Текст книги "Вернуть на круги своя (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Глава 2. Вид на жительство

10.09.14. В гостях хорошо…

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, откуда растут ноги в этой истории с зорким свидетелем, мучающимся от бессонницы. Естественно, никто и не думал реально натравить на меня полицию, но сам намек был достаточно прозрачным, а потому, буквально за день до отъезда, я написал официальное обращение во французское посольство в Вене, с просьбой предоставить мне вид на жительство в благословенной Иль – де – Франс и обещанием построить на землях Людовика Девятнадцатого, самое современное производство. Заодно, и перед Бернсторфом выставил себя понимающим человеком. Хотя, в действительности, этот самый вид мне был нужен не больше, чем собаке пятая нога… Но, почему бы и не сделать приятное людям, особенно, когда они столь настойчивы? Ха.

По моим прикидкам, собранные Грегом для переезда, вещи должны были занять не меньше половины багажного вагона, с его же точки зрения, он приготовил лишь самое необходимое.

Окинув взглядом гору чемоданов, загромоздивших еще недавно просторный холл дома, я вздохнул. Ну, вот не понимаю я, когда мы успели обзавестись таким количеством барахла! Не понимаю, и все тут. Но, взглянул на задумчиво черкающего в блокноте Грега и решил махнуть рукой на это безобразие. В конце концов, не мне же таскать все эти сумки…

Хм, мне почему – то казалось, что для доставки багажа на вокзал понадобится куда больше экипажей, а оказалось достаточно всего одного. Даже удивительно…

И вновь гудок поезда, клубы пара и характерный запах горящего угля, раскаленного железа, пропитки шпал и чего – то еще, почти неуловимого, но присутствующего, наверное, на всех железнодорожных вокзалах, во всех мирах.

Очередной, затянутый в безупречно аккуратный мундир, проводник в белых перчатках провожает нас с Грегом в купе и, извинившись, уходит на перрон встречать остальных пассажиров. Уже давно привычный, но от этого не ставший менее роскошным, интерьер купе почти не привлекает моего внимания. Разве что, отметил неожиданно светлые обои песочного оттенка, с почти нечитаемым мелким рисунком. Несколько неожиданно. Обычно, заказчики от путейцев предпочитают более темные цвета в отделке купе, как менее маркие.

Оставив дворецкого разбирать дорожные чемоданы, я взглянул на циферблат «Брюнно» и, поняв, что до отхода поезда еще больше четверти часа, отправился на перрон, перекурить у специально установленной для этих целей, пепельницы, одной из доброй дюжины расставленных по всему перрону с таким расчетом, чтобы двери вагонов поезда приходились точно напротив пепельницы. Удобно…

Обед в вагоне – ресторане прошел тихо и спокойно. Соседей за моим столом не оказалось, но думаю, вечером, на ужине ситуация изменится. Зато, я смог поесть, не отвлекаясь на совершенно неинтересные мне беседы с попутчиками. А вот Грег, в отличие от меня, как и остальные присутствовавшие в вагоне слуги и компаньоны, сидевший за столиком у входа, уже нашел общий язык с некой молодой и довольно привлекательной барышней, кажется, горничной величественной старухи в черном, можно сказать, траурном платье, и огромной шляпе, которую она не соизволила снять, прежде чем прийти в вагон – ресторан. Эта почтенная дама то и дело сурово сверкала глазами в сторону тихо смеющейся над шутками Грега девушки, и кривила и без того тонкие сухие губы в презрительной ухмылке. Бедная горничная, бабушка ее скушает после обеда, вместо десерта.

Вообще, не только обед, но и вся поездка, в целом, вышла удивительно размеренной и спокойной. В Шлезвиге мы сошли с поезда и, не теряя времени, Грег тут же отправился в здешний порт, за билетами на перелет в Роскилле. Ну а я, по уже устоявшейся привычке, наведался на телеграф.

