Текст книги "Охотница на чудовищ (СИ)"

Автор книги: Антон Болдаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

 – Если он дурень, то спятить уже никак не может, – ввернула Ая Кицунэ. – Но за информацию вас благодарю. Кстати, не подскажете мне, где здесь можно остаться на ночь?

 Сказав это, она посмотрела Кингу в глаза и мило улыбнулась...

  * * *

 Честно говоря, Кинг был уверен, что Ким не растеряется и попытается залезть Ая под юбку, на время, позабыв о том, что она логра. Тем более что, судя по поведению Ая не было, похоже, что она бы была против. Однако Ким, к немалому удивлению приятеля, повёл себя как монах, и спать отправился в комнату Гуся.

 – Чего-то я тебя не узнаю, – проговорил Кинг, поймав Кима в коридоре. – Тебе йожь ничего не отбил?

 – Не знаю как ты, – Ким скривился. – Но у меня нет ни малейшего желания находиться с этой логрой в одной комнате ночью.

 – Боишься, что снасильничает?

 – Я, в отличие от тебя, дурака деревенского, с бабами хорошо знаком, – скривился Ким. – И могу тебе сказать: эта девка опасна! Знаешь, на кого она похожа? На суккуба.

 – Суккуб? Да с чего тебе это в голову пришло?

 – Да я видел, как она на нас с тобой смотрела! Похоти в её взоре нет – один голод. У меня вот такие мурашки по спине топали, когда я на неё смотрел. Мой тебе совет – иди ночевать к нам.

 – Ага, три мужика убежали от одной девушки! Благодарю тебя, сердечно. Завтра же слухи поползут, что меня вкусы в плане любви кардинально поменялись! Мне такая слава нужна, как собаке пятая нога. Пусть лучше она меня съест, надеюсь, хоть не самая неприятная гибель будет.

 – Ну, как знаешь... Я тебя предупредил, дальше тебе думать. Ладно, если что – стучи в стену. Поможем.

 ...Ая не спала. Она стояла на коленях, посреди комнаты, положив руки на бёдра. Кинг сразу же вспомнил книгу о Пендрагонах, там подробно рассказывалось, что воины этого ордена могли провести в такой вот позе несколько дней. К сожалению, в книге не объяснялось, для чего Пендрагоны вот так проводили время. Хотя ходили слухи, что это имело какое-то отношение, к их невероятным умениям, требующим не только физической сноровки, но и определённых ментальных способностей.

 До Кинга не сразу дошло, что Ая сидит на полу совершенно голая. Дело в том, что кожу Ая усеивали бесчисленные татуировки, вшитые в кожу украшения, пирсинг и какие-то камни, прикреплённые к телу «мясным клеем». В полутьме это «нательное творчество» можно было легко перепутать с тонким комбинезоном.

 Логры Бирслинга ненавидели татуировки и строжайше запрещали наносить их на тело. Этот запрет, как уже упоминалось, был пережитком той ненависти, которую бывшие рабы Пинакоптина испытывали к своим хозяевам. Некроманты Пинакоптина использовали татуировки для клеймения своих рабов. Вот почему логры и айтварсы ненавидели этот вид искусства.

 Однако Пендрагоны, по слухам, не только не предали запрету умение татуировки, но и многогранно развили его. Мифы приписывали рисункам на теле Пендрагонов магические способности. Татуировки наносились не простыми иглами и необычными красками, в силу чего Пендрагоны становились сильнее, ловчее и выносливее, нежели большинство других воинов.

 Кинг немного посмотрел на Ая, после чего улёгся на кровать, не снимая сапог. Всё равно, судя по виду одеяла, никто из здешних жильцов, не утруждал себя подобным делом. Сложив руки на груди, Кинг попытался заснуть, но сон никак не шёл, вместо него в голову так и лезла встреченная в лесу таненнбег. То, что это была Лилия, дочка самого Великого Магистра, Кинг не сомневался, поскольку очень хорошо был знаком с ней. Поговаривали, что Лилия была отравлена ведьмами, из-за того, что была против брака своего отца с той омерзительной сидхой. А она, оказывается, попала в лапы таненнбег. И теперь бегает по лесам, словно привидение, жаждущее крови.

