Текст книги "Герои Вопреки. Часть I (СИ)"

Автор книги: Антон Заров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава Шестая. Ведьма

Короткий миг, на который оба замерли напротив друг дружки, прервался для Еремея летящим прямо в лицо маленьким кулачком.

Он не успел ни испугаться, ни удивиться, ни усмехнуться. Его просто вышвырнуло сразу во тьму выхода из игры.

Непронцаемая чернота. Чуть более светлая небольшая клякса какого-то существа вдалеке. Насмешливое короткое мяуканье. И, Выход!

Еремей тупо пялился прямо перед собой на светлеющую дверцу капсулы. Его выкинуло против собственной воли из игры.

«Еще же и дня не прошло из только запущенной сессии. Что за ерунда. Какого лешего я вышел из игры.»

– Это у тебя недурно бы спросить, – за приоткрывшейся прозрачной панелью показались покровительственно светящиеся голубые глаза Егора.

Похоже последнюю мысль, а то и все разом, Еремей произнес вслух. Он мрачно уставился на раздражающего до чесотки товарища.

– Ремыч, ты же в курсе, сколько следует отдыхать между подходами, – шутливо подмигнув, спросил тот, – Верно, сутки. А ты через сколько заскочил после предыдущей сессии. То то же, через вдвое меньший срок. Я уже проверил. Вот тебя и выкинуло от перенапряжения.

«Что это, странный дебаф, проклятье мелкой ведьмы или последствия потери концентрации в бесплотном состоянии? – вопросы были новыми и неприятными.»

– Все страньше и страньше, – прошептал Еремей едва слышно, пытаясь собраться с мыслями.

***

– Так я не понял, герой дальнего плавания, тебя вытаскивать или как? – начал терять терпение Егор.

Еремею ярко вспомнились серая тень, мяуканье и тошнотворный, глупый страх. Он непроизвольно сглотнул и отрицательно покачал головой.

А когда оператор принялся деловито скручивать с него трубки да провода отсоединять, откинулся назад в ложементе с тяжелым вздохом облегчения.

– Эй, – Егор помахал рукой у него перед лицом. – Тебя вытаскивать из гробика, или ты тут спать собрался, как граф Вакула?

Еремей разозлился и хотел ответить грубостью. Но вместо этого спросил:

– Ты что-нибудь знаешь про котов?

За все время это был самый долгий их разговор. И толи страх повлиял, толи осознание, что спросить то больше и некого, но животрепещущий вопрос сорвался с языка сам по себе.

Реакция Егора была неожиданной. Лицо застыло, глаза мазнули в сторону, и он даже не донес ко рту капсулу энергетической жвачки.

– Что, какие еще коты? Не знаю ничего, – начал чересчур поспешно отпираться Егор, будто накосячивший стажер.

При этом вращая глазами в немой пантомиме. Взгляд вверх, злые глаза, после чего отрицательно повел зрачками слева направо.

«Ага, слежка и нельзя говорить, о котах видимо. Значит, я сразу в интересное попал. А ведь Егор мог просто отшутиться, как делал непрерывно и не спрашивая нравятся ли собеседнику его шутки.

Сказать, что коты – это милые пушистые создания и звезды вирт-сети на все времена, – Еремей задумался, гадая что за этим может крыться и позволяя наконец товарищу вытащить себя наружу.»

– Ну, тогда хоть пива мне возьми. Дурной сон вот приснился, позволю себе полчаса перерыва, – с легким нажимом потребовал Еремей, взяв Егора за руку.

– Не бережете вы себя Еремей Алексеевич, – с добродушной усмешкой заметил Егор уже бодрее. – А что, да легко, моя смена как раз через полчаса и закончится.

– По рукам, я пока в душ.

– Чего по рукам, бахнем что ли? Принято, шурши давай, – и Егор, как ни в чем не бывало, с прежней ухмылкой продолжил ковыряться в освобожденной капсуле.

***

– Ты же в Эрд играешь, – замявшись, неуверенно начал беседу Егор.

