Текст книги "Хождение по углям (СИ)"

Автор книги: Аполлинария Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава XVII

Конец цветня в деревне Ольх всегда ознаменовывается окончательным оттаиванием снега и повсеместным половодьем. Появляется зеленая новая травка, и жители постепенно выводят скот на пастьбу после продолжительной зимы. Повсюду пахнет свежестью, водой, новизной. Ольховчане переходят с душных телогреек на более легкие рубахи.

Анаис Рафаэль, встав поутру с петухами, быстренько оделась, приготовила и съела кашку и затем бодро потопала в конюшню. Настал тот день, когда она была готова взять свою кобылку на первую пастьбу. Заодно и прогуляется, потренирует ножки. Но садиться на лошадь в столь малом возрасте пока что было нельзя – это только усугубит дело.

Желая соединить приятное с полезным, Анаис повела Химиру ближе к перелеску, в котором она вместе со своим наставником тренировалась. Кобылка ступала неуверенным шагом, боясь каждого шороха и ослепляющего солнечного света. Однако, без сомнения, свежий воздух подействовал на Химиру вдохновляюще и бодряще; она жадно вдыхала его, стараясь как можно больше забрать в себя эту весеннюю, прохладную атмосферу полного обновления, свободы и молодости.

Роггвер приветствовал ученицу удивленным взглядом.

– Это Химира, – познакомила Анаис с лошадью и погладила ее. – Пусть попасется, погуляет. Дядюшка сказал, что ей надо привыкать к свежему воздуху и прогулкам.

– Здравая мысль, – кивнул Роггвер и потянулся за палками. – Надеюсь только, что ты в таком же здравом уме не полезешь на нее верхом. Можно ездить на них, если им от полутора лет и выше.

– Ну не держи меня за дурочку! – насупилась Анаис. – Правду говоря, дядюшка сказал, что, так как я легкая как пушинка, то могу и в год ее седлать.

– Наверное, – Роггвер нахмурился и кинул палку Анаис. – Готова?

– Как никогда!

Бой был весьма долгим и изнурительным, никто не собирался так просто сдаваться. Анаис изрядно потела каждый раз, когда вынуждена была обороняться. Она задыхалась и кричала в такт своему движению, отчего Роггвер немного терялся, что играло Анаис на руку. Неплохая тактика! Он ведь сам говорил, что «даже самый душераздирающий крик может вывести из строя огромного амбала», так что пусть получает сполна последствия своего преподавания. Однако и Роггвер не отставал и наносил тяжелые удары один за другим, чем на важнейшие доли секунды оглушал Анаис. Но один удачный финт от юной воительницы, и Роггвер, пытаясь занести руку в сторону обманного удара, получил по животу, прямо туда, где до сих пор заживала рана. Рогги согнулся от боли и зарычал. Анаис быстро вышла из победного куража и не на шутку ужаснулась от содеянного.

– Рогги! – обеспокоенно воскликнула она и подбежала к нему. – Ты в порядке?

– Да, – с трудом проговорил Роггвер. – Сейчас только боль пройдет. Ну и выбрала же ты место!

– Прости, я не хотела! – виновато лепетала Анаис, пытаясь осмотреть рану, которую Роггвер крепко закрыл рукой.

– Да ладно тебе, рабочий момент, – прохрипел Роггвер, сглотнул и осторожно выпрямился. – К сожалению, еще не восстановился.

– Сильно больно? – продолжала беспокоиться Анаис.

– Перестань, – Роггвер махнул рукой. – Ты молодец, Анаис! Поняла, что нужно искать уязвимые места.

Аня улыбнулась. Наконец-то, он ее похвалил. Неподалеку Химира смачно чихнула, отчего ребята облегченно рассмеялись.

***

– Да не могу я, не получается никак! – канючила Анаис, держа в руке небольшой топорик. – Он слишком тяжелый для меня.

– Я тебе самый легкий принес, – усмехнулся Рогги. – Даже если не метать топоры, ты как собралась биться на них, ежели тебе тяжело?

– Я не знаю, Рогги, – отчаянно произнесла Анаис. – Я уже устала. У меня ничего не выходит! Сколько я сделала попыток?

