Текст книги "Хождение по углям (СИ)"

Автор книги: Аполлинария Михайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава XXI

Время идет – горе затихает. Поездка в Ландышеву слободу далась Анаис непросто, но она взбодрила безнадежно влюбленную романтичную девчонку, оставив у нее в душе неизгладимое впечатление и много новых эмоций и размышлений. Думала Анаис о том, кто же все-таки действительно является в этом мире самым настоящим монстром, чудовищем. А убитого упыря ей было жалко – лучше бы гулял дальше, да братца своего живого кошмарил. Авось бы и добрался до него когда-нибудь. Вот уж его Анаис жалко не было нисколечки.

Отвлечься от тягостных мыслей ей помогли деревенские девушки. Сами они всегда собирались кучкой в одном месте и о чем-то своем беседовали, пока работой не были заняты. И все время хихикали. Анаис, проходя мимо них, думала о том, насколько с ними, наверное, скучно о чем-либо разговаривать. Сидят там себе, сплетничают, болтают о мальчиках, замужестве и детях. А вот с юношами-то интереснее разговаривать уж точно…

Но, оказалось, что права она была лишь наполовину. Да, девушкам ее возраста было больше не о чем разговаривать, кроме как о местных новостях, щипающих их за задницы мальчишках и о работе. Но они также с удовольствием слушали Анькины истории, искренне удивлялись и активно их обсуждали. С умом и житейской мудростью.

Кроме того Анаис полагала, что ее ровесницы очень завистливые и ревнивые особы и, если она расскажет о том, что она умеет, то ее засмеют и обидят за весьма специфичный род деятельности. Да и ей было, по-своему, неловко перед ними. Они ведь такие мастерицы и по кашеварству, и по вышиванию, и по уходу за младшими братьями и сестрами. Анаис же всего этого не умеет.

Тут она ошиблась полностью. Как только Анаис пришла в их компанию, Чернавка сразу же представила ее:

– А вот и самая храбрая и сильная девчонка в нашей деревне, Анька! Она столько всего умеет, Вы даже представить себе не можете. Она мне зимой очень сильно помогала с дровами. Покажи им чего-нибудь из своих фокусов, Анькаа!

Анаис, смущаясь и краснея, сделала сальто, а затем довольно резво выстрелила из лука в конька на крыше княжеского дома. Девушки заахали, бодро похлопали в ладоши и с огромным восхищением в глазах попросили ее еще что-нибудь показать. И Анаис показывала и показывала, а девушки диву давались, щедро раздавая ей комплименты один за другим.

Однажды Чернавка даже уговорила Анаис поучить ее драться на палках. Взяв “оружие” в руки Чернавка с весьма боевым настроем, не рассчитав силы, неуклюже ударила палкой подругу по голове так, что она упала без сознания и ходила неделю с огромной шишкой. Позже Чернавка долго пыталась извиниться перед Анаис и снова уговаривала ее вернуться к занятиям. Девушка была непреклонна и сказала Чернавке, что уж кому-кому, а ей никаких занятий не нужно. Ей только дай что-то тяжеловесное в руки, и Чернавка кого угодно прикончит.

Так и влилась свободно Анаис в новую для себя компанию. Обрела новых друзей.

***

Рассказав своим новым подружкам про неприятности в личной жизни, Анаис мигом получила от них свои сожаления. Дуляшка, служанка Анатрога, несмотря на то, что была немного старше девушек, периодически приходила в их компанию и делилась сплетнями прямиком с княжеского дома; услышав Анькины любовные стенания, она заохала и возмутилась:

– Отказаться от княжеской племянницы! И как нестыдно?! Такая завидная девица!

– Дуляшка, ты всегда так смущаешь, – грустно произнесла Анаис, покраснев. – Спасибо Вам, девчонки, за поддержку!

– А у тебя, Чернавка, как на любовном фронте? – нетерпеливо полюбопытствовала худосочная Мила, дергавшая себя за тоненькую длинную косичку.

– Авис уже несколько месяцев ходит в приходскую школу, – улыбнулась Чернавка. – Очень нравится диаконам, говорят, он очень сообразительный и толковый.

