Текст книги "Приручить Снежного Кота (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Он самый. Только уже никто не помнит, куда он вёл. Понятно, что на ту сторону хребта, а вот что там, с той стороны… – Клавдий пожал плечами. – Ходят туманные слухи о руинах города тёмных эльфов, но с тем же успехом это может быть сплошная мёрзлая пустыня. В общем, плюнь, главной твоей головной болью будет довольно близкое соседство с каторжными рудниками. Вот тут, у Долгих Озёр, Ущелье Призраков, каторжники оттуда частенько бегут на север, а не сразу на юго-запад. Семь Водопадов, понятно, тупик из тупиков, но кто поумнее, те стараются переждать в тамошних лесах начало поисков, а потом уже выбираться из Верхних Земель. Полагаю, людям твоего будущего супруга эти типы портят немало крови.

Гай кивнул, ещё поизучал карту, потом повернулся к Марку, младшему супругу Клавдия:

– Братец, – насколько кузен ревнив, он выяснил лет этак в тринадцать и старался обращаться к красавчику Марку исключительно как к родственнику, – а ты не мог бы узнать побольше про моего наречённого? Всё-таки у судейских свои способы… – он неопределённо пошевелил пальцами.

Марк слегка снисходительно улыбнулся:

– Уже, – сказал он, сделав глоток своего жуткого пойла и даже не морщась от горечи. – Аскольд Снежный Кот, племянник главы клана Снежных Котов, старший, а после смерти брата и сестры единственный наследник крепости Семь Водопадов, после совершеннолетия же – законный владетель земель от Алмазных Пиков до Долгих Озёр. Я тоже выражаю тебе свои соболезнования, братец. Не потому что парень горец, а потому что это вообще-то ты должен быть его младшим супругом, исходя из вашего происхождения и статуса. И он прекрасно это знает.

========== Глава вторая, в которой будущие супруги знакомятся друг с другом ==========

Вообще-то, их было больше десятка, если считать все, даже те, что тянули ещё просто на высокие пороги. И только четыре – если считать настоящие водопады вроде Радужного, который рушился в Ведьмин Котёл со скального уступа высотой почти в двадцать саженей. Кто и почему прозвал это место, а за ним и крепость Семью Водопадами, Отец-Солнце знает, но на всех картах, в том числе и имперских, значилось именно Семь.

Дорога наверх, к перевалу, прижималась здесь к самой реке, а река обрывалась в маленькое озерцо, полное кипящей пены, бурунов, брызг, обломков… да, собственно, озеро лежало уже гораздо ниже крепости, и пытаться штурмовать такую водную преграду мог только ненормальный. А дорога, выбегавшая из северных ворот, почти сразу делала крутой поворот, прячась за скалу, так что обстреливать стены из баллист и катапульт тоже не вышло бы – для их установки просто не хватило бы места. И вообще, крепость строилась в расчёте на настоящую войну, не для охраны заброшенной дороги через почти забытый перевал, да только воевать давно уже было уже не с кем: орки, лишившиеся своего вождя, из единого грозного войска стали несколькими разрозненными отрядами, вожди которых не желали признавать ничьего главенства, а второй Грол, даже если и родился где-то в Алмазных Пиках, пока ещё не набрал ни сил, ни авторитета для того, чтобы снова объединить горные племена. В отсутствие видимого противника, гарнизон ловил (не слишком усердно) контрабандистов, таскающих потихоньку оркам всякую всячину в обмен на шкуры и драгоценные камни, и – уже всерьёз – гонял разбойников и беглых каторжников. Особой заслуги прежнего капитана в этом не было: он и не скрывал, что отбывает в этих убогих землях, среди немытых дикарей, ссылку, из которой надеется рано или поздно вернуться в Империю. Но оба его сотника к службе относились серьёзно, и дороги в здешних краях были сравнительно безопасны.

