Текст книги "Герои Вопреки. Часть I (СИ)"

Автор книги: Антон Заров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Ведьма вдруг медленно обернулась и с недоуменным выражением уставилась на него. Затем перевела взгляд чуть в сторону, на лежащее лицом вниз тело в паре шагов, и нахмурила тонкие брови.

Что-то темное закрутилось вокруг ее кистей. Еремея охватил ужас, ему вдруг стало понятно, что нельзя дать ей швырнуть в него этой дрянью. Азар внутри него завыл в голос, заставляя неразумного человека соображать быстрее, чем когда-либо.

Взгляд молнией метнулся по ведьме, кустам и девочке.

«Трава, смотри на траву. Хватай и кидай, быстро! – закричал в голове у Еремея жутковатый голос.»

Наверное, именно такой голос можно было бы назвать замогильным.

Удивительно быстро до Еремея дошел смысл ломаной фразы. Стоило как следует захотеть, и он не только в мгновение ока отчетливо увидел салатовый туман окутывающий пучки травы, но и усилием воли перекинул его весь на Матрушу.

Та противно взвизгнула и черные кляксы с ее рук брызгами разлетелись в разные стороны.

Йунгри вдруг широко раскрыла глаза и крепко схватила Матрушу за ногу скрюченными, как у хищной птицы, пальцами. Молодая ведьма дернулась, будто током ударенная.

И в этот момент, Аз вернулся обратно в свое тело. Заставил себя вскочить и со всей прытью, на которую был способен, кинулся на девушку, неловко толкнув ту плечом.

Оба покатились по земле, отчаянно размахивая руками и ногами.

Возможно в этот момент спало колдовство ведьмы, раскинутое по лесу. А может и еще по чему. Но из леса именно сейчас выскочил на поляну Пренар, сжимая в кулаке кривой нож.

Раньше у него такого не было, значит снял со второго воина в лесу. Неизвестно каким образом он сориентировался в зачарованном лесу и не потерял сознания, как его товарищ.

Да и вышел почти к самой поляне, только что выйти на нее видимо не мог до сих пор.

Желваки на его и без того грубом лице застыли, превращая в самую настоящую маску гнева. Пренар сразу же рванул атакующим тигром, почти добравшись до обнимающихся в траве Аза и Матруши. Почти.

Грозный и ловкий воин вдруг запнулся на ровном месте и без сил опустился на колени, выронив нож. Слышно было, как заскрипели его зубы от отчаяния.

Откуда-то, с другого края полянки, раздались звонкие хлопки. Мягко ступая, к ним вышла вызывающе красивая и высокая девушка.

Глаза, обращенные только на Йунгри, горят жадным блеском. Стройное тело подчеркивает наряд вполне современного вида, этакий «аутфит» прогрессивно-депрессивной молодежи.

Модная прическа заканчивает совершенно неуместный на фоне леса образ. Причудливо уложенные волосы подкрашены, а виски выбриты замысловатым образом.

В этом мире кроме игроков такое с собой сотворить некому. Да и те себе позволяют такой модный вид, только если плевать хотели на мнение местных жителей.

«Ведьма. Девушка-игрок. Она жаждет победить скуку. Игры с чужими жизнями ее забавляют, – пронеслись в голове Еремея горькие образы.»

Содрогнувшись и чувствуя, как опускаются в бессилии руки, Аз посмотрел в пасмурное небо с отчаянием, какого никогда еще не испытывал.

Непоправимое становилось неизбежным, и он ничего не мог изменить. Таким маленьким, глупым и слабым он себя еще не ощущал.

Видимо, здраво оценивать свои возможности, ему всю жизнь мешали избыток самоуверенности и чувство легкого превосходства над сверстниками.

Тело снова его не слушалось. Голова налилась тяжестью и все чувства стали глохнуть. Душная тишина вокруг сменилась переливчатым шумом в голове, какой обычно исходит из глубины торгового парка в часы пик.

Безвольной куклой он остался лежать на траве, когда Матруша вывернулась из-под него и бросилась к ногам той девушки. А когда заговорила, то слова ее опускались к нему словно через толщу воды, нехотя и искаженно. Будто он воспринимал их уже не ушами.

Гордая и самодовольная Матруша змеёю подползла к девушке-игроку. Подобострастно протянула к ней руки и запричитала, будто в мольбе:

– Энни, я…

– Для тебя я Госпожа Энн, – зло хлестнули слова ведьмы, даже не посмотревшей в сторону деревенской ведьмочки. – У тебя было простое дело, привести ко мне девчонку на заклание. Ковен ожидает свою жертву уже которую ночь. Или тебе так безразлична сила, что тебе была обещана?

Происходящее снова перевернулось с ног на уши и стремительно понеслось к обрыву.

