Текст книги "Большой оркестр"

Автор книги: Анвер Бикчентаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Наш соперник

После полного разрыва, происшедшего между мальчиками и девочками, Фатыма почему-то потеряла интерес к походу.

А без её участия вся эта затея пустая. Сразу прекратились сборы, разговоры. Был «Большой оркестр», и не стало его. Всем мамам, наверно, надоели наши раздоры. Они тоже потеряли веру в успех похода.

Результат сказался на той же неделе: Люция уехала на юг, Зуляйху отец временно поселил у тётки, на другом конце города, и к нам во двор она приходила редко. Искандер отправился в лагерь вместе с технической станцией. Фатыма пока оставалась около больной матери. Только Маня никуда не собиралась. Да мы, трое друзей, продолжали болтаться в городе.

Володя в счёт не шёл. Он был большой, по-прежнему всё свободное время проводил в спортивном обществе, и мы смотрели на него как на взрослого.

После того как сорвался поход, я перестал быть адъютантом. Я мог в любой день бросить Ахмадея и поехать в пионерский лагерь, как настаивала мама. Однако я принадлежал к числу тех настоящих адъютантов, которые не бросают командира, особенно когда ему бывает трудно.

На людях я вёл себя по-прежнему, будто и не было никакого разлада в «Большом оркестре». Только когда оставался один, я не мог скрыть печали: оркестр окончательно расстроился.

Как-то ранним утром, в час, когда спал весь дом, за исключением моей мамы, подметавшей тротуар, я бродил по двору. Перед моими глазами одно за другим всплывали события, которые происходили в «Большом оркестре» со дня новоселья. Вдруг я услышал, как хлопнула дверь, – кто-то бегом спускался по лестнице.

В следующую минуту я услышал Мании голос:

– Фатыма, я готова. Жду во дворе.

Я притаился. Последние дни Фатыма и Маня начали пропадать из дому. Где они бывают, мы не знали. Я решил выпытать это у Мани.

– Маня, куда так рано собрались? – невинным голосом спросил я, выходя ей навстречу. – Может, в кино?

– Нет, что ты! Какое же кино в семь часов утра!

– Понимаю: в парк идёте?

– Не угадал.

– В очередь за яблоками?

– Опять не угадал.

– Ну скажи, куда?

– Нет, не скажу. Оставалось последнее средство.

Сунув руки в карманы брюк, я начал свистеть, будто мне на всё наплевать. Даже сделал несколько шагов в сторону.

– Ладно, я пошёл. Без вас забот полон рот. Можешь не говорить. Думаешь, меня очень интересует?

– Мы ходим купаться, – не выдержала Маня. Она огляделась по сторонам. – Один мальчик учит нас плавать. Фатыма и я решили закалять себя. Только это между нами. Фатыма никому не велела говорить.

Вызов

Нет, не смог я скрыть от своего друга коварство наших девчонок. И с этого дня Ахмадей тоже начал пропадать на реке.

Развязки пришлось ждать недолго. Как-то Ахмадей прибежал очень возбуждённый.

– Я проучу его, вот увидишь! – размахивая кулаками, закричал он.

Я понял: каша заварилась не на шутку. Пришлось срочно сбегать за Яшей. Предстоял важный разговор.

– Теперь я всё выяснил, – доложил нам Ахмадей. – Фатыма ходит на реку с этим… как его… Сагитом, ну тем – лобастым… Помните?

– Ну и пусть ходит, – усмехнулся Яша.

– Замолчи! – стукнул по ящику Ахмадей. – Я его проучу!

– Из-за Фатымы палец о палец не ударю.

– Эх, ты! А ещё говорил: мушкетёры не прощают! – взъерошил волосы Ахмадей.

– Сказал – нет, значит, нет.

– Товарища вздумал бросить?

– Если бы стоящее дело… Руки марать не хочется!

– А я вызову его на дуэль! – твёрдо сказал Ахмадей.

Яша даже подскочил от неожиданности. Глаза у него так и засверкали. И рот до того открылся, что я подумал – вдруг он уже совсем не закроется!