В городе, где когда – то правил епископ, прозванный Роскилльским Волком, нас встретил седой как лунь старик с явно военной выправкой. Помощник барона Эстридсена, моего нового компаньона, был чопорен и немногословен. Поприветствовав нас на земле Двух Корон, он тут же распорядился доставить наш багаж в дом барона, и пригласил нас в экипаж, ждущий, чуть ли не у самого подножия причала. Однако, силен господин Эстридсен, если может себе позволить нарушать правила порта и разъезжать по его территории на собственной коляске…

Дорога до дома барона заняла немного времени, но за эти полчаса, вроде бы только что ярко сиявшее солнце, скрылось за набежавшими непонятно откуда тучами, и небо пролилось дождем. М-да уж, погода здесь, штука весьма непостоянная. Впрочем, ничего удивительного, эти выверты природы, есть единственная действительно постоянная вещь на Балтике… То есть, на Варяжском море.

Пока мы ехали по городу, я успел рассмотреть немного, но увиденное меня совсем не впечатлило. Крупнейший город острова Зееланд, оказался даже меньше того же Каменграда. Нет, я и прежде знал, что здесь проживает едва ли шесть тысяч человек, но… Одно дело знать теоретически, и совсем другое убедиться в этом знании на практике. Вот интересно, губернский город таких размеров, то на что похож здешний Копенгаген, а?

– Сейчас, это всего лишь небольшой грузовой порт, связывающий Зееланд со Шведской маркой, ваше сиятельство. – Ответил на мой случайно заданный вслух вопрос, наш сопровождающий, назвавшийся Карлом.

– Вот как? И что, там совершенно ничего нет, кроме складов и причалов? – Удивился я.

– Есть небольшое поселение, но оно все, без исключения, состоит из работников порта и депо. – Пожал плечами Карл.

– Ясно… – Кивнул я и, покрутив головой, сменил тему. – Скажите, а барон живет за городом?

– Разумеется. Здесь слишком тесно, чтобы можно было жить с подобающим комфортом. – Проговорил сопровождающий. – Взгляните на дома. В старом городе, через который мы сейчас проезжаем, вы ни в одном доме, кроме ратуши и замка, не увидите более трех окон этаже. Раньше было принято строить узкие и высокие дома, чтобы избежать налога на излишние окна.

– Налог на окна? – Не понял я. – А зачем?

– Выгода для городской казны. На месте одного дома в пять – шесть окон, можно построить два, если не три трехоконных дома и, соответственно, это даст три налога на владение, вместо одного. А налог на дополнительные окна был рассчитан таким образом, чтобы житель, пожелавший поразить соседей своим богатством и выстроивший дом в четыре окна, фактически платил удвоенный налог на владение. – Неожиданно разговорился Карл. – Конечно, сейчас, ситуация совершенно иная, и казна Роскилле давно не прибегает к подобным ухищрениям, но… такие вот старые дома пользуются спросом. Некоторые находят проживание в таких домах романтичным, другие твердят о вековых традициях… Ну а более прагматичные строятся за городской стеной так, как ими удобнее.

– И полагаю, барон из таких… – Тихо заметил я.

– Именно, господин Эстридсен весьма практичный человек, любящий и ценящий комфорт. – Так гордо, словно это его личная заслуга, кивнул Карл. Впрочем, кто его знает, может, он какой – нибудь потомственный слуга дома Эстридсенов и лет эдак пятьдесят назад, тетешкал на руках моего компаньона… Правда, с другой стороны, он больше похож не на «дядьку», а на куркулистого прапорщика…

– Скажите, Карл, а чем вы занимаетесь на службе у барона? – Поинтересовался я.

– Я его советник по финансовым вопросам. – Последовал ответ.

– Так ведь это же замечательно! – Я растянул губы в улыбке. – Нам непременно нужно будет с вами поговорить о денежной стороне будущего производства.

– Сожалею, ваше сиятельство. – Огорченно развел руками Карл. – Но, я личный советник барона, а финансами будущего предприятия занимаются совсем другие люди. Впрочем, если вы не возражаете, я бы с удовольствием поприсутствовал на вашей встрече с ними. Это было бы небесполезно.

