Текст книги "Герои Вопреки. Часть I (СИ)"

Автор книги: Антон Заров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

И после короткой паузы нетерпеливо добавил:

– Ты одного такого гнома только что убил. Да, да, он вел себя лучше, чем другие, даже поприветствовал так как следует. Но это все равно пришелец. Наверняка где-то обвалились своды внешних пещер, и он смог пролезть с поверхности, да так и заблудился крысёнок.

Ответ убийцы прозвучал басовито и глухо, но разобрать слова все же удалось:

– Может обвалим там вообще все? Пролез один крысёныш, смогут и другие.

Командир явно усмехнулся, причем отчетливо снисходительно:

– Ты слишком молод Ури, эти чертоги предателей обращены в охотничьи угодья для пожирателей железа. Ни одна крыса, – он пнул бесчувственное тело у своих ног. – Не сможет тут пройти так, чтобы не разбудить их.

– Но он же смог?

– Видимо пожиратели спали слишком долго. Нам следует самим их разбудить, – командир явно терял терпение.

Его ощутимо раздражало происходящее. Очевидно эта встреча не могла быть обычным явлением. Но выставлял он все именно так. Немного поколебавшись, он продолжил не глядя на бойцов и не меняя позы:

– Жалкая конура. Дор, Транг заложите свои заряды тут и тут. Топливные баллоны же поставьте так, чтобы рванули пещерные своды дальше на «юго-верх».

Послышалось торопливое шарканье подбитых железом сапог, и суета в углах кузни. После чего на какое-то время воцарилась звенящая тишина.

А затем снова забубнил насмешливый голос командира гномов:

– Похоже этот жадный пришелец спер что-то из этих кривых поделок. Соберите тут все.

– Паковать с собой? – вопрос помощника прозвучал брезгливо.

– Конечно нет. Это дрянь предателей. Сбрасывайте все сразу в пропасть.

Размытая фигура махнула бронированной рукой в сторону массивной двери, через которую гномы попали в помещение.

– Когда будем уходить, заблокируем механизм, – и после короткой паузы командир протянул с презрением. – Предатели. Обращение в пришельцев, чего ещё ожидать от падали.

Голоса стали глохнуть, а серая мгла начала темнеть, все стремительнее превращаясь во тьму.

– Уж крас го трел. Но мор ус набак тра вуор Ури.

Долетавшая до гаснущего сознания речь гномов превратилась в бессвязный набор звуков. Не было уверенности даже, что в конце командир назвал имя убийцы.

***

Толя никогда не боялся оставаться один в темноте. Даже в раннем детстве. Ему и в голову не приходило, что это страшно. Неведомое не беспокоило его, ведь то чего не видно, все равно что не существует. Так было всегда. До тех пор, пока он не умер в игре.

Сейчас в нем нарастало опасение. Ведь в наступившей после смерти темноте он был совсем не один. Какая-то серая тень неторопливо проплывала по краю его поля зрения. Только головы у него не было, чтобы обернуться.

«Это все неправильно. Я ведь умер в игре, разве меня не должно воплотить снова на точке возрождения. Где бы она ни была.

Что за чернота, почему не ощущается тело, как отсюда выбраться. Я ведь даже не могу понять, двигаюсь ли куда-то сейчас, – суматошные мысли и вопросы всплывали и лопались, как пузыри на поверхности кипящей воды.»

Болезненно захотелось ощутить собственное тело. Хотя бы веки, чтобы закрыть глаза и не гадать, что за дрянь шныряет там у него за спиной.

Пещеры привили ему похоже самую настоящую манию преследования. Но в какой-то момент тень пропала, и тьма снова стала цельной и непроглядной.

Толя поймал себя на том, что уже какое-то время всматривается в одну точку прямо перед собой. Не отпускало ощущение, что там что-то или кто-то есть.

Внезапно в кромешной чернильной темноте, вдруг проступила широченная улыбка. Пожалуй даже, оскал белоснежных кривых клыков, едва проглядывающих сквозь черноту.

Они складывались в висящую прямо напротив него, небольшого размера акулью челюсть, разве что зубы шли только в один ряд.

Пытаясь подавить панику, Толя представил, что это чеширский кот из старого мультика. Правда тот насмешливо ухмылялся. Да и был мультяшным.