– Тридцать три, – невесело констатировал Роггвер, понимая, что все действительно плохо. – Ну ничего, надо сделать еще столько же!

– А вчера сколько сделала?! – воскликнула Анаис и вытерла пот со лба. – Да это бесполезно! Просто это не мое, признай.

– Я думал, ты не сдаешься.

– И то верно. Не сдаюсь, – вздохнула Анаис и встала в стойку, выдвинув левую ногу вперед и, слегка наклонив назад корпус и вытянув руку, уставила топор напротив цели.

– Посильнее наклоняйся, Анаис! – строго произнес Роггвер, и девочка нагнулась сильнее, чуть не упав. Затем она, раскачав топорик сверху-вниз пару раз, выпустила его из рук. Он стремительно прилетел в землю рядом с деревом, которое Анаис выбрала целью. Протяжно вздохнув, она устало потопала к дереву и вытащила топор с земли. Вернувшись на место, Анаис снова встала в стойку, вытянула топор в сторону цели и стала раскачивать его сверху-вниз.

– Анаис, – скандировал Роггвер, – работай топором так, будто он – продолжение твоей руки. А то он висит у тебя так, будто ты мешок тяжелый кидаешь…

Анаис выпустила топор, и он со свистом прилетел в дерево, но все равно далеко от цели. Он недолго пробыл в стволе и рухнул на землю.

– Я сдаюсь, – тихим, отчаянным голосом произнесла она. – Это явно не мое.

И яростно топая и плача по дороге, стремительно пошла обратно в деревню.

***

Анаис проснулась рано утром задолго до петушиных криков от внезапной сильной, тянущей боли внизу живота. Она лежала, пытаясь дождаться конца этой боли, однако она все усиливалась и усиливалась. Анаис заплакала и издала немой крик, затем, когда петухи все-таки прокричали, с трудом встала, облитая потом и слезами, посмотрела вниз и ужаснулась: сорочка была залита кровью. Спазмы от вставания только усилились, но у Анаис была назначена тренировка с Роггвером, поэтому она быстренько сняла сорочку и, превозмогая боль, переоделась в свою обычную тренировочную одежду и затем поплелась во двор. Но далеко она тоже не продвинулась, присев на первый попавшийся пенечек и придерживая рукой больной живот. Глаза заволокло пеленой; Анаис не видела, кто к ней подошел, но по голосу поняла, что это была Чернавка:

– Анькаа, здравствуй! Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я умираю, – глухо произнесла Анаис.

– Ты чего такое говоришь? – недоумевала Чернавка. – Что случилось?

– У меня кровь идет, вот там, – Анаис указала пальцем в живот.

– Анькаа, – глаза Чернавки засверкали, и она счастливо улыбнулась, – поздравляю!

– С чем? Что я скоро копыта откину?

– Ты повзрослела! – воскликнула Чернавка. – Ты стала девушкой.

– А до этого кем я была? – недоуменно спросила Анаис.

– Девочкой, – снисходительно ответила Чернавка. – Теперь тебя это будет ждать каждый месяц. Пойдем, я отведу тебя до твоих хором.

– Как это каждый месяц?! – не на шутку ужаснулась Анаис и встала, придерживаясь за Чернавку.

– Привыкай, – весело произнесла подружка. – Такова наша женская долюшка.

– Я договорилась с Рогги…

– Я ему передам, что ты не в состоянии.

Чернавка и Анаис зашли на кухню, где Дуля с Любавой перемывали друг другу косточки. Те, увидев девушек вместе, удивились, однако Чернавка объяснила, что произошло.

– Анька, – Дулька хлопнула в ладоши и радостно защебетала, – радость-то какая! Ты повзрослела! Надо будет тебе все подробно рассказать, но сначала сообщим твоему дяде эту весть.

Служанки вместе с девушками прошли в трапезную, где вкушал яства Анатрог. Тот удивленно посмотрел на них – как-то было ему не привычно принимать за завтраком такое количество людей. К тому же Анаис уже давно с ним не завтракала.

– Хозяин, княже, – Любава засияла в лице и бодро выпрямилась, – Анечка, Ваша любимая племянница, сегодня стала девушкой.

