Текст книги "Канцелярист. Компиляция (СИ)"
Автор книги: Антон Федотов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 89 (всего у книги 100 страниц)
«Только бы не подвели нервы стрелков!», – Молился про себя Матвей. Судя по жесткой складке губ, невеста думала о том же самом.
Обошлось!
Император принял букет и попытался потрепать волосы Нике. Та вывернулась с грацией не желающей гладиться кошки.
– Ну!!! – Привела она исчерпывающий аргумент против.
– Ух ты, какая! – Восхитился Александр V, и, кивнув в сторону застывших Светы и Даши, предложил. – Давай, беги к подружкам.
Ника солидно кивнула и, развернувшись, потопала обратно.
Секунд тридцать все ждали, пока она встанет на место. Но и этого девочке показалось мало. Едва она вновь почувствовала на своих запястьях хватку Ложкаревой и Любомировой, солидно кивнула капитану:
– Продолжайте! – Разнес теплый ветерок тонкий голосок над палубой.
– Нажрусь. – Выдал еле слышно Матвей.
– В горе и радости, – выдала тем же тоном Ольга, и тут же уточнила, чтобы потом не было разночтений. – Я тоже!
Капитан же, наплевав на все, самовольно сократил речь, тут же перейдя к сути:
– Согласны ли вы?..
Глава 6
– … Объявляю вас мужем и женой!
Эти слова двум немолодым уже мужчинам удалось разобрать с большим трудом. И дело отнюдь не в качестве колонок или возрасте. Аппаратурой «Тройка» снабжалась самой неплохой, а двое в комнате до сих пор считались активными бойцами. Но даже современная техника и самый чуткий слух ничего не смогли поделать с качеством записи и силами природы. Налетевший ветерок почти полностью заглушил слова командира корабля с со знаками различия капитана третьего ранга.
Впрочем, гораздо больше Повиласа волновало не качество записи, а гулкие удары сердца о собственную грудную клетку. Это надо же такое учудить… Да еще при самом императоре. Уж насколько он сам себя считал отморозком, но исполнять такое перед лицом русского Медведя… На такое способна только его Ника. Может зря когда-то он сказал ей, что на любой выпад в ее сторону она может отвечать ударом лопатки по лицу обидчика. Иначе откуда такой характер? И уж совершенно точно на наивный детский ответ «Ну я же девочка…», он великодушно разрешил взять розовую. Тормозов дочурка не имела совершенно. Хотя живет еще надежда, что с возрастом она все-таки исправится.
Вот они ошибки в воспитании.
– Мне кажется, вы недостаточно заинтересованы в уничтожении… Так называемого Магистра. – Негромко произнес старый враг, внимательно наблюдая за лицом орденца.
Вот и начался торг. Жизнь дочери за…
Старый Коршун расхохотался.
– Я не воюю с детьми. – Заявил он жестко, оставив за кадром невысказанное «… В отличие от.».
Шрам выдохнул. Набрал полные легкие воздуха и… Выдохнул снова. Аргументированно возразить он не мог. Перед ним стоял не деловитый европеец, что мог поверить словам цивилизованного человека. Перед ним был русский варвар. Один из тех, что смотрит на поступки, а не верит речам.
– Отец Ансельм, я же говорил, что это он… – Не слишком убедительно начал бывший помощник Магистра, пытаясь придерживаться выбранной ранее линии поведения.
– Да-да-да, – негромко пробормотал, кивая в такт каждому слову, Григорий Никитич. – Это мы уже слышали. А главное поверили. На слово. Как истинному джентльмену и полагается, да?
Повилас дураком не был. И несколько последующих реплик собеседника мог с достаточно высокой долей вероятности предсказать заранее. Однако логика разговора требовала «доиграть» до конца.
– Но я… – Попытался он в очередной раз.
– Я люблю Матвея, – неожиданно признался патриарх Воронцовых. – Хоть он и принят в семью, а не рожден в ней. Хороший парень. Боевик. Неплохой аналитик в рамках поставленной задачи. Да и вообще, хороший мальчишка. В солдатиков любил в детстве играть. Целые полотна выстраивал. Батальные. Они с Темкой все играли. Отец Артема со мной всю Великую прошел. Да…
Все это время Коршун не отводил взгляда от монитора, на котором в стоп-кадре застыло лицо мага и его невесты.