Гай ещё по дороге туда выспросил у кого только мог всё, что можно было, о крепости, её владетеле, гарнизоне и местных жителях, о которых и говорить было в сущности нечего: как и по всем Верхним Землям, мужчины большей частью либо охотились, либо пасли овец и коз, а женщины пытались что-то вырастить на сравнительно ровных клочках каменистой земли. Новое назначение не обещало ни слишком спокойной жизни, ни каких-то особых хлопот – всё то же, что и на границе со степью: рутина, то и дело разбавляемая скоротечными мелкими стычками. Знакомо, привычно, вряд ли потребует много времени, чтобы освоиться. А уж крепость, построенная гномами – это был просто подарок судьбы. Особенно после той кучи растрескавшихся саманных кирпичей, которую ему пытались выдать за пограничный форт, когда он получил назначение на восток. Там он два первых года убил на то, чтобы привести в хоть какой-то порядок укрепления и подходы к ним. Здесь это было вообще не его заботой, потому что гномы арендовали у владетеля Семи Водопадов правый, пологий и вообще более удобный берег Гривастой, а в качестве арендной платы чинили всё, что требует починки, и снабжали гарнизон оружием – куда худшим, чем на продажу, но гораздо лучшим, чем выдавала казна.

Он подъезжал к Семи Водопадам в солнечный, но пронзительно-холодный день. Ледяной ветер с Алмазных Пиков трепал деревца вдоль дороги, рвал с флагштоков штандарты, забирался под суконную, по имперским меркам, так даже слишком тёплую куртку, верно служившую Гаю в степи, где зимы тоже не подарок – ветреные, сухие и почти бесснежные. Но для Верхних Земель, определённо требовалась другая одежда, потому что даже солдаты из встреченного им разъезда, патрулировавшего дорогу в ожидании очередного обоза с юга, были одеты в одинаковые плащи из грубого некрашеного сукна, зато подбитые мехом.

Крепость была видна издалека – строгий зубчатый силуэт на фоне ясного, но какого-то слишком бледного неба. Разве не должно оно в горах ярко синеть в такую погоду? Однако же нет, было оно лишь слегка голубоватым, зато острые вершины Алмазных Пиков, встававшие стеной за крепостью, на солнце сияли переливами синего и зелёного, словно драгоценные камни. Словом, картина была сказочно красивой… но как же было холодно!

– Владетель! Владетель, там орки!

– Что – орки? – морщась от вопля, спросил Айс, неохотно отложив список гостей, растянувшийся уже на второй лист, поскольку первый был исписан с обеих сторон: уж в этот раз он всё сделает сам, не давая повода дядюшке Гуннару сунуть нос в погреба и кладовые. Это перед первой свадьбой он всерьёз подумывал о том, чтобы подняться на восточную стену и шагнуть с неё в Ведьмин Котёл, так что до всех этих приготовлений ему никакого дела не было. Теперь он собирался лично проследить за тем, чтобы ни одно зёрнышко из его запасов не прилипло к чужим потным ладошкам. – Снова штурмуют крепость?

Мальчишка смешно вытаращился на него.

– Нет, – сказал он, честно подумав. – Война, она ж когда ещё кончилась-то? – Айс усмехнулся. Так и хотелось согласиться, что кончилась, да – пятьдесят лет назад. Но он не стал сбивать посыльного с мысли: вдруг окончательно растеряет даже то, что есть? – Этот… ихний вождь хочет с тобой говорить.

– Иду, – неохотно (вот только орков ему сейчас не хватало для полного счастья – без них голова кру’гом) отозвался владетель, привычно нашаривая трость и вставая.

Орки стояли во внутреннем дворике за кухней, из чего Айс сделал вывод, что их уже накормили, а судя по свежим повязкам, помощь раненым тоже была уже оказана. Требовать чего-то большего со стороны вождя было наглостью вообще-то, раз законы гор были соблюдены в точности – жители Верхних Земель были в этом схожи со своими длиннозубыми соседями: «Замерзающего обогрей, голодного накорми, раненого перевяжи – даже если это твой враг: сочтётесь потом, когда он будет сыт, здоров и в силах постоять за себя». Вот гномам, тем было плевать на горские законы, у них были свои – подгорные, за что орки их от души презирали. А с людьми (вернее, с жителями Верхних Земель) они неплохо уживались – не считая, конечно, полувековой давности войны. В которой, впрочем, великий вождь Грол вовсе не собирался истреблять соседей и захватывать комфортное и плодородное, с точки зрения неизбалованных орков плато, а надеялся объединить и земли, и два народа.