– Ты не хуже меня знаешь, куда я погружаюсь. Как и то, что мне там не до развлечений…

– Эм, ну да, просто, хм. Это привычка уже. Нам нельзя говорить с вами о таких вещах. Да, наверное, так то вообще ни о каких нельзя. И я даже не знаю теперь, как это сделать. А тебе похоже, кое-что все же нужно знать. В смысле, ты ведь не остановишься, да? – Егор натянуто хохотнул в конце непонятной речи и снова умолк, глядя в сторону.

Они уже какое-то время сидели в ближайшем заведении, буквально в двух шагах напротив капсуль центра.

Еремей буравил собеседника взглядом, ожидая ответов. А тот криво улыбался и столь же упорно отводил взгляд.

Егор деланно внимательно разглядывал скучнейшие белые стойки, столики и стены. При этом не бросил даже единого взгляда на молодых официанток, грациозно сновавших по залу.

Видно было, что Егор и хочет что-то рассказать и боится последствий. Наконец он опустил взгляд в очередной раз и негромко начал:

– Про это нам запретили говорить особенно. Где-то с полгода уже как. Да я и не слышал о таких случаях до прошлого месяца. А потом, у некоторых игроков в Эрде одно и то же стало происходить. Правда поначалу ничего страшного вроде, коты или не коты, что такого, ну мяукнут там иногда и все. Их же все любят.

А потом, пошли жалобы. В темноте выхода что-то страшное стало происходить. Коты эти, или не коты, кошмарными становятся и жути нагоняют, – он с намеком поднял глаза на Еремея. – У одного из двадцати может, а то и реже. От человека зависит, наверное. Странно, да?

– Не то слово, – хмуро протянул Еремей пытаясь понять по очередной загадочной «пантомимике», что до него пытаются донести. – То есть ты не знаешь, что это?

– Что-то запретное, раз о нем говорить запретили, – скупо ответил Егор, снова отводя взгляд. – Но я слышал есть лаборатория в медцентре, где проводят исследования странных вещей в вирте. Можешь съездить, там мужик нормальный за главного. Риктор звать. Может поможет чем. Я так понимаю бросать это дело ты не намерен, да?

Под настойчивым взглядом явно неравнодушного к его судьбе товарища, Еремей неожиданно для себя упер угрюмый взгляд в белоснежную пену на дне кружки.

Напечатанная под старинную глиняную, кружка была скорее пуста, чем внушала оптимизм. Понимая, что метаться уже поздно и его поезд мчит на полном ходу в неизвестность, парень нервно сглотнул и продолжил допрос:

– Угу. Так и что же игроки делают, встретив котов?

Егор вдруг расслабился и, откинувшись на стуле, начал отвечать спокойно и рассеянно:

– А ничего, как правило. Что тут сделать, игровой момент. Меняют персонажа или бросают игру вообще, если стало слишком уж страшно ложиться в капсулу.

– И что…

– Опять же ничего. Коты во второй раз не появляются.

– И что делает разработчик, сеть распространения, никому не интересно что ли? – стал напирать Еремей, недоуменно задрав брови. – Это же потери игроков и денег.

– Гхм, Рем, ты неверно понимаешь, что из себя представляет проект. И я тебя точно не просвещу. Сходи к Риктору, – очередное движение глазами с явным намеком.

– Хм, схожу, на неделе.

– Может это испытание какое, – с напускным энтузиазмом выдвинул предположение Егор. – Или наоборот проклятие бракованного аватара.

Было очевидно, что он в такое и сам не верит. Помолчали, не глядя друг на друга.

– А про ведьм или ко-вены, чего люди говорят?

Егор даже моргнул, как от оскорбления.

– Обижаешь, мне же нельзя подробности игрового процесса обсуждать. Это тебя я знаю, ты не капнешь никуда. А с другими я ни о чем таком не говорю, – сказал и вдруг задумался. – Хотя знаешь, был один дядька, он как вылез, сразу каких-то ведьм ругал сильно. Так я и половины слов не понял. Наверное, с ними лучше не связываться, решил я тогда.

– Ммм, – протянул Еремей неопределенно. – Ясно, понятно.

Беседа сошла на нет сама собой. Егор думал о своем, так и не притронувшись к пиву.

Еремей понял, что больше ничего полезного не вытянет и коротко кивнул на прощание.