 Посмотрев на Ая, Кинг скрипнул зубами. Как жаль, что она не настоящий Пендрагон, и не может ему помочь. Говорят, что Пендрагоны умели справляться с Детьми Ун-Нони. Хотя... Если эта логра воображает себя Пендрагоном, то почему бы её не спросить? Ведь все знают, что незадолго до уничтожения Каролиона, Пендрагоны отправили гражданское население города-государства в Бирслинг. Кто знает, что увезли с собой логры Каролиона. Всем ведь известно, что Каролион был создан лограми Бирслинга, после того, как восстание рабов уничтожило ужасный Пинакоптин. Часть логров предпочла не оставаться со своими собратьями, забрала кое-какие знания некромантов и отбыла на север, в Кроум Карах, где и основала Каролион.

 Как знать, возможно, кое, какие знания логров могли пережить их.

 Кинг не спускал глаз с Ая, но всё же и сам не понял, как ухитрился заснуть. Его веки налились свинцовой тяжестью, и он уснул.

  * * *

 Проснувшись, Кинг сел на кровати и осмотрелся по сторонам. Ая в комнате не было, но её плащ и соломенная шляпа висели на стене.

 Потирая глаза, Кинг выглянул в окно и чуть не упал от изумления! Во дворе стояла Ая, не обращая внимания на наблюдающих за ней зевак, вертела каким-то странным оружием. Кинг, с грохотом распахнул окно и, приглядевшись повнимательней, форменным образом оторопел.

 Логра тренировалась не абы с чем, а с «пайнкиллом» Пендрагонов. Кроме того, на её левой руке сверкал «найтблэйдн», оружие из арсенала Пендрагонов.

 Решив не утруждать себя беготнёй по лестницам, Кинг вылез в окно и, цепляясь пальцами за щели между брёвнами, спустился со второго этажа и принялся рассматривать «пайнкилл».

 Это оружие было сделано в форме позвоночного столба непонятного зверя, и имел грозное лезвие на одном конце и устрашающую булаву-череп на другом. По сути дела это была так называемая «бирта», или как её называли люди – глефа. Оружие Пендрагонов не было редкостью в частных коллекциях. Пендрагоны часто теряли своё оружие, продавали, дарили или это оружие забирали себе ушлые люди, если чудовище оказывалось сильнее Пендрагона. Но, было совершенно точно известно одно – никто не умел пользоваться этим оружием так, как могли Пендрагоны. Только в их руках «пайнкилл» превращался в косу смерти, разящую чудовищ и хищных зверей.

 Конечно, людская молва сразу приписала Пендрагонам некромантию. Мол, логры созда-вали своё оружие, закаляя его в крови несчастных девственниц, и вкладывая в него частички своих душ. В общем, все, что может придумать человек, сроду не сталкивающийся и настоящим военным искусством. Более умные люди догадывались, что «пайнкиллами» надо учиться владеть с самого юного возраста и изначально применять его против чудовищ, а не против людей. «Пайнкилл» – это оружие слабых, применяемое ими против сильных. И, конечно, следовало тренироваться владеть им с самого раннего возраста, и по особой методике.

 – Вот это она зажигает! – восхищённо протянул Ким, – указывая на Ая. – Слушай, а что если это настоящий Пендрагон?

 – Ага, она пятьсот лет сидела в тюрьме, а вот недавно вышла на волю, – фыркнул Кинг. – Не неси ерунды. Это не в духе Пендрагонов, сидеть, словно мышь под веником, когда вокруг гибнут люди. Я тебе говорю – это простая логра, вообразившая себя Пендрагоном. Возможно она бывший гладиатор из Каменного Моря. Там любят выращивать гладиаторов разного толка.

 – Нет, я бы о ней тогда слышал, – покачал головой Ким.

 Ая, тем временем, крутанула вокруг себя «пайнкилл» и, с хрустом, вогнала его в утоптан-ную землю, до середины. Кинг, очень зримо, представил, как Пендрагоны пробивают таким приёмом грудь какому нибудь чудовищу, и поёжился.

 – Да уж! – только и проговорил Гусь.

 Оставив в покое своё оружие, логра принялась умываться. Ким, подошёл к «пайнкиллу» и потрогал его. Но оружие даже не шелохнулось.

 – Силы великие, что же за силу нужно иметь для такого? – проговорил он.