Хм, ну надо же, какое «разделение труда»… С другой стороны, ему же явно интересно, что и как будет твориться на заводе, но лезть в его управление, Карл, совсем не горит желанием.

– Не имею никаких оснований отказать вам в такой малости, но в ответ… вы же поможете мне разобраться в здешней фискальной системе?

– Непременно, ваше сиятельство. – Кивнул Карл после недолгого, но видимо серьезного раздумья, и вдруг встрепенулся. – О! Подъезжаем.

Коляска миновала богато украшенные, кованые ворота и въехала на парковую аллею, в конце которой виднелось массивное здание особняка барона. Хм, а мой хольмградский дом был побольше…

Знакомство с моим будущим компаньоном длилось недолго, по местным меркам. Час до обеда, сам обед и двухчасовая деловая беседа после сытного, но чересчур уж рыбного на мой вкус, стола.

Чопорный, куда там Грегу с Карлом, сухопарый мужчина лет под пятьдесят, с крючковатым носом на тщательно выбритом лице, барон Эстридсен произвел на меня больше положительное впечатление. И если до встречи и беседы с ним, я полагал, что в пайщики нового завода он пошел по настоянию своего короля, то сидя в курительной комнате, после сытного обеда, с папиросой в одной руке и рюмкой арманьяка в другой, я слушал речь барона и все больше понимал, почему Бисмарк предостерегал меня насчет этого человека. Умен. Чертовски умен, и видит выгоду дела. Что ж, это не самый худший вариант для партнера. Инициативный дурак, вот кого я больше всего боялся увидеть в бароне Эстридсене. Такой, может порушить любые планы одним своим появлением…

– Герр Старицкий, я надеюсь, что с вашим появлением, дела пойдут быстрее. Сейчас уже почти закончены основные цеха, оборудование установлено… большей частью. Впрочем, вы и сами все скоро увидите. – Уже в самом конце нашей беседы, проговорил хозяин дома.

– Надеюсь уже завтра я смогу осмотреть завод и приступить к работе. – Кивнул я. – Тем более, что выписанные мною мастера уже готовы выехать к месту работы для обучения здешних специалистов.

– Замечательно, просто замечательно. – Улыбнулся барон и поинтересовался. – И все эти мастера, с «Четверки Первых»?

– Разумеется. – Кивнул я.

– Это обнадеживает. Ваши специалисты действительно мастера своего дела… но, неужели они все согласились ехать в Нордвик Дан, несмотря на прохладные отношения между нашими странами?

– Большинство из них, обязаны мне своим благосостоянием. – Пожал я плечами. – А русские люди умеют быть благодарными.

– Не сомневаюсь… ничуть не сомневаюсь, герр Старицкий. – Медленно проговорил хозяин дома. – Но, неужели их не смущают возможные неприятности, которые их ждут по возвращении домой?

– О… герр Эстридсен, здесь совершенно не о чем беспокоиться. Мои мастера, люди высочайшей квалификации, и поверьте, на их небольшую… подработку, скажем так, закроет глаза любой заводчик на Руси. Тем более, что по возвращении на Русь, они наверняка вернутся на прежнее место работы, где их примут с распростертыми объятиями.

– Но, русский царь… – Нахмурился барон.

– Злопамятен, но не мелочен. Этого качества, государь лишен начисто. – Отмахнулся я. – Так что, господа мастеровые находятся в полной безопасности. Его гнев им не грозит.

– Что ж, вам виднее. – После недолгого размышления, проговорил Эстридсен. – В таком случае, я предлагаю вам отдохнуть с дороги, а завтра мы вместе отправимся на завод. Для вас уже приготовлены покои, мой дворецкий вас проводит… и, князь, чувствуйте себя как дома.

– Благодарю за гостеприимство, барон. – Кивнул я. – Пожалуй, мне действительно стоит немного отдохнуть с дороги, а поисками подходящего дома можно будет заняться и после визита на строительство.