– Приходская школа? – переспросила Дулька. – Это которая в Жизнеграде находится?

– Именно там, – подтвердила Чернавка. – Он избавился от всяких предрассудков. Раньше он смеялся и обижал меня из-за того, что у меня папаша – не стольчанец. А недавно он так учтиво передо мной извинился. И вообще такой стал вежливый. Совсем изменился.

– Авис изменился?! – Анаис с нескрываемым скепсисом усмехнулась, скрестив руки на груди. – Вот уж не поверю!

– Да, изменился, Анькаа, – гордо и уверенно ответила Чернавка. – Возразишь?

– Возражу, – так же уверенно ответила Анаис. – Он как-то ляпнул, что все беды в мире от баб. Так я ему врезала так, что он долго скулил, как пес.

Девочки, как обычно, захихикали, а Чернавка смутилась еще больше, затем все же сдержанно улыбнулась и ответила оппонентке:

– Ну вот видишь, какой у тебя, Анькаа, лечебный кулак. Любого исправит.

***

– Гостила я как-то будучи совсем мелкой девицей у своего дядюшки Матеуша… – начала свой рассказ Анаис, обращаясь к новым слушательницам.

– Да сколько у тебя этих дядюшек? – перебила Олеся, русоволосая невзрачная девушка.

– …графа дарихского. Тех, которых я знаю – двое, – ответила Анаис, пожав плечами.

– Не перебивай, Олеська, – грозно пропищала Мила, подергав себя за косу еще сильнее. – Анька нам опять что-то интересное рассказать хочет.

– Так вот, – продолжила Анаис, повысив голос. – Гостила я как-то у своего дядюшки Матеуша, графа дарихского. Граф этот статный, высокий, бледный мужчина с длинными волосами цвета вороньего крыла и длинным породистым носом. И он всегда был очень спокойный и непоколебимый. Сидели мы как-то за столом в трапезной, граф велел потчевать нас вкусной жареной свиньей в яблоках. Во время ужина вбегает его слуга и объявляет о том, что враг, князь карифский, стремительно приближается к его землям в надежде отвоевать их. Дядюшка Матеуш спокойно и весьма неспешно встал и, вытирая уголки рта от жира, взял свой длинный двуручный эспадон и вышел из-за стола, сказав нам: “Обождите, господа, не продолжайте без меня трапезу”. Сидели мы в страхе и ожидании так один или два часа, слушая стоны и жуткие крики снаружи. Когда они стихли, в трапезную зашел граф Матеуш, водрузил на кол голову князя карифского напротив обеденного стола, а затем сел за стол и, как ни в чем ни бывало, продолжил трапезу. Возвращаясь к себе домой, я вынуждена была лицезреть головы поверженных воинов на колах по всей Дарихе.

– Интересный у тебя дядюшка, Анька, – кокетливо улыбнулась Мила, погладив себя за косу. – Быть может, познакомишь нас?

– Вряд ли это возможно, – усмехнулась Анаис, не ожидавшая такой реакции на ее историю. – Он живет в Рабаа ис Та’андте. Довольно далековато от Вас.

– Раба… Что? – переспросила Чернавка.

– Рабаа…ис…Та…андт, – четче произнесла Аня.

– Рабаа… – задумалась Мила, а затем ее осенило, наконец. – А! Рабастан!

– Рабастан? – недоуменно переспросила Анаис. – Почему?

– Ну, – Мила нервно стала дергать свою несчастную косу, – Тынгрыстан, Сарматыстан, Рабастан – все наши враги.

– Рабаа ис Та’андт – Ваш враг?! – не на шутку удивилась Анаис и ухмыльнулась.

– А чего, они на нас постоянно покушаются и завидуют нашим лесам! – гордо произнесла Олеся.

– Не знаю, я была в Рабаа ис Та’андте, – пожала плечами Анаис.

– И что, как там? – нетерпеливо спросила Мила. – Наверное, там такие омерзительные все и злые!

– Да нет, – спокойно ответила Анаис. – Самые обыкновенные люди. Такие же как Вы, как я. Только среди них много темноволосых.