А эта челюсть выглядит самой настоящей и скалится отчетливо по хищному, вызывая стылую оторопь. Уголки челюсти вдруг приподнялись вверх, в жуткой усмешке. А чуть выше вспыхнули зеленью два идеально круглых глаза с вертикальными зрачками.

«Да это и есть кот, – успел подумать Толя, сразу перед тем, как его выкинуло обратно в тело гнома, упавшее с небольшой высоты на мороз.»

***

– Пфф, тьфу, тьфу, кхх, кхе, кхы, – упав лицом в снег, как и в самом начале своего пути, стал отплевываться Раккар, стуча зубами.

Беглый осмотр показал, что он все на том же скалистом пятачке перед укутанной снежными наносами пещеркой. Только портала за спиной больше не было. Будто он с неба свалился и все тут.

– Да что з-за игр-ры т-такие, бррр, – забормотал он ворчливо, стремительной черепашкой перебираясь через сугробы к возвышающимся впереди теням в белом мареве.

Вокруг выла и ревела вьюга. Порывы ветра без устали рвались внутрь зева пещеры, промораживая и выстуживая её далеко в глубину. Снаружи было белым бело…

Но присмотревшись Раккар все же различил чуть в стороне, ниже скального выступа, острые треугольные очертания каких-то деревьев, похожих на елки.

«Как они вообще тут выживают, да и живые ли. И какой сейчас сезон года. Зима? Так, а когда в горах вообще оживает растительность. Наверное, в разгар лета только. Значит в лучшем случае сейчас еще только весна.

Не подумал бы, что когда-нибудь окажусь в горах. Никогда не интересовался этой темой, а оно вон как в жизни бывает. Бррр, все лучше, чем на кота пялиться.

Все, умирать мне больше нельзя. Не то чтобы и хотелось, – думал он, забираясь подальше вглубь пещеры и пытаясь унять дрожь в конечностях.»

Едва вернувшись в обжитую уже пещерную залу, поспешно запалил костерок из остатков дерева и угля. Да начал со скорбным видом подсчитывать убытки. А их было немало.

Пропало все, что он запихал в сумку последним. Вот четко помнил, как с азартом заталкивает в почти полную уже сумку то, что хорошо сохранилось и выглядело покрасивше. А теперь там ничего этого нет, сколько ни шарь руками.

И конечно же не осталось ничего из того, что он на себя навешал. Лук и щит просто испарились без следа. Шлем то ладно, он сам свалился. Да и в сумке остался еще один, благо положил он его туда достаточно давно.

Кольчуга в общем тоже сохранилась. Правда подходящей под нее плотной рубахи не было, а что станет с кафтаном, поверх которого будет елозить металлическими кольцами боевая бронь, проверять без нужды не хотелось. Да и доставать что-либо из сумки лишний раз теперь было боязно.

«А ну как „чего“, и как тогда быть, если пропадет всё, что было положено в последние часы.»

Из нательного, остались поцарапанный уже откидной ножик, кресало и карта.

Еще, по неясной причине, сохранились прицепленные к поясу фляга с водой и чуть помявшийся масляный фонарь. Полная фляга от которого, нашлась в сумке. Крепежа к поясу у нее не было, так что Раккар даже и не задумывался раньше куда ее девать.

«Выходит, кроме того, что пролежало в сумке какое-то время, сохраняется ещё и закрепленное на твоей одежде. Вроде как в кармане или на поясе.

Значит нужно будет смастерить себе ремни и разгрузки при первой возможности. А лучше все же не умирать больше, – снова подумал Раккар и услышал где-то далеко в глубине горы странные рокот и гул. – Назад дороги больше нет. Обвалили-таки единственный путь на север родственнички коварно-выделанные.»

Плечи гнома передернуло. Пришлось сосредоточиться на текущих делах, чтобы не думать о причинах его появления на старом месте.

«Грибов в пещере на какое-то время еще хватит, а потом останутся полторы тушки подгорных крыс. Дотянуть до выхода из игры теперь не проблема. Только вот чем заняться после возвращения.»

Гном невольно потянулся к сумке, чтобы поднять себе настроение и посмотреть, что там осталось из полезного.

В наличии нащупывался короткий серебристый меч, лоснящийся будто в масле. Лезвие легкое, а на ощупь гладкое, даже палец скользит, когда проводишь по нему. Рукоять напротив шершавая и ухватистая, будто под его руку, отлитая из того же металла.