– О, но в этом нет совершенно никакой необходимости. – Замахал руками Эстридсен. – Мой дом достаточно велик и, к тому же, как только вы войдете в курс дела, он будет в полном вашем распоряжении.

– Вы хотите сказать, что собираетесь куда – то переехать?! – Изумился я.

– Нет – нет. – Усмехнулся барон. – Просто, Его Величество король Кристиан уже несколько раз интересовался, когда я, наконец, вернусь из дарованного им отпуска для устроения личных дел, и приступлю к своим обязанностям… А терпение у нашего монарха отнюдь не безгранично. Так что, как бы я не хотел провести больше времени на заводе, увы… Дела зовут меня в Осло.

– Понимаю, но право, это слишком щедрое предложение… – Вздохнул я. – К тому же, прожив некоторое время в Инсбруке с полным штатом прислуги, я понял, что мне претит постоянная суета в доме… Так что, теперь у меня есть одно желание, снять небольшой дом в тихом спокойном месте…

– Понимаю, князь… – Помолчав, согласился Эстридсен, и вдруг улыбнулся, – а знаете, я ведь могу вам помочь с этой задумкой, и вам не придется отказываться от моего гостеприимства.

– Вот как?

– Именно, именно. За прудом, на той стороне парка у меня есть небольшой домик. Как раз то, что вам нужно. Тихо, уютно и спокойно. После шума и грохота на заводе, идеальное место для отдыха.

И ведь уговорил, черт языкастый… Да, я и не особо сильно отнекивался, понимаю же, что без внимания и присмотра, барон меня не оставит. По крайней мере, в первое время… Так почему бы и не облегчить жизнь его соглядатаям?

Но первую ночь в Роскилле, я все – таки провел в приготовленных покоях усадьбы.

Глава 3. Соулу в круге

10.09.14. Расплата за 05.09. Вот интересно, три главы, это уже финишная прямая, или еще не совсем?:)

Барон уехал в столицу через неделю после нашей первой встречи. За это время, я успел ознакомиться не только с самим заводом, но и с построенными для будущих рабочих домами, похожими на некую помесь казармы с таунхаусом, и со складами, уже забитыми поставленными из Руси комплектующими. Ну да, производство начнется с отверточной сборки, поскольку, во – первых, иначе ничего толкового не выйдет, здесь пока нет нужного уровня производства, ни тем более ее культуры, так что, пусть уж сначала здешние рабочие научатся правильно гайки крутить… ну, а во – вторых, признаюсь честно, я совсем не горю желанием заниматься налаживанием производства тех же двигателей в Нордвик Дан. Повторять ту же историю по второму кругу? Ну его на фиг… В крайнем случае, если перекроют кислород, продам лицензию кому – нибудь из здешних дельцов, пускай возятся.

Но, в бочке меда хороших новостей, не обошлось и без ложки дегтя. Помощники Эстридсена, оказались совершенно безынициативными людьми. Стоило случиться малейшей заминке, не укладывающейся в их инструкции, как эти господа застывали на месте сусликами, после чего, с жалобным блеянием бежали к начальству. А работы, само собой, тут же останавливались. Тьфу ты. Да один пример с бочками машинного масла чего стоил? Прислали из Хольмграда рецептуру, одно из предприятий недоброй памяти герцога Гогенштауфена приняло продукт в разработку и вскоре поставило в Роскилле первую партию ГСМ. Вот только, Зееланд, все – таки остров, и огромное количество товаров, включая и некоторые продукты питания, идут сюда с материка. В общем, где – то при переброске наших бочек из вагонов на корабль, или при разгрузке в порту, возникла путаница, и наш завод вместо десяти тонн ГСМ получил замечательнейшее оливковое масло… Думаете, получивший информацию об этом эксцессе управляющий складами принялся решать проблему? Как бы не так. Он з а п и с а л с я на прием к управляющему завода, и уже там возмущенно вывалил на того «все шо накипело»… через три дня после происшествия. А в тот момент, до открытия завода и запуска станков оставалось чуть больше недели. Нет, если бы не возня с размещением приехавших – таки трехсот рабочих с Руси, возможно, управляющий и принял бы своего подчиненного в тот же день, когда произошло это недоразумение с маслом… но, зачем, вообще, нужно было устраивать эту канитель, если у начальника скалдов достаточно своих полномочий? Собственно, он и нужен для того, чтобы решать проблемы с материалами, запчастями и поставками, а вовсе не для того, чтобы блюсти их сохранность. Этим, пусть сторожа занимаются.