Обратно в капсульный он шел ускоряясь с каждым шагом. Как бы то ни было, а дела в игре нужно было заканчивать поскорее. Очень уж они были «скоропортящиеся».

***

Очнулся Аз от голосов за кривой дверью избы.

В лесу уже вовсю палило солнце и сквозь щели в досках было видно полено, которым подперли дверь снаружи.

Наскоро допив остатки браги, что щекочущим теплом прокатилась по иссохшему горлу, Еремей стал прислушиваться к неприятно знакомым интонациям.

«Похоже это Голова и Пренар обсуждают издох я, или нет еще, – промелькнула у него в голове горькая догадка.»

– Бушь брехать всеку, а бушь скулить высеку, – Голова, с ощутимым ожесточением в голосе, явно пытается закончить затянувшийся спор. – У тя жинка на сносях, а ты тут колобродишь, людей тревожишь по ночам. Чого шукаешь? Плетей ищешь? Велено же не шарить тут.

– А ну как тикать решит гад энтот. Других вражин мы во всея округе не сыскали, – упорствует с усталой хрипотой Пренар. – Он это. Вон сам выперся, мало видать злыдню. Так и шо с им делать тодоть ешо.

– А нишо, – Голова даже понизил голос для убедительности. – Без тебе тут соглядатаев за ним хватает. Коли сдохнет, так Матруше от того ни жарко. Заявим его врагом, изловленном на дурном. А коли он её с того свету вытащит, так ты ему еще в ножки поклонися и дочу твою сыскать испросишь.

Судя по затянувшейся паузе в прениях, вариант, что колдун может и помочь, Пренару вообще в голову не приходил. Молчание еще более убедительным тоном прервал Голова:

– Чего зенки вылупил. Мертвой её не видал ведь никто. Знать жива, а то сыскали бы ее недалече от Матруши, – Пренар продолжал молчать, значит на него произвели должный эффект приведенные доводы. – То-то. Давай чеши до хаты, очи не мозоль.

Однако разговор на этом не закончился. Мужик явно собирался ожидать выхода колдуна к народу до последнего, с новой, впрочем, надеждой.

Еремей же, не теряя времени, встал со стула и, оглядев комнатушку, замер на месте. От вычерченной в земляном полу колдовской фигуры курился едва заметный темный дымок.

«Вот так номер цирковой. Стоило только обрадоваться, что зашел в игру безо всяких котов. И на тебе, очередную дрянь на коленки, – протянул он мысленно с отвращением.»

Подступившись к ритуальному кругу, Аз рефлекторно попытался затереть его ногой.

К его ужасу, дым будто прилип к ступне. И теперь еще и за ней протягивался призрачный след.

Содрогнувшись от приступа омерзения, он заплясал сломанной марионеткой, пытаясь избавиться от налипшей на ногу, едва различимой гадости. Примерно так же отплясывала бы юная благородная дама, случайно раздавившая каблучком пяток мышей.

Только вот каждый конвульсивный прыжок снова опускал его ноги на дымный знак в полу. И уже обе ступни в грязных обмотках истекали эманациями чего-то черного и явно недоброго.

Все закончилось довольно быстро, когда он своими неловкими плясками затер последнюю канавку, составлявшую единую фигуру. Пугающие дымы разом истончились и пропали.

Это стало последней каплей.

Со вздохом облегчения Еремей решил пока не прикасаться ни к ритуалам, ни к трактату, пока не разберется во всем как следует. Поначалу даже привиделось, будто это от девицы на столе натекло что-то в фигуру.

«Как бы от моего лечения ей еще хуже не стало. Деревенские же мне голову открутят, что твоему петуху, – содрогнувшись от перспектив, он поспешил, шатаясь к дверям и застучал изнутри.»

Бубнившие все это время голоса снаружи смолкли. И в тишине было слышно, как досадливо крякнул Голова. Однако дверь отпирать не спешил. Гости у порога довольно невежливо завели разговор через подпертую поленом дверь.

– Чего надобно чудин? Расколдовал уже Матрушу или пожрать хочешь? – по тону Головы было очевидно, на что он готов поставить свою «голову».

– Эй, за дверью, – хрипло прокаркал Аз, неловко опираясь плечом о косяк. – Притащите попить и еды какой-нибудь. Я все расскажу.