– Что за обработка такая. Абразив или напыление, – забормотал Толя задумчиво, глубоко засунув руку в поясную сумку и зажмурившись от усердия. – Если абразив, то чем настолько мелким так обработали рукоять цельнолитого меча не задев при этом лезвия. А если напыление, то почему…

Какой-то посторонний грохот отвлек его от внутреннего созерцания, заставив навострить уши и завертеть головой, соображая к чему бы это.

– Наверное еще что-то обвалилось после взрыва, – утешил он себя «оригинальной» версией и вернулся к осмотру содержимого пространственного «карманца».

«Хм, так, отличный топорик, молотки, щипцы, линейки, зубила с молотками. Мда, даже нашариваю их в том же порядке, в каком положил, любопытно, – потер он грязную и всё ещё мокрую от снега щеку, прежде чем продолжить. – Ага, вот оно, кирка и крюк с цепью. Можно будет попробовать спуститься туда, куда раньше не мог попасть.

Эдак может и до подножия доберусь. А там глядишь и обещанный командиром гномов выход на поверхность сыщется. Да заведутся каменные вши в его бородёнке…»

Отдельно от предметов ощущалась стопка чертежей и книжка «юный механизатор». Непонятно было пока радоваться им или грустить. Все это требовало системного подхода и совсем других обстоятельств, чем те, в которых он оказался.

Нужно было выбираться и поскорее. Он даже примерно теперь не догадывался, что станет с его телом и имуществом после выхода.

Раньше в играх все было проще. Нажал выход, и персонаж исчез из игрового мира, до нового входа в игру. Но теперь, потерять можно было многое.

«Хм, хотя богатства конечно еще невелики, но… Так, стоять, золотой нож. На месте. Золото, можно же набить себе золотой руды побольше. Как знать может она еще для чего сгодится в будущем, – едва эта идея пришла ему в голову, Раккар уже вскочил и не заметил, как кирка оказалась у него в руке.»

Довольно быстро он нашел на стенах характерный блеск. Теперь это вышло само по себе, без помощи внутреннего подсказчика, легко и естественно.

А спустя считанные минуты пещеру уже заполнило звонкое эхо от ударов кирки по камню.

Найдя себе понятное и условно-полезное занятие, Раккар набил золотой руды столько, сколько влезло в мешок.

После чего констатировал, что расплавить её не выйдет, по причине отсутствия горючего. Даже угля остался всего один кусок, не говоря уже о считанных щепках дерева.

И только сейчас, оставшись в полной тишине, наедине с собой, он встретился лицом к лицу с собственными мыслями. Довольно мрачными и укоризненными.

Положение было печальным и второго шанса не предвиделось. Где-то он свернул «не туда» и с этим уже было ничего не поделать. Сколько ни уверял себя в том, что сам виноват, осадочек не становился слаще.

«Вроде и в журнале было указано, что „сородичи“ любви к тебе питать не должны. И в газете об этом читал. И скелетики безоружные видел. И завалы, что превратили сеть тоннелей в лабиринт минотавра. А все равно дурачок обрадовался вежливым невысоким „гнумам“. Сейчас, примут тебя в стаю, держи ноги шире…»

Довести затягивающе увлекательное самобичевание до стадии расовой нетерпимости по ростовому принципу он не успел.

Где-то в глубине пещер стали раздаваться знакомые и очень опасные порыкивания. Раккар непроизвольно сглотнул вмиг пересохшим горлом и стал запоздало пятиться туда, откуда не так давно забрел в пещерную залу. Там даже мокрые следы на полу еще высохнуть не успели.

– Да сколько можно то. Мне же скоро выходить из этого кошмара, – в голосе Раккара зазвучали нотки отчаяния. – Грхм, а потом не менее скоро возвращаться обратно, – тоскливые причитания его превратилось почти в заговорщицкий шепот.

Долго тосковать и сокрушаться по поводу своей нелегкой доли у него не вышло. Где-то совсем недалеко, возможно в ближних коридорах, раздался гулкий рык и скрежет. И на этот раз множественный.

Учитывая близость, никаким эхом это быть не могло. Так охотничьи псы рвут когти со старта, едва взяв след жертвы.

Рванул с места и он. Причем совершенно неосознанно. Ноги определенно не хотели умирать и еще один раз подряд. В свете фонаря мелькнул неровный пол с дорожкой из капелек.

Понеслись ему за спину сводчатые стены. Поворот, еще один. Не останавливаться, звуки за спиной пугающе быстро приближаются.

