Текст книги "Герои Вопреки. Часть I (СИ)"

Автор книги: Антон Заров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Зато раньше ни у кого сомнений не вызывала моя зловредность и противность рожи. Вот пусть она и послужит доказательством моей черно-магической мощи, – завернул Еремей выкручиваясь из ситуации.

Наколдовать то он все равно ничего не мог.

– Ну, мабуть оно так и вернее будет, – мужик крякнул и ещё более снисходительно предложил следовать за ним, чтобы испытать способности Аза.

Еремей важно кивнул и демонстративно вальяжно зашагал следом, всем видом выражая, что он уверенный в своих силах волшебник.

«Сразу нужно было в глухомань идти. Тут народ темный, в сказки еще верит, а своих ведунов на всех не хватает небось. Так глядишь и приживусь понемногу. Главное подать себя с выгодной стороны. И не лыбиться лишний раз, – закончил он мысль уже более мрачно.»

По пути Голова наконец, уже совсем другим тоном, разъяснил, что восьмушку назад, то есть восьмидневной неделей ранее. На баб в лесу чудище напало. Либо колдун какой.

Младшую того самого Пренара утащил видимо с собой. Сноху же самого Головы заколдовал. Так она в себя и не пришла по сю пору.

И теперь у назвавшегося темным колдуном только два выхода из деревни есть. Либо он её расколдует и тогда Голова лично ему провожатых по лесу выделит до следующей деревни, либо нет.

И тогда Пренар его лично удушит особенно хитрым охотничьим манером. Потому как доказать, что он не злодей темный будет «неможно совсем уже».

Ситуация стремительно переставала казаться улучшающейся. Почему-то Азару заранее не хотелось приближаться к мрачной, почерневшей избе, что стояла на отшибе деревни. И к которой Голова двигался уже напрямую.

А когда они подошли к невысокому порогу, и Аз ощутил жуткую вонь потусторонней силы, что сквозила из приоткрытой двери прямо в лицо, нежелание заходить внутрь превратилось в немедленную потребность бежать на свидание с Пренаром и никому больше ничего не доказывать.

Только вот повернувшись к Голове, Еремей вдруг увидел, что тот больше не улыбается.

Важный мужик стал мрачным, лицо посерело не хуже самого Аза, губы сжались в ниточку, а крылья широкого носа раздувались.

Из бревенчатого сруба послышались шаркающие шаги и дверь отворил молодой еще парень. Только выглядел он лет на сорок старше. Осунулся, глаза ввалились и помутнели, руки дрожат, а ноги едва держат.

– Нарким, отрок мой, выискали вот колдуна сведущего в делах темных. Обещался враз расколдовать твою Матрушу. Давай айда с Тятькой, не станем мешати его ворожбе.

Действительно плохо выглядевший парень уставился в глаза новоявленному колдуну. Удовлетворенно кивнул и, вернувшись внутрь, стал едва слышно прощаться с кем-то.

Аз мельком заглянул в проем, разглядев темную комнатушку и застеленную какими-то травами деревенскую кровать посредине.

На ней лежала со скрещенными руками бледная до белоснежности девица. Красивая и жуткая одновременно до дрожи.

– А может травки лучше какой полезной дать пожевать ей, а? Я же на лекаря даже издалека не похож, – скомкано начал Еремей отпираться, пятясь к лесу задом.

– Травки уже все перепробовали. По твоейному делу эта беда колдун.

Едва только сын его вышел из дверей под последние закатные лучи, пробивавшиеся через прогалины в кронах деревьев, Голова, не говоря больше ни слова, крепкою рукою своей, втолкнул Еремея внутрь.

В избе оказалось неожиданно сыро и душно. Гнилостная вонь исходила казалось из самого воздуха, плотного и подсвеченного теми самыми пучками травы, что застилали кровать и свисали с балок низкого, закопченного потолка.

– Ну что, черный маг Еремей, харати Азар Шай, давайте решать, кто из нас приплыл, а кто приехал.