Судя по приглушенному рычанию Пренара, предсказуемость заезжего волшебника его скорее явно разозлила, чем повеселила.

Голова же просто помедлил перед тем, как распахнуть дверь. А отворив, посмотрел на парня с сочувствием.

Но первые же неразборчивые слова Аза ударили по их самоуверенности, как полено по зубам.

– Я, нашел этого вашего черного колдуна. Там какая-то девчонка вместо него. Я могу показать где, – зачастил Аз, понимая, что это возможно его последняя возможность оправдаться.

Сложно описуемая гамма эмоций отразилась на лицах Головы и охотника, когда те переглянулись.

Причем первый смотрел на второго с угрюмой злостью, а второй был шокирован настолько, что у него буквально отвисла челюсть.

Первым взял себя в руки все же Пренар. Он со стуком зубов закрыл рот и, с видом висельника, достал с пояса… бурдюк с пивом.

***

– Тут я тебе больше не помогу, – достаточно двусмысленно напутствовал «героя в путь-дорогу» Голова. – Пренар пойдет за тобой следом. Приведёшь его на место и все покажешь, чего нашел. И это. Сам понимаешь, если девчонки не будет, Пренар с тобой шутить не станет.

Еремей уплетал за обе щеки кусок лепешки с домашним пивом и был бы совсем счастлив, если бы с ним наконец перестали шутить. Потому кивнул, не переставая ожесточенно жевать и глотать. Он бы не смог никакими словами описать одолевающий его сейчас голод.

Во время учебы в колледже так бывало, он мог прийти с пьянки посреди ночи и накинуться на кастрюлю еды, заготовленную чтобы жить неделю.

Стоял с ложкой в одной руке и кастрюлей в другой, посреди крохотной общей кухонки и ощущал в своем животе бездонную черную дыру вселенной.

Пренар ждал его за порогом избы и щурился от солнца, не сводя нетерпеливого взгляда с того, кого только что хотел придушить.

Рука, твердая и дубленая, как кора, нервно постукивала охотника по бедру. Ровно там, где висели ножны длинного, изогнутого ножа. От чего стремление Еремея проверить свою детективную гипотезу уменьшалось даже быстрее, чем остатки лепешки.

Прямо сейчас парень отчаянно боролся с собой, чтобы не показать страха. В горле, смоченном пивом, просто мистически быстро пересыхало. Глаза неожиданно заслезились от волнения.

«Так ли верны сны Азара. Насколько вообще можно доверять такому в игре. В реальности то все и так ясно, что мозг сам себе картинки рисует, но тут похоже целая игровая механика построена вокруг снов. Наверное… – не очень то уверенно подумал он, напряженно запивая страхи пивом.»

Со стороны деревни донесся крик забитой к обеду птицы, и новоявленный адепт мистицизма все же судорожно сглотнул волну ужаса.

«Но ведь у меня все получилось довольно легко если подумать. Будто я уже умел ходить во снах, только забыл с чего начать. А вот погрузился один раз и начал все вспоминать. Мда, теперь вот сиди да кумекай, взаправду все было, и девчонку мы найдем на том же месте, или висеть мне на суку еще до вечера.»

Утешить себя все же удалось, пиво было крепким, а доводы против похода с охотником крепкими не были. Однако лепешку он все же не доел, спрятав остатки в сумку. На черный день, как говорила бабушка.

И что-то ему подсказывало, что день этот уже можно разглядеть в сузившихся глазах Пренара, теряющего остатки терпения.

Набравшись храбрости, Аз вышел из избы и сразу же прикрыл рукой чувствительные глаза от теплых солнечных лучей. За спиной хлопнула дверца и он обернулся, ухватив краем глаза какую-то красочную деталь.

На потемневшей от времени створке красовался лохматый венок из трав и цветов. Выглядел он свежим, а цветочные лепестки еще даже не собирались увядать. На фоне резной обналички этот венок придавал домику вполне живой вид.

Посчитав это добрым знаком, Аз взял себя в руки и твердо кивнул Голове, вопросительно ожидающему на пороге.

