Текст книги "Афера по-английски (СИ)"

Автор книги: Аня Листопадова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Сюда кто-то идёт, – тихо проговорил Озборн, поправляя красный галстук, который был обвязан вокруг тонкой шеи.

– Помни, чему я тебя учил, Рейнольд.

– Добрый вечер, молодые люди, – и ведь действительно, не успели братья оказаться в этом большом зале, как к ним уже подошли люди.

Это была молодая семья, состоящая из мужчины, чей костюм идеально сидел на крепкой и подтянутой фигуре, и женщины, что была красива собой, но не отличалась ни чем таким примечательным и выделяющимся. Для Чендлера было сразу понятно, сколько раз в неделю эта леди посещает косметолога вместе со своими такими же завядающими подружками.

– Добрый вечер, господа и…– Кристиан яркими и блестящими глазами оглядел даму, что не отводила взгляда с него, главная задача наших англичан завладеть вниманием и доверием этих жалких богатеев, – миледи.

Анжела в секунду расцвела и прикрыла свои губы крохотной ручкой, а её щеки покрылись лёгким румянцем. Так жалко и столь предсказуемо. «Спасибо и на этом» – сказал бы уже давно Кристиан, поднимая уголки тонких розовых губ.

– Мы впервые видим вас, – проговорил молодой супруг.

– Потому что мы лишь два дня назад приехали в Нью-Йорк, – голос Озборна был холоден и аристократичен, как его и учил Чендлер, но руки под длинными рукавами пиджака уже давно покрылись мурашками и дрожали от страха, что их раскусят, – приношу свои извинения, так непозволительно с нашей стороны не назвать нашего имени. Меня зовут Рейнольд Браун, а это мой младший брат Эдриан.

– Скотт Кларк, а это моя жена Анжела, – мужчина учтиво пожал руки молодых людей, что не отказались от давно принятой в обществе вежливости.

– Ох, значит это правда, что вы вернулись в Америку, – голос женщины стал на тон выше, что не укрылось от Чендлера, всё шло как нельзя идеально.

– Не знал, что так много людей знают, что мы с братом возвращаемся, – спокойно проговорил Кристиан, делая глоток шампанского.

– Ну что вы, все только об этом и говорят. Только предполагалось, что вы приедете позже, – Анжела продолжала лепетать, с каждым словом раздражая своих оппонентов.

– Вы правы… миссис Анжела, правильно? – Габриель посмотрел на женщину, что готова была пищать от такой деликатной и вежливой речи молодых людей.

– Называйте меня просто Анжела.

Габриель кивнул женщине и продолжил свои слова.

– Мы планировали приехать в Америку позже, но так случилось, что мы были вынуждены прибыть раньше. Лишь жаль, что мы не смогли приехать на похороны своего отца.

– Соболезнуем, – проговорил друг семьи Кларк, – до сих пор очень сложно представить, что мистера Брауна нет с нами.

– Благодарим за вашу поддержку, – Чендлер поклонился, придерживаясь за свой пиджак.

– Вы остановились в своём поместье? – поинтересовался Скотт.

– Нет, мы с братом купили небольшой домик в Нью-Йорке, нам часто нужно будет выезжать в город, не хотелось бы на это тратить столько времени.

– Никогда бы и не подумала, что у мистера Брауна вырастут такие красивые сыновья, – Анжела поправила подол кремового платья и вновь пробежалась по высоким фигурам молодых людей.

– Если такая прекрасная миледи называет нас красивыми, то это означает, что оно так и есть, – Чендлер взял тонкую руку женщины в свою и поднёс к розоватым губам, оставив невесомый поцелуй.

– Анжела, это разве не Сюзанна? Нам стоит поздороваться, – Скотт приобнял свою жену за талию и развернул в сторону, – приятного вам вечера, господа.

После этих слов семья Кларк откланялась.

– Как ты так спокойно держишься? – Габриель сразу же после ухода гостей в считанную секунду встрепенулся и осушил бокал шампанского.

– Годы тренировок, друг мой.

***

Вечером перед днём мероприятия, когда в камине горел огонь, освещая гостиную, Чендлер расхаживал из стороны в сторону.