 – Сила – это ничто. Главное, уметь ей распоряжаться, – проворчал Гусь.

 – Ой, много ты знаешь, – фыркнул Ким. – Ляпнул тебе один придурок, а ты и рад повторять. Да для такого удара нужно иметь совершенно немыслимую силу.

 Кинг вспомнил легенды о  силе Пендрагонов и, поморщившись, отогнал неприятные мысли. Пендрагонов нет и они никогда не вернуться. И чем быстрее он это усвоит, тем лучше. Эта логра не Пендрагон, а простая сумасшедшая, выдающая себя за Пендрагона. Вполне возможно она – бывший гладиатор Каменного Моря. Или просто Умелец. Умельцами в Эноэне называли выдающихся воинов, что посвятили свою жизнь охоте на чудовищ. Как правило, это были «народные самородки» – отчаянные, смелые и умные ребята, отлично умеющие махать оружием и не состоящие ни в одном военном или религиозном ордене. Вояки они были великолепные, но вот беда – их знания, талант и умения умирали вместе с ними.

 – Может быть, проводите меня к здешнему старейшине? Вдруг он сумеет найти для меня подходящую работу?

 – Найти сумеет, это вы не сомневайтесь. А вот что касается оплаты этой работы, то тут, как я думаю, возникнут лёгкие проблемы, – проворчал Гусь.

 Ая, одной рукой, выдернула из земли «пайнкилл» и как-то странно махнула им. Раздался тихий щелчок, и грозное оружие превратилось в какую-то странную цепь. Кинг не сразу понял, что «пайнкилл» был складным, внутри его был стальной тросик, удерживающий оружие в зафиксированном виде, когда это было нужно хозяйке. Такая необычная конструкция позволяла прятать «пайнкилл» под одеждой, хотя и ослабляла его прочность.

 Логра, совершенно спокойно, обмотала «пайнкилл» вокруг тела, на манер военной перевязи и застегнула плащ. И уже ничто не говорило, что она носит под одеждой грозное оружие.

 ...Старейшина жил в громадном трёхэтажном доме, окружённом прочным забором. Во дворе ходило множество народу. Кроме, собственно, своей непосредственной работы, Монетный Клещ был представителем банка «Кашмирский Налог», а заодно – представителем металлургических гильдий, кровно заинтересованных в торговле с Кроум Карах. После того, как из Кровавого Залива исчезли Кровопийцы, спрос на некоторые металлы упал, но даже Кинг понимал, что это временное явление. Металлы всегда будут покупать. И неважно, кто это будет делать. Хоть военные, хоть торговцы – металлы, а особенно редкие, нужны всем.

 В доме у Монетного Клеща всегда было много народа, из всех концов Выселок. Сегодня, кроме обычных посетителей и наёмников, у стены дома ходил капитан городской милиции Тарас Умный, по кличке Рыжий Таракан. Свою необычную кличку капитан заработал благодаря усам. У него были длиннейшие огненно-рыжие усы, торчащие торчком. Увидев капитана, Кинг удивился – капитан был из городской стражи и что он тут делал, в Темноземелье, было не совсем понятно. А ведь он был не один, а ещё с четырьмя милиционерами. Навряд ли он приехал из Усатого Буга, дабы просить у Монетного Клеща в долг некую сумму.

 – О, проклятье, Бальтазар со своими приятелями тут... – простонал Ким, увидев во дворе дома рослого парня, окружённого своими прихвостнями. – Принесла же его нелёгкая.

 – А ты чего, с ним пирог не поделил?

 – Да нечто в этом роде, – вздохнул Ким. – Может, попозже придём?

 – Вот ещё! – проворчал Гусь. – Стану я тут перед каждым мелким болванчиком спину гнуть. Хочешь, вали домой. Держать не стану.

 – Ага, счас! Прямо побежал, теряя тапки.

 Бальтазар, с интересом уставился на удивительную процессию и что-то тихо сказал своим прихвостням. Те, дружно, засмеялись и начали рассматривать Ая, перешёптываясь и хихикая.