– Ну, все малой, веди. Пренар за тобой следом пойдет. Не боись, из виду тебя не потеряет, – усмехнулся он, подкручивая вислый ус. – А вот вздумаешь драпать…

Драпать в лесу от охотника никто и не собирался.

В возможности сбежать по-тихому иллюзий у Еремея не было, даже не стой у него за плечом Пренар. Еще помнились яркие искорки дозорных в густых кронах, окружающих деревеньку.

***

Поначалу Аз плелся медленно, заново привыкая переставлять ноги после анабиоза. Но, с каждым неуверенным шагом, все быстрее выбирал правильную дорогу.

Вот точно никогда не бывал в этих лесах раньше, но виденный во сне след и наяву вел его по тем же самым местам. Несмотря на то, что в прошлый раз они состояли из потоков тумана, кривое дерево и дупло на половину ствола, где угодно бросятся в глаза.

И даже когда они ушли уже далеко от шуршащего по распадку ручья, чувство направления вело его точно по тому пути, которым Аз прошел ночью.

Только вот сколько он не вертел головой по сторонам, а разглядеть среди деревьев Пренара у него ни разу не получилось.

Тот вроде сперва шел за спиной, издавая обычное похрустывание и шелест, раскидываемых при ходьбе, листьев. Но звуки эти, сперва начали сливаться с теми, что издавал сам Аз, а потом вовсе исчезли. И вокруг не осталось никаких признаков, следующего за ним, охотника.

С этого момента, вопреки ожиданиям, идти стало только тяжелее. Потому что пристальный взгляд, упершийся между лопаток, как раз никуда не делся.

Ощущение было, будто в спину направлены ружья конвоиров, только и ждущих, когда ты побежишь. От этого слегка подрагивали колени, а мысли против воли начинали панически скакать вокруг именно этой мысли.

Было такое развлечение у подростков, подходить всей компанией к краю крыши и переглядываться. Чувствовать, как мысли о падении овладевают твоим разумом, увлекая вперед к краю. Даже если до него еще пару шагов.

«Бррр, нужно срочно сосредоточиться на деле. Не то я в трех соснах заблужусь и никуда не приду. Точнее приду, но…»

В голове мелькнула немая сценка: он до вечера бродит по лесу и отчаянно пытается найти путь хоть куда-нибудь. Перед носом, из-за дерева, выходит грустный Пренар и сообщает пренеприятное известие, что идти уже недалеко. Тут совсем рядышком ямка уютная подкопана.

Растущая паника подстегивала уже чуть ли не бежать вперед, подмечая смутно знакомые ориентиры. Нос кажется даже улавливал по пути неприятный запах, исходивший, все эти дни, от спящей красавицы в избе.

Под конец Еремей все же перешел на бег трусцой, довольно быстро добравшись до небольшой полянки с памятными кустами.

Волны радости и уверенности в своих силах переполняли его, затмив на время даже очевидный факт, что в материальном мире кустов оказалось всего два. Ровно как в видении, пока он не прорвался через отвод глаз.

Полянка была пуста и непримечательна. По пути сюда, между деревьями, частенько мелькали точно такие же.

«Так может это все же не она. Или мне следует посмотреть на нее под другим углом, – засомневался Аз, напрягая извилины.»

Сел на краю поляны, закрыл глаза и уже привычно начал входить в транс. Поначалу ему сложно было успокоиться и сосредоточиться. Но едва он успел выйти из тела, как звонкий удар невидимой пощечины вышвырнул его обратно.

Аз зажмурился, корчась на палой листве и тяжело проталкивая воздух в легкие. Над ним стояла девчонка.

В своей тощей, жилистой руке она сжимала кривую ветку. На разветвленных тонких веточках была намотана такая длинная лента ивовой коры, что она напоминала моток сахарной ваты.

Только вот кора оплетала ветку не как попало. Вся конструкция складывалась в сложную и в чем-то правильную фигуру.

Стоило дернуться, и девочка небрежно ткнула ему в лицо этой веткой. Назначение странной конструкции сразу стало понятным, сознание Еремея тут же почти погасло.

Отдаленно зазвучали обращенные к нему злые слова:

– Тебя послала Матруша. Нелюдь гнусная, чего еще ожидать. Значит ты разделишь ее участь, – растянула девочка потрескавшиеся губы в суровой усмешке.