– Замуж уж пора, наверное, – весело прибавила Дуля и счастливо рассмеялась, потрепав Анаис по плечу. Та посмотрела печальным взглядом на своего дядюшку и понурила голову. Он лишь взглянул на нее как-то по-особенному – Анаис не видела никогда такого взгляда. Будто бы все его планы свершились, но пока что не вовремя.

– Да будет пир, значится! – торжественно провозгласил Анатрог. – Чернавка, прошу тебя сходить в деревню и позвать всех на трапезу. Дулька, Любаша, ну а Вас ждет самое непростое.

– Будет сделано, княже! – почти хором произнесли женщины и гуськом побежали обратно на кухню.

В тот вечер было устроено пиршество в хоромах Анатрога. Причиной тому были внезапные болезненные кровотечения, начавшиеся в тот самый злополучный день. С этого дня вся жизнь Анаис изменилась. Каждый месяц по наущению Дульки и Чернавки она стирала свое кровавое тряпье вдали ото всех, чтобы никто ни в коем случае не видел этого «грязного» зрелища. К слову, даже эти куски ткани не помогали должным образом. Пир был для всех, отмечали взросление девушки, но никому не были интересны и приятны последствия. Вся деревня поздравляла Анаис в тот день, но всем им было невдомек, что для нее это был траур. Побыв там с полчаса пока все не напоздравлялись, она тихонько выскользнула с трапезы и поднялась к себе в опочивальню. Живот все еще ныл, а настроение было испорчено – надо было полежать и поплакать.

***

На следующее утро состояние Анаис слегка улучшилось, и она решилась на «смертельный номер»: пойти на тренировку. Сначала она, разумеется, постиралась, что делала она с особой брезгливостью. Анаис морщилась и ныла про себя; как же ей хотелось по мановению руки превратиться в тот момент в мальчика. Хоть страдать так не будет.

Проведя столько долгих и неприятных процедур, Анаис наконец-то пошла к перелеску, однако там она никого не нашла. Просидев некоторое время, она с тяжелым сердцем встала и поплелась обратно. Никто ее не ждал, и никто так и не пришел…

***

Вернувшись в деревню, Анаис первым делом обнаружила Роггвера, сидевшего за точильным камнем с топориком и издававшего пронзительный свистящий гул. На его лице застыла каменная, угрюмая мина. Девушка подошла к нему и встала у него над душой, но тот делал вид, будто ее не замечает, пока она сопела ему под ухо.

– Ну и почему я принесла свои ноги на тренировку, а «кое-кто» другой своих ног принести не соизволил?! – злобно пробурчала Анаис.

– А зачем? – пожал плечами юноша. – Опять что-то не получится, и ты решишь не приходить. Еще и ссылаться на якобы плохое самочувствие будешь.

– Мне и вправду было плохо вчера! – вскипела Анаис.

– А сегодня вон какая бодренькая! – скептичным тоном произнес Роггвер.

– Дурак! – Анаис заплакала и топнула ножкой. – Мне и сегодня нехорошо, но я так много сделала, чтобы прийти на тренировку, а ты не пришел!

С полностью испорченным настроением Анаис побежала к себе в опочивальню и весь день оттуда не выходила.

Глава XVIII

Отказываться от тренировки Анаис не собиралась. Занималась же она как-то всю зиму самостоятельно. Да и ей как-то было все равно на то, что этот дурак себе в голове надумал. Или все же не все равно? Как бы то ни было сквозь обиду и боль бедная влюбленная девчонка, с некоторого времени познавшая «прелести» взрослой жизни и тяжелой женской доли, продолжила делать то, что получалось у нее больше всего. И то, что ей действительно нравилось.

Правда по меркам среднестатистической стольчанской девицы любимое и интересное занятие Анаис было для нее весьма неприемлемым. Волновало ли ее это? По-своему, да. Смотря на своих ровесниц, девиц постарше, Анаис не раз задавалась вопросом, почему же ее интересуют совсем другие вещи. И не просто интересуют, но и больше всего удаются, а точнее только они и удаются. Ведь она даже каши научилась варить с большим трудом, а вязание с шитьем для нее в принципе были каторгой. Мама пыталась обучить ее «женскому» ремеслу, но тщетно – Анаис все время колола себе пальцы иголкой, а орнаменты выходили весьма неаккуратными, так еще и с пятнами крови незадачливой рукодельницы. Белоручка, что сказать!