– Да? – неожиданно заинтересовалась Чернавка. – Там много тенгри?

– Там много цыган, – усмехнулась Анаис.

– И кто такие эти цыгане?

– О, мне еще многое предстоит Вам рассказать, – ответила Анаис и улыбнулась.

***

Начало лета выдалось не на редкость солнечным и жарким. Работы на полях шли полным ходом, и новые подружки Анаис были по уши в заботах и делах. Аня со скуки приходила к подругам на работу, чтобы им помочь, но выходило у нее это из рук вон плохо, а потому она скорее под ногами мешалась, чем делала что-то полезное.

Посиделок девушки не отменили, но перенесли на вечер, во время заката, когда на поля опускалась мгла, и вовсю летали страшные и ужасные ночницы в поисках жертв. На одном из таких вечеров девушки пригласили Анаис на Литу.

– Что это за Лита? – спросила Аня.

– Это праздник солнца и любви, – мечтательно произнесла Чернавка. – Мы будем сидеть у костра, разговаривать, петь, устраивать конкурсы, бегать по углям на спор… А еще, девчонки, с Любятцев собиралась приехать Веселина, правда же?

– Да-да, – кивнула Мила, дернув себя за косу.

– Вот, познакомим тебя с ней, – продолжила Чернавка. – Будем купаться в озере и искать цветущие папоротники…

– Но ведь папоротники не цветут! – воскликнула Анаис.

– В ночь на Литу все начинает дышать магией, – мечтательно ответила Чернавка.

– Ой, так интересно! Я в деле! – резво согласилась Анаис.

– Только надо пару с собой привести, – как бы невзначай произнесла Мила.

– Тогда я не в деле, мне и привести-то некого, – разочарованно буркнула Анаис.

– Есть кого, – заговорчески произнесла Чернавка.

– И кого же? – скептично спросила Анаис.

– Роггвера Медведуха.

– Перестань, – огрызнулась Анаис.

– Анькаа, он дурак, – улыбнулась Чернавка. – И ведет себя по-дурацки. Он просто боится, что недостоин тебя, вот и все!

– И так же мне откажет! – вспылила Анаис, покраснев, как солнце на закате.

– Не откажет, если мы будем рядом стоять, – настаивала Чернавка.

– Да-да, – подтвердили Мила и Олеся.

– Я не хочу, чтобы он был вынужден соглашаться! – отчаянно возразила Анаис. – Хочу, чтоб это было от сердца!

– Анькаа, он дурак, и сам не знает, чего хочет! – воскликнула Чернавка, подталкивая Анаис силой к вечно угрюмому Рогги, идущему к своему дому с добычей. – На самом деле он очень хочет с тобой пойти хоть куда, просто он боится.

– Тебе-то откуда знать об этом? – чуть ли не плача произнесла Анаис, идущая на ватных ногах и подталкиваемая подругой к объекту воздыхания.

– Ну я же вижу.

Подойдя к Роггверу, Анаис впала в ступор. Девчонки сзади захихикали. Роггвер тоже впал в ступор, посмотрев угрюмо сначала на Аню, затем на ее подружек. Те требовательно посмотрели на него в ответ, и он совсем смутился. Анаис сглотнула приставший к горлу ком и пропищала неестественным голосом:

– Рогги, ты… ты…

– Пойдешь, – подсказали девушки.

– Ты пойдешь на Литу? – неуверенно спросила Анаис.

– С тобой, – подсказали девушки.

– С тобой… ой, с собой-то ты точно пойдешь, – неуклюже хихикнула Анаис. – Со мной пойдешь на Литу?

– Да, хорошо, – быстро буркнул Роггвер и спрятался у себя дома.

Вспотевшая от страха и стыда Анаис выдохнула и, прослезившись, засмеялась, радостно обняв подружек.

– Вот видишь, Анькаа, – сказала Чернавка. – Все он хочет.