– Вот это здорово! – выпалил он, с восхищением глядя на Ахмадея. – На настоящую дуэль?! На шпагах?!

Ахмадей немного растерялся:

– Ну, уж на шпагах или не на шпагах, там разберём.

– Понимаю: на пистолетах. Как Онегин и Ленский, – решил Яша.

– А откуда он пистолеты возьмёт? – удивился я. Ахмадей тяжело вздохнул. Действительно, откуда тут возьмёшь пистолеты?

– Я так думаю, что просто на кулаках придётся, – неуверенно сказал он.

Но Яша уже не мог остановиться.

– Нет, – решительно заявил он, – на кулаках не полагается. Мушкетёры дрались на шпагах, значит, и ты должен на шпагах.

– Вот чудак человек! Разве теперь легко достать шпаги? – попытался я вразумить его.

Мы все задумались.

– Если в театре попросить, не дадут, – произнёс Яша, грызя ноготь. – Знаешь? – сказал он через некоторое время и положил руку на плечо Ахмадею. – Деритесь на палках, но называйте их шпагами.

Ахмадей одобрил эту мысль. Но я не понял Яшиной затеи: предположим, Ахмадей будет называть свою палку шпагой, но захочет ли называть её шпагой Сагит? И вообще, понравится ли ему драться на палках: это больнее, чем на кулаках, и глаз выколоть можно.

Так или иначе, решение было принято. Теперь предстояло послать вызов. Яша настаивал, чтобы это было сделано по всем правилам. Его равнодушие к этому делу как рукой сняло. Он так и горел: быстро сбегал домой, принёс бумагу, карандаш и тут же на ящике сочинил письмо с вызовом на дуэль.

«Милостивый гражданин!» – начиналось письмо.

Яша сказал, что полагается писать «милостивый государь», но у нас в стране государей нет, а все равноправные граждане, и поэтому так будет правильнее.

– «Милостивый гражданин! – прочитал Яша. – Я, красный мушкетёр, по имени Ахмадей, вызываю вас на дуэль по поводу известной вам женщины..»

– Девочки, – поправил я его.

Яша минуту подумал и исправил: «По известному вам поводу».

– А вдруг ему неизвестно, по какому поводу? – усомнился я.

Но тут Яша был неумолим.

– Слова «по известному вам» надо обязательно, – объяснил он. – Так и д’Артаньян писал.

Это был неопровержимый довод.

Дальше в письме было написано:

«Дуэль состоится завтра, 25 июня, в 7 часов 00 минут по местному времени, в лесу на горке, которая за железнодорожной насыпью. От ларька с газированной водой – направо. Моим секундантом будет красный мушкетёр Яша, более известный под именем Чёрного плаща…»

– А я? – сказал я, не в силах сдержать обиду. – Я тоже хочу стать секундантом. Я тоже оскорблённый… Ведь Фатыма не одна…

Но тут рот у меня сам собой захлопнулся. Больше я не произнёс ни слова: зачем было разглашать наши с Маней отношения!..

К счастью, Ахмадей и Яша не обратили внимания на чуть не вырвавшуюся у меня фразу. Зато они сразу согласились взять меня вторым секундантом.

– Он верный друг! – сказал про меня Ахмадей. И мне было приятно, что он понимает это.

«Что день грядущий мне готовит?..»

Наутро, в пятнадцать минут седьмого, я ждал во дворе Ахмадея и Яшу. Однако явился один Ахмадей.

– Яшку мать не пускает, – сказал он. – У них там какой-то крупный разговор происходит. Придётся идти вдвоём. Будешь единственным секундантом. Конечно, ты ещё маленький, но ничего не поделаешь!..

– Я тебя не брошу! – ответил я. – Повсюду пойду за тобой!

Так говорил в одной прочитанной мною книге товарищ товарищу. В эту минуту мне захотелось взглянуть на себя со стороны: я сам себе понравился.

– Записку Яшка передал ещё вечером, – продолжал Ахмадей, не замечая моего приподнятого настроения. – Ночь на раздумье, а теперь – дуэль. Тебе придётся только наблюдать со стороны, справлюсь один. Коли захочешь, после можешь рассказать ребятам, как я вздул его.