 Сам Бальтазар был одним из «сирот» Невинных Слёз. Злые языки поговаривали, что он родом не из самой низкородной семейки. В приюте он чувствовал себя как дома, а уж вёл себя отвратительно, подчиняясь только непосредственным руководителям Невинных Слёз. Несмотря на то, что ему было уже двадцать три года, в приюте его, по прежнему, считали «сиротой» и сквозь пальцы наблюдали за его шалостями.

 Надо сказать, что Бальтазар был настоящим красавчиком, с черными кудрями, длинными ресницами и волевым лицом. Любимчик женщин. Что его связывало с Кимом, Кинг и представить не мог. Видимо они, вместе вели какие-то делишки, но вот почему разбежались, этого Кинг не знал, хотя и подозревал, что не последнюю роль тут сыграло чувство лидера. Ким привык, что его уважают за его положение в обществе, а вот Бальтазар, как не крути, добился всего личным авторитетом.

 – Ким, я вижу у тебя новые знакомые? – мило улыбнулся Бальтазар, глядя на Ая.

 – О да, – подхватил один из приятелей Бальтазара, алчно рассматривая Ая. – Наш приятель всё время любил красивых шлюшек. Но вот дойти до того, чтобы обряжать их в Пендрагонов – это что-то новое!

 Кампания Бальтазара раскрыла рты и собралась засмеяться, этой шутке, да так и замерли.

 Ая шагнула к очень умному шутнику, протянула руку, ухватила его за воротник и, без малейшего усилия, запустила им в сторону сарая, где обычно хранились всякие сельскохозяйственные принадлежности. Парень весил далеко за восемьдесят, но полетел, словно птичка и протаранил головой сарай, разнеся его на отдельные доски!

 Логра крутанулась вокруг своей оси, распахнув полы плаща! Одна пола чиркнула Бальтазара по груди, и его дорогой камзол из паутинной ткани лопнул, словно по нему провели бритвой! Прихвостни Бальтазара, а так же все, кто был во дворе, форменным образом, окаме-нели, во все глаза, глядя на это представление.

 Ая отдёрнула плащ и, совершенно спокойно пошла к дому Монетного Клеща.

 – А ну стоять!!! – перед логрой выросли, словно из-под земли, милиционеры, числом четверо, во главе с их капитаном.– Ты что себе позволяешь?

 – Эти люди меня оскорбили, – совершенно будничным тоном ответила Ая.

 – Раз оскорбили, значит за дело! – рявкнул капитан и посмотрел на своих людей. – А ну, скрутить ей руки.

 Милиционеры, без особого энтузиазма, двинулись к логре. После того, как она продемон-стрировала свои способности к бою, им не очень хотелось выяснять, на своей шкуре, что она ещё может продемонстрировать. Однако логра, без особого сопротивления, дала себя скрутить.

 – Ну, ничего себе! – только и проговорил Кинг, глядя на Бальтазара, что, с крайне изум-лённым видом, ощупывал себя, словно ожидал, что от очень резкого движения может разва-литься на две части. – Сроду такого не видел! А ты?

 – Да могу только согласиться с тобой, – промямлил Ким.

 В этот самый момент, ни раньше, ни позже, во двор вошёл Гованнон, сопровождаемый своими телохранителями. Увидев Ая, он замер на месте и побледнел до синевы! На какой-то миг Кингу показалось, что ювелир сейчас упадёт в обморок.

 – Капитан... – срывающимся голосом, прохрипел Гованнон. – Это что такое тут творится?

 – Ась! – капитан пошевелил своими длинными, торчащими вверх, словно рога, усами. – А это какая-то бандитка. Напала на ребят, одного чуть не убила, а второму вон – одёжку распорола. Чуть ли не вместе с головой. Бандитка она.

 – Это какое-то недоразумение! – повысил голос Гованнон. – Она не могла напасть на них первой! Капитан, вы совершаете ошибку!

 – Ошибку?! Она одному из ребят приложила так, что он всю подсобку на дрова разобрал!

 – Головой? – прищурился Гованнон, посмотрев на валяющегося в обломках парня. – Ну, тогда боятся нечего. Я этого приятеля знаю. Нечему у него в голове отбиваться или повреж-даться. Послушайте, капитан, может быть, мы как-то сумеем уладить это дело?

 Капитан уставился на совершенно равнодушную и спокойную логру, не обращавшую внимания на то, что ей уже как следует, скрутили руки.

