Текст книги "Право выбора (СИ)"
Автор книги: Антон Захаваев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 7
Последующие пару недель Марк только и делал, что, без малейшего преувеличения по двенадцать часов кряду грыз гранит науки. Он смотрел на интерактивную доску, делал конспекты, изучал сначала крайне непонятные, а в конце вовсе даже не такие страшные (однако от этого не менее мудреные) формулы. А также морально готовился к операции по вживлению в свое тело первого в его жизни «расширения» под названием «рация».
Чем больше наш герой про Тантру узнавал, тем больше понимал, что он ничего не понимает. Его кораблик был сплошным нонсенсом. Сплошным исключением из правил. Взять хотя бы, например, вопрос ее дыхания. Ну не должно встречаться в природе существ, которые получают необходимый им кислород, самостоятельно путем цепочки химический реакций, напрямую из еды, а в качестве аварийной системы имеющих что-то вроде своеобразных хлоропластов, при необходимости пусть и не надолго способных запустить отработанный углекислый газ на второй цикл... А ведь эта была одна из самых "простых" тем.
***
– Ты сама-то знаешь, что у тебя внутри находится? – в очередной раз подтрунил напарницу капрал.
Этот вопрос стал уже чем-то вроде их маленькой традиции. Ибо задавал его ей Марк с завидным постоянством, чуть ли не после окончания каждого учебного дня.
– В общих чертах. Но мой любимый "боевой гинеколог" мне ведь сейчас все в подробностях расскажет, да? – Этот ее ответ тоже был частью "традиции".
Возможно, кто-то на подобное прозвище мог бы и обидеться. Кто-то, другой, но не наш герой, который, в силу определенной самокритичности, помноженной на весьма специфическое чувство юмора, находил такое к нему обращение очень точным и при этом весьма забавным.
Они вообще в последнее время только и делали, что пытались приклеить друг к другу клички. Словно бы и пилот и кораблик интуитивно искали друг другу свои маленькие "личные" имена. За последние две недели, кроме как "боевым гинекологом", что для клички было на взгляд обоих длинновато и "временно", Марк успел побывать: морковкой, Маркусом, Мариком и балластом. Наш герой в долгу не оставался, в итоге его напарница, была: сосиской, сарделькой, Жучкой и Сестра знает кем еще.
– Пилотя. – Тантра словно бы покатала на не существующем у себя языке очередное свежепридуманное ей для обозначения напарника слово. Кажется, это был джек-пот, ибо в "пилоте" заключалось все, от иронии до нежности. – Тебе самому-то не надоело каждый раз у меня одно и то же спрашивать?
– Да ладно тебе, Пчелка, не злись, – устало улыбнулся мужчина, который как обычно после отсиженных им занятий чувствовал себя выжатым до последней капли. – Я же просто шучу. И вообще, этого больше не повторится. Сама же знаешь, что у меня сегодня последний день был. Завтра в одиннадцать утра экзамен. И ты знаешь, скажу тебе по секрету... я, кажется, его боюсь.
Лера ничего ему не ответила, а просто мысленно "обняла напарника за плечи". Данный ее поступок был для пилота важнее любых слов.
***
То, что назначенный ему на одиннадцать утра, экзамен был начат в час ночи, и Марка выдернули на него в прямом смысле из-под одеяла, пилота почему-то даже и не удивило. Чего-то подобного он подсознательно и ожидал. Более того, Марк в глубине души даже, кажется, был рад такой срочности. Как говорится, раньше начнешь – раньше закончишь.
– Ну, так сказать, для "разогрева", и чтобы ты немного успокоился, давай начнем с чего-нибудь простого. – Полковник, посмотрел на своих коллег, те, судя по всему, не возражали. – Как ты вообще внутрь нее залазить-то планируешь, капрал?
– Через "люк", расположенный между ее "головой" и основанием ног, – пожал плечами пилот. – Там у нее находится овальное отверстие с трехстворчатой мембраной. Это и есть "вход". Она максимально высоко приподнимается на своих ногах. Я располагаюсь строго под отверстием. А затем она опускается, как бы... – Его смущало это слово, но синонима подобрать мужчина так и не смог. – Как бы "натягивая" себя на меня.
Экзаменаторы, улыбнувшись, переглянулись между собой, но промолчали.