– Молодой вот только, – продолжил старик, слегка сгорбившись. – Я вот решил, пусть поживет еще. С автоматом побегает, друзьями обзаведется, опыта боевого, да и жизненного тоже, понаберется.
Повилас молчал. Отчего-то этот разговор ему сильно не нравился. Хотя бы потому, что понимать куда он может вывести бывший боевик Ордена никак не мог.
– И не все данные нашей СБ ему передаются. Особенно если они не влияют на его безопасность и текущую деятельность, – грустно вздохнул патриарх и неожиданно признался. – Детство я ему хочу продлить. Пусть развлекается сколько может, живет и радуется… Прежде чем ему предстоит погрузиться дерьмо взрослой жизни.
Какое-то время Григорий Никитич молча смотрел на экран, о чем-то размышляя. Сухие узловатые пальцы негромко выбивали рваный ритм, по металлической поверхности стола, к которой был пристегнут Шрам. И отчего-то Повиласу совершенно не хотелось это молчание прерывать.
– Матвей ведь мальчик умненький. Учится быстро. Знает много. Я очень не хочу, чтобы он узнал, кто именно виноват в смерти Артема. Просто не хочу видеть, во что он тебя превратит. И не увижу… Он не узнает.
Старик еще какое-то время посидел задумчиво, после чего достал небольшой пульт и направил его в сторону монитора. Кадр со свадьбы сменился синим фоном, но зато допросное помещение наполнил голос, который главный диверсант Магистра узнал моментально.
Ты стал мужчиной. Это твой выбор и твой бой. Я верю, что ты исполнишь свой долг. Жаль, что нам лишь недолго довелось стоять плечом к плечу, но я почитаю эти мгновения за честь для себя.
– Константин Игоревич Гусев, – негромко прокомментировал граф, не оборачиваясь. – Шестнадцать лет. Объект триста четырнадцать по классификации Ордена.
Больше объяснять было ничего не нужно. Повилас прекрасно помнил, кого именно «нацелил» на удар по Воронцовым. Подросток-смертник, спусковым крючком к срыву которого послужила смерть его девушки.
Как и многие другие подонки Шрам даже про себя обходил мысли о том, кто убил девочку стороной.
– Валерия Сергеевна Горбиц, – а вот граф «щадить» чувства пленника не собирался абсолютно – с какой собственно такой стати? – Так ведь ее звали?
Еще одно нажатие кнопки на пульте, и комнату заполнил приятный женский голос.
Кто вы? Что с Костей? Почему вы… Но? Неееееет!
– Выключи. – Резко выдохнул Повилас.
Граф пожал плечами, но кнопку все же нажал.
– Я уже сообщил Матвею, что операцию спланировал и воплотил отец Ансельм, в миру…
Григорий Никитич покачал головой, вновь поднимая руку с пультом.
– Триста четырнадцатый в работе. Группа прикрытия выдвинулась на позиции. Для них «Ч минус три часа двадцать минут». Основная задача к «Ч плюс два часа».
– Не жалко такой материал использовать на одноразовую?
– А что с ним еще делать? Он стал слишком выходить за рамки рекомендуемой псих.модели. Девчонку эту подцепил где-то… А ты в курсе, что он подавал запрос в МВД по поводу того, куда ушли деньги его родителей после их смерти? Короче, пусть уж лучше с пользой сдохнет, чем самостоятельно его утилизировать!
– Ad majorem Dei gloriam, – прокомментировал Воронцов-старший. – И никак иначе.
Повилас вздрогнул. Для него это приговор. Можно, конечно, спеть про «это не я съел варение», но ведь не поверят ему. Ткнут под нос очередные доказательства со словами «Вы, дорогой мой, вы!». Серьезные люди к таким разговорам подходят исключительно после тщательной подготовки. И когда сомнений у них нет никаких.
– Что ты от меня хочешь? – Резко выдохнул Шрам.