 – Вообще-то этот сын морского таракана и корабельной крысы, и да простят эти милые животные мне такое сравнение, первым начал задираться к ней, – подал голос Ким. – А вон тот умник, послуживший метательным снарядом, грязно оскорбил её. Ну, у девушки не стерпела душа, она его хрясь! А что тут такого? Меня кто так обзови, я бы того вообще убил.

 Капитан почесал в затылке и мрачно уставился на логру.

 – Это правда?

 – Да.

 – Ну, тогда, душа моя, скажи мне – какого горного чёрта ты этих ребят столь свирепо избила?

 – Это Пендрагон. Она иначе не может, – торопливо вмешался Гованнон. – Капитан, можно это дело как-то смягчить? Обойдёмся простым предупреждением, а штраф я сам выплачу.

 – А вот что пострадавшие скажут, душа ты моя? – капитан посмотрел на Бальтазара.

 Судя по всему, Бальтазар немного пришёл в себя и начал думать. Потрогав свою грудь, он, криво, усмехнулся.

 – Капитан, а как же закон? Эта логра... – Тут он увидел, что Ая, с интересом насторожив уши , прислушивается к его словам, – ...защищала свою честь. Я думаю, мне удастся прийти к полюбовному соглашению к ней и без всяких вмешательств закона.

 – А сразу начать с этого не мог? – поморщился капитан и посмотрел на своих помощников. – Освободить её.

 Ая подняла связанные руки и, не меняя выражения лица, разорвала толстые верёвки! Со стороны могло показаться, что милиционеры связали её гнилыми путами.

 – Я принимаю ваши извинения, – проговорила она, не дрогнув ни единым мускулом на лице.

 Капитан, с подозрением, уставился на логру, пытаясь понять, издевается она или нет.

 Однако логра вела себя совершенно спокойно. До поступления в милицию, капитан несколько десятилетий отслужил в городской страже, где неплохо научился разбираться в людях. С лограми он, само собой, сталкивался, но вот эта логра кардинально отличалась от всех макреонов Бирслинга, виденных капитаном.

 – Могла бы и не рвать верёвки! – пробурчал он.

 – Извиняюсь, но это в обычае Пендрагонов. Вы же обвинили её, не до конца разобравшись в ситуации, – торопливо вмешался Гованнон.

 – Я не до конца разобрался? Извини, конечно, но я сделал то, что был должен. В этом, к слову, мы с Пендрагонами схожи. Кстати, милочка, раз ты Пендрагон, то может быть, предъявишь нам Знак?

 Кинг напрягся, поскольку за последние полтысячи лет никому ещё не удавалось подде-лать Знак Каролиона – нечто вроде магической печати, удостоверяющей, что перед вами стоит именно Пендрагон, а не самозванец.

 Однако Ая, совершенно спокойно, вытянула вперёд правую руку и проговорила:

 – Кона де Пендрагон!

 Из её пальцев вылетели огненные искры, превратившиеся в необычный рисунок – крест, заключённый в пятиконечную звезду, что, в свою очередь, была заключена в идеальный круг!

 – Ну, ничего себе! – только и прошептал Кинг. – Да ведь это самый настоящий Пендрагон! Но это невозможно!

  * * *

 – Во время штурма Каролина меня ранило. Для спасения моей жизни, остальные Пендрагоны заключили меня в медицинский саркофаг. Эти медицинские приборы исцеляют любые раны, а затем поддерживают пациента в спящем состоянии, пока его не разбудят. К сожалению, разбудить меня сумели только пару месяцев назад, – проговорила Ая, потирая руки.

 Монетный Клещ и Гованнон выслушали её рассказ молча. Кинг и Ким, присутствующие при разговоре, только переглядывались.

 – Как я понимаю, сейчас вы – последний представитель Ордена Пендрагонов? – сказал Монетный Клещ. – И вы продолжаете работу воинов Каролиона?

 – Мы созданы для дела, – пожала плечами Ая. – Каролион существует до тех пор, пока жи-вы Пендрагоны. А Пендрагоны живы, пока они делают свою работу.

 – А вот с работой для вас весьма плохо, – развёл сухими руками Монетный Клещ. – За последние годы с чудовищами в Заборе Света стало несколько плохо. Может быть, они и есть, но очень уж мирные и спокойные.