Неприятное прикосновение сухой коры к лицу, и Аз мгновенно провалился в беспамятство. Навалилась тяжесть и иссушающее давление.

Кажется, он потерял сознание на несколько минут. А когда снова открыл глаза, девочки над ним уже не было. Да и кустов на поляне определенно стало гораздо больше. В них уже был протоптан широкий проход в котором шумно топтался кто-то крупный.

Шевелиться было тяжело, а голова у Еремея сильно кружилась, болезненно пульсируя.

«Похмельный синдром похоже становится обыденностью. Сколько раз я зарекался пить от точно таких же ощущений… – подумал он с горечью, дрожащими пальцами массируя виски.»

Скоро из кустов вышел Пренар. Лицо у него стало угрюмое и потемневшее. Подойдя к заворочавшемуся Азу, что даже не мог самостоятельно встать, охотник поднял его руку себе на плечо и легко потащил обратно к кустам.

Еремей хотел запротестовать, спросить или хотя бы дернуться, но получалось только поскуливать и дрожать.

Это вызывало у охотника не больше реакции, чем дрожание и скулеж раненого зверя, которого он мог бы точно так же волочь в деревню к ужину. В воспаленном воображении Еремея мелькали картинки одна страшнее другой.

«Пренар заодно с ведьмой. Они принесут меня в жертву. Это все был такой план.

Хотя, стоять. Если бы он этого хотел, то мог бы точно так же меня уволочь сюда еще в лесу. Или может возиться не хотел, я ведь сам шел куда нужно, – трепыхались мысли в голове Еремея, вспугнутой стайкой бабочек.»

Мучительная неизвестность разрослась до размеров пропасти, когда открылся вид на давешний ритуальный круг посреди небольшого пятачка, окруженного злополучными кустами. Сейчас он был весь вытоптан и взрыт сапогами охотника.

Внезапно Пренар аккуратно опустил колдуна с плеча и поставил на ноги, поддержав за руку. Заговорил, с трудом проталкивая слова, толи от гнева, толи от горя:

– Колдун. Изничтожь вредное кузло. Прошу.

В ответ Еремей мог только открывать да закрывать глаза и рот, как контуженый.

Видя его состояние, Пренар помахал перед лицом чародея ленточкой ивовой коры, что как ни поверни, продолжала тянуться к центру круга, будто от ветерка.

Аз сглотнул, чувствуя подступающую дурноту. Не стоило мешать брагу с пивом, запоздало подумал он.

– Отпусти, – пробормотал он невнятно и тут же шлепнулся на землю, сразу измазавшись в сыроватой земле.

Что делать дальше он представлял смутно. Разглядеть какие-либо следы обычным зрением не удавалось. И пришлось ему снова с опаской входить в транс.

Выход из тела у него уже получился гораздо проще обычно, чуть ли не по первому желанию. Только вот все вокруг по-прежнему закрывала пелена белого шума, и разглядеть деталей у него не вышло, не говоря уже о том, чтобы на что-то повлиять.

Похоже, требовалось погрузиться и еще глубже.

Это стоило ему всех оставшихся сил, но Аз все же смог собраться и погрузить сознание в «колодец» своей души.

Насколько он понял, именно это было способом перемещения между слоями реальности. Вышло это намного легче, чем в первый раз.

Шум воды очень быстро сменился колокольным звоном, а приставучие эмоции развеялись от простого поверхностного равнодушия к ним.

К своему удивлению, Еремей оказался не в сумрачных глубинах, где обитал дух Азара, а на той же полянке рядом с собственным телом. Разве что все покрылось еще и призрачной синеватой дымкой, куда более яркой, чем при обычном выходе из тела.

Колдовская фигура в земле пылала от яркого свечения. Сильный восходящий поток шел от светящихся дорожек, проведенных также прямо в воздухе над землей. Это было похоже на его собственную кривоватую фигуру, что он так неудачно пытался стереть недавно.

Только из нее выходил черный дым, а из этой фигуры столбом поднимался молочный туман, оттеняющий синеву остального мира. Точно такой же, как и во сне, он истекал жидким азотом из каждого угла фигуры.