Айс обежал быстрым взглядом небольшую и непривычно тихую толпу: с десяток женщин самого разного возраста, – кто держит на руках детей, у кого они цепляются за юбку, – несколько подростков, трое взрослых мужчин, и все трое перевязаны тут и там. Привычно нашёл глазами стоящего чуть в стороне главного, с кем и пойдёт разговор: рослый, как и все орки, но не такой плотный (человеческая кровь примешалась?), одетый, как бо’льшая часть толпы, в грубо выделанные меха, но с явно трофейным топором гномьей работы, уже после украшенным в орочьем вкусе – рукоять покрыта резьбой и густо утыкана ярко-красными камнями. Если их повыковыривать и продать, – прикинул Айс, – хватит на неделю всей толпе на хлеб.

– Я Аскольд Снежный Кот, – ровным голосом, без всяких эмоций, произнёс он. – Владетель этих земель. Что тебе нужно, орк? Ваших детей не накормили? Раненых не перевязали? Женщин обидели?

– Я Курак, брат вождя племени Горячего Ручья, голос его старшей жены, – угрюмо ответил тот, не пытаясь оспаривать очевидное – никто горских законов не нарушал. – И я буду говорить с воином. – И он демонстративно уставился на трость в руке Владетеля.

Зеваки (прислуга, несколько гостивших в крепости дальних родственников, охотники, заявившиеся продать первые в этом сезоне шкурки, с десяток свободных от службы легионеров) перестали шушукаться и дружно уставились на молодого хозяина крепости: что скажешь на это?

– Ты стоишь на моей земле, Курак, брат вождя, – равнодушно ответил Айс. – Не тебе решать, с кем ты будешь говорить, а с кем нет.

Орк задохнулся от гнева, женщины у него за спиной тихо, но дружно заскулили, понимая, что вот сейчас он непременно скажет что-нибудь такое, после чего им дадут, конечно, денёк-другой отдохнуть и подлечиться, но потом придётся брать детей и раненых и уходить – в зиму и неизвестность. И наверняка долг перед детьми оказался бы сильнее оскорблённого достоинства брата вождя, но в этот момент Слуги Бездны притащили в тесный дворик ещё одно действующее лицо.

– Что здесь происходит?

Голос был уверенный и жёсткий, слегка сорванный, привычно, спокойно властный. Таким только команды в бою отдавать… где, очевидно, он и был сорван. Айс с умеренным любопытством оглядел молодого мужчину, понимая, что это и есть его будущий супруг. Ну, не Ворон, явно не Ворон: лицо загорелое и обветренное, но от природы вовсе не смуглое, и волосы просто тёмные, а не по-настоящему чёрные. И ни брезгливой скуки в зеленоватых глазах, ни презрительно кривящихся губ. Нет, это капитан гарнизона узнал о происшествии и хочет разобраться, в чём дело, а не привыкший к безнаказанности и к тому, что слово его – закон, сын имперского клана явился показать, кто тут хозяин положения.

Гай слегка озадаченно окинул взглядом толпу, собравшуюся в каком-то явно хозяйственном дворе, куда он поспешил, едва услышал в воротах про орков. Сунул поводья кому-то из обитателей крепости, не разбираясь, кто это был, и быстро зашагал за мальчишкой, аж приплясывающим на ходу от нетерпения – а вдруг всё интересное к их приходу уже закончится? Но интересное, похоже, только начиналось: у главы зачем-то пришедших в крепость орков и владетеля этой крепости совершенно точно назревал нешуточный конфликт. По крайней мере, у орка только пар из ушей не шёл, а у дорого, хотя и не роскошно одетого парня, наоборот, в глазах сияли ледяными гранями вершины Алмазных Пиков. Приятное личико, кстати – некрасивое, но… чувствуются и ум, и характер, и… да, дарить ему, конечно, лучше не нож, как собирался, а что-нибудь из тех книг, которые Гай вёз для себя. А ещё он отметил, что левая бровь парнишки перечёркнута поперёк шрамом, и совсем недавним, если человек, отслуживший десяток лет в Легионе, хоть что-то в этом смыслит. Ладно, пока не до этого…

– В чём дело? – повторил он.