 – Ага, не говоря уж о таненнбег! – усмехнулся Гованнон. – Вот уж кто самый обычный и привычный для нас монстр! По лесам бегают голые девушки, превращённые в чудовищ Детьми Ун-Нони, и вы считаете, что это самое что ни на есть обычное дело!

 – Считаю или нет, но пока мне никто не предлагал выплачивать награду за их уничтожение! – набычился Монетный Клещ. – К сожалению, таково положение дел. Нет у нас в округе ничего, за что стоит платить. Точка.

 – Это очень печально, – вздохнула Ая. – Что ж, поищу работу в другом месте.

 – Не слушайте этого жадного дурака, – торопливо проговорил Гованнон. – Он за одну копейку родную маму с папой удавит. Своими руками.

 – Что ты сказал, помело языкастое?! – привстал со своего места Монетный Клещ.

 – Дайте мне всего один день и, как мне кажется, я сумею найти вам работу, – продолжил Гованнон. – есть тут кое-что, на примете.

 – Я никуда не тороплюсь, – равнодушно проговорила Ая. – А вот вы, какими судьбами тут оказались?

 – У меня тут дела в Невинных Слёзах. Работал по контракту. Украшал приют, да подправлял кое какие украшения. Ничего, в общем, необычного.

 – Ну-ну, – протянула Ая. – Благодарю вас за то, что вы вмешались в наш разговор со здешними стратиотами.

 – Для нынешнего населения вы, ну Пендрагоны, давно превратились в сказку. И не самую добрую. В Невинных Слезах нянечки пугают непослушных детей сказками про  злых Пендра-гонах.

 – Да уж, бедные дети, – усмехнулась Ая. – Значит работы для меня, вне зависимости, добрая я, или нет, у вас не имеется.

 Это её не очень удивляло. Чудовища Тёмных Демиургов, как правило, представляли опасность в голодные, неспокойные годы, когда нечего было есть. В мирное время они предпочитали не лезть на рожон. В принципе их можно было понять, чего ради стараться и лезть в бутылку? Проще всего просто украсть у людей пару коров и тем быть сытыми. А если ещё и на глаза людям не попадаться, то похищение, как правило, спишут на волков или медведей. Конечно, ситуация резко менялась, если в окрестностях начинался голод. Тогда-то чудовища начинали представлять опасность для всех подряд.

 – Ну, прости уж меня, – развёл руками Монетный Клещ. – Не припас я для тебя, лично, чудовищ. Уж не обессудь.

 Ая пропустила издевку мимо ушей. В конце концов, люди не виноваты, что у них в окрестностях не заводятся чудовища.

 – Хорошо, благодарю вас. Но вот что я у вас хочу спросить – вы мне можете выдать разрешение на торговлю косметикой и лекарствами?

 Монетный Клещ уставился на Ая, пытаясь припомнить – торговали ли Пендрагоны косметикой, парфюмерией и лекарствами. Сказки умалчивали об этом обстоятельстве.

 – А никого не отравишь? – поинтересовался он, очень осторожно.

 – Не извольте беспокоиться, – мило улыбнулась Ая. – Ещё никто не жаловался.

 – Да я и не сомневаюсь, уж поверь мне, – проворчал Монетный Клещ.

 Ая встала из-за стола и посмотрела на Гованнона.

 – Думаю, мне удастся вам найти работу, – протянул ювелир. – Прошу вас никуда не уходить, в течение нескольких часов. Есть тут у меня, на примете, кое-кто, кто может взять на себя обеспечение вас работой.

 – Это очень мило с вашей стороны, – протянула Ая.

 Гованнон вскочил со своего места и тут же испарился, словно ковш воды в доменной печке.

 Остальные, с любопытством, принялись рассматривать необычную гостью, старательно вспоминая всё, что они знали о Пендрагонах. Знали они много, но вот беда – все эти знания были почерпнуты из книг, написанных теми, кто уничтожил Каролион.

 Каменное Море, стремясь оправдать своё нападение на Кроум Карах, уверяло всех, что Пендрагоны заслужили смерть своими грешными делами. Чёрными ритуалами, поклонению Тёмным Демиургам и прочими мерзостями, кои сделали их опасными для окружающих. Каменное Море было вынужденно уничтожить Пендрагонов, дабы защитить жителей Эноэна от их чёрных дел.

