортилось настроение, и ответил он коротко и прохладно.
Гай представил себя на его месте: Айса ведь тоже наверняка лет с шести учили обращаться с оружием, и к одиннадцати годам он уже неплохо должен был знать, что делать с ножом или лёгким мечом. А теперь ему даже арбалет в руках не удержать. Вернее, в руках-то Котёныш его удержит, руки у него поневоле сильные, но вот отдача от выстрела вполне может сбить его с ног, так что даже «женское», по горским меркам, оружие ему недоступно. Понятно, что он должен чувствовать в таком месте.
– Давайте оставим это, – сказал Гай. – Вы знаете, кому из гномов заказать отделку?
– Спрошу совета у старосты, – чуть помедлив, ответил Айс. – Возвращаемся?
– Да, конечно. И ещё у меня к вам большая просьба, Айс.
– Какая?
– Лауриэ говорила, что вы сильно ушибли колено, когда вот так же ходили за подарком для меня. Я не представляю, как вы выбрались отсюда без посторонней помощи… Не спорьте! – резко оборвал он младшего, пытавшегося возмутиться в ответ на такое недоверие к его способности позаботиться о себе. – Если с вами что-то случится, ключи от этой части подземелий есть только у вас, а выбивать двери, сработанные гномами – это может оказаться слишком долго. Я очень вас прошу не бродить здесь в одиночку. Зовите меня, уж часок-другой для супруга у меня всегда найдётся.
Обратно шли медленнее: Айса, как бы он ни изображал обратное, быстро утомляли пешие прогулки, особенно по лестницам. Волк нёс в левой руке факел, в правой – секиру, и она ему здорово мешала, пока он не додумался использовать её как посох. Оковка на конце древка звонко цокала по каменным плитам, эхо дробило и множило этот звук, как и шаги – легионера это заметно нервировало. Он вообще, кажется, неуютно чувствовал себя без открытого неба над головой, и Айс подумал, что надо бы отвлечь старшего от переживаний, пока он не схватился за меч при виде обыкновенной крысы.
– Я должен попросить у вас прощения, Гай.
– Если вы считаете, что должны, то не стоит, – неласково буркнул тот.
– Хорошо, – покладисто поправился Айс. – Я прошу у вас прощения. За то, что сказал, будто вы мне не интересны и не симпатичны. Это не так, я просто испугался, а когда я чего-то пугаюсь, я тут же начинаю злиться на того, кто меня испугал. И от злости говорю то, чего совсем не думаю.
– Я понимаю, – гораздо мягче ответил Волк. – Я и сам перепугался до смерти, когда увидел вас на башне. И тоже разозлился с перепугу. Так что это я должен просить прощения.
– Если должен, то лучше не стоит, – передразнил его Айс, и тот только хмыкнул, не найдясь, что ответить. А может, просто не стал говорить вслух того, что подумал. Например – что они одинаково реагируют на испуг.
А Айс со смешком подумал, что они сейчас словно отражения друг друга в странном зеркале: у одного факел в правой руке, у другого – в левой, один на ходу опирается на трость, другой – на секиру, превращённую в посох. Со стороны это, наверное, смотрится забавно, но здесь некому смотреть со стороны.
А ещё он с некоторым недовольством признал, что требование старшего супруга не ходить в сокровищницу в одиночку, кроме раздражения, вызвало у него и совершенно непривычное ощущение чужой заботы. Такое же, как и приставленная к нему охрана – раздражение, возмущение, но где-то в глубине души и надежду на то, что раз заботятся, значит, зачем-то он своему навязанному супругу всё-таки нужен? Ощущение злило, но отмахнуться от него не получалось. Быть нужным хоть кому-то хотелось до исступления, как бы ни уверял он себя, что всё это не для него.
========== Глава десятая, в которой Волк и Снежный Кот совершают довольно неожиданные поступки ==========
– Вы не взяли плащ?
– Нет, – Гай посмотрел на небо: оно было ярко-синим, без единого облачного пёрышка, а солнце сияло так, что жарко было даже в простой кожанке с нашитыми в стратегических местах кольчужными заплатками.