– Я брат вождя племени Горячего Ручья, – угрюмо сказал орк. – На нас напал соседний клан, мой брат убит и большинство воинов тоже. Но со мной сын моего брата и старшая жена моего брата, и те, кого мы успели увести. Я прошу приюта для наших детей и женщин.

Легионер перевёл взгляд на своего наречённого, тот смотрел равнодушно, но в глазах, то ли серых, то ли голубых, как небо в облачный день, царапались ледяные стрелки. И Волк понял, что если сейчас попытается что-то решить в обход будущего младшего супруга, то получит заклятого врага на всю оставшуюся жизнь.

– Ты просишь не у того, – сказал он. – Вот владетель Семи Водопадов, а я только командую легионерами.

Орк какое-то, причём довольно долгое время пытался прожечь пылающим взором дыру в его лбу, потом обречённо отвёл глаза, подошёл к Снежному Коту (Гай тоже дёрнулся было к наречённому – отчаяние в лице здоровенного орка просто пугало), опустился на колени и положил топор перед собой на каменные брусья, которыми был вымощен двор. Ещё один из воинов сделал то же самое, но двое упрямо остались стоять – и один из подростков с ними. Остальные мальчишки послушно повторили движение брата вождя, так же, как и женщины, с готовностью попа’давшие на колени сами и потянувшие за собой детей.

– Я, Курак, брат вождя племени Горячего Ручья, голос его старшей жены, – повторил орк, – прошу принять мой топор в твои руки, Аскольд Снежный Кот. Клянусь, что буду служить твоему клану верно до своей или твоей смерти, или до тех пор, пока сын моего брата не станет вождём племени. Я, Курак, сказал.

– Я, Аскольд Снежный Кот, слышал тебя, Курак, – без всякого торжества или злорадства, а чуть ли не морщась с досады, ответил тот. – Твой топор – мой топор, мой дом – твой дом. Я, Аскольд, сказал. Куно, ты здесь?

– Здесь, владетель, – бодро отозвался бойкий старикан со связкой ключей на роскошном, куда там самому Снежному Коту, поясе.

– Устрой их, – юноша махнул рукой в сторону орков, а сам перевёл взгляд на Волка. – Добро пожаловать в крепость Семь Водопадов, капитан.

Родственники покойного супруга, собирая его вещи, прихватили и кое-что, Марию не принадлежавшее. «Прямо не Во’роны, а сороки какие-то», – ворчал Куно, перечисляя владетелю, что именно забрали жадные южане. Айс отмахнулся: он бы ещё приплатил, чтобы точно никого из этой стаи больше не видеть. Он только за книги беспокоился, но в спальне Мария валялось лишь несколько томиков весьма игривого содержания, и на попытку старшего Ворона сунуться в библиотеку, Айс ядовито спросил: «Вы правда думаете, будто мой старший супруг читал что-то о сельском хозяйстве?» В библиотеке имелись книги не только о земледелии или овцеводстве. История, землеописание, философские труды, а также романы и поэмы любимых писателей Марены Замшевый Кошель – ничего из этого Айс отдавать не был намерен, и наткнувшись на его взгляд, Ворон предпочёл не связываться. Вместо этого с Владетеля стребовали ту самую половину чистого дохода за месяц, в котором погиб Марий Ворон, и «нахальный сопляк» (по выражению старшего Ворона) отсчитал медяк в медяк, взамен потребовав расписку в получении и письменного же подтверждения, что у Воронов к Снежному Коту никаких имущественных претензий более не имеется. Оба документа были заверены приехавшим с Воронами чиновником и засвидетельствованы дознавателем, за что Владетеля укорил солнцеликий Отон, прочитавший небольшую проповедь о вере и недоверии. Айс смолчал, не желая тратить слова зря. Его покойный супруг ни гроша с него ни разу не получил без собственноручной расписки, где сумма была указана прописью – очень пригодилось для бесед с поверенным Воронов.