Глава Третья. Крадущийся по пещерам

И вот наконец, суматошные его старания, принесли результат. В руках гном перебирал поблескивающие в отсветах костерка булыжники. Еще несколько кучек рудных камней поменьше лежало вокруг, будто чего-то ожидая.

А он все думал и думал, уставившись на характерный желтоватый отблеск, пятнающий осколок камня в его руке. Натужно так, с привлечением личного и свежеприобретенного опыта. Сидя на крупном булыжнике и массируя пальцами висок, как древний мыслитель.

«Чем же ему может помочь в сложившейся ситуации золото.»

***

Под высоким сводом пещеры снова и снова раскатывалось негромкое эхо задумчивых вздохов. И то что сама пещера, как бы поддерживала Анатолия недоуменными отзвуками, только усугубляло ситуацию.

«Золото слишком мягкое и тяжелое, чтобы делать из него инструменты. А уж в качестве материала для оружия оно не годится и подавно. Любой серьезный удар повредит больше такому „шикарному“ образцу вооружения, чем противнику.»

А в наличии противников внутри игры нисколько не сомневались ни он, ни его гномья ипостась.

Тот вообще уже давно принюхивался и прислушивался к редким пещерным звукам. В основном это было эхо капающей воды, но опытное ухо подгорного жителя изредка ловило и неестественные отзвуки.

Что порой доносились из неисследованного тоннеля, ведущего вглубь горы. Идти туда с голыми руками ни у кого в его голове желания не возникло.

«Так что же полезного может выйти из золота. Ответ вроде очевиден. Широкое и толстое лезвие цельнометаллического ножа, пригодное лишь для разрезания мягких тканей. Либо массивная булава, чье оголовье еще предстоит как-то насадить на рукоять. А поленьев для работы осталось совсем немного.

Ладно, мечты о нормальном оружии придется оставить и не ломать себе голову глупостями. Нож и булава больше, чем кусок камня и полено. Значит, за дело.»

Сперва предстояло еще решить задачку по плавке металла из рудных вкраплений. Тут сразу было множество вопросов:

«Какова температура плавления в игровом мире? Сколько жара может дать дрянной уголь? Из чего можно соорудить себе хоть самые примитивные меха для раздувки? И как в конце концов сделать печь для плавки из обычных булыжников, даже без глины?»

Повздыхав еще немного, он вспомнил видеоролик о плавке металлов. Там двое индонезийцев, прямо посреди джунглей выживали как могли.

В числе прочего, собирали в ручье глину для печи и руду для плавки. После чего ловко соорудили примитивную плавильню и с помощью хитроумных устройств для раздувки, наплавили достаточно железа на нож и вполне приличный топор.

«Раз получилось у них в реальности, почему бы мне не попробовать в игре, в самом то деле.»

Решив так, Раккар деловито встал на ноги, отряхнулся и принялся сооружать нечто, издалека способное сойти за примитивную печь.

В ход шли камни разного размера, так чтобы внизу была камера с полочкой для руды и угля, а сверху нечто на подобии трубы. Настолько примитивные сооружения ему делать еще не доводилось, ведь всегда были хоть какие-то инструменты под рукой.

Хмыкнув от этой мысли, Толя посмотрел на очередной булыжник в руке и стал помогать им себе, обтесывая камни до нужной формы, чтобы они лучше прилегали друг к другу.

Для розжига каменного угля, очевидно, требовалось сперва использовать обычные дрова.

Из чего напрашивалось решение, сперва выстругать примитивную рукоять под булаву. Чем он тут же и занялся. Сперва расколол полено на несколько частей с помощью двух камней, острого и тяжелого.

«Прямо как популярная нынче еда в закусочных, – хмыкнул Толя.»

Затем еще какое-то время вытесывал откидным ножом наиболее удачную половинку полена, пока она не приобрела желаемые формы.

Получилось достаточно щепок и стружки на растопку. И уже через полчаса, «чудо печь» ярко освещала пещеру, полыхая огнем изо всех своих бесчисленных щелей.

«Красиво, только руда совсем не хочет плавиться, – подумал он отстраненно.»