Котёныш закатил глаза к этой невинной бездонной синеве.
– Гай, – сказал он с преувеличенной кротостью, заставившей старшего супруга насторожиться в ожидании выволочки, – ваш замок называется Бурые Скалы, если я ничего не путаю. Стало быть, это тоже где-то в горах?
– Я всю жизнь искренне так думал, пока не попал сюда, – усмехнулся легионер. – Но, оказывается, высокие лесистые холмы с лысыми верхушками – это вовсе не горы. Вы хотите сказать, что здесь у вас может за полдня похолодать так, что понадобится зимний плащ?
– Да не за полдня, – вздохнул младший. – За час-полтора с той стороны Алмазных Пиков наползёт снеговая туча, и весна отступит ещё на неделю-другую.
– Я могу вернуться, – предложил Гай.
– Не надо, – морщась, сказал Айс. – Или возвращайтесь, но тогда уж посылайте мне вдогонку своих легионеров, а сами не ездите.
– Верите в приметы?
– А вы – нет?
– Смотря в какие.
– Зря вы вообще со мной едете, – хмуро сказал Котёныш. – Солнцеликий точно устроит скандал нам обоим. Вам – за то, что участвуете в языческих обрядах вместо того, чтобы склонить младшего супруга к истинной вере. Мне – за то, что втягиваю вас в ритуалы, посвящённые местным божкам.
Ширина дороги только-только позволяла Гаю ехать верхом рядом с двуколкой Владетеля. Он бы охотнее сел в возок к младшему, но там просто не было места; к двуколке ещё и сзади был пристроен ящик, в котором кто-то шумно возился и временами протестующе вопил – то ли овца, то ли коза, не очень легионер их по голосам различал. За сухую и солнечную неделю после Равноденствия дороги не только оттаяли, но даже подсохли, и Айс, как наябедничали солдаты его старшему супругу, вовсю разъезжал по всяким рощицам и родникам, оставляя на мелких алтарях и у мостов подношения местной нечисти. Гай, правда, сильно подозревал, что ябедники сами подкидывали втихомолку по паре медяков к каждому алтарю: Отец-Солнце, понятно, сильнее слуг Тьмы, но он высоко, далеко и занят важными делами, а слуги Тьмы, всякие мостовики, водяники и лешаки – вот они, рядышком, и точно найдут время напакостить, так что лучше задобрить их. Во избежание, так сказать.
– Но если вы едете поклониться этому вашему Хозяину, – возразил Гай, – разве ваш супруг не должен сопровождать вас?
– Понятия не имею. Матушка никогда с отцом не ездила. Он меня брал лет с пяти, потом стал брать Ларса. Вернее, успел взять раз или два.
Он помрачнел, вспомнив брата, умершего от чёрной лихорадки, и Гай пожалел, что сиденье двуколки завалено всяким хламом: очень хотелось обнять Котёныша и сказать, что тот не один и больше не будет один. Айс, конечно, фыркнет и постарается высвободиться, но если и существовал способ приручить этого несносного кошака, так именно внушая ему снова и снова, что он тебе нужен. Не для постели. Не как дополнительный источник доходов. Просто сам по себе, какой есть, хромой и с нелёгким характером.
Мост через Гривастую остался позади, двуколка миновала, не останавливаясь, несколько поворотов к селениям, виднеющимся с дороги. Потом Айс остановился у почти заброшенного с виду мостика через совсем узкий в этом месте приток Гривастой, выбрался из двуколки и положил у столба круг сыра и хороший такой ломоть ветчины. Гай подумал, что лисы доберутся до угощения куда раньше мифических мостовиков, но оставил своё мнение при себе. Он даже спешиваться не стал, убедившись, что Айс прекрасно сам справляется с миссией «накорми зверьё».
Дорога за мостом превратилась практически в тропу, наискосок бегущую через красивую, в короткой и реденькой, но яркой первой травке и в солнечных брызгах каких-то первоцветов, долину.