– Марк. – Профессор поставил свои локти на стол и сцепил пальцы в замок. – Если бы я попросил тебя охарактеризовать принцип перемещения Тантры в атмосфере одним предложением, чтобы ты мне ответил?
Елена, София и Лари с интересом посмотрели на экзаменуемого.
– Я... – задумался Марк. – Я бы сказал бы, что Тантра это... смесь воздушного шара, планера и реактивного самолета.
– А если бы я спросил, – продолжил ученый, – какой из этих режимов: стратостат, планер или реактивный, как ты выразился, самолет, явно лишний, что бы ты мне ответил?
– Я бы ответил, – непроизвольно пожал плечами наш герой, – что никакой из них не лишний, и что это не типы, а стадии ее полета. В начале стратостат, потом планер, потом реактивный самолет.
– А тебе не кажется, – с лукавым прищуром продолжил старик, – что ее газовый мешок явно лишний и она прекрасно может обойтись и без него, как, впрочем, и без двигателя, летая исключительно за счет крыльев, как, например, мухи или осы?
Это был крайне глупый, на взгляд Марка, вопрос. Естественно, она не могла летать подобно осам. У нашего героя даже сложилось впечатление, что этот его куратор над ним, капралом, таким образом издевается.
– Нет, господин куратор, – вздохнул Марк. – По ряду причин Тантра не может летать, как земные пчелы или осы.
– По каким это еще причинам?
– Потому что такой тип полета не предусмотрен ее анатомией, – ответил мужчина. – Тантра резко набирает высоту за счет скапливания вырабатываемого ею же газа в особом, выпускаемом из специальной расположенной в ее спине полости, газовом мешке. Как только высота приемлема, Тантра выпускает спрятанные под надкрылками крылья, резко сдувает и прячет свой воздушный шар и начинает падать, практически стразу же, впрочем, переходя от стадии полета к стадии планирования. Как только планирование стабилизировалось, подключается работающий на том же, что находился в ее воздушном шаре газе двигатель. Только газ там выбрасывается под давлением и поджигается перед этим, в лучших традициях морских электрических скатов, электрической искрой. Причем, за счет своего двигателя и изменения положения крыльев, Тантра даже способна высоту набирать...
Выпалив все это на одном дыхании, Марк задним умом понял, что, кажется, немного увлекся и выдал что-то не то. Да и вообще, этот его монолог был как-то слишком... примитивен, что ли, для данного экзамена. Он ведь ни одного термина не назвал, ни одной химической формулы не написал. Да что там формулы, он ведь даже правильное название этого ее "газа" произнести не удосужился. Просто общие принципы, сказанные самыми общими словами.
Да и про "типы", "стадии" он, кажется, все перепутал, ведь Лера после набора высоты крылья могла не выпускать и к планированию не переходить вовсе, ибо ничто не мешало ей просто так, не спеша, плыть по небу, изображая из себя дирижабль, на слабенькой реактивной тяге.
Однако его экзаменаторы в ответ на эту его тираду повели себя крайне, на взгляд Марка, благосклонно. Они просто молча, практически синхронно кивнули и сразу же перешли к следующему вопросу. Точнее, сунули Марку листок с ручкой и попросили объяснить, как его напарница при необходимости может остановиться в воздухе, замерев на одном месте.
Кажется, ему дали второй шанс. Шанс на более соответствующее моменту поведение. Остатки сонливости сняло как рукой.
Мужчина придвинул к себе листок, и стал медленно, строчка за строчкой, покрывать его графиками и формулами.
Потом были еще вопросы. Вопросы, ответы Марка, на которые "проверяющих" словно бы и не интересовали вовсе, ибо, как только мужчина начинал отвечать на один из них, его буквально сразу же, зачастую прямо на середине предложения, перебивали, задавая совершенно новый вопрос, зачастую из принципиально другой области.
Вначале его могли спросить о пищеварительной системе кораблика, а уже в следующую секунду, как бы между прочим, поинтересоваться, как правильно привести Тантру в чувство в случае обморока. Или сразу же после вопроса о том, как пилоту следует вести себя при падении с километровой высоты, шло требование подробно расписать химический состав ее питательной смеси. Или господин Лари мог, как бы невзначай, поинтересоваться, что будет, если вместо содержимого шприц-ручки номер пять вогнать Лере в центральный нервный узел содержимое шприц-ручки номер три...