Снова хмыкнул, вскочил, оттащил камень-заглушку и принялся остервенело махать зажатой в руке картой. Кощунство, но сделать больше пока нечего.

И, спустя некоторое время, жар стал нарастать. Отчетливо заалели щели между камнями печи. И гному пришлось отступить на шаг назад, чтобы не опалить собственные бороду и карту.

Пока он ждал полного остывания конструкции, аккуратными ударами удалось выдолбить в наиболее мягком из найденных булыжников, нечто вроде формы для заливки металла.

Сперва под лепестковый нож с рукоятью для широкой ладони. Затем под достаточно толстую и длинную полосу металла, которую можно было бы обернуть вокруг рукояти.

Очень уж сложным представлялось выдолбить камнем в камне нужную форму для булавы. Будь у него глина, не составило бы сложностей выдавить топорищем в ней отверстие для оголовья. Чтобы затем заготовку можно было насадить.

Устав ждать, Толя вытащил заслонку и вгляделся в каменную ложу внизу печи. Уже почти остывшие камни, в отсветах углей, подсвечивались слабыми золотистыми отблесками.

И в голове прозвучала очередная абстрактная мысль, с легким намеком на заинтересованность:

«Золото.»

Нервно захихикав в темноте, закопчённый гном закрыл глаза и глубоко задышал, вспомнив шутку про золотой меч.

Успокоившись, Раккар растянул потрескавшиеся от жара губы в кривой ухмылке и, хрустнув шейным позвонками, лихо принялся вытаскивать из печи куски породы, один за другим. Соскреб уже затвердевшие желтоватые потеки в первую готовую форму и отставил в сторону.

«Мало, пока слишком мало. Следует держать готовыми угли для растопки, иначе дерево закончится слишком быстро.»

Снова набив печь рудой, он совершил еще один рейд по пещере оценивая ее запасы доступные для отколупывания камнями. Отблески и вкрапления встречались на стенах пещеры то часто и были крупной фракции, то редко и были мелкими как песчинки.

Но действительно много добыть не получится. Только не обычными булыжниками.

Задерживаться в пещере нет никакого смысла. Нужно идти дальше, искать следы гномьей цивилизации. Дубинки усиленной золотым полотном для веса, должно быть вполне достаточно, чтобы отбиться от мелкой пещерной живности.

Отчего-то не верилось, что тут могут жить огромные и опасные существа.

«Они наверняка слепые и слабые все, – подумалось с пренебрежением. – И чего гном тут такого опасается.»

Но, вот очередная партия золота начала течь под частыми взмахами многострадальной карты. Очередные неказистые капельки и потеки засыпаны в форму и их уже должно хватить для задуманного ножа.

Раз, и на полочку ложится заполненная форма. Еще пару часов и в дерганом свете, горящего чадного угля, заблестела широкая заготовка под нож. В грядущие часы ее еще только предстояло хоть как-то заточить.

Булаву Толя закончил уже борясь с желанием немедленно уснуть и забыться.

Оглядел ее со всех сторон, борясь еще и с брезгливостью. Такой ерунды ему делать еще не приходилось. Короткая и толстая дубинка, с одного края укрепленная толстым набалдашником из золота, делавшим ее крайне тяжелой по человеческим меркам.

Впрочем, она вполне устроила его внутреннего гнома. «Внутреннего подсказчика», как Толя обозвал свое второе «Я».

Признав, что больше ничего сделать ему не удастся, он наскоро погрыз подгоревших грибов, жадно запил их несколькими глотками воды. И тут же свернулся калачиком прямо у еще теплой печи.

***

Открыв глаза, Анатолий Андреевич не увидел ничего. Настолько непроницаемое «ни-че-го», что решил сперва, будто ослеп пока спал. Но долго пребывать в неведении ему не дали осязание, слух и обоняние.

Осязал он, что лежит на твердом и не особенно теплом каменном полу. Угловатые неровности буквально оставили на нем отпечаток за время сна.

И то, что пол нельзя было увидеть, не мешало его осязать во время неловкого потирания себя в помятых местах. В слух же ввинчивалось настырное:

«Кап, кап, кап, – повторявшееся снова и снова без остановки.»