***

Перед Литой было обязательно сходить в баньку и, как следует, попариться и освежиться. Это было важно, так как необходимо быть в этот день чистыми и открытыми магии. И вот совсем голенькие девушки сидели в баньке и хихикали, тряся своими девчачьими прелестями. Теперь и Анаис обрела их, а потому сидела в компании уверенно, будто бы гордясь тем, что у нее за это время выросло. Однако и телосложение ее стало также крепче и мускулистее. На животе ее слегка виднелись небольшие кубики пресса. Единственная, кто не была так уверена в своем теле, была Мила. Худосочная девица, прикрывалась, как могла, дергая себя за косу.

– Милка, хватит закрываться, чего мы не видели! – восклицали девушки.

– Тебе бы кушать побольше, – настоятельно произнесла Олеся.

– Милаа и так ест за две щеки! – весело произнесла Чернавка. – Она как-то чуть ли не собралась всю мою кладовку съесть. Да и не надо ей этого всего. Милкаа – красивая девчонка. Нечего тебе прятаться!

Но Мила продолжала прятать свое худенькое, как веточка деревца, тело за своей косичкой.

Перед Литой на банные процедуры приехала также Веселина, девица, с которой хотели познакомить Анаис. Это была та самая пухленькая девица с веснушками и русыми волосами с Любятцев, которая улыбнулась Анаис во время дядюшкиных разборок с должником. Они сразу же друг дружку вспомнили.

– Ты же княжеская племянница! – признала Веселина. – Та самая, которая к нам приезжала, когда хозяин наш, княже, пьяницу Петьку на место поставил.

– Да, и я тебя помню, – подтвердила Анаис и улыбнулась. – И как там этот пьяница? Заплатил свой долг?

– Заплатил, да не все! – ответила Веселина. – Но Гаврюшка пощадил подлеца, все же у него жена с дитем младым.

– Какой щедрый, – усмехнулась Анаис.

– Я, девки, – объявила Веселина. – Собираюсь привести на Литу скомороха Ваську. Памфлеты свои читать будет.

– Как же долго время-то плетется! – застонала Олеся. – Хочу на Литу!

– Терпение, Олесяя, – протянула Чернавка. – Завтра много работы на поле, время пролетит незаметно.

– А почему я банного дедушку не наблюдаю сегодня? – удивилась Анаис.

– Он под шапкой-невидимкой, значится, – заговорчески ответила Олеся.

– Шапкой-невидимкой? – переспросила Анаис.

– Да. Говорят, что если эту шапку-невидимку украсть, то банник тебя прикончит. Но если ты вовремя и быстро сбежишь от него и спрячешься, то ты станешь счастливым обладателем сего артефакта.

– Вот бы мне такую шапку, – тихо произнесла Мила.

Выбежав совершенно голенькими из бани девочки стали окатывать друг друга с ног до головы холодной водой из бадей. Как только на голову Анаис вылили ведро стылой водицы, та истошно заверещала, затанцевала на месте, а затем радостно рассмеялась во весь голос. Она уже и забыла такие моменты бодрости, безудержного счастья и веселья.

Глава XXII

На Литу, праздник летнего солнцестояния, вся молодежь пришла по парам. Красивые, ничем не обремененные, влюбленные девушки и юноши уселись вокруг костра и непринужденно, весело разговаривали на самые разные животрепещущие темы, создавая по-настоящему праздничную атмосферу. Девчата были одеты в длинные льняные рубахи с красной узорчатой каймой по краю; их волосы украшал венок из цветов. Так Чернавка смастерила себе прямо-таки “корону” из ромашек; Анаис же, вспоминая, как раньше делала себе венки из левкоев, соорудила себе такой же, но уже из купальниц, которые по цвету были чуть светлее ее огненных волос. Юноши также были одеты в льняные рубахи, только уже более короткие и с поясом.

У костра сидели Анаис с угрюмым Роггвером, которому ко всему прочему было еще и неловко находиться в компании большого количества веселящихся людей; Олеська с Никитой, другом Анаис, любившим рассказывать самые разные истории; Мила с Орликом, лопоухим, веснушчатым и краснолицым невысоким юношей, состоявшим также в компании мальчишек, с которыми Анаис некогда общалась и играла; вечно улыбающаяся Веселина с каким-то весьма неказистым парнем; Дулька с молодым дружинником, с которым Роггвер обменялся неуклюжим приветствием, а также напротив Анаис сели Чернавка с Ависом, который вел себя непривычно тихо, спокойно, не вызывающе. Когда только последняя парочка пришла на праздник, Чернавка попросила “зарыть топор войны” и извиниться друг перед дружкой.