Граф обращение на «ты» проигнорировал. В очередной раз. В конце концов они врагами были еще с Великой войны. Можно и поблажечку дать старому… Знакомцу. Да и чего стоит слово приговоренного. Ведь диверсант перед графом уже фактически мертв. Единственная причина, по которой он тратит время на этот разговор – «последняя гастроль», которой их враг может попытаться искупить хотя бы часть нанесенного им империи ущерба.
О том, сколько горя принес за последние несколько лет этот человек его Семье, Григорий Никитич старался не думать. Чтобы не сорваться и не удавить мразь собственными руками.
– Есть мнение, что ты прилагаешь не все силы к тому, чтобы помочь нам уничтожить Магистра.
– Я же сообщил… – Начал было Повилас, но его очередная оправдательная речь была прервана небрежным взмахом руки.
Некоторое время собеседники молчали. Слышалось лишь негромкое позвякивание цепи оков, которыми пленник был прикован к столу.
– Мне надоело, – наконец констатировал граф. – Тебе знакомо понятие «итальянить»? Возможно, у тебя на родине это называется как-то по-другому. Я расскажу суть. Это вид забастовки, при котором рабочие скрупулезно следуют всем возможным правилам, прописанным в официальных документах предприятия. В итоге производство оказывается практически парализованным. И пользу от труда огромных коллективов становится не многим больше, чем если бы они вообще не вышли на рабочие места. Аналогия тебе понятна?
Шрам помолчал. Глянул на Старого Коршуна. Злости в его взгляде уже давно не было. Не мог он заставить себя испытывать гнев. Не было на него сил. Питающую ярость в глазах давно сменило затравленное выражение, рожденное чувством обреченности.
– Ребенком шантажировать будешь, сука? – Как-то отстраненно бросил он понимая, что сам бы именно так и поступил, будь к тому хоть малейшая возможность.
Воронцов рассмеялся. Негромко, но зло.
– Представь себе, буду. – Довольно убедительно констатировал он. – Мне в жизни жути пришлось творить столько… От жизни твоей девочки зависит безопасность граждан империи. Если бы у меня не было выхода, то…
Григорий Никитич недолго помолчал, давая собеседнику шанс осознать сказанное.
– … Вот только выход есть, – продолжил он. – Итак, мое предложение: если ты мне не поможешь, то я просто НЕ СТАНУ принимать никакого участия в жизни твоей дочери.
Повилас открыл было рот для сакраментального «И чо?..». Но тут же закрыл его. Нынешний собеседник не из тех, что станет болтать попусту. А это значит, что его слова следует, как минимум, обдумать.
Итак, что грозит Нике, если ее отец просто исчезнет? Имперский детский дом. Отчего-то Шрам был уверен, что если его последней просьбой станет отправить дочь в латвийское подобное учреждение, то ему не откажут. А еще диверсант прекрасно знал, что никогда такого не попросит. За благостной картинкой на его родине частенько скрывалось истинное равнодушие к тем, кому повезло меньше. Уж лучше пусть остается в Руси. Имперцы хотя бы дают профессию и хоть как-то помогают вступить в самостоятельную жизнь. Но все равно, без имени, денег и с таким бэкграундом пробиться в жизни будет довольно тяжело. И это если она не сломается куда раньше. Дети жестоки. Уж он-то знает об этом совершенно точно. А чужачка, да еще и «мягкотелая», «богачка» – с высокой долей вероятности станет объектом для травли. И даже если сотрудники интерната приложат все усилия, вероятность психологического слома в первые же месяцы именно для его дочери – очень высока.
Повилас глянул на задумчивого графа. Действительно, иногда вовсе нет смысла быть «злодеем», достаточно лишь отойти в сторону и не мешать естественному ходу вещей.
И даже злиться толком не получается. Во-первых, самого его при достижении цели нежный возраст объекта пыток не остановил бы. А, во-вторых, все-таки при инерционном варианте событий девочка будет расплачиваться именно за его грехи.
Вот и предмет для торга: не будет ли Ника ЖИТЬ, а то КАК она будет жить после того, как Повилас примет свое решение.
Для него самого приемлемых вариантов не оставалось.