– Мы приехали из Англии, нам стоит продемонстрировать это, – Кристиан выпрямился и поднял гордо подбородок, – стоим ровно, уверенно. Рука всегда находится у живота, а ноги вместе.

– Но разве они не американцы? Почему бы нам не сойти за своих, чтобы втереться в доверие? – поинтересовался Озборн.

– Потому что мы лучше. У богатых всегда так. Они хотят быть лучше других, выше, властнее. Это словно бы их первобытное чувство, как инстинкт. Нам нужно пробудить в них это, и благодаря этому мы выйдем сухими из воды. Смотря на нас и наше поведение, они захотят равняться на нас, дойти до нашего уровня. Это сыграет с ними злую шутку.

– Хорошо, как скажешь, – Озборн взглянул на колыхание языков пламени, – что мне нужно делать?

– Говори чётко и размеренно. Это будет отличать нас и пугать их. Ты экономист, используй это. Тогда они будут понимать, что мы умны и образованы, после этого они начнут доверять нам. А когда мы начнём утверждать что-то, они будут читать это правильным, без разницы так ли это. Мы так сказали, значит, в этом есть смысл. После этого, когда мы завладеем их разумами, мы сможем использовать их, так как пожелаем нужным.

***

– Не знал, что братья Браун уже прибыли в Нью-Йорк, – рядом с Чендлером и Озборном показался высокий и крепкий мужчина, он был в сопровождении своей жены, – позвольте представиться, Гарри Бейкер, а это моя жена Шерил.

– А мы в свою очередь не знали, что к нам приковано столько внимания. Рады познакомиться мистер и мисс Бейкер, – Габриель пожал руку новым знакомым, – Рейнольд и Эдриан Брауны.

– Соболезнуем по поводу вашего отца, мы всегда были очень дружны с Питером, – женщина поправила своё белое боа.

Чендлер оглядел женщину и заметил в её словах искренность, от чего он замер на секунду.

– Очень рады, что вы смогли приехать в Америку, – мужчина протянул молодым людям шампанское, – здесь погодка лучше, чем в вашей Англии, – Бейкер беззлобно рассмеялся в свои чёрные усы, а два брата переглянулись.

Это – то второе, про что Чендлер говорил до вечера. Хвастовство и гордость страной. Они богатые и самоуверенные, здесь нечего скрывать. Даже если они не стыдятся американской «великой депрессии», что колыхнула множество других стран, что стоит от них ожидать ещё? Они – американцы, они всегда были выше всех.

– Здесь, в Америке, погода мягче и приятнее, что нас очень радует с братом, – Чендлер улыбнулся своей роковой улыбкой, скрывая огромную злобу за ней. Все актёры носят маски.

– Ох, это правда, что вы приехали в Америку из-за аукциона? – мисс Бейкер осмотрела ребят, что еле заметно ухмыльнулись.

Поверьте, всё, что вы знаете, это правда, которая реальна только для вас. Мы же этой правдой только пользуемся.

***

– Нам повезло, что эти два брата сделали всю работу за нас, – весело проговорил Барлоу, протягивая остальным молодым людям пригласительное на аукцион, которое он вместе с Гудвином забрали у старого бизнесмена вместе с его пригласительным на ежегодное осеннее мероприятие.

Кажется, этот старик умер бы где-то по дороге на этот вечер. В общем, пропажу каких-то бумажек он не заметит, а для ребят это билет в счастливый конец.

– Как только было объявлено, что они прибудут в Америку, были и отправлены пригласительные на крупнейшее мероприятие Нью-Йорка. Аукцион произведений искусства из огромнейшей коллекции Питера Брауна.

– Старик был не дураком, знал, во что нужно вкладывать деньги, – проговорил Чендлер, продолжая мысль Джейкоба, – искусство – это деньги будущего, разве не так, Эдмунд?

Все посмотрели на паренька, что увлечённо читал брошюру про этот аукцион. Затем он поднял глаза и застопорился.

– Да, конечно.

– Вот именно, – довольно протянул Чендлер.