– Идёт! – согласился я важно. – Пошли, что ли?

Однако выяснилось, что Ахмадей забыл палку. Пришлось возвращаться за нею домой. Наконец он появился снова. Но тут, как назло, его окликнула мама.

– Сию же минуту иди домой! – приказала она. – Тебе надо пол вымыть, а то потом тебя с огнём не сыщешь.

Ахмадей нехотя поплёлся домой. Я – за ним.

– Всё шляешься! – стала пробирать его мама. – Опять отбился от рук… Одна кручусь и верчусь. Хорошо тому, у кого есть дочка…

«Как она не понимает! – с укоризной подумал я. – Сын на дуэль собрался, а она придумала полы мыть!»

– Мама, я сейчас никак не могу дома сидеть, – насупился Ахмадей. – Как вернусь, так полы вымою, честное слово!

– Я тоже помогу! – не удержался я.

– Вы говорите так, словно у вас срочное дело, – смягчилась мама.

– Это правда, – согласился Ахмадей.

– Если бы вы знали! – вмешался я опять. – Ну, никак нельзя отложить. Речь идет о нашей чести.

Говоря это, я пятился назад, пока не стукнулся о косяк двери.

– Перестань болтать! – шепнул мой товарищ. – Проговоришься.

Уже на лестнице мы услышали голос его мамы, но что она говорила – не поняли.

Дуэль

Ахмадей торопился, и мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.

– Сагит может прийти не один, а с друзьями! – сказал я, стараясь завязать разговор.

Но Ахмадей не отвечал: знал одно – торопился. Мы уже вышли за черту города. Позади остался вокзал, вагонное депо, Вельская пристань…

– Почему вы в лесу назначили? Разве нельзя было назначить поближе к дому? – спросил я.

Мой товарищ даже не оглянулся.

Мы миновали ларёк с газированной водой. Над железнодорожным полотном высились белые скалы. Тропа была узкая и крутая. Я еле переводил дух. Не скрою, мне стало страшно, и я пытался запомнить обратный путь. Мало ли что могло случиться в лесу…

Поднявшись на лысую вершину горы, мой друг остановился:

– Он обязан прийти сюда. Место известное.

– Пока никого нет, – с облегчением вздохнул я.

– Что ж из этого?

– А кто его знает – может, передумал…

– Нет, не передумает, – убеждённо сказал Ахмадей. С того места, где мы стояли, была видна река Белая; два парохода тянули большой плот. Один пароход выпускал белый дым, другой – чёрный. Три плотовода всей грудью упирались в громадное кормовое весло, борясь с течением.

На противоположном берегу на пляже купались мальчишки – вот счастливчики! Им нет никакого дела до дуэли…

– Пока посидим.

– Сидеть нельзя! – буркнул Ахмадей.

До сих пор мне пришлось видеть только одну дуэль, и то на сцене, когда стрелялся Ленский. На сцене всё было иначе: шёл снег… пахло клеем… Ахмадей всё перепутал, и у него не так красиво получалось, как у Ленского. Тот пел, перед тем как драться: «Куда, куда вы удалились…» Ахмадей не пел, только стоял скучный такой! Стоило поправить его, да я не решился в такую минуту лезть к нему с советами.

Единственно, что утешало меня, – это то, что наши противники могут передумать и не прийти. Однако я ошибался. По той тропе, которая вела на лысую вершину, уже взбирались две фигуры. Второму было не меньше чем лет восемнадцать. Неужели и с ним придётся драться?

– Влипли мы, – прошептал я, опасливо поглядывая на Ахмадея. – Я уже говорил, что надо было назначить поближе к дому.

Но тот только сердито зарычал.

– Молчи!

– Эй, послушай! – толкнул я Ахмадея. – Да ведь с ним Володя… Наш Володя!

Скоро в этом не осталось сомнений. Рядом с Сагитом шагал наш знаменитый боксёр. Мы не знали, что и думать. Но у меня всё-таки отлегло от сердца.