Когда все закончилось, было уже около пяти утра и Марк осознал, что за сон он сейчас отдаст практически все.
Глава 8
Наверное, это было странно, но чем ближе был день операции, тем более спокойно Марк к ней относился. Хотя, по идее, должно было быть наоборот. Как-никак, не каждый день к его организму пришивали дополнительный орган.
Не то свою роль сыграл его длительный самостоятельный настрой перед предстоящей процедурой, не то уверения кураторов в том, что все отработано, и никаких негативных последствий у него в будущем от этого не проявится. А может быть, все было гораздо проще, и Марк чисто подсознательно просто-напросто хотел показать Тантре, что серьезно к ней относится. Мол, кто-то ради девушки кредит берет, а я ради тебя готов, не глядя, на операционный стол лечь.
***
До операции оставалось примерно два часа. Марк сидел у себя в домике и раз за разом внимательно перечитывал свои конспекты. В частности те главы, которые напрямую касались его будущей модификации.
""Гнездо", оно же "рация", является биоимплантатом нейронного типа, выполняющего функции разъема, – глаза мужчины бегали по исписанным мелким, неаккуратным почерком страницам, – для подключения выпускаемого из кресла пилота контакта. В случае успешного замыкания цепи нервные системы корабля и пилота временно частично объединяются в единое целое, при этом в одностороннем порядке "замыкаясь" на пилота. Это, в частности, позволяет пилоту осматривать окружающее пространство глазами своего корабля, или ощущать на собственном теле большинство физиологических проблем оного для более точной классификации этих самых проблем".
– Интересно, а как это будет выглядеть вживую? – в очередной раз подумал пилот. – Как это, одновременно смотреть на триста шестьдесят градусов? Написано-то оно все вроде понятно, но это ведь только теория.
Если Марк и испытывал сейчас хоть какие-то эмоции касательно предстоящей ему процедуры, то ограничивали они сугубо любопытством.
– Пилотя, если ты передумаешь, я пойму, – вдруг заявила ему Тантра, тем самым выведя мужчину из состояния задумчивости.
– А почему я должен передумать? – не понял пилот, непроизвольно улыбнувшись тому факту, что она у него была заботливая. Волновалась за него порой больше, чем он сам за себя.
– Ну, просто... такое дело. Может, можно как-то без этого обойтись?
Марк буквально прикусил язык, чтобы не засмеяться уже открыто. Да, конечно, так он и сделает. Откажется от операции, поставит под угрозу проект, пойдет по статье саботаж... Конечно, именно так он и сделает!
Пилот саркастически ухмыльнулся.
– Пчелка, все будет нормально. Меня будет резать, лично куратор Андерс. Ты куратору Андерсу доверяешь?
– Да. – Кораблик как-то неожиданно резко мысленно "закивал головой" в знак согласия. – Андерсу конечно.
– Ну вот и хорошо, – поставил точку на ее панике Марк. – Да не волнуйся ты так за меня.
– Не могу я за тебя не волноваться. – Кораблик смущенно "зарделся". – Ты же мой пилотя.
Сказать, что от этих слов Марку стало на душе тепло и приятно, значит не сказать ничего.
***
Пациент медленно разлепил глаза и тут же зажмурился от бьющего по ним прямой наводкой света флуоресцентных ламп. Сознание было на редкость чистое и совсем не такое, как при его предыдущем пробуждении после "похищения". Практически никого из медперсонала, за исключением одной-единственной фигуры рядом не наблюдалось. А ведь когда его только-только сюда доставили, людей тут было как минимум трое.
– Ну, вот и все. – Стоящий напротив него человек снял хирургическую маску и явил Марку хорошо уже знакомое испещренное морщинами лицо. – Ничего страшного.
– Поверю вам на слово, куратор, – буркнул пилот, после чего все так же лежа попытался пошевелить головой, разминая туго забинтованную и затекшую шею. – Теперь реабилитация, да?
– Разумеется. – Старик протянул мужчине свою руку, помогая ему приподняться. Профессорская рука, как непроизвольно заметил пилот, оказалась довольно сильной для человека такого почтенного возраста. – Минимум два дня полного покоя и отдыха.