– Так как про этот аукцион известно уже очень давно, никто и не подумает, что он будет фальшивым, – сказал Барлоу, улыбнувшись, – мы лишь передвинем существующий на несколько недель вперёд, до того, как в Нью-Йорк приедут настоящие братья Браун. Вот только одна проблема, не думаю, что эти зажравшиеся богачи захотят вкладывать деньги в искусство, как это делал Браун. Им подавай дорогие машины, недвижимость да бриллианты.

– Поэтому мы исправим эту ситуацию, – продолжал Чендлер, оглядывая присутствующих, – мы заставим их поменять своё мнение. Позже они с жадными глазами будут хватать своими скользкими ручонками всё, что, по их мнению, называется искусством.

Для этого нужны лишь слова, что как сладкий мёд втекает в уши и затуманивает разум.

***

– Вы абсолютно правы, – Чендлер перевёл свои изумрудные глаза на мадам, его главным оружием в получении доверия и подминанием под себя были глаза, что смотрели в самое грешное сердце, – у нашего отца была очень большая коллекция, не так ли Рейнольд?

– Да, Эдриан. Отец скупал все картины и скульптуры, что стоили его внимания. Увы, мы не сможем всю эту коллекцию перевести в Англию, поэтому мы решили расстаться с ней, – Габриель уже был более спокоен и раскрепощён, ему видимо нравилось запутывать и играть с чувствами людей, что так доверчиво верили ему.

– Не думаю, молодые люди, что вы сможете много продать из отцовской коллекции, – неожиданно проговорил мистер Бейкер.

– Ах, неужели? – Чендлер наигранно удивился, – неужели люди в Америке не интересуются искусством?

– Добрый вечер, – рядом с семейством Бейкера и братьями Браун показались супруги Сандерс. Они познакомились с Рейнальдом и Эдрианом и подключились к общей беседе.

– Согласен с Гарри, – проговорил мистер Сандерс, делая глоток красного вина, – искусство – это прошлый век, сейчас никого это не заинтересует.

– Напротив, мистер Сандерс, – деловито протянул Чендлер, поправляя рыжие волосы, – искусство, оно как хороший коньяк, с каждым годом становиться только дороже и ценнее.

– Искусством можно измерять хороший вкус владельца и, конечно же, его статус. Например, дорогие автомобили могут позволить себе каждый человек, что владеет капиталом чуть выше среднего. Дома и недвижимость строят везде и всегда, а бриллиантами и камнями уже никого не удивишь. Вот с искусством всё прямо-таки наоборот. За хорошие картины, которые нарисовали лучшие художники, даже не так – художники с интересной историей, люди выкладывают огромные деньги. Поэтому сейчас в Англии весь капитал измеряют в картинах, чем больше ты вложил денег в искусство, тем выше твой статус, – проговорил Габриель, не забыв не одно слово, что он заучивал накануне мероприятия.

– Вы не слышали, семья, никому не известного английского художника Чарльза Диаса, смогла продать после его смерти скульптуру в сто тысяч американских долларов, – Чендлер умело манипулировал умами его собеседников, придумывая никогда не существующие факты.

– Сто тысяч? За одну скульптуру? – Гарри Бейкер широко открыл глаза и посмотрел на двух братьев.

– Кстати, после этого тот бизнесмен, что приобрёл его скульптуру, вошёл в топ десяти самых влиятельных людей Англии, – продолжал Кристиан, пытаясь сдерживать смех внутри себя. В его глупую ложь верят так легко.

– Только за то, что он купил скульптуру? – Сандерс с недоверием оглядел братьев, на что Габриель сделал глоток своего шампанского.

– Нет, мистер Сандерс, не за то, что он просто купил скульптуру. Он вложился в искусство, так сейчас измеряется, капитал всех влиятельных людей. Но мы не знали, что в Америке всё совершенно не так.

После небольшого разговора с четой Бейкер и Сандерс два брата отправились искать их последнюю жертву на сегодня.

– Добрый вечер, вы мисс Шарлотта Робертс? – Чендлер аккуратно пристроился к женщине, что одиноко пила своё красное вино. Её черное платье идеально сидело на фигуре, а шею и небольшое декольте покрывало брильянтовое колье. Мисс Робертс была главной и самой известной любительницей дорогих украшений во всей финансовой элите Америки.

– Да, а вы, неужели сыновья Питера Брауна? – женщина поставила бокал вина на стол и повернулась к молодым людям.