Раккар и сам не заметил, как ноги вынесли его обратно на мороз. И очень вовремя. Несколько пар глаз тускло поблескивали узкими щелочками позади, в темном зеве спасительной пещеры.

Фонарь на поясе стал болтаться из стороны в сторону от ветра, от чего фитиль быстро погас. Но несмотря на сгустившуюся снаружи ночную темноту, удалось различить, что неизвестные чудища застыли на месте. Похоже им тоже не нравились снег и мороз, причем гораздо сильнее.

Мороз и его пробирал до костей не хуже ужаса. Тут бы и помереть ему ещё раз.

Но гном внутри взбунтовался и деловито взял все в свои руки. И руки эти сами собой полезли в сумку, выудили оттуда цепь с крюком да спрятали на их место бесполезный на ветру фонарь, чтобы не разбить о камни.

Хоть отсюда было и не видать насколько высок тот карниз на котором он стоит, но так оставались хоть какие шансы выжить, если удастся спуститься пониже и найти укрытие для своей тушки.

Пришлось суетливо искать на самом краю за что зацепить острое, изогнутое жало крюка, расчистив для этого участок скалы от снега.

А затем, трясущимися руками, скрежетать по нему острием. Губы сами собой шептали какой-то наговор на такой случай. Но расслышать можно было только, как оглушительно стучат от мороза зубы.

Однако глаза боятся, а руки уже все бодрее опускают раскачивающиеся на ветру тело вниз с карниза.

Крепкие пальцы непонятно почему не примерзают к металлической цепи. Несмотря на то, как крепко им приходится в нее вцепляться, чтобы тело не оторвалось и не улетело в белую вьюгу.

Минута, вторая, его раскачивает и ударяет о скалу снова и снова. Даже гном перестал шептать, чтобы не открывать рот лишний раз. Крылья его широкого носа раздуваются, борясь с удушьем и издавая шумное пыхтение.

Одно только было хорошо, что от разрывающих связки усилий, гному удалось не замерзнуть сразу же. Теперь тело уже привыкало к морозу. И холод уже не ощущался втыкающимися под кожу иглами.

Он давит и тянет кожу. Замедляет мышцы и вызывает неприятное онемение со слабостью. Но не грозит обморожением и скорой смертью.

В какой-то момент Раккар понял, что цепь закончилась. Вьюга прижимает его к скалистому склону, а ноги все еще ничего не ощущают.

Он даже как следует испугаться не успел, когда ветер просто рванул его с новой силой и кончик цепи вылетел из онемевших пальцев. Короткое падение и мягкая перина сугроба. К счастью лететь оставалось недолго, а сугроб был не таким уж и глубоким.

Гном оказался на дне узкой расщелины, что вела довольно круто вниз в снежную тьму. Прямо рядом с ним ввысь взлетали узкие заостренные силуэты занесенных снегом деревьев.

А может и скальных клыков, разобрать что-либо во тьме ночи было затруднительно. Да еще и метель похоже не собиралась утихать до самого утра. Хоть ее порывы и не так сильно ощущались тут внизу.

«Ну. Могло быть и хуже, – подумал Раккар стуча зубами.»

Сделал попытку выбраться из сугроба и замер на месте. Прямо перед его лицом промелькнул блестящим острием, оставленный наверху, крюк. За которым потянулась, скручивающаяся змеиными петлями, цепь.

Сердце гнома враз забилось так, что чуть не выскочило наружу. В голове пылала только одна мысль:

«Всегда, может стать, еще хуже…»

Как ни странно, осознание такой нехитрой истины привело его в чувство.

Встряхнувшись, Раккар стал поспешно сматывать цепь на крюк, одновременно расталкивая всем телом плотный снежный сугроб. В нем было даже почти тепло, если привыкнуть к промокшей одежде и ледяному ветру в лицо. Он привык.

И коренастый гном стал двигаться сквозь снег вниз по ущелью упрямым ледоколом, который не хочет навсегда вмерзнуть в арктические льды.

***

Всего за одну ночь на заснеженном склоне горы, Раккар научился различать во тьме сотни оттенков снежно белого. Определять по ним и глубину снега. И очертания занесенных деревьев, что промороженными изваяниями теснились друг к дружке в глубине скалистых распадков.

А главное, находить дорогу вниз к подножию. Причем быструю, безопасную и хоть как-то защищенную от ветра.