Влюбившись окончательно и бесповоротно в угрюмого юношу с медвежьей походкой, Анаис размечталась о семье. Да, она же ему сама говорила, что замуж никогда не выйдет и не захочет выйти. Вступив в пору девичьей зрелости, Анаис в свои двенадцать лет впервые задумалась о том, какая была бы замечательная у них с Роггвером семья… А, впрочем, это всего лишь мечты безнадежно романтичной и влюбленной девушки. Тем более она продолжала упрямо доказывать всем, сколь она принципиальна и тверда в своем «нежелании» заводить семью. Пусть все так и думают, а то решат, что она расслабилась. Анаис Рафаэль никогда не расслабляется!

Желая показать всему миру (точнее деревне, а еще точнее тому самому дураку, который нанес ей непоправимую душевную травму), что ее ничего не остановит, каждый день она вставала рано утром и гордо несла свое тело на тренировку. И продолжала избивать деревья. Да, именно это ей удавалось больше всего. Но как она это делала! Пируэты, сальто, непринужденные, легкие прыжки и перекаты… Каждый удар выносил огромные куски коры, так что березка уже больше никогда не оправится после такого вопиющего насилия над ней. Анаис все это проделывала с такой яростью, что попадись ей под руку какой-нибудь неудачник, она бы и на нем отыгралась. Наверное, все же это были скорее не тренировки, а вымещение злобы на деревьях. Они же сдачи не дадут никогда.

Так продолжалось до конца весны. Однажды на подходе к перелеску Анаис издалека увидела знакомый до глубины души образ, прислонившийся боком к дереву. Ее догадки подтвердились, как только она пришла к своему привычному месту, но, как обычно в последнее время, Анаис не удостоила и капли внимания человека, ожидавшего ее на тренировке, поэтому она просто встала в стойку и принялась заниматься боевыми искусствами с исстрадавшейся березой.

– Анаис, – мрачно нарушил молчание мужчина, – прости меня, пожалуйста! – однако девушка даже бровью не повела и занятия не остановила. – Я виноват! Чернавка мне такого выговорила… – девушка продолжала делать вид, что не замечает его вовсе. – Анаис, ну что ты делаешь?!

– Как же, не видишь, что ли, как я сдаюсь?! – яростно вспыхнув, воскликнула Анаис, со злостью выкинув палки на землю.

– Я дурак, Анаис, признаю, – вздохнул Роггвер. – Я хочу искупить вину перед тобой за пропущенное время и за мои слова.

– Ну давай, удиви меня, дурак! – Анаис крепко сложила руки на груди и облокотилась о дерево позади нее.

– Хочу научить тебя охоте. Показать тебе на своем примере, как можно применять полученные тобою знания на практике.

Анаис молчала, однако на ее лице выразился неподдельный интерес, и она отцепила руки с груди. Роггвер поманил ее за собой, и они вместе пошли дальше, проходя небольшой перелесок, а затем и поле на пути к самому лесу.

Это было прекрасным местом для охоты, так как не нужно было сильно тревожиться, что тебя услышит твоя же добыча. Лесная пружинистая подстилка смягчала шаг двух молодых охотников, однако повсюду были разбросаны сухие хворостинки, поэтому, слыша внезапный хруст под ногами, Анаис каждый раз вздрагивала от неожиданности.

– Хороший охотник, Анаис, – полушепотом наставлял Роггвер, – должен задействовать все свое чутье. Ты должна хорошо видеть следы добычи, если такие имеются. Но так как дождей не было уже больше недели, то и следов, к сожалению, ты вряд ли найдешь. В таком случае подключай нюх.

– Нюх? – недоуменно переспросила Анаис.

– Это позволит тебе почуять носом что-то постороннее. Некоторое зверье имеет характерный неприятный запах. Ну и не исключай того, что любое животное, простите, какает.

– Фу!

– Не для благопристойной барышни знание, не правда ли? – заметно ухмыльнулся Роггвер. – Помимо носа и глаз, у нас есть уши. И вот они – одни из самых главных наших помощников.

– Чтобы услышать, как кто-то поет, воет, топает или еще чего-нибудь? – догадалась Анаис.