– Кстати, – негромко заметил граф. – Полагаю, стоит тебя перевести поближе к Ковальчик. Она просто донимает персонал просьбами о встрече с тобой.
Шрам вздрогнул. Отчего-то он был уверен, что Наталия к нему добрых чувств не питает. А страшнее вопроса о том, что способна сотворить сумасшедшая жница с телом еще живого человека, лишь вопрос СКОЛЬКО она способна это самое творить.
«Это-то „пережить“ еще можно!», – диверсант и сам усмехнулся подобному каламбуру. А вот вопрос с Никой оставался открытым.
– Мои гарантии? – Спросил он пересохшим горлом.
– Только мое слово, – равнодушно пожал плечами граф. – И шанс для девочки. Это все.
* * *
– Он согласился. – Негромко констатировал князь Михалков, не отрывая взгляда от весело поблескивающих солнечных зайчиках, «отскакивающих» от небольших волн Мойки.
В данный момент он нарушал все и всяческие протоколы безопасности, распахнув плотную портьеру и встав прямо у окна. Никита Владимирович и сам не представлял всех тонкостей возведенного вокруг здания «Бастиона». Однако точно был уверен, что до него не долетит даже самая «хитровымудренная» пуля из известных его ведомству, ни мощное заклятие. Магия и техника столь плотно сплелись в общей защите объекта, что иногда даже спецам было сложно понять где заканчивается одно и начинается другое. Хотя бы просто увидеть главноуправляющего с улицы было невозможно. Качественная иллюзия не только создавала эффект задернутой шторы, но и «смещала» визуально окно для взгляда наблюдателя. То есть, любой выстрел пришелся бы не на оконный проем, а в толстые стены, буквально пронизанные древней магией и арматурой из особого сплава. Пожалуй, подобная защита могла выдержать и прямое попадание ядерной бомбы.
«Вот только какой в этом смысл, продолжать дальше жить, когда все что ты призван защищать уже погибло?», – в который раз подумалось ему.
И все равно, не смотря на все предосторожности и ухищрения, древняя инструкция, запрещающая подходить к незакрытому портьерой окну, так никем еще не отменена.
– Григорий Никитич умеет убеждать. – Дипломатично отреагировал Ефимовский, вполне верно уловивший сумеречное настроение патрона.
– Гриша… – вздохнул князь. – Он умеет, да.
Отчего-то вспомнились ему не самые спокойные моменты жизни. Зато там было все предельно понятно: есть враг, есть автомат и необходимость организовать скорую встречу противника с господом. Когда же оно успело все так усложниться?
Князь сделал глубокий вздох и решительно запахнул портьеры, словно отрезая себя от неприятных размышлений.
Рабочее настроение вернулось моментально. Такие приступы меланхолии случались время от времени. Но длились недолго. Да и избавляться от них князь научился еще лет семьдесят назад.
– Как там наши молодые? – Поинтересовался он.
– Сидят у себя на базе. – Пожал плечами Андрей Иванович.
– Шампанское пьют и дисциплину хулиганят? – Улыбнулся Михалков, очень довольный, что хотя бы этот груз свалился с его плеч.
Ефимовский улыбку вернул сторицей:
– Спят, отдыхают и в принципе не желают никого видеть, – объяснил причину своего веселья полковник. – Причем все.
Михалков подумал несколько секунд, после чего констатировал:
– В этом мире точно ничего не меняется. Солдат спит – служба идет!
Ефимовский на такое замечание только усмехнулся:
– Пусть их! Нам тоже нужно отдохнуть, а пока они спят к зубами к стенке, новостей от них нет!
– Будите меня только если придут плохие новости, – усмехнулся хозяин кабинета, чей дед был знаком с автором ставшего крылатым выражения.
– А если хорошие? – Поинтересовался полковник, со знаменитым изречением Наполеона I до сих пор не сталкивавшегося.
Звонок телефона в дребезги разбил покой, царивший до того в кабинете. Экстренная линия.
– А если хорошие – ни в коем случае! – Закончил мысль князь… И поднял трубку.
Уж она-то хороших новостей точно не сообщала никогда.