– А учет? Я же должен быть уверен, что мои подчиненные не напортачили в книгах. А это значит, ежедневные проверки наличия материалов и деталей на складе, сверка с журналами учета, по количеству и номенклатуре… – Возмутился тот, когда я высказал ему в лицо, что именно думаю о его выкрутасах.

– Это значит, только одно, господин Роттнер, что вы несостоятельны в роли начальника. – Рыкнул я. Ну достали меня здесь педантичные идиоты, ставящие делопроизводство выше реальной работы.

– Кха… как?! – Побледнел хозяин складов.

– Вот так. Если начальник вынужден проверять работу набранных им же подчиненных, значит это никудышный начальник. Ваша задача, организовать дело так, чтобы складское хозяйство можно было принять за механизм моих «Брюнно» – качественный, точный и безотказный, как лом!

– Но… – Начал было Роттнер и… заткнулся, напоровшись на холодный взгляд управляющего, в кабинете которого, собственно, и происходил этот разговор.

– Извольте решить эту проблему, господин начальник склада. – Процедил хозяин кабинета, вручая Роттнеру его же собственную служебную записку с жалобой на перевозчиков. Тот схватил бумагу толстыми, поросшими белесыми волосками пальцами и, попятившись задом, вывалился за дверь.

– Прошу простить меня, ваше сиятельство, за этого болвана. – Вздохнул управляющий, едва за начальником складов закрылась дверь.

– Я – то прощу но, до первого повтора. – Хмыкнул в ответ и, заинтересовано взглянув на собеседника, спросил. – Вы же видите, что он идиот, почему же…

– К сожалению, не я принимал на работу господина Роттнера. – С деланно печальным вздохом, управляющий развел руками.

– Ах, вот оно что… – Протянул я. – Боитесь ставить палки в колеса протеже моего компаньона?

– Я ведь, всего лишь наемный работник, пусть и на довольно высокой должности. – Уже искренне, пояснил хозяин кабинета.

– Что ж… Понимаю, и прошу предоставить мне список всех сотрудников нанятых непосредственно господином бароном. Обещание, есть обещание. Так что, если в результате очередной глупости какого – нибудь протеже, под угрозой окажется работоспособность завода, вашей подписи на приказе об увольнении не будет. Обещаю. А уж с бароном Эстридсеном, я как – нибудь договорюсь.

Честное слово, надо было видеть облегчение на лице управляющего, когда он понял, что именно я ему предложил. Ха! Да с таким рвением, уже через неделю после начала работы, на заводе не окажется ни одного ставленника Эстридсена, кроме самого директора.

Чему он так радовался? Так, после одной грязной историей с кражей его изобретения, чуть ли не с чертежного стола, господин Бенц крайне отрицательно относится ко всякого рода «подглядывальщикам»… Не сомневаюсь, что среди мотивов Эстридсена, которыми он руководствовался при утверждении выходца из Рейха на должность управляющего, была и надежда, что сей изобретатель, ожегшись на собственном «молоке», при работе на нашем заводе, будет старательно дуть на воду и рьяно возьмется за охранные мероприятия… а вот того, что новоявленный директор больше опасается не чужих, а своих, господин барон не учел, или просто не посчитал важным… тоже возможно.