Ну а запах гари и дыма сложно было заподозрить в его родной квартирке, даже при самом неблагоприятном исходе попойки. Даже начни он их устраивать. О чем в данный момент Толя уже немного сожалел.

Память услужливо докладывала ему неприятные новости. Он в игре, в теле гнома из которого не сможет выйти еще неделю. Верить не хотелось.

Но делать нечего, темнота не была уважительной причиной, чтобы продолжать валяться. Учитывая особенно, что и желания такого уже не осталось совсем.

Из всех привычных утренних процедур осталось только потереть грубое лицо грязными ладонями, потянуться и попытаться сделать хоть какую зарядку, не разнеся при этом остатки печки в темноте.

«Только измазаться в саже с утра для счастья и не хватает, ага.»

Вопреки опасениям, развести огонь в темноте оказалось не сложнее, чем при свете. Руки ловко нашарили все необходимое. Настругали ножом щепочек и привычным движением стали дергать кресало за рычаг, который приводил в движение небольшое колесико, во мраке высекавшее особенно яркие и жгучие пучки искр.

Не успел Толя проморгаться от резанувшего по глазам света, как посреди пещеры уже весело плясали язычки пламени, в которые он бережно подкладывал щепочки одну за другой.

За ставшей уже привычной рутиной, и не заметил, как запалил первый кусок угля, расколотый на небольшие фрагменты.

Как ни мало света давала конструкция из плоского камня с горкой дымящихся углей, его вполне хватало для предстоящего путешествия в неизведанные глубины.

Угля, после всех плавильных экспериментов, тоже осталось не сильно много. Остатки «черного золота» заняли не так уж и много места в «чудо сумке».

Там же, не смешиваясь с остальным содержимым, поместились остатки съедобных грибов, поджаренных чуть менее по-черному, чем предыдущие кулинарные опыты.

Сверившись с картой, Раккар направился к единственному тоннелю, что не заканчивался тупиком или ледяным карманом, уводящим вниз.

Поначалу бодрый его шаг, постепенно стал крадущимся и осторожным. Гном внимательно оглядывал стены и потолок, выискивая хоть какие-то следы. Но длиннющий коридор выглядел совершенно неотличимо от всех остальных.

Разве что двигался под странными углами, все время меняя направление. То круто забирая вверх, то плавно спускаясь вниз. То расширяясь в стороны, то заметно отклоняясь. И ни единого отворота или развилки.

Не оставалось сомнений, те, кто его пробил, явно двигались за какой-то им одним ведомой рудной жилой или что-то искали в скальном массиве. И именно этот коридор должен соединить жилые пещеры гномов в глубине горы с дикими пещерами возле горной вершины, где появился Толя.

Но бодрость походки не вернулась даже когда он услышал впереди отчетливое журчание проточной воды. Напротив, тепло и открытая вода для его внутреннего «Я» означали наличие подгорной жизни.

А воспоминания о встречах с ней вызывали напряжение, неприятными и опасными для здоровья эпизодами. Невольно приходилось вслушиваться и вглядываться во тьму.

Спустя несколько долгих минут, Толя вышел из ставшего узким коридора на открытое пространство довольно большой пещеры, в центре которой тускло блестело подземное озеро талой воды.

Видимо задуманные гномами вентиляционные шахты не только регулировали температуру, но и обеспечивали их чистой талой водой с ледников на поверхности. А где тепло и вода, там и жизнь.

И её даже не пришлось долго разыскивать. К своему холодному ужасу Толя понял, что вон тот странный булыжник, вдруг взял да пошевелился. Хуже того, вытянулся и пополз прочь от света в руке гнома.

Стоило немалых усилий, чтобы заставить себя догнать чудище и разглядеть потенциального врага.

Им оказался огромный бесцветный слизень, чье полупрозрачное тело «спешило» убраться прочь от вторгшегося в его жизнь гостя.