– Прошу прощения за содеянное, Аня, – неискренне, но спокойно и покорно произнес Авис.

– И ты меня, Авис, прости, – недоверчиво и нехотя сказала Анаис.

– Я не держу на тебя зла, прощаю за все, – настоятельно ответил Авис, Анаис лишь недоуменно на него посмотрела. Чернавка пожала плечами.

Веселина, девушка с Любятцев, не обманула и привела с собой косого скомороха Ваську, на голову которого был криво надет цветастый головной убор с бубенчиками. Он постоянно небрежно наигрывал различные мотивы на своей старенькой жалейке и напевал ироничные песенки:

Брата два, два молодца,

Одинаковых с лица,

Ссорятся, дерутся,

Земли в щепки рвутся.

Но прибудет Анатрог

И все земли приберет.

Орлик посмотрел на компанию и, лукаво улыбнувшись, достал из-за пазухи несколько бутылей.

– Это то, о чем я думаю? – заговорщически спросила Олеся, подмигнув.

– Именно, – самодовольно ответил Орлик.

– Что это? – прямо спросила Анаис, которой надоела вся эта загадочность.

– Водка, – ответила Чернавка. – И медовуха, как я понимаю.

– Ого! – удивилась Анаис.

– Никогда не пробовала? – уточнила Олеся.

– Нет, – слегка опечаленно ответила Анаис.

– Ну вот и попробуешь. Будем ее по кругу каждому пускать.

– Анькаа, лучше не стоит тебе, – обеспокоенно покачала головой Чернавка. – Ну или совсем немножко.

– Ну, Чернавка, давай без нравоучений, – отмахнулась Анаис и облизнулась.

– Рогги, ну скажи ей! – умоляюще попросила Чернавка.

– Аня, много не пей, – напряженно произнес Роггвер. – Или лучше вообще не пей.

– Зануды Вы! – бросил Орлик.

– Не портьте мне княжескую племянницу! – присоединилась к Чернавке Дулька. – Мне потом княже таких вставит…

– Ладно-ладно, – мрачно произнесла Анаис. – Но я чуть-чуть все же попробую. И медовуху пить буду.

Друзья пустили водку по кругу. Каждый делал по глоточку, краснел и веселел. Когда очередь дошла до Анаис, то, почуяв резкий специфический запах, она отстранилась. Ребята выжидающе на нее посмотрели, Чернавка глядела на нее обеспокоенно, а Роггвер, который и без того был все время напряженный, будто бы еще больше от нее отстранился. Анаис неуклюже выдохнула, как делали ее друзья до нее, и сделала небольшой глоточек, но как только жидкость коснулась ее рта и обожгла его, она поперхнулась от неожиданности и выплюнула ее в сторону костра. Огонь разгорелся с пущей силой, ребята отпрянули, схватились за грудь и ахнули. Анаис, испугавшись не на шутку, сидела недолго с округленными от ужаса глазами. Обстановку неожиданно разрядил Авис, пошутив:

– Дак ты, Анька, не ведьма! Просто водку втайне от всех пьешь.

Анаис и Авис одновременно посмотрели друг другу в глаза, а затем во весь голос рассмеялись; напряженная атмосфера между ними в тот момент пропала навсегда. Скоморох тоже хлебнул водки и кроме косых глаз обрел еще и косой язык:

Только водку выпьешь ты, ик,

Рифму не придумал я, извините.

Сделав глоток живительного спиртного напитка, Роггвер покраснел и расслабился. Он слегка подвинулся к Анаис и положил свою огромную руку на ее ладонь. Девушка отпила немного медовухи и, улыбнувшись, опустила голову на его плечо. Чернавка тепло поглядела на них и тоже положила свою черноволосую головушку на плечо Ависа. Посмотрев на них, Скоморох вновь обрел вдохновение и запел хмельным голосом:

Юноши и девушки,

Всласть захмелевшие,

Любятся и ластятся

И друг другу нравятся.