Торжественное открытие завода состоялось аккурат в первый день зимы. Кого здесь только не было, на небольшом пятачке перед первой проходной собралось, наверное, полгорода. Вот не думал, что там может поместиться такое количество народу. Тем не менее… В праздничной обстановке, мы с Эстридсеном, ради такого случая сбежавшим от своего короля, правда всего на неделю, по его собственному признанию, вручили бургомистру золоченые ножницы, которыми тот, под рванувший в небо туш, и перерезал красивую сине – желтую ленточку. Тут же, звуки труб заглушил мощный заводской гудок, и толпа гостей и работников повалила через турникеты проходной. Надо сказать, процесс этот, несколько затянулся. Уж больно много было желающих взглянуть на производство. А что вы хотите, городок маленький, новостей и того меньше. А городские сплетни давно набили оскомину. И тут, такое событие!

Конечно, никаких экскурсий по заводу мы не устраивали, мастера лишь провели гостей по дорожкам меж цехами, и вернули к заводоуправлению, в здании которого, на первом этаже, прямо в зале для собраний поставили столы. И, разумеется, сюда попали далеко не все гости, а лишь приглашенные, хотя попытки пробраться к ломившимся от еды столам, что называется «на дурака», предпринимались, не без того…

Как бы то ни было, а в зале собралось больше тысячи человек. И если кое – какие бюргеры еще воротили носы от соседства с мастеровыми, то среди инженеров, как приглашенных с верфи и депо, так и взятых на завод, в обучение к двум приехавшим специалистам из Хольмграда, ни о какой спеси и речи не было. Датские розмыслы, пусть не сразу, но оценили знания русских мастеров и благополучно позабыли о разнице в социальном статусе… А вот местные рабочие, которым еще предстояло освоить все тонкости правильного гайкокрутства и болтовертства, оказались несколько не у дел. Впрочем, на столах было достаточно алкоголя, чтобы и они не чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. А уж за тем, чтобы спиртное перемещалось со столов в глотки, проследили те русские мастера, что не пожелали хвастать своими знаниями перед нордвикскими инженерами.

По – настоящему, завод заработал только на следующий день. Цеха наполнились лязгом и грохотом, ровным воем работающих от накопителей двигателей питающих станки, и прочим «рабочим» шумом.

– Виталий Родионыч! – Знакомый голос окликнул меня, когда я уже был на выходе из цеха.

– Да, Сварт? – Я дождался, пока старший мастер догонит меня, и только после этого шагнул за порог цеха, приглашая старого знакомого следовать за мной. Разговаривать в помещении, где беспрерывно грохочет пресс, выколачивая детали корпусов для будущих авто, удовольствие невеликое. И голос сорвешь, а все одно и половины не услышишь.

– Ну вот, теперь, слушаю тебя внимательно. – Остановившись у пожарного щита, рядом с которым, работники уже успели поставить огромную чашку – пепельницу, я повернулся к мастеру.

– Тут это, у общества вопрос возник… – Чуть помявшись, протянул Сварт, подкручивая седой ус.

– Ну… не тяни. Мне, вон, еще вашим начальникам разнос устроить надо… – Я по – дружески ткнул мастера кулаком в плечо, и тот, наконец, заговорил.

– В общем, дело – то, с одной стороны, пустяковое, а с другой… негоже как – то, без этого.

– А теперь, то же самое, только по – русски. – Вздохнул я.

– Ох, да… Я, про эмблему. Вот, на хольмградских – то машинах – то, крест в круге имеется, а здесь?

– Хм. Забыл. Представляешь… совсем из головы вылетело. – Охнул я. Потом немного подумал и, махнул рукой. – Круги штампуйте такие же, благо там матрица имеется, а вот с крестом… исхитритесь вместо креста какую – нибудь загогулину изобразить?

– А что, можно… – Потерев подбородок, степенно кивнул Сварт. – И переделать легче, да и данам этим в радость будет, все ж их руны…

– Не понял. – Я недоуменно взглянул на мастера, тот ответил мне таким же взглядом, но почти тут же до него дошел смысл моего замечания.