– Всё правильно, мисс. Рады видеть вас здесь, – Габриель слегка поклонился женщине.

– Не думала, что у Питера вырастут такие красивые и статные сыновья, – женщина оглядела высокие фигуры молодых людей и закурила сигару, – надеюсь, вы не возражаете?

– Вы нам льстите, – Чендлер слегка улыбнулся, поднимая уголок своих тонких губ.

– Жаль Питер не увидел вас ещё при жизни, – женщина выпустила дым.

– Как я вижу, вы были хорошо знакомы с нашим отцом, – Чендлер осмотрел лицо дамы, читая все эмоции, что были изображены на нём.

– Можно и так сказать.

– Добрый вечер, добрый вечер, – рядом с братьями Браун и мисс Робертс показалась высокая фигура молодого человека, он быстро поставил бокал вина на столик и предложил пепельницу прекрасной леди.

– Как вы любезны, – протянула хрипловатым голосом Шарлотта и стряхнула пепел со своей сигары.

– Меня зовут Брендон Картер, – молодой человек встряхнул пушистыми и кудрявыми русыми волосами и поцеловал руку Робертс, а затем перевёл свои голубые глаза на двух братьев, – Брауны, много слышал о вас.

***

– Нам нужна ещё одна фигура, что появиться на этом вечере, – проговорил Чендлер, делая глоток дорогого виски, что был взят из личной коллекции Паркеров.

– И кто же это? – поинтересовался Английский бульдог, осматривая ребят. Пока что их план действительно казался выверенным и отточенным до идеальности.

– Это я, – чуть подвыпивший Барлоу поднялся с пола, – ну точнее не я, а новый бизнесмен Брендон Картер.

– Зачем нам нужен ещё один бизнесмен?

– Всё просто, друг мой, – Барлоу стал шагать по гостиной, – нам нужен ещё один человек, что будет полностью верить и доверять словам двух братьев. Кто-то, кто стоит ближе к этим богатеям, а точнее кто-то из американской элиты. Но у нас нет таких связей, поэтому мы его придумаем. Новенький, что только недавно поднял свой бизнес, поэтому его лица и имени никто не знает.

– Этот Брендон будет выполнять роль чёрной тени, что соглашается, поддакивает. Джейкоб будет нашёптывать нашим бизнесменам решения, которые нужны нам, – Кристиан довольно облизнулся.

– Как свой среди чужих? – поинтересовался Эдмунд, делая глоток виски, но сразу же выплёвывая содержимое обратно.

– Я бы сказал, чужой среди своих.

***

– Брендон Картер? Никогда раньше не слышала этого имени, – честно проговорила Шарлотта и вновь затянула дым.

– Я только недавно раскрутил свой бизнес, поэтому возможно вы никогда не слышали моего имени.

– А, значит новенький, – Шарлотта провела пальцами по своему колье, – ну тогда удачи.

– Удача будет на моей стороне, только потому что вы мне это сказали.

– Почему же вы, Брауны, приехали так рано? – переключившись с новенького Брендона, Робертс посмотрела на две статные фигуры.

– Да, почему? – в разговор влез Картер, – кстати, я слышал о вашем аукционе. Интересненько, интересненько.

– Некие обстоятельства вынудили нас приехать раньше, – тихо проговорил Габриель, давая заинтересоваться этой Шарлотте.

– Я видела коллекцию вашего отца, – призналась женщина, вновь хватаясь за бокал с вином, – разве она вам так интересна?

– Поверьте, она намного интереснее, чем вы можете себе представить.

========== Глава 5 ==========

Чендлер достал лист бумаги и положил его на рабочий стол в своей временной комнате. Молодой человек чуть расслабил пояс на своём шёлковом халате и сел на мягкую обивку роскошного кресла.

Дорогая матушка, не прошло и дня, как я не вспоминал о тебе. Как твоё здоровье, хорошо ли ты питаешься? Меня так часто заботят эти вопросы, что я не уверен, думаю ли о чём-нибудь другом. Я обещал, что когда у меня появятся деньги, я приеду за тобой, и мы вместе вернёмся домой, в наш любимый Лондон. Потому что без тебя, здесь мне не дом. Я готов прекратить все твои страдания. Матушка, сейчас я в Нью-Йорке, и, как только у меня будут деньги, мы сразу же уедем. Будем жить вдвоём, как это было раньше. Подожди лишь ещё немного.