Наконец они подошли к нам. Лобастый угрюмо молчал, а Володя широко улыбался.

– Здравствуйте, «милостивые граждане»! – весело сказал он. – Значит, на дуэлях драться вздумали, население города Уфы уничтожать!

Мы молчали.

– Что ж, рыцарские нравы решили восстановить? – продолжал Володя. – Забавно!.. Когда Сагит показал мне ваше письмо, я чуть живот от смеха не надорвал. Мы ведь с Сагитом в одном спортивном обществе занимаемся. Только я – боксом, а он – плаваньем… Так из-за чего же дуэль? Что не поделили?

Ахмадей, весь красный, исподлобья посмотрел на своего врага, но не сказал ни слова. Володя поглядел на Сагита.

– Я думаю, что из-за Фатымы, – еле выдавил тот и улыбнулся.

Я очень удивился: значит, правильно говорил Яша, что надо писать «по известному вам поводу». Ведь понял человек!

– Ну вот что, Ахмадей. – Володя сделал серьёзное лицо. – Ты это дело брось! Фатыма сказала мне, что хочет заниматься плаваньем. А это уже я направил её к Сагиту… Занимается она в спортивном обществе, и ничего особенного тут нет. Или, может быть, ты весь «Спартак» на дуэль вызовешь?

Теперь и я чуть не засмеялся: с Ахмадея станет!

– Так вот, – продолжал между тем Володя, – немедленно помирись с Сагитом. И никаких мне дуэлей! Помиришься – обещаю молчать как могила. А нет – даю слово: всему «Большому оркестру» расскажу про ваших «милостивых граждан». Ох и смеяться будут!..

Деваться было некуда.

Ахмадей нехотя протянул руку Сагиту. Тот молча пожал её.

– Так-то лучше! – похлопал их по плечам Володя. – А то знаешь, Ахмадей, Сагит сам из великих драчунов: всего полгода, как бросил это детское занятие… а теперь марш по домам!

На обратном пути мы долго молчали. Я даже сожалел, что всё обошлось так мирно. О чём я буду рассказывать во дворе?

Будто отвечая моим мыслям, Ахмадей заметил.

– Здорово я его проучил!

Эта мысль мне понравилась:

– Да, когда ты съездил ему по морде, он еле устоял на ногах.

Моё заявление, как видно, пришлось по душе Ахмадею, и он, в свою очередь, добавил:

– Когда Сагит кинулся на меня, я как развернулся да как дал ему!..

Одним словом, пока дошли до дому, мы восстановили всю картину дуэли до мельчайших подробностей. Когда мы пересказывали их, нам самим становилось страшно. Даже Яша с уважением взглянул на Ахмадея, слушая наши приключения; однако не сдержался, чтобы не спросить:

– У тебя ни одного синяка, ни одной царапины? Он ни разу тебя не ударил, что ли?

Об этом мы совершенно не подумали.

Про любовь

Как-то, дня через два после всех событий, у сарая меня остановила Фатыма:

– Говорят, что вы тут ходили в лесочек?

– Ага.

– Поиграть?

– Нет.

– На экскурсию?

– Не…

– За грибами?

Я замотал головой.

– Так что ж у вас там было?

– Мы организовали дуэль.

Фатыма громко рассмеялась. Чего-чего, но этого я никак от неё не ожидал. Из-за неё мы вроде как бы своими головами рисковали, а она!..

– Порядочные девочки не смеются, когда из-за них дерёшься, – недовольно пробормотал я.

– Из-за меня? – с удивлением спросила Фатыма, перестав смеяться.

– А то из-за кого же?

– Не врёшь?

– Нет. Сагита проучить собирались. Да Володя помешал.

Глаза у Фатымы странно вспыхнули.

– Да как вы смели!

– Мы всё можем, мы – красные мушкетёры, – спокойно пояснил я. – Ты ведь тоже читала роман?..

Но Фатыма разошлась не на шутку:

– Я не какая-нибудь из романа, я… Она запнулась.