Теперь бывшие покои Ворона спешно обставляли для нового супруга Владетеля, пока тот, помывшись с дороги и наскоро перекусив, знакомился с крепостью и подчинёнными. На вопрос, чего именно он желает в свои комнаты, легионер слегка озадаченно протянул: «Ну… кровать, стол, два-три стула, раз уж ваша крепость, владетель, обставлена как принято в Империи». Просто сокровище, а не старший супруг: поел что дали, спинку в бане ему потёрла хохотушка Сигне – бабёнка привлекательная и с лёгким нравом, но уже всё-таки не первой молодости (Айс давал ей серебряную монетку, но Сигне с возмущением отказалась: «За такого мужика ещё и деньги брать?!» – видимо, капитан и в этом плане был неплох), никаких капризов, что комната, выделенная под гостиную, угловая, тёмная и холодная… Да у него вообще вид был недоумевающий, когда он оглядывал все три комнаты, словно хотел спросить, куда ему одному столько.

Айсу нужно было готовиться к приезду сборщика налогов, поэтому отдав прислуге необходимые распоряжения, он ушёл в свой кабинет и засел за счета и конторские книги – требовалось не просто подвести итоги, а изготовить «белый» вариант, для отчётности. Он очень надеялся, что дядя приедет раньше чиновника и проверит работу своего ученика, но вообще-то это было чистой воды перестраховкой. Он и Ворону выплачивал ровно столько, сколько сам считал нужным, а чистый доход, из которого рассчитывалась половина… он будет таким, как владетель пожелает. Можно ведь в расходы занести полдюжины породистых молочных тёлок, выписанных из Зелёного Дола, а на вопрос поверенного, какова была необходимость для таких значительных трат, с милой улыбкой ответить, что супруг любит эльфийский сбор со сливками, но терпеть не может запах козьего молока. Поэтому младший супруг, искренне желающий позаботиться о своём старшем, счёл необходимым завести коров и снимать сливки с их молока. Исключительно для старшего супруга, да. А сколько гномы дерут за свои услуги, знаете? Во что одна только маслобойка влетела! (Староста гномьей слободы, ухмыляясь, подписал счёт за эту маслобойку, но никаких денег, естественно, не взял – гномы тоже любят вкусно и сытно поесть, а золото на хлеб не намажешь – в отличие от масла).

В кабинете его будущий супруг и нашёл.

Гай с лёгким содроганием посмотрел на стопки амбарных книг и самого хищного вида штыри, на которые были наколоты какие-то то ли расписки, то ли счета. Снежный Кот что-то считал, каменные шарики абака, отполированные пальцами, так и летали туда-сюда. Он на минутку оторвался от своего занятия, заложив линейкой строку в каком-то длинном списке, но Гай помотал головой, сказал скороговоркой: «Я подожду, не прерывайтесь», – и подошёл к окну. Окно было, как и в его комнатах, роскошное: узорная металлическая рама, пластины прозрачного… камня, наверное, вроде кварца – для стекла слишком чистые и прозрачные, да ещё набраны по цвету, темнея к краям. Каждое окошко наверняка стоило как целый дом – обыкновенный дом, с каменным цоколем и стеклянными шарами в рамах. Неудивительно, что дед ухватился за брак с маленьким горным кланом, не имеющим никакого влияния даже в Верхних Землях: деньги у Снежных Котов явно водились, и немалые, а по брачному договору старшему супругу полагалась половина чистого дохода с хозяйства Семи Водопадов. Правда, Гай был близко знаком с несколькими парнями из купеческих родов и знал, что чистый доход – это штука такая… порой невидимая и неощутимая: привёз с Тысячи Островов целую галеру шёлка-сырца, выгодно его продал, уплатил налог, расплатился с прислугой и охраной, на вырученные деньги тут же закупил строевой лес, с которым на Островах сложно, нанял новую галеру с командой и охраной – и на нытьё фаворитки «хочу новое платье» честно ответил, что денег нет. Свободных нет – все вложены. Судя по кипам разнообразных бумаг на столе, свободных денег у Снежного Кота могло не хватить даже на новые подштанники для себя, не то что на новое платье для фаворитки.