– Что это за место? – невольно залюбовавшись свежими красками, спросил Гай.
– Хозяинов Дол, – не очень охотно ответил Айс. – За ним – Потерянное Ущелье.
– Орки говорили, это плохое место.
– Оно не плохое. Туда просто нельзя. Почти никому и никогда. Лет десять назад туда сунулся отряд из ордена Света Разящего – не вернулся ни один из дюжины отлично обученных бойцов, увешанных амулетами, как священные деревья – ленточками. Там обитает бог, дух этих мест… не знаю. Хозяин – и всё. И он не любит незваных гостей.
– Но вы там бываете?
– Пришлось, – морщась, сказал младший. – Дважды, но в первый раз мне и года не было. А второй – когда принимал наследство. После смерти отца я привозил хозяину дары, но видимо, не угодил.
– Почему?
– Потому что тоже не могу оставить крепости прямого законного наследника, – хмуро сказал Айс.
Волк помотал головой.
– Айс, вы так это говорите, будто я обязан знать этого вашего Хозяина. А я всего несколько раз слышал про него, и ни разу – что-то конкретное.
Владетель вздохнул.
– Простите, – сказал он. – Я и сам знаю по большей части легенды и предания, а насколько они соответствуют истине… Одну такую легенду Карл увёз в Ясный Плёс.
Волк хмыкнул, вспомнив утыканное огненными опалами, как булава – шипами, древко секиры, из-под лезвия которой свисали целые гроздья необработанных камней, клыков и когтей разнообразных хищников и просто ярких шнурков с кисточками. Топор великого орочьего шамана, с помощью которого тот призывал и изгонял души предков, удался на славу – гномы ржали всей слободой, подавая мастерам совет за советом, как лучше украсить церемониальный топорик тёмных эльфов, чтобы он выглядел настоящим Ловцом Душ. Получилось… внушительно и, на взгляд Гая, совсем не смешно.
– Но ведь орочьи шаманы в самом деле могут говорить с духами предков, – возразил он. – Стало быть, какое-то рациональное зерно в сказке, придуманной для получателя взятки, имеется.
– Конечно, – согласился Айс. – Гномы посмеялись, но работу свою выполнили добросовестно. Ловец Душ выглядит как настоящий шаманский посох, только в навершии у него не кристалл и не рог, а лезвие. А великий шаман Мэйхур жил в этих краях неполный век назад, так что ни один знаток не придерётся. Чтобы вывести на чистую воду обманщиков, надо приехать сюда и допросить гномов, но вряд ли они выдадут давнего и проверенного торгового партнёра. Или найти в Алмазных Пиках могилу настоящего Мэйхура и убедиться, что его посох, как и положено, лежит рядом с ним.
– Найти место, которое ни один орк не покажет по доброй воле, и найти доказательства, что это именно та могила, о которой говорится в слегка подправленной летописи?
– Именно так.
Они какое-то время молчали, только шумел бурный ручей, вдоль которого теперь шла тропа, пока Гай всё-таки не напомнил о Хозяине. Айс вздохнул совсем уж душераздирающе, но всё же, хоть и с великой неохотой, сказал:
– Хозяин якобы заключил договор ещё с Ульриком, что дозволяет людям обосноваться здесь, но взамен требует ежегодной дани и подарков от каждого Снежного Кота, вступающего в наследство. Сначала договор соблюдался, но потом кто-то из Снежных Котов его нарушил, и с тех пор ни один владетель не может дать крепости прямого законного наследника. Сыновья владетелей гибнут в стычках и засадах, умирают от болезней, нечаянно убивают друг друга в пьяных драках и прочими способами освобождают место для двоюродных-троюродных братьев. А те вступают в наследство, но точно так же не могут передать крепость и земли вокруг неё сыновьям.
– А ваш отец? – возразил Гай.
– А толку-то? – мрачно спросил Айс. – Если меня выдали замуж, и никаких наследников я тоже не оставлю?
– Замуж? – непонимающе переспросил Волк.