Шутка про террариум и ведьм переставала быть хоть сколько-нибудь забавной. Еремей отстраненно отметил, что в этих лесах ему уже ничего не светит.

«Целый ковен таких страшных дам это… – промелькнула у него в голове паническая мысль.»

– Где тебя пустоголовую дуру носило? Почему ты валялась в своей грязной деревне, вместо того, чтобы искать эту мелкую… – продолжала разнос наемного персонала ведьма-игрок.

Она похоже получала удовольствие вообще от всего, что касалось роли злобной ведьмы.

«Вставай и дерись глупый слепой человечек!»

Голову Еремея изнутри обожгло толи жаром, толи холодом. Харати не сдерживался и неслышно для других кричал, вне себя от страха.

«Но я ведь не умею, – жалко и слабо стал оправдываться Еремей. – Я пытался, но ничего не выходит, они намного сильнее меня.»

«Оставь эту брехню „унграм“. Прекрати себя жалеть. Если она выпьет девчонку и возьмётся за тебя, то после твоей смерти, мой дух будет уничтожен окончательно. И ты останешься глупым ничтожеством навсегда. Тебе уже будет незачем учиться.»

Ледяной озноб проник в самые глубины ненастоящего существования Еремея. В сознании запрыгали вопросы, раздергивая его в разные стороны:

«Боль и ужас харати воспринимаются уже, как свои собственные. Или это мне самому так страшно и больно.

С чего я вообще так струсил то в самом деле. С чего бы мне вообще бояться этих девок. Я же не такой. Я вполне могу дать им отпор как следует. Да я землю буду жрать если надо… И сейчас явно надо, – с последней мыслью его острые зубы сжались до челюстного хруста и звона в ушах.»

«Давай, человечек. За первым порогом они еще слабее тебя. Нужно только захотеть и ты будешь там, не выходя из тела. У нас потом будет время учиться, если сейчас ты будешь сражаться. Давай. Вот так. Я помогу.»

Не будь харати внутри Еремея, то он мог бы заподозрить храбрость и волю в этих призывах. Но по правде, ощущение ужаса и безысходности переполняли остатки сущности Азара.

Тот едва удерживался от паники. Бесплотные остатки мертвеца не верили в глупого и слабого пришельца совсем нисколько. Он понимал, что его чувства только помешают Еремею и шансов выжить у них почти нет.

Только вот человека это напротив подстегнуло ожогом стыда, как каленым железом.

«Так, сосредоточиться на своем желании. Чего я хочу. Очевидно, со всей страстью, я желаю выдавить этой курве глаза. Наступить на голову и… – Еремей поздно почувствовал багровую пелену гнева, укутывающую его измученное сознание.»

«Стой, долой эмоции, – завопил с новой силой Азар. – Ты… Так ты уйдешь вниз и на этом пути тебе с ними не сравниться. Просто вспомни, как опустился на четвертый слой и освободись от страстей так, как тогда. Быстрее, времени нет. Скорее же.»

«Но, что, кроме гнева, может помочь в драке, – недоумевал Еремей, пытаясь бороться с самим собой. – Это же как сдаться. Или нет. Это все работает только в реальности. А здесь не реальный мир и не обычная драка. И терять мне нечего. Меня тут вообще нет. Я же в капсуле.»

Все чувства разом поблекли и рассыпались летучим пеплом. Страх, гнев, боль, жалось к девочке, чувство стыда и унижения всё утекло, как вода сквозь пальцы.

Он будто воспарил вне тела и одновременно был в себе. Ощущал каждую клетку своего ложного тела, слепленного даже не из материи.

Глаза вдруг легко открылись, повинуясь желанию. Преодолевая сопротивление сгустившегося воздуха Аз приподнялся на локте. Медленно встал на одно колено и разглядел точеную фигурку настоящей ведьмы Энн.

Ведьма шла к нему и при этом удалялась, становясь меньше. Нет, она шла не к нему, она шла к Йунгри. Но смотрел он и ее глазами тоже.

Восприятие свернулось в трубу, и вместе с девочкой они следили за ведьмой, будто со дна одного колодца.

Сосредоточившись на поиске способа ударить по ведьме, Аз отчетливо различил в воздухе живые, пульсирующие нити энергий и сгустки сил.

Повинуясь подсказкам Азара и Йунгри, забубнивших в его голове на два голоса, определил, какие из них сможет подчинить себе. И начал стягивать вместе мерцающие жгуты, похожие на журчащие прямо по воздуху ручейки. Завязывая их на себя в подобие пружины.

Неожиданно Еремей ощутил в вытянутой вперед руке что-то вроде гибкого живого жгута. Подобрался раненым зверем, не в силах встать или бросится вперед.