– Знаю, – подтвердил я, чтобы ее успокоить. Однако она ещё пуще расстроилась:

– Ты мне вот что скажи: что вам от меня нужно? Почему вы меня не оставите в покое?!

Никогда я не видел её такой свирепой. Что я мог ответить ей? Я и сам не понимал, почему Ахмадей не может махнуть на неё рукой.

– Подумаешь, какие рыцари нашлись! Тебе стыдно? Молчишь?

– Всё на меня и на меня! – с обидой ответил я. – Поди спроси у Ахмадея! Боишься с ним связываться. Знают – на маленького напирать! А маленький не человек, что ли?

– Где он, твой Ахмадей? – решительно заявила Фатыма. – Веди к нему!

Но мне не пришлось вести её: Ахмадей сам шёл к нам. С первого взгляда я понял, как нехорошо у него на душе… Он даже осунулся.

– Это ты… ты затеял? – накинулась на Ахмадея Фатыма. – Ты придумал дуэль?

– Я, – нерешительно сознался он. – А тебе какое дело?

И тут не успел я моргнуть глазом, как Фатыма развернулась и дала Ахмадею звонкую пощёчину.

«Здорово как! – восхитился я. – Вот это да! Выходит, Фатыма тоже читала про трёх мушкетёров и знает, как вести себя в подобных случаях…»

Теперь Ахмадей, если он верен себе, должен был догнать её и дать сдачи. Я не помнил ни одного случая, чтобы Ахмадей простил обиду… Однако вместо этого Ахмадей схватился за свои непокорные рыжие волосы и медленно опустился на ящик. Чёрт знает, что происходило с этим человеком!

Я не мог больше видеть этого! На моих глазах пал авторитет Ахмадея. Понурив голову, я пошёл прочь от сарая и свернул в укромное место, за гаражом. Подальше от людей.

И тут, за гаражом, неожиданно для себя я застал Зуляйху на месте преступления: на стене мелом она писала моё имя. Потом поставила крест и добавила имя Мани. «Что ещё она вздумала написать?» – ломал я голову, незаметно следя за ней. Но вот Зуляйха провела черту и под ней вывела слово «любовь». Не помню, как я подбежал к ней.

– Ага, попалась! – закричал я, больно дёрнув ее за косу.

По моим расчётам, после такой встряски, любая девчонка должна была с рёвом пуститься наутёк. Но на этот раз я ошибся: Зуляйха осталась на месте.

– Ты чего? – горячился я, размахивая кулаками.

– Я написала правду! – объяснила Зуляйха. – Потому что ты пишешь Мане письма!

– Врёшь! – сказал я. – Ты сама придумала!

– Почитай, если не веришь! – воскликнула она и повела меня в укромное местечко между гаражом и сараями. Там она вынула из стены кирпич и показала мне пачку писем.

Я стал перебирать их. Все они были написаны от моего имени на имя Мани. Сроду я таких писем не писал.

«Тут что-то не так, надо разобраться», – решил я и отправился искать Маню. «Только попадись мне!» – грозился я, заглядывая во все закоулки.

– Откуда эти письма? – крикнул я, наконец поймав Маню на лестнице и не давая ей опомниться.

Маня покраснела и потупила глаза.

– Я сама их писала, – еле вымолвила она.

– Почему ты так сделала?

– Мне завидно стало, – горько вздохнула Маня. – Большие девочки письма получают, а мне никто не пишет. Вот и решила сама…

Я растерянно стоял перед ней, не зная, что сказать. Если бы врала или там хитрила… А то, вижу, писала в безвыходном положении…

– На первый раз прощаю, – сказал я. – Если тебе нужны письма, я не отказываюсь, напишу. Только ты мне скажи, о чём написать. Мне не жалко, – объяснил я, заметив у неё слёзы и растрогавшись. – А сама не смей сочинять! Я не хочу, чтобы надо мной смеялись… и над тобой тоже.

Клятва в сарае

Прошло недели две. Был вечер. На дворе шёл дождь с громом и молнией. Я смотрел в окно, следя за тем, как бегут ручьи и лопаются в лужах пузыри. Вдруг я услышал звонок. Неужели вернулась мама?