Приглядевшись, Аз разглядел там какие-то веточки, высохшие мохнатые грибы и листики с корешками. Что было странно, так как остальные веточки и травинки совершенно сливались с синевой, а эти кажется сами источали белую дымку.

Пренар уже успел случайно затоптать некоторые бороздки в земле, но сложная фигура в воздухе от этого нисколько не пострадала. Чувствовалось только, что она слабеет без подпитки от ведьмы. Но видимо, и того, что оставалось, хватало для поддержания ритуала.

«Да ведь эта дрянь вытягивает из Матруши жизнь, – осенила Еремея догадка. – Ежа мне в жены. Девчонка наложила на нее чары и поддерживала тут ритуал по иссушению все эти дни. Это какая же силища в этой Матруше.

Надеюсь она еще жива. Нужно поскорее разрушить тут все. Только вот как…»

Осознание ситуации снова все в корне поменяло. События встали наконец на свои места и Аз суматошно заметался вокруг фигуры, выискивая слабое место.

Бесплотной тенью он заскользил по краю линий, чувствуя, как из него вытягиваются крохи сил и закручиваются вокруг восходящего белоснежного круговорота.

Похоже, именно странные корешки с грибочками, часть которых была безжалостно втоптана в землю сапогами Пренара, и являются источниками энергии для ритуала.

Аз тщательно запомнил расположение каждого листика и веточки, что в материальном слое были совершенно неотличимы от остального лесного мусора.

Зажмурившись и пожелав очнуться, он с удивлением понял, что ощущает собственное тело. Без пауз и переходов. Просто, как очки виртуальности снять.

Проморгавшись, парень с трудом приподнялся на четвереньки и неловко пополз вокруг фигуры, собирая и разбрасывая, подмеченные только что вещицы, подальше в кусты.

Пренар с удивлением наблюдал, как неловкая рука колдуна подцепляет какую-то кривую веточку, подносит к лицу, а затем с отвращением отбрасывает в сторону.

За ней в кусты полетели грибочки, листики и кусочки коры. Избранные невесть по каким признакам, и ничем на первый взгляд не выделявшиеся.

Но с куда более вытянувшимся лицом он уставился на ивовую ленточку, зажатую у себя в пальцах. Та сначала задергалась, мотаясь из стороны в сторону. После чего стала опускаться все ниже и ниже к земле, будто невидимый ветер ослабел. А потом совершенно повисла, едва колыхаясь.

– Да ты, колдун, настоящий, – ошарашенно пробормотал Пренар, совершенно забывшись и почти не изображая из себя малограмотного.

«Угу, могу, когда хочу, – без особой радости хмыкнул про себя Еремей. От слабости он даже не обратил внимания на перемену в говоре охотника.»

Закончив свое дело, Аз мог теперь только лежать на боку, тоскливо хлопая глазами, как страдающая запором лошадь. Пришлось охотнику сооружать для неведомого чудина волокуши.

Еремей в это время смотрел на небо, почти не моргая, и слушал шум леса. Поскрипывание древесных стволов на ветру. Фоновый гул шелестящих листьев, будто от электростанции. И птичьи трели, робкие и неуверенные, они раздавались с разных сторон, как перекличка разведчиков.

«Даже птицам в этом лесу жить страшно, – думал Еремей отстраненно, пока над ним не нависла тень Пренара.»

Хмурый мужчина молча наклонился к нему и взял на руки, чтобы отнести к волокушам.

Вернее, Аз вдруг сам это понял. Внезапно, от простого прикосновения к своей голой руке, ощутил устремления охотника, как свои собственные.

Эта новая способность шокировала его, вогнав в ступор. По краю сознания мелькнули скомканные чужие мысли:

«Вытащить чудина из кустов, положить на волокуши, а дочку закинуть себе на плечо. Как ни мало он весит, а девочка моя все одно легче.»

«Что-о-о? Дочка? Он сказал, что она его дочь? – многострадальная голова Еремея взорвалась сотней новых ужасающих вопросов.»

Ему показалось, что в лесу сразу стало темнее. Все звуки смазались и поползли задом наперед. Сумбур в голове сковал волю, как при встрече с жутким мяуканьем во тьме.