 Следовало отдать должное историкам Каменного Моря. Они отлично знали, что люди вверять только плохому, и напрочь игнорируют добро. Поэтому как-то быстро забылось, что Пендрагоны на протяжении трёхсот лет уничтожали чудовищ, боролись с эпидемиями, финансировали исследования магической энергетики, создали первую систему банковских представительств и были, в общем-то, единственным военным орденом того времени, что никогда, не предавал своих нанимателей. Пендрагоны были уверенны, что преданность и верность – это самый ценимый товар в этом мире. Практика показала, что они не ошибались в этом предположении.

 Но историю пишут победители. В памяти людей Пендрагоны остались загадочными воинами, прибегавшими к ритуалам некромантии и гораздо более омерзительной Магии Жизни. В общем, это были нехорошие и злые существа, чьё уничтожение было оправданным и справедливым решением.

 Однако Пендрагоны остались в памяти людей в виде персонажей сказок, мифов и легенд. И в мифах и сказках Пендрагоны фигурировали как справедливые, добрые и мудрые воины, помогающие людям, и карающие зло.

 В Выселках все помнили легенду о жадном стратиоте, нанявшим Пендрагона для выполнения определённой работы. Пендрагон выполнила эту работу, но жадный стратиот решил не платить ей и, более  того, сделать Пендрагона своей рабыней. За такую подлость Пендрагон превратила стратиота и его близких в оборотней, дабы люди как следует, могли разглядеть его истинную суть. И люди не осуждали Пендрагона, считая, что она поступила совершенно правильно – обманщики должны нести кару за свои деяния.

 Но в любом случае – мифы и сказки это одно. А вот видеть, своими глазами, настоящего, живого Пендрагона, это совсем иное.

 – До чего мы дожили, Кровопийцы исчезли, Пендрагоны ожили, сейчас ещё остаётся, только Тёмным Демиургам из земли вылезти, у меня кредит спросить, – проворчал Монетный Клещ, с интересом рассматривая Ая. – А вот чего ты на этих дурней так ополчилась? Оскорбили? Да. Но кого они не оскорбляли? Дураки, что с них взять. Дети.

 – Дети жестоки, – горестно вздохнула Ая. – Но, по крайней мере, им не повредит относиться к людям с уважением. Вот эти двое молодых парней столь же молоды, как и те ребята. Но они ведут себя умнее, чем те.

 – Да уж, с такими взглядами на жизнь вы точно не завоюете уважения в Выселках.

 – Давным-давно меня наняли найти и убить одно чудовище, нападающее на детей в городах на юге Выселок. Жители грешили на вампиров, но контракт, заключённый со мной, гласил, что я должна покарать непосредственных виновников этих злодеяний. Мне быстро удалось найти этих «вампиров». Ими оказались скучающая молодёжь. Сыновья и дочери тех, кто нанял меня. Когда мои наниматели узнали о том, кто скрывался под личиной «вампиров», кто убивал детей, из скуки, то...

 Кинг и Ким поморщились. Они-то знали, чем закончилась эта история. О Крауфтском мятеже слышал, любой человек, желающий сдать экзамены для поступления в военную школу Ордена Дымящегося Зеркала. Вот только ни в одной книге не говорилось, что гораздо ранее на след «тёмных эльфов» вышли Пендрагоны.

 – Родители разорвали со мной контракт, выплатили мне неустойку и отправили вслед за мной наёмных убийц. Для гарантии того, что никто не узнает истину. Жаль, они не учли одной мелочи. Их дети не желали расставаться со старыми привычками. И, в конце концов, истина всплыла на поверхность. Родители погибших детей призвали к ответу убийц, но вместо Закона к ним применили силу. В результате...

 – И чё тогда случилось? – усмехнулся Монетный Клещ. Книг по истории он явно не читал.

 – Люди решили сами стать Законом. Они взялись за оружие. Их возглавлял башмачник Крауфт, – спокойно проговорил Кинг. – Начавшиеся волнения быстро переросли в открытые военные столкновения, а затем в гражданскую войну. Ордену, где служит мой отец, с великим трудом удалось остановить это безумие. В той бойне погибло несколько десятков тысяч человек.