На открытых участках, ветер промораживал его до костей и только странное строение тела гнома не позволяло замёрзнуть насмерть или хотя бы сперва отморозить себе конечности, а уже после замёрзнуть насмерть.

Для этого достаточно было просто двигаться. Непрерывно и упорно. Проталкиваться сквозь сугробы, помогая себе руками. Перелазить, через каменные обледеневшие завалы. И упираться изо всех сил, когда порывы вьюги пытались скинуть его в очередную слабо угадывающуюся пропасть.

Нет, пытка холодом продолжалась. Каждый выдох, казалось, брызгал кровью на снег, настолько сильно болели легкие. Каждый удар сердца давался ему с трудом, будто по венам приходилось прогонять не кровь, а ледяной кисель.

Но, неведомым образом, Раккару удавалось пережить очередной вдох, перетерпеть еще один удар сердца и, самое главное, сделать еще один шаг вниз. К подножию гор.

Чем ниже он спускался, тем легче ему становилось. Уже можно было физически ощутить, что ветер стал не таким злым, а мороз больше не вызывает желания тяжело закашляться, повалившись в снег.

Нет, определенно ему было легче. Даже к пальцам вернулась часть подвижности и уже можно было не гадать, отморозил он их или еще не совсем.

«Они двигаются, забери мою бороду Хварли и все его Дюжие. Прах их разбери кто это такие, – думал он как в бреду, заслоняя лицо от пригоршней снега.»

Все стало неважно, кроме того, что снег перестал его царапать, а мерзлые скалы вдруг резко сменились просто крутым склоном замерзшей земли, покрытой неглубоким снегом.

Даже тьма кажется начала немного редеть, показывая мир чуть дальше, чем на вытянутую руку. И с каждым шагом видно было все больше подробностей.

Постепенно ветер совсем перестал сыпать снежную соль в лицо. А занимающаяся где-то заря, позволила различить далеко внизу, сквозь непроглядную серую хмарь, не только белое ничего, но и буро-зеленое нечто.

Неожиданно для себя преодолев некий порог по изломанным скалами отрогам горы, Раккар отчетливее стал различать где-то там проступающие пологие склоны, не занесенные снежными сугробами.

Они тянулись казалось до самого горизонта. Будто гора занимает полмира или мир состоит из одних только отрогов этой горы. Только вокруг него все еще расстилались сугробы и снежная взвесь, вздымаемая порывами ветра, что похоже не утихал в этих местах ни на миг.

«Насколько же я высоко. И почему не испытываю проблем с кислородом, – гадал он осторожно пробираясь вдоль очередного отвесного обрыва.»

А когда вокруг немного развиднелось, ему, против желания, пришлось смотреть себе прямо под ноги. Так меньше кружилась голова от высоты и крутизны.

То по одну, то по другую сторону вниз обрушивались пропасти и обрывы. Стоило только позволить, воображение тут же рисовало ему, что нога оступилась, и он кувыркается по крутому склону целый день до подножия.

Но всему приходит конец. Бесконечная ночь сменилась томительно морозным утром. Барахтанье в сугробах перешло в попытки не скатится кубарем по отвесным скалам.

А затем в просто опасный спуск по осыпающемуся горному склону. Раккар увлекся переставлением заплетающихся ног и потому не заметил, как стих ветер и вокруг сгустился утренний липкий туман.

Даже тот рваный и неглубокий снежок, что еще попадался ему под ноги, закончился внезапно и сразу по всей протяженности влево и вправо, насколько хватало видимости.

Ставшая привычной расплывчатая завеса стала редеть и взгляду открывались все новые виды.

Среди камней и скал все чаще попадались мохнатые ковры мха или низкорослые кустики, чьи жесткие стебли и листья буквально стелились по камням, настолько низко, насколько возможно.

В закрытых ущельях и впадинах, ниже по склонам, можно было увидеть аккуратные, низкорослые деревца и кустарники, жесткие и перекрученные.

Но таких деревьев как наверху больше было не видно. Похоже, что на разной высоте был свой климат и разные деревья к нему приспосабливались по-своему.

Возможно в разгар лета снежная шапка отступала вплоть до тех странных, заостренных елок на вершине. Только вот еще раз возвращаться туда не хотелось изо всех сил.

Сил этих уже почти совершенно не осталось и Раккару хотелось упасть, свернуться калачиком и забыться под первым же кустом.