– А...?
– Хочешь спросить, насколько сильно в тебе ковырялись? – буквально слово в слово угадал его вопрос старик. – Не так уж сильно. Там все сводится к грамотным надрезам, прикладыванию и перевязке. Врастет оно в нервную систему само, ты этого практически не почувствуешь. Да, и вот еще что. Бинты с шеи и затылка ни в коем случае пока не снимай и не мочи. В идеале вообще ни голову, ни шею в ближайшие два-три дня не трогай. Все ясно?
В ответ мужчина сдержанно кивнул.
– Ну а раз так, – продолжил старик, – можешь собираться и идти домой. Отдыхать, отлеживаться. Да, кстати. Тебе в ближайшее время полагается усиленное питание. Так что если ты вдруг что-то всю жизнь мечтал попробовать, но не имел такого шанса, то на данный момент это можно исправить.
– В смысле? – Такой презент от Эталона Марка откровенно ошарашил. – Я могу заказать все, что хочу? Вообще?
– Кроме бифштекса из исчезающих видов, – развел руками старик. – Тут уж, как говорится, извини, но тигра или медведя тебе никто ловить и готовить не будет. И еще, алкоголь пока не очень одобряется. А в остальном – да. Любые капризы.
***
Стоило нашему герою только добраться до своей кровати и положить голову на подушку, как его буквально сразу же выключило. Следующие два дня Марк практически полностью проспал. Причем совершенно без снов.
Периодически его будила лично куратор Елена, принося ему еду и спрашивая, что бы он хотел. Марк ничего не хотел и ел буквально через "не хочу". Если там и были какие-то деликатесы, то Марк их просто не помнил. Все, чего он сейчас по-настоящему жаждал, так это только спать, и чтобы его никто не беспокоил.
Только на третий день наш герой более-менее пришел в норму. Интересным было то, что самое первое, о чем он подумал, окончательно "проспавшись", это не обиделась ли на него его Пчелка за двое суток игнорирования с его стороны.
Глава 9
Первое посещение трюма, то есть, фактически, нутра Тантры произвело на Марка крайне необычное впечатление. И это самое впечатление могло быть еще необычнее, не забери у него тогда Сестра заранее способность видеть «пласты», как она их обозвала, и таким образом позволив нашему пилоту видеть перед собой ТОЛЬКО корабль, а не то самое «два в одном».
Самое забавное, что единственное, о чем ему не рассказывали на лекциях кураторы, так это об ощущениях пилота внутри корабля. То ли они сами этого не знали, то ли считали это чем-то интимным, но факт оставался фактом. О своих ощущениях от нахождения внутри своей напарницы Марк до настоящего момента мог только фантазировать. Фантазии с реальностью если и совпали, то весьма отдаленно.
Внутри кораблика было довольно-таки просторно, сухо и тепло, даже жарко, а все пространство озарялось бледно-зеленым светом, испускаемым некими фосфоресцирующими бородавками-переростками. Пилот закрыл глаза и прислушался, ожидая услышать стук ее сердца или, на худой конец, урчание кишечника, но ничего такого не было даже и близко. Внутри его напарницы царила абсолютная тишина.
– Ну и как тебе ощущения?
– По правде сказать, я думал, что тут будет как-то иначе, – резюмировал Марк, пытаясь при этом расположится в капитанском кресле.
"Рабочее место" больше напоминало растущий прямо из пола живой шезлонг, нежели нормальное, в представлении пилота, капитанское кресло с высокой спинкой и подголовником.
– В смысле?!
– Ну... Думал, что тут, у тебя внутри, будет влажно и чем-то пахнуть.
– Какие-то нездоровые у тебя ассоциации, тебе так не кажется?! – с легкой настороженностью в голосе поинтересовался у него кораблик. – Влажно ему должно было быть, пахнуть. Я даже комментировать эти твои бредни не хочу!
– Я до этого вообще внутри тебе подобных созданий как-то не оказывался. – В голосе у мужчины пробежали "примирительные нотки". Хоть он и не считал, что сказал что-то обидное, но, тем не менее, дополнительно перестраховаться стоило. – А тебе каково быть беременной тридцатилетним дядькой?
– Необычное такое чувство, когда внутри тебя что-то шевелится и при этом с тобой же осмысленно разговаривает. Такое чувство, что я тебя проглотила. Пожалуйста, поаккуратнее там, ладно?