– Так ведь, загогулина эта – зиг, в старшем Футарке ее еще соулу именуют. – Пояснил Сварт, и тут же пустился в разглагольствования о рунах, их видах и значениях. Честно говоря, не очень – то я понял, что там к чему, да и время поджимало, поэтому на третьей минуте я прервал мастера.

– Вот как… Ладно, в масть. Делайте. Еще вопросы?

– Когда? – Помявшись, выдохнул Сварт, но в ответ, я лишь покачал головой.

– Все в свое время. А пока, за работу, а то, кажется мне, что у вас там дел невпроворот.

Сварт пожал плечами, потом к чему – то прислушался и, негромко выругавшись, устремился в цех.

– Ваша правда, Виталий Родионыч, точно эти оболтусы мне сейчас пресс загадят! – Рявкнул он на ходу, скрываясь за воротами цеха.

Проводив взглядом Сварта, я хмыкнул и, развернувшись, двинулся по своим делам. Я ведь нисколько не обманывал мастера, в заводоуправлении меня ждал целый начальственный отряд. Прямо – таки, изнывают в предвкушении разноса, ага.

Первый автомобиль, выехавший из ворот нашего завода, отправился прямиком в порт. Там, копию «Консула-III», получившую в Нордвик Дан имя «Корона», погрузят на корабль, перевяжут ленточкой и отправят в Осло, где его ждет не дождется Его Величество, король Нордвик Дан, Кристиан Четвертый. И случилось это знаменательное событие, лишь в начале весны. Как раз подоспели к дню Тезоименитства, и барон Эстридсен, по этому поводу, сиял как только что отчеканенная марка.

Нет, были авто собранные и раньше, но все они до поры заперты в отдельном гараже. Почему? Потому, что их собирали русские мастера, при помощи своих нордвикских учеников и, по договоренности с бароном, эти машины, впоследствии, пойдут на подарки нужным людям, а в продажу будут поступать исключительно те автомобили, что собраны руками местных работников… Вот, такой вот странный выверт. Впрочем, мне он был на руку, так что, я только поддержал решение Эстридсена.

А в конце апреля, в дверь моего домика постучался уже знакомый «почтальон». Я почти не сомневался, что он сумел пройти через все имение барона, ни разу не попавшись на глаза многочисленной обслуге, но все же… все же… Учитывая письмо, что, как я рассчитывал, он привез, попадаться в руки здешних «зеленых мундиров» почтальону было не то что нежелательно, противопоказано. А в том, что среди слуг Эстридсена затесалась пара – тройка коллег Телепнева и Толстоватого, я ни на секунду не сомневался. К счастью, «почтальон», как всегда, оказался на высоте. Более того, он пришел так, что даже Грег не увидел.

В очередной раз провалив попытку напоить вестника кофием, я сердечно с ним попрощался и, проводив до двери, чуть ли не бегом отправился в небольшую комнату, исполнявшую в этом доме роль кабинета и библиотеки, одновременно. Вскрыв удивительно объемную, но не тяжелую посылку, я бегло просмотрел ровные затейливые строки приложенного к ней письма и, вздохнув, опустился в кресло. Потом опомнился, вскочил и, спрятав сверток в своей спальне, укрыв его довольно мощной связкой ментальных конструктов, отправился на завод.

Сварт, как всегда, торчал у пресса. Правда, если еще месяц назад, он при этом, больше напоминал коршуна следящего за цыплятами, то теперь, просто отдыхал, наблюдая за работой нордвикских рабочих, да поправлял мелкие огрехи.

– Сварт! – Я коснулся плеча мастера и, когда он обернулся, поманил за собой, к выходу из цеха.

– Доброго дня, Виталий Родионыч. – Поздоровался он, когда мы отошли подальше от пресса.

– Доброго, доброго, Сварт. – Кивнул я. – Через три дня, начнется.

Мастер сначала непонимающе нахмурился, но в следующий миг, на его лицо выполз предвкушающий, хищный оскал. Жаль, что нордвикские ученички его не видели, глядишь, мигом науку освоили бы… М-да.