Некоторое время он слушал собеседника на том конце провода.
«Хреново дело», – решил Ефимовский, подтягиваясь, примерно к десятой секунде разговора.
Лицо же его начальника вдруг разгладилось. Тень умиротворения поселилась на нем.
– Вот как? – Переспросил он невидимого докладчика, слегка побарабанив пальцами по собственному животу.
Андрей Иванович от такого зрелища лишь пригладил попытавшиеся встать дыбом волосы, и параллельно сорвал по тревоге боевые группы, известил императорского представителя о возможном применении тяжелого вооружения и поднял уровень охраны объектов «Тройки» до категории «Набат».
Князь же, выслушав сообщение, аккуратно положил трубку на рычаг. Молча. Даже спасибо собеседнику не сказал. Из чего полковник сделал один-единственный вывод: «П****ц!».
На несколько очень долгих секунд кабинет погрузился в тишину.
– Поднимай Воронцова со товарищи. Едем к нашим итальянцам.
Ефимовский поклонился и поспешил выполнить приказ.
Хотя спешить, похоже, было уже некуда. Андрей Иванович не знал о сути переполоха, но судя по спокойствию его непосредственного начальника, везде где только можно они уже опоздали.
Глава 7
Больше тупых вопросов Матвей не любил тупые вопросы заданные не вовремя.
Вместо того, чтобы риторически вопрошать нечто вроде «Ты куришь?» или теми же словами констатировать очевидный факт, Воронцов присел рядом с женой на старую перевернутую лодку и просто обнял напряженное, слегка дрожащее тело.
Кажется, сегодня ей пришлось действительно нелегко.
– Мур? – Поинтересовался довольных жизнью здоровенный рыжий котяра, только что в одного умявший два пакетика корма.
Не понятно было животине, отчего грустят странные двуногие. Ведь у них есть еда!
– Вот так вот, братан! – Негромко ответил ему маг. – Пересмотрела моя жена свое отношение к вредным привычкам. Пить полностью, конечно, не бросила. Зато вот курить начала.
Ольга не ответила. Продолжая смотреть в сторону реки остановившимся взглядом. Вернее, через реку. На территорию принадлежащей «Тройке» резиденции, где до недавнего времени жили гости из солнечной Италии.
Кот сделал аккуратный шаг вперед, принюхиваясь к джинсам Демидовой. Однако через секунду уже отпрянул назад, едва случайный ветерок «швырнул» клубок сигаретного дыма прямо ему в умильную мордаху.
– Не нравится, да? – Виновато поинтересовалась та.
«Вот так и живем. Холишь ее, лелеешь, но стоит подойти подобному пушистику и все – пропала дама!», – решил, что нет в жизни справедливости жнец.
– Да, Рыжий, – протянул маг. – Странная и страшная штука – сигарета. А уж какой у них странный маркетинг!
Кот замер на середине последнего слова, так напомнившего ему родное «Мур-мур!». Именно с этим кличем двуногие друзья приносили ему еду.
– Представляешь, эти дымные палочки убивают своих лучших клиентов!
Короткий выдох «Фррррр» должен был означать, что хвостатый собеседник шутку понял.
– Хуже них только презервативы!
Котяра аккуратно попятился назад, явно прикидывая не будет ли ему сейчас лучше под уютной старой лодкой вместе со своим семейством. Однако сделать тот самый последний шаг, – прыжок вниз, – так и не решился.
– Почему? – Зато Оля среагировала на тупую шутку.
– Что почему? – Продолжил выводить ее хотя бы на какие-то эмоции муж.
– Почему презервативы – хуже? – Терпеливо повторила она.
Хорошо, один шаг за раз. Продолжить раскачку можно и чуть позже.
– Они убивают своих будущих клиентов.
Немного шоковой терапии не помешает. Да все что угодно, любая ерунда, лишь бы снова в ступор не ушла!