– Со всем усердием постараюсь быть как можно более аккуратным и являть собой миру живое воплощение грациозности, ваша светлость! – ответил Марк, после чего послал своему кораблику ментому "реверанс" и наконец-таки умостился на свое рабочее место в правильной позе. Надо заметить, что сидеть (лежать) тут было на редкость удобно.
– Вот откуда простой рабочий мог таких словесных оборотов нахвататься? – слегка качнувшись вперед-назад, явно примеряясь к весу своего "содержимого", полюбопытствовала Лера.
– Да все оттуда же. От деда своего. Ты ведь знаешь про моего деда, да?
– Да, Елена рассказывала и про твоего дедушку, и про Ламию. А он что, с тобой всегда в таком стиле разговаривал?
– Не всегда. Только когда сильно на меня сердился. Другие матерятся, а он, вот, на светское наречие переходил.
– Капрал! – раздался из крошечного вставленного ему в ухо наушника, про который Марк уже и думать забыл, голос куратора Вальтера. – Произведите подключение к нервной системе корабля.
– Произвожу попытку подключения, – отрапортовал пилот в столь же крошечный, едва заметный, как и наушник, микрофон, и, сняв с шеи прикрывающий имплантат воротник-предохранитель, плавно откинул голову назад. Он даже не надеялся на то, что сможет правильно "прицелиться" с первой попытки. Но, как вскоре выяснилось, "целиться" было не нужно в принципе.
Нечто тонкое, длинное и подозрительно напоминающее собой щупальце осьминога скользнуло по его шее. Далее была ослепительная вспышка, и Марк просто перестал существовать, как человек.
***
Он чудовищно хотел пить, мог смотреть одновременно на все триста шестьдесят градусов и имел шесть ног, которые его совершенно не слушались. Это было все, что он успел осознать, прежде чем другая, не менее яркая вспышка буквально вернула пилота в его собственное тело. Сердце у мужчины колотилось просто бешено, а пульс явно был не меньше ста двадцати ударов в минуту. Мужчина рефлекторно принялся озираться по сторонам.
Надо заметить, что реальность, в плане ощущений, опять ни Сестра не совпала с фантазиями, а смотреть на триста шестьдесят градусов одновременно оказалось как-то само собой разумеющимся.
– Пилотя, ты как? – настороженно поинтересовался кораблик, выведя этим самым вопросом пилота из состояния своеобразного транса.
– Странно. – Пилот несколько раз сильно потряс головой из стороны в сторону, словно прогоняя какое-то наваждение. – Странно, Лера. Очень странно. Из меня как будто только что душу вынули. Вынули, а потом назад вернули...
Пульс у пилота наконец-то начал снижаться.
– Мы позволили себе произвести экстренный разрыв вашей связи с Тантрой. – Теперь с ним, вместо куратора Вальтера, говорил куратор Андерс. – Выделяем вам пять минут на отдых, после чего приказываем повторить подключение. – Старик на том конце громко вздохнул, после чего перешел с "казенной речи" на нормальную, человеческую лингву. – Марк, пробуй разрывать связь сам. Ты же помнишь, как это должно делаться? Мы подстрахуем, если что. Но мы тебя так только тут подстраховать можем и только сейчас.
– Ну что, капрал, учел слова старшего куратора? – вмешался в их беседу господин полковник. Его голос, несмотря на приказывающий тон, звучал весьма доброжелательно. – Тогда сосредоточься и попробуй еще раз.
– Легко сказать "помнишь". – Пилот закрыл глаза и теперь медленно и плавно вдыхал и выдыхал воздух, чтобы окончательно успокоиться. – Помнить-то я помню. Чтобы отключится, мне нужно резко осознать себя.
– Опять сомневаешься в своих силах? – полюбопытствовал кораблик.
– Я просто в принципе не понимаю, как это сделать. Осознать себя, когда я уже не я... Меня этому как бы и не учили особо. Дали просто немного того, что и на теорию-то не сильно тянет...
– Капрал, – снова заговорил микро наушник в ухе у мужчины. – Приказываем произвести подключение к Тантре.