Ощущения нахлынули, и в глазах замелькали смутные картинки. Чем крепче сжимал его в руках охотник, пока нес к волокушам, тем ярче становились образы.

Вот над скорчившимся колдуном, кутающимся в драный до невозможности плащ, склоняется его собственная дочь. Пренар считал её погибшей. Он завороженно смотрит на нее, не в силах пошевелиться.

Вдруг его Йунгри тычет колдуну в лицо веткой и тот теряет сознание. Ее растопыренные пальчики тянутся к сердцу чудина. Ноги сами выносят охотника из-за дерева и бросают вперед.

Нет никаких сомнений в её намерениях и роли в произошедшем.

На лице повернувшейся к нему дочки смешались радость узнавания и запоздалый страх. Руки его сами собой скинули на землю заплечный мешок, вынули мешочек харам травы и прижали к лицу Йунгри резко пахнущий сверток.

Дальше пришел черед мотка ивовый коры. Ею надлежало связывать ведьмам кисти и лодыжки.

«Но, его Йунгри. Она же шла по стопам бабки. По осени ее должны были отправить на воспитание к волхвам. Она должна была стать ведуньей деревни и оберегать их.

Что он сделал не так. Как недоглядел тьму в родном сердце.»

Ему страшно захотелось посмотреть ей в глаза. Найти там ответ. Хоть какой-нибудь ответ.

Еремей кажется закричал, когда Пренар опустил его на волокуши и контакт резко оборвался. Из его головы словно без предупреждения вырвали гвоздь.

Лицо корчилось, рот разевался, глаза ничего не видели, а уши не слышали. Постепенно прямо перед носом проступило непривычно обеспокоенное лицо жестокого охотника. Тот похоже впервые в жизни не знал, что сделать.

Постепенно боль прошла и Аз смог дышать ровнее, не хватая ртом воздух.

В голове улеглась буря рвущих душу чувств, достаточно, чтобы он смог внятно пожелать больше не пытаться угадывать ничьих мыслей. Оказалось, не только правда может ранить, но и процесс ее получения.

Отец маленькой ведьмы, тем временем, убедился, что колдун в порядке и с видом человека, идущего на плаху по доброй воле, закинул девочку себе на плечо.

Дальше Еремей видел только его спину и пальцы, судорожно сжимающие черенок длинной ветви, которую охотник приспособил под волокуши. Да еще где-то наверху болтались две маленькие девичьи пятки.

Аз не успел даже окончательно решить, насколько правильным было решение вмешаться в жизнь самой обычной, маленькой деревушки, как их скорбная процессия успела до нее добраться.

Пренар знал лес гораздо лучше и шел ходко, даже со скорбным грузом на плечах.

Послышались тревожные восклицания, почему-то сверху, с ветвей нависающего над ними дерева. Но Пренар даже не сбавил шага, и не посмотрел туда.

Он казалось ничего больше не замечал, кроме показавшегося за деревьями, деревенского частокола. Просто шагал и волок за собой ошалевшего от всего происходящего Еремея.

***

Над лесом плыло, проникая повсюду, вибрирующее женское пение.

Пели по очереди, каждый раз чуть меня тональность и высоту. Было в этом что-то от глубоких деревенских запевов.

Именно песня заставила Еремея очнуться. Приходил он в себя медленно и тяжело. В голове гудело, а по телу прокатывались волны слабости.

 
О ло-ге моо-ой,
О мое ладу ко сла-во-ой,
Даж пресне красу то ми-ло-ой,
Тех преж во сла-вое то пло-ой,
Уж пресне таву но-престо-ой
Ох теже ванве ко хо-то-мо-ой…
 

Слова были непонятными, но смутно знакомыми. Тревожные интонации вызывали отклик где-то в груди и против воли хотелось подпевать.

Вот уж чего Еремей никогда не умел. Вмиг вспомнились вечерние запевалки от бабушек и тетенек на семейных застольях. Аж уши закладывало, если оказаться слишком близко. А вот мужики даже в роду его деревенской родни никогда пением не баловались.

Он пытался толи не слышать, толи не слушать, но вибрации обладали неодолимой силой, и тоска уцепилась-таки коготками за душу. От нее сразу же необъяснимым образом заныли зубы.