Ольга негромко хохотнула, но тут же проглотила собственный смешок. С каким-то отвращением девушка посмотрела на сигарету и аккуратно положила ее на землю, затушив подошвой. Но просто так она захламлять место обитание хвостатых не стала. Нечего природу портить. Да и кошачьему семейству, чей глава косил зеленым взглядом ну вот совсем-совсем не наблюдая за каждым движением девушки, дурно пахнущий мусор явно придется не в радость. Двумя пальцами Демидова подняла окурок, продемонстрировала его хвостатому красавцу и спрятала бычок в пачку с остальными сигаретами.
– Откуда ты ее вообще взяла? – Поинтересовался Матвей.
Его жена только кивнула на соседний берег реки, где сейчас суетилось множество людей. И у всех были заняты руки. Кто-то искал хоть какие-нибудь следы при помощи всего арсенала криминалистов, другие же следили за обстановкой с оружием в руках. Всем хорошо. Все при деле. Кроме их команды. Потому-то силовая часть и заперлась в «бусике», по меткому определению Любомировой, с явным намерением поспать. Даша со Светой остались на базе. Матвей же с Ольгой взяли лодку и отправились в гости к кошакам.
Пакетики они позаимствовали у местного гарнизона. Тем уже ни к чему. А их сменщики, Воронцов был уверен, не обидятся.
Похоже, пока маг договаривался, чтобы их плавсредство не потопили посреди реки (все сейчас на нервах!), она успела подрезать у кого-то пачечку.
«Зажигалкой» послужил муж, подаривший жене новый опыт прикуривания от небольшого огневика. По счастью, лицо и прическа уральской принцессы во время подобных экспериментов не пострадали. А то у парня и у самого слегка руки подрагивали. Но больше от ярости.
– Почему сигарета? – Нейтрально поинтересовался Матвей, дождавшись пока Демидова спрячет импровизированную пепельницу в один из карманов легонькой ветровочки.
Хотя если судить по ее цене, то это должна быть, как минимум, шуба. Из песца. Видел Воронцов ценник. И даже его оплатил. Реально песец. Хотя, если тогда еще невесте так понравилось, то почему бы и нет?
А к сигаретам в дворянской среде отношение было несколько своеобразное. С одной стороны, даже если представитель благородного сословия не владел Даром и не развивал с детства способности по управлению внутренней энергией, то уж услуги целители раз в пять – десять лет мог позволить себе каждый. Та же Ольга за счет внутренней саморегуляции организма вообще могла не думать о таких вещах. Это физическая сторона вопроса. Но, тем не менее, ЛЮБАЯ зависимость в высшем свете не приветствовалась. Любишь бухать как конь, подобно не доброй памяти князю Волоконскому, да пожалуйста! Ровно до того момента, пока ты контролируешь процесс. Стоит тебе позволить себе взять дурной привычке верх над собой, например начав просыпать встречи, либо каким-то образом снижать собственную эффективность «под градусом», и барометр общественного мнения мигом слетал с оценки «Ничего не значащая милая привычка» до «С ним дел не иметь!». Вот такой вот парадокс. Вроде бы нанести своему организму вред разгульным образом жизни – это надо сильно постараться. Но общественное мнение к таким вещам относится очень строго. А твоя репутация в высшем свете значит и стоит очень многого.
Так что к «всего лишь сигаретке» благородные господа и их не менее высокородные дамы относятся очень и очень серьезно. Тем более, именно она из средств доставки никотина в легкие вызывала наибольшую неприязнь. Все-таки трубка это импозантно, сигара – солидно, кальян – современно, а, не к ночи будь помянут, вейп – «стильно, модно, молодежно». Даже самокрутка с хорошим табаком считалась признаком некоего аристократизма и данью традициям. А вот обычная сигарета на этом фоне как-то блекла.
Хотя, с точки зрения Матвея, все вышеперечисленное относилось к средствам доставки никотина в организм. Но с другой стороны, он-то мог изредка снять стресс неплохой дозой алкоголя. Оно лучше, что ли?
– В детстве баловалась. – Призналась в древнем пристрастии жена. – Вот и привыкла… В некоторые моменты.
Парень лишь крепче обнял ее.
– Оль, ты же медик, верно? – Поинтересовался он риторически.
– Верно. – Подтвердила девушка, таки дотянувшаяся до здоровенного кота.