 – Цена за глупость детей... – прижав уши к голове, вздохнула Ая. – За чрезмерную любовь платят кровью. Жаль, что, в большинстве своём, чужой кровью.

 – Уж не знаю, что и сказать. Я не такой старый, как вы и не припоминаю всяких глупостей из прошлого. Моё дело в современности, а я знаю, что Алекса Снег не одобрит такого зверского рукоприкладства по отношению к её воспитанникам. Каковы бы ни были мотивы. А Алекса Снег личность весьма влиятельная. Даже очень, если вы мне так позволите сказать.

 – Она руководит Невинными Слёзами? – поинтересовалась Пендрагон, вглядываясь в лицо Монетного Клеща.

 – Нет, она невинная девица, выданная в жёны мельнику из Проклятой Плотины! – фыркнул Монетный Клещ. – Она самая что ни на есть главная начальница в здешнем захолустье.

 – Как я понимаю, кроме Алексы Снег, в вашем захолустье есть немало других влиятельных личностей.

 – Формально это так, – вновь вмешался Кинг. – Но...

 – УБИЛИ!!!

 Пендрагон среагировала с такой скоростью, что Кинг и понять ничего не успел. Ещё не успел затихнуть громкий вопль, как она вылетела из-за стола, хлопнув полами плаща, и взмыла вверх по лестнице, откуда доносился громкий вопль! Всё это было проделано, в прямом смысле слова, а пару секунд.

 Кинг и Рыжий Таракан сломя голову рванулись за Пендрагоном, взлетели по лестнице, ведущей в столовую, и успели увидеть, как из столовой вылетает какой-то мужик и, с сочным треском, впечатывается в стену. Рыжий Таракан, не останавливаясь, ткнул рукой в мужика и Кинг, профессионально, завернул ему руку за спину, мало не до затылка.

 В столовой Ая уже стояла на коленях над телом какой-то девушки и делала ей прямой массаж сердца. В паре шагов от неё, в луже крови, от неё, лежало, в луже крови, ещё одно тело. Из груди торчала рукоять ножа.

 Рыжему Таракану хватило одного взгляда, дабы понять, что второму телу уже ничем не помочь. Он шлёпнулся на колени рядом с Пендрагоном и, вопросительно, посмотрел на неё.

 – Остановка сердца от удара ногой, – торопливо сказала Ая. – Этот человек её ногами пинал, когда я сюда влетела. Помогите!

 – Ну, всё, пеки блины на поминки, – прорычал Рыжий Таракан. – Где твои эликсиры? Я тебя заменю.

 Ая выудила из вещевого мешка небольшой флакончик из синего стекла, выпила его со-держимое и начала делать искусственное дыхание рот в рот. Капитану показалось, что с губ и языка Пендрагона срываются малюсенькие синие молнии, впивающиеся в губы лежащей без сознания женщины, но он отнёс это к переутомлению.

 – Да вы чего делаете?! – заорал мужик, удерживаемый Кингом. – Она ж убийца! Она моего брата  зарезала!

 – Да тише ты, разберёмся! – прорычал Кинг, удерживая жертву.

 Он уже, к слову, признал, кого держит – это был слуга Монетного Клеща, какой-то из его давних родственников, точно он не мог вспомнить, поскольку взаимоотношения между семьями стратиотов были невероятно запутанными. Стороннему человеку было невозможно разобраться в путанице здешних родовых взаимоотношений.

 – Эй, чего тут творится?! – рявкнул Монетный Клещ, подбегая к Кингу. – А ну, отпусти его! Пендрагон, а ты чего с ней делаешь?!

 Кинг вспомнил, что Монетный Клещ ничего не понимает в медицине и даже близко не представляет, что такое искусственное дыхание и массаж грудной клетки, в случае остановки сердца.

 К счастью в этот момент реанимационные усилия Пендрагона и капитана дали результат. Девушка захрипела и закашляла. Ая вытерла ей губы и, силой, влила в горло ещё один флакончик своих таинственных снадобий.

 – Клин! Она убила моего племянника! Вон он лежит! Я видел! – зарычал удерживаемый Кингом слуга. – Отпусти меня, скотина!

 – Кинг, отпусти его, – приказала Ая.