– Именно так, – кивнул Роггвер. – Прислушайся.

На минуту они остановились в полной тишине. Издалека какая-то птица заливисто свиристела, а дятел выдалбливал в осине огромную дыру. Однако средь этих звуков также послышался тяжелый топот какой-то большой несущейся по лесу зверушки. И периодические повизгивания.

– Вепрь, – тихо заключил Роггвер и встревоженно посмотрел на Анаис. – Молодой. Они опасны, поэтому держись меня, поняла?

– Угу, – испуганно кивнула Анаис в ответ и крепко прижалась к спине наставника.

Они шли тихо, смотря себе под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь звонкую сухую веточку. Роггвер периодически останавливался, держа Анаис у себя под боком, прислушивался и менял направление в сторону источника звука. Пройдя по бревнышку через ручеек, они застопорились на поляне. Прямо перед ними невдалеке за деревьями пронесся небольшой, но судя по топоту нелегкий кабанчик. Роггвер выставил назад свою большущую мужицкую руку, закрывая собой девушку; та из больного любопытства пыталась подглядеть из-за его плеча, что происходит. Добыча остановилась неподалеку, устав носить свое бренное тело, и сунула пятачок внутрь загнившего бревна в поисках съестного. Роггвер с Анаис осторожно подошли к нему с задней стороны, оставаясь на приличном расстоянии от кабана. Затем Рогги встал в привычную для него стойку и, раскачав топор, резко и с по-настоящему богатырской силой выпустил его из руки. Мгновение – в вепреву спину со свистом влетел топор; добыча взвизгнула и побежала, как дурная, по поляне. Сил ей хватило ненадолго, и вепрь с протяжным и жалостливым визгом упал наземь. Еще одним ударом уже другого, большого топора Роггвер закончил его страдания.

– Думается мне, твой дядюшка будет рад такому дару, – смахнув пот со лба, произнес он.

– Ого! – только и могла произнести Анаис, осматривая с головы до ног добычу.

– Надо только как-то донести его до деревни. Не поможешь? – неловко спросил Роггвер, и они вдвоем, с трудом приподняв тяжелую тушу, поволокли ее на кухню к хозяину Ольха.

***

Анаис уклонилась от Рогги, легко и непринужденно отскочив назад, затем встала в стойку, выставив палку впереди себя в защиту. Роггвер пытался обойти ее с уязвимой стороны, но Анаис осторожно поворачивалась в такт его движениям. Он сделал рискованный удар в ее сторону, но она резко и неожиданно его контратаковала, а затем быстрым и легким сальто выбила ногой палку из его правой руки. Все произошло настолько внезапно, что Роггвер на мгновенье не понимал, что произошло, и стоял с одной палкой, судорожно думая о том, как выйти из проигрышной ситуации. Он произвел неудачный выпад в сторону Анаис; она же сделала изящный пируэт и, оказавшись сзади него, кокетливо ударила его палкой по заднице и хохотнула от самодовольства. Роггвер отпрянул от неожиданности назад, но Анаис сделала ему подножку; тот упал навзничь на спину, и девушка с вырвавшимся у нее из груди победным кличем села на него, прижав его голень своей ногой. Она шаловливо посмотрела на поверженного Роггвера, который все еще не понимая, что происходит, часто дышал и кашлял.

– Поздравляю, Анаис! – сиплым голосом проговорил он.

Девушка играючи приставила к его кадыку палку и воинственно воскликнула:

– Моли о пощаде!

Роггвер не мог произвести и слова – он обомлел. Ее кудрявые огненные длинные волосы свисали в его сторону, прекрасное мраморное личико смотрело на него счастливым, ошалевшим и победным взглядом. От прилива крови ее щечки налились румянцем, а пухлые, манящие к поцелую губы естественно покраснели. А глаза чистые, синие, как лазурь… Неудивительно, что Роггвер не мог выговорить ни слова. А, быть может, дело в том, что Анаис уселась ему прямиком на причинное место, так что было как-то не до разговоров.

– Говорят, победивший может делать с проигравшим все, что захочет, – гордо произнесла Анаис и коварно улыбнулась.

– Анаис… – недоуменно прохрипел Роггвер и посмотрел на нее странным испуганным взглядом.