Отвечать Айсу не пришлось: его супруг разглядел наконец впереди Ворота – два высоких, не ниже Радужного, но узких водопада, между которыми и располагался вход в Потерянное Ущелье. Владетель не знал, в чём тут фокус, но убеждался раз за разом: высокие, сверкающие на солнце разноцветными брызгами, шумящие громче любых перекатов, Ворота становятся видны людям только когда подъезжаешь к ним почти вплотную.
– Интересно, а где седьмой? – пробормотал Волк. – Я имею в виду, четыре водопада на Гривастой, два здесь, а ещё один?
Айс махнул рукой:
– Там, если войти и пройти по ущелью до его конца. Ущелье, собственно, им и заканчивается. Его видят только владетели и те, кого они почему-либо приводят с собой. Но тем не менее, водопадов – семь, потому крепость так и названа.
– Мы должны туда идти? – Легионер зябко передёрнул плечами, но Айс почему-то был уверен: если он скажет «да», Волк пойдёт с ним. Хоть и знает уже о печальной судьбе воинов Храма.
– Я отнёс бы туда сына, если б он у меня был – показать Хозяину будущего наследника. Но вам туда точно лучше не соваться, – резковато ответил он, но Волк, не обидевшись, с облегчением кивнул.
Плоский круглый камень был уже кем-то застелен вышитой скатертью, на которой лежало нехитрое деревенское угощение. Айс добавил к подаркам пастухов южные гостинцы, выпустил из клетки нескольких белых голубей и открыл ящик, вытащив оттуда двух козлят, самца и самочку, лично им выкупанных с лавандовым мылом и вычесанных до состояния двух летних облаков, белых и пушистых. Оказавшись на свободе, козлята рванули подальше от ящика – как раз в нужную сторону, не как прошлой весной, когда Айс замучился загонять упрямую скотину на хлипкий мостик, а потом на тропку между водопадами. Волк тоже проследил взглядом за козлятами, удирающими в Ворота, потом перевёл взгляд на алтарь.
– Мне почему-то представлялся такой мрачный каменный брус, – сказал он, – на котором приносят кровавые жертвы. А это больше похоже на праздничный стол, только выпивки не хватает.
Он, подумав, полез за пазуху и вытащил оттуда очень знакомую серебряную фляжку. Когда это дядя успел подарить её? – удивился Айс. Но вслух спросил:
– Пламя Глубин?
– Оно самое, – подтвердил Волк. – Дядя ваш посоветовал всегда иметь при себе: хоть рану промыть, хоть согреться, хоть сырые дрова разжечь. Надеюсь, я не оскорблю Хозяина, если предложу ему выпить?
– Я тоже на это надеюсь, – пробормотал Айс, но старший уже положил фляжку рядом с чьим-то пирогом. Оставалось молиться про себя, чтобы Хозяин не посчитал это насмешкой южанина-солнцепоклонника.
Волк закинул пустую клетку в такой же опустевший ящик позади, привязал поводья своего коня к оглобле, подсадил возмутившегося было, но как-то вяло и неубедительно, младшего и сам сел рядом. Спасибо, хоть вожжи не отобрал. Возможно, просто не умел править даже лёгкой двуколкой.
– Что будем врать солнцеликому? – спросил он.
Айс пожал плечами.
– Пастбища объезжали, отвезли в дальнюю деревушку породистых козлят… только вы лучше молчите и кивайте, говорить буду я. Я же внук и племянник купца, совру что-нибудь, не сомневайтесь.
*
Айс вдавил в стену бронзовые рога вешалки, и то, что Гай считал фальшивой аркой, с глухим шумом отъехало вниз, открывая тёмный провал потайного хода. Младший вошёл в эту пыльную темень и позвал:
– Идите сюда.
Гай прихватил со стола подсвечник и, пригнувшись, последовал за Котёнышем.
– А здесь вот этот рычаг, чтобы вернуть кусок стены на место. Попробуйте, закройте.
– А теперь? – в сомнении спросил легионер, когда с тем же ровным негромким шумом проход закрылся.