Даже кажется оскалил острые зубы в холодной усмешке. Аз был одновременно и в своем теле, и в голове девочки, и где-то сверху.

Он отчетливо увидел красного от напряжения Пренара, скрючившегося чуть в стороне ото всех. Замедленно плывущую к Йунгри ведьму Энн. И Матрушу, стоящую на коленях, закрыв голову руками.

Энн сперва с презрением игнорировала подавленного и слабого колдуна, сил которого хватило только на то, чтобы встать на одно колено.

Но потом она вдруг что-то почувствовала. Бросила на Еремея резкий, удивленный взгляд и изменилась в лице. В картинном бешенстве она обернулась к Матруше и зарычала, как дикая рысь:

– Ах ты глупая ослица, ты не сказала мне что он игрок!

И, в порыве гнева, отвесила Матруше размашистую пощечину. Та, в благоговейном ужасе, не отрывала взгляда от хозяйки. И обе пропустили момент, когда Аз нелепо взмахнул рукой в их сторону.

Секунда, что ведьма была охвачена желчной яростью, решила исход боя. Держи она себя в руках, ей не составило бы труда расправиться и с неопытным мистиком, и с девочкой истощившей дарованные ей от природы силы.

Не говоря уже о каком-то там лесном охотнике. Но, очевидно, девушка играла в игру с целью выпустить пар, а вовсе не для того чтобы себя сдерживать.

Гибкая и неправдоподобно быстрая, она уже рванула прямо сквозь воздух к Еремею, но было уже слишком поздно.

Неестественно взвизгнул воздух. Мелькнул жгут скрученного, синеватого тумана в руке мистика и наотмашь хлестнул по ведьмам.

Одной, стоящей на коленях, прижимая ладонь к щеке. И другой, уже летящей к Еремею, чтобы жестоко с ним расправиться. Жгут свернутых сил достигает их и обе отлетают назад, как соломенные.

Ведьмы еще не упали на траву, а Пренар, как отпущенный на волю заяц, взвился в воздух и кинулся вперед.

***

Для отца Йунгри осталось загадкой все, что произошло между ведьмами и чудином.

Колдовская сила скрутила охотника невидимыми цепями, не давая даже вздохнуть. На уши и глаза давило, и он мог видеть только Аза, что скрючился напротив него.

Тот вдруг кое-как привстал и протянул к ведьмам дрожащую руку. Все произошло очень быстро. Новая Ведьма вдруг закричала и влепила Матруше пощечину.

После чего полетела к колдуну, будто ее кинули в него. Но тот успел отмахнуться странно взвизгнувшей рукой. И обеих ведьм, как ветром, отбросило на пару шагов назад.

Едва Пренара отпустило, как он рванул вперед стрелою с тетивы.

По пути к пришлой ведьме, он якобы случайно споткнулся носком сапога о голову зашевелившейся Матруши, перескакивая через нее в низком скачке. Головка дернулась, а Матруша снова улеглась в траву без чувств.

Чувствуя, что не успевает добежать до приподнявшейся на локте ведьмы, которую Матруша назвала Энни, уже на втором зверином скачке, метнул вперед нож. Успел.

Навалился всем весом сверху, вжимая истертую до гладкости стекла рукоять между грудей долговязой девицы.

От раздавшегося противного звука, Пренара мгновенно скрутило жутким холодом. Казалось сама душа застыла, вымораживаемая диким, безумным шипением, полным злобы и ненависти.

Чувствуя, как слабеет, он прижался к ней еще ближе, как страстный любовник, и прямо перед собой увидел лицо девушки.

Жуткие, светящиеся зеленью глаза сверлили его, проникая в голову. Внутри все запылало от собственного внутреннего голоса, кипящего гневом:

«Ведь это все проклятый колдун виноват. Это он подставил дочь. Если бы я его сразу прикончил, то Йунгри бы точно додавила гадину Матрушу.»

Голос кричит о мести, разрывает волю. Руки даже начали вытягивать рукоять ножа из раны, чтобы броситься с ним на серого колдуна. Который один во всем и виноват.

Вдруг сзади их обоих накрыла чья-то невысокая тень. Свет в глазах ведьмы померк лишь на мгновение. Но и его оказалось достаточно, чтобы голоса в душе Пренара стали неразборчивыми.

В их противостоянии с ведьмой произошел перелом и жуткое шипение превратилось в полузадушенный хрип умирающей девушки.

– Это ты, одна, во всем и виновата, – низким рыком выговорил ей в лицо Пренар.

Ощутив, как к нему возвращается сила, охотник мгновенно подавил остатки сопротивления. Навалился, сжимая оказавшееся хрупким тело в объятьях. Раздался противный хруст костей и ведьма обмякла под ним.

Конец первой книги.