После такой встречи пришлось изрядно побороться с брезгливостью, прежде чем удалось заставить себя прикоснуться к водной глади. Не говоря уже о том, чтобы сделать первый маленький глоток.

Вода оказалась ожидаемо холодной. Но не слишком, видимо успевала нагреться от камня пещеры, чью температуру можно было смело называть вполне комнатной.

Не заметив за своим самочувствием никаких негативных последствий, Толя с жадностью принялся глотать талую воду.

Для чего пришлось отставить камень с тлеющими углями и опуститься к воде, приняв упор лежа, приникая губами к водной поверхности.

Напившись и с фырканьем умываясь, Толя почувствовал себя гораздо бодрее и увереннее.

Внутренне посмеялся над жутким монстром глубин, что до сих пор улепетывал на «первой космической» в сторону одного из узких коридоров-ответвлений, на которые эта пещера оказалась неожиданно богата.

Пришлось немало побродить, прежде чем он решил для себя, какой из них идет дальше других. И не успел далеко отойти от входа, как отчетливо расслышал подозрительный всплеск у покинутого только что озерца.

«Камень упал с потолка, всякое бывает, – судорожно принялся он себя успокаивать. Но шаг невольно ускорил.»

И как не убеждал себя в том, что ничего страшнее улиток ему не угрожает, короткие толстые ноги переставлял все быстрее и чаще.

Пока не заметил случайно на одной из стен то, чего и опасался Раккар. Отчетливые и глубокие следы когтей на стене и потолке.

«Это какая же тварь станет бегать по стенам и оснащена такими „когтяльниками“ то? – подумал Толя, ускоряя шаг почти до панического бегства. От чего угольки опасно заплясали на его камне, рискуя высыпаться на пол.»

Внезапно, сквозь собственное тяжелое дыхание и топот, гном отчетливо расслышал частый перестук по камню за спиной. Что-то не меньше собаки уверено догоняло его уже не таясь.

Кольцами удава паника обвивалась вокруг сознания и душила, душила разум, давя волю и призывая бросить все и улепетывать изо всех сил.

И тут то власть над разумом снова перехватил гном. Разом схлынули лишние эмоции, отойдя на задний план. Повинуясь холодному расчету, Раккар широким взмахом рассыпал уголья вдоль коридора.

Обернулся навстречу опасности и, встав пошире, уверенным движением достал, весело заблестевшую оголовьем дубинку. Взяв ее в правую руку, он откинул лезвие стального короткого ножа левой, будто собирающийся вступить в очередную уличную драку бандит.

Лицо само по себе исказилось гримасой веселого торжества. В крови вскипел адреналин и «двое в одном теле» стали единодушны.

Встретить опасность лицом к лицу во всеоружии единственный доступный и желанный выход.

Перестук когтей приближался все ближе и цокотал быстрее. Гном задержал дыхание и уперся взглядом в темный коридор, стараясь не упустить первые признаки движения. И все равно упустил.

Нечто, вывернувшись в долгом прыжке, спикировало откуда-то почти с потолка ему прямо на грудь. Так что он даже дубиной взмахнуть не успел, только заслонил ею горло. Что его и спасло.

Пасть, полная острых и тонких клыков, сомкнулась на рукояти дубинки и намертво застряла в древесных волокнах этими самыми клыками.

Однако хищник не растерялся и ловко орудуя лапами принялся драть на гноме одежду в клочья, расцарапав бедро и грудь несколькими кровоточащими разрезами.

Раккар, повинуясь рефлексам, уже быстро втыкал лезвие откидного ножа в бок твари. Снова и снова со скоростью опытного убийцы. Не выпуская при это дубинки из рук, чтобы попавшая в ловушку тварь не могла от него вывернуться.

Будь Толя в своем человеческом теле, ему не удалось бы удержать столь дикого и яростного хищника. Бледная безглазая тварь просто вырвалась бы и прыгнула снова или убежала, чтобы освободить клыки.

Но гномьи руки держали крепче тисков, а удары ножа уже оказали свое неумолимое действие.

Хищник потерял много крови и стремительно слабел, лишь упираясь лапами из последних сил, пока пытался вырвать клыки из ловушки.