***

Темнело. Костер догорал, слегка обрамляя светом молодых людей. Наплясавшись, напевшись и напившись вдоволь, ребята устало присели у слабого костра и совсем раскрасневшиеся пытались отдышаться.

– Огонь почти погас. Скоро будем устраивать конкурс хождения по углям. Парни против девчат, – весело произнес скоморох.

– Рассказать Вам историю про девушку, которая сгорела во время такого конкурса? – потирая свои пухленькие ладошки, заговорщически спросил Никитка.

– Для этого тебя и приглашала! – воскликнула Олеська.

– Давай, Никитка, напугай нас! – подтвердила Анаис.

– Много лет тому назад, в ночь на Литу собралася здесь компания таких же шумных парней и девиц. Они пели, танцевали, целовались, любились… Также как и мы сейчас. Была на том празднике местная красавица, белокурая, ланиты красные, очи изумрудные, в меру пухленькая фигурка. Ее не только обожали, но и завидовали самой настоящей черной завистью. Когда-то давно ведьма наслала на нее проклятье: “Будешь гореть так сильно, сколь велика твоя красота и удача!”. Так и случилось. Она решила участвовать в конкурсе. Как только девица ступила на угли, платье ее неожиданно для всех загорелось. Воды рядом совсем не было, а ее жених, совсем захмелевший и опьяневший, вылил на нее остатки ржаной водки. И девица полностью загорелась. Она визжала страшным, неестественным, дурным голосом. Друзья ее рыдали и кричали, смотря, как девушка превращается в уголь. А кто-то смеялся и улюлюкал. Как я и говорил ранее, ее кто-то обожал, а кто-то очень сильно завидовал. С тех самых пор гуляет по полям, разделяющим Любятцы и Ольх, полудница, увлекая в свой смертельный танец ленивых работников.

– Ох, какой ужас! – воскликнула Мила. – Я не участвую в конкурсе!

– Мила! – укоризненно произнесла Олеся.

– Нет-нет, и не просите! – завизжала Мила, закрыв руками лицо.

– Подставляешь, Милка! – покачала головой Веселина. Тем временем огонь совсем погас.

– Да начнется конкурс! – важно объявил скоморох.

Первыми прошли дружинники. Как настоящие бравые и храбрые ребята, они легко и просто прошли данное испытание. Двое парней в команде уже точно дали себе преимущество. Затем быстренько прошла Анаис, решив показать Роггверу, что ее храбрость совершенно не уступает его. Дойдя до конца, она подошла к нему и лукаво улыбнулась; Рогги усмехнулся и даже позволил себе слегка приобнять Анаис. Но только слегка.

Таким образом, Аня дала преимущество своей команде. Затем попытался пройти Никитка, но на середине скривил лицо, завыл от боли и выбежал. Авис быстренько пробежал по углям, а вот Орлик только ступил на них, так сразу же отпрянул и участвовать больше не мог. Неказистый парень Веселины, скривившись, прошел испытание.

– Мальчики – четыре преимущества! – объявил Васька. – Девочки?

Чернавка пробежала, охая и ахая на ходу, но все же дала команде преимущество. Она радостно подошла к Анаис и закружилась с ней в танце. Девчонки хихикали, лукаво подмигивая мальчишкам. Олеська, как и Никитка, сошла на середине. Веселина на носочках добежала до конца, хохоча всю дорогу. Дулька, плача от боли, с трудом, но прошла испытание.

– Милка, давай сюда, и мы выиграем! – закричала Чернавка.

– Нет! – непреклонно ответила девушка.

– Ну Мила!

– Не пойду! – закричала Мила, закрыв уши.

– Что ж, – объявил скоморох, – у мальчиков четыре преимущества и у девочек четыре преимущества… Победила дружба! По случаю этого песня:

Как-то конкурс провели -

Красну девицу сожгли.

Пробежавшись по углям,

Ходит-бродит по полям,

Ищет жертву демоница -

В смертном танце закружиться.