Девушка резко встала с него и протянула ему руку. Тот, недоверчиво посмотрев в ее сторону, осторожно подал ей руку и поднялся с земли, стряхнув с одежды листву с травой.

– Ну чего ты так на меня смотришь, дурачок? – кокетливо проворковала Анаис и поскакала по полю легко и непринужденно, как воробушек. И по-детски хихикала всю дорогу.

Глава XIX

Натянув жесткую тетиву, другой рукой схватившись за рукоять, рыжеволосая девушка спокойно выдохнула. Держать лук в правильном положении ей помогал Роггвер, одной своей огромной ручищей взявшись за рукоятку, другой – придерживая локоть Анаис в правильной позиции. Отпустив его, он прижался к девушке поплотнее, отчего ее рыжеволосое “гнездо” упиралось ему в шею. Анаис ловко и крепко переплелась своими пальцами с его; головой она почувствовала шевеление кадыка на его шее. Роггвер шепнул ей на ухо:

– Отпускай.

Ее тоненькие длинные пальчики резко разжали стрелу, и та полетела прямиком в дерево, вонзив туда свой наконечник полностью.

– Вау! – глаза Анаис заблестели, и она восхищенно поглядела на своего учителя. Роггвер лишь сдержанно улыбнулся.

– Теперь самостоятельно, – он кивком указал на то же самое дерево.

– Но это был всего лишь первый раз! – канючила девушка. – Может, все же…

– Нет-нет, – категорично мотал головой Роггвер. – Иначе ты так и не научишься, лиса хитрая.

Показав ему язык, Анаис встала в необходимую позицию: вложив стрелу в тетиву, левой рукой она крепко схватилась за рукоять и вытянула ее перед собой, другой – натянула тетиву, прислонив ее к уху так, что она видела, куда “смотрит” стрела. Руку, державшую рукоять, начало предательски потряхивать, когда Анаис пыталась прицелиться. Не сумев нормально удержать оружие, она резко и с раздражением отпустила тетиву, отчего стрела полетела быстро, со свистом, но куда-то в бок. Роггвер, стоявший поодаль, пошел к разочарованной собой Анаис, попутно схватив стрелу с земли.

– Молодец, Анаис! – неожиданно похвалил он. – Она к тебе под ноги хотя бы не упала. Для первого раза очень хорошо.

– Правда? – вдохновленно проговорила девушка. – Я думала, что у меня опять все набекрень…

– Не может ничего получаться с первого раза, – удивленно проговорил Роггвер. – Я думал, за все наши занятия ты это давно поняла. Раз стрела пролетела какое-то расстояние, значит, рука сильная.

– А мне даже понравилось! – весело произнесла Анаис и стряхнула испарину со лба. – Только рука трясется, как у нашего бортника, Борьки. Еще и держать неудобно на весу.

– Все же для тебя это самый лучший вариант, раз ты отказалась от топоров. Тебе нужно тренироваться…

– А почему ты из лука не стреляешь? – закономерно поинтересовалась Анаис.

– С моими лапищами это неудобно, – усмехнулся Роггвер, посмотрев на свои богатырские руки. – Поэтому топоры – мои мать, отец, сестра, брат, все вместе…

Наступило минутное молчание. Анаис подняла на него свои блестящие лазурные глаза и коварно посмотрела на него; Роггвер на мгновение поглядел в них, но быстро отвернулся. От чар Анаис никто не устоит.

– Пойдем, проверим ловушки? – не глядя на девушку, произнес Роггвер и, поманив ее за собой, пошел в лес. Анаис, взяв лук и колчан, бодро последовала за ним.

***

Уже издалека она заметила, что силок, поставленный ее собственными руками, накренило к земле, а веревка лежала развязанной.

– Сбежал… – Роггвер присел на корточки и вытащил из земли бесполезную ловушку. – Завязала, значит, очень слабо.

Хорошее настроение и прилив сил Анаис быстро сменились разочарованием, и она шла к следующему силку, ожидая, что все будет так же плохо. Поднявшись дальше по холму, они подбежали к другому силку, в котором застряла зайкина нога. Видно было, что заяц только недавно попал в ловушку – он брыкался изо всех сил, которые еще не успели кончиться, пытаясь освободиться. Рогги взял серого за уши и прямо на глазах Анаис добил его одним ударом топора. Она пошатнулась на месте, сглотнула, к глазам подступили слезы, и она опустила голову, чтобы Роггвер не видел ее истинных эмоций.