И твари бы это удалось, но гном ей помог самостоятельно. Просто отбросил нож и схватил лысую башку освободившейся рукой. Рванул дубинку в сторону, ломая и выворачивая клыки с мясом.

Жгучая кровь брызнула в лицо, а бессильное создание шмякнулось на пол бесформенной кучей.

Тяжело дыша, Толя отдувался сидя на камнях. Горько воображая себе, чтобы с ним сейчас приключилось, окажись он тут в собственном теле. Даже будь у него нормальное оружие, все те редкие уроки обращения с ним, что он посещал, оказались бы забыты, еще от первого всплеска воды позади.

Ну, а на этом месте, его уже загрызли бы со спины, если бы не гномья выдержка и упрямство.

Волна благодарности и признательности накрыла с головой. Так что он даже забыл на время про издыхающее у ног чудище.

Придя в себя, первым делом собрал как смог, не пострадавшие во время скоротечной драки, угольки с пола.

Их пришлось как следует раздуть и добавить еще щепок и угля, чтобы разглядеть в останках на полу поверженное создание.

«Ну и мерзкий же ты выползень подгорный, – протянул Толя, не сдерживая отвращения.»

Слабо трепыхавшееся в агонии чудо на полу, более всего смахивало на крота переростка.

Голое складчатое тело, обесцвеченное как у альбиноса. Чуть вытянутая тупая морда. Слепые, заросшие глаза-бельмы и поджарое тело с когтистыми, суставчатыми лапами.

Весь бок разорван многочисленными ножевыми порезами и внутренности вываливаются на камни.

Если бы гному и пришла в голову мысль о свежем мясе, то человека в его теле после нее еще долго пришлось бы приводить в чувство.

Так что, едва придя в себя, Раккар поспешил шаркающей рысью вглубь коридора, отчетливо ощутив на лице слабый ток встречного теплого воздуха.

«Впереди не может быть так же опасно, как и позади, – с опрометчивой уверенностью решил он про себя.»

И будь то обычный гном, это была бы его последняя ошибка. Но Раккар был игроком и не мог умереть окончательно.

***

Бег окончился внезапно, посреди ровного круглого помещения.

В тусклом свете углей удалось разглядеть явно рукотворные стены и руны на нескольких проходах, ведущих в разных направлениях. Удивительно, но символы ему были не знакомы. О чем Раккар уже ощутимо сожалел.

Пришлось топать наугад в тот, откуда дуло слегка сильнее и теплее.

Его не остановило даже то, что ровно обтесанный проход вел отчетливо под уклон и уводил в самую глубь горы.

Вдруг возле одной из стен обнаружилась первая находка.

Мятый медный фонарь и полупустая фляга с горючей жидкостью. В которой Толя тут же опознал странную маслянистую жижу склизких грибов.

От которых раньше столь поспешно избавлялся, вытирая пальцы о штаны. Поболтал фонарем в руке и, не услышав внутри плеска, без промедления наполнил из фляги.

Пришлось повозиться, вскрывая решетчатую крышку, которую сильно помяло о камни. Но едва он поднес к округлому, пористому фитилю горящую лучинку, как тот вспыхнул и загорелся ровным, белым пламенем.

Фонарь осветил все вокруг так, что пришлось долго моргать, глядя в другую сторону и заново привыкая к яркому освещению.

Не сразу, но Толя сообразил нащупать снизу у фонаря плоский рычажок. Повернув который, удалось уменьшить огонек до терпимого крохотного светлячка.

И немедленно забылся плоский камень с угольями, что нещадно обжигал ему пальцы всю дорогу и почти не давал света, коптя при это как паровоз.

Гном продолжил свой путь, держа в одной руке фонарь, а в другой сжимая изрядно погрызенную дубинку, украшенную теперь не только следами зубов, но даже парой клыков, что не удалось из нее выковырять ножом.

Последующие часы отметились только гулким эхом шагов в совершенно пустых коридорах и залах. Пустых и заброшенных уже неизвестно сколько времени.