– А теперь или сидите в засаде и ждёте, кто и зачем к вам пожалует, или идёте до лестницы, спускаетесь на четыре пролёта, нажимаете такой же рычаг и выходите в погребе с овощами. Показать дорогу?
Гай посмотрел на его трость и ответил, что не надо. Что если рычаг прямо напротив лестницы, то он вполне разберётся сам.
– Только не бродите где попало, – попросил Айс. – Мне вас искать потом, с моей-то негнущейся ногой, затруднительно, а звать прислугу и егерей на помощь… Тогда уж проще выдать всем желающим по листку с планом крепости. С полным планом, считая потайные ходы и подземелья.
– А для меня найдётся такой листочек?
– Для вас – найдётся, – чуть помедлив, всё-таки ответил Котёныш, повернув рычаг и выходя обратно в спальню старшего супруга.
– Спасибо, – сказал Гай ему в спину.
– За что?
– Что доверяете.
Тот промолчал. Вид у него был утомлённый и больной: возвращаясь вчера из поездки в какое-то сельцо (в самом деле в село – с проверкой, как там его ненаглядные тонкорунные овцы), он попал под сильный снегопад. У него, понятно, плащ был с собой, но Гай всё равно порядком перенервничал, глядя в окно, за которым в пяти шагах не было видно ни земли, ни неба. Он уже собирался взять десяток-другой солдат и отправиться искать младшего, который запросто мог заблудиться в такую погодку, но тот вернулся сам, весь облепленный мокрым снегом, с окоченевшими пальцами и с красным носом. Гай, не слушая возражений, раздел его, растёр заново купленным у гномов Пламенем Глубин, заставил выпить пару глотков и укрыл до самых ушей, чтобы прогрелся как следует под толстым одеялом. Но Айс всё равно весь сегодняшний день похлюпывал носом и вообще выглядел неважно, а к вечеру у него, похоже, и жар небольшой начался.
Однако он всё-таки с чего-то затеял показывать старшему, где из его спальни второй выход. Гай внимательно посмотрел, как надо тянуть рога, чтобы стена приняла прежний вид, сам попробовал разок-другой открыть и закрыть проход, а потом развернул младшего к себе и посмотрел в чуть припухшие глаза.
– Айс, что случилось?
– А разве что-то случилось? – удивился вопросу тот. Кому другому Гай, пожалуй, поверил бы, но юный владетель на его глазах дурил голову солнцеликому, и внимательный к мелочам, неглупый и вообще подозрительно настроенный служитель Отца-Солнца не смог ни к чему придраться, хотя очень хотел.
– Вы после той поездки к вашему Хозяину на себя не похожи.
Котёныш вяло отмахнулся и хотел выскользнуть из рук старшего, но Гай не собирался его отпускать.
– Ждёте, что если Империя начнёт войну с орками, Верхние Земли попытаются отделиться? Потому и показываете мне, как незаметно сбежать из крепости? – со смешком спросил он.
– У тех, кто всерьёз хочет отделиться, нет ни сил на это, ни такого лидера, за которым пойдут сомневающиеся, – возразил Котёныш, и Гай нахмурился: он не ожидал, что его младшего настолько всё это занимает.
– А вам тоже предлагали… поучаствовать?
– Конечно, – усмехнулся тот. Вырываться он больше не пытался, но тело в руках старшего супруга очень знакомо напряглось – не в осознанной попытке освободиться, а просто потому что вся суть Снежного Кота противилась чужим рукам. – Я ведь жертва имперских законов: не войди Верхние Земли в состав Империи, глава клана без затей организовал бы мне смерть от рук разбойников, а так мне устроили участь куда худшую, чем честная смерть в бою.
– То, что я к вам ни разу, считай, не прикоснулся, дела не меняет, да? – хмуро спросил Гай. Котёныш неопределённо повёл плечом, и Волк совсем уж безнадёжно уточнил: – И никаких имён вы не назовёте ни дознавателю, ни мне?