– Простите, – сказал Снежный Кот… да какой там Кот – Котёныш ещё совсем. Он что-то написал под длинным столбцом цифр и отложил лист в сторонку. – Затеял же глава клана эту дурацкую свадьбу в такое время – хоть разорвись. И сборщик налогов вот-вот нагрянет, и приглашения рассылать, и готовиться… Вам что-то не понравилось в ваших комнатах?

– Да нет, всё отлично. Я даже не ожидал, что здесь у вас будет всё так…

– Цивилизованно? – чуть усмехнувшись, подсказал Котёныш. – Матушка моя покойная постаралась, хотя отец всё ворчал, что сотворили из нормальной крепости Хозяин знает что.

– Я хотел сделать вам подарок, – сказал Гай, положив на стол (на небольшой клочок свободного места) томик «Яшмового ожерелья». – Не знаю, конечно, как вы относитесь к стихам вообще и особенно к стихам Яшмы Зелёный Дол, но надеюсь, вам понравится.

Вообще-то, ему хотелось нормально поговорить с будущим супругом, но момент явно был неподходящим: и сам он устал, как портовая девица в день прибытия в гавань пяти-шести кораблей имперского флота, и Котёныш с прохладной вежливостью ждал, когда уже наречённый закончит говорить, уберётся из кабинета и можно будет дальше готовиться к приезду налогового сборщика. Но когда Гай положил на стол книгу, парень поднял на него слегка растерянный взгляд и проговорил куда теплее:

– Я очень люблю её стихи, спасибо большое.

========== Глава третья, в которой Снежный Кот делает Волку ответный подарок ==========

Ревнивым Гай, хвала Отцу-Солнцу, не был никогда, но простота здешних нравов его… удивила, мягко говоря. Постучать, получить разрешение войти – и застать будущего супруга сидящим без штанов на кровати, в то время как золотоволосое существо неясного пола стоит перед ним на коленях, а сам он вцепился зубами в пальцы, и бледное лицо искажено настоящей му’кой от слишком сильных ощущений… Нет, Гай ни в коем разе не собирался требовать верности от своего младшего, но чтобы вот так – накануне свадьбы и даже не пытаясь скрываться? Или пообщавшись с первым супругом, Снежный Кот решил, что все южане – развратники, которых глупо стесняться? Про забавы Мария Ворона Волк слышал даже на границе с Пыльными Равнинами. В чём-то молва, разумеется, преувеличивала, а то и просто врала, но даже отсеяв откровенное враньё, Гай очень хотел бы собственными руками свернуть Ворону шею, чтобы не позорил ни свой клан, ни звание сына клана в целом. А уж глядя на рассечённую бровь искалеченного парня и чувствуя, как тот напрягается от любого прикосновения, легионер тем более хотел вытащить своего предшественника из фамильного склепа и всласть попинать солдатскими сапогами.

И всё-таки спокойно предаваться «эльфийской любви» после того, как позволил кому-то войти в свою спальню?

– Я не помешал? – ядовито осведомился Гай.

– Помешал, разумеется, – пропело, не оборачиваясь, нечто золотоволосое нежным серебристым голоском уроженца Великого Леса.

– Прошу прощения, – сдавленно подхватил владетель, вытащив изо рта прокушенные пальцы и скомкав в них меховое покрывало. – Присядьте пока, пожалуйста, я сейчас освобожусь.

Гай хмуро присмотрелся – и неудержимо покраснел. Не было никакой «эльфийской любви». Была дриада, видимо, здешняя травница (и как её сюда занесло, будь она даже полукровка?), которая свирепо и безжалостно растирала чем-то жирным, зелёным и очень, очень пахучим бледную ногу, исполосованную страшными кривыми рубцами, похожими на обвившие ногу багровые толстые верёвки. Кожа под тонкими, но наверняка твёрдыми пальчиками дриады догоняла в цвете рубцы: мазь, похоже, жглась не хуже перечной пасты.