Даже следов мелкой живности больше не попадалось. Очевидно всем нужна вода, а ее больше не встречалось. О чем Толя уже и сам сожалел. Несмотря на влажный воздух в пещерах, пить хотелось довольно сильно.

Так он и бродил, следя за тем, как заполняется его самопишущая карта.

«Мда, в реальном времени и на ваших глазах, наша нейросеть нарисует все, что вы видите, – продекламировал Толя про себя поднадоевший рекламный баннер.»

Похоже было, что гномы что-то искали в этой части гор.

Тоннели располагались на разной высоте и уходили во всех направлениях, ветвясь и замыкаясь на самих себя. Время о времени встречались и отвесные колодцы. Они уходили как вверх, так и вниз.

Брошенный в такой колодец камень оставил загадкой, есть ли вообще у них дно, не говоря уж о воде. Не слышно было, чтобы камень ударился хоть раз, даже о стенки.

Изрядно поплутав и вымотавшись, Раккар снова, для разнообразия, очутился во вполне природной пещере.

Со сталактитов капало прямо на неровный пол. Между стенами гуляло пугливое эхо, прыгая от входа в пещеру к неровному выходу из нее.

Измучившись жаждой, гном первым делом подскочил к лужице на полу и попробовал ее на вкус.

Лицо резко перекосило отвращением, и он выплюнул на пол густую маслянистую жижу с мерзким железным привкусом. Передернул широкими плечами и двинулся дальше, в поисках места, где можно хоть как-то перекусить.

Устроившись в углу, он принялся мастерить первый костерок за долгое время.

Жидкости во фляге надолго не хватит, а как долго еще идти неизвестно. Так что он решил поберечь ценный источник света и вернуться на время обратно к уголькам на каменной чаше, которую подобрал только что, в самом начале пещеры.

Едва кресало выбросило первый сноп искр на каменную чашу с опилками и щепками, как вспыхнули сами пальцы, опалив гному бороду и брови.

Он резко отшатнулся, с трудом удержавшись от вскрика. И замахал рукой, пытаясь понять в чем дело.

«Жидкость. Та маслянистая дрянь. Она горючая, – осенило его догадкой.»

Быстро засуетившись, подставил камень с занимающимися щепками под ближайший сталактит, и первая же упавшая капля вспыхнула, разметав щепки в стороны. От чего те мигом потухли.

«Она еще и взрывоопасна. Это могло бы быть полезно, будь у меня во что набрать ее побольше. Ну, наполнить флягу и фонарь тоже неплохо. Свет – это больше половины дела, – размышлял Толя, уже откручивая крышку фляги и подставляя непривычно широкое горлышко под стекающие сверху капли.»

Рисковать и обливаться этой жижей, чтобы потом вспыхнуть возле огня больше не хотелось.

Да и не то, чтобы таковое желание обуревало ранее. Так что действовал он теперь предельно осторожно, выглядывая на полу лужицы и осматривая себя на предмет жирных бурых пятен.

Ему и в голову не пришло, что заправка фонаря очевидно более горючей смесью, чем грибное масло, до добра не доведет.

На его счастье, в подземельях было лишь два источника горючего и оба подходили для используемых гномами фонарей.

Так что внутренний голос ни о чем его и не предостерегал, позволяя с чувством грызть грибы, выуженные одной рукой из сумки и следить за положением горлышка фляги под сталактитом одновременно.

По ощущениям прошло несколько часов, прежде чем удалось заполнить и флягу, и фонарь.

Потуже затянув пояс, так как грибов оставалось всего несколько сморщенных кусочков, Раккар поплелся к противоположному от входа в пещеру, проему.

Он поминутно оглядывался и щурился от слишком яркого света, который теперь никак не удавалось пригасить.

***

Согласно календарю в личном журнале, что сам, подобно карте, изменял количество дней с момента появления на горном склоне, не прошло еще и недели.

А по собственным ощущениям, Толя здесь уже не один месяц лазил, давно перепутав день и ночь.

Все бродил и бродил по пещерам да рукотворным тоннелям. И старательно отгонял от себя вопросы зачем и почему. Ответы были сколь очевидны, столь и бесполезны.