– Конечно, нет, Гай, – устало сказал Айс. – Я же говорю, недовольных некому возглавить. И нет у них бойцов, способных на равных воевать против Легиона. То есть, возможно, и есть, но в явно недостаточном количестве. Не забивайте себе голову, капитан, не будет никаких попыток бунта, пока Империя не поднимет налоги раза этак в два или больше, или не сделает ещё какой-нибудь непростительной глупости.
– И вы из-за этого не спали полночи?
– Нет. Просто из-за того, что мне нос заложило, – вяло огрызнулся Котёныш.
– Останешься со мной сегодня? – спросил Гай. Тот изумлённо вскинул голову, но удивление тут же сменилось знакомой ледяной маской.
– Вам уже настолько надоел этот брак?
Гай притянул его к себе, прижался щекой к светлым волосам, потёрся об них щекой, кончиком носа, тронул их губами. Они были влажными и не слишком свежими (Айс, видимо, боялся мыться, чтобы не разболеться окончательно), но легионера такие пустяки не сильно заботили. Его больше беспокоило, что Котёныш словно одеревенел в его руках, напряжённо ожидая чего-то неприятного, возможно, болезненного… унизительного, с его точки зрения, так уж точно.
– Айс, успокойся, пожалуйста, – очень мягко попросил Волк. – Ничего не будет, просто останься со мной, хорошо?
– Зачем?
– Затем, что мне надоело спать с толстым старым котом вместо молодого привлекательного супруга.
– Это я-то привлекательный? – удивился Айс.
– А ты поверил Ворону, который звал тебя уродом? Ну… я не такой тонкий ценитель мужской красоты. Мальчики, похожие на переодетых девочек, мне уж точно не нравятся.
– Гай, – безнадёжно проговорил Айс, – я устал, я всё-таки простудился, несмотря на все ваши старания… Я хочу спать, просто спать, один и в своей постели. Я многого прошу? Вам меня совсем не жалко? Что я всю ночь буду вертеться и отползать от вас, что мне будет тесно и душно, что я не засну вторую ночь подряд и разболеюсь окончательно?
Гай вздохнул и обречённо помотал головой. Каждый раз, когда ему казалось, будто он наконец нашёл общий язык со своим младшим, выяснялось, что он рано обрадовался. Что для младшего он как был, так и остался чужаком с юга, неприятным и утомительным в своей навязчивости. И опять подумалось, а чего ради он так старается приручить этого дикого кошака? Если тому совершенно не нужны руки, на которые можно запрыгнуть? Да, им носить брачные браслеты до смерти одного из них, но если один из двоих кое-как согласен на «рядом», но ни в коем случае не «вместе» – может, действительно послушать травницу и оставить младшего в покое? Пусть уж лучше будет владетель крепости, который командира гарнизона не сильно любит, но ценит и уважает, чем младший супруг, который старшего тихо ненавидит?
– Идите, – сказал он так же сухо и и холодно, как сам Айс… Аскольд. – Да… совсем забыл: я на этой неделе еду в Медвежью Берлогу с докладом к командующему. Недели две на дорогу и неделя, наверное, там. Довольно долгая история, в общем. Вам что-нибудь привезти оттуда?
– Нет, спасибо. Спокойной ночи.
От нескрываемого облегчения на лице младшего у Гая кольнуло где-то под ключицей, но он ответил как мог равнодушно:
– Спокойной ночи.
========== Глава одиннадцатая, в которой Снежный Кот снова рискует остаться вдовцом ==========
Очередной еженедельный обед шёл как обычно: солнцеликий с травницей с удовольствием грызлись, остальные то разбивались на пары, то включались в обсуждение какой-нибудь интересной для всех темы. Айс помалкивал. Чем-то его неясно тревожил внезапный отъезд Волка. Он и сам не мог толком объяснить, чем ему не нравится эта поездка, но почему-то ничего хорошего он от неё не ждал. И незанятое место рядом с ним во главе стола было похоже на выдранный зуб – вроде и не болит, а как-то… пусто. Словно не хватает чего-то, пусть и не жизненно необходимого, но нужного и привычного. Хотя бы той же руки, надёжно подхватывающей на лестницах под локоть.