Гай нашёл взглядом свободный стул (на остальных валялась сброшенная одежда явно женского вида – шубка, пуховый платок, такие же пушистые рукавички – и безмятежно дрых толстый котяра), сел и рассеянно почесал за ухом спящего кота. Тот лениво муркнул, снисходя до ласки, и продолжил спать.

– Айс, ты знаешь, что ты идиот? – ласково спросила дриада.

– Ну, ты же мне регулярно напоминаешь об этом, как я могу забыть? – От какого-то чересчур энергичного воздействия Аскольд придушенно взвыл, но в присутствии легионера постарался вести себя достойно. Даже пальцы кусать перестал.

– Да вот приходится напоминать, – уже откровенно зло сказала целительница. – Капитан, вся надежда на вас. До свадьбы, конечно, не получится: и дел действительно много, и вы пока что нашему владетелю никто и звать никак. Но вот после свадьбы властью старшего супруга прикажите, будьте добры, этому малолетнему недоумку лечь в постель и не вставать хотя бы неделю. А то будут-таки тебя возить в тележке, – пригрозила она, обращаясь к Снежному Коту.

– Пока в Семи Водопадах есть ты – вряд ли, – возразил Владетель.

– Не льсти, бесполезно. Это сейчас, пока молод, ты ещё можешь отлежаться недельку и исправить то, что сам натворил, а лет через двадцать… да что там двадцать? Вон, наречённого своего спроси, как после тридцати мешают жить ерундовые вроде бы раны, полученные в юности.

Гай безотчётно потёр когда-то давно простреленное плечо: холод ему не нравился категорически.

– Слушайтесь целительницу, владетель, – вздохнул он. – Она плохого не посоветует.

Тот кивнул, но Гай почему-то подумал, что власти старшего супруга у него будет ровно столько, сколько соизволит признать за ним его младший. И что делать с парнем, оставшимся сиротой в четырнадцать лет и вдовцом – в двадцать, хромым и вообще, похоже, не самого крепкого здоровья, но упрямым и своевольным? Пороть его? Владетеля крепости?.. Волк вздохнул и подумал, не лучше ли было согласиться «слушаться и заботиться», чем вот так «беречь и защищать»?

Целительница тем временем закончила растирать ногу, замотала её в шерстяной платок и встала, вытирая руки полотенцем.

– Марш под одеяло, – сказала она. – И до утра чтоб не смел вставать, ужин пусть принесут в постель. Я приду завтра к вечеру – если никто раньше срока рожать не надумает, конечно.

Закончив эту грозную речь, она нагнулась к своему больному, поцеловала его в лоб и потянулась за шубкой.

– Подожди, Лауриэ, – торопливо сказал тот, забираясь в постель и натягивая одеяло. – Дай мне, будь добра, вон тот свёрток со стола.

– Этот? Ого, что там за железка? Тяжёлая такая… – Под неожиданно потяжелевшим взором молодого владетеля она сунула ему в руки что-то, завёрнутое в кусок холста, сгребла шаль и рукавички и вышла, пригрозив напоследок, что если она только услышит про поход Кота вниз, то она и поступит с ним, как со шкодливым котом, не посмотрит, что он сын клана и вообще владетель.

– Вы не слишком много ей позволяете? Дриада-полукровка, пусть и травница…

– Если бы не она, меня бы действительно возили в тележке, – ответил Аскольд. – Настоящий, – в слово было вложено немало яду, – лекарь, которого дядя привёз из Ясного Плёса, не мог поверить, что я хожу сам, хоть и ковыляю с костылём. Всё предрекал мне скорое и резкое ухудшение… – он поморщился, явно не желая вспоминать. – Вы о чём-то хотели поговорить со мной?

– Хотел, – кивнул Гай. – Глава нашего клана выделил мне три сотни на свадьбу. Этого хватит?

– Отдайте дяде, когда приедет, – равнодушно отозвался Снежный Кот.

– Главе клана?

– Ни в коем случае! – парня аж передёрнуло. – Моему дяде по матери, Йену Замшевому Кошелю. Он привезёт вино и кое-какие припасы.

– Так это навстречу его обозу патрули выезжают аж к Долгим Озёрам? – усмехнулся Гай. – Ваш дядя весьма популярен у моих солдат, скажу я вам. Так охранять купца от разбойников…

– Вряд ли где-то ещё легионеров кормят так хорошо, как в крепости племянника того купца, который снабжает легион продовольствием.