Всегда твой сын, дорогой Кристиан.

Чендлер прикрыл уставшие изумрудные глаза, и сразу же после этого у него потекли слёзы, которые оставляли мокрые дорожки на румяных щеках молодого человека, что были покрыты еле заметными веснушками.

11 лет назад

Четырнадцатилетний мальчик с нелепыми длинными ногами и торчащими во все стороны рыжими волосами сидел в кромешной темноте, пространство которого освещалось лишь одной свечой. Чендлер подвинул поближе к себе подсвечник и в который раз перечитал строки из предстоящего спектакля, где его мать играла главную роль.

– И снизойдет на них гнев божий, и поплатятся же они за свои грехи, что пронизывают их чёрное сердце насквозь.

Мальчик довольно расплылся в улыбке и взял листы сценария в свои руки с длинными пальцами. Радости его маленькой души не было предела, он хотел вырасти и стать таким же талантливым, как и его мать. Для него она была богиней сцены, все остальные, жалкие людишки, даже и не подходили близко к этой черте именуемой талантом.

Кристиан услышал шаги и два женских голоса, что экспрессивно переговаривались между собой. Узнав в этих голосах голос своей матери, Чендлер поспешил задуть свечу и скрыться за занавесом, так как мальчику уже давно надо было лежать в кровати по указу мисс Чендлер.

– Глория! Не стоит так спешить! – рядом с высокой и панической фигурой Глории Чендлер показалась её давняя подруга по колледжу низенькая и кудрявая миссис Биатрис.

– Не стоит спешить? Ты же видишь, я теряю всё на своих глазах! – Глория растрепала свои рыжие волосы и посмотрела на подругу.

– А как же спектакль? – Биатрис всё время озадачено дёргала подол своей длинной юбки.

– Какой спектакль? Это полный провал! Мы не смогли продать ни одного билета!

– Но это, же не значит, что нужно уезжать. Зачем тебе в Америку?

– Говорят, там очень востребованы актрисы. Режиссёры ищут любых, лишь бы умели ходить по сцене.

– А как же Кристиан? Ты не можешь оставить его здесь одного.

– Он уже не маленький. И я же не навсегда. Как заработаю деньги, сразу же вернусь обратно.

– Может, возьмешь его с собой? Как же мальчику без матери? Да и Кристиан талантлив, хочет же по твоим стопам идти, может и его американские режиссеры заметят?

– Шутишь? Ему нечего делать в Америке.

На следующее утро Кристиан зашёл в комнату своей матери, но не обнаружил её вещей, была лишь смятая записка, что покоилась на низенькой кровати.

Дорогой Кристиан, не теряй меня и не переживай обо мне. Я отправилась в Америку, чтобы заработать деньги для нас двоих, понимаешь? Я всегда думаю только о тебе и твоём благополучии. Так что и ты подумай обо мне. Пойми, что это был очень сложный выбор для твоей матери. Как только я заработаю деньги, я вернусь к тебе и мы вновь будем вместе.

Всегда твоя мать, Глория Чендлер.

Настоящее время

Чендлер вытер мокрые от слёз щеки и, натянув широкую улыбку, вышел из комнаты. Дом был почти пуст. Все разбрелись по своим делам, ведь по идеальному и отточенному плану, чтобы выполнить вторую фазу, нужно немного подождать. В просторной гостиной лишь одиноко сидел Озборн, рассматривая фотографию в своих руках.

Чендлер почти бесшумно прошёлся по полу, на котором покоился, может и старый, но достаточно дорогой персидский ковёр. Стоило лишь догадываться, настоящим ли он был.

– На что смотришь? – Кристиан взглянул через плечо молодого человека и увидел старую и потрёпанную фотографию молодого мужчины.

Габриель вздёрнул плечами от испуга и резко обернулся. Увидев расслабленное утреннее лицо своего содеятеля, Озборн озирающе огляделся по сторонам и поспешил спрятать фотографию в карман своих чёрных брюк.