И ещё одной головной болью совершенно неожиданно оказалась Мазога… то есть, теперь послушница Лидия. Что-то она такое ляпнула солнцеликому, из чего он сделал странный вывод, будто принявшая истинную веру орчанка в состоянии одолеть злого духа, уже несколько веков докучающего Семи Водопадам. Выждав, когда разговор зайдёт о чём-то более или менее близком по теме, Айс спросил Отона:
– А вы не расскажете подробнее про воинов Света Разящего, солнцеликий? Мне тогда было лет десять, я плохо помню, что тогда произошло…
– Меня бы лучше спросил, – ухмыльнулся гномий староста.
Солнцеликий поджал губы, метнул на гнома неласковый взор, а Айсу ответил, хоть и не очень охотно:
– Тогдашний глава Храма Верхних Земель решил, что мы недостаточно настойчивы в своих попытках донести свет веры в Отца-Солнце, и потребовал уничтожать святилища ложных богов, где бы они ни находились.
– Что чуть не привело к бунту горцев, – насмешливо подсказала Лауриэ.
– Да, – вымученно согласился жрец, с упрёком глянув на вечную свою оппонентку. – И его преемник приказал оставить святилища в покое, дабы не настраивать против Света тех, кто просто ещё не в состоянии оценить его величие, но кто со временем непременно дозреет до постижения нашей великой веры. Как видите, он был прав, если даже орки уже принимают эту веру.
Лауриэ скептически покривилась, но Айс не дал ей увести разговор в ненужную для него сторону.
– Значит, – сказал он, – воины Храма хотели разрушить святилище Хозяина?
– И тем самым лишить его силы.
Айс удивлённо посмотрел на него.
– Лишить силы? Если какие-то неведомые могучие враги разрушат эту крепость, Снежные Коты всё равно останутся владетелями этих земель. Чтобы сменить владетелей, надо вырезать весь клан Снежных Котов. Так же и с Хозяином. Разбив каменный стол для подношений, можно только разозлить его, но никак не лишить сил.
– А разозлили они его знатно, – хмыкнул гном. – Разбили алтарь, вломились толпой в его Ущелье и сами, своими ногами прошли за Грань под водопадом. Всё равно что в Каменные Залы вломиться… Интересно, что с ними сталось?
– А что сделал бы ваш Верховный король с теми, кто вломился в Каменные Залы? – усмехнулась дриада. – Я вот знаю, что делают друиды с незваными гостями в священных рощах. Но за столом лучше говорить не стану.
У неё что-то спросили про Великий Лес, она ответила, но Айс за разговором больше не следил. Он пытался постичь логику ордена Света Разящего. Допустим, с благословением их Отца и при помощи амулетов, они сумели бы как-то уничтожить Хозяина… А потом что? Если вырезать клан Снежных Котов, на их место просто придёт другой владетель – кто-то ведь должен поддерживать порядок. А если не будет никого, земли быстро придут в запустение, потому что пастухи и ремесленники просто не обучены противостоять разбойникам и иным тварям. И кто от этого выиграет? Даже не разбойники и не иные твари, потому что и они останутся без поживы. Выиграют разве что соседи, которым не нужны слишком заселённые и благополучные земли вокруг сильной крепости, но здесь таких нет. И если Хозяин будет уничтожен или даже просто уйдёт за им же установленную Грань, чтобы никогда больше не возвращаться – кто займёт его место? Отец-Солнце? Так он один на весь обитаемый мир, много ли ему дела до мёрзлого клочка земли где-то в северных горах, где ему и не молятся толком?
***
– Как семейная жизнь?
– Можно сказать, никак.
– Понятно.