Оказалось, что за мной прибежал Яша:

– Пошли, тебя зовёт Ахмадей.

– Куда в такой дождь? – запротестовал я.

– Он ждёт в сарае.

– Я потом приду.

– Нет, сейчас.

Мне стало любопытно, и я пошёл за Яшей.

Меня удивила торжественность, с которой был связан мой вызов. Намокнув под сильным дождём, мы добежали до сарая. Здесь, кроме Ахмадея, никого не было. Он сидел на ящике, который был приспособлен под жильё для собаки, нашей новой любимицы.

– Закрыть дверь? – спросил запыхавшийся Яша.

– На задвижку! – сухо и быстро скомандовал Ахмадей.

Как он изменился! Это был прежний Ахмадей.

Когда закрыли дверь, то стало совсем темно. Только глаза собаки двумя маленькими огоньками блестели около земли. Изредка вспышка молнии озаряла лицо Яши.

– Ты любишь путешествия? – спросил он меня.

– Очень, – ответил я. – Я тогда даже с девчонками согласился!

– Это очень хорошо, – из темноты сказал Ахмадей.

– А вы разве не любите? – поинтересовался я.

– Мы тоже любим… – живо согласился Яша. Однако его перебил Ахмадей:

– Ты пока погоди. Буду говорить я.

– А вы откройте дверь, что же мы в темноте сидим! – попросил я.

– Ты тоже молчи, – предупредил меня Ахмадей. – Мы тут переговорили доверить тебе тайну. Конечно, прошлый раз я узнал, что ты болтун, но что поделаешь – мал ещё! Так что теперь ты сперва должен дать клятву.

Я насторожился.

– Никакой клятвы я не дам, – сказал я.

Из книг я знал, что клятвы никогда не нарушаются. И потом, тогда, под 8 Марта, я уже дал слово, и вышло нехорошо. Я ведь ещё не знал, какую тайну они хотят мне доверить.

– Становись на одно колено! – крикнул Ахмадей. Я заупрямился.

– Пустите меня! Я буду кричать! – сказал я.

– Тебя никто не услышит, – напомнил Яша.

И, как бы подтверждая его слова, над головой раздался гром. Будто по крыше сарая прокатили сто барабанов, больших, как в нашем кинотеатре «Родина». Потом два раза блеснула молния. Я испуганно затрясся.

– Ну, станешь на колено?..

Я всё ещё стоял растерянный и напуганный.

– Съезди ему разок! – приказал Ахмадей.

Я очень не любил, когда меня били. Поэтому я стал на колено.

Ахмадей поднялся с собачьего ящика, положил на мою голову свою мокрую ладонь.

– За мной повторяй слово в слово! – сказал он.

Я кивнул головой, пряча слёзы.

– Над головой гром и молнии, – сказал Ахмадей.

Я за ним повторил эти слова.

– С этой минуты я обладаю тайной путешественников.

– С этой минуты я обладаю тайной путешественников, – повторил я.

– Если я когда-либо или кому-либо выдам эту тайну, то стану ослом сизой масти, длинной змеёй и акулой морской. У меня отсохнет язык и повянут уши, как у чёрной вороны. Отшельник хуже пиратов, и я буду верен своему слову.

Про отшельника и пиратов я не понял, но повторил и это.

После чего Ахмадей сказал:

– Теперь слушай нашу тайну. Мы решили податься за границу! Понял?

– Я не хочу никакой заграницы! – заупрямился я.

– А клятва? – напомнил Ахмадей грозно.

– Клятва недействительна! – заявил я сквозь слёзы. – Я не пойду с вами!

Ахмадей сделал шаг вперёд.

– Вдарь! – скомандовал он.

В ту же минуту Яша стукнул меня кулаком по шее. Я чуть не упал.

– Вдарь ещё раз!

– Не буду, не бейте!

– Теперь повтори клятву, что пойдёшь с нами.

Я снова опустился на калено и повторил всю клятву слово в слово.