– Ну вот, молодец, Анаис, добыча за тобой уже есть! – жизнерадостно похвалил девушку Роггвер, будто бы он только что не добил бедного зайца. – Пойдем дальше.

Анаис плелась за ним, отвернувшись в сторону и тихо плача, периодически стряхивая с лица накатившиеся слезки. Еще пару ее силков оказались с добычей, и каждый раз Роггвер беспощадно добивал их, хваля девушку за хорошо поставленные ловушки и совершенно не оставив ей шанса на спокойный сон. Ночью девушка, уткнувшись в подушку, чуть ли не с истерикой рыдала, вспоминая каждую минуту измученные глаза жертвы, попавшейся в ее силок, которая осознала неотвратимость своей судьбы и с ужасом, но покорно встретила свою смерть, глядя Анаис прямо в глаза.

***

Лето в этом году было не по обыкновению долгим. Наступление осени было ознаменовано теплыми безветренными деньками с солнечной, ясной погодой. В сравнении с предыдущим нынешний год оказался весьма урожайным. Погреба князя Анатрога пополнялись всевозможными заготовками. После предыдущей голодной и холодной зимы никто из жителей деревни не осмелился съедать все сразу. Даже княжеская семья копила запасы. Было также сготовлено много солонины и квасу.

Листва на деревьях, несмотря на именуемое в простонародье “бабье лето”, обретала с каждой неделей новые окраски. Небольшой ветерок поднимал опавшие листья в воздух и кружил, кружил… Запах их сводил Анаис с ума. В целом, ее в последнее время все сводило с ума. Приятные осенние деньки обманчиво настраивали на романтический лад. Казалось, что все только зарождается. Обман заключался в том, что осенью никогда ничего не зарождается.

Все жаркое лето под палящим солнцем Анаис в поте лица занималась стрельбой из лука. Тренировки дали свои плоды. Ей это действительно удавалось и даже нравилось. Прошло немало времени, прежде чем Анаис смогла впервые в жизни убить дичь. Затем прошло немало времени для того, чтобы она смогла это принять и пережить.

И вот осенью, сидя на ветке вяза в охотничьей позе, выставив одну ногу вперед, она холодным и расчетливым взглядом осматривала опушку леса в поисках мелкой безобидной жертвы. Внизу тихо и аккуратно крался Роггвер, который также помогал искать добычу. Ловко перепрыгнув с ветки одного дерева на другое, Анаис обогнула ствол и услышала легкий свист Рогги. Он показывал ей пальцем в сторону небольшой осинки; приглядевшись внимательно, Анаис заметила нечто небольшое и коричнево-белое, копающее своей головой ямку под деревом. Рябчик в поисках насекомых. Анаис резко сняла лук, вытащила стрелу и, натянув тетиву, прицелилась. Ее руки уже практически не дрожали; она довольно искусно держала оружие. Она выдохнула. И со свистом выстрелила.

Роггвер подождал пару секунд и затем подбежал забирать тушку. Анаис самодовольно улыбнулась.

– Спускайся, русалка! – весело произнес Роггвер, подошедший к дереву и державший в руках дичь, и Анаис прыгнула прямо на него. Убитый рябчик неожиданно упал из рук, а Рогги машинально поймал девушку. Не понимая, что произошло, он некоторое время держал Анаис на руках, пока она хитро на него посматривала, дрыгая ножками туда-сюда. Когда понимание все же к нему пришло, он резко поставил ее на землю; Анаис кокетливо поправила волосы, которые при падении кучей упали на лицо. – Осторожно! Не шути так, – рассеянно пробормотал Роггвер, и Анаис мило хихикнула.

***

Искушавши жареного рябчика, рыжеволосая русалка висела на дереве вниз головой, обхватив ветку ногами и качаясь туда-сюда. Рогги пусто смотрел в сторону деревни, поглощенный своими мыслями.

– Мне больше нечему научить тебя, – слегка опечаленным голосом произнес Роггвер.