Пилот сосредоточился и попробовал подключиться снова. Благо, что хотя бы подключение происходило автоматически и не требовано от него ничего кроме как слегка откинуться назад, прислонившись затылком к нужному месту.
Марк чудовищно устал. Ему упорно не удавалось самостоятельно разорвать прямую связь. Ни с третьей попытки, ни с десятой. Он определенно делал, что-то не так, но что именно, не видел в упор. Кураторы проявляли просто запредельное терпение, раз за разом разрывая связь пилота и корабля вручную, по истечении определенного времени, давали ему время оклематься и требовали повторить попытку.
***
В этот раз разрыва связи извне не последовало, ни через оговоренную минуту, ни через две, ни через пять. Пилот (или уже сам корабль?) не на шутку перепугался. Он оказался, в самом прямом смысле, заперт в чужом теле. В теле, которым он даже полноценно управлять не мог. К тому же, что было еще страшнее, буквально отобрав это тело у его оригинальной обладательницы и загнав ее сознание в состояние чего-то среднего между сном и обмороком.
– Кураторы! – телепатически (а как по-другому?) буквально заорал мужчина. – Кураторы, что-то не так!
Однако в ответ, как, наверное, и следовало ожидать, была полнейшая тишина.
Спустя еще где-то минут двадцать Марк забился в самой настоящей, так не соответствующей его полу, возрасту и должности, истерике. Только вот никто из находящихся снаружи людей, скорее всего, даже не догадывался об этом. Постепенно истерика сошла на ноль, и на ее место пришла злость. Злость на самого себя, такого ничтожного и не способного ни на что... Человеку жутко захотелось что-то с собой сделать, с собой, двуногим и двуруким, лежащим сейчас в пилотском кресле внутри его шестиногой боевой подруги.
Вспышка, ослепительно белая вспышка, после которой буквально сразу же последовал полный злости удар его кулака в его же грудь.
– Тридцать шесть минут. Прекрасный результат, – раздался в его ухе голос куратора по вопросам безопасности. – Поздравляем.
– Вы там что, в конец с ума сошли?! – что есть мочи заорал в микрофон капрал. – А если бы я не смог?!
Осознание того, что именно он себе позволяет и в чей именно адрес пришло к нему буквально сразу же, как только он выкричался. Следом пришло запоздалое осознание того, что он теперь находится в собственном теле.
– Считай, что тебя учили плавать, сынок, – самодовольно хмыкнул на том конце провода господин полковник. – Тебя несколько раз подстраховали на мелководье, а потом зашвырнули на глубину. Жить захочешь – выплывешь...
– Запомни то состояние, в котором ты разорвал связь. С этого момента тебя больше никто страховать не будет, – подключилась к разговору госпожа психолог. – Это будет твой "якорь" на первое время. Ты должен научиться входить в то самое состояние мгновенно и по собственному желанию. Потом, со временем, "якорь", конечно, станет не нужным и будет работать одно подсознание... Кстати, что именно за состояние тебя выдернуло, если не секрет?
– Не секрет! Желание максимально сильно самого себя покалечить. – Говоря это, Марк не смог сдержать едкой, невидимой для кураторов усмешки.
Извне повисло неловкое молчание
***
– Ну, вот как-то оно так вот, Пчелка. – Мужчина посмотрел на медленно закатывающееся за ограждение периметра солнце. – Забавно, правда?
– И это ты называешь забавным, пилотя? – послала ему ментому "удивленный взгляд" кораблик. – Как по мне, так это не забавно. Это жутко.
– Может быть... – Марк присвистнул, подзывая, судя по всему давно уже сделавшего свои собачьи дела, питомца. Животное разразилось в ответ лаем откуда-то из полумрака. В голове у мужчины проскочило, что надо бы что-то придумать с этой его физиологией, и превращать поверхность полигона в сплошной туалет дело не особо правильное, мало ли кто может по невнимательности в подобный подарок наступить. Хорошо, если просто какой рабочий. Тогда это будет полбеды. А если кто из его кураторов? Неудобно может получиться. – Ну, так и я ведь взрослый мальчик.
Часть четвертая.
Истинные цели
Лежали на солнце, попали под ливень -
И сразу стемнело на Финском заливе.
Все стало так ново и так непривычно,
Когда неожиданно вспыхнула спичка -
Группа: "Сплин".
Песня: "Бериллий"