– Почему ты прячешь от меня эту фотографию? – Чендлер присел на спинку дорогого дивана, где сидел Габриель, и посмотрел на грустное лицо англичанина.

– Лучше спроси у себя, зачем мне её тебе показывать?

– Потому что я знаю, какого это сидеть и ходить с каменным лицом, когда внутри ты медленно и мучительно умираешь.

Озборн не нашёл, что ответить, поэтому он развернулся, впитывая в себя всю эту правду, но намереваясь закончить этот бессмысленный разговор. Но Чендлер так не считал, он развернулся к окну и оглядел спокойную улицу Нью-Йорка.

– Ты потерял отца, а виноват в этом совершенно не человек, а то, что лежит глубже него. Ты думаешь, ты один такой?

– Думаю, что да.

– Возможно, – тихо рассмеялся Кристиан и вновь повернулся к Габриелю, – но у нас у всех есть секреты, что таятся в ящике за семью печатями. А знаешь, что ещё лежит на дне такого ящика? Надежда.

– Ты всегда так странно говоришь?

Чендлер развёл руками и весело улыбнулся.

«Почему этот человек мне совершенно не напоминает мошенника? Почему он говорит так, словно бы всегда есть выход в безвыходной ситуации? Почему он сам не прислушивается к своим словам? Почему он здесь с нами? Словно он действительно падший? Что же действительно его связывает с нами? Или он просто очень хороший актёр, как всем нам говорит?» – Озборн оглядел светлое и мягкое лицо своего собеседника.

– О каком ящике может идти речь? – прервал череду своих мыслей Габриель, – ты знал, что все ошибочно считают, что надежда лежала на дне ящика Пандоры, но письмена были переведены неправильно? В оригинале был древнегреческий кувшин.

– Кувшин? – Чендлер изобразил удивление, – это же лучше. В кувшин можно налить вино и просто его выпить. Или лучше чай, мы же англичане, – Кристиан встал с дивана и поспешил к двери на выход.

– Ты знаешь, что ещё было переведено неправильно? – Озборн своим спокойным голосом остановил высокую фигуру Чендлера.– «обманчивое ожидание», возможно, было неправильно переведено как «надежда».

Чендлер глубоко выдохнул и поспешил скрыть своё волнение.

– Ты знаешь, где все остальные? – поинтересовался Кристиан, даже не поворачиваясь от входной двери к Габриелю, словно бы он застывшая статуя.

– Эдмунд уже ушёл, когда я встал. А эти двое, Барлоу и Гудвин, ушли, как только я проснулся. Они очень подозрительны, ты так не считаешь?

– Возможно, мы ведь не знаем, что их связывает.

***

– Ты уверен, что это – то место? – Английский бульдог быстрыми движениями выкапывал землю, пока Джейкоб смотрел на сложенный лист бумаги.

– По карте получается, что да, – Барлоу оглядел место и вновь вернулся к сложенному листу бумаги.

– Зачем тебе вообще этот кусок бумаги нужен, так что ли место не помнишь? – Арнольд бросил лопату и посмотрел на товарища.

– Я закапывал быстро и я не уверен, что был трезв, – Барлоу перевёл свои голубые глаза на низкого Гудвина, что был по щиколотку в мягкой земле, – что стоишь, продолжай копать!

Гудвин, замахнувшись рукой, сплюнул вязкую слюну, и всё же продолжил своё грязное дело.

– А не подозрительно ли то, что мы тут средь бела дня копаем землю? – Арнольд в который раз отвлёкся.

– Подозрительно: средь бела дня разгуливать по центру Нью-Йорка с лопатой, вот что подозрительно. А тут никто не ходит. Так что не отвлекайся.

Гудвин уже хотел было выругаться на своего товарища, но и свою долю от этих денег, что спрятал Барлоу, получить хотелось. Поэтому пришлось молчать, затаив все гнусные слова, и продолжать работать.

Месяц назад

Низкий молодой человек стоял у фонарного столба в Центральном парке и курил дешёвую сигарету. Как только он, в который раз, выпустил густой табачный дым, он пригладил свои длинные чёрные волосы, что были собраны в хвост, и обратился к мужчине, что сидел на скамье вдоль тропинки.