Чернавка, схватив Анаис за руку, побежала с ней и с другими ребятами к речке Ольховке. Тем временем на улице совсем стемнело. Юноши и девушки стремглав неслись к водоему, на ходу хохоча, крича и улюлюкая. Добежав до речки, ребята неловко разделись и быстренько окунулись в воду с головой. Все, кроме Роггвера. Тот стоял и мрачно смотрел на веселящихся людей. Анаис, мокрая с головы до ног и взбодрившаяся, посмотрела на него и, кокетливо улыбнувшись, поманила его пальцем, но тот никак не отреагировал на призыв. Девушка разочарованно отвернулась, когда Чернавка подплыла к ней и брызнула воду ей в лицо. Анаис засмеялась и ответила тем же. Ребята вовсю хохотали, обнимались, неловко целовались, пока единственная рыжеволосая девушка в их компании грустно смотрела на них и переживала свое одиночество. Ей хотелось заплакать, однако к ней в тот момент подплыл Никита и резко окатил ее водой так, что копна мокрых волос упали ей на лицо, отчего Ане пришлось их убирать, восклицая при этом:

– Никита, черт тебя дери!

Как только она смахнула с лица волосы, кто-то сзади к ней незаметно подплыл и закрыл рукой ей глаза. Анаис лукаво улыбнувшись, стала ощупывать ее и, хихикнув, сказала:

– Чернавка, вот озорница, перестань, я тебя рассекретила!

Сняв чужую руку со своих глаз, она резко повернулась и от неожиданности у нее покатились слезы, нежная улыбка при этом застыла на ее лице. Перед ней стоял Роггвер и ласково посмотрел на нее, затем убрал с ее лица прядь мокрых волос, оставшихся лежать с того момента, как Никита ее окатил водой. Анаис подошла к нему и, встав слегка на носочках, примкнула своими губами к его. Внезапно она почувствовала, как внизу что-то внутри неё разгорается бешеным пламенем, а по всему телу, покрывшемуся многочисленными мурашками, будто бы пробежал приятный ток. Оторвавшись, они долго смотрели друг на друга влюбленными глазами, пока Анаис совершенно по-девичьи не захихикала и не кинулась ему в объятья. Роггвер закружил ее на месте, создавая в речке волны. Скоморох тем временем сидел на берегу, грустно смотрел на ребят и пел свою последнюю песню на сегодняшний день:

Пей, веселись, плыви, танцуй,

Всем развлечениям нет конца.

Но только первый поцелуй

Скрепит прекрасные сердца.

***

Для поиска цветущего папоротника ребята разделились и разбрелись, кто куда. По легенде человек легко сможет найти цветущий папоротник в темноте, так как он сильно светится. Как только ты его увидишь, сразу хватай и беги, что есть силы, а то демон отберет и в Навь тебя отправит. Зато уж если приобретешь сей артефакт, так познаешь все законы мирские.

Однако как бы ребята не старались, но найти светящийся символ мудрости так и не смогли. Как и раньше, в прошлые года. Возможно, легенда – всего лишь легенда…

***

Когда Анаис вернулась домой, ее ждал дядюшка и сердито смотрел на нее. Веселую, хмельную и влюбленную девушку с порога окатили шквалом гнева и злости:

– Анаис, как ты посмела в такое время разгуливать?! Еще и пила! Такое поведение для молодой девицы, без пяти минут невесты – непозволительно!

– Я… – пыталась оправдаться Анаис.

– А если б они что-то с тобой сделали?! Какой позор был бы! Как распущенная девка себя ведешь!

– Что же мне – в четырех стенах сидеть?! – вспыхнула Анаис. – Все молодые в деревне веселятся, а мне князя на коне ждать что ли?

– Да, сидеть в четырех стенах! Я и так много тебе позволял! Хватит уже! Ты наказана! Я прикажу закрыть твою комнату вплоть до твоего замужества!

– Будто бы меня это остановит! – крикнула Анаис и, поднявшись к себе, с грохотом закрыла дверь и сначала злобно засопела, а потом, вспомнив о прошедшем празднике, улыбнулась во весь рот. Это был самый лучший день в ее жизни. А дядюшка ей просто завидует.