Тот, надо сказать, совсем не жаловался. Наоборот, подобрался еще ближе, чтобы Демидовой не пришлось тянуться. Они еще в прошлый раз поладили. Матвей успех жены пока повторить не смог.
– Я полагаю, что в морге тебе пришлось работать нередко. Почему… Такая реакция?
Ольга вздохнула:
– Оказывается, многое зависит от того, как именно человек покинул этот мир. Видимо, у меня богатое воображение.
Вот на этом моменте Воронцов действительно решил, что хватит, пожалуй, на сегодня вопросов. А вот разжимать объятия как раз вовсе и не стоит.
Да и не было в молодом человеке к тому стремления.
* * *
А ведь день начинался просто прекрасно.
Он проснулся в ближе к десяти утра. Уже третий день подряд. Такого в его жизни не было очень и очень давно. Равно как и чувства вины за «бесцельно» проведенные часы. Оно просто отсутствовало!
Рядом была Ольга. Откуда-то тянуло шашлыком. Или стейком. Михей таки перетащил сюда с базы в Заебкалье огромный мангал с грилем, так удачно «отжатый» у генерала Воронцовым. И пусть мясо было приготовлено на шампурах еще накануне, парень был уверен, что подогретое на углях оно и сейчас будет великолепным.
Осталось только решиться и встать, чтобы семейную порцию коллеги не приговорили за их отсутствием. Конечно, после игрищ Светланки с гранатометом готовить повара стали ЗНАЧИТЕЛЬНО лучше, так что голодными они не останутся, но приготовленное снайперами мясо в этот раз и правда удалось.
– Оля, – негромко позвал Матвей, слегка приподнимаясь над девушкой.
Ответом ему стал смеющийся взгляд… Без капли сонливости. Кто-то проснулся уже давно.
– Не хотела подниматься, – протянула уже жена, потягиваясь. – Когда еще так поваляемся?
Парень улыбнулся. Была правда в ее словах. Та почему бы и не?..
– Ээээй! – Все так же весело шлепнула по рукам мужа девушка. – Голодными останемся!
Воронцов задумался. С одной стороны ему хотелось воспользоваться всеми плюсами своего нового положения, но вот ночью он себе в том же удовольствии не отказал, так что на утро организм настойчиво потребовал подкрепиться.
И жена, кажется, была с ним согласна.
– Тогда нечего разлеживаться! – Бодро заявил он, сбрасывая тонкое одеяло. – Попробуем отбить нашу еду⁈
Девушка вскочила столь стремительно и грациозно, что маг с трудом подавил в себе желание задержаться на стартовой позиции. Ольга если и признавала одежду в спальне, то явно не в столь теплую погоду. Да и даже если бы была у нее какая ночнушка, то после ночных приключений найти ее было бы той еще задачей!
– Доброе утро, Вьетнам! – Весело поприветствовал бойцов Матвей минут через десять.
За это время они успели быстренько принять душ и даже относительно привести себя в порядок.
Ольга негромко хмыкнула.
Действительно, сослуживцы напоминали амерских бойцов в этой азиатской стране, как их нередко изображали на старых карточках: все в камуфляжных штанах, но с голым торсом. Даже девушки предпочли стандартным майкам лифы купальников. Для полного сходства не хватало лишь облагороженных символом хиппи старомодных касок с вечной пачкой «Лаки Страйка» под камуфляжной сеткой.
– Дисциплину хулиганим? – Весело поинтересовался он, принюхиваясь, ответив на общее приветствие.
Ольга постаралась сделать строгое лицо. У нее это получалось так себе. То улыбка довольная на лицо предательски выползет, то явный гастрономический интерес в глазах сдает с потрохами, что все ее интересы сейчас далеки от уставных.
Тем более, хитрая Любомирова уже сунула ей в руку тарелку.
– Люблю запах напалма по утру![1] – Продемонстрировала Демидова знакомство с творчеством Френсиса Копполы, вдыхая полной грудью аромат нескольких кусков мяса на небольшой тарелке.
– Так, я не понял!.. – Попытался возмутиться Матвей, как старший сейчас не по званию, но по должности. – Чего это мы меня столь нагло игнорируем?..