– Всё в силе, Барлоу? – тихо бросил Гудвин и искоса посмотрел на высокого парня, что читал утреннюю газету, аккуратно закинув ногу на ногу.

– Я своё слово держу, Нольди, – довольно протянул Джейкоб, складывая газету пополам.

– Какова моя доля?

– Как и договаривались, тридцать процентов.

– Хоть скажи, сколько ты «заработал», – всё также тихо продолжал разговаривать Гудвин, туша сигарету.

Барлоу довольно улыбнулся и раскрыл ладонь с пятью пальцами, что были покрыты чёрной перчаткой.

– Что? Пятьдесят тысяч баксов, только за то, что ты продавал фальшивые акции? – Гудвин подавился собственной слюной и, вытерев рот, удовлетворённо, но всё ещё удивлённо, уставился на товарища, – ты гений, друг мой.

– Может быть немного, но я просто правильно воспользовался нынешней ситуацией. Ах, как она нам помогла, – после этого Барлоу выбросил нью-йоркскую газету в ближайшую урну и, они с Арнольдом разошлись в разные стороны.

Ближе к вечеру, когда алкоголь в крови был превышен, а настроение было также навеселе, Джекоб прогуливался по Нью-Йорку, недеясь уже завтра сесть на паром и вернуться в свой Лондон. Увидев через пелену алкоголя, что через дорогу патрулировала полицейская машина, Барлоу закрыл лицо своей чёрной шляпой и, покрепче сжимая пакет с награбленными деньгами, завернул в переулок. От туда молодой человек вышел в неизвестный его уму двор, где шло строительство. Заметив, что стройка была уже давно заброшена, Джейкоб пробрался через арматуру и стал копать сухую землю. Помогая каким-то остатком старой лопаты, Джейкоб запрятал свои деньги и, пометив в записной книжке, где находится это место, покинул стройку, намереваясь вернуться сюда через какое-то время.

Настоящее время

– Я здесь уже всё перерыл, здесь нет твоих денег, – резко проговорил Гудвин, отбрасывая лопату в сторону товарища, что даже не замарал свои руки, – это не то место. Вспоминай, где ты спрятал деньги, – поравнявшись с Барлоу, Арнольд уставился на своего высокого друга и угрожающе поджал губы.

– Тогда ничего не понимаю, я не мог их далеко спрятать, – Барлоу безнадёжно растрепал свои волосы и напряг свои извилины.

Через некоторое время молодого человека осенило, и он развернулся к Английскому бульдогу.

– Там была стройка, – быстро проговорил Джейкоб.

– Ну всё, пропали наши денежки, – Арнольд сел на землю и отчаянно запустил пальцы в свои длинные волосы, – их по любому бы уже нашли.

– Нет, там была заброшенная стройка.

– Тут недалеко, рядом с Академией искусств, есть стройка, – Гудвин указал на выход со двора на оживлённую улицу.

– Что мы тогда стоим, пойдём.

Поторопившись, двое молодых людей поспешили выйти на оживлённую улицу.

– Что вы вдвоём здесь делаете с лопатой? – за спинами Барлоу и Гудвина послышался тихий интересующийся голос. Развернувшись, они заметили, что перед ними стояла высокая фигура Эдмунда Кроуфорда, что как всегда был в обнимку со своим стареньким портфельчиком. Молодой человек поправил свою короткую чёлку и посмотрел на ребят.

– Не твоё дело, малец, – бросил Гудвин и собирался продолжить путь до «заначки» Барлоу.

– Мы просто гуляем, – мягко проговорил Джейкоб, изображая невинную улыбку.

– С лопатой? – в ответ поинтересовался Кроуфорд, осматривая грязную от земли лопату, что пряталась в жёлтой ткани в тощей руке бульдога.

– Что, не видел, как люди с лопатами гуляют? – вновь огрызнулся Арнольд и, развернув Джейкоба, парни поспешили вдоль улицы.

Эдмунд посмотрел вслед быстро растворяющихся фигур Барлоу и Гудвина и сразу же вспомнил, зачем он пришёл сюда.

Высокое здание Академии искусств стояло посреди широкой улицы, величественно раскрываясь между высоких зданий. Оно было красиво, изящно и полностью архитектурно гармонично. Эдмунд решил близко не подходить, предпочитая, рассматривать Академию искусств издалека.