Прямо сейчас ничего не угрожает здоровью и хорошо.

Игра всего лишь игра. Что происходит в игре, остается в игре. А вытащат из нее уже через несколько дней. Можно будет прогуляться под открытым небом и полюбоваться на закат.

А был бы он настоящим гномом Раккаром, выпавшим из портала посреди горной вершины, то деваться ему было бы уже некуда. Это немного успокаивало и даже взбадривало легкими приступами стыда.

Тем не менее даже бесплодные вроде бы плутания все равно принесли некоторые плоды.

Проходя по первому встреченному непривычно ровному коридору, Толя нашел комнату с каменными кроватями. За одной из них нашлись позеленевшая вилка и каменная фигурка.

Очевидно, трудившиеся здесь гномы покинули пещеры организованно. Иначе находок было бы на порядок больше.

Они вывезли все, кроме огромных каменных коек, что явно были вытесаны прямо в самом помещении из цельной породы.

Еще дважды ему встречались подземные озерца.

Один раз в просторной дикой пещере, из которой он припустил едва напившись.

А во второй раз, когда наткнулся на затопленную залу с резными каменными колоннами и непонятными механизмами, проржавевшими и почти скрытыми водой.

Невольно пожалев, что фляга всего одна, гном был вынужден покинуть и это место.

Вернувшись назад по коридору, он наткнулся на самый обычный проход, что был завален камнями до самого верха. Причем это явно был не обвал. По потолку не змеились трещины, а стены выглядели целыми и не поцарапанными.

Проверил по карте и оказалось, что весь его путь, так или иначе вел именно в этом направлении. Закатал рукава кафтана и принялся растаскивать завал по камушку.

Работая час за часом, Раккар смог протиснуться в узкий лаз между наваленными камнями и ровным потолком.

На другой стороне его поджидал точно такой же коридор, только заваленный выбеленными костяками невысоких и коренастых существ. Очевидно, гномов.

Раккару пришлось бороться с тошнотой и беспокойством, пока он пробирался по колено в разваливающихся на косточки от любого прикосновения скелетов.

Судя по следам клыков и когтей на костях, они не сами друг дружку загрызли. И следует приготовиться к срочному бегству в обратном направлении. Что отчаянно захотелось сделать уже вот прямо сейчас.

Но голод вынуждал рисковать. Все же погибли гномы тут очень и очень давно.

«Бежали ли они из тоннелей впереди или это наоборот те, кто не успел оказаться по эту сторону от завала. Того что их убило уже давно нет. А на слизнях много крото-собак не расплодится. Если конечно это были именно они.»

Как ни странно, среди костяков не нашлось ни доспехов, ни оружия. Что было совсем уж странным.

Даже у него был какой никакой нож. А тут ему удалось разглядеть только небольшой амулет на почерневшей серебряной цепочке и все.

«Почему их бросили тут остальные гномы? Не может же быть, что они пошли погулять по коридорам с одним единственным амулетом? Или их обобрали уже после смерти? – обуревали Толю вопросы, один мрачнее другого.»

Этот эпизод привел к тому, что дальше он продвигался только крадучись и вглядываясь вперед, как никогда внимательно. Что-то подсказало ему отвести руку с фонарем чуть назад, чтобы свет не ослеплял, а помогал.

Через пару поворотов от костяного завала Раккар вдруг расслышал журчание проточной воды. Сперва едва различимое и неверное. Он не мог даже определить в какой стороне, но это определенно был ручей.

Пещеры располагались хаотично и проходы, что их соединяли, тоже ветвились и разделялись произвольно. Сложно было определить какой именно проход должен привести тебя к воде.

Гном не был уверен, что ему вообще туда нужно. Возможно сперва следовало исследовать местные пещеры получше. Ведь должны же еще где-то расти съедобные грибы.

Поначалу он продолжал двигаться с осторожностью и подолгу прислушиваться перед тем, как свернуть на очередной развилке. Но время шло, а на разведчика его никто не учил.