Но до них еще нужно было как-то добраться. Спать же вне укрытия было все еще небезопасно даже для гнома. Иначе можно было замерзнуть и вернуться к стартовым флажкам и еще разок.

Шли последние часы перед принудительным выходом из игры и следовало найти укрытие для тела гнома. С этой целью Раккар ускорил шаг, стараясь поскорее оказаться там, где уже растет что-нибудь зеленое.

Желательно конечно пещерку какую, но щель между камнями и мох в качестве матраса тоже должны позволить не помереть.

Несколько раз гном чуть не улетел ласточкой со скользких от туманной мороси уступов. В последний момент распластываясь на камнях и удерживая себя кончиками пальцев.

А на заключительном участке над уютной, закрытой долиной с изящными, маленькими деревцами, пришлось снова использовать крюк-кошку, настолько отвесные скалы окружали её со всех сторон.

Удивительно, но крюк и в этот раз сам слетел вниз, едва он коснулся ногами камней и выпустил цепь из рук.

Только гном был к этому уже вполне готов и успел сделать быстрый отскок назад. Но все равно следил задержав дыхание, как звякает по камням изогнутое лезвие.

И выдохнул, только оглядевшись вокруг, от чего на его лице расплылась довольная улыбка.

Узкая и глубокая расщелина была заполнена каменными осколками и пышно-зелёными карликовыми деревьями, что вблизи выглядели даже еще красивее, чем сверху.

Тут определенно было не так уж и холодно. А беглый осмотр ближайших окрестностей выявил отличное место для сна. Каменный шатер из нескольких плоских осколков скалы, упершихся друг в друга.

Если бы он хотел поставить там палатку или развести огонь, то места было бы мало. Но для одного лежащего в отключке гнома, площади должно было хватить в самый раз.

Раккар едва успел протиснуться между каменных стенок и наступить на густой ковер из мха, как силы оставили его. Тело рухнуло лицом вниз, а зрение отказало.

В голове зазвучал его собственный голос, полный спокойствия и уверенности, которых Анатолий нисколько не ощущал:

«Игровая сессия закончена. Выход!»

***

«Тьма. Снова ничего не видать. Так было совсем недавно. Почему так хочется, чтобы это прекратилось. Что это там пробежало в темноте?»

На этот раз Анатолия погасило как следует, далеко не сразу к нему пришло осознание кто он и где.

«Отлично, меня вытаскивают из игры. Надеюсь я не в коматозе сейчас, и не в доме с мягкими стенами… – безо всякой уверенности попытался он мысленно пошутить.»

Серая тень. Впереди определенно протрусила, на фоне черноты, серая кошачья тень.

Точнее, наверное, проплыла. Потому что тень с легкостью поднималась откуда-то снизу-вверх к его глазам. Или, наверное, к точке зрения.

Миг и прямо перед ним снова оказались два ровных круглых глаза. Еще мгновение и вокруг них сплелась из сероватой дымки кошачья морда, на фоне которой проявилась белоснежная улыбка крошечной акулы.

Жуткие кошачьи глаза мигнули и из клыкастой пасти поползло продирающее до костей шипение, складывающееся в насмешливый голос.

Будто дикий кот выговаривает человеческие слова не понимая их смысла. В ушах плавали отдельные слоги и звуки, постепенно складываясь для него в некий порядок.

Разобрать удалось только одну фразу. Но едва до него дошел смысл, как возникло нестерпимое желание заорать в голос.

«Вс-сегда-а, мож-жет, с-стать, ещ-ще-о, хуж-же.»

Не успело его виртуальное сердце остановиться от необъяснимого ужаса, как тьма перед ним осветилась прямоугольным окошком.

Тут же вернулось ощущение собственного тела. И осознание, что тело это именно твое. Первым же делом Анатолий сжал кулаки и попытался прижать их к груди.

Но ничего не вышло. В душном пространстве было очень тесно, а все его тело оплетали кабели и гибкие трубки. Тяжелое похмельное состояние давило на виски, все тело под костюмом было покрыто скользким потом.

«Во рту кошки… тьфу, опять кошки. Так и фобию можно заработать, – успел подумать Толя, перед тем, как крышка капсулы плавно ушла в сторону и над ним показалось смутно знакомое, сосредоточенное лицо.»

– Не стоит так волноваться молодой человек, это всего лишь игра, – проговорил Риктор спокойным тоном, будто и не было целой недели скитаний по пещерам. – Успокойтесь, представьте, что это был сон.