Сидели они в столовой, попивая «Золотой листопад», посланный Аскольдом в подарок новоявленным родственникам, и Гай тихо завидовал кузену, у которого не было никаких проблем с его Марком: признанный бастард ценил уже сам факт, что его взял супругом не богатый старик, охочий до свежего тела, а молодой мужчина, пусть и получивший серьёзное ранение (из-за которого и вынужден был перейти на службу в штаб), довольно скромно обеспеченный, зато внимательный, заботливый и искренне привязанный к своему младшему. Действительно ценил, видно даже со стороны – не то что его злющий и не в меру самодостаточный Снежный Кот… которого лишили всех законных прав, а заодно возможности передать его ненаглядную крепость по наследству. «Хотя, – подумал Гай, глядя на Марка, – это ведь как посмотреть…»
Потягивая золотистое лёгкое вино, поболтали о том о сём, перемыли косточки родне и начальству, обсудили готовящуюся войну со степняками, поговорили о различиях между степными и горными орками. «По-моему, меня из-за моих проводников и вызвали, – предположил Гай. – Или здесь орки на службе у Легиона в порядке вещей?» Оказалось, что ничуть не бывало, никто до сих пор не рисковал связываться с длиннозубыми дикарями, рядом с которыми даже горцы выглядели почти цивилизованно (они хоть мылись каждую неделю, чего об орках сказать никак было нельзя), и рискованная затея капитана Семи Водопадов заинтересовала высокое начальство как раз своей необычностью.
Уже решив, что час поздний и пора спать, провожая кузена в приготовленную для него комнату, Клавдий спросил:
– А что за дела у тебя с Храмом?
– С Храмом? – удивился вопросу Гай.
– Да послание с храмовой печатью у тебя с другими документами лежит, – и он кивнул на стол, куда были аккуратно выложены все бумаги Гая.
– А, это, – тот махнул рукой. – Наш солнцеликий просил передать, когда узнал, что я еду в Медвежью Берлогу. Скуповат он у нас, не захотел тратиться на курьера, если можно передать донесение бесплатно.
***
– Мазога!
– Я теперь Лидия, вождь людей.
– Ты стала Лидией, а я остался вождём людей? – усмехнулся Айс. Орчанка промолчала, опустив глаза. Красные глаза с припухшими веками, словно плакала всю ночь. И вообще, она выглядела куда хуже, чем её бывшие сёстры по несчастью: похудела, подурнела, голос стал такой… неживой. Злиться на неё было сложно, но Айс спросил неприязненно: – Солнцеликий сказал мне за вчерашним обедом, будто ты обещала избавить Семь Водопадов от Хозяина. Не слишком ли самонадеянно?
– Я не знаю такого слова, вождь… Владетель, – тихо ответила она, не поднимая глаз и нервно теребя широкие рукава неумело перешитой линяло-жёлтой мантии (не иначе, солнцеликий свою пожертвовал первой в Верхних Землях орчанке, принявшей веру в Отца-Солнце). – И я не обещала избавить вас от Хозяина, нет. Я сказала сыну солнца, что знаю, как сделать, чтобы Хозяин не сердился больше и не насылал болезни и неурожай… Я правильно сказала это слово? Мне нужно пойти к нему.
– К Хозяину? – хмурясь, спросил Айс.
– К нему, – кивнула она.
Он вздохнул, безнадёжно глядя на глупую девку. Когда он хотел умереть, он думал просто прыгнуть в Ведьмин Котёл и никого тащить за собой не собирался. Эта дура, скорее всего, умрёт сама, убьёт своего будущего ребёнка и навлечёт неприятности на людей, владетель которых имел глупость предоставить Мазоге кров и еду. Чего ей показалось недостаточно.
– Когда ты поссорилась со своим кланом, почему ты не пришла ко мне? – устало спросил он. – Я бы нанял тебя служанкой.
Она уставилась в ведро с мокрыми опилками, которыми посыпала пол, когда Айс вошёл в часовню. Вечерняя службы уже полчаса, как закончилась, солнцеликий в это время принимал ванну, подготовленную для него послушницами, потом ужинал, и это было лучшее время для того, чтобы поговорить с Мазогой-Лидией без его присутствия.
– Солнцеликий не требовал, чтобы я вставала на колени, – пробормотала она. – Он говорил, что все верующие в его Отца-Солнце – одна семья.