Из высоких дверей академии вышли двое статных мужчин.

– Мистер Райт, с каждым годом студенты всё талантливее и талантливее, – довольно протянул мужчина с большим животом, что являлся заведующим кафедры монументального искусства.

– Ах, мистер Кларк, наши студенты всегда были самыми талантливыми, – до ушей Кроуфорда донёсся низкий басовый голос мистера Райта, который занимал должность ректора этого престижного учебного заведения.

После двое мужчин прошли до дороги и, сев в автомобиль, уехали в неизвестном направлении.

Кроуфорд продолжил стоять всё на том же месте, кажется погружённый в свои личные мысли, что вновь, как вихрем, вернулись в голову молодого человека.

***

– Если и следующее место будет неправильным, Барлоу, – Гудвин разъярённо поднялся на крыльцо дома семьи Паркер, – я живьём закопаю тебя вместе с этими деньгами, тогда тебя уж точно никто не найдёт.

– Я был уверен, что последняя стройка была правильным местом, – Барлоу, кажется, пропустил все угрозы бульдога мимо ушей, – если не там, то где?

– Ты же закапывал эти деньги, как ты мог забыть место? – как только двое молодых людей оказались в доме, к ним сразу же подошли остальные в их компании.

– Где вы ходите? – поинтересовался Кристиан, встречая ребят в проходе, – мы вас уже так долго ждём.

– Что-то случилось? – сразу же спросил Джейкоб, снимая своё пальто.

– Нам пришло письмо от Анжелы и Скотта Кларка, – проговорил Озборн, показывая исписанную бумагу и отдавая её молодому человеку.

Барлоу пробежался по тексту своими холодными глазами и довольно улыбнулся:

– Как мы с вами и предлагали.

Дорогие Рейнольд и Эдриан Браун, позвольте нам ещё раз сказать вам, что мы рады видеть вас в Америке, и надеемся, что вы никогда не забудете наш красивый Нью-Йорк. По случаю вашего неожиданного возвращения я и мой муж желаем видеть такие значимые фигуры в обществе на наших ежегодных смотринах лошадей. Если вы примите наше скромное предложение, будем ждать вас в 16:00 по адресу Лонг Авеню, Грин Мидл.

Анжела и Скотт Кларк

========== Глава 6 ==========

– Как долго вы там будете? – поинтересовался Арнольд, осторожно заворачивая на повороте, что вёл к загородному комплексу Грин Мидл близ Нью-Йорка.

Эту машину с утра Английский бульдог «позаимствовал» у мистера Камбелла, что жил на соседней улице. Мистер Камбелл в свои сорок лет был уже вдовцом без детей и наследников, так что, оказавшись в больнице, он оставил свою небольшую, но дорогую квартиру и дорогой автомобиль без действия.

– Такое мероприятие длится в основном часа два, чтобы сильно не переутомлять лошадей, возможно, будет ещё афтерпати, что перенесётся в роскошный загородный дом. – Джейкоб сидел на переднем сиденье рядом с Гудвином и постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, в котором можно было различить Озборна и Чендлера в дорогих костюмах, – Думаю, это затянется часа на три.

– Не обязательно, – протянул Кристиан, смотря в окно, где расстилались красивейшие пейзажи загорода, – нам не нужно присутствовать на афтерпати. Постараемся всё сделать на главном мероприятии, а затем уйдём раньше, чтобы привлечь к себе больше внимания. Наша задача создать вокруг себя образ для подражания.

– Так будет лучше, – тихо отозвался Озборн, – не зачем лишний раз оставаться в их обществе.

Через некоторое время дорогой автомобиль заехал в зеленые просторы загородного комплекса Грин Мидл, коттеджи, которые принадлежали самым влиятельным фигурам в финансовой элите Нью-Йорка, ровно располагались на больших участках, что образовывали улицы. Арнольд резко затормозил у входа на большой участок семьи Кларк, на котором располагался большой трёхэтажный особняк и просторная конюшня для лошадей с широким полем. Время было уже 15:58, когда Анжела и Скотт вышли встретить последних гостей на своём не самом скромном мероприятии.