– Как это? – Анаис перехватило дыхание от неожиданности.

– Вот так это, – пожав плечами, ответил Рогги и, подняв голову в ее сторону, печально улыбнулся. – Ты молодец. Только не знаю, где ты применишь полученные навыки. Впереди тебя ждет долгая и насыщенная жизнь, замужество. Князь, наверняка, уже давно подобрал для тебя выгодную и хорошую партию…

– Я не собираюсь замуж! – яростно выпалила девочка, покраснев от злости, как земляника. – Ну то есть… – замялась девушка. – …не за того, кого предложит дядюшка.

– А за кого тогда? – Роггвер вопросительно посмотрел на нее.

– Знаешь, Рогги, я люблю одного человека, – Анаис мечтательно посмотрела в небо и по-доброму улыбнулась этому миру. – Вот за него бы я вышла замуж. Я бы сбежала с ним хоть на край света. Видимо, только так и придется.

– Он знает о твоих чувствах? – закономерно спросил Рогги, снова уставившись в сторону деревни.

– Нет, – просто ответила девушка. – Но скоро узнает.

– У тебя все будет хорошо. Такой девушке, как ты, никто не сможет отказать.

– Какой такой? – у Анаис снова перехватило дыхание и она с надеждой посмотрела в его сторону. Он минуту молчал, а затем, вздохнув, устало ответил:

– Сложно описать.

Анаис сжала губы, пытаясь не разочароваться.

– И кто этот счастливчик? – все так же устало произнес Роггвер. – Если не секрет, конечно же.

– Не секрет, – снова воодушевилась девушка. – Он красив, смышлен, много чего умеет и знает. Он сильный и очень хороший воин. У него очень доброе сердце. Он теплый и уютный, и так похож на моего папу.

Анаис спрыгнула на землю; Роггвер повернулся в ее сторону и невесело улыбнулся. Она посмотрела на него прямо своими красивыми синими блестящими глазами и договорила:

– А еще он мой учитель.

Роггвер резко отвернулся от девушки и сразу же ответил ей:

– Что я тебе могу дать, Анаис?

– Я думаю, что все, – уверенно проговорила она.

– Сбежать… – задумчиво пробормотал юноша. – Не говори о том, чего не понимаешь.

– Я думаю, что я понимаю…

– Нет, – выпалил Роггвер. – Не понимаешь. Не понимаешь того, что придется питаться одними крысами. Не понимаешь того, что по дороге можно просто умереть от любой болезни. Не понимаешь того, что хоть ты и с оружием, но ты все равно в этом мире будешь жертвой. Твой лук со стрелами, мой топор – ничто перед волком и, не дай Зрящий, медведем. Ты мечтаешь об этом, будто бы это какая-то увеселительная прогулка, но свобода, о которой ты так грезишь, злая и беспощадная. Я не говорю даже о том, что все твои разговоры о “любви” пропадут после первой же беды. Ты выросла на княжеском дворе и к нему привыкла. Лучше тебе там и оставаться.

– Я смогу это пережить, – с мольбой в голосе произнесла Анаис. – Я ведь тебя люблю, Рогги! Дай мне шанс!

– Занятия окончены, – Роггвер был непреклонен.

– Я не понимаю! – Анаис не на шутку злилась. – Я же призналась тебе в своих чувствах! Ты сам мне только что говорил, что мне никто не сможет отказать.

– Я не отказывал, – просто ответил Роггвер. – Но и не соглашался. Наши занятия окончены.

Он ушел, неуклюже опираясь на правую ногу и опустив голову. Анаис смотрела ему в след. Ее глаза покраснели, заблестели еще больше; из них градом потекли слезы. Все заволокло пеленой. Анаис присела наземь и, закрыв лицо руками, горько и отчаянно разрыдалась. Она кричала и рычала в надежде, что весь мир услышит ее страдания и смилостивится над ней. Она встала и, посмотрев в небо, закричала от боли, что есть мочи; истерия, эмоции и чувства, жившие в ней, как птица в клетке, обуревали ее с пущей силой и, наконец, выпорхнули наружу. Глаза ее заискрились бешеным пламенем, а внутри вспыхнул пожар. Держать его больше не было никаких сил. Но осознать это тоже было невозможно…