– На! – Буркнул Сашок, протягивая ему такую же тарелку.
– Вооо! – Согласился маг. – Так-то лучше! А кетчуп есть?
Про неуставную форму он как-то забыл. Тем более и сам мало чем отличался от парней. Да и девушка недалеко ушла от своих подружек. Разве что купальник ей заменила свободная маечка «Хеллоу, Китти». С уставными камуфляжными штанами это смотрелось… Необычно!
А вот Воронцов был прав. Вчерашнее мясо сегодня было ничуть не хуже! Тем более и кетчуп нашелся.
Телефон зазвонил в тот миг, когда маг едва успел расправиться с первым куском, павшим жертвой его зверского аппетита. И пусть на тарелке оставались еще четыре его собрата, он с интересом косил взглядом на гриль, где уже хозяйничал Олег, подогревая очередную порцию.
– Господин полковник! – Бодро, хоть и слегка невнятно, поприветствовал он Ефимовского, прижав трубку ухом к плечу.
А что? Руки у него были заняты: одной удерживалась тарелка, а по второй уже стекали капли жира. Даже пиктограмму ответа пришлось нажимать жене, которая все-таки воспользовалась вилкой.
Разговор долго не продлился, но к концу его между бровями мага залегла глубокая складка, неплохо знакомая многим.
Народ подхватился, но с места в карьер прерывать неуставщину не спешил.
– Так, парни, – едва закончив разговор скомандовал Ари. – Ситуация… Не понятна. Если я хоть чуть-чуть знаю нашего дорогого Андрея Ивановича, то случилась какая-то нездоровая фигня. Однако наш выезд через два часа. Сейчас на месте работают другие. Поэтому, полная готовность через час. Оль, распорядись насчет «бусика». И да, ты с нами. Возьмем пассажирский. Девочки, вы пока здесь.
Веселье включили обратно словно тумблером. У них было еще целых сорок пять минут, чтобы спокойно позавтракать и поболтать под чаек. Три четверти часа – почти вечность!
К моменту поступления сигнала на выдвижение все уже час как сидели в приятной кондиционированной прохладе «Мерседеса».
Целью оказалась «дачка» ведомства Михалкова, на которой разместились господа итальянцы. И госпожи тоже.
– Оль, заводи шарманку, – легонько хлопнул по подголовнику водительского сидения устроившийся спиной к жене Воронцов. – Можешь не гнать. Едем спокойно и неторопливо.
Парень осмотрел уже обряженных в камуфляж парней с оружием на изготовку. На всякий случай. Его комплект лежал на задних сидениях. Как и кое-что из «потяжелей». Очень уж кое-какие интонации в голосе полковника не понравились Воронцову. И пусть он триста раз ошибется и все предосторожности будут излишни, жнец знал, что парни не осудят.
Сам он, кстати, отправился в путь налегке. Джинсы, футболка, пиджак, удобная обувь и «Глок». Вот и все снаряжение. Ну… Еще небольшой нож. Хорошо, два. Но на этом точно все.
Невеста тоже была в гражданке, а вот усевшиеся на переднем ряду Хан с Олегом – уже упаковались по полной программе.
Удивительно, но на саму территорию их пропустили без проблем и даже стандартного обыска. То есть, подъехали они фактически к центральному входу резиденции «Тройки» стараясь никого не задавить. А народу была тьма! Криминалисты, бойцы силовых отделений, какие-то мутные ребята в штатском со взглядами опытных дознавателей. Да и парочку с жетонами императорских сыскарей парень срисовал влет.
Плохо.
Встретил их вахмистр Калашников, махнувший рукой в сторону цветочной композиции, очевидно предлагая им припарковаться именно на ней. Хотя и места-то тут оставалось не так чтобы много. Вроде с десяток всего авто на территории, но отчего-то встать было уже негде.
Едва они остановились, Егор открыл снаружи боковую дверь и оглядел прибывшую компанию.
– Воронцов, Демидова, за мной. Остальные здесь.
«Даже не поздоровался. Хм», – встревоженно отметил парень, краем глаза отмечая, как водительское место уже покинувшей «бусик» Ольги занимает Олег.