– Ну, пожалуй, – признал Волк.

А Снежный Кот погладил свёрток у себя на коленях и сказал:

– Я подумал, чем мог бы отдарить вас за «Яшмовое ожерелье», и решил, что ни один легионер не откажется от хорошего меча. Взгляните, – и он размотал холстину.

Гай взглянул. Да уж…

– Шутите, владетель? – сказал он, шарахнувшись от предложенного меча так, словно это дракон протянул ему горсть своего про’клятого золота в страшной когтистой лапе, но против воли в голосе мелькнула тоска от невозможности принять такое сокровище. – Клинок из аспида? А второго рубина Кровь Мира у вас случайно не найдётся?

– Рубинов в Алмазных Пиках нет вообще, – с любопытством глядя на него, ответил Владетель. – И алмазов, кстати, тоже. Вот опалы попадаются всех цветов радуги и даже вроде бы чёрные есть, но об этом вы лучше с гномами поговорите, а я в таких вещах не очень разбираюсь. Камешки – и камешки, яркие, красивые, как раз девушкам на бусы.

Он подал наречённому меч, держа его в вытянутой руке – за лезвие под крестовиной, но очень аккуратно, не касаясь кромок, и Волк, словно зачарованный, взял оружие. Оправдываясь про себя, что это «только посмотреть, подержать в руках и сразу же вернуть».

Пальцы сами собой сжались на рукояти, обтянутой шершавой чёрной кожей неведомой твари. Тусклое тёмное лезвие почти не отражало света, и Гай вспомнил легенды о том, что аспид пьёт кровь убитых врагов, становясь от этого крепче и острее. Якобы старый меч из этого металла невозможно переломить и гномьей кувалдой. Сомнительно, правда, чтобы кто-то пытался сломать меч ценой в небольшой замок где-нибудь на окраине Империи, особенно меч действительно старый, с длинной и зловещей историей. Этот, судя по рукоятке, никто не держал в руках дольше нескольких минут, только чтобы примериться или прицениться, и вряд ли он пил чью-то кровь. И всё равно стоил он дороже, чем всё имущество Гая вместе с ним самим, попади тот в рабство на беззаконную Тысячу Островов.

Волк отошёл от будущего супруга на несколько шагов, чтобы не зацепить случайно, и привычно крутанул «мельницу». Сердце заныло: проклятый меч словно под его руку и ковался, до того удобно и надёжно в ней лежал, до того легко и охотно слушался. Но принять такой подарок, да ещё в обмен на сборник стихов в потёртом переплёте?

– Благодарю вас, владетель, – с тяжким вздохом сказал он… заставил себя сказать. – Я не могу его принять.

– Вы меня оскорбить хотите? – очень мягко спросил Снежный Кот.

– А вы меня?

– Вы хоть знаете, сколько такой меч стоит?

– За точно такой же, – усмехнулся владетель Семи Водопадов, – мой дядя получил контракт на поставки продовольствия для Легиона в Верхних Землях сроком на двадцать лет. Я племянник торговца из Ясного Плёса, капитан, я неплохо знаю цены на оружие, продовольствие и многое другое. А ещё я знаю, что есть вещи, на которые никаких денег не жаль. Вы ехали в северное захолустье, чтобы взять в супруги молодого дикаря – и подарили ему сборник избранных стихов одной из лучших поэтесс Империи, а не нож, как какому-нибудь пастушку. Что я должен был дарить в ответ? Кусок сукна, подбитого мехом? Чтобы вы приняли это за насмешку над изнеженным южанином?

Гай сдержанно хмыкнул: пожалуй, именно это он и заподозрил бы, получив в подарок от наречённого такой же, как у самого Кота, плащ на волчьем меху. Ещё, наверное, и в самом выборе меха углядел бы насмешку. Но владетель только коротко заметил ему в день приезда, что настоящие холода ещё даже не начинались и что лучше бы Волку позаботиться о подходящей одежде и обуви прямо сейчас, пока не начались.